На каком языке Татьяна писала письмо Онегину?⁠⁠

Я к вам пишу — чего же боле?

Что я могу еще сказать?

Думаю, что все помнят эти строки со школы. Влюблённая девушка пишет письмо объекту своих воздыханий. Но вот на каком языке пишет? Конечно, на русском, ответите вы и ошибётесь. Пушкин пишет об этом прямым текстом:

Еще предвижу затрудненья:

Родной земли спасая честь,

Я должен буду, без сомненья,

Письмо Татьяны перевесть.

Она по-русски плохо знала,

Журналов наших не читала

И выражалася с трудом

На языке своем родном,

Итак, писала по-французски...

Что делать! повторяю вновь:

Доныне дамская любовь

Не изьяснялася по-русски,

Доныне гордый наш язык

К почтовой прозе не привык.

Почему же русская дворянка плохо писала на родном вроде бы языке? Дело в том, что с 18 века законодательницей мод во многих сферах жизни стала Франция: лионские белошвейки — иконы стиля, Дидро и Вольтер — властители умов, а блеск Версаля — недостижимый идеал для других монархов. Поэтому приходилось «быть в тренде», как это назвали бы сейчас. Вдобавок в воспитатели набирали французов, из-за чего дворянские дети овладевали иностранным языком чуть не с пелёнок. За примерами далеко ходить не надо, читаем о воспитателях Онегина:

Судьба Евгения хранила:

Сперва Madame за ним ходила,

Потом Monsieur ее сменил.

Ребенок был резов, но мил.

Monsieur l'Abbé, француз убогой,

Чтоб не измучилось дитя,

Учил его всему шутя…

Или воспитатель Петра Гринёва («Капитанская дочка»):

«В это время батюшка нанял для меня француза, мосье Бопре, которого выписали из Москвы вместе с годовым запасом вина и прованского масла. Бопре в отечестве своем был парикмахером, потом в Пруссии солдатом, потом приехал в Россию pour etre outchitel 1, не очень понимая значение этого слова. Он был добрый малый, но ветрен и беспутен до крайности.»

Только совсем уж замшелые провинциалы нанимали в основном соотечественников, как поступила госпожа Простакова, персонаж комедии Д.Фонвизина «Недоросль». Правда, и она не удержалась, наняла немца Вральмана, который был раньше кучером у себя на родине.

Ситуация, когда привилегированная прослойка населения говорит на ином языке, чем простолюдины, не нова. В средневековой Англии знать говорила по-французски (привет от Вильгельма Завоевателя!), а местное население – на староанглийском. Известный своими воинскими подвигами английский король Ричард Львиное сердце ни бельмеса не понимал, что говорят его крестьяне, зато прекрасно общался с благородными господами по ту сторону Ла-Манша. Эта традиция осталась и во время Столетней войны. Знание французского языка было своеобразным маркером, отличавшим простолюдина от «белой кости». Так что популярность французского языка среди русских дворян вполне объяснима.