Киберпанк. Часть 7
7.
Мою одежду найти нигде не удалось, поэтому пришлось воспользоваться шкафом доброго доктора Клайна. Судя по найденному там дорогому пальто и черному костюму, жил док на широкую ногу. В какой-то момент я даже пожалел, что не удастся поживиться в его клинике чем-нибудь ценным. Впрочем, Рутланд и Глазастик, как оказалось, уже обыскали клинику и забрали всё, имеющее хоть какую-нибудь ценность. Например, «ящера», инъекции которого повышали регенеративные способности организма и использовались врачами для того, чтобы организм не отторгал имплантат.
Покинув клинику Клайна, мы вышли на оживленную улицу. Чутье, выработанное годами жизни в мегаполисе, подсказывало, что мы находимся где-то высоко, скорее всего, в районе сорокового-сорок пятого этажа одного из крупных кондоминиумов-ульев.
Огромная голограмма, висящая в воздухе, гласила, что я нахожусь в микрорайоне «Вольфрамовое древо». Никогда не слышал о таком. Впрочем, и не нужно было – я примерно представлял себе его планировку, поскольку частенько бывал в подобных ульях еще во время службы в полиции.
Несколько хитро переплетенных пятидесятиэтажных зданий, на крыше – посадочные площадки для вертолетов и шпили разномастных антенн. Несколько уровней (насколько я помню, десять или двенадцать), объединенные автомобильными развязками, лифтами, пешеходными мостами, трубами, кабелями и техническими ходами. Обычный микрорайон, типа приснопамятного «Города счастья», только выстроенный вертикально вверх. Огромный и чудовищно сложный механизм, разобраться в котором до конца не смог бы даже тот, кто его создал.
Можно было прожить всю жизнь, не покидая «Древо», и я был уверен, что некоторые так и поступали.
Рождались в госпитале на пятом уровне, шли в одну из школ уровне на втором-третьем, устраивались в небольшую компанию, типа клиники Клайна или микромаркета, покупали небольшую квартиру-ячейку на 20 квадратов, ходили развлекаться в клубы, бары и торговые центры по соседству, женились, рождали детей и умирали. Счастливые люди, не обремененные амбициями и целями.
Было заметно, что «Древо» знавало лучшие времена. Я шел позади Рутланда, замотав шарфом нижнюю половину лица для того, чтобы не засветиться на понатыканных тут и там камерах видеонаблюдения, и осторожно оглядывался по сторонам. Грязь, граффити, изношенные и поломанные коммуникации, разбитые лампы, из-за которых в «Древе» царила полутьма, мусорные кучи, группки молодых людей неприятного вида – всё это было признаком того, что район уже вовсе не такой престижный, как раньше.
Я усмехнулся, увидев рекламный щит, разрисованный каким-то художником-самоучкой. В оригинале на нем была изображена полуобнаженная голубоглазая блондинка с выдающимися формами. У нее на голове в районе виска был прикреплен мозговой бустер новой модели, к которому она прикасалась указательным пальцем
«Ещё изящнее. Еще мощнее»: гласила надпись рядом с бустером, а внизу некрупно, но отчетливо был виден основной слоган компании.
«Нейрокорп. Будь лучше».
Местный Да Винчи намалевал на бустере свастику, а слоган перечеркнул, написав поверх «Нахер Нейрокорп».
Молодец, парень. Полностью с тобой согласен.
Одна из мелких банд, кучковавшихся в темноте под разбитым фонарем, хотела, было, нас остановить, но им хватило одного взгляда на Балу для того, чтобы сориентироваться и убраться с дороги.
Мы шли достаточно долго, вдыхая спертый воздух, воняющий тухлятиной, потом и выхлопами, спотыкаясь о разбросанные бутылки и любуясь граффити. Я уже пришел в себя и начал задумываться о том, чтобы сделать ноги. Рутланд, конечно, молодец, что спас меня, и я был ему за это благодарен, но не настолько, чтобы идти на смерть ради каких-то непонятных игр с Нейрокорп. Впрочем, думать о побеге можно было сколько угодно – позади меня шел Балу, сбоку – Глазастик, впереди – Рутланд. Они зорко следили за мной и порвали бы на ленты за любое мало-мальски подозрительное движение.
- Сюда! – Морган свернул в какой-то неприметный переулок, увлекая меня за собой.
В темноте скрипнула дверь, пахнУло сыростью.
- Включайте «ночники». Эйдер, ты тоже не тормози.
