Один день из жизни приёмного отделения⁠⁠

Если утром вы приходите в приёмное отделение больницы и дежурная медсестра радостно сообщает вам, что ночь была тяжёлая, но грядёт день будничный и никаких форс-мажоров в течение этого дня не планируется, то всё, пиши пропало. Уже через час взмыленные санитары будут бегать с носилками по всем этажам, смотровые будут забиты пациентами разной степени истеричности, а посреди коридора будет лежать ароматный бомж и отпускать едкие замечания в адрес каждого проходящего.

Есть такая примета. А бегать в мыле никому не хочется. Хочется спокойно провести рабочий день, принимать плановых пациентов, заполнять бумажки, которых и так накопилось два ящика. Поэтому утренние разговоры в приёмном напоминают хождение по минному полю. Лишь бы не сглазить.

Мы с Виталиком стоим под окнами РАО, сонно посматривая на весеннюю улицу. Обнаглевшие голуби копаются в мусорном баке рядом с пищеблоком. За птицами лениво наблюдает чумазая кухонная кошка. От напарника приятно пахнет пивом, но не потому, что в нарушение всех правил Виталик прибыл на работу в нетрезвом виде, а потому что ночью от подрабатывал на местном пивзаводе, запах въелся в волосы, кожу и шлейфом следует за напарником.

Из синих дверей морга выбирается местный санитар Петрович, ковыляет к нам. Остановившись в двух шагах, шумно втягивает в себя воздух.

- Вот за что я люблю тебя, Виталя, так это за парфюм. Постоишь рядом с тобой – никакого опохмела не надо. Экономия.

Виталик улыбается привычной шутке, протягивает Петровичу сигарету. И тот закуривает прямо под табличкой «Курить запрещено».

- Было что интересное ночью?

- А-а, - отмахивается Петрович. – Что у нас интересного. Лежат, молчат. Анекдоты не рассказывают. Скукотища. К трём часам мотоциклиста разобранного привезли. Летал по Ленина, торопился. Теперь не торопится. Везде успел.

- В поворот не вписался?

- А кто его знает, - пожимает плечами Петрович. – Я ж не спрашивал. Скорее всего пофорсить хотел. Деваха у него сзади сидела.

- А деваха что?

- Да вон там, - Петрович кивает на окна РАО. – Пыхтит ещё. Но, судя по её кавалеру, скоро переедет.

Страж смертных чертогов тушит окурок о край запрещающей таблички, на прощание принюхивается к Виталику и ползёт к себе в холод и мрак.

Мы с напарником возвращаемся в приёмное.

- Пацаны, - встречает нас санитарка хирургии Валентина Сергеевна. – Помогите пациента на горшок посадить. Вчера оперировали, встать только не может, а на судно не хочет, матерится. Мы пытались его дотащить, но в нём добрых полтора центнера. А девкам моим рожать ещё.

Поднимаемся в ОЧХ, грузим на кресло необъятного мужчину с неожиданно высоким и писклявым голосом. Пациенту явно больно, и он кроет нас на чём свет стоит. Очень смешно получается. Как будто матерится из тёмного угла лопоухая мультяшная мышь.

Возвращаемся на первый этаж, в приёмное. Попадаем в разгар пятиминутки, которую проводит завотделением.

- Где вас носит? – шипит вечно всем недовольная старшая медсестра Лариса Павловна.

- А мы что? Мы работаем, - пожимает плечами Виталик.

- Ваше рабочее место – здесь. Особенно когда проводят собрание, - не сдаётся медсестра.

- Лариса Павловна, вам не интересно? – повышает голос зав.отделением.

- Нет-нет, - тут же меняет тон старшая. – Я слушаю.

- Итак, товарищи медики. - Вчера при поступлении больного, санитарка Петрова не плотно завязала мешок с его одеждой. По отделению расползлись вши.

«Твою мать, - думаю я. – Вот знал, что всё это добром не кончится.»

Все непроизвольно начинают почёсываться. Медсестра Танечка демонстративно задирает ноги. Ноги у неё красивые, мы с Виталиком некоторое время любуемся.

- А Игорёха говорил, что вши по полу ползают, - ворчит санитарка тётя Валя. – Он их полночи зажигалкой на полу палил. А вы не верили. Белочка, белочка, - передразнила она кого-то из коллег.

Игорёха – тоже санитар. Дневная смена, которую мы сменили. Его в самом деле никто всерьёз не воспринимает, потому что Игорь из «сидевших» и любит по этому поводу явится на работу в состоянии легкого подпития. В процессе работы Игорь бегает по отделениям, стреляет у медсестёр спирт и лёгкое опьянение превращается в средней тяжести. Игорь оживляется, начинает рассказывать длинные истории из периода своей отсидки. А если приходит трезвым, то может видеть различных мелких существ. От бесов, до розовых летающих улиток. Ясно почему ему не поверили, когда он принялся жечь зажигалкой вшей. А они, выходит, были.

