22 августа 2025 г. исполняется 80 лет Валерию Михайловичу Крылову — директору Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (ВИМАИВиВС), старейшего военного музея России и одного из крупнейших военных музеев мира.
Валерий Крылов родился в победном 1945 году в г. Иваново. Символично, что среднюю школу он окончил в 1962 году в селе Аньково Ильинского района Ивановской области — на родине первого президента Академии артиллерийских наук дважды Героя социалистического труда, генерал-лейтенанта А. А. Благонравова. Это во многом определило дальнейшую судьбу будущего артиллериста.
После школы он поступил в Казанское Высшее командно-инженерное училище, по окончании которого служил в частях ракетных войск стратегического назначения.
В 1969-1973 гг. В. М. Крылов был слушателем ленинградской Военно-артиллерийской академии, а в дальнейшем его офицерская служба проходила на артиллерийском полигоне «Ржевка» в Санкт-Петербурге. Сначала в должности инженера-испытателя, затем начальника отдела, и, наконец, первого заместителя командира-начальника штаба.
В 1991 г. Валерий Михайлович был назначен начальником Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи, основанным ещё Петром I.
Начинались «лихие девяностые». Музею пришлось буквально выживать в непростые времена, сохраняя коллекции, здание и коллектив. Именно это и удалось сделать Валерию Михайловичу.
В итоге В. М. Крылов возглавляет музей без малого 35 лет. Больше него на этом посту оставался только Николай Ефимович Бранденбург (1872-1903 гг.). И как и знаменитый предшественник Валерий Михайлович также много делает для музея.
За время руководства В. М. Крыловым музей получил статус научно-исследовательского учреждения и является одним из ведущих военно-исторических музеев, как в России, так и за рубежом. Здесь трудятся 25 кандидатов наук, а пример задаёт сам начальник музея, в 1995 году защитивший кандидатскую диссертацию «Роль кадетских корпусов в подготовке артиллерийских и инженерных офицерских кадров в Русской армии (XVIII — XIX вв.)», а в 2005 году ставший доктором наук (тема «Преобразование отечественной артиллерии в годы военных реформ 60-70-х годов XIX века»). Валерий Михайлович автор пяти монографий и более 80 научных публикаций по военно-исторической тематике.
В. М. Крылова является академиком Российской академии ракетных и артиллерийских наук, главным редактором журнала «Бомбардир», членом редакционного совета «Военно-исторического журнала» и оружейного журнала «Калашников».
За бытность Валерия Михайловича на посту директора Музея артиллерии здесь были созданы новые постоянные экспозиции: «Калашников — человек, оружие, легенда», «Дары М. Т. Калашникова музею», «Оружие Западной Европы XV-XVII вв.», «М. И. Кутузов и война 1812 года», «Русская армия в Первой мировой войне», «История кадетского образования в России», «Ленинградская битва. История обороны и блокады Ленинграда».
В 2023 году ВИМАИВиВС стал первым российским музеем, где открылась постоянно-действующая экспозиция, посвящённая Специальной военной операции
При непосредственном и самом активном участии В.М. Крылова внешняя экспозиция музея приобрела свой современный вид. Здесь появился и самый большой музейный экспонат — межконтинентальный стратегический ракетный комплекс «Тополь», были открыты «Медный двор» и «Чугунный арсенал», установлен бюст последнему генерал-фельдцейхмейстеру (начальнику всей российской артиллерии) в истории императорской России великому князю Михаилу Николаевичу и предмет особой гордости Валерия Михайловича — памятник выдающемуся отечественному оружейнику М. Т. Калашникову, с которым его связывала многолетняя дружба.
Одно из главных направлений работы музея — выставочная деятельность, которая перешла на совершенно иной уровень за последние тридцать с лишним лет. Музей проводит выставки не только на собственной площадке в Петербурге, но и в разных городах России от Владивостока до Калининграда.
Большое внимание Валерий Михайлович уделяет сохранности памятников военной истории. Особого упоминания заслуживают масштабные работы по реставрации парадной литавренной колесницы и знамени всея артиллерии (1760 г.). Музеем стал центром проекта создания центра сохранности военных музеев России, который удостоен гранта президента РФ.
Валерий Михайлович Крылов, директор Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (Санкт-Петербург)
За образцовое выполнение воинского долга и самоотверженное служение Отечеству В. М. Крылову в 2002 г. объявлена благодарность Верховного главнокомандующего Вооружёнными силами РФ, а в 2005 г. он был отмечен грамотой Министра обороны РФ.
Валерий Михайлович награждён орденом «Красной Звезды» и медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, орденами Дружбы и Почёта, имеет звание «Заслуженный работник культуры Российской Федерации».
Жизнь Валерия Михайловича всецело посвящена служению Отечеству. Обладая многими дарованиями, на всех постах, которые он занимал, всегда и во всём он демонстрировал пример верности служебному и гражданскому долгу, глубокого патриотизма, принципиальности и умения добиваться успешного решения возложенных на него задач.
