Mannsuit

В посте я расскажу о некоторых древних видах, которые имеют прямую связь с ныне живущими существами (как предки либо родственники предков). Поскольку геологическая история пестрит белыми пятнами ввиду сложности реконструкции доисторических эпох (особенно тех, что далеки от начала человеческой культуры), положение многих фигурантов поста на своём "семейном древе" не идеально точно, но в любом случае позволяет понять этапы развития тех форм жизни, что чудесным образом дожили до наших дней.

Евнотозавр

Эта милая лепешка считается предком черепах. Жил евнотозавр в средине Пермского периода, около 260 миллионов лет назад на юге Африки.

Его важнейшей адаптацией являются девять пар расширенных ребер, которые в дальнейшем станут основой для черепашьего панциря. Это самый ранний организм, который удалось точно установить как связанный с черепахами, что важно, ведь даже систематика данной группы по сей день не до конца ясна.

Вероятно, он и есть черепаший предок, хотя с новыми исследованиями его статус может измениться.

Всякие парнокопытные

Названная группа известна каждому - коз, коров и баранов большинство людей видело вживую, а олени широко представлены в культуре. Есть в ее составе и выдающиеся ископаемые экземпляры, что логично, ведь парнокопытные - чрезвычайно распространённый отряд.

Среди культовых товарищей затесался, например, индохиус

На заре кайнозоя (48-50 млн лет назад) в южной Азии проживал такой зверек, который относился именно что к парнокопытным. Он был растительноядным и похожим на смесь маленького оленя и крысы созданием. А еще индохиус начал активно бегать в водоёмы, вероятно, прячась от крупных хищников и стремясь избежать интенсивной конкуренции за еду на суше.

Стратегия эта оказалась успешной, потому что в дальнейшем такие виды, как пакицет, пытались занять нишу полуводных хищников, перейдя на рыбу и мясо, но к тому времени там прочно засели крокодилы, не дав млекопитающим развернуться.

Поэтому выжили только представители группы, перешедшие в моря, где смогли добиться успеха. Из них эволюционировали киты и дельфины (строго говоря, в современной систематике более корректно название "китопарнокопытные").

Другая группа парнокопытных - палеомерициды, вероятно, относится к той ветви, от которой произойдут вилороги, жирафы и окапи

Как видно, они имели огромные сходства с полорогими и оленевыми, хотя отстоят от оных поодаль, пусть и не очень.

На самом деле, их связь в рамках отряда не выяснена достоверно. Они могут быть как предками жирафов, так и просто самым близким к ним надсемейством.

Независимо от конкретной роли палеомерицид, в какой-то момент появятся две линии. От одной произойдут вилороги, а от другой - окапи и жирафы.

Dormaalocyon latouri

Название у него, может, и не слишком понятное, зато место этого зверя в биологической истории очень заметное. Он являлся базальным представителем новорождённого тогда (55-47 млн лет назад) отряда хищных, иными словами - общим предком кошачьих, псовых и медвежьих (и много кого ещё).

Пройдёт ещё какой-то жалкий десяток миллионов лет, и начнут появляться первые представители трёх обозначенных групп:

Гиракотерий

Несложно догадаться о том, чьим предком считается это существо (другое наименование - эогипп, "рассветная лошадь"). Гиракотерий появился вскоре после расхождения эволюционных тропинок лошадей, носорогов и тапиров (50 млн лет назад). Его размер был ничтожен - 20 сантиметров в высоту и пару десятков килограммов живого веса, не более.

Строго говоря, гиракотерии - целое обширное семейство, жившее в эоценовых Азии, Европе и Северной Америке.

Гиракотерий и современная лошадь. Такая разница обусловлена тем, что изначально лошадеобразные жили в схожей со своими кузенами - тапирами, местности (болотистые леса), но затем их потомки перешли в степи, что кардинально изменило эту ветвь непарнокопытных.

Меритерии

Они были похожи и на свиней, и на бегемотов, и на тапиров, хотя в действительности представляли собой примитивных хоботных, живших в эоцене и олигоцене 48-28 миллионов лет назад. Впервые их останки были обнаружены у Меридова озера (Файюм, Египет). В наши дни описано четыре вида меритериев, распространённых по всей Северной и Западной Африке. Представители рода по современным оценкам были длиной 2 м и высотой 0,7 м, весили 235 кг.

Их жизнь была тесно связана с водой. Доподлинно неизвестно, являются ли сами меритерии предками слонов, но они абсолютно точно близки к их предку.

Среди многочисленной плеяды авторитарных лидеров XX столетия можно найти как лиц с мировым именем, так и куда более экзотичных персонажей. Такой, например, правил одновременно с Иосифом Сталиным на небольшом острове в Карибском море. Рафаэль Леонидас Трухильо Молина являлся фактическим руководителем Доминиканской республики с 1930 по 1961 год.

При всех различиях, с советским коллегой его (помимо тяги к единоличной власти) роднит неоднозначность как исторической фигуры. Из-за ряда объективных и не очень особенностей Трухильо легко создаёт впечатление "мудрого царя". Насколько верно это впечатление - посмотрим, изучив путь обозначенного деятеля и его страны.

Проблемный берег

Рафаэль Трухильо увидел этот мир 24 октября 1891 года в городке Сан-Кристобаль на юге острова Эспаньола, также известного как Гаити. Как и в наши дни, этот кусок суши тогда делили две страны - Доминиканская республика и собственно Гаити.

