Баллада о древневосточных церквях. Глава II – Бывшие на волоске от гибели
В прошлой части были описаны старые африканские церкви, принадлежащие к дохалкидонскому христианству. Теперь же речь пойдет о их азиатских братьях по вере, которые, если уж на то пошло, пережили куда больше прямого физического воздействия не самого позитивного характера и по сей день живут с ужасными шрамами, заботливо оставленными последователями другого авраамического учения, которое всем отлично известно. Сразу скажу, что это отнюдь не означает, что ислам сам по себе хуже и опаснее христианства, но конкретно для ближневосточных христиан мусульмане, и в особенности отдельные их правители и государства, оказались губительной силой, которая по головке не гладила, зато била очень больно.
Однако не только ислам разрушал древние церкви, но и национализм с мировыми войнами. Это повествование покажет страшную и горькую участь немногих островков христианства посреди бурлящего страстями мусульманского мира.
Растерзанный народ
В прошлый раз уже упоминалось, что помимо окраинных восточных провинций Римской империи, Халкидонский собор отказалось признавать Армянское царство. Еще с первых годов IV столетия оно стало христианским, даже раньше императора Константина увидев идеологические преимущества христова учения и его организующую силу. А новые идеи Армении были тогда очень нужны – она была постоянным полем битвы между Западом и Востоков и лице Рима и царства Сасанидов (или Второй Персидской империи), и находилась в циклах зависимости то от одних, то от других. Приходилось много исхитряться, чтобы выживать.
Хоть на этой карте и показа регион до прихода христианства, положение Армении как буфера между Ираном и Римской империей отражено вполне точно
Но видимо, к Востоку все же больше армяне тянулись, так как в конце концов их царство оказалось под прямым персидским управлением. Римское влияние к началу V столетия сильно упало, и потому решения, принятые высшим духовенство империи в Халкидоне, прошли мимо Армении, бывшей тогда вне сферы влияния Константинополя. Сасаниды же, хоть и сами исповедовали совсем иную веру – зороастризм, не стремились как-то повлиять на выбор Армении и довольствовались просто лояльностью территории.
С тех пор Армянская церковь встала особняком – она получила ту же базу, что и прочие древневосточные церкви, но сформировала свой собственный архитектурный стиль храмов и уникальную иерархию, в которой главой был Католикос – для армян то же, что Патриарх или Папа Римский.
Армянская церковная архитектура прекрасна и самобытна
Такие пышные одеяния носит глава всех верующих армян - Католикос
Персидское правление сменилось в VII столетии на арабское, затем в IX – XI веках Армения вновь стала независимой, с 1080 года также существовало другое Армянское царство в неожиданном месте – на берегу Средиземного моря в Киликии (сейчас это регион Турции на западной границе с Сирией). Армянская апостольская церковь, как она полностью называется, смогла получить немалое распространение и влияние на определенном этапе своего существования. Этому способствовало то, что армяне жили в горных регионах Кавказа и Восточной Анатолии, которые служили преградой для установления прочной власти постоянно сменявших друг друга исламских империй. Армяне были в известной степени изолированы, подобно жившим неподалеку народам Северного Кавказа. Киликийское же царство помогало крестоносцам, было их ценным союзником, и пока те обладали силой, тоже могло давать отпор мусульманам.
Горная местность давала армянам возможность не подвергаться сильной ассимиляции со стороны многочисленных завоевателей
Впрочем, даже установление постоянной власти Османской империи в XVI столетии не подорвало Армянскую церковь. Султанская администрация не была заинтересована в подавлении каждого очага христианствам в своих владениях, так как этих очагов было слишком много. Османы старались действовать не кнутом, а пряником – перешедшим в ислам гарантировалась отмена ограничений для неверных, которые стройной системой действовали в империи, но это сработало в массовом порядке лишь в некоторых частях Западных Балкан. Армяне же остались при своем в абсолютном большинстве. Более детально об этом и в целом о взаимоотношениях армянского народа и Турции я уже рассказывал в другой своей работе.
Тем же армянам, что жили в Киликийском царстве, пришлось несладко – в конце XIII столетия последние оплоты крестоносцев пали, и прибрежные армяне остались без союзников. В одиночку же они бороться против всех соседей попросту не могли, и во второй половине XIV столетия вторжение Мамлюков из Египта положило конец их независимости. С тех пор здесь, на побережье, армянское присутствие начало таять и ныне от него мало что осталось.
Но в анатолийских и кавказских хребтах, на родине армян, ничего не ослабло и за все время османского владычества. Оно было, в своем корне, просто неприятным, но совершенно не смертельным. Горы по-прежнему служили надежной защитой для армянских сообществ, часть их даже переселилась в крупнейшие города империи, где занималось финансами и торговлей.
Поэтому на момент начала XX столетия Армянская церковь имела широкое поле распространения, дозировано она присутствовала во всей Анатолии. Именно тогда настал момент, когда исламоориентированные османы терпели полную неудачу и находились в упадке, и им на смену приходили турецкие националисты. Они видели угрозу в христианах, считали их «ненадежными» подданными. Это не было лишено оснований – очевидно, что не только турецкий национализм поднялся тогда, но и национальные движения прочих народов, в том числе и армян. Они стремились уйти от умирающей Османской империи, и этого новые турецкие власти, сменившие султана, очень боялись. Поэтому и случилось то, что всем известно – геноцид армян во имя новой Турции. Это была огромная катастрофа для всего армянского - для самих людей, их идентичности, их домов и разумеется для их церкви.
