Отечественный карантин. Рассказ очевидца с лайнера «Алмазная Принцесса»
С содроганием сердца ехал на машине скорой помощи до краевой инфекционной больницы города Владивостока. Я то, уж знал состояние наших больниц и какое меня там ожидает гостеприимство. Меня сопровождали две женщины в противочумных костюмах, скорее всего фельдшер и медсестра, наглухо закрытых от предполагаемой инфекции, в очках в пол-лица, старающихся от меня сесть подальше, но разве в машине скорой помощи можно друг от друга спрятаться.
Уже в конце поездки, когда разговорились, она попросила меня можно ли ей немного сдвинуть повязку с лица, а то очки запотевают и невозможно ничего записать в документах сопровождения. Я еще раз сказал ей, что у нас брали анализы на коронавирус и выдан документ самым главным карантинным начальником Японии, что никакого вируса у меня нет. Посоветовал ей, отвернитесь в сторону, а я давайте маску надену. Ведь уже четвертый день ходим без маски и просто отвыкли их носить на улице.
Я даже вспомнил, как в годы своей юности, в центральной районной больнице, подрабатывал на скорой помощи, особенно в дни эпидемий гриппа и подчас просто забывали надеть маску на лицо. А работа на скорой мне много дала в приобретении навыков практического врача.
Сейчас же везли меня, да еще куда, в самое страшное отделение в медицине – инфекционное отделение, где простому обывателю везде кажутся страшные инфекции. Да, что обыватели, медсестры и санитарки разбежались по всему отделению, чтобы не соприкасаться со страшным коронавирусом, когда нас разместили по палатам. Зачем спрашивается, мы томились на «Алмазной Принцессе» целых восемнадцать дней, сдавали анализы и получили сертификат, выданный главным карантинным врачом Японии, что мы здоровы? Отечественное здравоохранение идет другим, своим путем и им плевать, что мы уже сидели в четырех стенах почти двадцать дней.
Дело в том, что после высадки с лайнера, мы три дня провели в Токио, общались со всеми в отеле, свободно ходили по улицам, магазинам и прочим токийским местам, с нас не требовали даже одевать маски на лицо и им было достаточно предъявить документ, что по заключению карантинной службы мы не являемся носителями коронавируса. Да, в Японии многие носят маски, но я бы не сказал, чтобы здесь была паника и большинство людей ходит без масок. Каждый имеет право решать как ему действовать.
Сделанные фотографии тоже говорят об этом, что большинство японцев ходит без масок. Даже дети в школе не все носят маски. А у нас паника всемирного масштаба.
Из всех пятерых страдальцев с самолета, меня первым привезли в приемный покой. Ну, здесь началась обычная волокита, созданная неизвестно каким умным сотрудником министерства здравоохранения. Сидят двое человек, с одной стороны врач, с другой медсестра и заполняют, заполняют документы и забивают данные в компьютер. Да, что здесь обсуждать, так оптимизировали и модернизировали врачебный прием, что становится не по себе от этой бумажной волокиты.
Из врачебных процедур: смерили температуру, посмотрели горло, измерили давление, определили процент кровотока, надев манжетку на палец и всё. Основное время шла усиленная работа над заполнением документов и подписями моими в некоторых из них.
Да, бумаг прибавилось! Но это строгое указание и его надо выполнять. Вот и выполняем! Так, просидев почти тридцать минут, меня посадили в лифт и с багажом отправили в отдельную палату на третьем этаже. Разложил вещи, оказалось, что доставили не туда, а я должен поселиться со своим спутником и путешественником Валерой, вместе с нами совершавшим круиз, в другой палате, который прилетел на день раньше нас.
Палата представляла из себя 4-х местный инфекционный бокс, где стояли четыре кровати, рядом ванная комната, с туалетом, холодильник, умывальник, ну всё как обычно. Все лекарства и еду передают через специальное окошко, не соединяющее напрямую с коридором и палатой.
Первая ночь прошла, а заселили нас уже за полночь, прошла без особых неприятностей. Перед сном взяли кровь из вены. В шесть часов утра включили свет, заставили мерить температуру и приготовить для анализа мочу и кал на яйца глист и повторно взяли кровь из вены. После этих процедур можно снова ложиться спать, так как завтрак подается в 9.30 утра. Но разве можно после всего этого уснуть?
А сейчас перейдем к описанию ужасов нашего здравоохранения. В палате нет ни одной вешалки, ни одного крючка, чтобы повесить одежду. Моему соседу привезли несколько крючков на липучке, пообещал, что еще закажет из дома. А мне у кого заказывать, если даже выходить из палаты нельзя. Свалил верхнюю одежду на соседнюю кровать. Да, что выходить, дверь приоткрыл, так там, на дальнем медсестринском посту дежурная медсестра от страха чуть в штаны не наложила, закричала, что я разношу инфекцию по отделению. И это медицинский работник со средним медицинским образованием!
