Содержание выпуска канала Занимательная астрономия:
Период обучения первобытных людей изготовлению древнейших орудий труда (700 - 600 - 40 тыс. лет назад). Шелльская и ашельская культуры раннего палеолита (по месту обнаружения стоянок первобытных людей на территории Франции около Амьена). Постепенное расселение шелльских людей (Европа, Северная и Южная Африка, Южная Азия, Закавказье и т.д.). Древнейшие орудия труда (скребки, рубила, отщепы) и техника их изготовления (обтесывание целых кусков камня или кремня). Обнаружение костей древнейших животных, на которых охотились шелльские люди (носорогов, саблезубых тигров, слонов, зебр и т.д.). Образ жизни шелльских людей: перемещение с места на место, обитание на берегах рек и озер и в лесах небольшими группами, сооружение примитивных шалашей из веток и листьев деревьев, охота на детенышей (и некоторых крупных) хищных и травоядных животных, поддержания огня, возникшего природным путем (например, от ударов молнии во время гроз и дождей). Постепенный переход от шелльского к ашельскому периоду в истории первобытного человечества.
Моисей с Десятью заповедями. Филипп де Шампань. 1648
В первой части мы уже разбирали, насколько жестокой может быть сама история книги Исход: от массовых казней египтян до эпизодов, где Бог лично вмешивается в ход событий с разрушительной силой. Но сюжет — это только половина картины. Не менее важная часть книги — это законы, переданные Моисею на горе Синай. Сейчас мы обратим внимание именно на них. Среди заповедей, которые часто воспринимаются как основа морали — вроде «не убей» и «не укради», — есть немало других, куда менее гуманистичных. Это законы о рабах, смертных казнях, коллективной ответственности, ограниченных правах женщин, а также заповеди, в которых насилие не просто допускается, а предписывается. В этой части мы разберём, что именно говорится в законодательных главах книги Исход, как это соотносится с более поздними представлениями о справедливости, и почему многие заповеди древнего Израиля сегодня воспринимаются как пугающе жестокие — даже несмотря на то, что они считаются частью священного текста.
Рабство — как часть нормы (Исх. 21:2–6, 7–11)
«Если купишь раба-еврея, пусть он работает шесть лет...» Рабство в Израиле узаконено даже по отношению к сородичам. Раб-еврей может быть отпущен после 6 лет, но если женат на рабе, то семья остаётся у хозяина. Если раб сам решит остаться, его ухо прокалывают шилом у двери — символ вечного подчинения. Женщина, проданная как наложница, вообще не получает права на освобождение. Бог не отменяет рабство, а регулирует его — как повседневную и допустимую норму. Женщины при этом явно лишены прав даже в сравнении с мужчинами-рабами.
Продажа дочери в рабство (Исход 21:7)
«Если кто продаст дочь свою в рабыни, она не может выйти, как выходят рабы». Женщина, проданная отцом, рассматривается не как равноправный человек, а как собственность. Закон допускает её «покупку» с целью сексуального сожительства или брака, а права её при этом весьма ограничены. Это законодательное закрепление института женского рабства.
Удары раба допустимы, если он не умрёт сразу (Исход 21:20–21)
«Если кто ударит раба или рабыню палкой, и он умрёт... виновен. Но если день или два проживёт, то не виновен...» Раб считался имуществом. Если раб выживал хотя бы пару дней, хозяин не наказывался за побои.
Смертная казнь за «ударил отца» или «злословил мать» (Исх. 21:15, 17)
«Кто ударит отца своего или мать свою, да будет предан смерти». «Кто злословит отца своего или мать свою — смерть ему».
Наказание несоразмерно: физический или словесный конфликт с родителем — и смертный приговор. Никакой градации тяжести, никаких попыток помирить или исправить.
Казнь за кражу человека (Исх. 21:16)
«Кто украдёт человека… да будет предан смерти». Плюс – защита от работорговли. Однако резкая, безапелляционная казнь без оговорок (например, украл ли он ради выкупа, был ли это ребёнок и т. п.). Причем на фоне легализованного рабства этот закон выглядит особенно двусмысленно.
Смертная казнь за быка (Исх. 21:28–29)
«Если бык забодает человека — убейте быка… но если бык бодал и раньше, а хозяин знал — убейте быка и хозяина». Владелец животного может быть приравнен к убийце, если допустил рецидив. Это выглядит как коллективная и косвенная вина, в которой человеку не всегда дают шанс оправдаться.
Убийство колдунов и колдуний (Исход 22:18)
«Чародейку не оставляй в живых». Прямая заповедь убивать за оккультизм (особенно женщин). Вдохновляла охоту на ведьм в Средние века и легла в основу европейской инквизиции. Здесь нет ни суда, ни доказательств — просто «не оставляй в живых».
Казнь за скотоложство и идолопоклонство (Исход 22:19–20)
«Кто ляжет со скотиной — да будет предан смерти. Кто приносит жертву богам, кроме одного Господа, да будет истреблён». Культовая и сексуальная "чистота" охранялась смертными приговорами.
