В словаре российских чиновников, судя по всему, появилось новое слово - “чеболизация”. Чеболь - корейская крупная финансово-промышленная группа с жесткой структурой управления. По мнению заместителя министра промышленности и торговли Василия Осьмакова, российским компаниям нужна “чеболизация по форме”. Что же такое “чеболизация” и какие особенности функционирования японских и корейских концернов наиболее важны для трудовых коллективов? В истории вопроса разбиралась “Солидарность”.
ЯПОНСКИЙ СЛЕД
Максимум поддержки от государства при минимуме контроля и обязательств - будем честны, мечта любого бизнеса. Поэтому магическое слово “чеболь” периодически возникает при обсуждении развития российского бизнеса. Например, задуматься о развитии российских компаний именно по такому пути РСПП предлагал властям еще в 2002 году. “Постепенно крупные торговые фирмы, крупные производственные предприятия либо финансовые структуры организуют сначала вертикальные и горизонтальные холдинги. После этого они начинают превращаться в чеболи корейского образца”, - писали специалисты РСПП в подготовленной ими концепции промышленной политики. Спустя 22 года практически эти же слова повторил замминистра промышленности и торговли Василий Осьмаков.
Путь для крупного бизнеса, конечно, заманчивый, но необходимо учитывать, что появились и развивались чеболи в очень своеобразных общественных, политических и экономических условиях.
“Чеболь” - фактически калька японского термина “дзайбацу”, которым обозначают крупнейшие финансово-промышленные объединения Японии, существовавшие до середины XX века. Отличительные черты дзайбацу, если вкратце, это консолидация различных предприятий вокруг основных “компаний-держателей” и банков (или банка), управление всей этой группой семейным кланом и, что очень важно, теснейшая связь с государством.
В Японии дзайбацу возникли еще в XVII веке и просуществовали до конца 40-х годов XX века, когда после разгрома Японии их на всех уровнях начала уничтожать американская оккупационная администрация. Самые известные дзайбацу - пожалуй, “Мицубиси” и “Сузуки”. Хотя, скажем, “Мицуи” ведет свою историю с XVII века.
Все это время дзайбацу играли огромную роль не только в экономике Японии, но и в политике, являясь, по сути, одним из инструментов государства для создания сильной, независимой экономики. Причем если “старые” дзайбацу, вроде “Мицуи”, шли по пути экстенсивного развития, активно занимались приватизацией госпредприятий, то, условно, новые, вроде “Сузуки”, сосредотачивались на более узких областях и развивались во многом за счет военных госзаказов. И, конечно, благодаря политическому фаворитизму.
Дзайбацу настолько глубоко вросли в ткань японского общества, что даже оккупационная администрация, вынудившая правительство Японии законодательно их запретить, на деле не смогла их ликвидировать. Сегодня крупные японские финансово-промышленные конгломераты называют кэйрэцу; одно из основных их отличий от “предков” - система владения и управления. Мудрые японцы осознали, что владеть - это одно, а управлять и администрировать - другое.
Сегодня это относительно устойчивые группы формально независимых друг от друга предприятий, где ядро составляют крупные корпорации, а вокруг них группируются мелкие и средние фирмы. Управляют ими профессиональные, как правило, наемные менеджеры, а “старые семьи” осуществляют общий контроль и владеют крупными пакетами акций.
И - все так же тесно кэйрэцу связаны с государством, работая с ним, как говорится, в одной упряжке.
ДЕЛА СЕМЕЙНЫЕ
Корейские чеболи появились как раз после Второй мировой войны, когда освобожденная от японской оккупации Корея поднимала свою экономику. Несмотря на, мягко говоря, непростые отношения между странами, Корея решила воспользоваться японским опытом, тем более что фактически первые чеболи зародились как раз в период японской оккупации. В полную силу они заработали при генерале-диктаторе Пак Чон Хи, который жестко правил страной до самой своей гибели в 1979 году.
С одной стороны, он обеспечил экономический подъем Южной Кореи, жестко боролся с коррупцией и использовал чеболи именно как инструмент экономического развития. С другой - как раз в его правление сформировалась структура управления чеболями и произошло их тесное сращивание с госаппаратом. Что и неудивительно - Пак Чон Хи национализировал транспорт, ввел государственное планирование и банковскую систему.
