ЦГВ. Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя ...⁠⁠

БОЖИЙ ДАР.

ПЕРЕСЫЛКА ЦГВ.
« … Поздний день встает не русский

Над немилой стороной.

Черепичный щебень хрусткий

Мокнет в луже под стеной …

… Скучный климат заграничный,

Чуждый край краснокирпичный … »

Именно так, как прозвучало впервые. Соблюдаем историческую правдивость, ничего не приукрашивая. Это я к тому, что не надо меня ловить на слове, если что-то будет звучать неправильно. Потому что рассказываю, как было, кому захочется поправить, пусть вспомнит себя в первые дни в ЧССР. И станет всё понятно.

ИТАК!!!

Самолёт стал заходить на посадку, о чём нас любезно предупредили стюардессы, попросив пристегнуть ремни, и мы прильнули к окошечкам, пытаясь быстрее увидеть, где же она, эта заграница, какая она?

Но что увидишь ночью? Так. Цепочки огней вдоль дорог, светящие окна домов.

И, наконец, самолёт коснулся земли. Было уже 5 мая 1977 г. Начало первого ночи. И начало нового этапа жизни и службы.

Трудно было понять, куда мы попали. В иллюминаторах проплывали картины военного аэродрома. Огромные, поросшие травой холмы с металлическими воротами, ангары то бишь. Краснозвёздные МиГи, тогда ещё двадцать первые, КРАЗы топливозаправщики и … повсюду были военные. Советские. Очень значимо и весомо вставал вопрос. Где же эта «заграница»? Куда мы попали? Где море огней и реклам? Где угнетённые негры и прочие рабочие в ярких заграничных комбинезонах? Где иностранные самолёты с эмблемами разных авиакомпаний? Где, наконец, какая-нибудь вывеска по «ненашему» с названием аэропорта? За бортом самолёта разворачивалась картина обычного военного аэродрома, причём явно принадлежащего родной Красной Армии. Обманули что-ли? Может, привезли просто на какую-нибудь секретную базу. А, чтобы не было утечки, загрузили нас, что, мол, в Чехословакию летим. А зачем тогда в Тамбове был пограничник? И почему у нашего капитана заграничный паспорт? Короче основной вопрос встал такой – обманули или нет?

Вопросы вставали и вставали, но задать их было некому. Я вспомнил командировку, и мне стало как-то спокойнее. Там же тоже была похожая картина.

Вышли мы из самолёта. Опять, как принято в Советской Армии, построились. Нас, перемешавшихся во время полета с призывниками, разделили тут же по сортам и видам. Их повели налево, нас направо.

Мы шли мимо ангаров. Некоторые ворота были раздвинуты и были видны острые и хищные носы двадцать первых. Характерный шум и запахи военного аэродрома живущего проведением ночных полётов дополнял эту картину.

Навстречу двигалась колонна дембелей, на посадку. Ребята шли весело, орали, да не пели, а орали: «Прощай страна, совсем чужая, Прощай военный городок. Прощай и чешка молодая ….» Вот! Выходит не обманули. Не до такой же степени было тут всё засекречено, что даже дембелей заставили такое петь. В руках у парней были раскрашенные чемоданы и ещё на груди у некоторых сверкали непонятные значки. Парни улетали домой. На том самом «ТУ», на котором привезли нас. И так защемило сердце, знаете…. Ведь нам ещё предстояло полтора года, а ребята уже завтра будут дома. А мы тоже уже успели соскучиться и по дому и по своим близким.

Я на минуту представил себе, что это вот я иду, в этой толпе весёлых дембелей, иду по дороге к самолету, который унесёт меня домой. Даже слёзы выступили на глазах.

Увидев нас, ребята радостно заорали традиционное «Вешайтесь, салабоны!!!». Мы-то подумали, что они это тем, другим, нашим попутчикам, но адресовано было это явно нам. Привели нас, к каким-то опять палаткам. Опять отобрали военные билеты и загнали под крышу самой большой палатки. Тут мы опять встретились с попутчиками. Они какие-то очень притихшие сидели в углу. Среди них ходил пожилой прапорщик с красными петлицами и о чём-то их расспрашивал. Цвет петлиц резанул глаз. После центра, казалось, что кроме черного цвета погон или петлиц, другого в природе не существует.