Эти мирные армяне будут вынуждены идти на верную смерть в пустыню под надзором турецких конвойных
После того, как Западная Армения, расположенная в Анатолии, была уничтожена как регион и стала набором турецких провинций, куда заселили турок и курдов, были проведены кампании по стиранию следов присутствия христиан здесь – армянские храмы и поселения были сровнены с землей или просто заброшены. Сейчас от них остались только редкие руины. Часть армян согласилась отречься от своей нации, принять ислам и отуречиться («криптоармяне»). В любом случае, Армянская церковь на большей части своего ареала кончилась.
Одна из многих заброшенных армянских церквей в современной Турции.
Но была и Восточная Армения на Кавказе, гораздо меньше Западной, но зато бывшая в составе Российской империи, что гарантировало защиту от турок. Правда, после начала Гражданской войны в России Турция все же атакует регион, но армяне организуют сопротивление у озера Севан и смогут выстоять в осаде до падения Османской империи в конце 1918 года вместе с другими неудачниками Первой мировой войны. Затем Восточная Армения станет Армянской ССР, и соответственно Республикой Армения в 1991 году. На этой небольшой территории, а также в многочисленной диаспоре армян Франции, России и США уникальная христианская церковь сохранилась до наших дней. Она могла легко погибнуть, имей Турция больше времени и ресурсов, чтобы воспрепятствовать побегам армян от геноцида заграницу и уничтожить и Восточную Армению. Но этого, к огромному счастью, не произошло. Несмотря на это, страдания, пережитые армянским народом, оставили глубокие раны, не исцеленные в полной мере и в эпоху нынешнюю.
Не арабы, не евреи, не мусульмане, не иудеи
Несколько южнее, на Севере Месопотамии, где сейчас расположены Сирия и Ирак, тоже присутствовало немалое христианское население. Оно было представлено семитскими народами, не являющимися ни евреями, ни арабами. Их названия чаще всего можно услышать не в контексте христианских общин, а на курсе школьной истории за 5-6 классы – ассирийцы, халдеи, арамеи. Кажется, что это нечто древнее, давно канувшее в пыльные архивы античных текстов, но это совершенно не так.
Эти народы, по сути, проделали тот же путь, что их относительно близкие родственники – евреи и арабы, но гораздо раньше. С III тысячелетия до нашей эры ряд племен Аравии отправились из своей родной пустыни в более богатые и привлекательные для жизни земледельческие регионы, то есть как раз в Месопотамию и Сирию. К Железному веку (условная дата его начала – 1000 год до нашей эры) они пестрым винегретом расселились на этих землях. Им и принадлежат названия – ассирийцы, халдеи и арамеи. Разговаривали на аккадском, а позже – арамейском языках, семитских наречиях, которые находятся по происхождению где-то около иврита и арабского языка, но все же стоят отдельно.
При слове "ассириец" первые ассоциации - такие вот древние барельефы
Для обывателя наиболее известен дохристианский период их истории – как минимум про Ассирийскую империю знают точно почти все. Кое-кто вспомнит, что большую часть античности арамейский язык был средством межнационального общения в регионе Плодородного полумесяца, а на основе арамейской письменности будут созданы арабица и персидское письмо.
Ассирийская империя в VII столетии до нашей эры занимала всю Месопотамию и даже чуть больше
Непрофессионал далеко не сразу поймет, в чем вообще разница между арабским и арамейским текстом
Но это все история слишком древняя, и христианство здесь, по существу, ни при чем. Это так, но изложенное ценно тем, что позволяет увидеть указанные близкородственные этносы со стороны их идентичности, начавшей формироваться еще в Бронзовую эру. Христианство, принятое довольно быстрыми темпами с I столетия, лишь дополнило её, дало новый импульс в самосознании. В отличие от своих еврейских и арабских родственников, эти люди стали христианами, что решительно обособило их. Поэтому неудивительно, что ассирийцы (хотя это название лишь одного из изначальных народов, со временем все они слились воедино под этим наименованием) воспротивились указаниям императоров и епископов из далекой Греции о том, как им верить. Вместо этого была образована Сиро-яковитская (или просто Сирийская) православная церковь (надо понимать, что в дохалкидонской доктрине именно их учение ортодоксально, или по-русски, «православно», хоть исторически так называют обычно Греческую церковь).
Кроме того, тут присутствует поразительный факт – точно такая же церковь была создана на юге Индостана, где оказалось много ассирийцев, мигрировавших сюда через Вавилон, Аравию и Иран еще с ранней Античности. Здесь из ассирийцев и местного дравидийского народа малая́ли организовалась Маланкарская православная церковь, которой и сегодня принадлежат более двух миллионов человек. Впрочем, эта экзотичная ветвь древневосточного христианства не пережила серьезных потрясений, разве что португальцы в XVI-XVIIстолетиях пытались робко и безуспешно окатоличить ее, поэтому много про данное явление сказано не будет. Просто отмечу сам факт того, в каких неожиданных местах можно найти христианские общины, существующие с такой старины.
Индийцы, принадлежащие к ближневосточному христианству - весьма неординарно
Сирийский храм в Индии.
