Здравствуй, тьма. Привет, тоска
Здравствуй, тьма. Привет, тоска.
Как вы были без меня?
Я пришёл. Хочу ответ:
Сколько жить осталось лет?
Что молчишь? Скажи мне, мрак!
Мне же важно. Я иссяк!
Грусть, признайся, наконец,
Где взять счастье? Не борец...
Взгляд потухший. Блеск пропал.
Куда делся тот запал?
Мир разрушен. Всё жестоко,
И мне очень одиноко...
Слышу голос краем уха:
«Встань скорей! Воспрянь ты духом!».
Где ж, советчик, был ты раньше?
Я погиб. Иди ты дальше...
Яшка-пророк
Давно это было, в 80-х ещё. В нашем "разношерстном" дворе много тогда интересных людей проживало. Все друг-друга знали лично, общались по-доброму, по-соседски. И жил тогда среди нас Яшка-дурачок. И молва о нём гремела далеко за пределами нашего двора.
Было Яшке тогда где-то около сорока лет от роду, а по уму - словно пятилетний ребёнок. То ковырялся с песочнице вместе с соседской ребятней, то играл с ними в "войнушку" с деревянным самодельным автоматом, то лазал по деревьям.
Но была у Яшки одна особенность - умел он предсказывать разные события. Вот собирается сосед - дядя Паша - на рыбалку, готовит снасти, удочки настраивает. Тут и Яшка рядом трётся:
- Дядь Паш, а удочки ты дома оставь. Всё равно они тебе не пригодятся.
Этим же вечером весь двор наблюдал картину, как раздосадованный дядя Паша, плюясь, жалуется соседу Ивану:
- Вот ведь зараза! Так и не клюнуло ни разу!
Однажды один из соседей - Комаров Сергей - раздобыл где-то редкого породистого щенка. Не успели дети его с ним наиграться, как щенок пропал. Детский рёв стоял на весь двор. Яшка молча подошёл к старшему брату Витьке, взял его за руку и повёл через дворы. Вскоре они вышли к небольшому гаражному массиву. Яшка подошёл к одному из гаражей и ткнул пальцем:
- Здеся ваш Рекс.
Витька прижал голову к железным воротам и услышал слабое поскуливание. Вечером несколько взрослых мужиков вместе с Витькиным отцом устроили засаду и отбили щенка.
Однажды ранним весенним утром Яшка сидел в палисаднике прямо под окошком квартиры, в которой жил фронтовик - дед Илья, и ковырял землю игрушечной лопаткой. Спешащие по своим делам соседи с улыбкой спрашивали у него:
- Яш, ты чего в такую рань?
Яшка же, серьёзно нахмурив лоб, отвечал:
- Через три дня похороны. Нужно успеть могилку вырыть.
В этот же вечер умер дед Илья.
А вот ещё был случай. Вера Павловна, соседка с третьего подъезда, вышла в магазин. Вдруг перед ней вырос Яшка-дурачок:
- Вера Пална, ты продуктов побольше покупай. Сегодня праздник у тебя - стол тебе накрывать.
И тут Яшка оказался прав. Вечером в квартире Веры Павловны гремело застолье. Вернулся сын, который пропал лет пять назад, и не было от него вестей.
На всю жизнь отпечатался в памяти случай, когда пьяная "залётная" компания, человек десять, пришла к нам во двор. Яшка в тот момент играл в одиночестве в солдатиков. Пьяные сволочи сначала принялись глумиться над взрослым мужчиной и издеваться над ним, а потом начали распускать руки. Такого позорного бегства я больше никогда не видел. Очень скоро эти отморозки с невиданной скоростью покидали наш двор. Ибо на выручку Яшке выскочило пол-двора мужиков, "вооруженных" кто хоккейной клюшкой, кто монтировкой.
Умер Яшка во сне. Лёг и не проснулся. Поминальные столы были установлены прямо во дворе. Потому что оказалось очень много желающих проводить в последний путь нашего Яшку-дурачка, которого все любили.