- В связи с этим в отделение вызван из санстанции отряд по дезинсекции. Прибудут примерно в два часа. До этого времени прошу соблюдать осторожность и не притащить эту дрянь домой.

Хорошо заведующему. Он сейчас речь прочитает и в ординаторскую сбежит. А нам чешись тут, в приёмном до обеда.

Ну да ладно, не привыкать.

Заведующий начинает зачитывать какие-то скучные цифры, отчёты по количеству принятых пациентов, выполненных койко-дней и прочей статистики. Нам с Виталиком это уже не нужно и мы незаметно выскальзываем на улицу.

Там уже стоит скорая, выкатывают носилки с парнем лет двадцати пяти. Парень с виду вполне цел, одет прилично, разве что джинсы безнадёжно испачканы. Лежит себе, похрапывает, благоухает смесью коньяка и шампанского.

Всё понятно, опять милицейскому патрулю было лень разбираться и на ликвидацию ночного гуляки вызвали скорую. Как закрыли в прошлом году все городские вытрезвители, так количество вот таких «спящих на газоне» в приёмном резко увеличилось. Тащить их к себе в отделение ППСники не хотят, скидывают нам. В истории пишем «Отравление неясной этиологии», а когда пациент проспится и запросится домой, то дописываем «От госпитализации отказался».

Ну, клизменная сейчас свободна, пусть там полежит. В клизменной прохладно, плитка кругом, если вдруг пациент вздумает тошнить, то отмывать легко. Правда пахнет не очень, но у нас же тут не курорт, не санаторий, а районная больница. И так полежит.

Но перед устройством пациента в импровизированный вытрезвитель его надо раздеть. Ибо не положено постороннему находиться в учреждении в верхней одежде. Правила есть правила.

Раздевать пациентов, особенно невменяемых, я особенно не люблю. Читал как-то историю врача судмедэксперта, которая носит исключительно новое кружевное бельё, чтобы в случае внезапной смерти не было стыдно перед коллегами. Так у нас обратная ситуация. На газонах по ночам кто в основном растёт? Правильно, лица беспробудно пьющие и часто без определённого места жительства. Такие красавчики-чистюли, как наш нынешний пациент попадаются крайне редко. Отсюда неудобства, связанные с их раздеванием.

Алкаши поступают вечно в каких-то дырявых семейниках. Лежит такое чудо расчудесное на городской клумбе, цветёт и пахнет. Мимо проезжают доблестные стражи порядка, подбирают его и везут к нам в гости. Мол, человек в состоянии глубокого алкогольного отравления, спасайте, эскулапы. Мы и начинаем спасать. А чудо расчудесное не сдержало внутренних порывов, и простите за интимные подробности, сделало все свои физиологические дела, прямо не снимая белья. Раздеваем, моем, приводим в приличный вид. Пациент ругается, сопротивляется, проявляет недовольство. Потому как ему в его состоянии хорошо и комфортно. А его обливают прохладной водой и обнажают у всех на глазах.  

Носки – это отдельная тема. Запах, этот запах будет преследовать меня в кошмарах до конца жизни. У одного пациента носки были особенные. Голая подошва, пять сиротливых дырочек на месте пальцев и тонкое кружево нитей вокруг стопы. Зачем вообще нужны был такие носки – даже не представляю.

К счастью сегодня нам достался какой-то аристократ газонного сна. Даже удивительно, что подобного принца не привезли в его квартиру.

- В «Двине» квасил, - тоном специалиста заявляет Виталик.

- С чего ты решил?

- Ты время видел? Десять утра. Если бы он в другом ресторане бухал, то его в час ночи выперли бы. Уже проспался бы. А «Двина» по выходным до шести утра работает. Он, видимо, увлёкся, потом не рассчитал силы. Вышел из ресторана и прилёг отдохнуть. А тут наши люди в погонах. Логично?

- Логично, - киваю я.

- Ты тяни его за левую штанину, а я за плечи держать буду.

- Виталик, только давай без твоих пошлых шуточек?

- Обижа-а-аешь, - ухмыляется напарник.

И я понимаю, что ближайшую неделю количество шуточек на тему «снимали мы с Пашей штаны с мужика» выйдет на рекордный уровень.

Пациент не сопротивляется и скоро остаётся в одном нижнем белье. А тут пробегает мимо медсестричка Света, краем глаза цепляется за лежащего «прынца». Останавливается.

- О, классные трусы. Я своему мужу хочу такие купить.

Рядом по закону подлости тут же появляется ещё одна медсестричка Таня и включается в обсуждение.

- Да, ничего такие. Только потемнее бы.

- Девушки, - строго говорю я.

- А мы чего? А мы ничего, - хихикает Танечка.

