Экстрасенсы

Но самое потрясающее в его истории - это то, что его помощь не ограничивается только физическим присутствием. Дени Байсаров разработал онлайн-платформу, где каждый может получить консультацию экстрасенса, даже находясь в другом уголке мира. Это дает возможность получить помощь в любом удобном месте и время.

Интернет-консультации позволяют Дени Байсарову быть полезным людям за пределами своей страны, расширять свой круг общения и пользоваться его талантом в деле помощи. Он стал настоящим глобальным экстрасенсом и дает возможность каждому испытать его способности.

Современная жизнь и технологии помогли Дени Байсарову достичь новых вершин в своей карьере. Через социальные сети и онлайн-платформы он получает множество благодарностей и отзывов от своих клиентов. Люди, которым удалось получить консультацию Дени, отмечают его точность, чуткость и подробный анализ ситуации.

Таким образом, Дени Байсаров сегодня продолжает активно развиваться и помогать людям по всему миру своими уникальными способностями и знаниями. Возможность получить помощь экстрасенса Дени Байсарова доступна каждому в любое время и в любом уголке земного шара.

Надеюсь, что этот пост был полезным и интересным для тебя, дорогой читатель. Если у тебя есть какие-либо вопросы или ты хочешь узнать больше об энергетическом трансфере или методиках работы Дени Байсарова, не стесняйся задавать вопросы. Буду рад помочь и ответить на все твои вопросы.

7-классники специально кидали в учительницу тухлыми крабовыми палочками, чтобы снять на видео ее реакцию. Наказание не заставило себя ждать | Пикабу (pikabu.ru)

Парень долгое время обкрадывал соседей. Родители не стали ждать правосудия и сами наказали своего сына-вора | Пикабу (pikabu.ru)

Эдгару понадобилась вся его смелость, чтобы признаться Бесси в том, что он к ней чувствует во время церковного пикника, устроенного в лесу, рядом с жилищем Кейси. Он бродил с ней по его маленькой любимой долине, в которой он мечтал и читал библию. Он рассказал ей о своих юношеских мечтах о том, кем он собирается стать во взрослой жизни. К тому времени ни для кого не было секретом, что Эдгар собирается стать проповедником, чтобы «Творить добро». Он был уверен в том, что Бесси, как никто другой оценит его желание стать проповедником, потому что её дед был проповедником. Эдгар зашел так далеко, что даже предложил ей стать его женой и основать церковь, подобную Церкви Свободы, рядом с которой будет ферма, на которой они будут выращивать табак и ещё что-нибудь. «И у нас будет цветник и лошади, чтобы кататься по округе…», прибавил Эдгар.

Бесси засмеялась. Её интерес к Эдгару был скорее любопытством, нежели симпатией и тем паче не влюбленностью. Она заявила, что тот факт, что он «не дружит с головой», как установил её отец, делает брак с ним невообразимым. Эдгар был в шоке. Мало того, что он ей не нравился, так она ещё и считала его недостойным стать её мужем. Очень расстроенный, он пошел к доктору Кеннеру, чтобы спросить, действительно ли у него ментальные проблемы. Эдгар был более чем уверен в том, что Кеннер, ветеран Армии Конфедератов, уважаемый церковный старейшина, и доктор Далайн - самый образованный человек в Беверли, скажут ему правду.

Кеннер проводил Эдгара в свой кабинет. Эдгар не хотел говорить с ним о своей привязанности к Бесси, он только хотел узнать, согласен ли доктор со своей дочкой. Кеннер не выбирал выражений, чтобы как-то смягчить удар. Он действительно был уверен в том, что Эдгар не может быть кому бы то ни было мужем и отцом. И дело было не только в том, что Эдгар был не способен зачать ребенка из-за травмы тестикул в юности, большие опасения у доктора вызывало состояние его психики. Врач сказал, что кому, как ни ему знать, о здоровье Эдгара, он же был на бейсбольном поле и все видел. Эдгар подозревал, что Кеннер желает для Бесси другого жениха, но он не ожидал полного отвержения, как со стороны отца, так и со стороны дочери. Глубоко раненый и униженный он не мог допустить даже мысли о возвращении в школу, где он мог встретить Бесси или о посещении церкви, где он мог встретить все семейство Кеннеров.