Это были совсем молодые государства - оба появились в первой половине XIX века, в ходе процессов деколонизации в Америке. Изначально они являлись одним целым, но в 1844 году восточная половина острова отделилась, став Доминиканой. Поскольку в колониальном состоянии эти две части числились на сильно разном положении, ужиться им не удалось. Запад, бывший владением Франции, населяли потомки африканских рабов, а восток, контролировавшийся Испанией, представлял собой край мулатов от смешения тех же рабов и испанских колонистов, которые массово ехали за океан жить (чего французы не делали).

Сложившаяся на двух половинах Эспаньолы ситуация привела к появлению в них разных народов - и лингвистически, и ментально. Сближала их только борьба за изгнание заморских хозяев, что в долгосрочной перспективе не могло дать надёжной почвы объединению.

В 1861-1865 годах Испания опять контролировала Доминикану, но это были уже отголоски прошлого времени. Юное государство осталось независимым, несмотря на то, что и испанцев к возвращению мотивировал президент страны, пригласивший их, и запрос на присоединение к США потом власти подавали. Не просто так, конечно - после развода с соседкой Доминиканская республика оказалась в крайне удручающем состоянии. Основные причины:

- Отсталое аграрное хозяйство, которое едва позволяло гражданам выживать

-Отсутствие промышленности, кроме самой примитивной сельхозперерабатывающей

-Политическая нестабильность из-за очень короткого республиканского опыта. Военные перевороты долго являлись нормой для Доминиканы

-Зависимость от кредитов из Вашингтона, которые континентальные благодетели щедро раздавали. А доминиканцам с их полуживой экономикой было некуда деваться.

Вот в такой стране и родился Рафаэль Трухильо. Его родословная была пёстрой, что, впрочем, типично для Латинской Америки - среди предков затесались европейцы, гаитяне и доминиканские мулаты. Отцом мальчика был потомок испанского сержанта, прибывшего на остров во время вторжения 1860-х годов, а матерью - дочь мулата и гаитянки. Королевской генетики у него явно не наблюдалось.

Хотя это и хорошо - ведь энергии и здоровья у Рафаэля с ранних лет было хоть отбавляй, что очень важно в условиях жизни в нищей стране. Всего в семье родилось одиннадцать детей, наш герой прибыл третьим. В 1897 году его отдали в начальную школу. Будучи ребенком, Трухильо крайне много внимания уделял своим статусу и внешности, ему нравилось прикреплять к своей одежде крышки от бутылок - способ сымитировать ношение военных наград.

В 16 лет он устроился на должность телеграфиста, где провёл три года. Условия труда и оплата, видимо, не устраивали юношу, поэтому он принял волевое решение - уйти с работы на дядю и стать мелким преступником. Основные направления деятельности - угон скота, подделка чеков и почтовые ограбления. За такие проступки молодого гения криминала отправили на нары. Срок - несколько месяцев, за которыми исправления совершенно не последовало. Наоборот, выйдя на волю, Рафаэль перешёл на новый уровень - организовал банду грабителей под названием "42".

В общем, не самая оригинальная история активного парня из бедных слоёв общества. Не имея возможности реализовать себя в науке, производстве или ином легальном секторе, Рафаэль Трухильо выплёскивал энергию через насилие. Тем более, что слабое доминиканское государство не могло хорошо контролировать преступность - оно было слишком загружено регулярными переворотами, коих было какое-то дикое количество. С 1866 по 1916 годы случилось 28 актов внештатной смены руководящих лиц. И ни одно из быстро сменяющихся правительств не успевало (да и хотело ли?) решать фундаментальные проблемы республики, которая так и прозябала в крайней нужде.

В подобных условиях грабь - не хочу, действительно. Правда, иногда Трухильо пробовал и законные, но сопряжённые с насилием виды заработка - в середине 1910-х годов стал усердным надсмотрщиком на плантации сахарного тростника. Хоть рабство в Доминикане к тому времени давно отменили, отношение к аграрным сотрудникам оставалось ужасным, и владельцам угодий были нужны сильные мужчины для лучшей мотивации трудового ресурса. Перешагнувший 20-ти летний рубеж Рафаэль, полный сил и любивший утверждение своей власти над кем-либо, с удовольствие принял роль качественного надсмотрщика.

Любимчик демократии

Сколько бы ещё Доминиканская республика провела в таком чудном состоянии - неясно. Впрочем, гадать нет смысла, ведь судьбу малой страны решила большая империя. США, активно дававшие деньги куче своих южных соседей, очень хотели их назад. Ещё со времен президента Монро (1817-1825) самая свободная из держав надевала на испаноязычных партнёров неплохие кандалы, в том числе через их кредитование. И логично, что Доминиканская республика пошла по этому пути, став полностью закабалённой. А денег с продажи сахарного сырья не хватало на выплату долгов.

В начале 1900-х годов американский лидер Теодор Рузвельт (1901-1909) развил идеи Монро, слепив концепцию Политики большой дубинки. Суть была в том, что любой конфликт в Латинской Америке должен быть урегулирован с помощью мудрых США (а то эти дикари сами не разберутся, очевидно). Если же в стране-соседке есть что-то, связанное с американскими интересами, то без вмешательства ну просто не обойтись.