Но вернемся в Месопотамию. Поскольку и про Египетскую, и про Армянскую церковь уже было ранее рассказано, можно кратко описать общие моменты судьбы у всех троих вкупе с сирийскими единоверцами – равнодушие византийских властей сразу после раскола с поддерживаемой империей доктриной, невосприимчивость к исламизации и арабизации после смены имперского начальства, и в целом даже процветание на протяжении Средних веков с выходом епархий за пределы Месопотамии.
Но как приход в Египет мамлюков кратно ухудшил положение коптов, так и один хромой деятель станет палачом для сирийских христиан. Речь о Тимуре, или же Тамерлане, невероятно амбициозном завоевателе из Средней Азии, оставившем о себе в основном дурную память. Он дошел до краев, населенных ассирийцами, в 1393 году и устроил им кровавую баню в своем стиле – огромное число людей было убито или захвачено в рабство, исчезли филиалы Сирийской церкви в Иране, уничтоженные подчистую. Это сократило число верующих и оставило их лишь конкретно на родине ассирийцев, на севере нынешних Ирака и Сирии и приграничных с ним частей Турции. Тут можно подумать, что Тамерлан просто был ревностным мусульманином и ненавидел неверных, но это на самом деле не так – к покоренным исламским странам и народам он проявлял ничуть не меньше жестокости, хоть и в самом деле считал себя благочестивым последователем Пророка, нарушая при этом большинство заветов этого самого Пророка регулярно и грубо ради своих чаяний по завоеванию мира.
Тимур, или Тамерлан, сам был родом из нынешнего Узбекистана, но дошел вплоть до Сирии и Анатолии. Правда, покорить всю планету или хотя бы ее половину ему так и не удалось
Сирийская же церковь, одинокая среди моря мусульман, вероятно, просто оказалась самой хрупкой из жертв Тимура, и потому сильнее всех пострадала.
Затем будет османское правление, которое завершится тем же, что и у армян – геноцидом в начале 1900-ых годов и стиранием культурного наследия турецкими националистами. Ассирийцам, однако, еще даже повезло – основная масса населенных ими территорий, и соответственно территорий распространения Сирийской церкви, вошла в состав Ирака и собственно Сирии, а не Турецкой республики, что позволило спастись от той же участи, что ждала Западную Армению. Сейчас Сирийская церковь с центром в Дамаске насчитывает почти полтора миллиона прихожан и продолжает существовать на землях, где давно правит и решает все вопросы исламское большинство. Что ж, пожелаем ей удачи в этом нелегком деле.
Патриарх Антиохии и всего Востока Мар Игнатий Ефрем II, гордо сидящий на фоне флага своей родины. В асадовской Сирии довольно лояльно относятся к христианам
В следующий раз я затрону уже куда более родную для всех тему – классическое греческое православие и его тоже далеко не сладкую историческую судьбу
О том, в Афинах «идиотом» называли человека, не участвующего в общественно-политической жизни, знают все. А как потом этот общественно-политический «идиот» превратился в идиота обыкновенного, стал синонимом «дурака»?
Греческое слово ἴδιος («идиос») означает «свой», «собственный». От него происходят разные слова – скажем, в лингвистике есть термин «идиома», то есть «своеобразность», это не переводимая на другие языки фраза – то, что в школе мы называли фразеологизмами. Например: «дойти до ручки», «пороть чушь», «всыпать по первое число» и так далее.
А теперь внимание: сейчас лингвисты называют такие выражения «идиомами», а раньше называли... «идиотизмами». (Некоторые и сегодня щеголяют этим приятно будоражащим слух термином.)
Смотрите, а ведь логично получается! Допустим, мы говорим англичанину: «Заруби это себе на носу». Он мысленно переводит: «Chop it on your nose»... И пожимает плечами: идиотизм какой-то!
Или англичанин нам говорит: «I can't do this, I'm a couch potato». То есть «Я этого делать не могу, я диванная картошка». Что за ерунда? Ну сказал бы «у меня лапки», но картошка-то тут при чём? А при том, что «диванная картошка» – это уже английский идиотизм, означает «ленивый человек»...
Вот и получается, что мы часто (и совершенно научно!.. хотя и неосознанно) называем идиотизмом (ерундой, чушью, бредом) то, смысл чего нам не ясен...
«Идиоты» бывают разные
От слова «идиос» («свой», «собственный») происходит слово «идиотэс» (ἰδιώτης), то есть «свой собственный человек». (Помните дядю Фёдора, да? «Я ничей мальчик, я свой собственный».)
В древней Греции, точнее, в древних Афинах каждый гражданин города имел право голосовать в народном собрании по любым вопросам, выносить на обсуждение народного собрания любые вопросы и избираться на государственные должности. «Идиотами» афиняне называли тех «дядь-Фёдоров», которые, имея все гражданские права, тем не менее их не реализуют. Не ходят на выборы, не голосуют в народном собрании, не обсуждают политических проблем, не желают занимать какие-либо общественные должности или исполнять общественные поручения. Это не то чтобы преступление, но... нехорошо.
"Идём послушаем! А то идиотом вырастешь..."
Из греческого языка слово попало в латинский – и уже там приобрело значение «необразованный», «неграмотный», «невежественный». А как это произошло?
Дело в том, что представители византийского христианского духовенства называли словом «идиотэс» мирян – то есть людей, живущих «в миру», не монахов и не священников. А поскольку центрами официальной культуры и образования были монастыри, то «монах» – синоним человека образованного, сведущего, а «идиотэс» – наоборот...
