«Акт геноцида»: очевидец вспоминает резню в Одессе 2014 года
2е мая 2014 года - акт геноцида
— Каково было значение Одессы для русского населения Украины до 2 мая 2014 года?
Для того, чтобы это понять, нужно погрузиться в историю. После того, как северное Причерноморье было в конце XVIII века завоевано Российской империей регион, по сути, отстраивался и заселялся заново. Крупнейшие города региона, Херсон, Николаев и Одесса, строились именно тогда. Херсон как форпост, Николаев как судоверфь, Одесса как порт. И Одесса из них стала самым специфическим. Царские власти сделали ее порто-франко, зоной свободной торговли. Это позволило привлечь в Одессу множество коммерсантов и дало огромный толчок развитию всего региона. Важно было и символическое значение города, столица, Санкт-Петербург, был Северной Пальмирой, а Одесса стала южной.
Эти условия сделали Одессу очень многокультурным городом. Свои общины основывали евреи, армяне, греки, болгары. Разумеется, были и русские с малороссами. Настоящий город Империи. Все эти народности смешивались и создавали особый одесский эклектичный колорит. Это создавало особые типажи, не похожие на остальных южнорусских людей, и увековеченные одесской интеллигенцией, тем же Исааком Бабелем. При этом Одесса была безусловно русским городом, городом, где под двуглавым орлом перемешивались разные культуры.
Во времена СССР административные моменты, связанные с нахождением Одессы в составе УССР накладывали свой отпечаток, но особого культурного влияния на город не имели. Ситуация стала меняться только после провозглашения украинской независимости в 1991 году. Но и в независимой Украине Одесса держала свою марку, свой образ. Украинизация шла, от нее было никуда не деться, однако это встречало сопротивление со стороны одесситов. Одесса это русский город, но многокультурный и многоязыковой, навязывание одного языка, одной идентичности вопреки другим — это очень не по-одесски. Насильственный характер украинизации коренным одесситам претил. Правда, нашлись и те, кто поддержал украинизацию. В этих противоречиях город и встретил начало политического кризиса на Украине.
— Существует расхожее мнение, что основным политическим и культурным центром сопротивления проводимой Киевом политике украинизации был Донецк. А какова была роль Одессы в этом процессе?
В Одессе взгляд на происходящее был иной, нежели в Донецке. Как я уже говорил, основой городской культуры была полиэтничность, терпимость (в хорошем смысле). В Одессе не любили нацистов, что украинских, что русских. Эти люди как бы покушались на саму суть города. А в Донецке региональные особенности другие. Это пролетарский регион и взгляд на вещи у людей жестче, круче, в большей степени черно-белый. Диалектически это и недостаток и достоинство, зависящее от контекста ситуации. Здесь не было одесских рефлексий, подход к защите своего был проще и с большей степенью накала. С одной стороны это минус, конечно, а с другой — именно это позволило здешним людям решиться в массе на вооруженное сопротивление, когда возможности политического урегулирования отпали.
— Как Одесса встретила начало Евромайдана в 2013 году?
В среде интеллектуалов, интеллигенции было принято считать, что любой интеллектуал будет выступать за европейский выбор, ведь это просвещенная Европа. И это было характерно в той или иной степени для всех регионов Украины. В Одессе их было немного, но они были. Другим полюсом были русско-патриотические тенденции. Причем с этой стороны были как люди, чьим ориентиром была Российская империя, так и ориентированные на советский период русской истории. И с началом Евромайдана эти старые противоречия попросту абсолютизировались, стали более радикальны. Для тех, кто ориентировался на украинский национальный проект, толчком стал государственный переворот в феврале 2014 года. Для тех, кто ориентировался на Россию — референдум в Крыму.
