Зеленая равнина. Глава 21⁠⁠

Зеленая равнина. Глава первая, Зеленая равнина. Глава 2, Зелёная равнина. Глава третья, Зеленая равнина. Глава 4, Зеленая равнина. Глава 5, Зеленая равнина. Глава 6, Зеленая равнина. Глава седьмая, Зеленая равнина. Глава восьмая, Зеленая равнина. Глава девятая, Зеленая равнина. Глава десятая, Зеленая Равнина. Глава одиннадцатая, Зеленая равнина. Глава 12, Зеленая равнина. Глава тринадцатая, Зеленая равнина. Глава 14, Зеленая равнина. Глава 15, Зеленая равнина. Глава 16, Зеленая равнина. Глава 17, Зеленая равнина. Глава восемнадцатая,

Зеленая равнина. Глава 19, Зеленая равнина. Глава 20

Второй дом.

Артем с трудом приоткрыл окно. И как будто оказался в бане - до такой степени было парко. Ночной воздух вместо прохлады принес обжигающий лицо пар. Голова раскалывалась, внутри словно кто-то решил включить сигнализацию. Снизу раздались голоса. Темное небо на секунду моргнуло. Артем протер глаза - все было на месте и свет горел.

- Уже? - он закрыл глаза, помотал головой, пытаясь хоть что-то вспомнить про галлюцинации, но в голове было совершенно пусто.

Попробовал вспомнить свою фамилию, но вместо мыслей пришла злоба.

- Галлюцинации, не галлюцинации, - пробормотал он и открыл глаза, - а свет горит. Почему?

Злоба прошла также быстро, как и нахлынула. Он еще раз посмотрел в окно первого дома. Горит - нагло, вызывающе ярко, но горит свет.

- Почему у них есть свет? - голос Тамары звучал уже не так раздражающе, - может пришли спасатели?

- Какие спасатели? - Артем перевел взгляд вверх.

Остальной дом стоял черным пятном.

- Да ты можешь помолчать? - прервал он заговорившую было Тамару, пытаясь сконцентрироваться на своих мыслях, - пожалуйста, пару минут.

Внизу яркими точками горели костры, в тишине отчетливо были слышны обрывки разговоров и смеха. Артем пригляделся - так, люди ходят. Но это точно не спасатели, иначе почему они там, внизу.

- Как странно, - думал он, разглядывая перемещающиеся точки внизу, - так посмотришь, все как обычно, ну кроме костров. А там свет горит, почему? Значит они больше не убивают или что?

- Ну что там? - прервала его размышления Тамара, - говорить можно?

- Да ничего, - Артем отошел к стене, - в одном окне только горит, ты уверена, что там люди?

- Конечно, - Тамара немного сдвинула створку окна и высунулась на улицу, - это же дикари, как они свет включат? Они и электричества в своей жизни никогда не видели. А увидят, так поклоняться нам будут как богам.

- Люди, - закричала Тамара в ночную тишину, - есть кто живой, свет дали?

Артем непроизвольно схватился за голову - ее крик оглушил своей неожиданностью больше, чем шумом.

- Господи, ты с ума сошла? - негромко сказал Артем, но Тамара отмахнулась.

- Ладно потом разберемся, - Артем решил прекратить думать, голова уже грозилась просто взорваться болью, - потом.

На фоне окна силуэт Тамары принимал странные формы, ее рука неожиданно удлинилась и Артем отодвинулся.

- Может она из этих? - Артем прислушался к ее крикам, и тут же ответил сам себе, что это бред.

Крики Тамары стали немного тише - открытое окно или ветер относил ее крики вдаль. Артем поежился - становилось прохладнее, мокрая футболка прилипла к спине. Тамара замолчала и снова начала что-то неразборчиво кричать.

- А если ее немного подтолкнуть? - пришла вдруг в голову Артему гениальная мысль, - просто немного подтолкнуть?

Он неторопливо шагнул вперед.

- Мне одному выбраться будет легче, чем с ней. Она же абсолютно бесполезна, кричит вон, - Артем кивнул сам себе, - правильно. И вода тогда останется только мне.

Он прикинул как быстро сможет дойти до окна. Прикинул, какую ее ногу он оторвет от пола первой. Прикинул себе место, чтобы она не зацепилась за него и он не выпал бы вместе с ней.