Солидный как полковник, чесслово, прапорщик подошёл к нам. Окинув нас суровым взглядом, он задал вопрос:

- Права, с легковой категорией у кого есть?

Нашлось нас несколько, признавшихся.

- Предъявите! Но ни у кого, в том числе и у меня, с собой их не было. Только один из ребят, выпускник 4 роты, протянул ему корочки. Прапорщик внимательно их посмотрел.

- Работал на легковой?

- Да.

- Где?

- В Харькове, в такси.

- Военный билет! Потребовал командирским голосом прапорщик.

- Он у старшего, слегка запинаясь, вставая, ответил парень.

- Старший кто?

- Капитан П., - малый кивнул на нашего капитана, который сидел у стола, где происходила сверка наших военных билетов с очередным списком.

Прапорщик, не спеша, вразвалочку подошёл к столу, и не обращая внимания на нашего капитана, потребовал у сверяющего офицера, именно потребовал, а не попросил, причём довольно строго.

- Военный билет, - он заглянул в права, - рядового такого-то дай!

- Это специалисты, из них …. Начал, было, наш капитан, но противная сторона даже не обратила на эту попытку никакого внимания. Он обращался исключительно к вставшему перед ним офицеру, протянув руку за требуемым.

Тот, молча и без возражений, согнулся над столом, нашёл документ и протянул его прапорщику.

- Отметьте, что рядовой такой-то убыл в в/ч пп ….. – бросил он проверяющему. Наш капитан попытался говорить что-то по поводу того …., но прапорщик, не удостоив его даже взглядом, шагнул к нам.

- Бери мешок, солдат. – И повернулся к щеголеватому сержанту, который стоял около входа. – Этого в машину.

Для нас это был некоторый шок. После центра, где прапорщиков то мы особо и не видели, кроме старшины. Но, если уж и видели, то никто из них не позволял себе подобного по отношению к офицерам.

Вот так круто, в одно мгновение могла повернуться судьба солдата. А если бы у меня права тоже были с собой? Если бы брат, приезжавший ко мне в Тамбов на свидание перед отправкой, не забыл бы мои права дома, а привёз бы их мне? И моя судьба могла бы сложиться по-другому. Вот ведь от каких мелочей зависит порой наша жизнь.

Мы с завистью проводили глазами нашего собрата, уходящего в новую жизнь. Конечно, ему предстояла какая-то интересная судьба. Недаром же права потребовались именно с легковой категорией. Паренька этого я потом встретил. Он в гарнизон привозил какого-то бугра. На «Волге». Попал он в автороту, обслуживающую штаб группы.

Но вот формальности закончились и под командой нашего сержанта мы двинулись. Около палатки сержант радостно обнялся с радостно заулыбавшемуся ему солдатиком. Они по

дороге завели какой-то малопонятный нам разговор. Кто уехал и с какой партией, и прочее тра-та-та.

А вот и транспорт. Неказистый, но сверкающий, ЗиЛ-130. Попрыгав в кузов, мы устроились на жёстких лавках. Пропетляв по узким проездам гарнизона, машина остановилась у ворот. Через минуту они открылись, и машина выкатилась на дорогу. На настоящую заграничную дорогу и мы поехали по этой самой «загранице» …..

Проводы.  (А чтобы знали.… Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя.)

Военкомат. А чтобы знали.… Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя

УГРЕШКА … (кто не был …, а кто был …) А чтобы знали.… Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя

Зелёный вагон (дорога в Армию). А чтобы знали.… Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя

Карантин (Служи по Уставу…). А чтобы знали.… Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя

А чтобы знали.… Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустяКарантин (Служи по Уставу…)

Казарма (Служи по Уставу…)А чтобы знали.… Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя

ЗашиВись. Карантин (Служи по Уставу…)А чтобы знали.… Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя

Подвижные активные игры. Карантин (Служи по Уставу…)А чтобы знали.… Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя

Ванька-встанька! Карантин (Служи по Уставу…)А чтобы знали.… Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя

Самый умный, да?!? или «Не высовывайся!!!!»

Лыжи. Любите ли вы лыжи, также, как люблю их я?

На службу не напрашивайся, или «Не высовывайся II»

Про кухню, столовую и вообще - еду. Часть I. Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя

Солдатская столовая. Меню

А ВОТ СОБСТВЕННО И … АРМИЯ.  Дорога в «заграницу»