Придумка любителя моноклей не ушла вместе с ним - президенты Тафт и Вильсон, сидевшие в Белом доме с 1909 по 1921 годы, продолжили её. Именно при втором в 1916 году США объявили о том, что они вынуждены прислать военный контингент на территорию Доминиканской республики, дабы обеспечить своевременную выплату долгов. Так началась оккупация страны, продлившаяся до 1924 года.

Чтобы вытрясти из нищего островного государства средства, США задумали переустроить его. Они начали создавать подконтрольные силовые и правительственные структуры, чтобы после ухода интервентов власть осталась лояльной. Среди прочего, появилась местная Национальная гвардия, куда могли вступить доминиканцы. За помощь оккупационным войскам в ней платили немыслимые по меркам региона деньги.

Это и привлекло в ряды гвардии Трухильо, который после карьеры телеграфиста, бандита и надсмотрщика желал двигаться дальше. Он дальновидно понял, что теперь политическая власть на родине - чужеземцы, и раз им нужны головорезы в помощники, то необходимо подыграть и через это приобщиться к власти и весомым финансам.

С 1918 по 1923 годы Рафаэль служил в Национальной гвардии. Его ум и жестокость позволяли безукоризненно выполнять карательные функции, возложенные на членов формирования, поэтому он быстро шёл вверх по иерархии, став инспектором военного округа.

И вот, США выводят свою группировку из Доминиканы. В 1924 году президентом становится либерал Орасио Васкес, который сохраняет подчинённое американцам положение.

При нём Трухильо получает абсолютную власть над полицией, став её командующим. В какой-то момент силовики превратились в независимых агентов политики, подчиняясь лишь своему лидеру.

К 1930 году Рафаэль решил, что пора стать новым правителем. Он прибегнул к помощи не признававших власти Васкеса повстанцев во главе с Эстеллой Уреньей, пообещав им не чинить препятствий при захвате власти с условием разделения её с Трухильо. Когда бунтари пошли на столицу в феврале 1930-го, никто не стал её защищать. Васкеса изгнали в марте , тогда же президентом стал Уренья, но лишь временным. В августе того же года он уступил высший пост Трухильо, перейдя, тем не менее, в должность вице-президента.

Победоносный генералиссимус

Интересно, что непосредственно в президентском кресле Рафаэль пробыл до 1938 года, после чего сделал перерыв, вернувшись на 1942-1952. Однако, де-факто он безраздельно руководил государством аж до начала шестидесятых. С 1934 года обладал титулом генералиссимуса, от которого отказался лишь на том свете. Это и есть критерий его всевластия - сохранение полного контроля над армией и полицией, что обеспечивало подчинение всех остальных управленческих конструкций.

Оставаясь верным партнёром США, Рафаэль Трухильо обеспечил себе стабильное правление как внутренне, так и внешне. А ещё он разделил историю Доминиканской республики на "до" и "после", и вот почему.

Напомню, что до американской оккупации Доминикана была погрязшей в долгах "страной-бомжом" с чисто аграрной экономикой. США, силой получив деньги, оставили важное наследие - они принесли на эту землю эффективные и упорядоченные репрессивные практики, которые местные переняли. Как итог - самый успешный из американских учеников стал диктатором на десятилетия, чего ранее не было ни разу. Стабильность, однако.

И это именно то, что реально было нужно стране. На удивление, Трухильо, чья биография ни разу не намекает на интеллигентность, в некоторых аспектах был прогрессивным лидером. Но давайте поговорим о каждом отдельно.

Итак, что надо выделить:

Стиль правления Трухилью был типично авторитарным

Учитывая контекст эпохи, можно ожидать того, что латиноамериканский диктатор будет подсматривать у европейских коллег. Режим Трухильо поддерживал тёплые отношения с франкистской Испанией, а сам лидер скрыто восхищался Муссолини.

Выборы стали чистейшей фикцией - на самых первых Рафаэль получил 99% голосов, и в 1942 году ситуация была такая же. А те "президенты", что формально занимали пост в 1938-1942 и 1952-1961, являлись не более чем марионетками настоящего руководителя.

Всякая политическая деятельность была запрещена, а оппозиция подвергалась постоянным преследованиям. Чтобы устранять опасных людей, Трухильо использовал своих подельников по банде "42", которые ликвидировали тысячи неугодных. Чтобы подчеркнуть величие лидера, столица Санто-Доминго была переименована в Сьюдад-Трухильо ("город сами поняли кого"), провинция Сан-Кристобаль, то есть малая родина Рафаэля - просто в "Трухильо", а самая высокая вершина страны, Пико Дуарте, в Пико Трухильо. По всей уже номинальной республике возводились памятники отцу нации, в его честь назвали несметное число мелких мест и общественных объектов. И это всё началось буквально через пару лет после прихода к власти.

За Трухильо закрепилось прозвище "шеф". Хотя Доминикана не была военной державой ни в какой степени, это не помешало диктатору стать генералиссимусом и наградить себя тонной орденов. Он в целом обожал роскошь и пафос - имел коллекцию элитных автомобилей, десятки дворцов по всей стране, массу пышных мундиров на все случаи жизни, личную исполинскую яхту и прочее, абсолютно стандартное для великого лидера.