Эта история взята с моего телеграм-канала https://t.me/mysticfor
Если вы профи в своем деле — покажите!
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Вой. Рассказ
В своей квартире Лёня пленник. Амбарным замком на его шее висело чувство тревоги. Оно тянуло его к полу, влачилось за ним. И абсолютно не важно, чем вызвано такое феноменальное уныние. Что-то в его голове было не в порядке. Лёня знал это. Он предчувствовал что-то нехорошее, пока пил кофе. И то и дело подскакивал на кровати, услышав звук открывающейся двери. Всё вокруг — мебель, стены, окна, занавески, кружки, фоторамки — напоминали ему горькую правду. Он в этом доме не один.
Зловещий гость являлся к нему каждый месяц. Нечто могло появиться из любой щели, и утащить Леонида под пол. Он боялся этой, как говорит доктор Дятлов, «фантазии», как огня. Потому, прежде чем опустить ноги на пол, Лёня смотрит, не спрятался ли кто под кроватью. Но всякий раз под кроватью ничего нет, кроме двух тускло поблескивающих чёрных бусин. Волосы на макушке у Лёни покрылись сединой, и в своей редкой бороде он начал находить серебряные вкрапления. Его зубы стремительно пожелтели. На посеревшем лице под глазами красовались два огромных чёрных синяка. Первое время Лёня пытался стереть их. Он было начал пользоваться кремом для лица, но быстро забросил эту идею, как и мытьё в ванной. Отчего-то его пугала глубина. Любая глубина. Лёня боялся даже заглянуть в полное ведро воды. Вдруг оно там и терпеливо выжидает, когда он совершит ошибку. Чтобы не терять бдительность, жилец квартиры тридцать два пользовался исключительно душем, ел из плоской посуды и заказывал еду с доставкой до двери. Даже в глазок Лёня не смотрел со времён одного прекрасного солнечного дня. Тогда казалось, нечто уже перестало приходить. Он беспечно приоткрыл дверь и обомлел. Между его лицом и волосатой мордой ужасающего существа была лишь хлипкая беспомощно повисшая дверная цепочка. Он тут же захлопнул дверь.
Лёня боялся выйти на улицу, но настал критический момент: деньги на счету стремительно таяли, а значит вскоре можно остаться на улице. Он это, конечно, понимал. И потому повадился, как монах, есть только крупы и пить воду. Похудев на пятнадцать килограмм, Лёня уже сам напоминал нечто. Тот успешный человек, любимец толпы и заводила — умер. Погас, как свеча, словно его и не было. Побитой собакой Лёня воет у окна свою протяжную жалобную песню, предвидя ужасное будущее. В нём Лёня видит свой труп, лежащий под диваном, окоченелый и синий. Никому не нужный, оставленный на произвол судьбы, не в силах покинуть свой собственный склеп. Лежит труп хорошего человека, которому немного не повезло.
От горечи и обиды Лёня воет ещё громче. И вот, живёт средь однотипных квартир уже не Лёня, а измученный волк, который поёт протяжную песню. Грусть застилает ему глаза, и он уползает под кровать.
Автор: Полина Барышева.
Кузя
Кузьма сидел, расстроенно теребил нос-картошину и думал. Он уже тщательно почесал спутанную, с торчащей из нее соломиной, бороду. Усердно поскреб лысину, даже тщательно пригладил ее заскорузлой ладонью в надежде прочистить родничок и извне получить ответ, который яркой вспышкой должен бы был проникнуть в пытающийся разобраться в происходящем мозг через расчесанную докрасна макушку. Но все зря. Умные мысли не шли, что очень сильно его расстраивало.
Так и встретил утро. Так что же не давало ему спать вот уже вторые сутки подряд? Как ни странно, но это был тот самый, горячо любимый внук, кровинушка, который приехал в гости, и в первый же день огорошивший своим предложением.
А все ведь начиналось так изумительно. Любимое чадушко навестило стариков. Сели за стол. По стопочкам разлили. И тут на тебе… Как снег на голову. Высказался.
