Я психолог. Я поливаю цветы на подоконнике своего кабинета. Две розовых фиалки и одно фиолетовое медвежье ушко. Я вспоминаю бабушку, как она стояла возле подоконника, поливала цветы и всегда разговаривала с ними. Я поливаю цветы молча. Из миниатюрной лейки я меланхолично пускаю струю под твердые (ригидные, ага) листики.

На часах с принтом-лицом Зигмунда Фройда на циферблате без пятнадцати шесть вечера и за окном народ спешит свалить из бизнес центра, где я арендую свой 35 квадратных метров офис с мебелью из массива. В окно я вижу несколько знакомых людей. Акция “Приведи други и получи консультацию психолога бесплатно” дала свои результаты даже внутри нашего бизнес центра.
Я проконсультировал пять человек, двое из которых с нашего этажа. Например, вон та женщина в красном пальто - она безуспешно пытается похудеть. И я знаю, что её сумочка разбухла из-за трех пластиковых контейнеров. Ей бы хотелось в них носить салат из капусты и паровые котлеты из индейки, но пока полностью не сойдёт снег, её одолевает жор. И в обеденный перерыв она поедает домашние пельмени с картошкой и салом. А ещё она любит мягкие жирные свиные котлеты.
Я открываю окно на микропроветривание и ловлю кайф от весеннего аромата и тонкого запаха жареных сосисок из столовой на первом этаже.
Приближается время последней на сегодня консультации и я почти спокоен. Почти - это потому что мне интересно кто он - этот степенный мужчина, судя по голосу, что я слышал в телефонной трубке. Ему во что бы то ни стало хотелось уложиться в полтора моих консультационных часа.
Я трогаю мягкий с пушком листик фиалки, сжимаю его между большим и указательным пальцем. Хочу сломать листок и растереть его между пальцев. Я сжимаю его чуть сильнее и в этот момент в дверь, коротко стукнув, входит клиент.
И вот он уже сидит передо мной и я понимаю, что он первый раз у психолога. Пытается найти свою ролевую модель в моём кабинете.
Прямо видно как на лице отражается: Может быть, я сделаю вид, что пришёл в поликлинику? Ой нет! Это же не поликлиника. Или типа я сижу перед учителем своего ребёнка в школе? Тоже нет.. Может быть, я в полиции? Решаю бизнес дела? Тоже нет! Черт, что делать?
На вид ему лет пятьдесят. Понятное дело седой, но волос ещё предостаточно. Немного смахивает на Ричарда Гира из “Красотки” (твою ж мать, я такой старый, что помню, когда вышел этот фильм и у нас все девочки в школе стали носить учебники в пакетах с изображением Джулии ах-эта-милая-шлюшка Робертс).
Часы плотно сидят на его левом запястье, он пытается тряхнуть ими, чтобы произвести эффект. Блеснуть позолотой. Не получается.
Потому что он жирный. Не такой жирный, как та тётка с нашего этажа, которая готовит себе пельмени и котлеты и мечтает похудеть, но всё равно толстый.
Он расстегивает воротник рубашки, трет шею. Куртку повесил на гостевой стул, и поглядывает на неё, готовый в любую минуту, сорваться и уйти. Такое тоже случалось в моей практике.
Представился. Его зовут Евгений Борисович, можно просто Евгений или Женя. Можно, отчего же нет, если мне психологу - исповеднику души твоей Евгений, самому уж сорок лет.
Работает Женя в сфере ЖКХ и я об этом уже и сам догадался. Подсознательно конечно же, как только увидел его бравые усы. Такие усы могут быть только у военного или чиновника.
ЖКХ значит. Ну-ну, с чем интересно пожаловали?
В общем, говорит Евгений, у меня всё нормально и в принципе никакого повода для беспокойства нет, но появились проблемы с женой в э… сексуальном плане. Но не подумайте ничего плохого, мы женаты и в браке уже как двадцать пять лет.
Дети выросли и разлетелись кто куда.