В руках его семьи были сосредоточены главные промышленные отрасли. Чтобы не мешали конкуренты, он ввел госмонополию на поставку мяса в столицу. Страна, естественно, покупала мясо у своего президента. После этого последовала молочная монополия, монополия на экспорт риса, соли. Хозяйство страны было выстроено таким образом, что предприятия были поделены - ими владел либо сам президент, либо кто-то из его родственников. Доходы семьи Трухильо составляли почти 40 процентов от всего национального дохода.

Трухильо открыто репрессировал людей по этническому признаку

Хотя ранее было выявлено, что потомок испанцев и африканцев, коим был и сам лидер, и подавляющее большинство его сограждан, вряд ли является примером расовой чистоты (по представлениям первой половины XX века), сам Трухильо был просто диким расистом. Он ненавидел чёрных гаитян и считал их глупыми и неполноценными. Наличие в своей родословной этих самых гаитян президент тщательно скрывал. Опять же, вопреки тому, что африканское наследие есть у большинства доминиканцев, идеологическая линия Рафаэля заявляла о превосходстве "белых" жителей его вотчины над "дикарями" из Гаити.

Исторически на восточной стороне острова была большая диаспора гаитян, а в правление Трухильо она даже выросла (по экономическим причинам, которые я освещу ниже). В какой-то момент генералиссимус повелел изжить этих негодяев с "цивилизованной" земли. В большинстве случаев они даже не депортировались, а просто шли в расход, как во время массовых убийств 1937 года (Петрушечная резня). Пока Трухильо руководил, волны гонений свели гаитянские общины в Доминикане на нет, и затем они восстанавливались практически с нуля. Хотя это оправдывалось необходимостью ликвидировать поселения нелегальных мигрантов, характер зверств ясно говорит о фанатичности и чрезмерной жестокости, вызванной запредельной ксенофобией.

Зато Трухильо был известен своей политикой открытых дверей, без проблем принимая еврейских беженцев из Европы, японскую миграцию в 1930-х годах и изгнанников из Испании после гражданской войны. На Эвианской конференции 1938 года Доминиканская Республика была единственной страной, готовой принять много восточноевропейских евреев, и предложила свои земли для 100 000 беженцев на щедрых условиях.

В 1940 году было подписано соглашение, и Трухильо пожертвовал 26 000 акров (110 км²) своей собственности для поселений. Большинство из прибывавших позже переехали в Соединенные Штаты.

Резиденты из Европы расширили налоговую базу Доминиканской Республики и добавили больше европейцев в преимущественно смешанную нацию. Правительство Трухильо отдавало предпочтение "белым" беженцам по сравнению с другими, что не должно вас удивить.

Достижения Трухильо были потрясающими на фоне прошлых правительств и Гаити

В общем и целом, изначально Доминиканская республика и Гаити различались лишь языком и отчасти - генетикой населения. Как было сказано выше, сам факт долговой ямы перед США красноречиво подтверждает полнейшую разруху, в которой погрязла страна. 28 революций на 50 лет - туда же. Но установление тирании, как ни странно, спасло Доминикану. Теперь, когда существовал один режим без угроз его падения, можно было реализовывать хотя бы какие-то полезные проекты. Естественно, подавление конкуренции, монополизация рынка семьёй диктатора и огромная коррупция были вредны, однако это же имело важное последствие - Трухильо фактически стал экономическим владельцем государства и был заинтересован в получении прибыли с него.

Он полностью выплатил ранее запредельный госдолг в 1947 году, а всё потому, что успешно переориентировал хозяйство на внешний рынок, создавая льготные условия иностранным инвесторам (в основном американским, конечно). Было реформировано сельское хозяйство, построена небольшая промышленность, как следствие - сильно увеличились грамотность и качество жизни граждан. Экономика росла огромными темпами, потому что страна выходила из кромешной нищеты на относительно сносный уровень бытия.

Кроме того, Рафаэль плотно взялся за экологию. Он запретил истощающий почву и леса подсечно-огневой метод расчистки места для земледелия, создал агентство лесного надзора и запретил вырубку сосен без его разрешения. В годы его руководства была организована система заповедников, которая позволила сохранить уникальную природу острова.

Трухильо совершил то, чего не осилило ни одно правительство до него. И хотя по факту это было лишь создание более-менее среднего уровня жизни и фундаментальная забота об окружающей среде, важно понимать, о каких местах мы говорим. Соседняя Гаити - этот тот самый фон, на котором легко сиять даже такому малоприятному товарищу, как Трухильо. Пока тот занимался худо - бедным развитием страны, по ту строну границы мулатская интеллигенция и негритянское большинство не могли решить, кто должен управлять. За этими спорами они всё так же забыли про экономику, что не только не ликвидировало, но и увеличило долги перед США. А большинство населения продолжило жить в откровенной бедности.

Но что более показательно, так это упомянутое отношение к лесным массивам - на Гаити не было выработано никакой экологической политики. Леса продолжали уничтожаться в рамках устаревших форм расчистки места для сельского хозяйства, а остальная их часть вырубалась и продавалась за рубеж, ведь долгов у государства по-прежнему немерено. И вот посмотрите, как в наши дни выглядит доминикано-гаитянская граница:

Кажется безумным, но так и есть - Гаити полностью лишилась лесного покрова, что непосредственно контрастирует с её соседкой. К сожалению, это результат не только вопиющей некомпетентности властей Гаити, но и печальных внешних обстоятельств. Дело в том, что французы в своей колонии действовали куда жёстче испанцев. Они не только держали местных в чудовищном рабстве, но и вырубали леса, что заложило пагубные традиции. В 1825 году эти же люди свободы, равенства и братства навязали бывшей уже колонии колоссальный долг как "компенсацию" за независимость.

