Неизвестный Кир Булычёв⁠⁠

Все любители фантастики знают и любят детского писателя Кира Булычёва в первую очередь за созданную им Девочку с которой ничего не случится. Гостью из будущего. Алису Селезнёву - девочку с Земли и будущего космобиолога.

Некоторые знают писателя-фантаста Кира Булычёва, создателя крутейших фантастических циклов про капитана Андрея Брюса и про доктора Павлыша. 

Кое-кто помнит, что Кир Булычёв создал замечательный цикл о Великом Гусляре, а также был сценаристом большинства экранизаций своих же произведений, а этих экранизаций набралось уже свыше двух десятков.

Но весьма и весьма немногие  знают и помнят, что под псевдонимом Кир Булычёв скрывался Игорь Всеволодович Можейко - литературовед, историк, учёный-востоковед и сотрудник Института Востоковедения Академии Наук СССР, доктор исторических наук, работавший одно время под началом Евгения Примакова - будущего премьер-министра России. Как вспоминал о нём Игорь Всеволодович:

Все раскрылось (а в Институте долго не знали, что их сотрудник является писателем - прим. авт.), когда мне вручили за мои фантастические труды Государственную премию, и об этом сообщалось в "Правде". Тут парторги засуетились, забегали - в институте ЧП: как так, научный сотрудник и такой несерьезной писаниной занимается. Пошли к директору, а тогда нашим руководителем был Примаков, нынешний премьер-министр. Он спрашивает у завотделом: "Он план выполняет?" "Выполняет..." "Ну и пусть дальше работает!"

Помимо своих трудов на почве фантастики Игорь Всеволодович Можейко под своим именем  написал несколько сотен научных и научно-популярных работ, по истории, литературоведению и востоковедению. И кроме того, занимался переводом произведений зарубежных писателей - только оцените, ведь в его переводе публиковались книги  Айзека Азимова, Бена Бовы, Хорхе Луиса Борхеса, Энтони Бучера, Э. Винникова и М. Мартин, Р. Гарриса, Грэма Грина, Спрэга де Кампа, Х. Кепке, Артура Кларка, Сирила Корнблата, Урсулы Ле Гуин, Мья Сейн, У. Пауэрса, По Хла, Фредерика Пола, Пэрл Аун, Мака Рейнолдса, Клиффорда Саймака, М. Сент-Клэр, Жоржа Сименона, Теодора Старджона, Т. Томас, Дж. Уайт, Д. Уондри, Роберта Хайнлайна, Л. Хьюза, Д. Шмица, Пирса Энтони.

Впрочем, основное внимание я хотел бы уделить некоторым научно-популярным произведениям, которые категорически рекомендуются к прочтению всем, кто только умеет читать. Для удобства я буду приводить название, краткое описание и какой-нибудь, на мой взгляд, значимый отрывок в пару абзацев текста для того, чтобы вы могли составить хоть небольшое впечатление о произведении.

"Падчерица эпохи" - литературоведческое произведение о становлении российской, а затем и советской фантастики первой половины двадцатого века. Первые главы изданы ещё в 1989 году. Полностью опубликовано в 2003 году в журнале "Если".

Вот отрывок из эпилога:

Процесс возрождения научной фантастики был оборван тяжелой, страшной войной, превратившей в мгновение ока в макулатуру все военные утопии. И когда к концу войны в фантастику придут новые авторы или вернутся те, что начали до войны, она уже никогда не сможет полностью стать рабыней лживых утопий. Не сразу, в борьбе с косными редакторами и замшелыми литературными доктринами, преодолевая "мечту ближнего прицела" и попытки утопических всхлипов, она возродится, не повторяя достижений 20-х годов и, может быть, до сих пор во многом не достигнув их, но отыскивая свои пути.

Для каждого этот новый день фантастики начинался по-своему. Я точно помню, как это случилось со мной.

В октябре 1944 года мне исполнилось десять лет. Книг для детей тогда не издавалось, но мама отыскала для меня новую книгу. Фантастическую.

К тому времени я уже прочитал некоторые романы Жюля Верна, одолел "Войну миров" Уэллса, полюбил "Затерянный мир" Конан Дойля, прочел "Пылающий остров" и "Человека-амфибию" - то есть был по тем бедным на книги временам начитан в фантастике. Я хорошо относился к ней, но нельзя сказать, что любил или выделял ее.