Этот поразительный артефакт нашли при раскопках в Пятом Пазырыкском кургане в 1949 году. Археологи группы Сергея Ивановича Руденко обнаружили у древней племенной могилы четыре 30-сантиметровые фигурки птиц. Лебеди сотканы из натурального белого и окрашенного черного войлока и набиты оленьей шерстью. Фигурки получили название Пазырыкские лебеди. Они принадлежат к культуре алтайских скифов — степных кочевников железного века. Войлочные птицы сохранились благодаря вечной мерзлоте. Сибирский климат и глубина их находки (каменная насыпь имела глубину в 4 метра) позволили им дойти до наших дней в первозданном виде. Только вот игрушками эти лебеди не были. Птицы, вероятно, были закреплены на верхних жердях погребальной повозки, принадлежавшей верховной жрице или жене вождя племени. Мумия женщины также сохранилась в кургане: на ее статус указывают руки, покрытые сюжетными татуировками. Лебедей четыре — как и упряжных коней у повозки, что говорит о ритуальном характере фигурок. Археологи отмечают, что определение этих птиц как лебедей весьма условно. Их черные крылья напоминают скорее оперение журавлей, но журавли в Пазырыкской культуре попросту не представлены. Из крупных птиц Алтая у скифов часто встречаются изображения грифов-стервятников. В то же время, крылья могли быть окрашены в несвойственный лебедям черный, чтобы подчеркнуть их участие в переходе усопшей в загробный мир. Сейчас Пазырыкские лебеди хранятся в Эрмитаже.
Эта скульптура из базальта (33 × 78 см.) выполнена в форме Кетцалькоатля, создателя и покровителя человечества, бога Утренней звезды, Венеры, и восходящего солнца, подарившего человеку календарь, кукурузу, огонь, пульке и само время. Снизу основания изображён бог земли Тлальтекутли.
После завоевания испанцы фактически отрубили голову Кетцалькоатлю и просверлили в нём отверстие, чтобы скульптура послужила основанием для христианского креста. Этот крест долгое время стоял на кладбище Койоакана. С точки зрения испанцев и христиан колониального периода это символизировало разрушение эпохи идолопоклонства и начало новой христианской эры. Это намерение ясно выражено в письме от 25 августа 1538 года, адресованном Антонио де Мендосе, первому вице-королю Новой Испании, в котором император Священной Римской империи Карл V постановил:
«Повелеваю вам… разрушить и снести все пирамиды и храмы в честь идолов ... этой Новой Испании… и использовать камни для строительства церквей и монастырей».
Койоаканский крест был демонтирован в 1850-х гг. — тогда французский художник Эдуард Пингре купил скульптуру и перевёз её в Париж, а уже там её гораздо позже приобрёл коллекционер Джорж Хей. Его частная коллекция послужила основой для формирования Национального музея американских индейцев в США.
Какой, однако, интересный пример колониализма: буквальное обезглавливание ацтекской скульптуры Пернатого Змея и использование её в качестве основания для креста.
Но как же иронично, что крест не сохранился, а змея осталась…
Разбор предыдущей серии сериала с пересказом сюжета, находится ЗДЕСЬ по ссылке.
Без долгого предисловия, переходим сразу к седьмой серии, которая начинается на барже. Людмила Штрум в компании советских солдат и матросов плывёт по Волге из Казани в Саратов , постоянно проговаривая про себя, хоть бы Толя остался жив А зритель смотрит на все это и думает, да нам нас-рать, жив там Анатолий или нет.
Между Людмилой и молоденьким лейтенантом завязывается знакомство, он даже отдает женщине свой кулеш, посоле чего рассказывает про госпиталь в Саратове, в котором раненые Сталинградцы лежат. Оказывается, лейтенант в том госпитале лежал три месяца после ранения, но так как там врачи хорошие, то они поставили его на ноги, и Анатолия на ноги поставят, несмотря на то что его тушка превратилась в решето.
Тут же в машине, сидит партийный чиновник, который с аппетитом жрет бутерброд с колбасой, на него долго пялится голодный солдат. Зачем этот эпизод в сериале? Может так сценарист хотел показать, что в Советском Союзе колбаса была не для всех и солдат никогда раньше не видел колбасу? Бедный солдат до того оголодал, что не может даже собрать винтовку, ему на помощь приходит Людмила Штрум, вставляя затворную пружину.
И вот Людмила Штрум добирается до Саратова. На автобусной остановке, жена режиссера спрашивает у людей, как доехать до госпиталя, но люди все молчат, как будто в рот воды набрали. Всё-таки Людмила несмотря на неразговорчивых жителей города, добирается до госпиталя.
В Регистратуре, ушастый очкарик, чем то похожий на гоблина, ну очень долго не может найти медицинскую карту, начинает осматривать уже картотеку умерших, Людмила падает в обморок. Хотя непонятно куда Людмила подевалось, пока ушастый стоял у окна Людмила около двери находилась, когда он повернулся, её уже там нет, может ушла, а может действительно упала в обморок.
Само падение мы не видели, звука падающего на пол тела не было, Людмила испарилась вот и все.. Комиссар рассказывает Людмиле, что Анатолий умер, в его теле сидело около тридцати осколков, многие рядом с жизненно важными органами. Анатолий умер во время операции, пока из его тела вытаскивали осколки не выдержало сердце.
А зритель опять думает, да всем, ну вы поняли. Как персонажа, Анатолия толком не раскрыли, он нужен тут был по сути, для любовного романа с Катей, который по сути закончился ничем. Катю нам тоже толком не раскрыли, так что зрителям и на неё было как то наплевать. Да и актриса что Катю играла, настолько "талантливо" сыграла, что даже во время важных диалогов сидела с одинаковым каменным лицом.
Пока военный врач разъяснял обстоятельства смерти сына, с каменным лицом, на котором ноль эмоций, сидела уже Людмила, и что бы скрыть такую замечательную актерскую игру, камера постепенно сдвигалась в сторону военного врача, что бы зритель лицо Людмилы в это время не видел. После разговора с врачом, Людмила навещает палату где лежал Анатолий, и тут её наконец то вроде как прорывает на эмоции.