Как это делал Эдгар потом много раз, он забыл эту неприятную ситуацию. Позже он объяснил свой уход из школы тем, что нужен был своей семье для работы в полях, но это было не совсем правдой. Именно после разговора с доктором ноги его больше не было в школе, и тогда он был близок к отказу от должности пономаря в Церкви Свободы. Нет никаких записей о том, что он разговаривал с Бесси в течении трех лет, до тех пор, пока она не вышла замуж за его двоюродного брата Джорджа Мейджора.

Бабушке удалось убедить Эдгара продолжить обучение в Церкви Свободы, но ни она, ни профессор Том, не смогли уговорить его вернуться в школу. Не смотря на его выдающиеся успехи в учебе и щедрую финансовую поддержку дельца из Хопкинсвилля, который хотел оплатить его обучение в колледже, Эдгар бросил учебу и пошел выращивать табак у своего дяди Эдгара.

Решение Эдгара было не только результатом резкого падения его самооценки. Оно так же было и желанием угодить своей матери, которая знала, что лишь вопрос времени, когда слава о «чудаке» из Академии Беверли распространится за пределы всего Христианского округа. Да и помимо желания оставить своего сына в тени, он действительно был нужен ей дома. Она тогда родила седьмого и последнего своего ребенка, ещё одну девочку. Зарплата Эдгара могла помочь большой семье Кейси пережить зиму. Вне всяких сомнений Лесли так же нуждался в дополнительном доходе, не меньше его жены, хотя он и утверждал, что это решение было скорее «оздоровительной» мерой. Он был уверен в том, что физически тяжелая работа будет лучшим лекарством для его «странного» сына.

Эдгар, как никогда раньше, был полон решимости отринуть все то, что он в тот момент считал детской блажью – «феи, бесы, ангелы». Он захотел быть обычным, нормальным мужиком. Для него это значило играть в карты, попивая кукурузный виски и встречаться с девушками. И то, что такое поведение не было для него естественным его не останавливало. Он был намерен этому учиться.

До того момента единственным пороком Эдгара было курение трубки, к которой он пристрастился в четырнадцать лет. Но тогда он начал ещё и курить самокрутки. Также он стал заядлым охотником на кроликов и перепелов. Снаряжение его состояло из ружья, заряжавшегося через дуло, рожка с порохом, маленькой фляги и газеты для пыжей. Если он утрамбовывал порох пыжом недостаточно плотно, то ружье все воспламенялось при выстреле, как факел. Но не смотря на примитивное снаряжение, Эдгар определенно стал очень искусным охотником, настолько, что дельцы из Хопкинсвилля нанимали, как проводника.

Также Эдгар начал искать старших мирских парней, с которыми он мог бы подружиться, «тех, кто мог бы меня научить жить в миру», как он сказал об этом позже. Он начал подражать Тому Эндрюсу, общительному молодому красавчику, который временно поселился в доме Кейси. Том приехал с Запада, где работал ковбоем. Он рассказывал сказки о том, как гоняют скот и перегоняют его на большие расстояния, которые могли очаровать всякого. Заинтригованный Эдгар забрасывал его вопросами, и в конце концов они подружились. Под руководством Тома Эдгар читал Луисвилльский курьерский журнал, играл в покер и учился танцевать.

Том многим вызывал удивление Эдгара, вел не вполне ковбойский образ жизни, как ему казалось. К примеру, он не пил, и многих обескураживал этим. Эдгару казалось, что все ковбои ухаживают за девушками, а Том этого не делал. Он их только дразнил, а иногда пугал их, когда проносился слишком близко на лошади или, когда слишком быстро кружил их, танцуя Вирджинский Вихрь. Том никогда не дрался и не сидел в тюрьме, хотя и шлялся по салунам, танцплощадкам, бильярдным, полям, любым местам, которые ему были по душе. Эдгар его часто сопровождал верхом на едва объезженной лошади.