Принцип «око за око» (Исх. 21:23–25)
«Если будет вред — тогда отдай душу за душу, око за око, зуб за зуб…»
Знаменитый закон талиона – это формула зеркального наказания, при котором виновному причиняется точно такой же вред, какой он нанёс другому. То есть: выбил глаз — тебе выбивают глаз, поломал руку — ломают твою, случайно убил — умрёшь сам. Это один из древнейших правовых принципов в истории человечества, который встречается также в законах Хаммурапи, но в Библии он представлен как закон Бога. Страшен тем, что - не различает умысел и случайность. Даже если вред причинён по неосторожности, закон может потребовать зеркального возмездия. - поддерживает кровную месть и эскалацию насилия. Такая система поощряет бесконечные ответные расправы: за глаз — глаз, за смерть — смерть. - никаких компенсаций — только телесные кары. Человек воспринимается как тело, а не как личность, с возможностью исправиться.
Убийство нарушителей субботы (Исход 31:14–15)
«Соблюдайте субботу, ибо святыня она для вас: кто осквернит её, тот да будет предан смерти; кто станет работать в этот день, тот должен быть истреблён из народа своего. Шесть дней пусть делают дела, а в седьмой — суббота покоя, святая Господу; всякий, кто работает в день субботний, да будет предан смерти». Даже за простое нарушение субботнего дня, который считается священным, предусматривалась смертная казнь. В Числах 15:32–36 описан случай: человек собирал дрова в субботу, и его побили камнями по повелению Бога. Это подчёркивает крайнюю строгость к ритуальным обязанностям.
Заключение
Заповеди книги Исход — не просто нравственные принципы, но кодекс для жесткой, патриархальной, воинствующей общины, где Бог — законодатель, судья и военачальник одновременно. Многие из этих законов отражают реалии Древнего Востока, но в библейском тексте они поднимаются до статуса священной нормы. Именно это делает их столь тревожными для современного читателя: здесь насилие не случайность, а часть священного устройства мира.
Мы ещё продолжим разбор законов, которые приводятся в последующих книгах Моисея, особенно в Левите и Второзаконии. Подписывайтесь, если вам интересно, чтобы не пропустить. Автору нужна ваша поддержка.
История краткой, но яркой попытки построить Сибирскую демократию на руинах Империи — между белыми генералами, эсеровскими правительствами и штыками легионеров из Европы.
Статья в газете «Сибирская жизнь» от 16 августа 1918 года
23 июля 1918 года Омск был объявлен столицей независимой Сибири. Указ подписал председатель Временного Сибирского правительства Пётр Вологодский. Освободившись от большевистской власти, Сибирь начала строить свою государственность на основе областнических идей Григория Потанина, который жил тогда в Томске. Там же, в университетской библиотеке, заседала Сибирская областная дума.
Группа членов Временного Сибирского правительства, лето 1918 г.
Таким образом, едва появившись на свет, молодое государство сразу обзавелось двумя столицами. Законодательная власть находилась в Томске, исполнительная — в Омске. Кроме того, во Владивостоке заседало ещё одно, альтернативное Сибирское правительство, возглавляемое эсером Петром Дербером (партийная кличка «Крошка»). Это «правительство» было тайно избрано в Томске на конспиративной квартире в январе 1918 года, и многие его члены долгое время не знали о том, что являются «сибирскими министрами». В придачу к двум столицам и двум правительствам Сибирь имела на своей территории хорошо вооружённую иностранную армию, которая подчинялась французскому генеральному штабу. Это был Чехословацкий легион, освободивший примерно половину России от так называемой «диктатуры пролетариата».
Штыкократия
Режим, установленный большевиками после октябрьского переворота 1917 года, остроумные современники называли «штыкократией». Российская империя, по выражению Василия Розанова, «слиняла за три дня», и теперь на её территории действовало исключительно право сильного. «Кто палку взял, тот и капрал», — говорили в народе. И старались получше спрятать всё самое ценное от реквизиций и контрибуций, на которые были горазды разные «комиссары» и «уполномоченные».
Барон Алексей Будберг, будущий министр правительства Колчака, зимой 1918 года поездом проезжавший через всю Россию на Дальний Восток и записывавший в дневник дорожные впечатления, отмечал, что Сибирь кажется раем земным после голодного Петрограда.
Барон Алексей Будберг
«Станционные лотки завалены гусями, поросятами, бараниной, сыром, сливочным маслом, калачами и белым хлебом; цены очень низкие, и оголодавшие пассажиры жуют целый день... Алтайский край переполнен хлебом, но население не хочет его продавать из ненависти к городам. Сибирь за время войны очень разбогатела, продавая своё сырьё».
По наблюдению Будберга, прежде «стиснутая давлением Петрограда и Москвы» Сибирь готова зажить самостоятельной жизнью. Единственное препятствие — большевистские совдепы, захватившие власть в городах. Однако доля городского населения Сибири в 1917 году не превышала 7 процентов. Абсолютное большинство населения составляли крестьяне — коренные сибиряки, не знавшие крепостного права, и переселенцы-пассионарии, пришедшие сюда за лучшей жизнью во время Столыпинской реформы. Поэтому «Декрет о земле», главный козырь советской пропаганды, в Сибири никого особо не впечатлил. Земли было достаточно у всех, кто хотел и мог на ней работать.