Потом Людмила разговаривает с хирургом, который делал Толе операцию, тот признается что у него к лейтенанту появилось отцовское чувство, но так получилось что руки хирурга только приблизили его смерть. Далее Людмиле выделяют машину и она отправляется на кладбище, навестить могилу сына . Закадровый голос перечисляет зрителем кто перед матерью Анатолия хоть в чем то оказался виноват.
Медсестра типа чувствовала свою вину в том, что её сын, который младше Анатолия, работал на оборонном заводе в конструкторском бюро. Комиссар был виноват в том, что в день операции он напился пива. Старшина, сопровождающий Людмилу на кладбище, оказался виноват в том, что он уже успел сегодня в каптёрке выпить спирта и боялся что женщина учует запах спиртного. Так же старшина чувствовал пред Людмилой свою вину, из за низкого качества лесоматериала, из которых сколачивали гробы.
Трое могильщиков на кладбище производят очередное захоронение и переживают что старшина не дал им лома, трудно могилы в мерзлой земле одними лопатами копать. Тут появляется старшина и устраивает могильщикам за перекур разнос, Людмила же направляется на могилу сына. Так как в этом серии преобладает серость и тоска предлагаю для разнообразия ознакомится с воспоминаниями Родимцева о Сталинградской битве.
Родимцев А. И. Гвардейцы стояли насмерть
А то сериал вроде бы как о должен рассказывать о Сталинградской битве, но пока кроме дома капитана Грекова, в этом плане ничего такого не было. Да и дом этот немцы уже ко всем чертям разбомбили всех советских солдат в нем поубивав.
Людмила же долго так бродит по кладбищу, пока не находит могилу сына, у которой долго так сидит с каменным лицом, после чего зачем то накрывает могилу своим платком. Закадровый голос начинает заунывно зачитывать закадровый текс, Людмила ложится головой на могилу сына, её начинает хорошенько так присыпать снежком.
Прямо с кладбища, зрителей переносят к профессору Штруму, который с постной физиономией сидит за столом. Ну видимо водка закончилась, никто не наливает, в гости не приглашает водочку пить, вот он грустный такой и сидит. Затем коллега профессора сообщает очень важную для зрителей новость, из Москвы пришел приказ о переезде конструкторского бюро в столицу нашей Родины.
Все бурно хлопают в ладоши, правда водки опять никто не предлагает, так что огорченный профессор отрывается от коллектива и идет обратно в кабинет. Маковецкий в этом сериале пока совершенно не радует, он практически весь сериал ходит с одинаковым выражением лица, как бы говорит, да мне нас-рать, зрителям на него кстати тоже.
Одна баба, так же с весьма с заунывным лицом, жалуется профессору на то, что она не попала в список людей что должны возвращаться в Москву. Профессор говорит, что женщина в Москву все-таки едет через три недели, согласно второму списку. Женщина опять недовольна, она же хотела что бы её отправили в Москву в первую очередь, а тут такой облом.
По словам женщины получается, что из списка на реэвакуацию, были вычеркнуты люди с еврейской фамилией из за расовой такой дискриминации, в списках были оставлены только видные ученые из евреев. На это профессор говорит, что это все чушь, женщина обижается и с постным выражением на морде лица, выходит из кабинета.
Профессор вечером сидит дома с семейством, попивает чай, из поездки возвращается Людмила Штрум. Профессор предлагает жене поесть с дороги, хочет ей картошку жареную ей положить, но оттого что он очень неуклюжий у него все валится из рук и он разбивает тарелку. Жена командует профессору сидеть, пока он всю посуду в доме не переколотил.
Профессор послушно садится на табурет, Людмила убирая осколки тарелки, рассказывает про путешествие, а так же про гигантское кладбище на котором захоронен её сын. А машины мёртвых все привозят и привозят кладбище все больше растет. Ага, так привозят, что нам показали только одну машину, которая уже с тремя могильщики на борту уезжала с кладбища.
Нас же переносят в Сталинград к майору Брезкину. Что будет с человеком если он искупается в кипятке? Ну наверное в этом случае человек получит обширные ожоги кожного покрова. Что случилось с Царем в сказке о Коньке Горбунке, после купания в кипятке? Он сварился заживо. Что стало с майором Березкиным после купания в кипятке? Он живой и здоровый и излечился от воспаления легких.
Майор находится в своем блиндаже, раздаётся взрыв снаряда, блиндаж в труху, майора только слегка землей присыпало и слегка так придавило бревном. С майором на связь выходит капитан Кравцов, который докладывает, что он командует мертвым батальоном. Майор говорит что раз Кравцов жив, пускай он собой и командует, да еще пускай он держится там.
Майор оставляет комиссара за старшего и идет навестить Кравцова. Оказалось, что Кравцов в окопе не один, солдаты отражают немецкую атаку, а у ушастого капитана просто случилась истерика. Кравцов выбегает из окопа, орет что сейчас возьмут и наваляют немцам от души, после чего кричит ура и поднимает солдат батальона в самоубийственную атаку.
Короче, до немцев так никто не добежал, а майор возвращается к себе в раскуроченный блиндаж. Ну а мы с вами давайте еще раз ознакомимся с воспоминаниями Родимцева.
Родимцев А. И. Гвардейцы стояли насмерть
Кстати и Родимцев и Чуйков часто были на передовой. По воспоминаниям Родимцева, он не единожды самолично посещал легендарный дом Павлова. Тут же в сериале Родимцева не видать вообще, как будто его не существует, Чуйков же все время сидит у себя в блиндаже. И вот только майор вернулся в блиндаж, его вызывает Чуйков.