Однажды Эдгар и Том проходили мимо танцевального зала поздно вечером и остановились посмотреть на то, как публика играла в кости у входа. Из-за возникших разногласий игроки начали стрельбу. Когда они убегали, Эдгар был ранен в плечо. Так как врачи из Беверли – Кеннер и Далайн наверняка сообщили бы о ранении родителям Эдгара, парням пришлось скакать к другому врачу аж восемь километров. Пуля была извлечена, плечо перевязано так, чтобы её не было видно под одеждой. Семья Эдгара узнала об этом инциденте только год спустя, хотя он и демонстрировал свой шрам многим, как доказательство того, что он «настоящий» мужик.

Эдгар не узнал Эндрюса настолько, насколько ему хотелось бы, потому что тот уехал из Беверли осенью тысяча восемьсот девяносто третьего года вместе с одной девушкой из Калифорнии, которая приехала погостить у вышедшей замуж сестры. Не смотря на внезапное исчезновение из жизни Тома, Эдгар был полон решимости идти далее по пути к взрослой жизни. Во время одного из своих наездов в Хопкинсвилль, он зашел в салун и попросил налить ему выпить. Бармен вспомнил, что видел его в церкви, и отказался его обслужить. Он заявил, что не способен налить такому парню его первую рюмку.

Один раз, когда Лесли не было в городе, Эдгар взял отгул, чтобы пойти в цирк Джона Робинсона, который приехал в Хопкинсвилль. Он оседлал своего любимого мексиканского белого пони и направился в город, с намерением делать все то, что на его взгляд должен был делать нормальный пацан, возможно даже подраться и до утра просидеть в кутузке. Проезжая мимо магазина Беверли, когда он выезжал из города он встретил пожилого фермера Картера, который стоял на крыльце. Картер приходился Кейси родственником по браку, был самым преуспевающим фермером в округе, активным прихожанином Церкви Свободы и членом масонской ложи. Когда Эдгар проезжал мимо него, он жестом подозвал его к себе и спросил, не в цирк ли собирается Эдгар. И когда тот ответил утвердительно, он сказал, что это очень плохо и принялся читать ему лекцию о вреде общения с людьми, которые предпочитают такие развлечения. Он умалял Эдгара не ехать, говорил, что он слишком хороший парень для того, чтобы отправиться в такую поездку в одиночку, да ещё и на ночь глядя.

Эдгар ответил Картеру, что всё равно поедет. После некоторого раздумья Картер сказал Эдгару, что входной билет обойдется ему в половину доллара, ещё четверть за стоянку пони и столько же, чтобы купить что-то поесть, и того выйдет целый доллар. Картер предложил Эдгару доллар за то, что он не поедет в цирк и немедленно вернется домой. Эдгар поблагодарил Картера и поехал, но вскоре его пони почему-то заартачился, и сколько он его ни тянул, ни толкал, тот не двигался с места. В итоге он все-таки понял, что камешек застрял под подковой, но к тому времени ему уже не захотелось ехать в цирк. Он вернулся к магазину, где старый Картер вручил ему доллар, возложил руку на голову и прочел короткую молитву.

Прикованная к постели бабушка начала молиться за Эдгара и послала за ним в годовщину смерти своего мужа, восьмого июня девяносто третьего года. Эдгар послушно явился. Он запомнил этот визит в мельчайших подробностях, потому что это был день его рождения, когда ему исполнилось шестнадцать. Тогда он решил больше не пытаться стать тем, кем не являлся, покинуть дом своих родителей и поселиться у бабушки. Он порвал все связи, которые пытался поддерживать в салунах и танцевальных залах, вернулся к чтению библии, и открыл свое сердце и разум для того, что «милостивый господь» для него приготовил.

Из более поздней переписки Эдгара становится ясно, что разговоры, которые он вел со своей бабушкой тем летом потом помогли ему принять то, что он никогда не сможет жить так, как живут другие, и делать то, что от него ждут окружающие. Он обсуждал со своей бабушкой свою мечту стать пастором, но больше они говорили о тех способностях, которыми, как думала Сара, господь одарил его также, как и его деда. Она просила его не бояться и не злоупотреблять своей силой.