И вот ведь незадача, можно жить отдыхать, путешествовать (благо что растущие тарифы ЖКХ позволяют) и вы не поверите, доктор (на этом его слове я расплылся в улыбке, мне приятно, когда меня называют доктор).
- Да, в принципе нормально у меня всё, - говорит он, сопит и глядит в сторону куртки, готовый встать и уйти.
- Евгений, - моё лицо расслаблено выражает только благосклонность и пару искорок добродушия. - Евгений, но ведь для чего-то вам нужен был этот час у психолога?
- Полтора часа, - кивает он обреченно. - Я думал про полтора часа.
- Ну так используйте их, раз уж пришли, - говорю я и, понимая, что данный товарищ ценит время и деньги, добавляю. - Сейчас решили проблему и всё. Как занозу вытащили.
Молчим. Он привстаёт на стуле, выглядывает в окно за моим плечом. Говорит что-то про эвакуатор, я пожимаю плечами. У нас там обычная парковка, а эвакуаторы орудуют улицей дальше, ближе к центру. Хотя мне плевать, я ведь понимаю, что он собирается с силами.
Рассказывает про дочек, они хорошие, дал им образование, он всё для них сделал, что смог и внукам помогает. Он весь такой хороший, в чем я не сомневаюсь. Думаю, что наши увеличивающиеся цифры в платёжках за ЖКХ большое подспорье Евгению в этом. Ядрён батон, такое ощущение, что по батареям не нагретая вода бежит, а расплавленное золото.
- Не стоИт у меня, - вдруг выпаливает он. Облизывает губы. Пялится на парковку за окном. Садится обратно. - На пол шестого, едрить его душу!
- Давно началось? - спрашиваю и вспоминаю спецкурс по сексологии.
- В этом году. Как переехали в новую квартиру.
- Купили?
- Нет, - отмахивается. - Долгая история. Вообще эта хата моей бабки. В центре города, на проспекте Ленина. Девяносто квадратов сталинка, представляете?
- Ого, - я хмурюсь и думаю, как перевести разговор обратно с квартиры сталинки на его импотенцию.
- По наследству квартира младшему брату досталась, он любимчик бабулин был. Бобылём всю жизнь прожил, и умер от инфаркта недавно и нежданно квартира стала нашей.
- Ясно, Евгений, давайте не улетать на посторонние темы. А то полутора часов нам не хватит. Вы уверены, что причина вашего лёгкого, так скажем, недуга, психологическая? Вы уже не молоды и надо исключить физиологию, поэтому лучше сделать все анализы…
- Делал, всё делал. И экспериментировал. И вообще эксперементирую через день. Даже у вас тут в туалет зашёл и подёргал немного.
- Подёргали, - улыбаюсь я и представляю как мой пациент “подергивает” в нашем офисном туалете. - Ну и как?
- Да, нормально. А вот с женой никак.
- И что вы думаете на этот счет? Дело скорее в жене или в вас?
- Она старается, - говорит Евгений. - Это вот лет десять назад, когда я хотел из семьи уйти и поверьте у меня были на это причины, вот тогда она вообще не старалась и я просто собрал монатки и хотел свалить...
- Может быть на перейдём на ты? - предлагаю я.
- Давай, - машет рукой и будто обвисает на кресле. Хороший знак. Расслабился. Перестал подскакивать, смотреть то в окно, то на куртку.
- Ведь то о чем ты говоришь, когда ты хотел уйти, это уже пройденный этап? - осторожно спрашиваю я.
- Да. Переболело. Простил и выплюнул, - кивает и смотрит мне в глаза.
- Может быть сейчас дело не в жене, а в ком-то на стороне?
- У меня нет любовницы. Ну так чтобы я прям вот всё там с ней делал. Секретарша, флирт, но не более того.
- А хотел бы ты, Женя, на месте жены видеть секретаршу, а? - я прямо вижу как невидимый лёд между нами трескается и в глазах клиента появляются озорные искорки.
Конечно бы он хотел, а кто бы не хотел?
