- Эй, мил человек, - обратился он к одному из прохожих, - не подскажешь ли как найти замок Ордена Крови?
- А тебе-то зачем? Такого бродягу оттуда метлой прогонят.
Реан поднял рукав и показал прохожему знак.
- Посвященный! Простите, простите меня, мессир, - залепетал тот, - но как же так, Вы, посвященный, и не знаете где замок Ордена?
- Так уж случилось. Долго объяснять. Так где он?
- Вам нужно в северную часть города. Там, за городом, где начинается каньон, там на скале стоит замок.
- Спасибо, мил человек, благослови тебя Свет!
- Что? Какой Свет? Мы верим только в Мограну, - тут хитрая улыбка расползлась по лицу прохожего. - Ах, так Вы подловить меня хотели, мессир? Будьте уверены, мессир, в городе нет ни единого человека, верящего в Свет. Мы все - верные рабы богини Мограны.
Еще около получаса Реан кружил по городу, настоящий город-лабиринт, прежде чем выбрался из него. Совсем рядом с городом располагался замок - огромный, тёмный, оскалившийся конусами острых крыш. Стрельчатые окна его глядели равнодушно и одновременно грозно. Обнесен он был зубчатой стеной. По центру высилась главная башня замка - донжон. Самая высокая, она была увенчана огромным гербом Мограны. Но где же здесь вход? Реан поехал вдоль стены пока не увидел огромные, оббитые железом, ворота. Не успел он и постучать в них, как ворота с протяжным скрипом отворились. Реан въехал в них и увидел пустой двор, нигде не было ни единого человека. С тем же протяжным скрипом ворота закрылись. Похоже, они приводились в движение каким-то механизмом.
- Эй, кто-нибудь! - крикнул Реан. Тишина, только какая-то тень метнулась в одном из окон.
В окнах длинного приземистого строения, примыкающего к донжону, вспыхнул фиолетовый свет и тут же погас.
- Ворота впустили тебя, о, посвященный, - раздался глухой и утробный голос, идущий, казалось, отовсюду. - Ты присоединишься к шествию.
- К какому шествию? Кто Вы? Где Вы?
Тут отворились двери приземистого строения и из них нестройной колонной стали выходить люди. Впереди шли в багровых балахонах, с капюшонами, надвинутыми на лицо, за ними шли в таких же балахонах, но черных. И те и другие держали в руках факелы. Молча шли они, казалось, не видя Реана. Но вот один из черных откололся от шествия и подошел к Реану, подняв вверх факел он сказал:
- Новый посвященный? Разве ты не знал, что сегодня шествие? Пойди внутрь, тебе дадут одеяния.
Решив, что сейчас с ним разговаривать не будут, Реан вошел внутрь строения. Смешно семеня ножками, к нему подбежал маленький лысый старичок.
- Ворота впустили, да? - сказал он. - Значит, Вы новый посвященный, ведь все остальные посвященные уже здесь.
- А глава Ордена, Гордестон Гартольф?
- Нет-нет, его нет здесь и не может быть. Вы давно вступили в Орден? Разве Вы не знаете? Неужели природный посвященный? О, это было бы исполнением пророчеств. Впрочем, некогда, некогда. Маринот! - крикнул старичок, - Неси багровое одеяние!
Прибежала девушка, светловолосая и прелестная, совсем юная. Она протянула Реану багровый балахон.
- Что смотрите? Одевайтесь! Одевайтесь! - прокаркал старичок.
Реан натянул балахон, кто-то сунул ему в руки горящий факел.
- Во главу колоны! Посвященные - во главе!
Реан вышел во двор, там, перед воротами, уже стояли все. Он просто прошел и встал рядом с другими людьми в багровых балахонах.
- Новый брат? - сказал один из них. - Мы ожидали. Покажи свой знак на руке.
- Красный знак?! - вскричал посвященный. - Красный?
Все тут же обернулись, вокруг Реана столпились, каждый хотел увидеть знак на его руке. "Красный знак, красный знак" - шелестел шепот вокруг.
- Что это значит? - спросил Реан.
- Потом, брат. Потом мы тебе объясним. После шествия.