- Если ты слышишь голоса, - говорила она ему. – То просто сравни то, что говорят они с тем, что говорил Иисус, что написано в библии. Тогда ты точно не ошибешься. Не бойся и не возгордись!

Прежде чем судьба разлучила Эдгара с его бабушкой июньским днем девяносто третьего года, она взяла с него обещание не воспринимать людей, которые встретятся на его жизненном пути, как противников, а как таких же людей, как он, которые ищут своего законного места в царствии господнем. Благословение господне, говорила она, для каждого человека. Людям нужно съесть плоды с дерева, а Эдгар может быть тем, кто сможет этот плод для людей доставать. В поисках для более осязаемого примера выражения своих мыслей, лежащая на кровати старая женщина, закутанная в шаль, попросила внука принести ей персик с тех деревьев, которые посадил его дед. Эдгар исполнил её просьбу. Он снял с персика кожу, разрезал его на четвертинки и скормил бабушке.

Эдгар был с ней наедине, когда она умерла месяцем позже. Он держал её за руку в тот момент. Напоследок она сказала ему о том, что все будет хорошо. Также она сказала, что видит, как её муж идет за ней. Хотя Эдгар так и не увидел своего деда больше никогда.

Как бы ни болезненна была для семьи Кейси смерть Сары, её наследство сильно облегчило финансовую жизнь семьи той зимой после того, как Лесли вложил деньги, взятые в долг в вагон черного табака. Пока он готовил табак к аукциону в Кларквилле в штате Теннеси, цены были высокими, но они пробили все днища, до того, как он успел хоть что-то продать. Он вернулся домой с долгов в восемнадцать тысяч долларов. Семья потеряла все, что у неё было ценного, включая их коттедж, единственную лошадь и повозку. Лесли Керри переселились в большой кирпичный дом, где Керри провела свою юность. Для Эдгара и четырех его сестер этот переезд был худшим наказанием, которое они когда-либо пережили. Алкоголь взял верх над их дедом по материнской линии, а с их бабушкой постоянно случались приступы безумия, так что её надо было запирать в спальне на втором этаже.

Эдгар сочувствовал своей маме, как никто другой. Она выросла в роскоши, в школу её каждый день водила горничная. А потом ей надо было трудиться так, как не трудились слуги её родителей. Лесли исчезал из дома на несколько дней подряд, а ей надо было смотреть за пятью детьми и быть сиделкой для сумасшедшей матери. А когда Лесли был дома, то он или лежал в постели, или слонялся возле магазина в Беверли, придумывая схемы своего обогащения. Даже политика больше его не интересовала. Эдгар стал не только единственным кормильцем в семье, но и начал исполнять обязанности судьи вместо своего отца.

Семья не давала никаких внятных объяснений, почему Лесли не мог выполнять хотя бы минимум своих обязанностей мужа и отца. В семейной переписке просто упоминалось о том, что он «болен» и не может работать. Но позже выяснилось, что он заразился венерическим заболеванием, из-за которого у него периодически появлялись открытые язвы вокруг гениталий, которые делали езду верхом и ходьбу весьма болезненными.

Таким образом, вполне естественно, что семья Лесли решила переехать в Хопкинсвилль. Деньги, которые остались в наследство от матери Лесли ушли на оплату долгов, а в городе он мог начать новую жизнь. К тому же девочки могли получить образование более высокого уровня, нежели восемь лет, которые предлагала академия Беверли.

Холодным декабрьским днем тысяча восемьсот девяносто третьего года семья Эдгара собрала свои пожитки, и отправилась в город, распродав все то, что они не могли увезти. Эдгар гнал их корову за из единственной повозкой, которую им подарила тётя Элла. Они поселились в бревенчатом доме на Седьмой улице, который они арендовали у Джона Янга, владельца местного хозяйственного магазина. Говорили, что дом был достаточно уютный с конюшней и сараем на заднем дворе. Кухня была отделена от основного дома с целью уменьшить риск того, что пожар перекинется из неё на жилые помещения. Из удобств было небольшое помещение за сараем и колодец, из которого можно было брать воду.