- Ты чего там замолчал? - от неожиданности Артем вздрогнул, Тамара стояла совсем рядом.

- Ничего, - он сглотнул слюну, - ничего.

Тамара снова повернулась к окну.

- Может все-таки попробуем спуститься и пробраться в тот дом? - в темноте комнаты было видно, что она кивает в сторону первого дома, - и потом это, в третьем доме тоже же люди остались. Тот старик говорил, помнишь?

Артем машинально кивнул.

- Люди, да, - он нащупал бутылку воды и поднял ее, - пошли, чего встала.

Голова кружилась. Коридор казался какой-то бесконечной черной кишкой - он не кончался и не кончался. Стены сдвигались. Шепот Тамары справа вызывал дикую злобу.

- Ты издеваешься? - сорвался на крик Артем, - прекрати мне шептать под ухо всякую хуйню, я не могу найти выход отсюда, блять.

Снова шепот. Артем взял бутылку поудобнее и наотмашь кинул ее в сторону стены. Раздался грохот.

- Ты что творишь? - он удовлетворенно засмеялся, когда Тамара прекратила шептать и заговорила нормальным голосом, - ты водой кидаешься, что ли?

- Так не надо было шептать себе под нос, - Артем прекратил смеяться и рывком повернулся в ее сторону, - думаешь, это смешно?

- Я вообще ничего не говорила, - ее голос отдалился и размытое пятно появилось слева.

Артем застыл. Пятно снова пропало.

- Видишь? - спросил он Тамару, - ты видишь это?

- Что? - голос Тамары снова раздался поблизости, - что?

Артем махнул рукой и попал по чему-то мягкому и теплому. Вцепился одной рукой и принялся бить со всей силы. Запах гнили одурял и заставлял бить еще сильнее и сильнее. Где-то сверху, над головой, снова раздался шепот Тамары и Артем мешком рухнул на пол.

Первый дом.

- Дед, вставай, - Георгий Олегович открыл глаза и зажмурился.

Отмахнулся от Димы, который настойчиво теребил его за плечо.

- Дай поспать, - попытался перевернуться на другой бок, но Дима продолжал его трясти.

- Вставай, блин, нам надо уходить, - и Георгий Олегович с трудом открыл глаза.

- Срочно? - хрипло спросил он Диму, который бегал по комнате и что-то собирал, постоянно отряхиваясь.

- Да, - паника в голосе Димы окончательно выбила из сна Георгия Олеговича и он сел.

Осмотрелся. Свет перемещался вслед за беготней Димы по комнате. Потолок то приближался, то отдалялся вверх. Стены тоже двоились. Георгий Олегович уперся рукой в мягкий и одновременно пружинистый пол, сел поудобнее и зевнул.

- Как в массажном кресле, - заметил он пробегающему Диме, который тащил чье-то грязное пальто к выходу.

Дима на секунду замер, постоял и рванул к нему.

- Да, блять, - Дима помог ему подняться и поторопил его к двери.

- Чего случилось-то? - на всякий случай шепотом спросил Георгий Олегович, - вниз нам надо, блин, куда ты нас тащишь.

- Посмотри, блять, вниз, - тоже шепотом ответил Дима, - там нет низа, блять. Я не знаю, что это за хуйня, поэтому наверх.

Георгий Олегович оперся на перила и чуть не упал. Перила дернулись под его весом, скрипнули и с грохотом свалились вниз, утаскивая вместо с собой пальто, которое Дима всунул Георгию Олеговичу.

- Еб твою мать, - заорал Дима, оттаскивая его к стене, - ты слышишь?

Дом дернулся и застыл.

- Сука, - Дима развернул Георгия Олеговича в сторону квартир, - быстрее.

- Сядь, блять, - остановил Георгий Олегович Диму, - сядь, к стене.

В этот момент дом снова дернуло. Раздался скрип и Георгий Олегович накрыл голову рукой, согнулся насколько можно и поджал ноги к себе поближе. Толчок. Еще протяжный скрип.

- Сука, - заорал рядом Дима в момент, когда дом буквально рвануло вниз.

Сверху с грохотом что-то упало, отлетело и спикировало в сторону окна. Гулко стукнуло и упало рядом с Георгием Олеговичем.

- Бежим, - заорал Дима, поднимаясь с шатающего пола, - бежим.