Кстати...
В Западной Римской империи похожая история произошла со словом «paganus». На латыни «pag» – это сельская община и занимаемая этой общиной терриотрия, в широком смысле – просто сельская местность. Соответственно, «paganus» – «сельский житель» («колхозник»). А поскольку на селе дольше сохраняются любые традиции, древнеримские «паганусы» ещё и в христианские времена почитали старых богов. Так «paganus» превратился в «язычника». А потом – просто в ругательство (и немудрено, ведь христиане в Риме от язычников натерпелись).
Никомидийские мученики. Одна из многочисленных кровавых страниц гонений на христиан при императоре-язычнике Диоклетиане
И ещё кстати...
Как выглядели изнутри языческие (ну, то есть античные) храмы? Вот так примерно:
Это реконструкция интерьера самого знаменитого античного храма – афинского Парфенона со статуей Афины Парфенос («девы»). Почитание девы (девственницы) перешло из древних религий и в христианство. Вот первое в истории (если не ошибаюсь; во всяком случае, одно из первых сохранившихся) изображение Богоматери, Пречистой Девы:
Находится оно в Риме, в катакомбах Присциллы, III–IV век. Поскольку христиане подвергались гонениям, первые христианские храмы устраивались в подземных сооружениях – катакомбах. А отсюда и различие между христианским и античным храмом. Догадались, в чём?..
Античный храм – это прямоугольная коробка: четыре стены и перекрытие. А в христианском мы обычно видим – что? Арочные своды. А почему?
Катакомбы Присциллы
Потому что они когда-то были подземными. Надо было давление грунта выдерживать, плоскими перекрытиями тут не обойдёшься.
Возвращаемся к идиотам
Значение «глупый» это слово получило только в XIV веке. А душевнобольных стали называть «идиотами» не потому что они «глупые», а потому что их трудно понять, они «свои собственные» – их сознание изолировано от других людей, они не способны к адекватной коммуникации с внешним миром...
Потом «идиот» в значении «дурак» перетянул одеяло на себя. Всё-таки дураков в природе больше, чем душевно больных...
Стереотипы, существующие про южные регионы, в первую очередь про Ближний Восток (хотя относительно России это вообще-то скорее Ближний Юг), заставляют ассоциировать его в плане религии с исламом. И действительно, мусульмане в тех краях представляют однозначное большинство. Но при этом именно данный регион был в бронзовые и античные времена наиболее богатым и урбанизированным в мире, и именно там в те далекие года происходила масса интеллектуальной работы, которая привела к появлению иудаизма, а затем христианства. Соответственно, первые крупные христианские сообщества появились на Востоке, и уже затем через него прошли на Запад по средиземноморским римским коммуникациям. В наши дни, однако, почти ничего про эти сообщества не слышно. И это не просто так.
На карте прекрасно видно, что все регионы, где когда-то были древнейшие центры цивилизации, сейчас имеют мусульманское большинство
Также очень быстро ввиду географической близости к Ближнему Востоку и сосредоточения большинства населения в прибрежных портовых областях христианство приживется в Греции (разумеется, по обе стороны Эгейского моря, в том числе и в тех областях, где греки уже не живут), где сформируется всем нам лично знакомая Православная церковь. Она справилась с испытаниями истории куда лучше, но тем не менее тоже не стала самой успешной из церквей и пережила целую страшную плеяду крайне губительных эпизодов на протяжении своего существования.
Я же отдам дань уважения этим прекрасным культурным явлениям и буду постепенно публиковать цикл статей о том, что пришлось пережить восточным христианам и почему это на самом деле очень грустно.
Древние и забытые. Баллада о древневосточных церквях. Глава I - Любовь египтолога
Когда христианство все же стало любимо в Римской империи, начались довольно серьезные прения по поводу создания единых церковной структуры и трактовки учения. Основную работу в этом проделывали конечно греческие и итальянские чины как духовного, так и светского звания, которые созывали Соборы – как ясно из корня слова, собрания наиболее важных воротил церкви и государства. Самым знаковым из ранних Соборов стал Халкидонский, на котором были сформированы каноны учения, ставшие основой для Католичества, Православия и всех протестантских церквей. Не буду вдаваться в теологические детали, но упомяну, что на нем было признана двуединая природа Иисуса – он имел и человеческое, и божественное начало.
Этот момент был основным, с которым не согласились те самые ранние восточные христианские сообщества. Они отвергли положения Халкидона и остались верны Монофизитству (согласно этому осужденному официозной тогда единой римской церковью учению, Иисус обладал лишь человеческим началом). На такие дерзновенные шаги пошли сирийская, египетская, нубийская и эфиопская церкви. Другими словами, это христиане, проживавшие на Ближнем Востоке и в Восточной Африке. Они обособились и образовали так называемые древневосточные, или дохалкидонские, церкви. Кроме того, Монофизитство осталось в Армянском царстве.
Это позднее изображение Собора в Халкидоне.
А это более близкое к самому этому событию. Средневековое искусство с его отказом от точного изображения действительности в угоду изображению мира духовного, конечно, не столь впечатляет с сугубо эстетической точки зрения
В Египте коренное население исповедовало именно эту версию христианства, а официального халкидонского придерживались лишь греки из Александрии и окрестностей. Египетский язык стал языком богослужения, что в будущем сыграет очень важную роль – поскольку языком церковников остался до наших дней прямой потомок античного египетского языка, который в свою очередь произошел от бронзовых наречий Египта, то ученые уже в XX столетии начали охотно изучать религиозные тексты египетских христиан, что очень помогло им в понимании языка древних египтян.