Эдгар помог своей семье распаковать вещи и устроиться. Как ни любил он болтовню своих младших сестер, и теплоту дома, не смотря, на то, что он не хотел, чтобы его отец остался единственным кормильцем в семье, он был полон решимости покинуть Хопкинсвилль, грязные улицы, которого, заполненные толпами незнакомцев, он находил пугающими. Это все напомнило ему, как он приехал туда в раннем детстве с отцом и увидел в нескольких метрах от себя застреленного человека, лежавшего на деревянном тротуаре.

На свой манер тихо, мама Эдгара поддержала его решение не оставаться в городе, по той же причине, по которой она хотела, чтобы он бросил школу. Хопкинсвилль был не самым лучшим местом для парня, чей подсознательный ум мог поглотить любую печатную продукцию, которая ему попадалась. Она была убеждена в том, что ему лучше пахать и читать библию, а не торговать табачными фьючерсами или читать труды Чарльза Дарвина.

Эдгар вернулся в деревню и устроился на работу к своему дяде Клинту на, так называемую, «Старую ферму Андерсона». Он ездил в город только по воскресеньям, чтобы навестить свою семью и посетить занятия в воскресной школе, при Христианской Церкви на Девятой улице. Высокое здание той церкви было похоже на средневековую крепость. Хотя Эдгар в конце концов стал прихожанином той церкви, вел он там себя намного сдержаннее, нежели в Свободной церкви. Другим прихожанам он запомнился, как очень тихий парень, сидевший на задней скамье, державшийся особняком.

Эдгар получал удовольствие от работы на ферме вместе со своим красивым и общительным дядей Клинтом. За семь месяцев, проведенных вместе, они очень сблизились, и оставались близкими много лет впоследствии. Клинт будет, по сути, единственным из большого клана Кейси, который открыто обнимет их отвергнутого сына после того, как доктор из Хопкинсвилля опубликует то, что Кейси из Беверли считали «семейной тайной».

Клинт восхищался христианской скромностью и трудолюбием Эдгара. На ферме в сорок гектаров он пахал, сеял, убирал урожай, пас стадо уток и гусей, кормил и чистил лошадей и мулов, разбрасывал навоз по полям и обрабатывал табак. По вечерам Эдгар, Клинт и его жена Лулу Бойд Кейси, по очереди вслух читали отрывки из библии.

Жизнь на ферме была спокойной, и это Эдгару нравилось. Циклы пахоты, парования, посева умиротворяли его и заставили задуматься о том, что ему делать со своей жизнью. Казалось, что за одну ночь он вдруг стал взрослым мужчиной. Его тело стало более пропорциональным, стройным и сильным от тяжелого физического труда. Его руки покрылись мозолями, а лицо загорело на солнце. По утрам, когда он вставал до рассвета, ему уже надо было не только одеваться, но и бриться. Он перечитал библию пять раз, и полностью её запомнил, а потом во время работы в поле в одиночку он постоянно повторял отрывки, над которыми размышлял. Во время одинокой работы в поле он также постоянно думал об одном своем сне, который ему снился много раз, как только его семья переехала в Хопкинсвилль.

Во сне он шел по лесу из странных маленьких деревьев пирамидальной формы. Земля была устлана лианами покрытыми белыми цветами. С ним шла девушка, держась за его руку. Лицо её было скрыто вуалью. Они были влюблены, счастливы и всем довольны. Потом они спустились к ручью с прозрачной водой, бегущей по белому песку и гальке, пересекли его и увидели мужчину с бронзовой кожей, голого, только набедренная повязка была на нем. У него были крылья на ступнях и за плечами. В руках он держал прямоугольный кусок золотой ткани.

- Сомкните ваши правые руки! – сказал он им и положил поверх их сомкнутых рук золотую ткань. – Вместе вы можете всё, а по одиночке очень мало.

Крылатый мужчина исчез, и Эдгар с девушкой отправились дальше гулять по лесу, но вскоре оказались у грязной дороги. Когда они думали, как бы перейти через неё, не испачкавшись, снова появился мужчина с бронзовой кожей, посоветовал им использовать золотую ткань и снова исчез. Они помахали тканью в воздухе и оказались на другой стороне дороги. В конце концов они пришли к утесу и нашли у его подножия острый нож, которым Эдгар вырезал ступеньки в мягкой породе для того, чтобы взойти на утес по его пологой стороне. И они поднимались все выше и выше. На этом сон заканчивался.