Георгий Олегович встал и чуть не упал. Пол ходил ходуном, тоскливо гудело что-то внизу под ступенями, мимо снова пролетели обрывки перил и Георгий Олегович прижался к мелко-трясущейся стене.

- Поворачивай, - крикнул он Диме на четвертом этаже, - поворачивай.

Дима, ругаясь, свернул. Георгий Олегович забежал следом.

- Блять, если сейчас еще и эти появятся, то вообще пиздец, - Дима стоял, держась рукой за стену, - комбо, нахуй, будет.

- Ну да, - хрипло ответил Георгий Олегович, чувствуя как сердце колотится в бешеном ритме, - еще нам землетрясения только для полного счастья не хватает.

- Какое землетрясение, - Дима выпрямился, отошел от стены и выглянул на лестницу, - иди посмотри. Вроде все успокоилось.

Георгий Олегович постоял, отдышался и вышел на лестничный пролет. Почесал голову. Посмотрел вниз. Посмотрел вниз еще раз. Вытянул ногу.

- Ты совсем того? - прервал его действия Дима, - чего ты делать собрался?

- Надо же разобраться, что это такое, - неторопливо ответил Георгий Олегович, трогая ногой мягкую, пружинистую массу на полу, - может это омлет.

- Хует, блять, - грубо ответил Дима из коридора.

Георгий Олегович пожал плечами. Наступил еще раз вниз, надавил - масса спружинила.

- Однако, - он оперся за стену и перенес вес на одну ногу.

Пол словно расступился и Георгий Олегович сразу провалился по колено.

- Сука, - он попытался выдернуть ногу, но сил не хватило.

Немного побарахтался и позвал Диму.

- Да елки-палки, дед, ну блин, - вдвоем они с трудом вытащили ногу Георгия Олеговича, - ну ты как маленький, зачем полез.

- Отстань, - Георгий Олегович осматривал ботинок, - сглупил, всякое бывает. Нога как нога, только как будто в какой-то жидкости.

- Ну да, там эти целую ночь дрочили, вот и затопило, - засмеялся Дима, - а ты в это вляпался.

Георгий Олегович махнул рукой. Дима прекратил смеяться и сел рядом на ступеньку.

- Я вообще думал, что мы немного поспали, - сказал он примирительным тоном, - но светло, смотри.

Георгий Олегович кивнул. Ступени лестницы освещались мягким, ровным светом. Окно словно было затянуто бело-розовой пленкой, но свет пропускало.

- Мы на четвертом? - спросил зачем-то Георгий Олегович.

Дима кивнул.

- Фонарь где? - Дима еще раз кивнул, но в сторону квартир.

- Нам надо отсюда выбраться, - Георгий Олегович посмотрел вниз и плюнул на пол.

Плевок моментально всосался в пол, масса чуть дрогнула и переползла на ступеньку выше.

- Странно, - Дима тоже старательно плюнул, и подтянул ноги повыше.

Масса пошла вверх еще на одну ступеньку.

- Чего сидим тогда, - он встал, помог подняться Георгию Олеговичу, - пошли отсюда.

Около открытой двери чьей-то разгромленной квартиры подобрали фонарь.

- Куда? - Дима заглянул внутрь и поразился тому, с каким остервенением все вещи были сломаны.

- Да без разницы, - Георгий Олегович сдвинул ногой обломки тумбочки и вошел, - нам главное сейчас - выйти.

Он прошел на кухню и встал у затянутого пленкой окна. Потрогал его пальцем, попытался ногтем поддеть, но ничего. Пленка на окне просто тянулась и возвращалась на место.

- Погоди, сейчас найду нож, - Дима сел на пол и принялся разгребать мусор, - блять, как в измельчителе все разломали.

Георгий Олегович чихнул. Пыль, которую поднял Дима, не садилась, а продолжала медленно кружить в ровном свете, образуя какие-то завихрения.

- Ничего, - Дима встал, с досады пнул кучу мусора и закашлялся, - блин. Хотя, погоди.

Он жестом попросил отойти от окна Георгия Олеговича, вышел в коридор и разбежался. Врезался в мягкое и теплое нечто, отлетел назад и больно упал вниз.

- А если поджечь? - Георгий Олегович достал зажигалку и тут же ее убрал, - ты помнишь квартиру, где мы с девками сидели?

Дима вопросительно поднял брови.

