Лошадь сломала ногу во время скачек.
По закону жанра /из гуманных соображений/
её пристрелили.
Впрочем, это ни сколько не помешало хозяину
продать мертвую, на блошином рынке
в ближайшие выходные.


Я проходил мимо.
Я много и часто гуляю в той части города.
Люблю, знаете ли, улицы в средиземноморском стиле,
парки, с давно запущенными газонами,
гирлянды постиранного пастельного
между соседними крышами.
Ну и конечно же рынок! Куда без него?
Нигде более вы не найдете черного кардамона,
африканского перца, дикого винограда,
тибетского серебра, по возрасту – старше моей прабабки.
/царствие ей, и здравия всем живущим/.


Я шел за шафраном,
зелёным и белым перцем.
Но группа мужчин мне преградила дорогу.
Самый ушлый из них – продавал мертвую лошадь.
Пока ещё всю целиком, хотя был покупатель
на шкуру и кости.
В этот момент она на меня посмотрела.
Чужая.
Мертвая.
Лошадь.
С живыми(!!!),
Живыми глазами.
Но никто не заметил. Я растолкал локтями зевак, наступил на ногу тому, который хотел купить шкуру и кости.
Я предложил вдвое больше.
Ушлый, отдал мне уздечку,
С ухмылкой, мол, эти грингос,
готовы платить за ветер.


Тут она встала.
В напряженном молчании мы покидали рынок.
Я и немертвая лошадь.
Люди нам вслед крестились, призывая Санта Муэрте.


Что еще вы хотите услышать?
Моя мертвая лошадь ест красное мясо.
Не пьет ничего слабее 40 градусов,
За исключением чая.
/Вы представляете в каких количествах
теперь его закупаю? То-то же!/
Теперь мы гуляем вместе.
Печаль и беда отступают там, где проходим
Я и моя /для других мёртвая/ лошадь.
Она не знает усталости.
Берет с легкостью любые препятствия.
Вытаскивает меня из таких неприятностей,
о которых, не сейчас и не здесь.


А вы говорите – слезь…