Один из посвященных вышел вперед, в руках у него было два факела, подняв оба, он громким голосом провозгласил:
- Дорар у ариоди фес илир люнот на Мограна!
"Фес илир!" - многоголосо прогремело собрание.
- Нирид аннаби вудизан фес илир!
"Фес илир на Мограна!" - взревели все.
- Нают анаби у ритол фес илир на Мограна!
Ворота распахнулись и люди медленно пошли сквозь них, громко хором повторяя слова "Фес илир на Мограна!"
- Что значат эти слова? - спросил Реан у одного из посвященных.
- "Мограна - наша богиня" - ответил тот.
Шествие вошло в город. Уже смеркалось и огонь факелов стал ярче, со всех сторон ползли такие же огни - горожане с факелами присоединялись к шествию. "Фес илир на Мограна" зазвучало новыми голосами, становясь все раскатистее, все громче. Сколько человек уже присоединилось к ним? Тысяча? Две? Реан оглянулся и увидел, что реке огней нет конца. С боковых улиц в эту реку вливались новые и новые ручейки. Казалось, вышел весь город. Страшным рокотом, диким, угрожающим, яростным из сотен и сотен глоток рвалось "Фес илир на Мограна!". Фраза повторялась и повторялась, как вечно набегающая на берег волна, невозможно было ничего думать или чувствовать, это рычание поглощало. Странная сила, будто идущая из самых недр земли, чувствовалась в нем. "Фес! илир! на! Мограна!". Вся эта река людей казалась единым целым, будто огромный зверь выполз на улицу и рычит, рычит, заклиная реальность, раскачивая мироздание. Никогда еще Реан не слышал, чтобы люди кричали так яростно, с такой страстью. Эта энергия увлекала как водоворот, хотелось одного: слиться с толпой, кричать вместе с ними, забыться в едином порыве, раствориться в этом звуке, впустить в себя силу земли и ярость крови. Реан молчал. Огромных усилий ему стоило не разомкнуть губ, не закричать вместе со всеми. Знак на руке начал гореть, будто к коже приложили что-то горячее. Переложив факел в другую руку, он подтянул рукав - знак светился багровым светом.
"Фес илир на Мограна!" ревели посвященные рядом с ним. Он взглянул на их лица. Их исказило безумие, глаза пылали, на шеях вздулись жилы, а рты разрывались в крике. Он один здесь молчал, а вокруг... вокруг не было больше людей. Был лишь океан ярости.
Медленно процессия продвигалась к центру города, толпа лилась по узким улочкам, будто кровь по венам. Реан шел впереди вместе с другими посвященными и изумился, когда за поворотом улицы развернулась огромная площадь, таких необъятных площадей он еще не видел. В центре площади, на постаменте, стоял гигантский железный орел, крылья его были раскинуты в стороны, а в лапах он держал круг, в который был вписан герб Пограны. Огромные факелы были установлены по обеим сторонам от орла, яркий огонь и черный дым рвались ввысь. Перед орлом стоял огромный мраморный стол, белый, он выделялся в синеве глубоких сумерек. На столе что-то лежало. Когда процессия приблизилась достаточно, Реан увидел, что это девушка. Одетая в длинную белую рубаху, с распущенными пшеничными волосами в руках она держала болотные лилии. Девушка лежала совершенно неподвижно, лишь вздымающаяся грудь показывала, что она дышит. Посвященные выстраивались в ряд справа и слева от стола. Реан не знал куда ему. "Идем же!" - раздраженно шепнул посвященный рядом с ним и увлек его на правую сторону.
На площадь вливались все новые и новые огни, пока вся она не заполнилась людьми. "Фес илир на Мограна!" продолжали кричать они. Тут раздался страшный, воющий, пронзительный скрежет. Реан обернулся и посмотрел вверх - это орел поднял голову и издавал этот омерзительный и ужасный звук.
Толпа замолкла. Один из посвященных поднялся по маленьким ступенькам и стал на столе прямо над девушкой. В руках он держал двуручный меч.