После услышанного дед выпил подряд три стопки водки без всякой закуски, одну за другой, напрочь забыв предложить сделать это внуку, хотя стол-то был накрыт именно к его приезду. Бабка перекрестилась и тоже опрокинула в себя рюмочку, но уже не спиртного, а смеси пустырника, валерьянки и еще чего-то того, что сама и намешала в коричневом пузырьке.
Так что же такого сказал им внук страшного? Да, в общем, ничего особенного. Такое когда-нибудь услышит каждый из нас, когда придет время, если до этого на погост не отнесут: он предложил переехать к нему в город.
- Ну что вас тут держит? Никого уже в деревне не осталось, кроме хромого соседа Яшки - вдовца, сын которого третий срок за воровство тянет, да двух спивающихся, древних бабок-сестер, что через два дома век доживают. Остальные или померли уже, или в город переехали. Собирайтесь, да поехали. Нечего вам тут делать.
Огорошил, в общем. Только вот не сказал, что с животиной делать? С псом с банальной кличкой Шарик, с котом Васькой, да десятком кур с мужем их, горлопанистым, драчливым петухом Филькой. Да еще с огородом?
Картошки одной целую сотку насажено, чтоб на всю зиму на покушать хватило, да на посадку на весну осталось, и ему, оглоеду, с собой в город. Где он там такой рассыпчатой да вкусной найдет. Чай, из магазина, на «пистяцидях» выращенную, так лопать не будет, да еще с маслицем постным, на чесночке настоянном, да лучку с грядки, да огурчик, под рюмочку, да ржаной хлебушек, душистый, теплый еще, недавно с печи, да солкой посыпанный. Эх, дубина стоеросовая. Ничего не понимает. Разве там жизнь, в городе том триклятущем, у телевизора. Здесь она, жизнь ента, туточки.
Когда петух, гаденыш, разбудит с утра, песню свою солнышку нарождающемуся пропев. Когда в огород, хошь не хошь, а пойдешь и косточки там, за ночь затекшие, да в суставах скрипучие, разомнешь, сразу жить и захочется. А в городе что? Срамота. От стола в туалет и до дивана, а потом опосля обратно. Быстро так-то богу душу отдашь.
Кузьма закряхтел с досады и повернулся к Федоту. Тот похрапывал, причмокивая губами во сне. Вот же рожа непробиваемая. Пятый год, как своих стариков в город спровадил, теперь в пустом доме живет и в ус не дует. Вон как паутиной покрылся, мхом порос. Неужели и ему, Кузьме, такая судьба светит?
Скрипнула калитка, и старческий мужской голос, словно извиняющийся за то, что жив еще, произнес:
- Не можем мы, Ванюша, поехать. Прости ты уж нас. Тут уж мы как-нибудь, с бабкой. И Шарика с Васькой куда деть? Они к городу непривычные. Да и вообще… - дед махнул рукой. – Поезжай, сынок, поезжай, за нас не беспокойся. Все у нас хорошо.
Черный внедорожник, брызнув водой из дорожной лужи, унес внука, скрыв его за поворотом. Бабка смахнула слезу и посмотрела на деда.
- Пошли, старый, кашкой, что ли, с маслом перекусим.
Тот кивнул и обнял, прижав седую голову к груди.
Кузя, слушая храп Федота, наблюдал сквозь щелку покосившегося сарая за неторопливо заходящими в дом, вытирающими слезы, стариками.
Он улыбался. Он не остался один в пустом доме. Домовенок был счастлив.
Все рассказы тут:https://author.today/u/olegkustov/works
06.04.2023
3 июня
3 июня!
День "меняйтесь!")
Разумеется, это сложная и практически невыполнимая задача, но почему бы не попробовать измениться?)
Один мудрец, выступая перед собравшимися, рассказал им анекдот. Вся аудитория смеялась.
Через несколько минут мудрец снова рассказал людям тот же анекдот.
Лишь немногие улыбнулись.