Мама принесла тоненькую книжку в бумажной обложке. На обложке был изображен какой-то лесной пейзаж. И написано "Пять румбов". Автор - Иван Ефремов.

Ночь, за которую я прочел эту книгу, стала поворотной в моей жизни. С этого момента у меня был любимый на всю жизнь писатель. И любимый на всю жизнь вид литературы.

Я всегда буду отсчитывать историю современной советской фантастики с момента выхода этой книги.

…Золушка вернулась с бала. Еще никто не знает, что она принцесса. Но гонцы ищут ее по всему королевству, потому что только ей впору хрустальные башмачки. Время счастливого детства и такой несчастной, бедной юности позади.

"1185. Восток-Запад" -  изумительнейший, невероятно интересный путеводитель по историческим событиям, происходившим в 1185 году плюс-минус двадцать или тридцать лет.  Повествование скомпоновано как некое описание пути торговца, продвигающегося с Востока на Запад по Великому Шёлковому пути - от самых его истоков в Юго-Восточной Азии до самых удалённых уголков Европы:

История стран и народов подобна рекам. Эти реки текут по времени, становясь шире, принимая притоки, проносясь порой в стремнинах, а иногда разливаясь.

Между реками — водоразделы. С ходом времени, а может быть, из-за того, что реки делаются шире, расстояния между ними уменьшаются. Возможно, в будущем реки сольются в общий океан. И тогда будет просто Человечество.

Изучение истории обычно построено как путешествие по той или иной реке. Мы словно исследуем особенности ее течения, состав воды, смотрим, как часто мелькают по берегам верстовые столбы дат. Заглядываем через водораздел мы чаще всего тогда, когда народы сражаются, когда армии вторгаются на чужие территории. Но наступил мир, миновало наводнение, и снова река вошла в берега.

Человечество, хотя и разделенное на народы, движется по своим рекам синхронно.

Из этого образа возникло желание нарушить привычный ход путешествия. Возникло оно случайно. Читая один исторический труд, я увидел знакомое имя — Владимир Галицкий. Персонаж оперы о неудачливом князе Игоре. В труде говорилось, что, враждуя с галицкими боярами, Владимир обратился за помощью к императору Священной Римской империи Фридриху Барбароссе и тот помог князю. Фридрих же спешил на юг, к Иерусалиму, чтобы встретиться там с Ричардом Львиное Сердце. И тут мне пришло в голову, что я, историк, никогда не задумывался над тем, что Ричард Львиное Сердце и князь Игорь были современниками и имели общих знакомых. Я, конечно, должен был знать, что они современники: для этого достаточно было вспомнить даты их жизни, но, так как эти люди были обитателями разных речных долин, в сознании они не связывались.

Подобное заблуждение невозможно, когда вспоминаешь, к примеру, о Кутузове и Наполеоне, Пушкине и Байроне, Эйнштейне и Боре. За последние сто-двести лет водоразделы значительно сузились, и, чем ближе к современности, тем яснее общее движение истории. Но продвинемся в прошлое, к истокам рек, — там, если еще раз обратиться к придуманному мною образу, реки разделены горами и дремучими лесами. Впрочем, так ли уж были непроходимы водоразделы?

"Западный ветер - ясная погода" -  Тихоокеанский театр военных действий во Второй Мировой войне. Среднестатистический обыватель практически не знает о тех сражениях, о тех потрясениях, которыми сопровождались боевые действия там. А ведь именно там рухнули последние колониальные империи Старого света. Именно там и тогда зарождалась третья сверхдержава современности. Эта книга о том, что же  происходило во время Второй Мировой войны (и после) на этом театре военных действий:

Война в Юго-Восточной Азии начиналась постепенно. Ее первыми "звонками" было появление японских войск в портах Индокитая, как острый конфликт она вспыхнула в декабре 1941 года и в некоторых частях ЮВА "звонки" почти сразу продолжились, но уже в виде национально-освободительных войн, так как вернувшиеся в свои колонии англичане, французы и голландцы еще некоторое время не могли осознать того, что потеряли эти страны. И с той или иной степенью решимости кинулись завоевывать свои колонии вновь.