- Народ Мограны! - гулко и торжественно прокричал он. - Сегодня снова решается судьба нашего государства! Здесь, на столе, лежит лучшая дочь нашего народа, посвященная Могране от самого ее рождения. Нет никакого изъяна в ней и никакой слабости. Никогда ее сердце не знало жалости, а душа милосердия. Сегодня сталь ударится о сталь, ибо, если эта девушка чиста, Пограна превратит ее кожу в сталь. Это будет означать, что еще целый год нет никакой опасности для нашего государства.
Посвященный замолк и стоял так несколько минту. Потом заговорил снова:
- Эрхала краут у венд саланг фес занир! - будто камни ронял он слова, - Марад сиу кэран фальт! Ниаз гэл транд у кнала! Мограна фау дэна, Пограна фес илир на!
Посвященный поднял меч над головой. Реан рванулся, чтобы остановить его, но его тут же дернули за рукав и вернули на место; "Спокойно! Не дергайся, дурень!" - зло прошептал ему сосед слева. "Не будь милосердным, не позорься" - шикнул сосед справа.
Со свистом опустился меч и с лязгом ударился о мрамор. Яркая фиолетовая вспышка ослепила на миг, а после все увидели вместо девушки огромную черную птицу. Багровое пятно под лапами птицы быстро расползалось, птица расправила крылья и захлопала ими. Кровь била прямо из камня и, когда птица взлетела, перелилась через край стола, жирными полосами стекая вниз.
То ли вздох, то ли стон прокатился по толпе. Посвященный с мечом замер, потом положил меч прямо на камень, кровь быстро залила его.
- Энх фес занир! - воскликнул он. - Мограна обратила свою дочь в птицу. Наше государство либо станет самым могущественным, покорив себе иные племена и народы, либо погибнет.
Он присел и опустил обе руки в кровь, потом вымазал ею свое лицо так, что оно стало похоже на красную маску.
- Эта кровь, - громко провозгласил он, - это кровь героев, положивших свои тела за Мограну. Это священная кровь! Мы должны исцелить тело Мограны, вернув под власть Имбера мятежные южные города. Как кровь струится из камня, так кровь будет заливать улицы южных городов. Мы накормим Мограну, принеся ей в жертву южных мятежников! Мы принесем ей эставах - полную жертву!
- Эставах! Эставах! - нестройным но мощным хором закричала толпа.
- Мограна станет самой великой! - продолжал посвященный. - Мограна сама поведет нас в бой и мы одержим победу!
- Фес илир на Мограна! - взревела толпа.
Кровь не переставала струиться из камня, вот она уже под ногами Реана. Посвященный рядом с ним присел и тоже вымазал свое лицо кровью, так сделали и другие.
- Ну а ты что? Умойся, - сказал ему тот что рядом.
- Это природный посвященный, она сама избрала его, и он, видать, еще совсем ничего не знает, - сказал другой. - Не напугай его, он и так смотрит на нас... как на каких-то уродов. Ты думал, мы не замечаем? - обратился он к Реану. - Ну ничего, ты узнаешь всё и поймешь. Ты будешь с нами. Не дичись, мы расскажем тебе где правда.
- Свет есть Правда, - ответил Реан. Лицо посвященного вдруг затряслось и задергалось, Реан не сразу понял, что тот смеется:
- Свет? Еще скажи, что ты веришь в Свет... природный посвященный... ахахаха. Ты ничего, совсем ничего не знаешь. Но тебе суждено стать самым великим из нас. Уже более трех сотен лет не было ни одного природного посвященного.
Было уже далеко за полночь, когда Реан вместе с другими членами Ордена возвращался в замок. Страшное и гнетущее впечатление произвело на него шествие и то, что произошло на площади. Он будто коснулся тьмы, будто воющая пустота попыталась затянуть его в себя. Нечто мерзостное пыталось пролезть в его душу. Итак - он посвященный. Природный посвященный... что это может означать? И это связывало его с Орденом Крови, совсем не хочется иметь что-либо общее с этим страшным братством... он станет самым великим из них, сказали ему посвященные. Он не хотел быть ни великим, ни малым, ни вообще одним из них. Служители кровавой богини, всё, чего они хотят - это накормить свое обожаемое божество кровью, сделать его сильным, как можно более сильным и покорить ему иные племена и народы. Чернота. Расползающаяся голодная чернота, когти сухих деревьев, царапающие небо. О, он хотел бы оказаться сейчас в Тенерисе, просторном и светлом. Выпить снова с тем менестрелем, вдохнуть вольный воздух южных городов. Но он здесь, с ними. Потому что ему нужно перо феникса, а за ним он готов спуститься и в самый ад.