- Я не могу просто так блядовать. Если начну, то всё…Пипец. С головой уйду в это дело, разведусь и там всё по полной. А мне личный покой прежде всего. И это, ну порнушка иногда, если в общем, хочется на молодые тела посмотреть…
- Слушай, а как ты сам думаешь, ты не часто ли мастурбируешь? У мужиков ведь некоторый э-э-э лимит на сперму есть? - продолжаю я осторожно допытываться.
- Есть, - он кивает и долго думает будто о чем-то другом. Трогает часы на запястье, встряхивает рукой. Часы остаются на месте. - Жена начинает ласкать меня там ртом перед сексом и это не просто так ей в своё время далось. Она у меня сибирячка, суровая и ей эти оральные ласки, прости за выражение, нахер не сдались. У них там всё просто. Зашел и вышел.
- Но она научилась делать это для тебя?
- Ага. Пошла можно сказать навстречу. Понемногу, помаленьку и когда мне было столько же, сколько тебе сейчас, - Евгений гнёт бровь и хитро смотрит. - Тебе ж лет сорок, наверное?
- В точку. А как зовут твою жену?
- Надежда её зовут. И ты знаешь, я хотел свалить от неё в сорок лет. Когда просыпаешься и смотришь на бабу рядом и вот в упор не понимаешь, зачем тебе следующие двадцать или сколько там ещё лет осталось, пока не сдохнешь, просыпаться с ней рядом.
- Но то что Надежда научилась оральным ласкам, спасло ситуацию?
- Да, спасло. И дело не только в минете. Наденька как то расцвела что ли, знаешь. И я за последние десять лет наворотил хороших дел в сфере ЖКХ так скажем. И казалось бы наслаждайся жизнью, деньгами…
- А на что это походит? Опиши, пожалуйста.
- В смысле ЭТО?
- В смысле ТОТ момент, когда твой, Женя, член опадает, - говорю я и смотрю ему спокойно в глаза.
- Ну, - он опять таращится на куртку, оборачивается на дверь. - Там закрыто?
- Конечно. Что ты чувствуешь? Что ты думаешь в тот момент? Ведь член не сразу падает, ведь так?
- Да, не сразу. Ну я думаю. Я смотрю на её голову. Я лежу, значит обычно на спине. Надя тоже лежит. Мне конечно это не нравится, я бы хотел поактивней, но она меня так придавливает локтём и я…
- В следующий раз в любом случае попробуй сделать как ты хочешь. Пусть даже ей не понравится. Прояви активность.
- Ну типа того, я пробовал, конечно. Даже лёжа. Ну вроде как взять ладонями её голову и как ты говоришь, поактивничать…
Я киваю, хоть именно это слово я и не произносил.
- А потом я вижу, что её волосы совсем седые. Они уже понимаешь совсем не те. Крась не крась, а уже всё, приехали. Как говорила моя бабуля: хоть хна, хоть не хна, всё равно волосам хана.
Евгений замолкает. В глазах боль. Я молчу минуты две и говорю
- Ты знаешь, что мужик всегда остаётся ребёнком в душе? И когда ты мастурбируешь в офисном туалете перед визитом к психологу, чтобы проверить стоит член у тебя или нет - ты просто ребёнок в этот момент. Согласен?
- Это точно. Видел бы ты меня на мотоцикле. Я же чоппер себе купил. И “Вольво” своё как пацан причиндалами обвесил…
- Стоп, Женя, ты улетаешь в сторону.
- Пардон. Лёгкие выгибоны из меня поперли, да, господин психолог?
- Неважно. Сколько лет Надежде?
- Столько же, сколько и мне. Мы с одного года. Но ты знаешь…
- Стоп-стоп. Давай так. Мысленно ты ведь произносишь что-то вроде “хотел бы я на твоём, Надя, месте телочку помоложе”?
- Ну, допустим, - Евгений достаёт платок и вытирает лоб. Пот блестит в крупных морщинах и в складке на переносице.