Вскоре после октябрьского переворота в Алтайском крае прошла конференция местных фермеров-староверов. Это были крупные землевладельцы, шагавшие в ногу с прогрессом и использовавшие для обработки своих полей фордовские тракторы и комбайны. Кроме экономических вопросов, на конференции обсуждали политику. Решали — как относиться к советской власти. Постановили, что большевики — лучше династии Романовых. Русские цари 250 лет притесняли старообрядцев, словно римские императоры Нерон и Диоклетиан, уничтожавшие христиан огнём, железом и дикими зверями. Большевиков алтайские староверы решили приравнять к умеренным римским цезарям, вроде Александра Севера или Филиппа Араба, которые не вмешивались в религиозные дела. 10 лет спустя участники конференции смогли убедиться в том, как сильно они ошибались насчёт советской власти, но было поздно…
Большевики бежали, бросив город
Ранней весной 1918 года по Сибири путешествовал человек из Совдепии, сотрудник московского «Закупсбыта» Григорий Алмазов, ничем не примечательный коммивояжер с серыми глазами и военной выправкой. Днём он мелькал в советских учреждениях, а по вечерам на конспиративных квартирах встречался с белыми офицерами и членами Сибирской думы, ушедшими в подполье при большевиках. Настоящая фамилия «коммивояжера» была — Гришин, он был полковником Добровольческой армии, которую организовал на Дону генерал Алексеев. За три весенних месяца 1918 года, проведённых в Сибири, Гришин-Алмазов собрал в своих руках нити вооружённого антибольшевистского заговора. А вскоре заговорщикам крупно повезло. В конце мая на Транссибе вспыхнуло восстание Чехословацкого легиона, и советская власть всего за несколько недель «посыпалась» от Челябинска до Читы.
Чехословацкий легион, сформированный в Киеве во время Первой мировой войны, входил в состав Российской армии и сражался против немцев и австрийцев на Восточном фронте. После подписания большевиками Брестского мира, фактически означавшего присоединение РСФСР к германскому блоку, легион перешёл в подчинение французского генштаба, от которого получил приказ эвакуироваться через Владивосток в Западную Европу. На тот самый Западный фронт, где долгое время было «без перемен».
Бойцы Чехословацкого легиона
К концу мая 1918 года десятки эшелонов с чехословацкими солдатами растянулись вдоль Транссиба на несколько тысяч километров. Зрелище было живописное в буквальном смысле, потому что легионерские вагоны снаружи были расписаны картинами художников-любителей, а окна декорированы наличниками из бересты. Пассажиры этого железнодорожного табора возвращались домой с комфортом, как герои, не знающие поражений. Конфликт с советским правительством произошёл из-за того, что наркомвоендел Лев Троцкий приказал местным совдепам «разоружить чехословаков». Легионеры возмутились. Они чувствовали себя новыми таборитами, потомками богатыря Яна Жижки, который гонял по Европе немецких королей. С таким историческим бэкграундом был не страшен никакой Совнарком. На роль нового Жижки претендовал капитан Радол Гайда, вскоре получивший прозвище «Лев Сибири».
Мариинск был первым сибирским городом, который легионеры взяли 25 мая 1918 года, когда чешский капитан Эдуард Кадлец получил шифрованную телеграмму из Новониколаевска от Гайды, командира Восточной сибирской группы войск: «Выступаем». Участник событий, легионер Вацлав Хаб, описал тот день в своём романе «Мариинск-Кунгур»:
«Капитан Кадлец перечитал телеграмму и созвал совещание офицеров. И сейчас же начали разбирать в вагонах кирпичные печи, и из них достали солдаты два пулемёта. Аккуратно запакованные, да поверх ещё присыпанные пылью и замазанные раствором. Извлекли, начали чистить, собирать. Всё получалось, как надо, солдаты радовались делу, и уши у них горели». В.Хаб «Мариинск-Кунгур». Прага. 1931
Радол Гайда
На другой день Гайда получил из Мариинска ответную телеграмму «Город взят», после чего повёл своих солдат в центр Новониколаевска на приступ местного Совдепа. В следующие недели аналогичные события происходили вдоль железной дороги от Урала до Байкала — чехи получали телеграммы, доставали пулемёты и свергали советскую власть, почти нигде не встречая серьёзного сопротивления. Картину бегства комиссаров из Красноярска приводит в своих воспоминаниях штабс-капитан Зверев:
«День переворота прошёл так. Часов до 17:00 положение было неопределённым, затем оказывается, что большевики бежали, бросив город. Таким образом, нам не пришлось брать их с боя. Настроение у всех поднялось сразу. Немедленно освободили политических заключённых. В городе суматоха. Найденным оружием вооружились все, кому надо и не надо, обыски и аресты, розыски большевиков, и смех и грех. Спать ночь не пришлось, не до того было... Пока сформирован 1-й Енисейский Сибирский полк из офицеров в составе четырёх рот. Командир — полковник Зиневич. 1-я рота вчера ушла на фронт. 2-я и 3-я под начальством подполковника Мальчевского пошли в Енисейск и дальше для преследования на пароходах флотилии большевиков, бегущих к Северному Ледовитому океану».
