Подмосковная встреча фронтового разведчика
«После войны, в сорок шестом году поехал я с приятелем на охоту. На станции Тучково вышли из поезда. Стоим, курим, ждем, когда колонна пленных пройдет (они там кирпичный завод строили), гляжу — здоровенный немец выскочил и бежит ко мне, руками размахивает.
— Геноссе, спасибо, спасибо! — Кинулся обнимать.
И я тоже, представьте, узнал немца. В сорок третьем году, в феврале, как раз в канун Дня Советской Армии, на нейтральной полосе, посреди замерзших болот носом к носу столкнулись мы с фашистской разведкой. Мы — в снег, и они — в снег. Такие случаи бывали и раньше. Бывало, без выстрела расходились, а тут очень нужен был пленный, было даже объявлено: «За пленного — месячный отпуск домой». И немцы тоже, видно, решили не отходить. Я успел заметить: качнулась елка. В оптический прицел вижу: автомат поднимается из-за веток. Я выстрелил первым. Четверо немцев кинулись убегать. А один, здоровенный, спотыкаясь, идет к убитому — автомат в сторону, гранаты в снег уронил. Мой связной, Шурик Андреев, подскочил: «Хенде хох!» А немец — ноль внимания, упал на колени возле убитого, плачет.
Оказалось, под пулю попал сам начальник разведки.
— Мой земляк. Мой земляк… Мне жизнь два раза спасал…
«Тебя, — думаю, — спасал, а меня бы срезал, опоздай я на две секунды». Вынул из кобуры большой, пятнадцатизарядный браунинг с красным рубином на рукоятке. Забрал документы. Пленному, как обычно, сказал: «Ну вот, для тебя война кончилась…» К фашистам жалости не было. Но пленных я запрещал пальцем тронуть. Этот пленный, надо сказать, много ценного рассказал. Я с Шуриком Андреевым на месяц в Москву с фронта ездил. А немец, видно, хорошо запомнил слова: «Теперь жить будешь…» — через три года узнал. Хорошо по-русски говорить научился. Постояли мы с ним минут пять, покурили. Наверное, он и сейчас жив, нестарый был немец».
Василий Михайлович Песков, «Война и люди», 2010г.