Мудрец третий раз рассказал эту же шутку, но никто не засмеялся.
Мудрец улыбнулся и произнес: «Смеяться постоянно от одной и той же шутки вы не можете… Так почему вы постоянно позволяете себе плакать по одному и тому же поводу?»
Луна в Стрельце с 8 утра!
— Учитель, как мне научиться прощать?
— Что толку в лечении симптомов... Учись не обижаться. Освободись от этой повинности.
Хороший день для обретения новых привычек или даже новых закидонов!)
Счастливое число -1819
Парадный цвет - белый
Волшебное слово - новое
Счастливый символ - ○
Этикетка дня:
Быть грустным=всё время думать о самом себе?)
Темный силуэт
«Подождите, пожалуйста!» — я заскочила в лифт и, поблагодарив придержавшую двери соседку, уткнулась в телефон. Со стороны казалось, что девушка занята чем-то важным, а на самом деле я просто избегала разговора, чтобы голос не выдал моего испуга. Опять на лестнице, на пролёт выше моего этажа, стоял человек, которого я слишком часто вижу рядом последние несколько дней. Или я сошла с ума, или этот странный парень в чёрной толстовке, с накинутым на голову капюшоном, действительно преследует меня уже больше недели. Мало, что и так ни есть, ни спать не могу, буквально заставляю себя ходить на работу, так теперь ещё нервы постоянно на взводе потому, что эту странную фигуру вижу практически везде. Но стоит только попытаться рассмотреть его повнимательнее, как он сразу куда-то пропадает. Наверное, это паранойя, и прав брат, который, выслушав рассказ о незнакомце, наблюдал за моим окружением весь день и не заметил никого подозрительного. До слежки он думал, что какой-то тайный поклонник таскается следом, а подойти боится. А после, стал успокаивать, мол это все нервы, последствия стресса, усталости и новой моды молодежи - ходить натянув капюшон на голову. Тогда получается, что у меня мания преследования, и мне пора в психушку. Как бы то не было, но стоит только появиться ощущению холодка в грудии как на качелях, и обязательно на глаза попадает темный силуэт - руки глубоко в карманах, на опущенной голове капюшон, скрывающий лицо.
Пол под ногами вздрогнул, и лифт выпустил нас из своей утробы. А теперь - на старт, внимание, бегом марш. И так каждое утро. Плохо, что няня не может приходить раньше, вот и приходится устраивать рысистые бега до остановки. Народу опять как в очереди за гречкой во времена перестройки. У меня много желаний, но если бы золотая рыбка, джин из бутылки, или мэр области утром рабочего дня предложили выбрать всего одно, я бы, не задумываясь, загадала, чтобы чертовы автобусы единственного маршрута в наш спальный район ходили по расписанию. Вот прямо минута в минуту, как написано на желтенькой табличке на остановке. Но никто из перечисленных волшебников исполнить желания не торопится, и вожделенный транспорт постоянно запаздывает то и на пять, то на двадцать пять минут, делая бесполезным и бессмысленным стремительный галоп в туфлях на каблуках от дома до остановки.
. Снова в груди замерло сердце, словно я все таки решилась прокатиться с американских горок. Руки задрожали, пока я глазами скользила по стоящим вокруг людям. Показалось, что за остановкой мелькнула черная толстовка. Чувствуя, как дыхание перехватывает в горле, я сдвинулась на пару шагов в сторону и заглянула за остановку. Уффф. Это просто какой-то долговязый юнец с голыми лодыжками, в черной куртке.