В первые дни и недели Гражданской войны в Сибири никакой линии фронта между противниками не было. Хаотичные стычки происходили в разных местах. По лесам и дорогам гонялись друг за другом вооружённые люди без знаков отличия. Ни шевронов, ни погон, ни даже флагов. Красные и белые различались только по убеждениям.
В книге «На путях к Уралу. Лето 1918 года» её автор, поручик Филимонов, описывает встречу белого генерала Смолина с неизвестными «вооружёнными молодцами». Генерал проводит несколько неприятных минут, пытаясь угадать, кто перед ним — «свои» или «красные»?
Иннокентий Смолин
«На земле разослан армяк, на нём бутылка с самогоном, каравай хлеба, селёдка. Последовали вторичные допросы. Допрашивавшие особенно интересовались, не встречались ли путники по дороге какие-либо отряды. Смолин и возница отвечали, что отрядов не встречали и вообще ничего не слышали о вчерашнем бое в районе села, но, к сожалению, о результатах боя они также не могут сообщить, ибо крестьяне сами не знали, кто кому всыпал.
— Конечно, мы им всыпали, — вырвалось у одного из юнцов. — Кому? — воспользовался подходящей минутой Смолин.
— Кому? Знамо дело, красной сволочи, — пояснил другой.
На душе у Смолина стало сразу легко — значит, белые. В это время третий белогвардеец кричит: «Да чего там разговаривать. Видно дело, они не красные. Выпьем лучше по этому случаю. Да и вы, ребята, с нами», — закончил он, обращаясь к задержанным. Выпили, разговорились. Тут Смолин вполне убедился, что имеет дело с белыми — казачьим разъездом, высланным из Кургана. Стало веселее…».
Те, кому меньше повезло при встрече с неизвестным вооружённым отрядом, воспоминаний не оставили. Красные и белые выводили друг друга «в расход» без долгих разговоров.
Тоска по сильной руке
Революция и Гражданская война научили людей радоваться даже коротким промежуткам мирной жизни. Как только из какого-нибудь города прогоняли большевиков, там сразу же открывались магазины, кинотеатры, кафешантаны и появлялась свободная пресса. Что будет завтра, никто не знал. Газеты печатали сенсационные новости, которым почти никто не верил. Но газеты всё равно покупали — как увлекательное чтиво. Сегодня они сообщали, что финны взяли Петроград и повесили Ленина, а немцы взяли Париж и прошли парадом по Елисейским полям. На другой день писали, что в Германии революция, кайзер повешен на фонаре, а Ленин наоборот — живее всех живых. От такой жизни в голове возникал сумбур, а в душе — ностальгия по старым порядкам.
Чешскословацкий легион в Иркутске
Летом 1918-го посетители новониколаевского ресторана «КапиталЪ» каждый вечер заказывали оркестру «Боже, царя храни». Пили и плакали, вспоминая старое доброе время. Однако городские власти в итоге закрыли ресторан, потому что царский гимн был запрещён к исполнению в Сибири.
Предполагалось, что сибиряки будут петь новые песни. Например, такие:
Белая, тихая, снежная ширь,
Темно-зелёное море — Тайга. —
Вот она — наша родная Сибирь,
Верьте, друзья, нам, — страшитесь враги.
Тяжкие звуки кандальных цепей
Нас научили свободу любить…
Гимн Сибири, написанный офицерами Штыловым и Киселёвым по поручению Гришина-Алмазова, был впервые исполнен оркестром 6-го чешского полка в Гарнизонном собрании Омска 20 июня 1918 года, в присутствии Совета министров Временного Сибирского правительства.
Демократическая Сибирская республика, как осуществлённая мечта Григория Потанина и его единомышленников, просуществовала 4 месяца, с июня по октябрь, не имея определённых государственных границ. Со всех сторон (кроме Северного Ледовитого океана) по периметру Сибири каждый месяц появлялись новые «государства» со своими политическими амбициями. Георгий Гинс, управляющий делами Омского правительства, вспоминал в эмиграции:
«Число претендентов на политическую независимость росло с каждым днём. Киргизы организовали своё правительство, Алаш-Орду, башкиры декларировали свободу Башкурдистана и организовали своё войско, башкирскую конницу, для участия в боях с большевиками. Появилось, как из-под земли, правительство ещё не освобождённого Туркестана, и, наконец, рассеянные по всей Западной Сибири тюрко-татарские племена тоже заявили о своей национальной независимости, неизвестно на каких территориальных признаках построенной. Можно было вступить на путь непризнания этих эфемерных и искусственных правительств, но проще и лучше представлялось устранение их при посредстве всеми признанной всероссийской власти». Г.Гинс «Сибирь, союзники и Колчак»
«Всеми признанную» власть взялись построить два правительства — Временное сибирское в Омске и антибольшевистский «Комуч» (Комитет Учредительного собрания) в Самаре.
В августе-сентябре 1918 года между ними шли интенсивные переговоры, по ходу которых идея автономии Сибири отодвинулась на второй план, а вместо этого наметился трагический для всего белого движения поворот к концепции «единой России» с вертикалью власти. По итогам переговоров Сибирское правительство добровольно сложило полномочия в пользу так называемой Всероссийской Директории — ещё одного «временного правительства», которое обязалось после победы над большевиками уступить всю власть Учредительному собранию.