Чуйков сообщает майору что командир бригады ранен, начальник штаба и комиссар убиты, поэтому генерал приказывает майору принять командование над бригадой, заодно спрашивает про дом номер шесть. Майор рассказывает, что разведка к дому ходила, дома больше нет, живых из гарнизона дома никого не осталось.
А ведь гарнизон дома Павлова дожил до советского контрнаступления в Сталинграде, даже принимал в нем участие. Более того, многие солдаты маленького гарнизона дожили до конца войны. Например в можно найти воспоминания Ивана Филипповича Афанасьева под названием "Дом солдатской славы", написанные после окончания войны.
Иван Афанасьев: Дом солдатской славы
А тут в сериале из гарнизона капитана Грекова не осталось никого в живых. Чуйков же приказывает майору держаться, после принятия командования над бригадой доложить сколько в наличии имеется народу. Заходит комиссар, докладывает что уже семь немецких атак отбили, немцы же заняли дом номер шесть. Хотя в реальности немцы так и не смогли дом Павлова захватить.
Майор делится новостью с комиссаром, что его назначили бригадой командовать, в то время как комиссар командует лишь полком. А где остальные красные командиры, в том числе и политруки? Куда пьяный политрук подевался, который какое то время командовал батальоном?
Тут же майор оставляет комиссара командовать полком, сам же с ординарцем, прихватив еще двух советских бойцов, отправляется принимать командование над бригадой. Идет майор с сопровождением, по ровному, хорошо обстреливаемому противником месту не пригибаясь, туи позади Березкина разрывается снаряд и он уже на земле лежит. Вот так и не принял майор командование над бригадой.
И вот майор с множественными осколочными ранениями ,уже находится в госпитале, где его готовят к операции. Нас же переносят к профессору Штруму, который находится в поезде, едет со своим семейством в Москву. Так как водка в кадре больше пока не появляется, то профессор на этот раз довольствуется чайком. Напившись чаю, профессор с женой отправляется в соседний вагон навестить Соколова. Жена Соколова лежит на верхней полке, сам он комфортно устроился внизу.
Соколов угощает профессора воблой. Анна Михалкова хочет положить рыбу на газету с портретом товарища Сталина, что очень пугает Соколова, он просит на стол тряпку постелить. Соколов разделывает рыбу, Михалкова приносит чай. Хотя от того как компания чокается, можно предположить что в стаканах находится не чай. Ну и так же по тому как Штрум пялится на Анну Михалкову, становится понятно какого именно Соколова профессор хотел навестить. На молчаливых посиделках в вагоне серия заканчивается.
Продолжение следует.....
Большая просьба к читателям канала, пожалуйста ведите себя поактивнее, ставьте лайки, пишите комментарии, тогда моет быть у статей на канале будет побольше охват, что в принципе далеко не факт. Кто на канал еще не подписан, то не забывайте подписаться.
14 год войны (205 год до н.э.) Сципион провел на Сицилии. Сюда он прибыл на 30 кораблях и привел с собой 7 тысяч добровольцев. По большому это счету консульство Сципиона ничем существенным не запомнилось. Основным его занятием была подготовка войск.
Организовать большую экспедицию в Африку Сципион не решился, отправил туда в набег Лелия. Лелий ночью пристал к Гиппону Регию, разграбил его и окрестности. В Карфагене поднялась паника, там решили что сам Сципион, в силах тяжких, пришел воевать Африку. Правящие Карфагена решили срочно набирать воинов- граждан и наемников. Снарядить флот и отправить его к Гиппону. Но вскоре вздохнули с облегчением, когда стало ясно что это всего лишь Лелий с малым отрядом.
Останки Гиппон Регия.
Лелий не стал дразнить судьбу, едва узнал, что карфагенский флот готов к выходу, погрузил добычу, что уместилось, на корабли и вернулся к Сципиону. Зависть тех, кто не участвовал в походе была безмерна, ибо безмерна была и добыча, отнятая у мирных жителей.
В Брутии, где мирно расположились Ганнибал и Красс, бушевало моровое поветрие, которое без каких либо боев прореживало оба войска. Сципион решил несколько разнообразить события и отобрать у карфагенян город Локры. Желание быстро превратилось в действие. К городу были посланы военные трибуны Марк Сергий и Публий Матиен с тремя тысячами солдат; принял участие и пропретор Квинт Племиний.
В начале все шло не плохо. Сторонники римлян в городе помогли им взобраться на стену в нескольких местах. Но захватить город с ходу не удалось, пунийский гарнизон скоро пришел в себя и оказал достойное сопротивление. В конце концов противники разошлись закрепившись в одной из цитаделей ( их в городе было две) а между ними ними был город - приз для одной из сторон. Узнав о римской диверсии Ганнибал двинулся к Локрам. Ранним утром он подошел к городу, но за неимением лестниц, не смог сразу начать штурм. Войско выстроилось у стен, в ожидании пока эти самые лестницы не будут изготовлены. Дело, как нередко бывает, решил случай. Стрела, выпущенная скорпионам прошла рядом и убила солдата охраны. Непонятно, что случилось с Ганнибалом, но он приказал войскам отойти и устроить лагерь в отдалении.