Разговор же с корейским бизнесом он начал с того, что спустя несколько дней после прихода к власти арестовал ряд крупнейших корейских бизнесменов и заставил их подписать соглашение о пожертвовании правительству своей собственности, если она потребуется для нужд национального возрождения. (Хочется спросить: готовы ли наши бизнесмены подписать такое соглашение?) И правительство жестко руководило развитием бизнеса, порой доходя до “ручного управления”: до 1980-х годов корейским компаниям было запрещено продавать цветные телевизоры на внутреннем рынке - чтобы стимулировать конкурентоспособность. Государство же определяло и приоритетные отрасли для развития, которые и получали основные инвестиции. Скажем, в 1972 - 1976 и 1977 - 1981 годах национальные усилия были сосредоточены на электронике, судостроении, машиностроении.
В таких условиях родилась современная южнокорейская олигархия. Самые известные примеры классических чеболей - Samsung, LG, Hyundai, Daewoo. Все они - конгломераты фирм, многие из которых могут быть даже формально независимыми и заниматься разной деятельностью. Но они объединены вокруг головной компании и финансового учреждения. А главное, жестко управляются семейным кланом. Как правило, глава клана - директор, а его родственники занимают все руководящие посты.
Стоит сказать, что с момента основания и почти до середины 1980-х годов в чеболях практиковалась откровенная “потогонка”: рабочий день доходил до 12 часов при 6-дневной рабочей неделе. Профсоюзы были запрещены, как и забастовки.
Позже ситуация начала хоть как-то меняться. Так, была принята обновленная система менеджмента и трудовых отношений, произошли изменения в практике найма, появился пожизненный наем. Работники получили ряд социальных гарантий, в том числе право на забастовку. Но и по сей день чеболи известны жесткой эксплуатацией, и указанные в законе соцгарантии, особенно в деле защиты трудовых прав, зачастую так и остаются на бумаге.
Одна из основных причин - огромное влияние, которое чеболи имеют на государство. С момента своего появления они рассматривались как основа “корейского экономического чуда” и со временем стали оказывать все большее влияние на политику и экономику страны. По некоторым данным, акции компаний, входящих в чеболи, составляют около 50% капитализации корейского рынка акций, а четыре крупнейших корейских чеболя производят около 40% ВВП страны (по другим данным, общий доход чеболей - почти 77% ВВП).
Значительную роль корейские корпорации играют и в социальной жизни страны. Они крупнейшие работодатели, их сотрудники имеют, как правило, более высокую зарплату, корпоративные льготы, корпоративные программы медобслуживания, поддержку образования, причем не только сотрудников, но и их детей. Так, в компании Samsung существует программа оплаты обучения детей сотрудников в вузе. Словом, вроде бы в корпорациях царит атмосфера большой, дружной семьи.
СКАНДАЛЫ, ИНТРИГИ, РАССЛЕДОВАНИЯ
Увы, образ счастливой семьи-чеболя трещит по швам как раз из-за их ключевых особенностей - семейственности управления и теснейшего сращивания с государством. Основные следствия - вырождение “правящих семей”, появление наследных “принцев” и “принцесс”, коррупция, неповоротливость.
Поведение наследников уже не раз вызывало скандалы. “Ореховый скандал” в Корее помнят до сих пор. В 2014 году дочь председателя правления Korean Air Lines Хизер Чо устроила истерику, закатила дикий скандал и отменила вылет самолета - и все из-за неправильно поданных ей орешков. Руководитель SK Group Чей Чол Вон бейсбольной битой избил сотрудника, который протестовал против увольнения. После каждого удара он бросал работнику сначала 1000, затем 3000 долларов. На этом фоне требование другого “потомственного бизнесмена” личному водителю убрать зеркало заднего вида, чтобы их взгляды не встречались в отражении, выглядит невинно.
Но для трудовых коллективов и экономики в целом все большую проблему представляет некомпетентность вырождающейся верхушки и ее окружения. Именно закрытость структур, непрозрачность управления и практически неподотчетные финансовые вливания (в том числе государственные) в чеболи привели к тому, что с 1997 по 1999 год Южную Корею лихорадило так, что пришлось обращаться к МВФ, реструктурировать крупные предприятия и устанавливать контроль над их менеджерами и акционерами. И все равно 11 из 30 крупнейших чеболей обанкротились. Самый яркий пример - банкротство Daewoo и поглощение KIA Motors компанией Hyundai Motor Company.
