Белые вороны
Они прятались в старом парке за вокзалом, где ржавые качели скрипели на ветру, словно предупреждая. Юрию было сорок, Арине — шестнадцать. Таня, мать девочки, даже не думала запирать дочь: «Юра — как брат», — говорила она, наливая ему чай с лимоном, как делала это десять лет, с тех пор как её бросил муж.
Первое время Арина смеялась над его шутками про «стариковские привычки» и крутила у виска, когда он включал радиостанцию своей молодости. Потом начала задерживаться после школы — «помоги с геометрией», — а однажды, когда Таня ушла в ночную смену, принесла бутылку дешёвого вина. «Ты же не расскажешь маме?» — спросила, и он, вместо ответа, вылил алкоголь в раковину. Но его пальцы, дрожащие на краю стакана, уже стали границей, которую он не должен был пересекать.
Они встречались в заброшенном доме на окраине, где обои свисали клочьями, как стыд. Карина прижималась к нему в темноте, шептала: «Я ненавижу себя», а он целовал её в макушку, как делал, когда ей было семь и она боялась грозы. Но теперь её дыхание на своей шеле он ловил, как наркотик, и это сводило с ума.
Таня звонила ему в слезах: «Она врёт мне, Юра! Говорит, что ночует у подруги, а сама...» Он молчал, глядя на Карину, которая в это же время рисовала сердечки на запотевшем окне его кухни.
Развязка пришла в феврале. Карина, в синяках под глазами от бессонницы, пришла к нему на работу. «Мама нашла мои письма, в телефоне», — сказала, не поднимая головы. Он ожидал криков, ненависти, но Таня просто купила дочери билет в город, где жила её сестра. «Тётя Лена подумает, что я беременна», — усмехнулась Карина, упаковывая чемодан. Её руки дрожали, когда она бросила в сумку плюшевую белую ворону — подарок Юрия на четырнадцатилетие.
На перроне он пытался вспомнить, как объяснял ей когда-то, что белые вороны существуют, но встречаются редко. Теперь она сама стала такой птицей — чужой среди серой стаи. Поезд тронулся, Арина прижала ладонь к стеклу, он не успел прикоснуться в ответ.
Таня пришла через неделю. Молча поставила на стол его любимые пирожные, будто ничего не случилось. Только когда он взял её за руку, она вдруг закричала: «Она же ребёнок! Ты мог просто сказать мне, я бы...» — но сама не знала, что «я бы».
Сейчас Юрий часто гуляет у вокзала. Иногда ему кажется, что за ржавыми качелями мелькает рыжий шарф Карины, но он не оборачивается. Белые вороны, как и грехи, не умеют прятаться — они просто улетают, оставляя после себя перья в виде обрывков смс: *«Прости»*, *«Я скучаю»*, *«Не отвечай»*.
*P.S. Таня до сих пор хранит в шкатулке серебряную цепочку, которую Юрий подарил Арине на пятнадцатилетие. Иногда достаёт её, примеряет, а потом прячет подальше — будто пытается надеть на себя чужую вину.*