Эта задержка решила судьбу Локр. Ибо не надо думать, что римский военноначальник взирал на все это равнодушно. Напротив, Сципион подплыл к Локрам, к вечеру, его легионы высадились и до захода солнца вошли в город. Утром следующего дня Ганнибал приступил было к штурму, но к его удивлению, увидел, что из раскрывшихся ворот выходят римляне. А узнав, что в городе сам консул, велел отступить и укрыться в лагере. Ночью он покину его, оставив город на волю Сципиона. Для охраны города Сципион оставил своего легата Племиния и отряд, взявший крепость, а сам с войском, с которым пришел, вернулся в Мессану.
В иудейской и христианской традиции на протяжении веков считалось, что первые пять книг Библии — Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие — написаны самим Моисеем. Однако современная библеистика давно выработала целый ряд аргументов, которые ставят это мнение под сомнение. Ниже приведены основные доказательства, указывающие, что Пятикнижие является результатом более поздней литературной редакции, созданной разными авторами.
1. Рассказ о смерти Моисея
В книге Второзаконие 34 подробно описана смерть Моисея: где он умер, где его похоронили и как народ оплакивал его. Очевидно, Моисей не мог описать собственную смерть и похороны, что указывает на позднейшую вставку. Ранние раввины объясняли это тем, что Иисус Навин добавил эти строки или Моисей написал их пророчески, но это не объясняет повествовательный стиль, подразумевающий взгляд из будущего.
2. Третий человек в повествовании
Пятикнижие часто описывает Моисея в третьем лице, подчеркивая его как персонажа, а не автора. Например, в Числах 12:3 сказано: "Моисей же был человек кротчайший из всех людей на земле". Это звучит как оценка со стороны, а не самохарактеристика. Похвалы и описания Моисея как великого пророка (Второзаконие 34:10–12) предполагают, что текст написан позже, когда его образ уже стал легендарным.
3. Двойные и тройные версии одного события
Во многих эпизодах Пятикнижия один и тот же сюжет повторяется в разных вариациях, что свидетельствует о компиляции из разных источников: Создание человека — два разных рассказа (Быт 1 и Быт 2). История с Авраамом/Исааком и женой в Египте и у Авимелеха повторяется трижды (Быт 12, 20, 26). Разные версии происхождения имени Вирсавия (Быт 21:31 и 26:33). В одних местах Ной берёт по 2 животных, в других — по 7 чистых и 2 нечистых. Разные традиции называют гору откровения Синай или Хорив. Противоречия в законах: разные версии Десяти Заповедей (Исход 20 vs. Второзаконие 5); расхождения в ритуалах (Левит vs. Числа).
4. Анахронизмы (упоминания более поздних событий)
В Бытии 36:31 говорится: «Прежде чем царствовали цари над Израилем». Но во времена Моисея царей в Израиле не существовало — это появилось только через 200–300 лет. В Бытии 12:6 — «Хананеи тогда были в той земле», хотя Моисей жил в ту же эпоху. Фраза звучит так, будто автор пишет задним числом. В Бытии упоминается город Дан (Быт. 14:14). Но проблема в том, что этот город получил название «Дан» только в эпоху Судей, спустя сотни лет после Моисея (сначала он назывался Лаиш). «Халдеи» (Быт 11:28) — этноним, известный в Ближневосточной истории только с I тысячелетия до н. э. Месопотамский Ур называется Халдейским, но во времена Авраама никаких халдеев там и в помине не было. Филистимляне упоминаются в Бытии и Исходе, но они появились в Палестине около 1200 г. до н.э., после предполагаемой смерти Моисея (ок. 1400–1200 г. до н.э.). Арамеи доминируют в историях женитьбы Иакова с Лией и Рахиль, и его отношений с дядей Лаваном. Арамеи не упоминаются как отдельная этническая группа в текстах древнего Ближнего Востока до 1100 года до н.э. Они стали доминирующим фактором на северных границах израильтян в начале 9 века до н. э., когда на территории современной Сирии образовался ряд арамейских царств.
5. Ссылки на «соседние народы» задним числом
Второзаконие 2:12: «На Сеире жили прежде Хорреи; но сыны Исавовы прогнали их и истребили их от лица своего и поселились вместо их — так, как поступил Израиль с землёю наследия своего, которую дал им Господь; Но Израиль ещё не завоевал Ханаан при Моисее. Это явно вставка задним числом.
6. «До сего дня»
Постоянные фразы вроде: «…и это место зовётся так до сего дня» (Втор. 34:6). Моисей никак не мог писать «до сего дня» — это взгляд ретроспективного автора.
7. Разные имена Бога
В разных частях Пятикнижия Бог называется Яхве, Элохим или Эль-Шаддай, что связано с разными стилями и источниками. Учёные XIX века выделили так называемую документальную гипотезу (J, E, P, D) — Пятикнижие составлено из нескольких источников разных эпох: J (Яхвист) – IX век до н.э. (Южное царство, Иудея). E (Элохист) – VIII век до н.э. (Северное царство, Израиль). P (Жреческий кодекс) – VI–V вв. до н.э. (Вавилонский плен). D (Второзаконие) – VII век до н.э. (реформа царя Иосии).
8. Грамматические и лексические слои
Лингвистический анализ текстов выявляет следы позднееврейских форм, характерных для эпохи после Вавилонского плена. Это указывает на то, что редакция Пятикнижия происходила в VI–V вв. до н. э. Нет следов египетского влияния, хотя Моисей якобы вырос в Египте.