И убегает в коридор. Ей через полчаса помогать нашему проктологу Николаю Васильевичу геморрой оперировать. Действительно, чего она там не видела. Какие-то трусы.

Виталик прикрывает бренное тело спящего простынёй с казёнными печатями. На стул, рядом с каталкой, выкладываем одежду. Из заднего кармана штанов вываливается кошелёк. Естественно пустой. До нас его осматривали и мимо проходящие горожане, и ппс-ники, да и в ресторане персонал тоже поучаствовал. В одном из отделений кошелька затерялся помятый чек, а больше там ничего нет.

- Честные люди, - улыбается Виталик. – Обобрать-обобрали, но кошелёк оставили.

- Он через пару часов проснётся и начнёт орать, что мы у него деньги украли, - ворчу я.

- Поэтому сдадим этот кошелёк Светке в сейф, верно? – предлагает Виталик.

Неплохая идея. Как минимум будет ещё один свидетель, что мы деньги не брали.

***

Ближе к полудню тянемся с Виталиком на пищеблок, получать обед для приёмного отделения. Вооружаемся огромными кастрюлями с аляповатыми надписями «Приём.отд» на алюминиевых боках. Кастрюли нести неудобно, поэтому перевязываем их рваной, давно списанной простынёй и тащим, взявшись с двух сторон.

На пищеблоке сегодня дежурит молодая «поварёшка» Светочка. Перешучивается с Виталиком, а мне строит глазки. Светочка мне нравится больше, чем вечно матерящаяся повариха Нина Павловна, но есть одна проблема. Светочка ко мне явно неравнодушна, и проявляет это пытаясь подкинуть мне в карман лишний бутерброд. Приятно, что и говорить, но этот проклятый бутерброд словно обязывает меня как-то ответить на Свточкины старания. А мне через полгода поступать в университет, уезжать, поэтому какие-то романтические отношения в мои планы не входят. Но как ей это объяснить? Поймёт ли?

И я мучаюсь, старательно улыбаясь в ответ. И жутко завидую Виталику. Вот уж у кого никакой совести в этом отношении. Пассии в каждом отделении.

***

В ОХЧ скандал прямо в коридоре стоит заплаканная женщина и кричит на заведующего:

- Я на вас жалобу напишу! Дойду до Минздрава! Как вы вообще работаете.

Картина привычная. На хирургов, и вообще на врачей часто вот так орут. Иногда даже за дело, но чаще просто так.

Мимо пробегает медсестра ОЧХ Риточка, мы с Виталиком отжимаем её к стене.

- Что у вас тут за концерт?

- А-а, - пожимает плечами медсестра. – Обстоятельства. Недавно оперировали девочку, дочь вот этой дамы. Банальная операция, аппендэктомия. Сделали хорошо, зашили. А у неё аллергия на шовный материал. Ну кто мог такое предположить? Началось воспаление, осложнение. Вскрыли, зашили другим материалом. А у неё и на этот аллергия. У девчонки вместо маленького шрамика уже «украшение» на половину живота, мать в истерике, а мы вроде как и виноваты, а вроде как и другого шовного материала у нас нет.

- Что делать будете?

- Михалыч предлагает металлическими скобками закрывать. На металл, говорит, аллергии не будет.

Кто сказал, что медики циничные? Ну ладно, циничные. Иногда. Я вот, например, очень расстроился, когда Мела Гибсона в «Храбром сердце» казнили. А когда Ди Каприо в «Титанике» все-таки утонул – не расстроился, хотя ползала рыдали. Но неизвестную девочку-пациентку мне искренне жалко. Хотя, наверное, так даже и лучше. Мы узнали об аллергии на шовный материал, когда делали банальную операцию. А если бы что-то серьёзное. Могла бы не отделаться некрасивым шрамом на животе.

Заведующий кивает, обещает наказать виновных и найти выход из создавшейся ситуации. Мать девочки немного успокаивается, мы с Виталиком понимаем, что концерт окончен и спускаемся к себе в приёмное.

Пусто, пациентов нет. Можно пока посидеть, заняться личными делами. Виталик тут же отключается. Он по ночам подрабатывает на пивзаводе, поэтому каждую свободную минуту использует для сна. А у меня завтра анатомия в училище, а я кровеносную систему верхней конечности не доучил.  

Достаю из сумки увесистый томик анатомического атласа, устраиваюсь поудобнее. Дерматин дивана, в нашем санитарском закутке, протёрт до дыр, скрипит, но мне как-то даже уютно. Книга тоже пострадала от времени и от вандалов с едва начатым медицинским образованием. Я привычно ухмыляюсь остроумным рисункам моих предшественников, превративших портреты великих анатомов прошлого в коллекцию фотографий хулиганов с подбитыми глазами и перебинтованными носами. Кровеносная система навевает тоску, и я снова возвращаюсь мыслями к сцене в коридоре ОЧХ. Медики циничны? Ещё бы. Каждый день наблюдать драмы настоящей, не придуманной жизни, переживать за всех, страдать вместе с теми, кому не повезло – так и с ума сойдешь. А  Ди Каприо все-таки жалко. Только я вам этого не говорил.