Состав Директории был противоречивым. Туда входили эсеры и генералы, мягко говоря, недолюбливавшие друг друга. С одной стороны социалисты-революционеры Авксентьев и Зензинов, всю жизнь боровшиеся с самодержавием, с другой — генерал Болдырев, птенец царского Генштаба, и адмирал Колчак, которого омское казачество и военно-промышленные круги уже наметили на роль «российского Наполеона».
1916 год. Адмирал Александр Колчак. Фото: Центральный военно-морской музей
В итоге Омская Директория просуществовала значительно меньше Директории французской — всего около двух месяцев. 23 сентября, на Государственном совещании в Уфе было объявлено о создании Директории Государства Российского под красно-бело-голубым триколором, а 18 ноября в Омске произошёл военный переворот, приведший к власти Александра Колчака.
Накануне переворота, на банкете у французского генерала Жаннена, несколько казачьих офицеров потребовали от оркестра исполнить «Боже, царя храни». Присутствовавшие на банкете эсеры — члены Директории потребовали от военного министра Колчака арестовать «монархистов». Те, в свою очередь, не стали дожидаться решения адмирала и сами произвели «арестование» (как тогда говорили) Авксентьева, Зензинова и других эсеров. Арестованных заперли на армейской гауптвахте. Ни одна воинская часть Сибирской армии не вступилась за партийных министров Директории. «Сибирский лев» Гайда обеспечил невмешательство чехословацких легионеров. Англичане обо всём знали заранее, но обещали молчать, если переворот пройдёт бескровно. Наутро 18 ноября Колчак был избран Диктатором России большинством голосов Совета Министров.
В своём обращении к народу адмирал обещал:
«Я не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности».
Чем всё закончилось — хорошо известно. После зимних успехов Сибирской армии большевики перехватили военную инициативу и погнали Колчака на восток. 7 февраля 1920 года адмирала расстреляли на льду Ангары иркутские эсеры.
Григорий Потанин умер в Томске в июне 1920 года и удостоился от советской власти торжественных похорон.
Григорий Потанин
Газета «Знамя революции» проводила «сибирского дедушку» некрологом, в котором, заклеймив его за участие в борьбе с большевиками и создание сибирской государственности, сквозь зубы признала его былые заслуги.
«Вчера утром умер Гр. Н. Потанин. Он был в стане наших политических врагов. Наёмники и прихвостни буржуазии сумели воспользоваться им в качестве орудия против рабочих и крестьян. Когда в октябре 1917 г. рабочие подняли знамя освобождения трудящихся масс от ига буржуазии; когда провозглашена была власть советов, эсеровские круги выставили его в качестве главы правительства автономной Сибири… …Борьба с большевиками превратилась в борьбу с рабочими и крестьянами, и здесь белогвардейцы воспользовались Потаниным, чтобы писать от имени дряхлого, едва слышавшего и видевшего старика ядовитые, лживые и гнусные статьи в белогвардейской газете «Сибирская жизнь». Как общественный деятель, Потанин может лишь вызвать чувство отвращения, негодования рабочих и крестьян. Он явился орудием в руках белогвардейской своры. И мы говорим о нём не как об общественном деятеле, а как об учёном, исследователе и путешественнике… Исследования и путешествия Потанина входят в ту сокровищницу знаний, которой так дорожит рабочий класс. И в этом заслуга Гр. Н. Потанина. И теперь, когда мы получили известие о его смерти, мы отбрасываем прочь тот вред, который он принёс рабочему классу. Мы говорим только — рабочий класс умеет оценивать вред, который ему приносят его враги, и этого вреда он никогда никому не может простить, и, в то же время, рабочий класс, строящий новую светлую социалистическую жизнь, не может обойти молчанием пользы, которую трудящимся массам, человечеству кто-либо принёс».
Главный редактор упомянутой в некрологе «Сибирской жизни», учёный, журналист, единомышленник Потанина и участник его экспедиций Александр Адрианов был расстрелян большевиками без суда в марте 1920. Областническая идея умерла вместе с Потаниным. И ненадолго возродилась уже на исходе существования Советской власти, на рубеже 80-х — 90-х гг. ушедшего столетия. Без особых политических результатов.
«Сибирское правительство» несколько лет существовало в изгнании и успело передать Японии часть золотого запаса Российской империи. Председатель Сибирской областной думы Иван Якушев, оказавшись в эмиграции, проживал в Праге, издавая альманах «Вольная Сибирь», выпуски которого и сейчас можно найти в чешских архивах.
«Лев Сибири» Гайда вернулся на родину в 1920 году, рассорился с основателем Чехословацкой республики Томашем Массариком, основал Чешскую фашистскую партию, дожил до немецкой оккупации, а потом и до прихода советской армии. Умер в 1948 году после тяжёлой болезни. В Большой Советской энциклопедии написано, что Гайда был казнён. Но это неправда.
Мемуарист и член российского правительства Георгий Гинс уехал в эмиграцию, где прожил ещё полвека до своей мирной кончины в Калифорнии.
Жизнь барона Будберга также сложилась благополучно. В эмиграции он был начальником Североамериканского Русского Общевойскового Союза. Умер в Сан-Франциско в 1945 году.