9. Отсутствие письменной традиции у евреев того времени
В XIII веке до н.э. у кочевых племён Израиля ещё не было развитого алфавита, чтобы фиксировать такие объёмные тексты. Письменность появляется позже, в X–IX веках до н.э. Археологические находки, такие как Гезерский календарь или Силоамская надпись, датируются этим периодом, а не ранее. Если бы Моисей писал Тору, она должна была бы использовать более ранние формы письма, например протосинайский алфавит, но таких следов нет.
10. Поздние литературные конструкции
Тора переплетена с вавилонскими и шумерскими мифами (например, Ноев потоп подозрительно похож на эпос о Гильгамеше). Это указывает на более позднее заимствование во время вавилонского плена, а не «оригинальную запись XIII века до н.э.».
11. Маршруты Исхода
Описание маршрута в Исходе и Числах (например, названия оазисов и путей) не всегда соответствует археологическим данным о Синайском полуострове XIII в. до н.э. Некоторые ученые предполагают, что география текста лучше соответствует реалиям I тысячелетия до н.э., когда текст редактировался.
12. Законодательство уровня государства
В Торе целые главы посвящены храму, жертвам, налогам, наследству царей и т.п. У Моисея в пустыне не было государства и храма. А вот в эпоху Иудейского царства такие законы были крайне актуальны.
13. Разные авторские голоса
Одни тексты пишут «мы» (например, Второзаконие: «И мы шли…»), другие — «они». То есть явно видно: одни куски авторы писали как участники событий, другие — как потомки, которые пересказывали историю.
14. Разный характер бога в разных версиях
В одних главах Бог «ходит по саду», в других он «абсолютен и невидим». В одном месте он «раскаивается» (Быт. 6:6), в другом — «не человек, чтобы ему раскаиваться» (Чис. 23:19). Это не один автор, а разные традиции.
15. Стилистика Второзакония
Второзаконие написано в стиле политической реформы царя Иосии (VII в. до н.э.). Оно больше похоже на конституцию для государства, чем на рассказ кочевника.
16. Описание земель и границ
В Торе границы Израиля описаны так, как будто автор смотрит из Иерусалима в прошлое и знает политическую карту. Например, перечисляются народы, которых давно уже не существовало к моменту написания. А про других сказано: «Они там живут ДО СИХ ПОР».
17. Централизация культа
Книга Второзаконие настаивает, что жертвоприношения должны совершаться только «в том месте, которое изберёт Господь». 👉 Это совпадает с реформой царя Иосии (VII в. до н.э.), когда культ централизовали в Иерусалимском храме. В пустыне же Моисею эта идея была абсолютно неактуальна.
18. Разная терминология
Одни части Торы написаны простым повествовательным языком. Другие — сложным юридическим стилем. Это не один автор, а несколько поколений писцов.
19. Упоминание верблюдов
В Бытии (например, в рассказах об Аврааме, Исааке и Иакове) часто фигурируют прирученные верблюды. Однако археологические данные показывают, что массовое одомашнивание верблюдов на Ближнем Востоке произошло лишь в конце II тысячелетия до н. э. Во времена патриархов (XX–XVII вв. до н.э.) или Моисея (XIII в. до н.э.) верблюдов для кочевой жизни просто не было. В рассказах про патриархов верблюды — символ богатства и престижа. Но в действительности они стали символом достатка именно в эпоху Израильского царства, а не при кочевых праотцах.
Заключение
Эти аргументы не отрицают ценность Пятикнижия как религиозного текста, но показывают, что оно — продукт коллективного авторства и редактирования на протяжении веков. Для углубленного изучения рекомендую работы Юлиуса Велльхаузена или современные обзоры по документальной гипотезе.
В старину была поговорка: «щи да каша – пища наша». Однако, говоря о каше, следует учитывать, что этим словом могли называть самые разные блюда, при условии, что основная их часть – крупа. Каша могла быть и обычная, какую и сейчас едят на завтрак, и десертная (вроде белёвской или гурьевской), и полноценное второе блюдо, в которое могли добавлять сало или мясо. По способу приготовления каши делились на кашицы (более жидкие), размазни (вязкие) и крутые (рассыпчатые). Варили их на воде, молоке, бульоне. При этом в старину каши чаще распаривали несколько часов в печи. По мере распространения кухонных плит каши стали просто варить.
В конце 19 века один из корреспондентов Этнографического бюро Тенишева описывает меню крестьянина Калужской губернии так: «Ежедневная пища крестьян: щи, похлёбка, каша, хлеб, лапша, молоко, творог, яйца. Горячее варится со свинины. Постная пища в Петровский пост: квас с луком, щи с грибами, варёный или жареный на конопляном масле картофель, каша на конопляном же масле, щи чередуются с картофельным супом (похлёбкой) и по праздникам – с лапшой. Кроме лука с квасам такая пища появляется на столе и в Великий пост. В праздничные дни, особенно в великие дни, на столе появляется лучшая пища: лапша молочная или с курёнком, жаркое из курицы или баранины… Далее следует пшенная, обязательно молочная каша. В большие праздники всегда пекутся пшеничные пироги… Завтрак крестьянина вообще, без различия его состояния, состоит из чая, творога с молоком и хлебом, в постные же дни – варёный картофель (с огурцами и луком летом). Употребляется иногда ветчина и яйца. Обед состоит из щей или картофельного супа, сваренных с ветчиной в скоромные дни, и с грибами – в постные, молочной каши: пшенной или гречневой; в постные дни каша употребляется с конопляным и, очень немногими, подсолнечным маслом». В регионах, где активно выращивали лён, в ход шло льняное масло. Подсолнечное стоило достаточно дорого. Сходное описание меню и у другого корреспондента из Калужской губернии: «Обед состоит из чёрного хлеба, соли, щей или картофельной, а иногда (постом) гороховой похлёбки, а в заключение – ячневой или гречневой каши, или же молока с творогом». Как видим, самыми популярными местными кашами были ячневая, гречневая и пшенная. В других регионах они тоже были фаворитами. Также в ходу была полба. Манная и рисовая каши стали по-настоящему популярны только в 20 веке, особенно благодаря советскому общепиту (помните детсадовскую манную кашу с комочками, ужас нашего детства?)