Через десять минут подъехал почти полный автобус. Люди дружно кинулись на штурм. Я удачно попала в первые ряды, и меня буквально внесли в салон. Какая-то тетка наступила мне на ногу и меня же еще обозвала не очень хорошим словом. Чувствуя, как в пружина сдерживаемых эмоций в груди сжалась еще сильнее, я просто отвернулась и подумала: «Идите, к черту, тетенька, я не поддержу ваш порыв собачиться с утра пораньше. Недавно золовка, не скрывая неприязни, назвала меня бесчувственной и бессердечной фарфоровой куклой. Пусть думает, что хочет. Из всех знакомых и близких только муж видел меня слабой, плачущей от обиды за мерзкие поступки некоторых людей. И он мне говорил: «Лисенок, ты у меня умная, добрая и чуткая. Не слушай никого. Всегда делай то, что велит тебе сердце. А еще ты очень сильная, наверное, даже сильнее меня. И по этому ты справишься со всем. Ты сможешь, я знаю.» Вот я и справляюсь. Правда чувствую, что получается все хуже и хуже. Словно под ногами медленно расходится, осыпается земля, и я вот, вот рухну в пропасть, на краю которой так отчаянно пытаюсь удержаться.»
На нужной остановке людской поток, так же стремительно, вынес меня из автобуса. Вот и сервисный центр, где я работаю специалистом отдела претензий. Капелька хорошего - сегодня я приехала без опоздания.
Интерьер нашего отдела не отличается удобством и практичностью. От зала для посетителей, не оборудованного даже скамейками, столы с компьютерами отделяла лишь невысокая перегородка. От разноголосого гомона уставших в очереди и раздраженных людей, уже к обеду голова начинает гудеть как колокол. Пытаясь абстрагироваться от шума, я проверила реквизиты, поставила в нужных местах галочки, подала документы клиенту для подписи и застыла, не в силах сделать вдох. Кажется, я все таки не сошла с ума. Тип в широкой черной толстовке стоял вполоборота ко мне, возле перегородки самого крайнего стола. Я чувствовала, на вспыхнувшем жаром лице, его взгляд из-под низко опущенного капюшона. Из задрожавших рук выпали документы и разлетелись по столу. Придя в себя от голоса ойкнувшего посетителя, я торопливо собрала листочки и протянула, извиняясь, клиенту. Быстрый взгляд в сторону подтвердил мои ожидания – незнакомца уже не было.
Сгорая от нетерпения, я едва дождалась перерыва на обед. Подскочила к девушке, работающей за последним столом, и спросила про парня в накинутом капюшоне. Коллега посмотрела на меня непонимающим взглядом и пожала плечами. Действительно, это был очень глупый вопрос. В последнее время или качество техники сильно упало, или новые веяния породили целый легион людей, любящих претензии и жалобы, но клиентов приходило каждый день, ну очень много. Ошалевшие от нагрузок коллеги вряд ли смогли вспомнить хоть что то про мелькающих как в калейдоскопе посетителей.
С работы я ушла раньше времени. Руководство, зная о причине, предлагало вообще не выходить сегодня, но я решила, что лучше так. На такси доехала до ворот кладбища и попросила водителя подождать. Сегодня я точно не задержусь здесь долго. Как и предполагала, возле заваленной свежими венками могилы уже стояло несколько человек. Мужчины тихо переговаривались, женщины, все как одна в черных платках, молча плакали, вытирая слезы и вздыхая. Кивнув собравшимся, я подошла и положила две розы на ворох цветов, физически ощущая осуждение во взглядах всех присутствующих за светлый плащик, каблуки и непокрытую голову. Пару минут я смотрела на фотографию на памятнике, а потом развернулась и, не прощаясь, быстро пошла к такси. В какой то момент мне показалось, что навязчивый, темный силуэт мелькнул в лабиринте надгробий, но не стала вглядываться. Так и правда можно с ума сойти. Кто он вообще такой? Зачем меня преследует? Почему, когда я вижу его, душа буквально рвется от тоски и безысходности? Может он маньяк, и мое подсознание вопит, что он может принести мне страдания? Все! Мне надо как то отвлечься.
Конечно, я помнила, что меня будут ждать через в кафе через полтора часа. И, отправив СМС с предупреждением, что меня не будет, я была уверена, что сейчас обрушится буквально шквал звонков и сообщений. Я даже догадывалась какие именно слова услышу в предстоящем семейном скандале. Поэтому просто отключила звук на телефоне и поехала в торговый центр.