Пётр «Крошка» Дербер остался в СССР и был расстрелян в годы Большого Террора.
Эсер Пётр Авксентьев оказался масоном, поэтому уехал во Францию и стал «досточтимым мастером» парижской ложи «Северная звезда». После того, как Гитлер взял Париж, Авксентьев уехал в США, где выпускал журнал «За свободу». Но вскоре умер.
Последний председатель Временного Сибирского правительства, почётный гражданин Сибири, Пётр Вологодский тоже уехал в эмиграцию. Но недалеко. Жил в Харбине, работал на КВЖД. Умер в 1925 году. В этом же году Япония признала Советскую Россию, поделила с ней остров Сахалин и разорвала отношения с Сибирским правительством в изгнании, которое арендовало офис в одном из районов Токио...
Терракотовая гидрия (сосуд для воды), около 360–330 гг. до н. э. Гидрия - это древнегреческий кувшин для воды из керамики или бронзы. Отличительной особенностью древнегреческой гидрии являются три ручки: две из них расположены горизонтально по бокам, за них сосуд держали обеими руками, подставляя его под бьющую из источника струю воды. За третью, вертикальную ручку, расположенную посередине, удобно носить пустую гидрию либо разливать из неё воду в более мелкие сосуды или чаши.
Терракотовая Ноланская амфора (кувшин) из Аттики, около 460–450 гг. до н. э. Ноланские амфоры — особый тип малых, так называемых «шейных амфор». Своё название этот тип ваз получил по городу Нола на юге Италии, поскольку во время его раскопок было найдено множество амфор этой формы.
Ещё одна "шейная амфора", начало V века до н. э. На этот раз не из Нолы. С двух сторон изображены фигуры Диониса и менады (с одной стороны); Гефеста и сатира (с другой). Тоже терракота, кто не знает - это разновидность неглазурованной керамики. Изделия из терракоты имеют матовую, слегка пористую поверхность.
Еще одна терракотовая амфора, около 520 г. до н. э. Что характерно и стоит упомянуть, эта амфора и та, что выше, сделаны в едином стиле, который получил название Чёрнофигурная вазопись. После обжига глянцевая глина на вазах становится матово-чёрной. Дополнительные краски — белая и красная — впервые стали применяться коринфскими вазописцами (поэтому называют роспись еще и Коринфской). Аттическая чернофигурная вазопись развивалась несколько позже Коринфской.
Если опустить множество нюансов изображения и подбора фигур, выбора изделий и форм, то основное различие чернофигурной и краснофигурной росписи заключается в том, что в чернофигурной росписи фигуры изображаются в виде силуэтов черного цвета на красном фоне, в то время как в краснофигурной росписи фигуры остаются красными, а фон становится черным.
Терракотовая гидрия (сосуд для воды) конца III века до н. э. с Крита. Лавровые венки, подобные тем, что украшают эту гидрию, — распространённый мотив таких сосудов. Погребальный подтекст росписи, которые окружают "шею"-горлышко гидрии и кажутся накинутыми на тело, подкрепляется находками бронзовых гидрий, окружённых настоящими золотыми венками в македонских захоронениях.
Амфора 750–600 гг. до н.э. Также с Кипра, особых данных о ней нет. Высота небольшая: 11,8 см.
Чикаго, 12 июля 1979 года. Жара. Бейсбольная команда Chicago White Sox играет посредственно, стадион Comiskey Park стоит полупустой. Маркетологи клуба, отчаянно пытаясь привлечь публику в неудачный сезон, решают устроить шоу. Идея гениальна в своей простоте: раз диско сейчас все ненавидят, почему бы не взорвать кучу пластинок прямо на поле? Радиоведущий Стив Даль, местная знаменитость и ярый борец с «дисковой чумой», зовёт свою Армию Безумных Губ Кохо на двойной матч против Detroit Tigers. Принёс диско-пластинку? Вход всего 98 центов! А в перерыве – грандиозный взрыв этого «музыкального мусора»!
Зрелища ожидали 20 зрителей тысяч, но реальность превзошла все кошмары. Стадион, рассчитанный на 44 тысячи, был забит под завязку разъяренными фанатами. Ещё тысячи штурмуют ворота, лезут через турникеты и окна. Запах марихуаны висит в воздухе. Охраны катастрофически мало.
Пока идет первая игра (Tigers выиграли 4-1), атмосфера накаляется. Пластинки, которые не попали в ящик для уничтожения, летят на поле как летающие тарелки. Игроки в ужасе просят шлемы – пластинки вонзаются в землю. Бутылки, петарды, зажигалки дополняют картину. Повсюду баннеры с главным лозунгом вечера: «Disco Sucks!». За воротами пылают костры из принесенных пластинок.
Кульминация наступает в перерыве. Даль в армейской каске подъезжает на джипе к гигантскому ящику с пластинками в центре поля. Толпа скандирует: DISCO SUCKS! DISCO SUCKS!. Даль произносит пламенную речь против «музыкальной болезни» и жмёт кнопку. Столб дыма и виниловой пыли. На поле – огромная дыра. Триумф? Как бы не так.