Вот показался темный хищный силуэт замка, факелы выгорели и светят тускло. Рядом шагают братья Ордена. Общая воля движет ими, властная, яростная. И они без остатка растворены в ней. Ворота со скрипом открылись и колона людей в балахонах прошла сквозь них.
- Отойдем поговорим, - сказал Реану посвященный, молодой парень с широкими черными бровями. Глаза его глядят приветливо и искристо, но что-то в этой сладенькой приветливости вызывает отвращение и хочется скрыться от его взгляда.
- Ты ничего не понял о нас, да? - будто читая мысли Реана сказал парень, - Смотришь волком на нас, а ведь мы теперь не чужие. Думаешь, мы безумцы?
- Не знаю, - ответил Реан, - я вижу вас ведет общая воля и вы подчинены ей.
- Так и есть. И это прекрасно, что может быть лучше этого? Мы служим чему-то большему нас самих, мы живем для Мограны, для ее прославления. Хочешь сказать, что лучше жить для себя? Заботясь о том, чтобы собственная задница была в тепле? Никогда не выходя за свои пределы?
- Нет. Я считаю, что можно жить для других. Я много лет охранял берега Сианны от морских разбойников. Мне были вверены жизни людей. И я делал все, чтобы защитить их. Чтобы каждое утро они радовались восходу солнца, чтобы смеялись дети, чтобы девушки пели песни, чтобы черная туча не закрыла небо от них. Чтобы ничья злая рука не касалась их привольной и мирной жизни.
- Ах, ах, - хмыкнул посвященный, - жить для других. Любовь к ближнему - это преступление перед государством. Это уже предательство.
- Что же, к счастью я ничего не должен вашему государству, я чужеземец.
- Ты никак не можешь быть чужеземцем! - воскликнул парень. - Не будь ты могранином, богиня не выбрала бы тебя. Где ты родился? В одном из южных городов, да?
- Не знаю. Я ничего не помню о своих детстве и юности, я потерял память.
- Значит ты могранин. Богиня приходит только к тем, в чьих жилах течет чистая могранская кровь. На обряд призыва богини мы никогда не берем с собой полукровок. Полукровки могут быть полезны для Ордена, если они преданны. Но богиня просто не придет, если на обряде присутствует кто-то из них. А тебе она явилась сама, без призыва. И оставила на тебе красный знак. Ты могранин и принадлежишь ты Могране. Любить кого-то кроме богини - предательство.
- Это та правда, которую вы хотели мне рассказать? Это то, почему я должен стать на вашу сторону?
- Да. И не имеет значения нравится тебе это или нет. Ты могранин, а это налагает обязательства.
- Можете уже считать меня предателем, - усмехнулся Реан.
- Богиня оставила свой знак на тебе и пробудить в тебе могранский дух - наша задача. Ты нужен нам. Неужели ты ничего не ощутил, когда шел вместе с нами факельным шествием? Разве твоя душа хоть на миг не возликовала?
- Она чувствовала омерзение.
Посвященный скривился и отвел взгляд:
- Любого другого мы убили бы за такие слова. Но на тебе красный знак, ты неприкосновенен. Благодари же богиню за это.
- Я бы мог притворяться и врать, если бы умел, - сказал Реан. - Возможно именно это было бы разумнее всего. Но у меня это плохо получается. Как ты думаешь, почему я пришел сюда, почему показал вам знак? Значит мне что-то нужно от вас.
- И что же? - заинтересованно спросил посвященный.
- Перо феникса, которое главе вашего Ордена отдал маг Марери. Оно может исцелить мою жену. А больше мне от вас ничего не надо.
- Ты , видимо, воин, ты груб и прям - это твой недостаток, - ответил посвященный. - Почему ты думаешь что Гордестон вообще отдаст тебе это перо? Оно зачем-то нужно ему самому. Возможно ты и добыл бы его, действуй ты хитростью. Но ты пошел напролом... глупо.
- Ты прав. Уж слишком резок я сейчас. Очень уж после вашего шествия пакостно на душе.
- Душа... твоя душа принадлежит Могране. Ты должен, обязан осознать это и встать в наши ряды, отдав себя ей.
- И это ты мне говоришь, что я груб и прям? Ты и сам точно такой. Ты говоришь мне нечто, зная, что я с этим не соглашусь. Но ты упорно твердишь свое.
- Да, ты прав. Мы похожи с тобой. Как братья, - сказал посвященный. - Хотя по духу ты мне чужак. О, богиня, почему ты подсунула нам такого природного посвященного, который не хочет служить тебе?
Наступало утро. Рядовые члены Ордена и часть посвященных стали разъезжаться из замка. Каждый поедет в свой город и расскажет там о черной птице и о крови, что потекла из камня. Тревожную весть они принесут - невероятная мощь или смерть ждет Мограну. Мрачны и серьезны были братья Ордена. Толстенький пухленький посвященный точил меч. "Это он-то пойдет завоевывать чужие земли?" - усмехнулся Реан. "Белый, нежный, губки как у младенца." И отвернулся.
Ему выделили комнату в донжоне, на самом верху башни. Вчерашний лысый старичок распорядился, чтобы отправили почтового голубя к Гордестону с сообщением, что появился природный посвященный. Реан поднялся в комнату по винтовой лестнице. Там он обнаружил простую кровать и столик с едой.
Реан сам не заметил как уснул. Ему снилась орущая толпа с факелами, но у всех людей было лицо... Минальд. Ему снилась Минальд, но у нее было лицо Мограны, чернобровой красавицы. Ему снилось будто он идет в тумане и слышит как кто-то его зовет: "Реан! Реан!". И другой голос уже с другой стороны: "Реан!". И он не знает на какой голос идти. Он приснился себе маленьким мальчиком в пустой белой комнате без окон и без дверей. В комнате появилась женщина и он знал, что это его мать. Но у нее не было лица.
Проснулся он после полудня. Яркий солнечный свет, такой неуместный здесь, врывался в маленькое окошко. Он подумал, что зря рассказал тому парню о цели своего появления здесь. Теперь не видать ему пера. Наивный, он думал просто попросить у Гордестона перо феникса, но это явно не те люди, у которых можно что-либо просто попросить. Нужно было не выдавать себя, нужно было втереться в доверие... но он так не умел. Он был прям как его меч. Он и сам доверял людям и ему можно было верить, игры в ложь были не для него. Что делать когда сюда прибудет Гордестон Гартольф? Бухнуться на колени и умолять отдать ему перо феникса? А он скажет в ответ "Служи Могране." На том всё и закончится.
С этими невеселыми мыслями Реан спустился вниз. Во дворе, прямо на траве, сидел тот самый парень с широкими бровями и что-то писал на куске пергамента. Увидев Реана, он лучезарно улыбнулся:
- Ну а куда ты денешься? Богиня отметила тебя, теперь всё, теперь ты с нами.
- Мне не нравится ваша богиня.
- А мне и самому не нравится! - рассмеялся посвященный.
- В этом-то всё и дело, - сказал парень. - Ты должен понимать, что Мограна - это тьма, смерть и уродство, но быть верным ей и служить ей. Не потому, что ты ее любишь, а потому, что ты признаешь ее власть. Ты должен ломать себя под нее. Для этого нужно ее не любить, ибо если любишь, то не придется ломать.
- Зачем же подчиняться ей, если она тьма?
- О, ты должен говорить, что она свет, понимая, что она тьма. Это и есть бескорыстие, понимаешь? Служить не потому, что ты любишь, служить не потому, что ты видишь правду. А служить, осознавая, что этим ты погубишь свою душу. Это и есть настоящая верность. Разве это не красиво?
- Служить уродству губя этим свою душу? Мне кажется, в этом не может быть ничего красивого, - ответил Реан.
- Мы приносим Могране всё. Свои души, свои жизни и жизни других людей. Убить или умереть ради Мограны - это высшее служение. Богиня тогда довольна.
- Но зачем? Зачем? Зачем так жить, объясни!
- Объяснить - значит понять, чтобы понять, нужно осмыслить. Для этого нужно думать. А это не наше! Не могранское. Мы выбираем что-то одно - или разум или чувство. И мы выбираем чувство, отвергая разум. Слепую, всесожигающую, всеподчиняющую страсть. Мы выбираем власть крови. Кто думает, тот сомневается. Кто сомневается - тот предатель. А предатель достоин смерти. Служение Могране без размышлений, без оглядки на что-либо. Полное принадлежание ей - вот наша жизнь. Мы - это она, а она - это мы. Мы не находим в этом служении ничего хорошего. Именно поэтому мы поистине бескорыстны.
- С ума с вами можно сойти, - буркнул Реан.
- Да! - радостно воскликнул посвященный. - Именно это! Мы отказываемся от разума и отдаемся неразбавленной страсти. Вы... хомяки, вот кто вы, верящие в Свет. Свет дает вам закон... вы называете это совестью. И вы слушаете ее... а мы не слушаем! Мограна освободила нас от химеры совести. Мы способны на всё, а вы ограничены. В этом разница между нами. Тот, кто не готов погубить свою душу ради Мограны - предатель.
- Я даже не знаю, что ответить тебе, - сказал Реан, - я никогда не буду с вами.
- Я верю в Свет, вы верите в Мограну. Нет, я не с вами.
- Свет... - прошипел посвященный. - О, разум ведет к вере в Свет. Поэтому мы и отвергаем разум. Ваша вера зрячая, а наша - слепая. Мы как маленькие звереныши, что вслепую находят сиську матери. Мы звереныши и способны на любые зверства. А ты слаб! Тебе слабо убить свою душу.
- Я не зеленый юнец, чтобы брать меня на слабо. Это смешно.
- У Мограны есть дары, у нее две груди и она питает нас ими. Один дар - это гордость. Мы горды тем, что мы могране. Лучше смерть, чем утрата этой гордости. Наша гордость вырастает до размеров, что превышают все видимое. Всех остальных, не могран, мы считаем просто за дерьмо. Это самоутверждение и в нем наслаждение. И второй дар - это ненависть. Мы ненавидим аррилийцев и поганых полуорков и троллей и аркавийцев и всех остальных, так, что готовы раздирать их голыми руками. Это страсть.
- Значит, вы не совсем бескорыстны, раз получаете от Пограны дары?
- Ты не понял. Это не дары принадлежат нам, это мы принадлежим им. Мы отдаем себя им. В этом и есть дар Мограны.
- Другими словами, вы рабы ненависти и гордости?
- Мы – рабы Мограны и мы кормим её нашими ненавистью и гордостью.
- Что ты пишешь здесь?
- Я пишу то, что птицы ирих должны внушать низшим.
- Ну, всем остальным. Мы, члены Ордена, мы высшие. Только нам доступно служение, только нам доступна жертва ради Мограны и тот огонь, что горит в нас. Мы управляем путями страны, мы рыцари Мограны. Все остальные жители страны - низшие. Их дело думать лишь о том, как набить свое чрево да гордиться тем, что они могране. Их жизнь должна быть проста, как жизнь домашних животных.
- Это чудовищно. Вы отказываете людям в человеческом достоинстве, вы чудовища, - прошептал Реан.
- Да! - радостно согласился посвященный.
- Безумие, безумие, я никогда еще не слышал такого безумия, как то, что я услышал от тебя. Я сломал свой разум о твои слова.
- И прекрасно, - улыбнулся посвященный, - сломай свой разум и откажись от него.
- Разум - дар Света. И у меня нет никакого желания расставаться с ним.
- Ничего, ничего. Приедет Гордестон и убедит тебя. Он всех убеждает.
- Да ну вас всех... - печально произнес Реан и пошел в башню.