Фронт ЮВА во Второй мировой войне охватил гигантский регион Земли с населением в полмиллиарда человек и линия фронта дважды прокатилась фактически по всем землям Юго-Восточной Азии.

В течение считанных месяцев в 1941-1942 гг. рухнул целый мир, состоявший из колониальных владений, исчезла западная колониальная система, утверждавшаяся там веками.

Японцы легко (даже легче, чем сами на то рассчитывали) снесли с лица Земли, казалось бы, незыблемую структуру колониальных обществ. Экономика этих стран пострадала от войны, но так как все они были крестьянскими, сырьевыми житницами империй, на положении народов ЮВА в первые месяцы это почти не сказалось. Воевали колонизаторы, которые, еще вчера утверждали (и были сами в том уверены), что никакой враг не посмеет поднять руку на их могущество, с пришельцами, отношение к которым было неопределенным, так как японцы шли под лозунгами защиты азиатских братьев и освобождения их. Однако в отличие, скажем, от Африки ЮВА состояла из государств с длительной и богатой историей с древней государственностью и высокой культурой. Так что отношение к "освободителям" было сдержанным и выжидательным.

Придя в ЮВА, японцы преподали знатный урок: англичане, французы, голландцы и американцы вовсе не всемогущи. Они боятся японцев, они позорно и трусливо бегут от них.

В одночасье рухнул многолетний миф о всемогуществе белого господина.

И ему уже никогда не вернуться в Азию в прежней роли.

"Аун Сан" - эта книга живо перекликается с предыдущей, так как описывает события того же временного периода, только более подробно, с пристальным вниманием к тому, что происходило в Бирме в то время, как и почему генерал Аун Сан стал национальным героем, почему день его гибели теперь является официальным праздником в Мьянме и называется Днём великомучеников, а его дочь, До Аун Сан Су Чжи на сегодняшний день является председателем правительства Мьянмы:

...Каждый бирманец, родившись, получает имя и с ним приставку Маун, что значит «младший брат». Так к нему и обращаются в детстве и молодости. Например, Аун Сана звали Маун Аун Сан. Когда бирманец пойдет работать или станет студентом, то его будут называть, начиная с Ко, например, в университете Аун Сана звали Ко Аун Саном; Ко — значит «старший брат». У — приставка. указывающая на то, что обладатель ее — человек уважаемый или по крайней мере, что, обращаясь к человеку, вы хотите показать, что уважаете его. Аун Сан стал У Аун Саном, — когда окончил университет. У — значит «дядя». Если бирманец уходит на военную службу, к его имени начинают прибавлять Бо — «офицер». Бо Аун Саном Аун Сан стал во время войны. Члены партии «Добама» — «Мы бирманцы» называли себя такинамн, господами, чтобы подчеркнуть, что хозяева в стране они, а не англичане. Так что, вступив в партию такинов, Аун Сан стал зваться Такин Аун Саном. Но больше всего Аун Сан известен в Бирме под именем Боджок Аун Сан, что значит «генерал Аун Сан». Так как он был тогда единственным генералом в Бирме, то и по сей день часто его называют просто боджоком. В Рангуне есть улица Боджок, и каждый знает, что это улица Аун Сана. Были у Аун Сана и другие имена, но о них будет рассказано после.

В общем и целом рассказывать о научно-популярных трудах Игоря Всеволодовича Можейко можно если не бесконечно, то очень и очень долго - у него есть книги о корсарах и пирамидах, о древних тайнах Руси и храмах Ирландии, о покорении Индии и об античной цивилизации, и ещё о многих, многих темах. Каждый может почерпнуть что-то своё, родное. И открыть для себя, что за именем Игоря Всеволодовича Можейко скрывается всё тот же, любимый с детства писатель - Кир Булычёв, а где-то рядом сотрудники Института  Времени сбиваются с ног в поисках пропавшего миелофона и Алисы Селезнёвой.

Конец.

Благодарю за уделённое прочтению поста время, а также благодарю всех тех, кто сделал возможным публикацию этого поста. Надеюсь, что не подвёл в ваших ожиданиях - и ещё раз спасибо.