- Куда мы забежали, дурак, там же бутылки побили потом эти, - пояснил Георгий Олегович, - осколки. Попробуем порезать ими.

Дима кивнул.

- Пошли тогда, - Георгий Олегович взял ненужный уже фонарь и вышел вслед за Димой.

Второй дом.

Спалось плохо. Петр Васильевич ругался во сне с Леной, с Тамарой, с той соседкой, Асей, которые приходили к нему во сне по очереди и молча стояли с его ружьем. Голова во сне болела, левая часть словно онемела и Петр Васильевич проснулся от боли.

В комнате было пусто. С окна шел тусклый свет, начинало светать. Юры не было, воды тоже.

- Лена, - позвал он негромко, - Лена.

Замолчал. Попытался встать, с трудом, держась за стенку, поднялся. Постоял, привыкая к новому ощущению - левая нога не двигалась.

- Юра, - крикнул он в сторону двери, - кто-нибудь, эй.

Он осторожно попробовал сделать шаг вперед, не удержался и упал. Решил не подниматься.

- Ползком-то я смогу? - Петр Васильевич подтянулся и кивнул, - ну хоть так.

До двери ползти оказалось не так уж и далеко. Мешал живот, через несколько минут болели руки, плечи жгло. Петр Васильевич выполз из квартиры, привстал, держась за косяк, отряхнул руки. После сумрака квартиры снаружи темнота казалась бесконечной, и Петр Васильевич дальше полз на ощупь. Наткнулся на пустую бутылку, смял ее и пополз дальше. Ближе к выходу на лестничный пролет чернота рассеивалась, свет словно включили - наступил рассвет.

- Господи, - Петр Васильевич сел на пол, поправил безжизненную ногу и посмотрел вниз, - попить бы не мешало.

Он посидел пару минут, не решаясь начать спуск. Чуть сдвинулся. И снова сел, вцепившись в перила.

- Я не смогу, - сам себе сказал он, - просто не смогу.

Он посмотрел вниз - первый этаж казался маленьким и далеким квадратиком. Облизал губы. Дернулся было подняться, но сел обратно.

- Зачем вообще она туда полезла, - сказал он вслух, - зачем? И без воды бы посидели, господи.

Посмотрел на руки - ладони были черные. Глянул вверх - кто-то шумел, но не сильно.

- Зачем? - он проговорил это слово медленно, повторил еще раз и прислушался.

Шум сверху прекратился.

- Какой же наверно приятный был бы день, - он прикрыл глаза, чувствуя, как накатывает боль медленными шагами, - солнце, лес, мы вдвоем. Тишина.

Он закрыл глаза.

- Надо было никого не пускать внутрь, - мысли текли сами по себе, - надо было закрыться и не геройствовать. Отсидеться. Не открывать дверь. Где все, кто пошел наружу?

Справа под лопаткой что-то кольнуло, но Петр Васильевич продолжал думать.

- Этот парень, как его, - он нахмурился, - Рустам, сосед, как его? Федорович. Они же все мертвы. Мертвы. И Лена. Тоже мертва.

Он нехорошо улыбнулся.

- Остаешься тут держать оборону, - передразнил он, вспоминая полицейского, - оборону, ага.

Боль разошлась по всей груди и Петр Васильевич застонал. Посторонним шумом в мысли вплетались глухие равномерные звуки, и Петр Васильевич поморщился.

- Надо все-таки встать, - он нащупал перила и заставил себя подняться, - надо идти.

Боль разрослась до размеров вселенной и сжалась в одну точку.

- Я иду, - ладонь разжалась.

По ушам ударило эхо - и Петр Васильевич сразу не сообразил, что это он упал сам. Боль сжимала сердце ледяными пальцами, воздух помутнел, ступеньки перед глазами поплыли. Неожиданно запахло лесом и костром. Что-то черное встало перед глазами, больно и точечно надавило на пальцы.

- Это же, - но тут дикий ужас внутри Петра Васильевича сменился абсолютным спокойствием и он глубоко вздохнул.

Парень, стоящий над ним, убрал ногу и небрежно пихнул голову Петра Васильевича ботинком. Нагнулся, всмотрелся в пустые глаза, огорченно вздохнул.

- Повезло, - засмеялся позади него человек, запихивая топор обратно в петлю.

Парень выпрямился, кивнул и поправил жилетку.