Такой необычный головной убор носят высшие сановники Египетской церкви, бережно хранящие рукописи на ценнейшем для египтологов языке. Конкретно этот милый дедушка - сам патриарх Феодор II
Константинополь не признавал Египетскую (Коптскую, как ее называли греки) церковь, но решительно изжить ее не пытался, ибо у него уже вскоре после Халкидона, который состоялся в 451 году, как раз накануне развала Западной Римской империи, нашлись проблемы поважнее. Поэтому когда в 641 году арабы вошли в Египет, они столкнулись здесь с коптскими христианами как с большинством населения. Как можно легко догадаться, всей Аравии бы не хватило, чтобы поглотить и в короткие сроки исламизировать Египет, поэтому новые власти просто обложили египтян повышенными налогами и пошли воевать с Византией и прочими неверными дальше. Только в XII столетии число мусульман в Египте превысило число христиан. С тех пор отношение к оставшимся во Христе сильно ухудшилось – они теперь были меньшинством, и можно было с них спросить по полной.
В годы правления выходцев с Кавказа Мамлюков (XIII-XVI столетия) копты подвергались наиболее интенсивным репрессиям. Христиане фактически стали бесправны, несмотря на то, что являлись коренными египтянами. Все усилия правительства были направлены на то, чтобы обратить в ислам всех жителей долины Нила. После свержения мамлюков Османской империей в 1517 году курс незначительно смягчился. Когда Египет в XIX стал британской колонией, христиан ждали послабления в их печальном положении, но ненадолго – когда страна пирамид стала вновь полностью независимой, жестокое отношение продолжилось.
В новую эпоху, начиная с президента Насера, власти Египта более официально не угнетают христиан. Однако столетия агрессивной исламизации привели к тому, что между египтянами-христианами и египтянами-мусульманами выросла очень высокая стена. Нередки убийства соседей-христиан мусульманами, часты похищения коптских девушек с целью насильственных обращения в ислам и брака (никто по сей день не додумался отменить средневековый запрет на межконфессиональные союзы). Помимо этого, существует немалая вероятность, что правительство занижает количество христиан в стране. Официальная цифра - 15% от населения (16 миллионов человек), но их реальное число может быть выше, вплоть до трети. Это лишний раз показывает, что Коптская церковь находится в сложном положении и сильно погрузилась в исламскую тень за столетия преследований.
Можно легко подумать, что это храм где-нибудь под Смоленском, но нет, эта коптская церковь в популярном курорте Шарм-эш-Шейх на побережье Красного моря.
А так экзотично это сооружение выглядит снаружи. На русские храмы уже не так сильно похоже. Впрочем, греческое, оно же русское, православие все еще наиболее близко к коптской и другим дохалкидонским церквям.
Несмотря на это, христианское сообщество заметных масштабов вполне можно встретить практически в каждом крупном египетском городе. Было бы неплохо, если бы так осталось и впредь, несмотря на все сложности.
Церкви, идентичные коптской, существуют также в Эфиопии, Эритрее и Судане. В эти края христианство попало аккурат из Египта из-за тесных связей с ним по Нилу и Красному морю. В Северном Судане (или, используя более старое наименование, в Нубии), оно практически исчезло под постоянным давлением мусульманских завоеваний - в отличие от Египта, нубийские христианские государства были окончательно покорены ими только к XVI столетию. Это вероятно, и погубило южных собратьев коптов – мусульманские правители не желали терпеть столь строптивых подданных. Сейчас в Северном Судане мало последователей христианства ввиду непрекращавшихся со Средних веков репрессий.
В Эфиопии же и Эритрее (которые как Сербия с Черногорией - кажутся просто зачем-то разделенными частями одного целого) древневосточная церковь расцвела пышным цветом и не угасла ни в каком виде. Государства, расположенные здесь, хоть и были раздроблены и близки географически к Аравии, все же не дались ни Халифату, ни его «дочерним» султанатам. Причина, скорее всего, такая же, как и в эпизоде провального вторжения Италии сюда много столетий после - Эфиопия очень гористая страна, и арабским армиям, воевавшим в основном кавалерией, не было комфортно в такой местности - просто-напросто пасти лошадей было негде, а без этого походы быстро захлебывались. Воевать в горах - небольшое удовольствие, если вы захватчик, и эфиопы могли относительно легко отражать внешние угрозы.
Непокорная любым завоевателям Эфиопия, или же Абиссиния. Раньше в ее состав входила и братская Эритрея, имеющая доступ к морю.
Как бы то ни было, независимость политическая означала и независимость церковную. Вернее, большую часть своей истории Эфиопская церковь была зависима от Египетской (примерно как Московская митрополия была от Константинополя до 1589 года), но это никак не отражалось на положении христианства как религии большинства, как это было бы при исламском правлении.