Это был сигнал к хаосу. Тысячи фанатов вываливаются на поле. Охрана оказалась заперта у ворот, ловя лишь непрошеных гостей. Поле – ничья земля. Базы сорваны и украдены. Газон вытоптан, костры пылают из осколков пластинок. Владелец White Sox Билл Вик с микрофоном умоляет всех уйти – ему отвечают жестами и криками. На табло мигает надпись «ПОЖАЛУЙСТА, ВЕРНИТЕСЬ НА МЕСТА», но всем плевать. Приезд полиции в полном обмундировании лишь частично разгоняет беснующуюся толпу. Поле похоже на зону боевых действий, играть, понятное дело, невозможно – вторая игра отменена. На следующий день президент лиги засчитывает White Sox техническое поражение 0:9 (не обеспечили условия).
Маркетолог Майк Вик (сын владельца) позже скажет: «В ту секунду, когда первый парень перелез через стену, я понял – моя карьера в бейсболе закончена!». Так и вышло.
Популярность диско окончательно рухнула. Стив Даль скромно заявлял: «Оно и так вымирало, но мы, кажется, ускорили процесс». Историки спорят о масштабах влияния, но факт остается фактом: Ночь Уничтожения Диско стал символом конца этого музыкального направления в мейнстриме.
Но мало кто тогда понимал (или хотел понимать), что ненависть к диско была не просто музыкальным вкусом. За лозунгом «Disco Sucks!» скрывалось нечто более мрачное. Диско, как стиль, родилось в конце 1960-х в нью-йоркских клубах, его корни глубоко уходили в афроамериканскую и латиноамериканскую музыку, а также в гей-культуру. Это была музыка чёрных, латиносов и ЛГБТ-сообщества (запрещено в РФ как ересь), которая неожиданно прорвалась в белый мейнстрим благодаря таким фильмам, как «Лихорадка субботнего вечера» (1977). Для многих белых гетеросексуальных мужчин (основа рок-фанатов и слушателей Даля) это стало угрозой их культурному доминированию. Диско ассоциировалось с «другими» – с геями, с чёрными, с излишней гламурностью и сексуальной свободой, которые казались тогда чуждыми и враждебными. Радиоведущие вроде Даля (которого, кстати, уволили с рок-станции при смене формата на диско) умело играли на этих страхах и предрассудках. Его пародийная песня «Do Ya Think I’m Disco?» высмеивала женоподобных мужчин в белых костюмах и фригидных женщин диско-сцены. Антидискотечные акции его армии до взрыва не раз перерастали в стычки.
Так что этот взрыв был не просто веселым хаосом или протестом против заезженной музычки. Для многих участников это был акт культурного очищения, направленный против музыки, олицетворявшей расовые и сексуальные меньшинства. Критики, такие как Дэйв Марш из Rolling Stone, уже тогда называли это «этнической чисткой рок-радио». Найл Роджерс, продюсер диско-группы Chic, сравнил Ночь Уничтожения Диско с нацистским сожжением книг. Глория Гейнор («I Will Survive») видела в этом экономическую подоплеку и стадный инстинкт, направленный против успеха чужой культуры. Историки и культурологи сегодня однозначно указывают на сильные элементы расизма, гомофобии и ксенофобии в той волне ненависти, кульминацией которой стал взрыв в Comiskey Park.
Эта акция вошла в историю как самый эпичный провал промо-акции в спорте, как точка невозврата для диско в мейнстриме и как мрачный пример того, как ненависть, замаскированная под музыкальные предпочтения и «безобидное» веселье, может выплеснуться в разрушительный хаос, направленный против «других». Однако эта же акция показала то, что при желании свой протест против чуждых тебе людей можно с размахом провести даже в США.
Подписывайтесь на тг и бусти, там ещё больше материалов!
Эмблема НИИ скорой помощи имени Н. В. Склифосовского. Фото: Анатолий Цымбалюк / Вечерняя Москва
23 июля 1923 года – дата, навсегда вписанная в историю московского и российского здравоохранения. Именно в этот день, Постановлением № 315 Мосздравотдела, на базе Московской городской станции скорой медицинской помощи был основан Институт неотложной помощи имени Н. В. Склифосовского. Этот институт, выросший впоследствии во всемирно известный НИИ скорой помощи, стал преемником славных традиций милосердия, заложенных в стенах уникального архитектурного комплекса на Сухаревской площади задолго до его появления.
Сухаревская площадь и Сухарева башня 1932 год
Странноприимный дом Шереметевых
История этого места началась не в 1923 году, а веком раньше. 28 июня 1792 года граф Николай Петрович Шереметев, человек эпохи Просвещения, известный благотворитель и покровитель искусств, заложил камень в основание «каменной гошпитали» и богадельни – Странноприимного дома. Его создание стало исполнением завета горячо любимой супруги графа, бывшей крепостной актрисы Прасковьи Ивановны Ковалевой-Жемчуговой, скончавшейся вскоре после рождения сына.
Кончина супруги моей графини Прасковьи Ивановны столь меня поразила, что я не надеюсь ничем другим успокоить страждущий мой дух, как только одним пособием для бедствующих, а потому, желая окончить давно начатое строение Странноприимного дома, сделал я предположение к устройству оного, отделяя знатную часть моего иждивения.
– писал Шереметев.
