Вспомнилось
Работал я однажды в одной конторе (название который слишком известно, чтобы её называть). Располагалась она в двухэтажном деревянном доме, оштукатуренном снаружи. Обычный такой Зажопинский дом с деревянными лестницами, крашенными зелёной масляной краской и скрипучими ступенями протёртыми посередине. Деревянные полы, деревянный стены, в оштукатуренных лабиринтах которых длинными зимними вечерами стонали души пойманных бюрократией посетителей. Мебель тоже была старорежимной.
Моё рабочее место располагалось сразу на входе, слева от двери в вытянутой как пенал комнате, по короткой стороне которой находилось окно. За мной, ближе к окну сидела моя начальница, хорошая девушка ненамного старше меня, но очень миниатюрного роста. Слева от двери вдоль стены стояли шкафы, прямо под окном стоял расшатанный стул и рядом на тумбочке находился телефонный аппарат, помнивший ещё товарища Чапая, которой, несомненно, когда-то страстно прижимал к себе изгибы чёрной пятисоткилограммовой трубки.
В один из нескончаемых рабочих дней, я забариккадировавшись мониторами, системными блоками и инструментом решал очередную техническую задачу. Зазвонил телефон и краем глаза отметил, как моя начальница встала и пошла к телефону. Через некоторое время раздался странный хруст и сдавленный писк, на который я не обратил внимания. Только через пару минут до меня дошло, что кто-то пищит "помоги, помоги!". Я выглянул из-за монитора и то, что я увидел - останется со мной до самой смерти, выжженое словно лазером на сетчатке глаз.
Встаньте ровно, ноги вместе. Пальцами коснитесь носков ног. Вот в этом положении я и увидал свою начальницу. Только ваша попа будет смотреть вверх, а её оказалась плотно прижата к полу. Рамка стула, который раньше держал вероломно развалившуюся седушку плотно облегала девушке ноги и руки выше плеч. Солнце освещало задранные к небу ножки, ручки, одну красную туфельку и неубиваемую незамолкшую телефонную трубку.
В моей жизни было всего несколько моментов, когда мне понадобилась такая сила воли, чтобы в тот момент не рассмеяться и не показать на лице степень моего оху душевного диссонанса. Мозг замер не в силах выбрать стратегию спасения потерпевшей. Выковыривать? Вытряхивать? Но не успел я сделать и пары шагов к окну, как всё решилось. Передняя часть стула отвалилась и моя начальница выкатилась из плена прямо мне под ноги. Сдерживая в груди разрастающийся плазменный заряд я помог ей встать и вышел из кабинета. Прижав руки к груди я испуганным сайгаком пронесся до туалета и едва успел защелкнуть задвижку туалетной кабинки, как меня порвало на тысячу маленьких медведиков и шароваров вячеслава.
Я пихал в рот кулаки, рукава одежды, я силой Супермена сдерживал рвущийся из меня хохот. Я бился затылком о перегородку кабинки и научился смеяться ультразвуком ещё до того, как это стало мейнстримом. Стоило мне успокоиться, как я вспоминал воздетые к Солнышку ручки, ножки и изрыгающую Особо Ценные Указания телефонную трубку и меня опрокидывало в истерику снова и снова.
Не знаю, сколько времени прошло, но не менее получаса. Наконец я сумел успокоиться и стараясь не думать о белой обезьяне поднялся, хватаясь за унитаз и стены. У меня дико болел живот, я был совершенно выжат как лимон, пробежавший марафон. Лицо и одежда были в слезах и соплях а самочувствие напоминало жестокое похмелье. Болела голова.
Добравшись до умывальника я кое-как привел себя в порядок. Лицо и веки мои опухли от слез, красные глаза намекали, что я курил в туалете совсем не табак. Выйдя в коридор я наткнулся на какого-то сотрудника, который поинтересовался - "ты что - плакал?". И я, спокойный как удав, напиздел ему про сезон цветения кактусов и свою аллергию.