Эфиопов часто называют православными, но это не совсем так. Тем не менее, видеть подобную древнюю твердыню христианства в черной Африке весьма необычно
Средневековые абиссинские изображения могут показаться забавными современному человеку, но для того времени это было весьма солидно. Да и сейчас смотрится как минимум причудливо
С XIII столетия Эфиопия постепенно преодолела раздробленность и стала более-менее единым государством, хоть и рыхло-феодальным. Это, правда, не было большой проблемой, ибо единственным противником для нее являлся султанат Адаль, расположенный в пустынях к востоку и населенный все теми же кочевниками, копытные войска которых не были способы, как уже выяснилось, завоевать непокорных христиан чисто логистически.
Несмотря на то, что занятые в не столь давнюю эпоху территории с мусульманским большинством по площади очень велики, это в основном пустыни, где плотность кочевого населения куда ниже, чем в христианских провинциях
Более того, Эфиопия и итальянское вторжение XIX столетия вполне отразит, то есть можно сказать, что и католицизму отпор эти последователи древнего христианства дадут. Воистину уникальная история. Здесь, на хорошо защищенном африканском нагорье, удалось сохранить эту уникальную ветвь христианства, она по сей день процветает. Более того, эфиопы сами заняли восточные мусульманские регионы, что опять же крайне нетипично для истории взаимодействия древневосточных христианских государств со своими исламскими соседями. В общем, будем надеяться, что Эфиопия и дальше будет прочно стоять как последний оплот доминирования старой христианской культуры.
В следующей главе я закончу рассказ про дохалкидонское христианство двумя оставшимися его знаковыми представителями.
Человечество как бы разделено на две части: на тех, кто верит в вечную жизнь души, и на тех, кто не верит в нее. Для материалистов и атеистов вся жизнь сосредоточивается в отрезке времени между рождением и смертью. Жизнь – это случайность, удачная комбинация материальных элементов, которые создали устойчивую систему, обладающую возможностью воспроизведения других подобных систем. Поэтому для атеистов логично ограничить свои знания изучением материального мира и жить в соответствии с теми потребностями и желаниями, которые возникают в человеке как биологической системе.
Но парадоксально и непонятно, что люди, верующие в вечную жизнь и бессмертие своей души, также погружены в земную жизнь как в единственную реалию, также отдают свои силы, время и способности достижению земных целей – тому, что принадлежит времени и смерти. Если посмотреть на содержание человеческой психики, то мы увидим, что она поглощена заботой о земном; она погружена в материальность и живет соками земли. Веря в Бога, человек в то же время живет так, как будто Его нет или словно для него стал богом этот мир.
Земная жизнь – это точка в мысленной линии, которая, как луч, уходит в бесконечность, или мгновение по сравнению с вечностью. Надо сказать, что любое число по сравнению с бесконечностью становится бесконечно малым. Есть древняя притча о том, как птица раз в тысячу лет прилетает к каменной скале и точит на ней свой клюв. Когда эта скала будет источена птицей до основания, то пройдет одно мгновение на часах вечности. Но и эта притча не верна. Здесь вечность и время измеряются космическими величинами, как некие циклы, а вечность не имеет ни начала, ни конца, ни выхода из себя, ни возвращения к себе.
Период земной жизни представляет собой только движущуюся цепь мгновений, каждое из которых человек не может ни остановить, ни зафиксировать. Мгновение может быть разделено до бесконечности, и в математике не существует цифры, которая бы не абстрактно и не символически, а реально отражала бы простейший элемент времени, где деление и дробление уже невозможно.
Итак, время – это поток, который невозможно остановить, как невозможно определить его сущность. Единственное свойство времени – это постоянность и необратимость. Время похоже на лесной пожар ночью. Огонь, преследуя путника, сжигает все, что у него позади, – это прошлое; темнота ночи перед глазами путника, в которой теряется его путь, – это будущее, которое еще не наступило и неизвестно для него. От прошлого остался пепел, будущее таится во мраке – это путь жизни, по которому идет человек.
Почему человек, веря в вечную жизнь, на самом деле не думает о вечности? Первая причина – это сластолюбие. Он ищет наслаждения в материальном; он хочет выжать из жизни все возможное и невозможное, забывая о том, что мгновение нельзя остановить, и время непрестанно превращает настоящее в прошлое – некую иллюзию памяти.
Вторая причина, почему человек не думает о вечности, – это трусость. В вечность надо перешагнуть через порог смерти, а смерть представляется человеку в виде трупа, гниющего в могиле, и он стремится вытеснить этот образ из своего сознания. Сама вечность, как возмездие, становится для человека не менее страшной, чем смерть. Страх перед вечностью Александр Блок пронес через всю свою жизнь, который выразил в одном из своих ранних стихотворений: Это – бездна смотрит сквозь лампы – Ненасытно-жадный паук. И агония страха перед вечностью закончилась для него безумием.
Наша земля – пылинка в космических пространствах, но сам космос – пылинка по сравнению с бесконечностью. Человек стремится познать окружающий его мир, но если бы случилось чудо, и он познал и изучил все законы Вселенной, а его разум объял весь космос, то и это было бы ничтожно малым. Ведь главное не то, что творится под звездами, а то, что находится над звездами – тот духовный мир, которому родственна человеческая душа, тот эон, в котором она будет пребывать вечно.