Как оказалось, мы ушли с улиц для того, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимания. Нам предстояло пройти техническими ходами, в которых, судя по состоянию, нога человека не ступала со времен постройки.
Мы миновали вереницу длинных коридоров, комнат, заполненных проржавевшими сырыми трубами, мрачных залов с насосами, цепями, крюками, котлами и еще черт знает чем, и, в итоге, подошли к шахте технического лифта. Тут не было ни дверей, ни ограждений. Сразу за небольшим порогом начиналась сорокаэтажная бездна. Рутланд нажал на обе кнопки, и внизу что-то едва слышно загудело. Кабели поползли вверх.
Потянулось долгое и томительное ожидание.
- Куда нам? – спросил я.
Балу неопределенно хмыкнул, а Глазастик не удержался от сарказма:
- Разумеется, вверх, сэр. Там вас ждет вертолет, а на месте прибытия уже стоит роллс-ройс с вашим дворецким за рулём.
- Тише! – шикнул на него Рутланд.
- Простите, босс. – потупил взор Глазастик, - Не удержался…
Кабина лифта добралась до нас минут через двадцать. Дребезжала она неимоверно. От лифта, если честно, было одно название – платформа из гофрированного металла, со стенами и дверьми, наскоро сваренными с помощью нескольких труб и сетки-рабицы.
Вниз.
Внутри лифта дребежание только усилилось. Было страшновато осознавать, что до нас этим динозавром пользовались лет, эдак, шестьдесят назад.
- Эта хреновина может ехать еще медленнее? – вздохнул Глазастик, и в этот момент я был с ним согласен.
- Рут… - попытался я обратиться к Моргану, но он оборвал меня:
- Не сейчас. Я скажу, когда ты сможешь задать все вопросы.
Как скажете, господин генерал, сэр. Я пожал плечами и принялся разглядывать уровни, мимо которых мы проезжали. Ничего особенного, везде одно и то же. Кромешная темнота, строительный мусор, трубы и кабели, переплетенные в самых затейливых сочетаниях… Работать тут электриком или сантехником? Нет, спасибо, лучше смерть.
Тем временем, двадцать минут истекли, а лифт и не думал останавливаться. Мы проехали нулевой уровень, который, по идее должен быть последним, но продолжали двигаться куда-то вниз.
В непроглядную тьму, скрывающую моё будущее.
Мою одежду найти нигде не удалось, поэтому пришлось воспользоваться шкафом доброго доктора Клайна. Судя по найденному там дорогому пальто и черному костюму, жил док на широкую ногу. В какой-то момент я даже пожалел, что не удастся поживиться в его клинике чем-нибудь ценным. Впрочем, Рутланд и Глазастик, как оказалось, уже обыскали клинику и забрали всё, имеющее хоть какую-нибудь ценность. Например, «ящера», инъекции которого повышали регенеративные способности организма и использовались врачами для того, чтобы организм не отторгал имплантат.
Покинув клинику Клайна, мы вышли на оживленную улицу. Чутье, выработанное годами жизни в мегаполисе, подсказывало, что мы находимся где-то высоко, скорее всего, в районе сорокового-сорок пятого этажа одного из крупных кондоминиумов-ульев.
Огромная голограмма, висящая в воздухе, гласила, что я нахожусь в микрорайоне «Вольфрамовое древо». Никогда не слышал о таком. Впрочем, и не нужно было – я примерно представлял себе его планировку, поскольку частенько бывал в подобных ульях еще во время службы в полиции.
Несколько хитро переплетенных пятидесятиэтажных зданий, на крыше – посадочные площадки для вертолетов и шпили разномастных антенн. Несколько уровней (насколько я помню, десять или двенадцать), объединенные автомобильными развязками, лифтами, пешеходными мостами, трубами, кабелями и техническими ходами. Обычный микрорайон, типа приснопамятного «Города счастья», только выстроенный вертикально вверх. Огромный и чудовищно сложный механизм, разобраться в котором до конца не смог бы даже тот, кто его создал.
Можно было прожить всю жизнь, не покидая «Древо», и я был уверен, что некоторые так и поступали.
Рождались в госпитале на пятом уровне, шли в одну из школ уровне на втором-третьем, устраивались в небольшую компанию, типа клиники Клайна или микромаркета, покупали небольшую квартиру-ячейку на 20 квадратов, ходили развлекаться в клубы, бары и торговые центры по соседству, женились, рождали детей и умирали. Счастливые люди, не обремененные амбициями и целями.