- Хорошо, хорошо, - говорю я. - Это нормально. Но давай уберём эту категоричность, переформулируем это утверждение. Только сначала добьём его. То есть “я хотел бы чтобы в моей постели была женщина моложе и…”
- Без седины, - говорит он и я внимательно смотрю на него, когда он хватается за горло и кашляет. Я знаю этот кашель. Сухой. Наждачный. Горло хватает спазм, потому что мозг даёт команду “заткнись и не говори лишнего”.
- Хорошо-хорошо, молодец, - поддерживаю я. - То есть я (ты) хотел бы видеть в своей постели женщину без седины на голове и…
- Везде без седины! - Евгений снова кашляет и смотрит покрасневшими глазами.
- Без седины на голове и везде, в том числе в интимных местах, правильно?
Он хватает стакан с водой, жадно пьёт и кивает. Всё правильно. Я продолжаю формулировать утверждение
- А не то я (то есть ты) чувствую себя кем?
- Не знаю, никем себя не чувствую.
- Женя, давай запишем то, что у нас получилось.
- Это обязательно? Я пьес не пишу, только документы могу подписывать.
- Да, это обязательно. Вот ручка, вот листок.
- Я в блокноте своем, можно?
- Конечно. Пиши, - отвечаю я.
Он склоняется над блокнотом. Ручка замерла в миллиметре от бумаги.
- Напомни что там надо писать?
- Пиши то что ты думаешь, когда с женой в постели и она делает тебе минет…
- Да, блин, - Евгений откладывает ручку в сторону. - Бля, мне так стыдно.
- За что?
- Ну Надя старается, понимаешь? Она ведь тоже на себя это думает, что она старая теперь. А дело во мне. А она эти минуэты так круто научилась делать. В молодости мне так хорошо не было.
- Хорошо, - повторяю за ним я. - То есть, в принципе ощущения хорошие?
- Очень, очень хорошие, а вот он гадёныш, - глаза Евгения опускаются вниз. - А вот он как рак. Пятится назад. В свою пещеру. И даже не вылазит, последнее время. Знаешь, я читал статью в интернете и там мужик описывает похожую ситуацию и он решил, что ему не хочется жену, потому что хочет мужчину…
- Ты хочешь мужчину?
- Нет, я что умишком тронулся? Извини. Просто ведь мозг он же старый тупой? И это.... подсознание как его… ведь его никто не изучал, как оно там работает, - Евгений гнёт пальцы, мнёт мягкие морщины между большим и указательным.
- Женя, давай не будем отвлекаться на это. По большому счету даже если у тебя небольшая тяга к мужчинам, в этом нет ничего криминального и этому есть простое объяснение.
- Да не, нету ничего такого. Просто должна же быть причина. Я ведь тестирую себя, понимаешь? Спокойно через день могу трахаться.
- Записывай теперь свои чувства.
- Что?
- Что чувствуешь, когда твоя жена Надя делает тебе минет? Сначала повтори то, что уже записал.
- Так, - пыхтит Евгений. - Значит, когда я хочу переспать с женой, на самом деле я хочу, чтобы вместо неё мне делала минет молодая женщина без седины в волосах…
- Хорошо, и чувствую себя я как? Только записывай сразу.
- И я чувствую себя… Записал.
- Кем или как ты себя чувствуешь в этот момент?
- Униженным, - бормочет Евгений.
- Униженным? - сомневаюсь я. - Прямо в тот момент? Ведь ты сам сказал, что тебе приятно какое-то время?
- Ну-да.
- Тогда, если не униженным, то каким?
- Не могу, - Евгений облизывает губы, пьёт остаток воды из стакана и скорбно кладёт ладони на колени.
- Чувствуешь сопротивление? - спрашиваю я.
- Если это сопротивление то да, чувствую.
- Голова же пустая, а было много мыслей, так?
- Так, я много чего начитался перед тем как к тебе пойти. Я вот знаю, что массаж простаты и эта точка джи, ну конечно я не то чтобы специалист по анальному сексу, ты не подумай….
- Евгений, не улетай в сторону. Давай, кем ты себя ощущаешь? Вот она коснулась губами твоего пениса, что ты чувствуешь?