Заметим, что все эти вынужденные меры осуществлялись под прямым давлением правительства, но даже в этот момент чеболи делали все, чтобы сохранить свое положение и влияние на правительство. Так что коррупционные скандалы с участием крупных госчиновников, включая президента страны, и чеболей - популярная корейская народная забава.
Можно вспомнить импичмент президенту Пак Кын Хе в 2016 году - как раз из-за коррупции и разглашения секретных документов представителям крупного бизнеса. После импичмента главу Samsung Ли Чжэ Ена посадили на 2,5 года, поскольку уличили во взятках Чхве Сун Силь, подруге президента, имевшей на нее огромное влияние. Однако отсидел бизнесмен лишь год.
Но если с властью у чеболей полное взаимопонимание, а проблемы начинаются, только если чеболи не справляются с ролью локомотивов экономического чуда, то с трудовыми коллективами отношения складываются непросто. Акции протеста, столкновения с полицией, репрессии против профактивистов - обычное дело еще с прошлого века. В 1980 году гремело восстание в Кванджу, в 1987 году на улицы Сеула вышло около миллиона человек. В XXI веке положение не изменилось: в декабре 2013 года полиция разгромила офис Корейской конфедерации профсоюзов и произвела аресты.
Вспомним и события последнего времени. В 2023 году бастовали сотрудники Hyundai Motor Co, требуя повысить пенсионный возраст (из-за растущей продолжительности жизни и недостаточной соцзащиты пенсионеров) и базовую ежемесячную зарплату. В мае 2024 года не выдержали сотрудники Samsung Electronics - провели трехдневную забастовку.
Стоит учесть, что сегодняшние, довольно мягкие и мирные, забастовки - результат многолетней борьбы, жестких государственных и корпоративных репрессий против рабочего движения и одержанных корейскими профсоюзами побед.
ЧТО ЧЕБОЛИЗИРОВАТЬ БУДЕМ?
Присматриваться к зарубежному опыту, безусловно, необходимо. Но стоит помнить ряд моментов, характерных и для дзайбацу, и (особенно) для чеболей.
Во-первых, семейственность. Со всеми достоинствами и недостатками этого явления, включая растущую неэффективность управления, клановость и фаворитизм. Заметим: ни одной корейской компании нет от роду и 100 лет, и уже за это время проблемы семейственности привели к системным кризисам.
Во-вторых, такие компании действуют эффективно только при постоянной государственной поддержке. Фактически они являются частью государственного аппарата, ведь и родились они при военной диктатуре для обеспечения экономического развития страны. Поэтому, что отмечают многие специалисты, чеболи довольно быстро стагнировали, стали неповоротливыми и утратили стимулы к развитию.
Третий критически важный момент. И дзайбацу, и чеболи созданы государством для решения понятных и явно обозначенных государством целей - развитие и повышение благосостояния всей страны, всего общества. И Япония, и Южная Корея создавали полностью независимые экономики, включающие и развитие своей элементной базы для стратегически важных производств.
Среди задач дзайбацу и чеболей - развитие и насыщение внутреннего рынка отечественной продукцией, создание производств полного цикла, развитие отечественных рабочих кадров, опора на отечественных сотрудников.
Есть и еще одна особенность азиатского опыта. Дзайбацу и чеболи не только действовали в обществах с высоким уровнем патриотизма и четко обозначенной государственной идеологией (крайне патриотичной и даже националистической), но и являлись материальным воплощением ее успеха.
Исходя из этого, слова замминистра Осьмакова о “чеболизации по форме” содержат, скажем так, недоговоренность, поскольку форма без содержания мертва, а какое именно содержание вкладывается сейчас в “чеболизацию” - не очень понятно.
Профсоюзам же пока стоит внимательно наблюдать за симптомами появления чеболей в отечественных условиях и изучать опыт коллег из Samsung, которые успешно вывели коллектив компании на забастовку. Да - такое взаимодействие с трудящимися тоже входит в “пакет чеболизации” в XXI веке.
Максим Макаренков, корреспондент "Солидарности"