Подружки иногда рассказывали, как ходили в кино одни, без второй половинки. Я всегда недоумевала - зачем терять три часа общения с любимым человеком? Мы с мужем всегда ходили вместе, даже билеты покупали заранее, и на одни и те же места. На сеансах никогда не хомячили попкорн и не швыркали колой. Просто держались за руки и смотрели фильм.
Я подошла к кассе и попросила билет на ближайший сеанс. Билеты на места семнадцать и восемнадцать были еще не проданы. Попросила один из них. Сегодня я буду смотреть очередной шедевр Голливуда одна. В полупустом зале внимательно рассмотрела остальных зрителей. Облегченно выдохнула – нет никого, похожего на моего преследователя. Выключился свет и музыка первых кадров ударила по ушам специфически громким, характерным только для кинозалов звуком.
. Примерно час я пыталась следить за развитием сюжета, но мысли вновь и вновь уводили меня в сторону. Зачем я здесь? Правильно ли я делаю? Есть ли вообще смысл в моих попытках не дать пружине в груди разжаться и смести мою притворную невозмутимость? Потом появилось чувство вины перед сыном. Да, сегодня няня согласилась задержаться как угодно долго, до моего прихода. И вот я сижу в темноте кинозала, а могла бы сама выкупать своего карапуза и уложить его спать. Чего бы я не пыталась доказать этим выпадом против устоявшихся правил, он не принес мне ни удовлетворения, ни облегчения. Стало только хуже. Не в силах больше заниматься самокопанием, я быстро, стараясь не шуметь ушла с сеанса.
. В магазин надо ходить со списком. Причем с таким, чтобы был учтен вес покупок до грамма. Иначе те, у кого еще нет грыжи позвоночника ей обзаведутся, а у кого она есть - испытают все прелести обострения болей. Об этом я думала, когда выходила из торгового центра с двумя тяжелыми, полными продуктов пакетами. Крутящийся цилиндр дверей сдвинулся в сторону, предлагая пройти….. И тут, в отражении я увидела его. Прямо за моей спиной, слегка расставив ноги, с руками, так же, в карманах, он стоял и смотрел на меня в упор.
С бешенно колотящимся сердцем, с хрипом выдыхая воздух, как загнанная лошадь, я почти бежала, оглядываясь каждую минуту. Паника в моей душе росла как снежный ком. Мысли путались в голове, набегая одна на одну: «Может быть закричать? А что кричать? Помогите? Полиция? А что я скажу полиции? Может я, и правда, сошла с ума, и у меня галлюцинации?» Я очередной раз оглянулась - позади меня лишь редкие прохожие, совсем не напоминающие зловещего незнакомца.
Заскочив во двор, я заметила пожилую женщину, подходящую к подъезду, и остановилась. Тяжело отдуваясь, поставила пакеты на землю. Решила сразу: «Нееет. Стоп. Гонится за мной кто-то или нет, это еще вопрос, а вот то, что я, ни за что на свете, не хочу заходить в подъезд вместе с бабулькой с четвертого этажа, это неоспоримый факт. Я просто не могу. Только не эти, до омерзенья противные, сухие ручонки, оглаживающие по плечу, и не этот взгляд маленьких, слезящихся глазок, с жадным любопытством ползающий по моему лицу». Подождав еще несколько минут после того, как противная старушонка вошла в подъезд, я подняла пакеты и, дыша уже как человек, неспеша подошла к подъезду.