Он вздрагивает и не замечает своего движения. Я прищуриваюсь. Самую капельку, мне это нужно чтобы взять след. Я чувствую, что оно рядом. Сам не знаю, как это получается, но получается. Теперь я говорю медленно и ласково
- Подумай, Женя, кто ты в тот момент?
- Рёбёнок? - говорит Евгений и на лице пятидесятилетнего мужика искреннее удивление тому, что он сам только что произнес.
- Записывай, - быстро говорю я и удовлетворённо смотрю, как он чиркает в блокноте. - Прочитай, что записал.
- Значит так, - Евгений шамкает губами, глаза блестят, подмышки вспотели. Волосы на затылке смахивают на жухлую траву на склонах уральской горы. - Значитс так, господин штабс капитан… Я, значит, очень хочу чтобы вместо Наденьки мне делала минет женщина моложе и без седины в волосах и когда она берёт мой хе-хе в рот, я чувствую себя ребёнком? Что это за дерьмо, объясни мне? Почему ребёнком?
- Не знаю, может быть так мозг адаптирует твой возраст. Может быть, седая жена для тебя уже бабка - старуха, а ты вроде как маленький мальчик, - размышляю я, а сам всё думаю - размышляю.
Ага, что-то в этом есть, но только что? И тут я вижу как дёргается правое веко моего клиента. Верный знак. Я продолжаю.
- Пиши дальше, Женя, и я чувствую себя ребёнком и испытываю ЧТО?
- Ну что меня накажут, - говорит Евгений и смотрит на меня, выпучив глаза.
- Неожиданно, да? - улыбаюсь я. - Или ожидаемо?
Он молчит. Я молчу. Времени натикало уже два часа консультации. Я не спешу. Это нормально. Он же хотел решить свою проблему сразу.
И тут до меня что-то начинает доходить. Квартира, умерший брат, наследство, бабушка…
- Это что-то связанное с бабушкой, - говорю я.
Он сопит. Глаза влажные.
- Ты молодец, Евгений, - я касаюсь его плеча. - Понимаешь, что вот там за окном тысячи людей ходят и им насрать на свои проблемы. Вся душа в занозах. Они выносят мозг супругам, подругам, матерям, отцам. Бьют их. Убивают по пьянке. И они настолько тупы, что не могут взять и вытащить занозу, понимаешь? Таких как ты единицы…
- Да, - усмехается Евгений. - Евгений - гений, чего уж там. Рассказал какому-то мужику, про то как жена сосёт мне хер, а у меня не стоит из-за её седых волос.
- Дело не в седине. Дело в боли и страхе, что внутри тебя.
Я встаю и отворачиваюсь. Смотрю в окно. Мне холодно и я плотно закрываю его. На улице стемнело и падают крупные хлопья влажного снега. В свете фонарей видно, что окно пыльное и снежинки, хоть и делают его влажным, но не очищают, как это сделал бы дождь.
Неужели, действительно что-то связанное с бабушкой клиента? Вообще-то, можно было просто купировать его “нестояк” положительной когнитивной установкой. Но я люблю копать глубже. Психоанализ - вот это вещь. В моём случае это конечно, экспресс психоанализ, но всё же.
Голос Евгения тихий и вначале мне кажется, что он говорит по телефону, но нет, он говорит со мной. Вернее он общается с призраками из прошлого, а я на фоне вечернего окна всего лишь приёмник ретранслятор в его странное прошлое.
- Я очень редко приезжал к бабушке. Обычно у неё жил мой младший брат, тот который умер недавно. Он был её любимчиком. И у них были свои такие причуды. Она ставила ему на ночь горшок. Даже когда ему было лет восемь или десять… И однажды, когда мне было примерно столько же, отец меня закинул к бабуле, а братец был кажется в пионерском лагере. Знаешь, для меня мамина мама была настоящей бабушкой, а папина мама я её даже за родню не считал. Она была полностью седая уже наверное лет в пятьдесят пять. И лысела. Каждый день с утра расчесывала свои седые волосы… Слушай, я же не могу это всё записывать?…
- Не нужно записывать, просто рассказывай и всё, - говорю я и сажусь в кресло. В кабинете тишина, только часы на стене методично дёргают стрелкой.
