Ахумилительные истории. История 34.
История тридцать четвертая. Учитель музыки. ©Гектор Шульц
Музыку в нашей компании любили все. Заводную, тяжелую. Слезливую, медленную, но тоже тяжелую. Любили орать песни Металлики под акустику, сидя перед костром, благо Леша умел высекать метал даже из разъебанной «Трембиты». Любили переиначивать на свой лад «Коррозию Металла» и другие интересные ансамбли. Кроме Леши и Бори на гитаре никто играть не умел. Только Асгарот что-то иногда пытался побренчать из любимой им готики, но слушать демона было выше наших сил, и он чаще всего огребал, чем получал аплодисменты. Пока однажды не решился освоить такой замечательный инструмент, как балалайка. Как это вышло, прочтете в этой истории.
Сидели мы как-то дождливой осенью у Патрика дома, употребляли пиво и сушеную рыбку, которой у рыжего диавола всегда было навалом, ибо бухать он любил, а закусывать любил еще сильнее.
На улице шел дождь, как уже сказал выше, настроение было подавленным и депрессивным. Даже депрессивный Валера был еще депрессивнее, чем обычно, постепенно погружаясь в черную меланхолию. Его не спасала даже водка, которую ему в кружку тайком подливал Боря. Асгарот быстро опьянел и хмуро смотрел на Лешу, который тренькал на Патриковой гитаре «Маму-Анархию». В итоге гота заебала эта музыка, что он и озвучил, глядя в удивленные глаза друга. Да, буянил Валера редко. Чаще всего после принятия внутрь водки, а тут Боря, сам того не ведая, запустил машину зла на полную катушку.
- Ты заебал! – громко резюмировал Валера, покачиваясь на тощих ногах и наставив на Лешу костлявый палец.
- Схуяли? – тактично спросил друг, понимая, что в Асгароте говорит водка, а сам гот спит где-то внутри озлобленного чрева.
- Ты, блядь, вечно выебываешься тем, что умеешь играть на гитаре. Я вот не умею, а ты меня заебываешь, - не унимался он, дыша в сторону Леши алкогольными парами.
- Ну так научись, - хмыкнул я, меланхолично пожевывая сушеную рыбку.
- Я. Я, - взволнованно произнес красноёблый Патрик, поднимаясь с дивана. Он без стеснения мешал пиво с водкой, поэтому в нем взыграл учитель. – Я научу!
- Чему ты его, бля, научишь? - фыркнул тогда Боря, пряча под стол пустую бутылку, которая вся перекочевала в Валеру. – Ты сам когда ссать ходишь, хер держать не умеешь. Кто бидоны с запасной водой обоссал? А?
- Научу! – упрямо гнул свою линию ирландец и бухнул себя в грудь кулаком. – Я в детстве в школьный ансамбль ходил. На балалайке играл. Во, блядь!
- Тю, - вставил молчащий до сего момента Леша. – Это было при царе Горохе. Сейчас ты и «Калинку» хер сыграешь.
- Научи меня, сенсей! – плаксиво воскликнул Валера, когда Патрик махнул рукой и собрался вновь увалиться на диван с водкой в обнимку. – Я буду тебя слушать.
- Ой, хуй с ними. Пусть играются. Учи демона, - сказал я и освободил для Патрика место рядом с готом. Патрик кивнул и умчался в кладовку, откуда вернулся уже с балалайкой.
Это был воистину божественный инструмент. Хуй его знает, у какого цыганского медведя Патрик спиздил эту балалайку, но даже Боря, который был панком по жизни, уважительно поцокал языком.
Балалайка была старой, с пробитым боком и вся поросла черной плесенью. Я тогда был уверен, что если сыграть на ней ноктюрн Шопена, то из Патриковой кладовки вылезет диавол и захватит этот мир. На удивление, балалайка звучала. Кривовато, но пойдет. Леша ухмыльнулся и, положив гитару рядом с собой, приготовился лицезреть учебу Асгарота. Валера еще не видел Патрика в образе учителя, а вот мы видели, посему ждали мякотки и дождались.
- Уебан! – хрипло сказал Патрик, вырывая из рук Валеры многострадальную балалайку. Чуть подумав, он подкрепил свои слова ударом оной балалайки по спине гота. Асгарот икнул, побледнел еще сильнее, став похожим на Каспера – самое заебанное привидение в мире, но промолчал. – У тебя хуи вместо пальцев?
- Нет.
- Так кокова хуя, - продолжил Патрик, сбиваясь на малопонятную речь, - ты имя елозишь по струнам? Бить надо. Уверенно. Ух! И заиграл.
- Так? – плаксиво спросил Валера, увидев, как Патрик краснеет. Ирландец реально покраснел очень сильно. Если я всегда боялся, что его башка когда-нибудь лопнет к хуям, то в этот раз, я испугался, что снесет не только нас, но и пол-Земли. Глаза рыжего вылезли из орбит, желтые зубы заскрипели. А Валера еще и огня подлил, продолжая неуклюже бренчать на бедном инструменте.
- Bugger! – выдохнул Патрик, забирая у гота балалайку и ухуяривая его по спине. Мы уже не могли сидеть и покатились со смеху, под удивленно-напуганным взглядом Валеры, который не понимал ругань ирландца. А Патрик продолжал лупцевать Валеру балалайкой, почему-то попадая чаще по столу и зверея от этого еще сильнее.
Апофеозом безумия стала битва Леши и Патрика, когда друг решил остановить рыжего долбоеба. Патрик, обезумев от водки, пива и балалайки, пошел в рукопашную на Лешу, а Леша, схватив гитару ирландца, принялся отражать удары товарища. Трахелово было столь сильным, что скоро стало понятно, чье-то орудие не выдержит натиска и поломается. Сломалась гитара. Об голову Патрика. Потом табуретка о его спину. Потом Асгарот, когда решился обхватить Патрика за торс и хуйнуть его через себя. Только мы с Борей сидели в полнейшем ахуе, ибо учителем Патрик оказался отменным. Он умудрялся драться с Лешей и объяснял Валере, какой тот уебок, который никогда не освоит музыку. Дождавшись, когда рыжий демон отвлечется на бледного демона, Леша ловкой подсечкой свалил алкоголика на пол, подняв в воздух кучу пыли. На удивление, Патрик угомонился. Только спросил, что это ему впивается в жопу. Я ответил, что это Валера, на которого Патрик упал. Но оказалось, что это балалайка, не выдержавшая туши ирландца и сломавшаяся к ебеням, а также сплюснутый самовар, хуй его знает как очутившийся под столом.
Патрик было пустил слезу, осопливился весь и высморкался в занавеску, но его успокоил лекарь Боря, поднеся музыканту чашу с огненной брагой, выпив которую Патрик улыбнулся и упал на кровать, где забылся блаженным сном. Только Валера еще побурчал, почесывая побитую спину и с ненавистью смотря на разбитую балалайку. Больше гот ничему у Патрика не учился, предпочитая ходить на курсы. Да и гитара ему в итоге не понравилась. Асгарот решил освоить сугубо готский инструмент – синтезатор. Но это уже другая история, малята. Бобра вам и адекватных учителей.