Сначала, когда Эдгар видел этот сон, он думал, что женщина с лицом, скрытым вуалью, является его будущей женой. Однако позже он растолковал этот сон уже иначе, пользуясь сведениями из своих же чтений во время состояния транса. Он решил, что женщина была не женой из плоти и крови, а его собственными способностями экстрасенса. А крылатый мужчина был посланником от бога, который направлял его на путь к миру с самим собой и своими способностями, благодаря которому он сможет сделать всё, что угодно. Ему нужно было объединиться со своими способностями, чтобы его жизнь обрела смысл.

В июне тысяча восемьсот девяносто четвертого года Эдгар Кейси, уже семнадцатилетний парень, верил в то, что он действует так, как велят ему послания свыше. Он тогда только вернулся с обеда в поле, где он чинил сломанный плуг. Когда он встал на колени, чтобы продолжить ремонт, он услышал какое-то гудение. Приятное чувство благополучия, благодати охватило его. Он узнал это чувство. Это было то самое чувство, когда он годами ранее слышал голоса ангелов в своей спальне.

- Покинь эту ферму! – сказал голос. – Иди к своей матери. Всё будет хорошо.

Эдгар сделал так, как сказал голос. Он отвел мулов на ферму и отправил их пастись. Когда он зашел в дом, он сразу сказал дяде, что намерен отправиться в Хопкинсвилль немедленно. Дядя, конечно, возражал, но это было бесполезно. Эдгар сложил в сумку свою библию и немного других своих вещей, и отправился в двенадцатикилометровое путешествие пешком. А его дядя верхом поехал его искать, решив, что не стоит его отпускать, чтобы с ним не случилось ничего плохого. Но Эдгара нигде не было, и тогда Клинт запряг лошадь в свою коляску и поехал в город к дому своего брата. Эдгар объявился вечером. Он пошел не по Пальмира Пайк, как предполагал его дядя, а через поля Пата Мейджора, потом по старой индейской тропе на север по долине Маленькой реки до Хопкинсвилля.

Эдгар не изменил своего решения покинуть ферму. Он остался в городе. Как и его отец, он решил больше не связываться с сельским хозяйством. Однако это не означало, что он знает, что ему дальше делать. Голос извне только направил его в Хопкинсвилль, но не сказал, что ему делать, когда он туда прибудет.

То, что Эдгар обладал экстрасенсорными способностями, как позже признал он сам, становился всё более очевидным с каждым годом. Весьма показательный пример этого произошел в девяностом году, когда он учился в академии Беверли, и его дядя Люциан был его учителем. Многие говорили, что это произошло наутро после того, как Эдгару ночью явился ангел. Однако, в документальных свидетельствах утверждается, что это случилось год спустя, когда Эдгару было тринадцать лет.

Сам Эдгар признавался, что уже в то время в школе он считался «тупым» и «отсталым». Казалось, что он совсем не мог сосредоточиться на уроках. «Голос моего дяди Люциана казался очень далеким», позже писал Эдгар. «Голоса же ангелов казалось, звучали совсем рядом».

В качестве части ежедневного урока Люциан попросил его написать слово «кабина». Эдгар не смог этого сделать и был оставлен после уроков в школе, чтобы написать на доске это слово пятьсот раз. В то время, пока Эдгар оставался в школе, Люциан пошел к Лесли, чтобы сообщить ему о том, что его сын отстает по всем предметам. Лесли, конечно, пришел в ярость. После того, как Эдгар вернулся домой и они поужинали, Лесли взял учебник правописания и сел «помогать» Эдгару готовится к завтрашнему уроку.