Пойдем дальше. На окнах занавесок нет, хотя окна пластиковые и можно чуть приоткрыть, для поступления свежего воздуха. Иначе в палате можно просто задохнуться. На всю ширину окна расположена чугунная батарея из 17 секций и работающая на полную мощь и нет никаких кранов перекрытия. На улице уже плюсовая температура, а к батарее невозможно прикоснуться. Вот, где радостно потирают руки коммунальные работники, обогревающие воздух и больницы, последние находятся на государственном обеспечении. А то, как же, всё для выздоравливания дорогих пациентов и роста инфекций в отдельно взятой палате.
Пойдем дальше. Стены покрашены в приятный салатный цвет, были, примерно лет десять – пятнадцать назад. Откуда узнал? Да, по штукатурке, которая местами вспучилась, появились трещины, как весенние прогалины на стене, готовые в любой миг обрушиться. Слава Богу, что с моей стороны, а моя сторона на две койки, находящиеся ближе к окну, там, где расположена моя кровать, находится большая наполовину стеклянная дверь, закрытая наглухо и ведущая в ванную комнату с туалетом. Так, что штукатурки неоткуда падать.
Кровати новые, матрасы современные покрытые дерматином на замках, чтобы легко можно было снять. На каждой кровати деревянный щит, спать комфортно, не проваливаешься задницей до пола, но подушка, увы, не представляет особой радости, маленькая и неудобная. Но вот полотенец не выдают, видно не положено. Прикроватных тумбочек оказалось три. Стол один, стул один (?). На стене висит закрытый кварцевый излучатель – рециркулятор бактерицидный, работающий весь день, система подачи кислорода и вентиляция стального цвета с закрытыми скотчем вентиляционными решетками - фрамугами, видно, чтобы микробы не распространялись по всей больнице. Но покрасить можно было нитрокраской. Вот с меня Роспотребнадзор требует, чтобы вся вентиляционная система была покрашена в белый цвет. Здесь видно другие требования.
Розетки, две, расположены ближе к полу за кроватями, как раз в зоне моего обитания. Больше розеток нет.
Про пол в палате лучше ничего не говорить. Линолеум требовал замены лет пять назад. Отдельные заплаты уже не спасают положения.
Прямо от входной двери небольшой предбанник, где раковина для мытья рук, без мыла, всех дезинфицирующих средств, нет элементарного зеркала, но есть табуретка с дезинфицирующими растворами для обработки столов в емкостях и небольшой пластмассовый бокс для мелких отходов. Здесь всё правильно и умно организовано. Позже принесли целую емкость с влажными салфетками и спрей для обработки рук. Здесь же, ближе к дверям, сбоку расположен люк для передачи еды из коридора, своеобразный шлюз. Нашлось место и для небольшого холодильника.
К сожалению и эта комната требует ремонта, местами обвалившаяся штукатурка.
Особо пристальное внимание надо обратить на ванно-туалетную комнату. Здесь надо все переделывать. Ванна отстоит от стены и вся вода по стенам стекает и скапливается на полу под ванной. После каждого приема душа приходится шваброй остатки воды собирать и сливать в находящийся на полу слив. Отсюда и вся штукатурка больше обваливается. Какой-то в углу воздухозаборник, откуда слышно гуканье голубей.
Туалетной бумаги нет. А зачем, если из дома принесут. С моим иногородним проживанием есть сложности. Четвертый день хожу без тапок босиком по полу. Уже прошу, вот вам деньги, ну сходите, купите одноразовые тапки, как в поездах выдают. Ответ: «Нам нельзя выходить из отделения во время смены!»
Сутки одна смена, сутки другая, никто ничего не передает! Хожу босиком, ведь не в ботинках же сидеть. Вскоре нашлись сменные тапочки и полотенца. Это уже радует!
На четвертый день пребывания пришел на обход сама заведующая отделением. Приятная во всех отношениях женщина, умная и внимательная. Всё прекрасно понимает, но от нее ничего не зависит. На словах все передали ей замечания. Спросила, какие есть жалобы? Жалоб нет. Послушала, осмотрела, выслушала просьбы и ушла.
После ее обхода, обслуживающий персонал как подменили. Он и до этого особых нареканий не вызывал. Понятно, что люди боятся этого коронавируса, а как сказала одна медсестра, что у нее есть дети и внуки, и она больше боится за них. Уж, какой только паники не нагнали с этим вирусом.
При этом надо заметить в отделении лежат тяжелые больные с осложнениями от гриппа. Их не боятся, видно привычней, а вот с новой заразой, считают, что опасней обращаться и находиться в контакте.
Спросили у заведующей с какого времени считать отсчет начала карантина. Сказала, что еще не было особых распоряжений, но каждый день появляются новые инструкции и указания.
По логике вещей, с момента высадки с лайнера, с окончанием контактов с возможно зараженными пассажирами, но с другой стороны, с момента пересечения границы, то есть 23 февраля. Ну поживем – увидим.
