Мария Аркадьевна, 92 года
Мария Аркадьевна живет в центре сестринского покоя на четвертом из пяти этажей больницы.
Бабушка попала сюда с переломами. Большинство из пациентов центра забыты родственниками и домой не вернутся.
...Бабушка держит в руках цветы (их подарили волонтеры), не надеясь на глаза – "они слабые очень", бабушка тянется к букету носом.
- Ой, миленькая, у меня дом частный был, кругом цветы. У меня сто тюльпанов головок разных, у меня шестнадцать пионов, сорок одна астра…. Я очень люблю цветы. Огород и сад люблю. Но частный дом, как говорится, воды нету, газа нету, - бабушка перестает улыбаться. - А, если бы сейчас вода и газ были... Я бы в дом вприпрыжку бежала. Я потихонечку бы колобродила, да колобродила. А то, целый день… С балкона на балкон, со скамеечки на скамеечку...
- А на улицу выходите?
- Нет, одна на улицу не хожу. Шестьдесят ступенечек мне сложно преодолеть, потому что я их не вижу. А когда с улицы медсестричка ведет, я могу даже побежать, как говорится, я набираюсь силы и уже их вижу, эти ступенечки. А отсюда я их не вижу, мне приходится боком перехватываться, это для меня очень тяжело.
Как попала сюда с переломами, мечтала только встать, только ходить!
В комнате бабушки громко говорит радио, я вижу, как она то и дело поворачивается в его сторону.
- Я переживаю за мальчишек на Украине, - говорит Мария Аркадьевна, - какой бы ни были нации. Даже чужого, и то жалко. Дети же не виноваты…. И мы виноваты не были…
- Что стряслось, когда вы маленькой были?
- Война, война… В нашей школе в первые годы войны, ее заполнили ранеными, сделали госпиталь. Играли в прятушки, а нам кричат: "Бегите сюда, воздушная тревога, воздушная тревога". Левитан кричал. Бежим домой. Только прибежим: "Отбой, отбой".
Все это пережить... А нам было всего девять лет. Окончила я шесть классов, сразу же пошла на фабрику хлебобулочных изделий. После войны хотелось хлебушка поесть. Два года я там отработала и пошла на кройку шитья. Я люблю шить.
- А какие вещи вы сами делали?
- Ой, милая, я любила все шить. Я работала на швейной фабрике тридцать восемь лет. Работала на потоке. Швейное мастерство мне все знакомо. На кончиках тканей было написано, вышито, какой кусок или какой артикул. Сейчас мне очень интересно - столько лет прошло, как я работала на швейной фабрике, и какой-то несчастный кусочек вышитый я до сих пор помню!
- А когда ушла на пенсию, внуки появилися – живые подарки. Пошел в детский садик, два годика ему, а воспитательница говорит: "Сашенька, давай шапочку наденем, чтобы ты был красивый". Приходит домой и говорит: "Мама, а я красивый?" "Красивый!" "А папа? А бабушка?" - всех перебрал. И бабушка красивая.... - вздыхает Мария Аркадьевна. - Вот, какие воспитательницы… Шапочку надень, чтобы ты был красивый! А он смышлёный, догадался, что не в шапочке дело…