Я думал, что нацизм повержен⁠⁠

Недавно я закончил сканировать письма своего прадеда, которые он писал домой с 1941 по 1944 гг., потом его комиссовали. Он воевал за меня и за мое будущее на Северо-западном фронте. Мои родственники сберегли эти письма, потом я их забрал себе, прочитал и решил сохранить в нетленном цифровом виде.
В связи со всеми последними событиями у меня сложилось впечатление, что письма он эти писал на днях, а не 70 лет назад. Все рассказы моей бабушки, которая родилась в 1934 году и хорошо помнит «жизнь» в тылу в удмуртской глуши, пока их отец крошил фашистов, начали приобретать очень актуальную форму. Раньше я воспринимал ее рассказы как правдивую, хотя и жуткую историю, но все же из прошлого, которая напрямую меня не касается.

Я наконец-то понял (наивный парень), что фашизм (сюда я включаю национал-социализм, радикальный расизм, диктатуру капитала, расовую сегрегацию и проч. прелести) никуда не делся, не сидит под плинтусом и иногда оттуда попискивает, а начинает снова, расправив плечи, маршировать по миру, с запада на восток не гнушаясь никаких методов, оправдывая это благими намерениями в виде насаждения демократии и желания ознакомить «туземцев» в добровольном порядке, но с приставленным к голове пистолетом, прогрессивными ценностями. Это дошло до того, что фашисты уже заседают в ООН, в парламентах европейских стран (прибалтов я не имею в виду, с ними и так все ясно), о чем они ещё недавно и мечтать не думали. Потомки людей, поработавших Европу (а до этого пол мира в виде колоний), а потом напавших на СССР, а также все их пособники и коллаборационисты, ни в чем никогда не раскаялись и не собирались этого делать. Для них колониальное прошлое, никакое не прошлое на самом деле. Все эти десятилетия, они передавали свою коричневую идеологию дальше по наследству. Жажда реванша за унижение в 45г. в них только усиливалась.

Я сделал вывод, что фашисты и им сочувствующие понимают только сапог в глотке и ничего больше. Коричневую заразу невозможно вылечить разговорами. А так хотелось просто пожить дружно и вместе, но, видимо, ещё пока не все готовы так жить.