Дети войны, со сломанными судьбами и ожесточёнными душами, — поистине её самый горький итог. Детство, отнятое у них страданием и ненавистью, никогда уже не вернётся. Можно залечить раны, которые нанесены стране войной, заставить людей поверить в возможность нового счастья уже теперь, после войны, и сделать их жизнь прекрасной и светлой — но всё равно, как и скрытые свидетельства минувших битв, останутся обожжёнными и кровоточащими души этих детей. Они ведь и во время войны, несмотря ни на что, не оставались, так или иначе, без душевного участия со стороны взрослых. Но после войны особенно нуждались в любви и нежности. И то, что солдаты и просто люди, вынесшие на себе все тяготы и лишения, порой ожесточившиеся в долгом ожидании скорой победы, оказались способными на проявления добрых чувств даже к чужим детям, как нельзя лучше говорит об их человечности.

Озабоченность взрослых героев ленты «Два Фёдора» не только личным счастьем, но и счастьем беспризорных детей как раз и делает возможным для режиссёра Марлена Хуциева выход к глобальным проблемам времени. Ведь судьба детей войны — это судьба страны. Их будущее — это будущее всего общества. Ради них одержана победа, завоёван Мир.

И не случайно, что фильм называется «Два Фёдора». Фёдор-большой и Фёдор-малый — это два возраста, два времени, настоящее и будущее. Уже здесь Марлена Хуциева начинает волновать то, какими будут люди нового общества, каким станет оно само. Вот и герои его фильмов «Мне двадцать лет» и «Июльский дождь», если разобраться, являются, по сути, ровесниками младшего Фёдора. Перед нами три поры в судьбе одного поколения: детство («Два Фёдора»),

молодость («Мне двадцать лет»)

и средний возраст («Июльский дождь»).

Сразу после войны эти дети не остались чужими, посторонними для таких людей, как Фёдор, которые по собственному возрасту являлись, в свою очередь, детьми революции и гражданской войны. Так неожиданно связываются воедино прошлое, настоящее и будущее, давая чётко почувствовать, как движется История.

Она только внешне представляется чем-то громадным, очень далёким от отдельного человека — но стоит приблизиться к ней, как становится ясно, что Время, на самом-то деле, складывается из действий и судеб обыкновенных людей, которые, может быть, и не думают о величии собственных ежедневных дел. Но от их жизни зависит жизнь страны.

Это выходит на поверхность лишь в предельные моменты, когда решается судьба Истории: во время революций и войн, иных общественных катаклизмов. А существуют более длительные промежутки времени, когда конкретный человек может даже не подозревать, насколько тесно и многообразно он связан со Временем. Он просто живёт в настоящем — но из этого настоящего рождается будущее.

Однако в картине «Два Фёдора» герои оказываются как бы между временами. Прошлое (то есть война) ещё окончательно не ушло, настоящее (то есть мир) пока в полной мере не наступило. И от всех людей без исключения зависит, чтобы прошлое окончательно уступило место настоящему. В ленте есть эпизод, когда в развалинах дома находят танк.

Это является зримым воплощением того, что от войны не так уж легко избавиться. Она вновь и вновь напоминает о себе. Но, кроме того, прошлое остаётся внутри человека, заставляя его страдать. Об этом гораздо труднее забыть, чем, допустим, отказаться от каких-то поступков, к совершению которых принуждала война. И даже можно поставить обнаруженный танк на постамент, превратить его в памятник, чтобы помнить о прошлом, надеясь, что оно больше не повторится в будущем. Гораздо сложнее вернуться к Жизни, вместе построив Дом.

Этот «мотив дома» проходит через всё повествование, приобретая различные значения. Когда Фёдор-большой возвращается с подобранным им Фёдором-малым в свой родной городок, то комната в доме, где он раньше, до войны, жил, разрушена. Жизнь надо начинать заново, буквально — строить дом по кирпичику.

Речь идёт не только о собственном доме в жизни героя, но и о Доме для всей страны. А центральной сценой становится весенний воскресник. Опять, как и в «Весне на Заречной улице», весна, будучи традиционным образом обновления и возрождения природы, сопоставлена с зарождением любви героя и переменой в его душе. Но здесь весна — также и метафора возрождения Жизни после войны.

Весна идёт, весне дорогу.