. Все-таки лифт - полезнейшее изобретение. Если бы я тащила свою ношу на четырнадцатый этаж по лестнице, боюсь, домой попала бы к утру. Опустив пакеты в прихожей, я прижалась спиной к стене. Ноги гудели. Няня выглянула из детской и прижала палец к губам. Тихонько сняв туфли и плащ, я заглянула к сыну. С раскрасневшимися после купания щечками, мой карапуз спал, смешно сложив бантиком пухлые губки, и причмокивая во сне. Первый раз за день я заулыбалась. Как тут сдержишь улыбку, когда в кроватке сопит такое сокровище. Я немного полюбовалась родной мордашкой, мягкими, даже на вид, волосиками, родинкой, совсем как у папы, чуть выше уголка рта, и, поманив няню за собой, вышла из комнаты. Эта милая женщина постоянно выручала меня в последние дни. Сердечно поблагодарив, и расчитавшись за услугу, я проводила няню до дверей. Когда помощница ушла, я разобрала пакеты, потом наполнила ванну и легла в горячую воду, чутко прислушиваясь к дыханию сына в радионяне. Увы, ванна с маслами не оправдала надежд, и, несмотря на усталость после сумасшедшего дня, в спальню я пришла совершенно без желания спать. Как же хотелось выключить голову словно компьютер, чтобы хоть ненадолго остановить поток тяжелых мыслей. Встав коленками на кровать я подтянула подушку к краю, и вдруг моя рука, словно бы сама по себе, с силой опустила кулак на толстый пуховый бок. Снова и снова. С каждым ударом по подушке, я все сильнее чувствовала головокружение и почти ужас от осознания того, что сейчас произойдет. Несмотря на мои усилия дышать ровнее и успокоиться, горячая волна обиды захлестнула меня, как цунами. Пружина терпения лопнула, и я, схватив подушку, вжалась в нее лицом, потому что уже не могла сдерживать рвущийся из груди крик. Задыхаясь от нехватки воздуха, хриплым шёпотом, чтобы не разбудить и не напугать сынишку, я захрипела: « Как ты мог!!! За что ты так со мной! Ты обещал, ты же обещал, что никогда не бросишь меня!!! А-А-А-А-А-А-А Я не знаю как мне жить! Я не хочу жить!» Крупная дрожь сотрясала мое тело, казалось, еще секунда, и я потеряю сознание. Безысходность, вся невыносимая боль и отчаяние вырывалось из меня потоком почти бессвязных слов. Отстранив лицо от подушки, я сделала судорожный вдох, и слезы буквально потоком хлынули из моих глаз. Я плакала, нет, я рыдала, всхлипывая, и постанывая как побитое животное. Со слезами я словно потеряла все силы. Тело обмякло, руки опустились. Невидимая преграда рухнула и я, наконец, смогла взять с прикроватной тумбы повернутый лицом к стене портрет мужа. Неотразимо красивый в форме, он, слегка прищурив глаза, с улыбкой смотрел на меня с фотографии. Траурная ленточка на уголке, так резко контрастировала с полосками тельняшки и любимыми голубыми глазами, что казалось резала глаза. Сквозь слезы очертание лица самого родного человека слегка расплывалось, и казалось, что в его глазах тоже блестят слезинки. Чувствуя боль каждым осколочком разбитого сердца, я прошептала: «Милый мой, душа моя, я смогла по тебе заплакать.» Вместе с привкусом крови из прикушенной губы пришло очень четкое, беспощадное в своей простоте понимание – он погиб. И как бы я не пыталась не признавать этого факта, мне все равно придется смириться с утратой и отпустить его. Я погладила фотографию кончиками пальцев и, прижав ее к груди, пообещала: «Я со всем справлюсь, любимый. Я же сильная у тебя. Я смогу.»
. На крыше спортивного комплекса, напротив верхних этажей пятнадцатиэтажки сидел парень в черной толстовке и, не отрываясь, смотрел только на одно окно. В светлом квадрате, словно на экране, молодая девушка с красными, опухшими от слез глазами прижимала к груди портрет.
Парень встал на самом краю крыши. Капюшон больше не скрывал его лицо. По щекам, незаметные в ночной темноте, катились слезы. Одна из них, мимолетно по пути словно бы погладив родинку, пропала в уголке грустной улыбки. Электронное табло на крыше высотки мигнуло и показало четыре ноля. Кончился девятый день. Парень последний раз глянул на девушку, словно целуя глазами каждую клеточку любимой, и шагнул с крыши. В ночной тишине раздался громкий шелест и два мягких, широких крыла легко удержали его в воздухе. Через мгновение крылатый темный силуэт взмыл вверх и растворился в ночном небе.