Нужно понимать, что до референдума в Крыму силы, противостоящие Майдану были креатурой Партии регионов. И они переродились, после бегства из страны президента Виктора Януковича и развала Партии регионов, часть из которой сбежала, а часть пошла лизать укронацистам сапоги. Именно тогда в антимайданное движение пришли люди, которые ранее сторонились его именно из-за участия Януковича и Партии регионов в создании этого движения. Мы стояли на этих позициях и ранее. У меня не было никаких иллюзий по поводу Януковича и его команды, я считаю, что на нем лежит бОльшая часть ответственности в итоговой победе Евромайдана. Протесты получили твердую почву под ногами именно из-за бессовестной и скотской политики Партии регионов и Януковича по отношению к людям, открытого рейдерства, правового нигилизма и беспредела властей. Особенно в этом отличился сын Януковича, Саша “Стоматолог” с его командой беспредельщиков.
К апрелю 2014 радикализация обеих сторон в Одессе достигла апогея. Порыв движения Русской весны в Россию был очень сильным по всему юго-востоку, от Донецка до Одессы. В этот момент мы и вошли в неразрешимое противоречие с майданной властью и с той частью населения Украины и Одессы, которая эту власть поддерживала.
— Кстати, после чего в Одессе конфликтующие стороны начали создавать паравоенные формирования?
Главным толчком стал сам Евромайдан. Протестующие начали формировать собственные силовые структуры для уличного противостояния, сотни Самообороны Майдана, Правый сектор. Противники Майдана это видели и возлагали на государство надежды, что оно зачистит эти парамилитарные формирования. У государства же есть не только право на монополию на насилие, но и обязанность на монополию на насилие, а именно обязанность применять силу для защиты закона. А государство их игнорировало. И населению пришлось решать свои проблемы вместо государства. Начали появляться и парамилитарные формирования со стороны Антимайдана.
— Почему произошла трагедия 2 мая? Ожесточенные столкновения на улицах стали неожиданностью для города или все к ним шло?
Не трагедия, а массовое убийство. К этому все шло. Неизбежность трагического исхода противостояния в городе я понял еще в конце февраля 2014. Тогда власти попросили лидеров Антимайдана убрать палаточный городок от областной администрации на площадь “Куликово поле”. Это нивелировало сам смысл палаточного городка. Его же устроили, чтобы в случае чего занять здание областной администрации. А лагерь на Куликовом поле был абсолютно бесполезен. И протестующие перешли туда, они не стали противостоять этому решению. Их силовое подавление стало вопросом времени.
Изначально парамилитарные формирования Антимайдана в Одессе формировала власть еще до бегства Януковича из страны. И сразу формировала их так, чтобы они не стали самостоятельной силой, не несли угрозы самой Партии регионов. Властью она делиться не желала. Формированием дружин самообороны занимался глава одесского областного совета от Партии регионов Николай Скорик. И почему-то после победы Евромайдана списки всех членов этих дружин с адресами и паспортными данными оказались в руках даже не силовиков, а у радикалов-националистов. И у самых заметных членов дружин начались обыски. Вскрывали гаражи, находили всякую чушь вроде палок и ножей, но подавали все так, будто они государственный переворот планировали. Хотя эти группы создавались именно для защиты конституционного строя. Их создание стало реакцией на массовый захват областных администраций на Западной Украине зимой 2013-2014 силами активистов Евромайдана.
К массовому убийству 2.05 привело и то, что лидеры антимайданного движения в Одессе были не настроены на силовое противостояние. Они пытались договариваться, проводили круглые столы, а укронацисты готовились к экстремистским действиям. К реальному противостоянию пророссийские силы оказались не готовы. А еще многие активисты считали, что в Одессе будет как в Крыму. Что зайдет российская армия и на этом все закончится, а силовики и украинские радикалы будут обезврежены. Плюс в Крыму на стороне протестующих была часть власти, настроенная проводить референдум. А депутатов, которые пытались уклониться от своих обязанностей на заседания буквально доставляла самооборона и заставляла политиков выполнять свои обязанности. В Одессе такого не было.
— Что происходило в палаточном городке на Куликовом поле накануне трагедии?