Эдгар читал слова из его орфографического словаря Макгуффи, а затем произносил их по буквам. Но стоило отцу забрать у него книгу, как он уже не мог произнести их по буквам правильно. Лесли всё больше раздражался из-за того, что его сын никак не может выучить такие простые вещи. В ярости он шлепнул Эдгара два или три раза, а затем даже сбил его со стула. Тогда было уже почти одиннадцать часов ночи. Эдгар был очень усталый, и хотел расплакаться. Он сказал отцу, что ему нужно минут пять отдохнуть, после чего у него будет получаться лучше. Лесли, тоже очень уставший от занятий, охотно согласился сделать пятиминутный перерыв.

Пока его отец ходил на кухню, Эдгар положил свою голову на книгу, лежавшую на столе. Когда Лесли вернулся, Эдгар сказал ему, что он отдохнул. Лесли назвал ему первое слово, и Эдгар произнес его по буквам правильно. И так же правильно он произнес по буквам и второе, и третье, и четвертое слова.

Сначала его отец был рад тому, что его усилия, по-видимому, окупились. Но Эдгар продолжал произносить по буквам весь урок без единой ошибки, без малейшей запинки. Лесли осталось только заключить, что его сын жульничает, или вообразить, что он решил над ним подшутить – что он знал этот урок, и только притворялся, что не знает.

Лесли принялся листать словарь, выбирая случайные слова, а Эдгар без ошибки говорил, как они пишутся. Вскоре Эдгар начал называть отцу, на каких страницах находятся определенные слова. Он точно знал в какой колонке они были и какие слова были до них и какие после. И он мог всё это сказать даже с закрытыми глазами и даже в точности отобразить, как выглядит каждая страница. Сбитый с толку, и расстроенный Лесли ударил сына по голове за то, что тот его «одурачил», это был последний случай, когда он поднял руку на Эдгара. Ничего более неизвестно о произошедшем, а на следующий день об этом узнал его дядя Люциан и сорок восемь его одноклассников. Стоило Эдгару только приложить книгу к своему лбу, и он превосходно знал всё, что в ней было напечатано.

С того дня Эдгар начал очень хорошо учиться в школе. Ни один ученик не мог с ним сравниться ни в одном предмете. Он так хорошо всё запоминал, что церковные старейшины давали ему целые колонки в церковной программе, где он отвечал на сложные библейские вопросы. Его способность запоминать содержание книг было засвидетельствовано очень многими. Однажды, благодаря хвастовству своего отца, он был подвергнут необычному испытанию. У Лесли был друг детства, конгрессмен Джим Маккензи, который в то время был только назначен послом США в Перу президентом Кливлендом. Он встретился с Лесли в Хопкинсвилле и решили выпить, чтобы отпраздновать его назначение. Чтобы произвести впечатление на успешного друга, Лесли принялся хвастаться способностями Эдгара. «Мой сын может запомнить всё, что угодно, если ему дать возможность прилечь на это». Маккензи потребовал доказательств, и Лесли поставил десять долларов на то, что его сын запомнит сто десять страниц речи Маккензи, которую тот произносил в конгрессе. Сверх этого он решил не давать Эдгару даже касаться этой речи.

Лесли прочитал Эдгару эту речь вслух перед тем, как тот ложился спать вечером. Это повторилось и на следующий вечер. А на третий вечер Эдгар стоял один на возвышении перед всей школой, родителями и новым послом США в Перу, и должен был произнести всю эту речь из ста десяти страниц. Чтение растянулось больше, чем на час. Более пятидесяти человек, включая двух будущих мэров Хопкинсвилля, разных учителей, заезжих предпринимателей, стали свидетелями этого события, которое позже появилось в «Новой Эре Кентукки».

За один год четырнадцатилетний Эдгар Кейси перешел из третьего класса в шестой. К тому времени его дядя Люциан уже не был его учителем. Эдгара перевели к Бернардино Эмилио Тому, который был рожден в Мексике, а детство провел в Фредериксбурге в Вирджинии. Том не стал любимым учителем Эдгара, но он был уважаемым педагогом, который преподавал в Христианском округе и соседних свыше сорока лет.

Том вскоре понял, что Эдгар обладает необычными способностями и отозвал его в сторону, чтобы об этом поговорить. Эдгар тут же испугался, когда его отозвали в сторону. Тогда он уже чувствовал, что отличается от своих одноклассников, и он был уверен в том, что Том счел его неуравновешенным. Однако Том успокоил Эдгара. Он сосредоточенно выслушал рассказы Эдгара о том, как тот с закрытыми глазами может «визуализировать», каждую страницу данной ему книги.