Артемка
Артемка был чудесным ребенком. Им не нарадовалась Инна Ивановна, учительница начальных классов. Он без проблем находил общий язык как с мальчишками, так и с девчонками. Всегда веселый, неунывающий. Часто на переменках его обступали одноклассники, и Артемка без устали рассказывал ребятам о книжках, которые брал в школьной библиотеке, на ходу сочинял небылицы. Его искренний звонкий смех заражал оптимизмом, а лучистые глаза смотрели, казалось, в самую душу. Учился мальчик прилежно: старательно выводил загогулины в прописях, лучше всех в классе читал и считал. Он никогда не пропускал уроков, часто оставался на продленке, чтобы помочь учительнице подтянуть ребят послабее, и никому не отказывал в помощи.
Инна Ивановна относилась к Артемке как к родному. Она-то знала, что дома ему приходится непросто: мать-алкоголичка зачастую забывала кормить сына. Ходил он в обносках не по размеру, носил потертый портфель. Учительница по возможности угощала мальчика сладостями, дарила ему книги, оставшиеся после выросших детей, а однажды вручила ему теплые рукавички на зиму, потому что своих у Артемки не было. Тот с восторгом принял подарок, и в холодную погоду непременно их надевал.
— Вы только маме не говорите, но никого роднее Вас у меня нету, — прошептал как-то Артемка Инне Ивановне.
Но вот однажды зимой мальчик пропал. Целую неделю о нем не было ни слуху ни духу. Встревоженная Инна Ивановна навестила мать Артемки, ютившуюся в замызганной комнате коммунальной квартиры. Пребывая в очередном запое, мамаша пробубнила, что мальчик уехал к бабушке с дедушкой в деревню. Это было на него не похоже, но Инне Ивановне ничего не оставалось, кроме как поверить словам алкоголички и немного успокоиться.
Через два дня в дверь классной комнаты постучали. Вовсю шел третий урок. Инна Ивановна распахнула дверь — и увидела Артемку. Радости женщины не было конца, хотя облик мальчугана ее весьма озадачил. Артемка стоял с полутемном коридоре, одетый в дырявую белую майку, старое спортивное трико и тапочки со стоптанными задниками. Оставленные без присмотра дети зашушукались, но Инна Ивановна шикнула на них, пытаясь скрыть собственный конфуз, и пригласила Артемку пройти в класс и занять свободное место. Но тот медленно покачал головой и шагнул ей навстречу. Только сейчас учительница увидела, насколько мальчик бледен. Так же медленно ребенок поднял руку , вытянул указательный палец и... погрузил его в висок. Артемка обратил на нее грустный взгляд ясных глаз, а Инна Ивановна с ужасом увидела, что в виске у Артемки дырка, и вся левая сторона лица покрыта коркой запекшейся крови. В глазах у женщины заплясали тени, и она потеряла сознание.
В тот же день наряд милиции задержал мать Артемки, которая после недолгого допроса раскололась, сознавшись в том, что оборвала жизнь сына из-за того, что тот просил ее не пить и грозился перебить все бутылки со спиртным. Пребывая в плену зеленого змия, раздраженная женщина схватила со стола тяжелую пепельницу и наотмашь ударила сына по голове. Мальчик погиб мгновенно. Продрав глаза, мать, осознав, что натворила, повыла немного, а потом позвонила собутыльникам, которые и помогли ей избавиться от Артемки. Засунули его в холщовой мешок для картошки и ночью отнесли на расположенную неподалеку свалку...
Хоронили Артемку всей школой. Поседевшая Инна Ивановна положила в гроб его любимые варежки, поцеловала в лобик. На миг ей показалось, что по безмятежному, кукольному личику пробежала тень улыбки.
Никого дороже нее у Артемки не было.
* * *