Он был столь огромен, что его гаитяне полностью отдали только в 1947 году, то есть тогда же, когда Доминикана ликвидировала долги в принципе. А над Гаити и после висели американские коллекторы (США однажды опять устроят интервенцию по этому поводу).

Естественно, в сравнении с таким отвратительным положением соседа отчасти адекватная экономическая и природоохранная политика Рафаэля Трухильо не кажется явно плохой. Ещё яснее это видно из других событий - в 1957-1986 годах на Гаити правила семья Дювалье, которая устроила такой ужас с магическими культами личности, тайной полицией, замаскированной под зомби из народных мифов, и другими колоритными радостями, что какой-то средне-жестокий автократ-расист уже не вызывает ярких чувств.

Заложенная Трухильо стабильность позволила в дальнейшем развить туристическую отрасль, которая десятилетиями приносит Доминикане очень много денег. Гаити же, с её пустошами и кишащими преступниками трущобами, никем не посещается, кроме, наверное, блогеров-экстремалов.

В настоящее время существует множество стран, население которых принято называть арабами. Если быть точным - их свыше двадцати, раскиданных по Передней Азии и Северной Африке.

Всего же арабов в этих краях более 420 миллионов человек, проживающих на 13 млн км². Напомню, что в современном понимании "араб" - это языковая и культурная, а не генетическая или племенная идентичность. Поэтому арабами также являются, например, суданцы:

То же касается подавляющего большинства текущих арабов. От иракцев до марокканцев - все они потомки множества ассимилированных народов (которые, в свою очередь, переваренные потомки более древних субстратов). Этот факт, однако, не отменяет того, что эти люди имеют общее самосознание, связанное с арабским языком и исламским вероучением

Чисто номинально - со стороны демографии, ресурсной базы и экономического потенциала, арабский мир кажется очень могущественным. Более того, его монолитность в идентичности - огромный козырь, так как она легко может послужить базой для создания единой державы.

Так, по крайней мере, кажется на первый взгляд. В реальности же ничего подобного не наблюдается - большая часть арабоязычных стран очень или умеренно бедна и далеко не всегда имеет блестящие отношения со своими соседями. Например, Марокко и Алжир - соперники за политическое господство в регионе, а Саудовская Аравия неоднократно вторгалась в Йемен. Арабы, несмотря на своё полное единодушие в этом вопросе и численное превосходство, так и не смогли ликвидировать Израиль.

Потенциальных причин тому можно привести много. Живи мы в XIX веке, я бы, наверное, без задней мысли заявил о природной неполноценности арабов, не дающей им построить качественную государственность. Пиши я этот текст из Советского Союза, то упор, вероятно, был бы сделан на губительнее влияние колониализма и религиозного догматизма, что, кстати, отчасти действительно отражает реальность.

Но ни о чём подобном сегодня речи не пойдёт, потому что мне хотелось бы раскрыть иную причину разобщённости арабского мира, гораздо более древнюю и фундаментальную, а заодно захватить специфику Юго-западной Азии в целом.

Праведная (не) стабильность

Распространённость арабского языка в наши дни - итог закрепления некоторых аравийских племён как элиты на обширных территориях в VII-VIII столетиях. Как легко можно заметить, Халифат в своих наибольших границах схож с Лигой арабских государств:

Насаждаемая завоевателями исламская доктрина сама собой подразумевала арабизацию местного населения. Для новоявленных правителей было абсолютно очевидно, что Бог, выбравший своим посланником представителя бедуинского племени курайшитов, сделал именно арабов носителями лучших нравов. Следовательно, арабские образ жизни, язык и менталитет являются тем, что должны перенимать другие народы. Это вшито в ислам даже в том случае, если прямо не указывается.

Хотя нет сомнений, что в аналогичной сцепке можно уличить и христианство (Православие - греческая культура, Католицизм - латинская, они оба - еврейская), всё-таки исламизация более тесно дружит с арабизацией, потому что они неизменно шли рука об руку везде, куда магометанство приходило. Разница лишь в том, что в более отдалённых и развитых районах (иранские, тюркские) процесс замещения был частичным, а в ближайших к Аравии - практически полным, что мы можем наблюдать через факт смерти или огромного упадка коренных культур Ближнего Востока и Северной Африки (египетской, берберской, арамейской и других).

То есть, халифское госуправление было успешным, раз позволило так лихо переписать культурный код мест, где цивилизация, на секундочку, существовала к моменту прихода арабов уже тысячи лет? На самом деле, не совсем. Системная дискриминация немусульман и пропаганда учения, де-факто склоняющего к принятию нового арабского "я", действительно дали свои мощные плоды, но вот саму империю эту не спасло - уже в X веке она развалилась.

Это, правда, не означало падения исламской власти, так как к тому моменту она крепко засела всюду в регионе. Где через династии уроженцев Аравии, а где уже через местные принявшие новые правила игры элиты, это не суть важно. Важно другое - при сохранении общего идеологического курса политически бывший Халифат пропал и никогда больше не восстанавливался.