Определенное количество людей там жило постоянно. Те, кто смотрел за бытом, дежурил. Но нужно понимать, Куликово поле было не только точкой сбора и символом. Это, в первую очередь, была мишень. Абсолютно незащищенный палаточный городок в центре города, который могли атаковать и забросать коктейлями Молотова в любой момент. Из-за этого в сообществах протестующих в соцсетях постоянно были истерики, мол, “замечены нацисты и нас идут жечь”. За ночь такое могло произойти по три-четыре раза. В итоге перестали обращать внимание на подобную информацию. Как в той истории про мальчика, который постоянно кричал «Волки!». В итоге когда укронацисты действительно пошли на зачистку и нужно было уходить, никто этим сообществам не поверил. Когда мы пытались увести людей с площади после столкновений на Греческой площади и говорили всем, что сюда идут убивать к нам не прислушались.
— Почему и с чего начались бои в центре города 2 мая 2014 года?
Нацисты явно готовились к зачистке. Они привезли в город огромное количество боевиков из числа т.н. “сотен самообороны Майдана” и футбольных фанатов. Их расселяли в санаториях в городе. Среди них были и переодетые в гражданскую одежду украинские военнослужащие и офицеры Службы безопасности Украины (СБУ). Однако, по моему субъективному мнению, что они не планировали кровавой зачистки. Хотели сделать как в Николаеве, где они спровоцировали штурм обладминистрации Антимайданом, а потом вроде как “справедливо” подавили сопротивление избивая активистов. Причем делали это тоже переодетые военные, крымские укроморпехи, но под контролем правоохранителей, чтобы не было убийств. Хотя убийства всё равно были. Им важно было сделать картинку, что народ сам изгнал сепаратистов. Видимо, так они планировали сделать и в Одессе. Но парни, которые выдвинулись на Греческую площадь, поломали им этот расклад.
Укронацисты были отлично экипированы и вооружены для уличных столкновений. Я помню, как во дворах у Греческой площади стояли люди, вооруженные автоматами. Думаю, они должны были бы вмешаться, если бы побеждать стали мы. И произошло бы то, что случилось в Мариуполе 9 мая 2014, где людей просто расстреливали из огнестрельного оружия на улицах и площадях. В Одессе удалось справиться руками активистов, но власти были готовы задействовать и этот козырь. Это была не трагедия и не случайность, в основе всех событий 2 мая лежала идеологическая ненависть к русским, советским, ну и просто ко всем людям, которые не поддерживали Майдан.
— Что делала милиция после того, как появилось множество раненых и убитых?
Нужно понимать, что раненыхбыло немало и среди самих силовиков. У тех, кто стоял в оцеплении, были ранения картечью. Силовиков, как и наших активистов, обстреливали из охотничьих ружей. Мои товарищи выносили из центра столкновений раненых правоохранителей, потому что нацисты просто били по толпе картечью. При этом силовики на это не реагировали никак. Я прекрасно помню, как в определенной фазе противостояния силовики начали отходить под нажимом радикалов и в итоге оттесняли нас с Греческой улицы, где мы не позволяли националистам использовать численное преимущество. И именно силовики, которых тоже расстреливали, помогли укронацистам одержать верх, потому что в определенный момент их кордон просто расступился. Мы организованно отошли, но после этого шансов отстоять палаточный лагерь не осталось.
Руководство правоохранительных органов при этом было парализовано. Всех начальников вызвали на совещание и попросту отобрали у них мобильные телефоны. Милиционеры попросту не понимали что им делать, когда по ним стреляли. Их товарищей расстреливали из огнестрельного оружия, но силовики свое вооружение не применяли.
— Почему столкновения переместились к Куликовому полю, когда вроде бы казалось, что оно исчерпало себя?
Часть тех, кто был на Греческой площади, оказалась рассеяна. Часть отступила на Куликово поле. Проблема была в раскоординированности. Не было единого лидера, который сказал бы уходить, при этом люди продолжали стекаться со всего города. Столкновения вообще начались спонтанно, к ним многие были не готовы, уехали из города на шашлыки. Буквально 1 мая был большой митинг, который прошел спокойно. Я понимал, что зачистка будет, но большинство считало, что власти на нее не решатся.
— Как вам кажется, события 2 мая были намеренной карательной акцией или стихийным инцидентом?
Правда где-то посредине. Непосредственным организаторам зачистки не была выгодна кровавая акция, но ситуация в городе вышла из под контроля. При этом нужно было понимать, что огромное количество активистов, отправленных на зачистку, это нацисты, которые были готовы калечить и убивать. И они убивали. Сжигали, забивали на брусчатке людей, которые выпрыгивали из окон. Но показателен другой момент. Это можно было бы списать на эксцесс, опьяневшую от крови толпу.
Самое отвратительное ведь случилось потом.
Когда они зашли в Дом профсоюзов и начали показательно глумиться над трупами. Они демонстрировали своим поведением, что они не считают содеянное ошибкой. А что все было сделано сознательно, что они считали это нормальным и более того получали удовольствие от процесса.
Они фотографировались, ставя ноги на тела людей. Весело шутили. Глумились. Так, например, вот молодой человек с девушкой сгорели на лестнице, сплавившись между собой телами, они шутили, что это Ромео и Джульетта. Алексей Гончаренко, ныне депутат Верховной Рады, ходил и пинал ногами тела. Они же упивались содеянным. За трагедией не произошло никакого раскаяния, и все увидели истинное лицо украинского нацизма. Все увидели, что украинские нацисты не считали нас за людей. И они не считают нас за людей до сих пор. Поэтому с ними невозможно договориться. Да и не нужно, самое главное. Они же никогда не будут считать нас за равных, а значит в их системе координат всегда можно обмануть, предать, убить, значит не нужно соблюдать договоренности. И ничего из этого не будет для них преступлением, это для них как раздавить таракана.
К сожалению, за прошедшие восемь лет не все это поняли. Но прозрение постепенно настигает людей, и они понимают, что украинский нацизм должен быть уничтожен, а укронацисты истреблены под корень. Нам нужно провести четкую границу между нами и ими. Потому что они ее давно провели.
— Многие считают, что трагедия 2 мая 2014 года стала точкой невозврата в гражданской войне. Как считаете вы и почему?
Это не трагедия, а акт геноцида. И он стал детонатором гражданской войны. Он показал истинное отношение людей к происходящему. Есть тезис, что нет ничего хуже войны. Что Игорь Стрелков и русские добровольцы принесли на Донбасс войну, и это очень плохо, потому что нет ничего хуже войны. А я считаю, что война - это, безусловно, чудовищно, но есть вещи хуже войны. Например, бойня. 2 мая показало, что альтернатива войне — это бойня. Как в Одессе. Там нам наглядно показали, что будет если не оказать украинским нацистам вооруженного сопротивления. Огромное количество людей в юго-восточных областях Украины, на Донбассе и в России это поняли. Увидев 2 мая они взяли рюкзак и поехали воевать с укронацистами насмерть, уничтожать их. Защищали население от бойни. А 24 февраля 2022 года процесс защиты населения от бойни просто перешел в новую фазу. Поэтому на нашей стороне правда, на нашей стороне справедливость. И договориться никак не получится, пока украинские нацисты держат власть, они не считают нас за людей. Поэтому, повторюсь, война это ужасно, но мы в ситуации, когда альтернатива войне еще хуже.
— Почему расследование о трагедии в Доме Профсоюзов постоянно тормозилось? Власти было выгодно скрывать причины произошедшего?
Да, безусловно, это было сознательное решение властей. На процессе по событиям 2 мая судили не тех, кто убивал, а тех, кто был жертвой. Судили активистов Куликова поля за массовые беспорядки, а ни один нацист так и не оказался на скамье подсудимых. Более того, когда судили меня, к моей клетке подходили украинские активисты и прямо в зале суда, в присутствии судей и прокуроров говорили: «Мы их сжигали, мы и тебя сожжем». А судьи отворачивались или улыбались мимо. Украина после февраля 2014 года — страна правового нигилизма.
Власти также сознательно уничтожали улики. Например, видео со стрельбой по нашим активистам и правоохранителям. За это никто не понес отвественности. Какой здесь можно вести диалог в правовом поле? Это террористическое государство.
— Что стало с русским движением в Одессе после 2 мая?
Кто-то пытался оказывать подпольное сопротивление. Особенно те, кто рассчитывал, что Российская Федерация будет заходить в Одессу. Часть одесситов уехала на Донбасс и влилась в состав ополчения. Кто-то остался в легальном поле как журналист Юрий Ткачев, который сейчас арестован СБУ. Он пытался заниматься журналистикой, причем понимая, что его в любой момент могут посадить и старался быть объективным. Некоторые занимались общественной деятельностью, проводить акции памяти жертв 2 мая, пытались помогать тем из наших активистов, кто сидел в СИЗО. Но, к сожалению, они не получали никакой поддержки. К одесситам обычно есть интерес только 2 мая, потому что надо написать о “трагедии”, но в остальные 364 дня в году про них забывают. Выводы из этого массового убийства, отголоски которого видны во всем, так и не сделаны.
Это оказалось очень сильным ударом по прорусскому движению, так как люди не получали поддержки от истеблишмента РФ. Им говорили, что, вот, есть партия Виктора Медведчука, который сам, в общем-то украинский националист - он наш, вот он жмет руку Путину - голосуйте за него. Подпольное сопротивление все равно было. Но оно не было массовым, потому что люди не понимали, за что им рисковать? Придет ли сюда Россия? Если даже умывшийся кровью за право быть частью России Донбасс, минскими соглашениями 7,5 лет запихивали обратно в укронацистское государство. Наши люди видели, что за их позицию нацисты их готовы резать и жечь. А централизованной поддержки просто нет.
И изза этого сейчас нужно бороться за умы этих людей, очень травмированных. Возвращать им веру. Дать им смыслы, дать им понять, с каким нарративом идет Россия. Они поднимутся, когда поймут что Россия тут навсегда.
— Есть ли шанс на возвращение в лоно русской идентичности тех, кто из страха или ради выгоды присягнул украинскому национальному проекту?
Для начала следует определиться, кто же такие “пророссийские” Т.к. в эту категорию входили не только русские. Это были и люди с советской идентичностью, украинцы, которые были против Майдана и считали, что их стране нужно нормальное взаимодействие с Россией. Причем такие люди есть и на Западной Украине. Против Майдана выступало огромное количество украиноязычных граждан, а русскоязычные и даже этнические русские поддерживали Майдан. Да даже сейчас в самой России, в самой столице - Москве, есть прослойка людей, которые поддерживают украинский нацизм. Это же конфликт не России и Украины, это столкновение мировоззренческих и цивилизационных векторов и именно в таком ключе его надо обсуждать.
Что же касательно тех, кто присягнул украинскому национальному проекту… скажу следующее: присягнуть может человек, у которого есть честь. Человек, готовый до конца защищать свои идеалы. И если он чему-то присягает, то идет до конца. Он может менять взгляды и убеждения, но происходит это органично. Это не смена флагов из сиюминутной выгоды. А тот, кто меняет флаги вот так - тот приспособленец. Приспособленцев много. И если совместить два фактора: безжалостное подавление и истребление тех, кто выступил с оружием в руках, и налаживание жизни для тех, кто оружия в руки не взял, то битва за умы приспособленцев будет выиграна. Потому что они всегда выберут нормальную жизнь и путь наименьшего сопротивления, а не гибель за какие-то идеалы.
Чтобы защитить российскую идентичность на бывшей Украине, ее для начала надо выработать в самой РФ. И сейчас благодаря спецоперации Z у нашей идентичности пробиваются ростки. И ее разделяют не только этнические русские, но и украинцы, люди разных национальностей по всему постсоветскому пространству. От них тоже не нужно отворачиваться. И нужно как можно скорее начать открыто говорить, чего мы хотим глобально. Это тактические и оперативные планы можно скрывать, а стратегические планы должны быть публичными. Не могут не быть публичными. Людям нужен четкий вектор - куда мы идем.
Нужно сказать им, что они наши люди, что мы с ними будем вместе строить наше счастливое будущее. Тогда битва за умы будет выиграна.
https://www.rt.com/russia/554946-tragedy-odessa-protests-ukr...