Пингвины, поморники и две ледовые пещеры⁠⁠

Как это ни странно, но не смотря на теплую погоду, летом в Антарктиде гулять получается меньше. Когда ветер больше 15 м/c, гулять не комфортно, так как все равно холодно и к тому же тяжело идти против ветра. На большой земле при таком ветре города рушатся, а тут, через пару часов прогулки, только тело становятся ватным, а движения замедленными. Вот и сижу большую часть времени безвылазно дома и наблюдаю с грустью в окно, как мимо пролетают летние Антарктические деньки.

В ожидании борта на большую землю, у нас на станции поселился специалист из восточной Германии. Познакомились мы с ним еще в декабре, когда он прибыл транзитом на станцию Прогресс для выполнения там работ. Еще тогда он просил показать ему наш оазис. Но из-за плохой погоды так и не получилось с ним прогуляться. Зато сидя за «вечерним чаем» мы подружились, и он рассказал много интересных историй. Я уж думал, что и на обратном пути он останется без экскурсии, но тут выпал один безветренный день и мы отправились на базу Патрика, смотреть ледовые пещеры.

Так как все озера вскрылись, пришлось строить новый маршрут, в обход озер, по их берегам. И я наконец-то на своей шкуре почувствовал, почему озеро «Поморник» называется именно так. Это действительно их озеро. Яшка и Василиса  начали нас атаковать, как только мы вышли на берег озера. Чтобы не нервировать поморников, мы быстро покинули их владения, так и не увидев птенца.

Дело в том, что обычно один член семьи поморника находится непосредственно у гнезда, а второй добывает пищу или следит за гнездом со стороны. Поморник старается не выдавать расположения гнезда противнику и прячется в камнях до последнего. Атаковать начинает лишь когда неприятель оказывается вблизи гнезда. Причем один из них криком пытается отвлекать неприятеля в сторону, а второй молча атакует с воздуха, стараясь клюнуть в голову. Кстати, в такой ситуации спасают поднятые вверх руки.

Еще на одно гнездо поморника мы наткнулись уже за станцией Maitri. Там был один очень воспитанный родитель. Как только мы нечаянно приблизились к его гнезду, он встретил нас у границы своих владений и криком попросил не пересекать границу. Мы подошли к нему, но он не сделал ни шагу назад. А когда увидел, что мы не собираемся его атаковать, немного успокоился и даже попозировал. А когда мы немного огляделись, то увидели в трех метрах за ним его птенца.

У большинства птиц в Антарктиде в кладке обычно по два яйца. В таких суровых условиях выживает более сильный и подвижный птенец, а его брат/сестра погибает. В этом гнезде был только один «пушок». Но в поддержку данной теории говорило большое количество мелких костей возле гнезда.

Причём большая часть костей — это черепа маленьких поморников. Только у поморника клюв загнут как у настоящей хищной птицы.

Конечно, там были не только останки птенцов поморника, но их все же было большинство. Так что, либо это не выжившие птенцы, либо жертвы божеству Ши, либо здесь был геноцид поморников. Других объяснений у меня пока нет.

Кстати, когда мы покинули владения Яшки и Василисы, то неожиданно для себя наткнулись на «шведскую семью» пингвинов. Я уже думал, что все пингвины ушли на север, а они устроились на ночлег недалеко от нашей станции. И мы бы прошли мимо не заметив их, если бы они нас не окрикнули.

На фотографии самка слева. А справа и по центру — два самца. Как я определил? А все очень просто. Когда мы подошли и сели неподалёку, чтобы их не тревожить, я начал перекладывать камушки. Пингвины подошли, оценили, что место для гнездования мною выбрано верно, и эти двое тоже начали гнездиться. А самка иногда подходила к тому, что по центру и подбадривала его флиртуя с ним. В один момент они даже стали миловаться, но я, к сожалению, не успел заснять, т.к. был сражен уровнем мимимишности — они терлись щечками.

А когда я начал тырить у самцов камни я стал для пингвинов своим в доску, и они совсем расслабились. На то что я тырю у них камни они не обращали внимание решив, что я неопытный пингвин и ни черта не смыслю в камнях для гнезда. Зато активно дрались между собой за каждый сворованный камень.

Пингвинов, конечно, можно снимать вечно, ведь они круче пожарника который тушит пожар. Но нам нужно было идти дальше. Летом дорога гораздо сложнее. Срезать по снежникам летом небезопасно из-за реального шанса провалиться под лед в проталину. А они здесь большие.

Да и не всегда можно пройти там, где было удобно ходить зимой. Так как теперь там либо высоко, либо глубоко, либо мокро, либо все сразу.

Поэтому зачастую ничего не остается, как искать обход и помечать для себя места «надо сходить, когда встанет лёд». Вот одно из таких открывшихся мест.

С другой стороны этого снежного вала, вход в пещеры у станции «Патрика». Зимой и весной тут было все заметено снегом. И вот только теперь открылся вход в еще одну пещеру. Но сейчас там глубоко и опасно. Зато в пещеру у Патрика вход стал нормальный, а не та маленькая дырочка, что была зимой.

Это снежный грот возле пещеры, через него, конечно, можно пройти в пещеру, но мы не стали рисковать, так как шанс быть заваленными снегом очень велик. Небольшие куски снега отваливались постоянно. Пришлось идти через соседний вход.

Правда в самой пещере лёд еще не встал, поэтому постояли лишь у входа. Зато какая подсветка и какие красивые ледяные люстры!

Под конец маршрута подошли к ледовому панцирю. В данном месте высота ледяной стены составляет 50 метров. Мне было интересно посмотреть, как стена изменилась за лето. На этом фото текущее состояние стены.

А такой стена была в конце октября.

Привязаться можно по дугам на леднике, у левого края октябрьской фотографии и по ямке на панцире. Только они и сохранились.

Всем спасибо за внимание.

Буду рад видеть в гостях на Telegram канале «Антарктида On-Line».

Там я публикую свежие новости и фотографии, а так же отвечаю на вопрос.