Отныне долина Нила, Междуречье, Левант, Аравийский полуостров и Магриб (Запад севера Африки) жили своей жизнью, соединяясь разве что от случая к случаю. И только вторжение турок-османов из гор Анатолии вновь свело их вместе. Формально, во всяком случае, потому что османская политика, нацеленная на сохранение атомизации локальных сообществ, не позволяла развить какие-либо надёжные связи между разными частями региона. Кроме того, центральная и восточная Аравия, как и север Африки западнее Египта, были подчинены Константинополю очень условно, и турки там почти не имели реальной власти.

А потом и этот Халифат 2.0 успешно пошёл в могилу, оставив Ближний Восток всё таким же раздробленным и полным противоречий. И это при такой культурной схожести, длящейся не одно столетие.

Цепь титанов

Ситуация, отнюдь не уникальная для тех краёв. Задолго до арабских походов в Передней Азии уже были неоднократные попытки построить империю, которая объединила бы все окрестности. Вот итоги данных поползновений и сроки их существования:

Были и после арабов:

Как правило, каждая из этих стран регулярно сталкивалась с междоусобными войнами и потерей управляемости. В этом смысле можно сравнить юго-западную Азию с другими регионами - Средиземноморьем и Восточной Азией, и увидеть, что срок жизни гособразований в них больше, а внутренняя устойчивость оных - выше. Как Восточно-Римская империя, выдержавшая почти тысячу лет давления - с 300-х по 1200-ые годы, или Китай, который с короткими перерывами восстанавливался до огромных размеров, даже если его поражали серьёзные кризисы и катастрофы.

На Ближнем Востоке дела, как правило, шли существенно динамичнее. Перерывы между приходами больших империй были дольше, продолжительность их жизни - короче, а фактическая степень влияния центральной власти на завоёванное -меньше. Даже в рамках этих великих держав чаще случались губительные внутренние распри. Такие, казалось бы, мощные интеграционные процессы, как повальные исламизация и арабизация, не спасали от данного сценария. Так в чём же причина?

Иллюзия единения

Чтобы ответить на этот вопрос, посмотрим на такую страну, как Египет. На протяжении своей долгой истории она показывала потрясающую стойкость:

Какая бы ни была эпоха, Египет всегда стремился быть отдельно, оставаясь в долине Нила в первую очередь. Он был основной частью ряда держав от Бронзового Века и вплоть до новейшего времени. И никакие завоевания и ассимиляции, накатывавшиеся на него ещё с Античности, не изменили этого положения. А всё очень просто - сама география располагает к построению по берегам Нила отдельного образования, которому и самому по себе будет вольготно.

Поэтому итог всех внешних господ, которые приходили сюда руководить, развивался по одному из двух шаблонов - либо временный контроль и уход, либо оставление в своих руках одного лишь Египта и, возможно, части сопредельных районов.

По своей сути, Египет не нуждается в тесной связи ни с Аравией, ни с Ливией, ни с Левантом. Вернее, не может её сформировать. Вот тут мы подходим к самому главному. Описанное мною состояние - типично и для Среднего Востока, и для Северной Африки. Посмотрите на физическую карту этих мест:

Отлично видно, что на всём пространстве от западного Пакистана до Ливии вперемешку идут горы, пустыни и полупустыни. Речные долины изолированы друг от друга и расположены параллельно, а между ними массово стоят неблагоприятные земли.

Египет отделён от соседей Ливийской, Синайской и Аравийской пустынями, где из-за очень жаркого климата почти никто не живёт.

Месопотамия и Левант плохо связаны с Аравией из-за Сирийской пустыни и пустыни Большой Нефуд

Тунис, Марокко и Алжир отрезаны от земель к востоку Сахарой. А если мы обратим внимание на территории правее арабского мира, то там будет всё то же самое - Иранское нагорье совместно с суровыми соляными пустынями делает такие страны, как Иран, Афганистан и (частично) Пакистан, крайне фрагментированными как внутренне, так и внешне.

Подобного, растянутого на тысячи километров, там очень и очень много. Хотя с самых давних пор цивилизация находила себе приют на побережьях и в долинах рек, большая часть территории была едва пригодна для минимально комфортного перемещения.

Подобная география привела к интересным и в какой-то мере парадоксальным последствиям. Да, двум волнам завоевателей - арабам (раннее Средневековье) и ариям (Железный век) удалось просочиться многими небольшими группами и тотально распространить свои языки. Сейчас арабский и иранская лингвистическая ветвь почти полностью господствуют от Марокко до берегов Инда, что однозначно даёт жителям тех пространств что-то родственное.

Однако вместе с тем это всё не привело к колоссальному эффекту, потому что по сей день для местных региональная и даже племенная идентичность первичнее национальной. И если у арабов это выражено не так сильно, то вот иранцы тут выделяются. Они очень разнообразны.

По большому счёту, и ныне не существует "иранской" или "афганской" наций. Персы, курды, таджики, пуштуны и прочие ощущают себя по своему, а в некоторых особо запущенных местах (особенно характерно для Афганистана и Белуджистана) до сих пор занимаются кочевым скотоводством и не смотрят дальше аула, если очень грубо говорить. Это создаёт много проблем для построения развитого государства.