Было заметно, что «Древо» знавало лучшие времена. Я шел позади Рутланда, замотав шарфом нижнюю половину лица для того, чтобы не засветиться на понатыканных тут и там камерах видеонаблюдения, и осторожно оглядывался по сторонам. Грязь, граффити, изношенные и поломанные коммуникации, разбитые лампы, из-за которых в «Древе» царила полутьма, мусорные кучи, группки молодых людей неприятного вида – всё это было признаком того, что район уже вовсе не такой престижный, как раньше.
Я усмехнулся, увидев рекламный щит, разрисованный каким-то художником-самоучкой. В оригинале на нем была изображена полуобнаженная голубоглазая блондинка с выдающимися формами. У нее на голове в районе виска был прикреплен мозговой бустер новой модели, к которому она прикасалась указательным пальцем
«Ещё изящнее. Еще мощнее»: гласила надпись рядом с бустером, а внизу некрупно, но отчетливо был виден основной слоган компании.
«Нейрокорп. Будь лучше».
Местный Да Винчи намалевал на бустере свастику, а слоган перечеркнул, написав поверх «Нахер Нейрокорп».
Молодец, парень. Полностью с тобой согласен.
Одна из мелких банд, кучковавшихся в темноте под разбитым фонарем, хотела, было, нас остановить, но им хватило одного взгляда на Балу для того, чтобы сориентироваться и убраться с дороги.
Мы шли достаточно долго, вдыхая спертый воздух, воняющий тухлятиной, потом и выхлопами, спотыкаясь о разбросанные бутылки и любуясь граффити. Я уже пришел в себя и начал задумываться о том, чтобы сделать ноги. Рутланд, конечно, молодец, что спас меня, и я был ему за это благодарен, но не настолько, чтобы идти на смерть ради каких-то непонятных игр с Нейрокорп. Впрочем, думать о побеге можно было сколько угодно – позади меня шел Балу, сбоку – Глазастик, впереди – Рутланд. Они зорко следили за мной и порвали бы на ленты за любое мало-мальски подозрительное движение.
- Сюда! – Морган свернул в какой-то неприметный переулок, увлекая меня за собой.
В темноте скрипнула дверь, пахнУло сыростью.
- Включайте «ночники». Эйдер, ты тоже не тормози.
Как оказалось, мы ушли с улиц для того, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимания. Нам предстояло пройти техническими ходами, в которых, судя по состоянию, нога человека не ступала со времен постройки.
Мы миновали вереницу длинных коридоров, комнат, заполненных проржавевшими сырыми трубами, мрачных залов с насосами, цепями, крюками, котлами и еще черт знает чем, и, в итоге, подошли к шахте технического лифта. Тут не было ни дверей, ни ограждений. Сразу за небольшим порогом начиналась сорокаэтажная бездна. Рутланд нажал на обе кнопки, и внизу что-то едва слышно загудело. Кабели поползли вверх.
Потянулось долгое и томительное ожидание.
- Куда нам? – спросил я.
Балу неопределенно хмыкнул, а Глазастик не удержался от сарказма:
- Разумеется, вверх, сэр. Там вас ждет вертолет, а на месте прибытия уже стоит роллс-ройс с вашим дворецким за рулём.
- Тише! – шикнул на него Рутланд.
- Простите, босс. – потупил взор Глазастик, - Не удержался…
Кабина лифта добралась до нас минут через двадцать. Дребезжала она неимоверно. От лифта, если честно, было одно название – платформа из гофрированного металла, со стенами и дверьми, наскоро сваренными с помощью нескольких труб и сетки-рабицы.
Вниз.
Внутри лифта дребежание только усилилось. Было страшновато осознавать, что до нас этим динозавром пользовались лет, эдак, шестьдесят назад.
- Эта хреновина может ехать еще медленнее? – вздохнул Глазастик, и в этот момент я был с ним согласен.
- Рут… - попытался я обратиться к Моргану, но он оборвал меня:
- Не сейчас. Я скажу, когда ты сможешь задать все вопросы.
Как скажете, господин генерал, сэр. Я пожал плечами и принялся разглядывать уровни, мимо которых мы проезжали. Ничего особенного, везде одно и то же. Кромешная темнота, строительный мусор, трубы и кабели, переплетенные в самых затейливых сочетаниях… Работать тут электриком или сантехником? Нет, спасибо, лучше смерть.
Тем временем, двадцать минут истекли, а лифт и не думал останавливаться. Мы проехали нулевой уровень, который, по идее должен быть последним, но продолжали двигаться куда-то вниз.
В непроглядную тьму, скрывающую моё будущее.