Бог творит вечность и время. Этого не знали языческие мудрецы и философы. Для них вечность была периодами между гибелью и возникновением миров, а время – замкнутым циклом, движение которого, направляясь вперед, на самом деле оборачивалось назад. Язычники не знали тайны преображения материи, поэтому жизнь человека на земле и пребывание души в теле казались им заключением в темнице: душа замурована в склепе и живет, не зная для чего. В этот склеп проникают лучи через щели в камнях, поэтому человек смутно догадывается о существовании другого мира, но выйти из склепа не может. Поэтому мир для языческого мудреца представлялся лабиринтом, где много дверей, но нет выхода наружу.
Материалисты говорят: «Этот мир вещества и материальности – мой родной дом, надо устроиться поудобнее для жизни в нем, а затем умереть и лечь там своими костями, превратиться в порошок – космическую пыль».
Спиритуалисты говорят: «Само тело – это гроб души, поэтому спасение – это освобождение души от телесного и материального и затем исчезновение ее в безликой космической силе, как капли дождя – в океане».
Христиане говорят: «Земная жизнь – это приготовление человека к вечности, это становление его как личности, это время борьбы с грехом, поразившим природу человека, это выбор между Царством Божиим и царством сатаны, это начало преображения, которое одухотворит саму материю. На земле осуществляется союз души с Богом, который будет продолжаться в вечности». Это было реалией для древних христиан. Главным содержанием их жизни было стремление к богообщению и стяжанию благодати. Они видели земной мир пронизанным лучами небесного эона. Они стремились сделать само время ступенями к вечности; на время, данное им, как наследие при рождении, купить саму вечность. Средством к этому для них была земная жизнь.
Многими современными христианами будущая жизнь мыслится как некая декларация. Они не стяжали опыта вечности и, исповедуя христианство, принадлежат земле. Поэтому содержание их души – помыслы о земном и образы земного. Христианство большей частью воспринимается ими как высокая нравственность, как призыв к действию. Но, будучи отключенными от молитвы, т. е. не имея внутреннего устремления души к Богу, они не имеют опыта вечности, для них чужда мистика христианства, и поэтому они, даже пытаясь осуществлять заповеди, принадлежат земле.
Конечно, мы говорим об общем духовном состоянии, о материализации сознания человека. Мы вовсе не хотим сказать, что духовная жизнь совсем исчезла. На общем фоне духовной деградации мы видим людей, которые отдают свою жизнь и силы христианству, которые стремятся повторить путь древних отцов, которые ведут монастырскую жизнь в миру и в монастырях. Но мы хотим сказать, что для современного человека, живущего в атмосфере все более концентрированного люциферианства, особенно необходима молитва и память о смерти для того, чтобы почувствовать дыхание вечности, чтобы иметь силы и стимул противостоять потоку лжи и обольщений, в котором начинает тонуть мир.
Не внешними средствами утверждается христианство, а внутренней силой, которая дается благодатью. Поэтому в духовной нищете открывается великое богатство и в осознании своего человеческого бессилия – всесильная помощь Бога.
На что внешнее может опереться человек? На науку? Но разве она сделала человечество более счастливым? Разве она осветила для человека тайны бытия – эту черную бездну, этот непроницаемый мрак для человеческого разума? Разве фактология дает ответ, что такое человек, зачем дана ему жизнь? Наука находит определенные закономерности между явлениями, а далее простирается область гипотез и теорий, обреченных на увядание и гибель. Всякий опыт не окончен, всякое явление не познано до конца, поэтому всякая теория эфемерна и условна.
Может ли человек найти опору внутри себя? Сам человек – это клубок противоречий. В Библии сказано: «Всяк человек – ложь» – именно потому, что в нем нет постоянства. Мысли человека зависят от чувства, а чувства меняются, значит мысли и чувства лгут. Сегодня человек уже не тот, кем был вчера, а завтра станет не тем, кем был сегодня. Сфера наших эмоций, желаний, намерений подобна вращающемуся шару, который находится под сознанием, как в подвале души, а наше сознание фиксирует точки вращающейся поверхности, как будто смотрит в этот подвал сквозь узкую щель. Это какой-то поток, бьющий из-под земли на ее поверхность и принимающий на стыке сознания и подсознания формы образов и мыслей. Наша душа поражена грехом. Может ли человек в таком состоянии правильно мыслить? Могут ли течь чистые струи воды из загрязненного источника? Поэтому у человека нет опоры ни вовне, ни внутри себя. Единственное, что принадлежит ему – желание истины, а эта истина есть Бог. Поэтому в мире, пронизанном ложью, человеческое сердце может найти покой и правду только в имени Божием.
Христианство имеет опытное доказательство в виде действия благодати на душу человека, которое переживается как новая, ни с чем не сравнимая жизнь. Но современный человек не хочет ничего знать о Боге. Ему говорят: «Клад под твоими ногами». Он отвечает: «Там ничего нет». Ему говорят: «Сколько свидетелей ручаются тебе в этом; сколько столетий безгласно говорят тебе, что ты владелец места, где лежит сокровище». Он отвечает: «Я не верю им». Ему говорят: «Проверь сам, копай землю». Тогда он отвечает: «Не хочу. Мне доставляет больше удовольствия срывать цветы на этом поле».
Один весьма умный и образованный человек, инженер-конструктор по специальности, сказал мне: «Я понимаю, что мои знания относительны, но одно я знаю точно – Бога нет. Я могу ошибаться в другом, но только не в этом». Наверное, это краткий символ веры атеистов. Он готов был выдержать любые разочарования, только не ужас, что Бог все-таки есть.