И. А. Еремеев "Обед" (2-я половина 18 века)
Каша входила и в стандартное солдатское меню. Из воспоминаний генерала Игнатьева: ««Принимая эскадрон, я тут же в канцелярии узнал, что все довольствие людей (150 ч.) я должен покупать сам на „приварочные“ деньги. „Щи да каша — пища наша“, — гласила старая военная поговорка. И действительно, в царской армии обед из этих двух блюд приготовлялся везде образцово. Одно мне не нравилось: щи хлебали деревянными ложками из одной чашки шесть человек. Но мой проект завести индивидуальные тарелки провалился, так как взводные упорствовали в мнении, что каша в общих чашках горячее и вкуснее. Хуже всего дело обстояло с ужином, на который по казенной раскладке отпускались только крупа и сало. Из них приготовлялась так называемая кашица, к которой большинство солдат в кавалергардском полку даже не притрагивались. В уланском полку, правда, ее с голоду ели, но кто мог, предпочитал купить на свои деньги ситного к чаю. Как-то я пожаловался на бедность нашей раскладки на ужин старому ротмистру из соседнего конно-гренадерского полка. И тогда он открыл мне свой секрет:
— Оставляйте от обеда немного мяса, а если сможете сэкономить на цене сена, то прикупите из фуражных лишних фунтов пять, заведите противень — да и поджарьте на нем нарубленное мясо с луком; кашицу варите отдельно, а потом и всыпайте в нее поджаренное мясо.
Так я и поступил. Вскоре, на зависть другим эскадронам, уланы 3-го стали получать вкусный ужин».
В. Е. Маковский "Крестьянский обед в поле" (1871)
В. Е. Маковский "Крестьянский обед в поле" (1871) фрагмент
В работе Е. Варба «Наемные сельхозрабочие» приводилось типовое, обычное меню батраков: за завтрак — черный хлеб с водой, на обед — каша и черный хлеб, на полдник — черный хлеб с водой, на ужин — жидкая кашица и черный хлеб. На 40 человек сельхозрабочих хозяева-хуторяне отпускали один фунт масла (409 г), по 10 г на человека в день (обычно его добавляли в обеденную кашу). Не лучше питались и промышленные рабочие в городах. По данным профессора Ф. Ф. Эрисмана, единственный источник получения белка для рабочих — это черный хлеб и гречневая каша (75%). По данным на начало первой мировой войны (1911—1914 гг.), питание рабочих еще более ухудшилось. Фабричный инспектор С. Гвоздоев подсчитал, что на фабриках Петербурга рабочие могут тратить на еду лишь от 5 до 7 коп. в день, и что кроме хлеба и каши им достается не более 50, а то и 45 г мяса в день. Главными предметами питания являлись капуста и картошка, а также крупы (перловая и гречневая) и ржаной хлеб.
Перловую и ячневую каши варят из ячменных зерен (на перловку идут цельные, на ячку - дроблёные). Перловая – от английского слова «pearl», что означает «жемчужина». Кашу из ячневой муки также называли балихой. Балиху обычно варили на воде, но добавляли масло или сало. При этом ячневая каша была популярнее перловой. Пшенная каша – из просо – была распространённым блюдом.
Манка, которую получали из молотой пшеницы, была относительной редкостью и стоила дорого. Гурьевская каша тем более считалась дорогим блюдом. Она получила название в честь графа Д. А. Гурьева, министра финансов и члена Государственного совета Российской империи, известного гурмана. По самой распространённой версии она была изобретена Захаром Аксёновичем Кузьминым, крепостным поваром отставного майора Оренбургского драгунского полка болховского предводителя дворянства помещика Петра Денисовича Юрасовского. Гость пришёл в восторг от каши и выкупил повара вместе с его семьёй за огромные деньги. Об этом писал в журнале «Исторический вестник» за 1900 год в статье «Историческая справка о гурьевской каше» археолог князь А. Л. Голицын. По другой версии рецепт каши придумал сам Гурьев в честь победы над Наполеоном. Из книги М. И. Пыляева «Стародавнее житьё»: «В гастрономических летописях Александровской эпохи у нас занимает почетное место министр финансов граф Д.А. Гурьев; прежде своей финансовой деятельности он долго путешествовал за границей и там усовершенствовался в гастрономических тонкостях. Его имя носит манная каша, изготовляемая на сливочных пенках, вместе с грецкими орехами, персиками, ананасами и другими фруктами; также под его именем известны еще паштеты и котлеты. В свое время его дом считался первым, где можно было бы хорошо поесть». Со временем гурьевская каша стала широко известна, а рецепт упростился, но принцип сохранился: манную кашу в глубокую посуду укладывают слоями, которые разделяются заранее подготовленными молочными пенками, вареньем, орехами и сухофруктами. Эта каша не раз упоминается в русской литературе, например, у Ф. М. Достоевского, А. П. Чехова, М. Е. Салтыкова-Щедрина, В. А. Гиляровского и В. А. Каверина.