Собственно, названные выше колоссы - Ахемениды, Парфия и Сасаниды - пали именно оттого, что населявшие их иранские племена на самом деле не были яростными фанатами прочной вертикали власти, а немногочисленные горожане не могли в одиночку удержать контроль. Основой этих внешне грозных империй было объединение союзов племён под властью шахиншаха для ведения войн и грабежей.

Безусловно, многие персы, бывшие представителями самого крупного и развитого иранского народа, строили города, занимались наукой и искусством, но они не были способны перевесить влияния кочевников. Это влияние оборачивалось частыми междоусобицами, а в конечном итоге - полным распадом страны после болезненных военных неудач, когда племенным конгломератам было проще вернуться к себе в родные горы и пустоши, чем до конца биться за шахский трон. А всё потому, что лёгкой природной связи между разными иранцами по морю или рекам просто нет.

Аналогичное можно сказать и про арабов - страшный Халифат банально не имел под собой смысла. Зачем он нужен, если Египту удобнее самому по себе, Магрибу любо взаимно браниться с Южной Европой, а аравийским бедуинам и вовсе неинтересны любые контакты с внешним миром - им хоть бы выжить в песках. И пусть во всех этих местах уже давно говорят по-арабски, того факта, что экономически они другу другу не особо нужны, это никак не отменяет.

Для наглядности, приведу пару примеров:

Нельзя сказать, что никаких связей между названными землями не было - нет, были и политические союзы, и торговля, но суть в том, что для каждого из них всегда оставался сосед, более важный и лёгкий в соединении. Географические особенности сыграли так, что разные части арабского мира никогда не могли стать друг для друга номером один, что и предопределило высокую степень раздрая в регионе и невозможность арабских стран успешно интегрироваться в нечто подлинно целостное.

Я собрал несколько карт, через которые можно увидеть путь развития земной поверхности на протяжении геологической истории. Существуют тенденции, характерные для отдельных массивов суши и их регионов, которые имели место на протяжении долгого времени, и это сформировало их такими, какими мы их наблюдаем ныне.

Проявление этих же тенденций в прошлом приводило к существенным метаморфозам , способным и удивить, и рассказать многое о временах, предшествовавших цивилизационной истории человечества.

Персидский залив около 150 000 лет назад

Тогда Месопотамия имела продолжение далеко на юг, вплоть до выхода в Аравийское море. Это всё была огромная цветущая речная долина. Однако скоро уровень моря начал повышаться, разделив Аравию и Иранское нагорье заливом.

Когда последний грянул 115-110 тысяч лет назад, пошёл обратный процесс - низменности вновь появились.

С потеплением климата 15-10 тысяч тому лет назад, Персидский залив не просто вернулся, а вернулся мощно - пресыщенное таянием ледников море достало вплоть до Междуречья. Там же оно и оставалось к моменту развития земледелия и государственности на Ближнем Востоке.

Впрочем, это тоже, как оказалось, не навсегда. Аравийский полуостров, который ещё в миоцене (24-5 млн лет до нашей эры) отделился от Африки, упорно идёт к срастанию с упомянутым Иранским нагорьем. Каждый год он на 2-3 сантиметра ближе к своей цели, что не только увеличивает горы Ирана и Анатолии, но и уменьшает Персидский залив на 1-2 сантиметра в течение каждых 365 дней. То есть, когда-нибудь его опять не станет, только уже не из-за понижения уровня океана.

Интересным последствием непостоянства побережья данного района можно назвать появление обширной болотной системы, которая расположилась на юге Ирака.

Северное море 12 тысяч лет назад

Нечто схожее последнее оледенение проделало и в Европе. В результате ухода моря Великобритания, и до того являвшаяся полуостровом, оказалась соединена с материком через огромный кусок поверхности, покрытый ледником. С потеплением климата тамошний ландшафт сменился на мягкую тундру и стал в целом благоприятен. Этот участок принято называть Доггерлендом (Doggerland).

Несколько тысяч лет после конца ледниковья Доггерленд существовал и был вполне живым - там обитали крупные организмы (мамонты в том числе, хоть они к тому моменту стремительно вымирали) и достаточно развитая для того времени культура людей.

Про развитость я сказал не просто так, потому что само существование Доггерленда стало известно благодаря материальным произведениям его обитателей. В 1931 году рыболовный траулер, курсировавший у отмели в центре юга Северного моря - Доггер-банки, выловил там гарпун эпохи мезолита, сделанный из оленьего рога. Находка запустила цепь исследований, после которых выяснилось, что названная отмель - самый близкий к воде фрагмент исчезнувшего участка Старого Света.

Надо сказать, что Доггерленд был по сути своей обречённым местом (как и всё во вселенной, конечно, но он был обречён в самой близкой перспективе). А всё потому, что его низины с самого отступления ледникового щита потихоньку затапливались. Около 6500 года до Рождества Христова берега Доггерленда пошли на дно, а Британия наконец перешла в современное островное состояние.

Скоро от участка остался лишь архипелаг, но и он полностью ушёл под воду примерно семь тысяч лет назад (рубеж V-VI тысячелетий до нашей эры). Вместе с ним канули все свидетельства о жизни в том краю, и их много позже пришлось вытаскивать учёным.

Осколки Гондваны

Гондвана - один из старейших материков планеты, включавший в себя все южные континенты.

