Попался
Вторник. Темное утро. Отвратительная погода.Грязные окна превращают мокрый снег в
истерический танец тысяч насекомых. В этом проклятом городе нет места солнцу. Я и еще десятки таких же
счастливчиков в тесном кабинете. Проверяющие задерживаются. А наши нервы, вымотанные непрерывными днями подготовки, натянуты до предела. Они специально так делаю. Они знают свое дело. Они его любят. После декады непрерывной работы и подготовки минуты тишины и бездействия превращаются в часы мучительного ожидания. Как только я зашел в кабинет, пути назад нет. Хоть нас и много, каждый здесь сам по себе. Надеяться можно только на себя. И если я не уверен в себе, легко дать слабину. Они только этого и ждут... Наконец они дали нам листы. Белоснежная бумага с толикой чернейшего текста. Три коротких вопроса и безграничная белизна, которую я должен заполнить, если хочу, чтобы все было хорошо. Я читаю вопросы. Один за другим. Первые два вызывают шторм знаний, обрушивающихся на бумагу. Но третий... "Они не могли" - говорю я себе, - "это, видимо, шутка!". Да шутка, одна очень смешная шутка одних очень веселых людей. Шутка охотников, загоняющих дичь. Я знаю как на него ответить, но они знают тоже. 130 грамм пластика, метала и стекла в моем сапоге - вот оно решение. Но как только я подумал об этом они почувствовали. Словно псы, чующие страх, они читают мысли. Я решаюсь, я знаю - риск велик, но оно того стоит. Я достаю телефон, он у меня на колене... Она смотрит на меня. Прямо в глаза. Ухмылка, от которой
на стене сворачивается краска, превращается в звериный оскал. Попался...
истерический танец тысяч насекомых. В этом проклятом городе нет места солнцу. Я и еще десятки таких же
счастливчиков в тесном кабинете. Проверяющие задерживаются. А наши нервы, вымотанные непрерывными днями подготовки, натянуты до предела. Они специально так делаю. Они знают свое дело. Они его любят. После декады непрерывной работы и подготовки минуты тишины и бездействия превращаются в часы мучительного ожидания. Как только я зашел в кабинет, пути назад нет. Хоть нас и много, каждый здесь сам по себе. Надеяться можно только на себя. И если я не уверен в себе, легко дать слабину. Они только этого и ждут... Наконец они дали нам листы. Белоснежная бумага с толикой чернейшего текста. Три коротких вопроса и безграничная белизна, которую я должен заполнить, если хочу, чтобы все было хорошо. Я читаю вопросы. Один за другим. Первые два вызывают шторм знаний, обрушивающихся на бумагу. Но третий... "Они не могли" - говорю я себе, - "это, видимо, шутка!". Да шутка, одна очень смешная шутка одних очень веселых людей. Шутка охотников, загоняющих дичь. Я знаю как на него ответить, но они знают тоже. 130 грамм пластика, метала и стекла в моем сапоге - вот оно решение. Но как только я подумал об этом они почувствовали. Словно псы, чующие страх, они читают мысли. Я решаюсь, я знаю - риск велик, но оно того стоит. Я достаю телефон, он у меня на колене... Она смотрит на меня. Прямо в глаза. Ухмылка, от которой
на стене сворачивается краска, превращается в звериный оскал. Попался...