Белёвская каша (названа в честь города Белёва в Тульской области) – сладкая овсяная каша с добавлением пряностей. Вариаций её много, но принцип схож – овсянку варят на воде, затем добавляют молоко или сливки, доводят до кипения и варят ещё некоторое время на медленном огне, незадолго до готовности добавляют сахар, мёд и пряности на свой вкус (корица, бадьян, кориандр, гвоздика, лимонная цедра).
Рис на большей части территории России стал известен только в середине 18 века. Тогда его называли сарацинским или сорочинским зерном. В «Мертвых душах» уже используется привычное слово «рис»: «Индюк ростом в теленка, набитый всяким добром: яйцами, рисом, печёнками и невесть чем, что все ложилось комом в желудке». Рисовая каша в качестве полноценного блюда стала популярна в конце 19 века на волне распространения вегетарианства.
Некоторые каши в наши дни забыты. Например, вараховица или зелёная каша – из недозрелой ржи в молочно-восковой спелости зерна. Это было сезонное блюдо. Чёрная каша готовилась из разваренной и распаренной в печке ржаной крупы. (В современных источниках иногда чёрной называют просто гречневую кашу, так как она якобы самая тёмная). Логаза – каша из ячменной крупы с добавлением гороха и сала. Варили её на бульоне. Были рецепты с растительным маслом, медом или сахаром.
Пуховая каша – каша воздушной консистенции из гречневой мелкой сечки, перетёртой с сырыми яйцами. О ней писал, например, Александр Сергеевич Пушкин и фрейлина императрицы Александры Федоровны Александра Осиповна Россет. Рецепт из книги В. В. Похлёбкина: 2 стакана ядрицы, 2 яйца, 4,5 стакана молока, 3 ст. ложки сливочного масла, 2 стакана сливок. Крупу перетереть со взбитыми яйцами, рассыпать на противне и высушить в нагретой предварительно духовке, но с выключенным огнем. Затем залить молоком, заправить маслом и варить, как кашу гречневую молочную (см. выше). Когда будет готова, посолить по вкусу, дать остыть, затем протереть через дуршлаг и есть со сливками.
Юражная каша — традиционная каша из гречневой крупы и юраги (юрга, пахта, сыворотка), остающейся после сбивания сливочного масла из сметаны или сливок. Это блюдо традиционно томили несколько часов в печи.
Сименуха – гречневая каша с луком, яйцами и грибами, томилась в печи или запекалась в духовке.
Кутья (коливо, сочиво) – сладкая каша, которая присутствует в традиционных обрядах, особенно на поминках. Её готовят из цельных зёрен (обычно пшеницы, ячменя, реже риса) с добавлением мёда, иногда сухофруктов.
В советские времена помимо востребованных ранее круп — гречневой, перловой и пшенной — стали популярны рис, манка, толокно и овсяные хлопья (для взрослых). В то же время совершенно исчезли из обихода в советское время ржаная (зелёная и чёрная) каша и полба.
Каша имела и символическое значение, фигурировала во многих традициях и обрядах. Различные виды каш готовились по важным поводам, от свадеб до похорон. Интересные обряды с кашей встречались на свадьбах и часто были связаны с целомудрием невесты (или наоборот, отсутствием оного). Например, в Полесье каша в случае девственности невесты варилась сладкой, а если невеста была не девственна — несладкой или даже солёной. На территории Полесья встречался ритуал выкупа каши, специально приготовляемой на второй день свадьбы в доме жениха. Ритуал проводился исключительно если невеста была целомудренна. Варилась густая каша в горшке, затем ей «торговали». Гости клали на неё деньги, после чего жених (иногда другой участник обряда) разбивал горшок так, что каша оставалась целой, и ее несли матери невесты или угощали по ложке всех присутствующих. «Целая каша» — символ честной невесты, ср. песню, сопровождающую этот обряд: «Ой, честь наша / и хвала наша, / што целая каша. / А за эту кашу / взяли девку нашу» (зафиксировано в Картушино Стародубского р-на Брянской обл.). Похожий ритуал с кашей совершался в Полесье в обряде крестин. Бабка-повитуха варила на молоке очень крутую кашу и добавляла в неё мёд, сахар, масло. В конце праздничного обеда выносили кашу в горшке, и за неё начинался торг. Чаще всего самыми щедрыми были крёстные. Купивший кашу разбивал горшок. Если каша оставалась целой, не разваливалась, то это было добрым знаком. В южных регионах Беларуси по количеству черепков определялось, сколько ещё детей родится в семье. Каждый гость получал на черепке свою долю каши. Наполненные кашей черепки бросали в замужних бездетных женщин с пожеланием им самим на следующий год угощать «бабиной кашей». Свою долю каши гости несли домой и кормили собственных детей. Часть собранных «за кашу» денег брала бабка-повитуха себе, остальное отдавала роженице. С небольшими вариациями этот обряд встречался и на территории современной Украины, и в южных регионах России. 26 декабря / 8 января – в народе «Бабьи каши» – праздник повивальных бабок и рожениц. Женщины, родившие детей за последний год, и повивальные бабки собирались в церкви и служили молебен перед иконой «Блаженное Чрево», называемой в народе «Чрева-Рождения». После молебна роженицы приглашали повитух к себе в гости, одаривали деньгами и угощали специально приготовленной в этот день кашей. Это ритуальное угощение, изготавливаемое повсеместно у русских, и дало название празднику «Бабьи каши»: «В праздник каш всяк с ложкой ходит – полный черпак семью не разгонит».
Еще немного о дореволюционном меню в моих предыдущих постах:
