Всем привет, друзья-пикабушники. Публикую здесь свой фанфик на тему металл-оперы группы Эпидемия "Эльфийская рукопись". Данное произведение не преследует финансовой выгоды, и написано оно "чисто по фану". Чтобы отвлечься от политики и прочих долиных, почитайте, эта эпичная история для Вас. К сожалению, оформление Пикабу не позволяет выкладывать главу красиво, "книжно". Думаю, разберетесь. Советы, как выкладывать художественные произведения для следующих глав - приветствуются.
Это летнее время было особенным. Праздник был учрежден самим королем Дезмондом десять лет назад, после триумфальной победы над чудовищной драконицей, звавшейся Метель. “Дни славных побед” - так называлось торжество, веселье которого длилось две недели, и объединяло сразу целый каскад событий: помимо побед над иноземными врагами, праздновали объединение земель людей, эльфов гномов и прочих народов в единое королевство Эния. Могучие маги создали стойкие порталы между мирами, а Безымянный Бог, сотворивший некогда планету Ксентарон, закрутил ее так, что сутки на обеих планетах уравнялись. Избавившись от демонического влияния, теперь это был дивный цветущий край. Сам же демиург, потратив колоссальное количество сил, приравнял себя к простым смертным и взял человеческое имя: Юрон. Ксентарон теперь стал совсем “соседской планетой”. И действительно: почти любой житель Энии мог сходить в горы к гномам за солью, попить эля или сыграть в карты. В некоторых населенных пунктах обеих планет даже появилась некая религиозная организация, принявшая “День славных побед” за начало нового летоисчисления.
По случаю торжества рядом с королевским замком был построен громадный амфитеатр с прилегающими сувенирными и магическими лавками, тавернами, аттракционами, а также увеселительными и спортивными заведениями. Да что там, специально для такого празднества и строго на две недели открывались сразу пять борделей. Размах всего действа был ошеломительный. Как сказал один очень умный и древний ученый-маг: “Собирается мильён особей обоего полу со всех известных нам цивилизованных миров”. В достоверности слов уважаемого волшебника никто не сомневался, к тому же “Я точно знаю, мне сверху драконы посчитали”.
Вино, эль, пиво и кое-что покрепче лились рекой. Празднующие забывали счет времени в бесконечном кураже. Менестрели из разных уголков Двух Миров исполняли свои лучшие хиты, пусть и отличались они музыкальным стилем: одни ласкали слух мелодичными мотивами, другие предпочитали жесткие, “металлические завывания”. Достоверно неизвестно, было ли это музыкальным торжеством научного прогресса перед магией, или наоборот? Но неизменно, в гармонии этой в танце сплетались представители всех рас и национальностей: люди, эльфы, гномы и прочие народности, еще не так давно считавшиеся друг для друга чужими, “грязнокровными” и “недостойными своих предков”. А краше всех играл Первый Бог Юрон: за целые прожитые эры он научился виртуозно обращаться со многими музыкальными инструментами. Теперь же, отошедший от божественного, он и вправду казался обычным человеком, даже немного простоватым, а порой и невинно странным. Всюду шло веселье и гульба: эльф ты, полуэльф, гном, человек, кендер, полурослик, было неважно, главное - поделись интересным рассказом о жизни, а я обниму тебя и вместе мы пойдем. Молодые юноши знакомились с девушками, и никто не обращал внимание на расу: ночами славного праздника зарождалось множество союзов, становясь впоследствии крепкими ячейками многонационального общества.
В последний день праздника венчало окончание праздника грандиозное магическое представление с участием всех гильдий магов, а также целой “эскадрильи” золотых драконов, выписывающих в вечерних небесах, среди тысяч фейерверков волшебной природы, непостижимые, умопомрачительные трюки и поражающие своим великолепием “Танцы среди звезд”.
После представления “уставший отдыхать” люд брел смотреть главную церемонию лета: поздравительную речь Дезмонда, короля двух миров Энии и Ксентарона.
Золотой дракон Гилтиас, чтобы занимать меньше места, принял привычный облик кендера. Они с гномом Дрогбаром восседали за длинным праздничным столом, который даже к концу последнего дня праздника ломился от яств. Напротив сидел великий боец Торвальд, некогда славно павший с мечом в руках, но за свои воинские заслуги удостоившийся второго шанса на жизнь и воскрешенный богами. Где-то рядом сидел и лучник Ботар-эль, так же, волею богов возвращенный из морозного плена драконицы Метель. Какое-то время он сторонился шумных празднеств, даже вел отшельнический образ жизни, но теперь был вхож в королевский дом. Эльф скромно поедал кушанья, не прикладываясь к горячительным напиткам. Остальные же друзья задорно опрокидывали чарку за чаркой, делясь историями последних лет.
Серьезно? - возмущенно воскликнул Дрогбар, слегка съедая слова. - Уже двадцатая! Я на пятнадцатой начал косеть!
Ну, я же дракон, - ответил Гилтиас, выпивая двадцатую кружку отборного крепкого эля, - у меня масса, мне надо много.
Двое вопросительно уставились на Торвальда. Человек незамедлительно спрятал внутри себя двадцатую же кружку напитка, после чего, прикрыв рот ладонью, негромко рыгнул и произнес:
Это было за деву Нариэль, хвала ей и слава! Ты, гноме, все еще хочешь участвовать в соревновании “кто кого перепьет”?
Ох, эти Боги… - проворчал Дрогбар. - Сам-то уже поди не человек там, с этим своим “чудесным воскрешением”?
Ну, вроде, остался им. Видишь? Две руки, две ноги, - ответил Торвальд, с шальной хмелинкой в блестящем взгляде, наливая следующую кружку под закатывающиеся глаза гнома. - Друзья, я был не до конца с вами честен. После своей смерти я попал в Призрачный Храм, откуда вы меня забрали, за что, братцы, низкий вам поклон, да и, чего таить, Богам-создателям двух миров безмерное спасибо… И времени я там зря не терял. Как известно, там целую вечность пируют души воинов, павших в бою. Думаю, полет мысли вам ясен?
Я так и знал! Так это там ты стал эпичным алкоголиком? - удивленно и в сердцах вскричал гном, ударив кружкой по столу. - Какой позор! Истинного гнома… Главного гнома! Могут перепить какой-то человечишка, да рептилия! А на твоем месте, Торвальд, должен был оказаться я! Нам, гномам, только за счастье погибнуть в славной битве и отправиться пировать с Богами. И Дев Битвы за всякие неприкрытые места щупать!
Гном нахмурился, но вмиг лицо его стало добрее, а на лице взыграла благостная улыбка:
Ну, лишнего выпил, лишнего говорю. Не серчайте, братья. Но, замечу, состязание еще не закончилось! - с этими словами Дрогбар, опершись на плечо Гилтиаса, поднялся и неровной походкой направился куда-то, приветствуя случайных участников праздника, ну и щупая различных девушек за разные неприкрытые части тела: праздник же.
Гилтиас и Торвальд только улыбнулись ему вслед.
Галдеж и возгласы медленно утихали. Это значило одно: король будет говорить. В середине громадного амфитеатра из-за центрального стола с трона встал величественный полуэльф в дорогих доспехах цвета золота. Подле него, по правую руку, сидела прекрасная королева Алатиэль в чарующем белом платье и приветствовала присутствующих своей лучезарной улыбкой. В ногах государыни лежал ее питомец: белый тигр с двумя хвостами по имени Прутик. Справа же от короля восседал верховный маг Ирдис, давний друг и наставник полуэльфа. Дезмонд воздел к вечернему небу большой кубок темного дерева, украшенный драгоценными камнями, и начал речь, которая транслировалась на все цивилизованные уголки двух миров с помощью могущественных порталов-экранов.
Соотичи мои! Граждане объединенного королевства Эния! Я рад приветствовать всех вас на нашем торжестве, Дни Славных Побед. Сердце мое исполнено любви к каждому из вас, особенно к тем, кто сражался с всепоглощающим злом, угрожавшим самому существованию всего живого. Кто сражался и победил! Мое высшее благоговение к памяти героев, павших в тех битвах. И моя незыблемая радость объединению наших доблестных народов! Вот уже десять лет наши земли процветают и пребывают в крепком мире. И да будет мир этот не рушим ни войнами, ни временем!
С этими словами король осушил кубок, а вокруг раздалось радостное “Ура!” Все пили вместе с ним.
Бремя власти пришло ко мне внезапно, я его не просил, - продолжил король, поднимая следующий тост. - Но для меня огромная честь нести его вместе с вами. Следующий тост - за нас и за Богов, что сейчас сидят среди нас!
Король разыскал среди присутствующих того самого демиурга, чьи заслуги в становлении благополучия в обоих мирах были, без сомнения, неоспоримы, а ныне тот сидел среди простых людей и с улыбкой вкушал мирские блюда.
Народ вновь поддержал правителя радостными возгласами и звоном кружек. Кругом царила дружеская, почти семейная атмосфера. Король улыбался, быть может, от искренней радости происходящего, а, быть может, от выпитого вина. Казалось, что может разрушить столь теплый вечер в компании лучшего из всех королевств?
Я выпью за мою любимую королеву, - голос Дезмонда становился все более веселым: пить 14 дней с народом - не только здорово, но и серьезное испытание, даже для короля. Казалось, владыка пьянеет на глазах,но… Праздник же! Ни у кого не возникло сомнений, что государю можно. - Алатиэль, я безмерно люблю тебя, моя милая, самая нежная, самая красивая!
Народ подхватил слова Дезмонда радостными возгласами. Чего уж говорить, сам глава королевства улыбался во все зубы. Народ любил своего умного, доброго, но в то же время строгого, справедливого и расчетливого государя.
Кстати, мы ждем наследника! - Король Дезмонд взял за руку свою супругу Алатиэль, и та прильнула к ней в лицом в нежном порыве. Народ замер на несколько мгновений. И лишь когда король опрокинул в себя следующую порцию вина, толпа взорвалась оглушительными овациями. Кто помоложе, расхлопывал ладонями чуть не в кровь. Кто постарше, плакали, пуская потоки слез, обнимая ближних, пусть и не очень знакомых. Радости не было предела: королевская семья подарит миру сына! Некоторые женщины, и стар, и млад - лица их осенили милые улыбки - казалось, невольно начали качать в руках еще пока несуществуещего малыша, будто готовые в любой момент начать нянчить королевское чадо.
Четвертый тост, - владыка наполнил свой кубок в очередной раз, с некоей усталостью он уже продолжал свою речь. Взором он охватил Торвальда, Гилтиаса, Дрогбара, Ирдиса и Ботар-эля. - Я поднимаю за друзей. Родные мои, всем этим я обязан вам. Как бы ни был труден путь, вы всегда помогали мне его пройти.
И все прошли свой путь! - с гордостью перебил гном Дрогбар короля.
Ты прав, мой друг.
Все уже подняли кружки, чтобы выпить в очередной раз. Как только глава королевства вознес свой кубок над головой… Король исчез. Удар деревянной чаши о пол, разлившееся вино… Неловкое молчание, длившееся несколько секунд. А затем вселенская паника: крики, звон посуды, скрип стульев по полу…
Весь присутствующий люд метался из стороны в сторону, ими овладел хаос. Кто-то исчезал, растворившись в воздухе, оставляя после себя темно-сиреневую дымку, тающую в вечернем воздухе. Где-то опрокинули подсвечник, огонь поджег стол, начался пожар.
Дрогбар силился подавить свое опьянение в воцарившемся хаосе, глядя, как превращаются в пыль носящиеся вокруг гости праздника один за другим. Со всех сторон начали появляться непонятные черно-фиолетовые сущности, сея смерть и разрушение. Внезапная атака врага застала всех врасплох. Но кто был этот враг? Кругом носились граждане королевства, резко уменьшаясь в числе: вот к гному бежал его недавний боевой товарищ, а через мгновение от него не осталось и следа: он распался на искры, уносимые ветром. Медлить было нельзя: под столом у гнома всегда была припрятана секира. Схватив оружие, он резкими движениями разрубил несколько черно-фиолетовых захватчиков. Алатиэль пряталась под столом, обнимая встревоженного тигра о двух хвостах, который, о горе, внезапно начал таять черной-фиолетовой дымкой прямо на ее руках. Метнувшись к ней, гном издал громкий крик:
Не ясно, слышал ли кто-то из присутствующих боевой возглас Дрогбара, да только увидел гном, как Гилтиас уже принял свой истинный облик золотого дракона, поливая огненными потоками невесть откуда появляющиеся темные сущности, а Торвальд руководил эвакуацией людей из этого всеполгощающего ужаса. Крики боли, магические взрывы и массовая неразбериха - в это все вмиг превратился самый лучший праздник королевства.
В какой-то момент с неба ударил яркий луч, похожий на молнию, и перед друзьями возник образ. Гилтиас узнал в нем сущность, которую когда-то уже встречал. Это был Страж Времени. Он предстал в человеческом обличии, и лик его был подернут гримасой ужаса и замешательства; а тело казалось израненным множеством порезов, из которых сочился серый туман.