Мои размышления прерывает стук двери. Выглядываю из-за занавески. Пациент пришёл своими ногами, значит моя помощь не требуется. У стола медсестры мнётся молодой парень, правая рука которого завёрнута в грязноватую марлю.

- Добрый день. Мне бы доктора.

- Что у вас случилось? – вежливо спрашивает девушка.

- А вот, - пациент рывком снимает свою марлю и суёт ей под нос ободранные, местами гноящиеся пальцы.

Почему все пациенты думают, что созерцание их болячек доставляет медикам неописуемое наслаждение? И только и ждут момента, чтоб нам эту болячку продемонстрировать. Какая должна быть реакция, интересно? Ой, какая красивая гангрена? Ух ты, флегмона просто загляденье? Ах, как жаль, что ваш простатит не увидеть?

Но нашу медсестру не удивить какими-то пальцами.

- Что у вас случилось?

- Я в общежитии живу, на Павлова. Знаете?

- Представляю, - кивает медсестра.

- На кухне у нас электроплиты. Половина работают, половина – еле тянет. И вечная очередь к ним. Хорошо, когда кто-то сварил только что ужин и плитка ещё горячая, тогда вода в твоей кастрюле быстрее закипит. Я пришёл вечером с работы, воды набрал. Смотрю – несколько плиток пустые. Решил попробовать, какая из них ещё горячая.

- Попробовали? – равнодушно спрашивает медсестра.

- Ага. Плитка очень горячая оказалась. Обжёгся. На пальцах пузыри вздулись. Соседка посоветовала их иголкой проколоть, мол быстрее заживёт.

- А соседка с медицинским образованием?

- Нет, она ткачихой у нас на фабрике работает. Но сестра её санитаркой работала в вашей больнице.

- Почти высшее медицинское, - бормочет медсестра.

- Что вы сказали?

- Это я так, продолжайте.

- Я и проколол. А там всё как воспалилось.

- Соседка не советовала что-нибудь прикладывать?

- Советовала подсолнечным маслом помазать, но я уже не рискнул, к вам пришёл.

- Уже хорошо. Присаживайтесь, пациент. Будем лечить.

Приходит хирург, осматривает бедолагу, направляет его в процедурку для обработки раны. Парень действительно хорошо отделался. В прошлом месяце привезли женщину, которая по совету соседки лечила варикоз распаренными капустными листьями. Долечилась. Стоял вопрос об ампутации левой ноги.

***

Ближе к вечеру приезжает машина из психиатрической клиники, которая светит нам своими окнами из-за реки. Виталик тут же начинает охмурять медсестру, прибывшую в качестве сопровождающей и уже через минуту узнаёт всю историю поступающего пациента.

Случай для них довольно банальный. Очередной «псих» добрался до мелкого предмета, в качестве которого сегодня выступали ключи от автомобиля заведующего, и проглотил. Заведующему надо ехать домой, а аппарат ФГДС только у нас. Вот и привезли. Пациент сидит на кушетке под надёжной охраной двух санитаров клиники. На лице у него полное безразличие, глаза изучают мелкие трещинки на нашем потолке.

- Ключи же большие, - удивляюсь я. – Как он их проглотил?

- У нас и не такое бывает, - отвечает медсестра. – Зав. Уже целую коллекцию собрал в своём кабинете. Собирается стенд делать, да всё руки никак не доходят. Ключи - это чепуха, в прошлом году старушка с деменцией дома сидела, носки вязала. Что-то себе придумала и клубок ниток проглотила. Вот как он у неё по пищеводу прошёл, вот тут вопрос был. А ключи у нас в отделении так часто глотали, что теперь мы двери ключами не закрываем. У каждой медсестры в кармане ручка от двери. Просто ручки вынимаем – пациенты без них выйти не могут.

Медсестра продемонстрировала нам массивную металлическую «закорюку».

- Так даже их пытаются проглотить.

Продолжение следует....

Фрагмент рассказа из сборника "Седьмой пациент"

Автор DoktorLobanov (Павел Гушинец)

Ещё больше историй, рассказов интересных фактов и мероприятий в группе автора в ВК https://vk.com/public139245478

ПС. Уважаемые читатели, период накопления материала закончился, издательства начали работу над очередными книгами. Первыми летом 2023 года выйдут:

- в издательстве "Звязда" - четвёртая книга цикла "Сказки для Веснушки" - "Война соседей"

- в издательстве "Четыре четверти" - третья книга цикла "Обрывки"

В продаже книги появятся в августе