Изначально спроектированный Елизвоем Назаровым, облик здания кардинально изменил выдающийся итальянский зодчий Джакомо Кваренги. По воле скорбящего графа он превратил утилитарное здание в величественный «Дворец милосердия» – шедевр эпохи классицизма с полукруглой колоннадой, скульптурами и домовой церковью Живоначальной Троицы, внутреннее убранство которой поражало роскошью.
1/2
На портрете работы Боровиковского граф Н. П. Шереметев указывает правой рукой на Странноприимный дом как на своё главное свершение
Открытый 29 июня 1810 года, уже после смерти графа, Странноприимный дом стал одним из первых в России учреждений, оказывающих бесплатную медицинскую помощь и приют нуждающимся. За век его существования помощью воспользовалось около 2 миллионов человек, на что было потрачено свыше 6 миллионов рублей. Позднее он стал известен как Шереметевская больница – одна из лучших частных больниц Москвы XIX века, внедрявшая новейшие достижения медицины такие как рентген и физиотерапию.
Шереметевская богадельня 1883 год
Рождение Института имени Склифосовского
После революции 1917 года Шереметевская больница стала городской больницей № 27. Решающий шаг был сделан 23 июля 1923 года. Постановление Мосздравотдела № 315 объединило ресурсы больницы и созданной в 1919 году Московской станции скорой помощи в Институт неотложной помощи. Ему сразу было присвоено имя выдающегося русского хирурга, ученого и организатора медицинского образования Николая Васильевича Склифосовского. Первым директором стал хирург Г. М. Герштейн.
Николай Васильевич Склифосовский 1899 год
Становление центра экстренной медицины
Институт быстро развивался. Под руководством талантливых хирургов – сначала В. А. Красинцева, а затем, с 1928 года, С. С. Юдина – закладывались принципы неотложной хирургии: круглосуточная операционная готовность, мультидисциплинарный подход с привлечением рентгенологов, лаборантов, утренние конференции для разбора необычных случаев. Сергей Сергеевич Юдин, блестящий ученый и организатор, прославился работами по спинномозговой анестезии, эзофагопластике, а в 1930 году провел первое в мире переливание фибринолизной (трупной) крови, спасшее жизнь пациенту. В 1939 году институт получил статус Научно-исследовательского института скорой помощи (НИИ СП).
Портрет Сергея Сергеевича Юдина художник Михаил Нестеров 1933 год
Испытание войной и послевоенное развитие
В годы Великой Отечественной войны значительная часть персонала ушла на фронт, многие стали главными хирургами флотов и армий. Сам С. С. Юдин служил военным инспектором, проводя сложнейшие операции в полевых условиях и продолжая научную работу, за что был удостоен Сталинской премии. Институт в Москве оставался ключевым центром помощи раненым военным и гражданскому населению. В 1944 году на базе НИИ была организована деятельность Научного совета.
После войны институт продолжал развиваться как флагман экстренной медицины. Здесь работали пионеры искусственного кровообращения С. С. Брюхоненко и мировой трансплантологии В. П. Демихов. В 1960-70-е годы был построен новый многоэтажный клинико-хирургический корпус, созданы специализированные отделения реанимации, гипербарической оксигенации и современные диагностические службы.
Операционная. Victor Lisitsyn, Виктор Лисицын/Global Look Press
Современный "Склиф": наука, помощь и традиции
Сегодня ГБУЗ «НИИ СП им. Н. В. Склифосовского ДЗМ» – крупнейший в России многопрофильный научно-практический центр экстренной медицины. В его стенах:
Ежегодно получают помощь десятки тысяч пациентов, стационарно и амбулаторно.
Проводится огромное количество сложнейших операций.
Работают более 40 научных подразделений и сотни врачей и ученых, включая академиков и профессоров.
Оказывается помощь при самых тяжелых состояниях: политравме, ожогах, острых отравлениях, неотложной кардио- и нейрохирургической патологии, острых нарушениях мозгового кровообращения , включая радиохирургию.
Ведутся передовые исследования и выполняются сложнейшие трансплантации органов таких как: сердце, печень, почки, легкие, поджелудочная железа, кишечник.
Институт играет ключевую роль в системе медицины катастроф и оказания помощи при массовых поступлениях пострадавших.
Новейшее оборудование. Фото: Евгения ГУСЕВА.
В начале 2000-х годов была проведена масштабная реставрация исторического здания Странноприимного дома. Возрождена его жемчужина – церковь Живоначальной Троицы, освященная Патриархами Алексием II и Кириллом. В 2010 году, к 200-летию Дворца милосердия, открылась выставка «Дворец милосердия», положившая начало Музею института, рассказывающему о его богатейшей истории – от благотворительности Шереметевых до современных достижений неотложной медицины.
23 июля 2025 года Институту Склифосовского исполняется 102 года. Эта дата – напоминание о непрерывной связи времен: от христианского милосердия и просвещенной благотворительности графа Шереметева через научный и трудовой подвиг Юдина и его коллег к высокотехнологичной медицинской помощи XXI века.
Институт остается живым символом Москвы, надеждой для людей в самые критические моменты их жизни, продолжая дело, начатое Постановлением № 315 в далеком 1923 году.