- А что рассказывать? Бабка и мне поставила горшок в ту ночь. Было лето. Знаешь, она так плотно задёргивала шторы, и они были такие... Как будто ткань зимних брюк. Может бабуля боялась бомбардировок? И вот такая темень ночью стоит, а я проснулся, потому что морса вечером обпился. Бабка эта моя непонятная где-то рядом на диване лежит. Я совсем один. По отцу скучаю. Страшно, аж плакать хочется. Но больше чем плакать - ссать хочу. Просто из ушей сейчас брызнет. И я иду значит по чёрной-черной комнате, везде мне привидения мерещатся. Знаешь, когда на стуле одежда висит и тебе кажется там всякое…
Я киваю. Да, я знаю.
- И вот думаю, что уже возле горшка этого проклятого стою. Бабуся его на середину комнаты ставила, как я понимаю, чтобы тоже сходить по малой нужде. Я достаю своего малыша из плавок. Дрожу весь от страха. Всего аж скручивает. Кажется, вижу горшок. Или не вижу. В общем, я и сейчас не понимаю, как это произошло. Но суть в том, что над горшком уже зависла бабуля и я своим малышом прямо ей, прости господи, по губам… А у неё челюсть-то кстати вставная...
- Стоп, не надо подробностей. Итак понятно всё, - говорю я и вслед за вспышкой подавленного смеха, чувствую странную грусть и обиду на жизнь за то, что она вот так поступает с близкими людьми.
А уже вовсю улыбающийся Евгений взахлёб рассказывает про то, как в руках его бабушки непонятно откуда взялся фонарик. Как она включила его, сама толком ничего не соображая.
Фонарик вспыхнул и надо думать в его свете лицо бабули было жутко страшным в ореоле седых волос, и малюсенький краник Евгения не выдержал и струя детской мочи стрельнула в седины бабушки, и он НИЧЕГО НЕ МОГ С ЭТИМ ПОДЕЛАТЬ.
А бабуля вдруг озверела и со всей силы НАОТМАШЬ влепила пощечину ему по пенису и яичкам.
“Понимаешь, брат, я ощутил как мои яйца, словно на резинки улетели и шлепнули меня по спине, а потом прилетели обратно” .
Я качаю головой. Нахожу подходящие слова. И это получается сделать не сразу.
- Она была седая? - спрашиваю я. - Твоя бабушка? Сильно седая?
- Безнадёжно седая! - ликует Евгений. - В ЖОПУНАХЕРПОЛНОСТЬЮСЕДАЯ РАЗЪЯРЁННАЯ К ЕБЕНЯМ СТРАШНАЯ СТАРАЯ МАНДА, - кричит он, абсолютно чему-то довольный.
Он кашляет, хрипит, а потом дышит легко, улыбается, как человек которого непонятно откуда взявшаяся волшебная фея вдруг избавила от кровавого геморроя. И продолжает Евгений уже совсем тихо
- Свет фонарика превратил превратил бабушку в огромного паука над горшком. В паутине седых волос. Понимаешь, психолог? Над горшком в тот момент сидела не бабушка, а огромная паучиха! И тогда я почувствовал себя героем. Когда ссал на неё. Если ты понимаешь, что такое чувствовать себя героем…
Я делаю головой неопределённое движение. Слава всемогущему мне не довелось познать высоты такого героизма..
- То есть ты переехал в эту квартиру, где это случилось в твоём детстве, так? - спрашиваю я. - И у тебя перестал вставать на седую жену? Из-за бабушки?
- Так точно, пан капитан! - Евгений кажется помолодел и даже похудел. Глаза смотрят озорно, улыбается. - Что записывать теперь? Говори, волшебник…
- А сам подумай? Голова что-нибудь подсказывает?