Жизнь на земле подобна кораблю, который медленно тонет; зданию, охваченному огнем; облаку, плывущему по небу; дыму, стелющемуся по земле; волне, разбивающейся о берег. Мы знаем, что умрем, и все-таки, как зачарованные, ничего не хотим знать, кроме этой жизни. Как часто современный человек бывает подобен Фаусту, который просит демона остановить мгновенье, предлагая ему в обмен собственную душу.
Десятая глава Евангелия от Луки, стихи 30-37, повествует о добром самаритянине. Данный комикс доступно визуализирует эту историю, призывая нас быть добрее и помогать тем, кому плохо. Автор - Мэрил Дони, художник - Г. Раунд. Издательство "Протестант". Помните, что поддержать наш канал вы можете не только лайками, подпиской, репостами и комментариями, но и материально (по реквизитам в описании). Наша версия озвучки - всё там же? где и всегда.
Мы вдохновились пакмэном, пиксель-артом и атмосферой психологического триллера. А потом сделали игру, где вокруг — мрак. Сможете найти выход из темного лабиринта?
Рекомендуем включить звук: он вам поможет пройти игру.
Не так давно, я разобрал фильм с одноименным названием Спасение, только в том случае это был боевик, а в этот раз я решил попробовать драму. И отличие этого фильма в том, что он высвечивается в поиске чаще, чем фильм с Брюсом Уиллисом, хотя казалось бы, почему, и в этой статье я бы хотел рассказать почему. Трек из фильма, в фиговой записи, но, лучше увы пока не сделали.
Вообще, я не особо перевариваю драмы и данный фильм стал скорее исключением, который меня заинтересовал именно из за того что при своей реально маленькой популярности, переплюнул боевик. Забавный факт, ещё заключается в том, что не смотря на то что этот фильм чисто российского производства, он смотрится реально интересно и не вызывает отвращения.
Персонаж
По ходу фильма нас знакомят с героиней, монахиней, которая находиться в тур поездке по христианским храмам, находящимся на территории Чили. Там главная героиня, в первые путешествует по миру покинув храм.
И интересной позицией которую взял автор, это показать её, в сравнении с другими людьми. Ведь когда она путешествует по стране она знакомиться с разными людьми и с их точками зрения, это знаете как будто человек всю жизнь занимается одним и тем же, а потом сталкивается со свежими веяниями в своей каждодневной рутинной работе.
Главная героиня
В своем путешествии, она переживает акклиматизацию, из за того, что переезд из польши в Перу не прошел даром, это первое её состояние, появившееся за жизнь, и из за того, что она привыкла просто тереть, вместо того что бы обратиться за помощью к консьержу, что сделал бы любой из нас, но не она.
После, она узнает что её автобус немного задержится и решает не терять времени зря, а стоит познакомиться с местным колоритом. Она, прогуливаясь по улицам, случайно знакомиться с местной девушкой, с которой они заводят пространный диалог о религии.
Это как по мне один из самых интересных моментов фильма, где нашей монахине, как раз таки пытаются показать новый взгляд, на её обыденные вещи. Девушка буквально сравнивает всю жизнь с пылесосом.
душещипательная история
Сами подумайте, мы каждый день работаем, взаимодействуем с кучей людей, или коллег, по работе, а кто то просто отпахивает смену, на тяжелом станке и все что нас объединяет, то что работая, мы всасываем в себя кучу негатива, по тому что как бы мы себя не убеждали, не хотели жить позитивно все равно, то, ногой заденем об станок, то с боссом поругаемся, то клиент недовольный придет.
И все это мы впитываем и впитываем, каждый день, и вымещаем это так же по разному, кто то выкидывает это посредствам игр, кто то по средствам общения, кто то по средствам хобби, кто то на исповеди, а кто то, домой на семью.
И это вторая история, которая немного двигает нашу героиню, дает ей возможность задуматься и увидеть что то новое, по тому что, на все вопросы, а как ты себя чувствуешь, как у тебя дела, она отвечает, все хорошо, и только... все хорошо...
знакомство с музыкантом
Чуть позже она знакомиться с музыкантом, который написал для этого фильма практически все композиции, она удивляется тому, что человек, который перед ней сидит представляется и не понимает, как так, можно не знать группу U2, хотя скажу честно, до просмотра фильма, про её существование я тоже не знал.
И когда монахиня, знакомиться, она не хочет говорить о том, кем она работает,что бы не создавать неправильное впечатление и как факт, такое ребяческое поведение забавит молодого человека. Но, ребяческое, не в плане повадок, а в плане не знания простых вещей.
Но, больше забавит, то что она странно воспринимает его приглашение, пойти в номер для того что бы тот сыграл парочку своих песен. И нет, мои дорогие там были только песни, никакой испорченности современного интернета.
в номере
И ведь она соглашается, и делает это не зря, ведь знакомиться по ближе с творчеством и человеком. Она слышит новую музыку и искренне удивляется всему новому не будучи искушенной.
В фильме есть ещё множество сцен, которые придают целостность образа, и дают подумать о многих вещах, но лично для меня кажется данный фильм основой совей несет мысль, что если ты в долгую чем то занимаешься, пусть и постоянно, пусть и успешно, стоит прислушиваться к людям, которые порой просто находятся на улице, которым нет дела до тебя и до твоего профессионализма, но порой они вдохновляют тебя на новые свершения и открытия в твоей каждодневной и трудной работе.