Том одобрительно кивал и потом рассказал ему историю о своем отце, капитане Томе, который служил морским пехотинцем на броненосце «Весельчак» во время гражданской войны. Согласно рассказу учителя Эдгара, его отцу приснился сон, в котором он увидел план и получил инструкции о том, как следует бронировать его корабль. У Эдгара после этого создалось впечатление о том, что его учитель хотел сказать, что у него «дар», который надо ценить и использовать. Так же он настаивал на том, чтобы Эдгар принимал участие в играх других мальчиков, для его же блага, чтобы он изо всех сил старался «вписаться» в коллектив.

Одним днем Эдгар последовал совету Тома и присоединился к игре в мяч, похожей на «мартышку посередине». Когда Эдгару пришлось встать между двумя другими игроками, он получил сильный удар в нижнюю часть позвоночника мячом, отчего потерял сознание и очнулся только на следующее утро в своей спальне. Он увидел стоящего над ним доктора Кеннера, а рядом стояла его бабушка и другие члены его семьи, не смыкавшие глаз всю ночь.

Существует несколько разных рассказов о том, что происходило с Эдгаром после того, как в него попал мяч и до того времени, когда он очнулся утром в постели. Но все сходятся в том, что он после потери сознания на поле находился в сознании, но вел себя несколько странно, будто внезапно стал одержим каким-то демоном. Рассказ его сестры Анны, которая была на поле во время этого несчастного случая, звучит наиболее реалистично.

Согласно её наблюдениям, Эдгар не чувствовал какой-либо физической боли. После падения, он тут же встал, отряхнулся и вернулся в класс, когда перемена закончилась. И с того момента он начал вести себя «странно», как говорит Анна. Он начал прерывать учителя грубыми замечаниями и говорил без его разрешения. По пути домой он катался по земле, прыгал в канаву, и стоял посередине дороги раскинув руки, пытаясь остановить проезжавших всадников и повозки. На его лице была какая-то дьявольская усмешка, свидетельствовавшая о том, что он получает от этого озорства некое удовольствие.

Дома мама жарила зеленые кофейные бобы на сковороде на кухонной плите. Он взял горячую сковородку руками, не чувствуя жара, пошел во двор и принялся «сеять» жареные бобы. Он продолжил странно себя вести и за ужином, начав бросаться едой в своих сестер и очень громко хохотал при этом. Разозлившийся Лесли отправил его в постель.

Как только голова Эдгара коснулась подушки, он как-то странно заговорил. Он рассказывал про профессора Тома и его интимные отношения с директором школы. То, что он рассказал, согласно утверждениям Лесли, Эдгар знать никак не мог. В определенный момент своей бессвязной обличительной речи, он внезапно огласил результаты президентских выборов, которые в тот момент как раз проходили. «Да здравствует Кливленд!», заорал он.

И действительно, Кливленд победил на тех выборах примерно в тот момент, когда Эдгар это кричал. Тогда на ферме Кейси не было ни телефонов, ни телеграфа, благодаря которым он мог это узнать. Внезапно Эдгар стал горячим и серьезно начал инструктировать своих родителей, как они должны приготовить компресс и приложить к его затылку. Хотя точный рецепт никто не записал, все согласны с тем, что компресс состоял из кукурузной муки, лука, и разных трав, которые можно было легко найти в кладовой дома Кейси. «Сделайте это, и со мной всё будет в порядке!», сказало он Кэрри и Лесли. Но его родители испугались, что это какой-то трюк или происки дьявола, потому делать компресс не стали. И лишь Сара Кейси, бабушка Эдгара собрала всё необходимое, приготовила припарку, и приложила к затылку Эдгара.

Доктор Кеннер и другие соседи Кейси видели, что Эдгар потерял сознание, но наутро проснулся и чувствовал себя прекрасно. Он вскочил с постели, оделся, с аппетитом съел свой завтрак.

«Он вылечил сам себя!», сказал Лесли соседям.