Что такое гибридная война, или кто напал на Россию
Практически с самого начала известных событий одним из популярных вопросов в разделе "Политика" стал следующий - кто же, в конце концов, напал на Россию, что она так отчаянно защищается? Вот буквально сегодня в соседнем посте появился такой комментарий:
Хорошо, что автор коментария помнит о НАТО, поскольку ответ на вопрос "кто напал?" был опубликован на официальном сайте альянса чуть менее чем за три месяца до начала СВО. Вот несколько цитат оттуда, чтобы каждый желающий смог сопоставить тезисы с пунктами из процитированного комментария:
Конфликты ведутся новыми, новаторскими и радикально иными способами. С появлением современной гибридной войны речь идет все меньше и меньше о смертоносной или физической силе
в последние годы эта концепция приобрела более широкую популярность и актуальность, по мере того как государства используют негосударственных игроков и информационные технологии, чтобы подчинить своих противников во время или, что еще важнее, в отсутствие прямого вооруженного конфликта
Кинетические средства и некинетические методы смешиваются для того, чтобы оптимальным образом причинить максимальный урон воюющему государству. Более того, существует две характерные черты гибридной войны. Во-первых, разграничительная линия между войной и миром четко не просматривается. Это означает, что трудно распознать порог войны. Война становится неразличимой, и материализовать ее трудно
Гибридная война ниже порога войны или прямого открытого насилия приносит дивиденды, хотя это проще, дешевле и сопряжено с меньшим риском, чем кинетические операции. Намного проще проплатить и организовать дезинформацию вместе с негосударственными субъектами, чем ввести танки на территорию другой страны или отправить истребители в ее воздушное пространство. Затраты и риск гораздо меньше, а ущерб можно причинить реальный. При этом главный вопрос: а можно ли вообще вести войну без прямых боевых или физических столкновений? Поскольку гибридная война проникла в межгосударственные конфликты, на этот вопрос можно дать утвердительный ответ
страна, которая подвергается удару, либо не способна выявить гибридное нападение, либо не способна установить, на каком государстве лежит ответственность за нанесение или спонсирование этого удара. Субъект гибридной борьбы выгодно использует пороги выявления и установления ответственности, и таким образом государству, ставшему мишенью гибридных действий, трудно выработать политические и стратегические ответные меры
Второй фронт, на котором ведется подрыв безопасности государства, носит идейный характер и связан с легитимностью государства. Как отмечено в докладе Норвежского агентства развития, «легитимность государства – это сама основа связи между государством и обществом, обоснование авторитета государства». Легитимность – оплот и символ власти государства.
Стремясь расшатать общественный договор, связующий государство и его составные части в единое цело, субъект гибридной войны пытается подорвать доверие между институтами государства и людьми. В результате этого государство теряет свою легитимность, которая в современную эпоху является в большой мере функцией доверия общественности, и, в свою очередь, теряет свою способность действовать
Мы уже говорили о том, что гибридная война зачастую ведется ниже традиционного порога войны. При этом роль гражданского населения выдвигается на первый план: как оно думает и поступает по отношению к государству. Современные цифровые платформы и платформы социальных сетей позволяют субъектам гибридной войны довольно легко влиять на гражданское население в ущерб государства-противника
Собственно, сама статья уже является примером информационного влияния: в качестве негативных примеров используются сецессия Крыма и "российские антизападные дезинформационные кампании в Интернете" без каких-либо примеров и доказательств, но, разумеется, нет ни слова об информационно-психологических операциях в России, на Украине или в странах ЕС.