Почему русские всегда возвращаются.
Обоснования Сбербанка и ряда других компаний в отношении причин, по которым ноги их в Крыму не будет, полны прагматики и здравого отношения к рискам. Тем более следует как можно чаще напоминать о том, что одни пишут правила, а другие по ним живут.
Сегодня, когда мы справляем 76-ю годовщину возвращения Бессарабии и Буковины, а также возмещения территориальных потерь в послереволюционный период, стоит поговорить о том, почему русские всегда возвращаются на свои земли и это правильное качество не следует терять.
С падением в XV веке Константинополя верховным покровителем православных в Восточной Европе стал государь Московский (русский царь, император Всероссийский). Уже одно только это предполагало конфликты с Османской империей. Ещё в XVIII веке в отношении дунайских княжеств Молдавии и Валахии между империями была достигнута договорённость, зафиксированная итогами предыдущих войн: Кючук-Кайнарджийского (1774) и Ясского (1791) мирных договоров. Княжества оставались вассалами Порты, однако имели автономию. В частности, султан не мог без согласования с Россией менять в них правителей. Поводом к очередной русско-турецкой войне (1806-1812) послужило как раз нарушение этой договорённости.
Нарушили её турки, скорее всего, не потому, что вот такие они вредные. А потому, что французская партия при дворе турецкого султана в то время была влиятельнее британской. Россия и Великобритания, как мы помним, в начале XIX века успели составить несколько коалиций против Наполеона. А Наполеон эти несколько коалиций успел разбить и сам интриговал в меру сил.
Как потеряли и вернули Бессарабию
В ходе революции и Гражданской наши соседи не преминули воспользоваться ситуацией. Несмотря на решение провозглашённой в 1917 году Молдавской народной республики войти в состав РСФСР, румынские войска весной 1918 года вторглись на территорию бывшей Бессарабской губернии, окружили местный парламент и убедили его переголосовать. При этом ярых противников присоединения к Румынии попросту арестовали до голосования. А в составе нового российского государства осталось только левобережье Днестра (условно – нынешняя ПМР). Разумеется, Советская Россия не смирилась с утерей Бессарабии.
Выводы
Как мы уже знаем, в наше время история повторяется. Правда, теперь румынские аппетиты распространяются в том числе на территорию Приднестровья, захапать которое даже в 1918 году наглости не хватило. Правда, с начала 1990-х самостийный угар Молдовы немного поутих. Поэтому воссоединиться с Румынией сразу как-то не получалось. А в 2007 году последняя вошла в ЕС, и с тех пор страдания унионистов (сторонники объединения с Румынией) мало чем отличаются от украинской секты свидетелей безвизового режима. Впрочем, нам важны не страдания, а выводы.
2. Точно так же, как до того вернулись на остальные временно оккупированные территории. Никто не может пожаловаться, что мы тогда обошли кого-то вниманием. А пара десятилетий пребывания территории в границах иного суверенитета – не слишком весомая причина с ним считаться.
3. Привычки возвращаться мы, по счастью, не утратили. Настораживает другое, а именно то, что по отношению к Крыму правильно себя ведёт государство, но не бизнес. Бизнес напоминает румын в Бессарабии. Боязливо косится в сторону материка в ожидании дивизий украинского войска и вымпелов победоносного украинского флота. Вынуждены поверить в эти опасения и мы, иначе трудно понять, какая ещё неодолимая сила в представлении бизнеса грозит нынешнему статусу этого субъекта РФ.
4. Русские тогда вернулись не только потому, что вот такие они молодцы. А потому, что румыны территорию взяли, но ничего не делали. А земли без хозяина не бывает, бывает хозяин без земли.