- Ну не знаю, - отмахивается Евгений. - Что моя жена Наденька в этом не виновата и поэтому моя импотентная реакция неправильная?… Как-то так?
- Так-то оно так, только твоему члену наплевать на разумные объяснения.
- Так точно, пан капитан.
- Давай попробуем следующим образом. Записывай: я могу совать свой половой член в рот кому угодно и даже женщине с седыми волосами…
- И мужчине, - быстро шепчет Евгений.
- Хорошо, и мужчине, - хмыкаю я.
- Потому что, знаешь, пан капитан, разное пишут эти психологи, сексологи, вдруг меня на мужиков может потянуть внезапно?
- Тогда бы давно уже тянуло. Ну да ладно, - говорю я. - Но если утверждения не помогут, лучше продай эту бабкину квартиру к чертям собачьим.
- Не могу, пан капитан, это моя гордость. Это сталинка. И я туда в ремонт столько вбухал, что невыгодно продавать будет. Слушай, я прямо чувствую, что не только перестал отвращение к сединам жены испытывать. Даже больше того. Я даже как то хочу теперь Наденьку именно такой, ну понимаешь, в смысле седой что ли?
- Смотри сам, - снова делаю неопределённый жест головой. - Прочитай что записал.
- Я могу трахать кого угодно в том числе и седых страшил…
Я знаю, что он читает не то что записал, но мне сейчас это не важно.
- Давай, Евгений, теперь поработаем немного с вытесненной агрессией к бабушке и пожалуй хватит на сегодня.
- А это как?
Я объясняю и слышу как за спиной по оконному стеклу шуршат хлопья странного весеннего снега. Я что-то говорю, оборачиваюсь и вижу самого себя в отражении окна.
________
© Антон  Павлов, 2019

Последнее время на Пикабу развернулись целые баталии. Оральный секс - это взаимное удовольствие, или проявление высших чувств? В представлении фореваэлоунов, это нечто возвышенное. Как же - я этой писей в унитаз писаю, а девушка её в рот берёт! Если девушке нравится брать в рот мою писю, значит она получает оргазм, когда ест сосиску или лижет мороженку? Но такого же нет! Значит она это делает из большой любви ко мне! Терпит, не получает никакого удовольствия, полчаса пыхтит, а сама думает, выключила ли она утюг. Всё ради любимого меня!

Дорогие парни, есть такая штука, даже две штуки, под названием женская грудь. Когда я впервые дорвался до милых сердцу любого парня женских грудей - меня было не оторвать. Казалось, время остановилось, и я игрался с грудями несколько часов, получая невероятное наслаждение. Каюсь, я тогда не думал том, насколько я хорош, насколько девушке приятно, и прочие возвышенности. Я эгоистично думал о себе и только о себе! У меня нет эрогенных зон в ладонях, и тем более в глазах. Но чёрт возьми - насколько же это было восхитительно, просто видеть настоящую живую женскую грудь в собственных руках, и прочие эротические шалости, о которых я умолчу, дабы не ставить клубничку..

Оральный секс - это так же приятно, как секс обычный, как поцелуи, как взаимные ласки, как обмен эмоциями, даже как эстетическое наслаждение. Не ведитесь на цитаты из Вконтактиков, не ведитесь на троллей, не читайте теоретические рассуждения девственников. Думайте о себе и о своих чувствах, а не о том, кто там чего в интернете написал, и кто там ему за это поставил плюсик.

Если кто-то в интернете от лица девушки пишет, что не получает удовольствия от минета - это её личная сексуальная драма, а не закон для всех девушек мира. Если вам хочется придаваться любовным утехам с женской грудью - неужели вы думаете, что точно такое же удовольствие не может получить девушка, взяв в руку наш жезл любви? После секса моя девушка попросту не хотела отпускать мою пиписку, зажав её в своей ладошке - так же, как я не хотел выпускать её грудь из своих рук. И вы ещё считаете, что делающий куни, или делающая минет, не получают никакого удовольствия?

Попробуйте сами, проверьте на практике!