В поздней юре и раннем меле (Меловой период) Гондвана расползлась на несколько частей, каждую из которых в дальнейшем ждала уникальная судьба.

Индостан

Первоначально он плавал вместе с Мадагаскаром, а отделился от оного 90 миллионов лет назад. После этого момента будущие Индия и Пакистан находились в свободном состоянии десятки миллионов лет.

В позднемеловое время Индостан являлся местом проживания многих реликтовых тогда видов. Например, там паслись последние стегозавры - представители группы, ранее процветавшей по всему миру, но почти вымершей в позднем меле.

После мел-палеогенового вымирания Индостан ещё немного пробыл в одиночестве, пока 55 миллионов лет назад не поцеловался с Азией. А дальше - изменение флоры и фауны, появление Тибетских гор и тому подобное, то есть приход региона к тому виду, какой он имеет сейчас.

Зеландия

Линией на предоставленной карте показаны границы древнего массива, который стал автономным от Австралии и Антарктиды в период 85-60 миллионов лет назад. Имея площадь примерно 5 000 000 кв.км, он существовал весь ранний Кайнозой, однако его точные границы в сухопутной части неясны. В любом случае, 94 процента территорий Зеландии точно ушли в объятия Тихого океана к началу Миоцена (23 млн лет назад), а остались от него лишь Новые Зеландия и Каледония (итого - 330 000 км²)

Важно понимать, что данный материк - гипотетический, и он мог вообще и не быть, ни в какой степени. Многие геологи, тем не менее, считают его легитимным и ничем не худшим, чем хотя бы соседняя Австралия (кроме нахождения под водой, естественно).

Сахул

Австралия же, в свою очередь, тоже непроста - после развода с Африкой, Южной Америкой и Зеландией она стояла вместе с Новой Гвинеей и Антарктидой, пока последняя не отделилась в южном направлении 40 миллионов лет назад. Так сформировался Сахул, по сути своей - Австралия и чуток окрестностей.

Большую часть Кайнозоя это было крайне экстравагантное место, где уживались огромные ящерицы, сухопутные крокодилы, исполинские сумчатые и многие другие нетривиальные создания.

Все указанные формы жизни по-прежнему обитали в Сахуле, когда его начали колонизировать люди, то есть 55-60 тысяч лет назад. Видимо, антропогенное вмешательство сыграло главную роль в уничтожении местной мегафауны, хотя её упадок, скорее всего, имел место и до появления на материке Homo (климатические сдвиги). Во всяком случае, этим легко объясняется неожиданно быстрое вымирание 16 родов сахульских организмов, включая мегаланий, прокоптодонов и прочих, вроде гигантских вомбатов и их родни - сумчатых львов.

18 000 лет назад Новая Гвинея рассталась с Австралией, чем Сахул и закончился. К тому времени большая часть его крупных существ перестала ходить по земле, зато люди закрепились основательно.

Южная Америка

На карте выше хорошо видно, что в течение очень долго периода Южная Америка была изолированным местом.

Северная Америка, естественно, подступала, однако медленно, столкнувшись с южной соседкой 3 миллиона лет назад. Да, их соединил только узкий Панамский перешеек, но этого за глаза хватило для масштабного обмена между материками. Обмен происходил в основном по линии биологических видов и получился достаточно продуктивным.

Очевидно, что столь долго бывшие в собственном соку южноамериканские резиденты больше страдали от этого - так, ужасные птицы (кроме одного вида, откочевавшего на север) начали вымирать из-за давления со стороны новоприбывших псовых и кошачьих.

Поплохело смилодонам - уникальным большим кошкам Южной Америки. Из-за конкуренции с новыми мясоедами из числа близкой и не очень родни они оттеснялись на периферию, что в конечном итоге привело их к быстрому вымиранию после проникновения на материк прямоходящих охотников (10 тысяч лет назад).

Вот так узкая полоска земли может радикально изменить положение дел.

Сундаланд

Данный объект многим схож с Доггерлендом. Подобно последнему, является продуктом Ледникового периода, служившим продолжением континента. Но только не Европы, а Азии. Вот так Сундаланд выглядел при сопоставлении с Сахулом:

Наличие этих двоих вблизи друг друга важно потому, что без него люди бы гораздо дольше добирались до Австралии (или вовсе бы не добрались в доисторическую эпоху). Но суши между Азией и Сахулом тогда было куда меньше, чем есть в наши дни, поэтому коренная австралийская культура является столь древней (старше всех индейских, например - до Берингова пролива было труднее и дольше шагать).

В остальном же Сундаланд представлял из себя самое что ни на есть продолжение Индокитая, с характерными флорой, фауной и населением. В отличие от своего европейского собрата, он не пропал после повышения уровня моря. Вместо этого его отдельные куски перевоплотились в западную часть Малайского архипелага.

В связи с этим можно наблюдать интересную картину - посередине Индонезии проходит линия Уоллеса, которой разграничены зоны проживания азиатской и австралийской фауны.

Линия идёт по бывшей южной оконечности Сундаланда, свидетельствуя о том, что некогда эти острова были частью Евразии, а более восточные - нет.

Из этих примеров видно, что наследие Сундаланда сохраняется - с точки зрения экологии, его остатки всё ещё Азия, а не Океания. А вот то, что справа от Бали и Борнео - всякие вараны Комодо со товарищи уже, причём это деление очень чёткое, а не размытое.