Сначала анекдот в тему

Отсидел мужик двадцать лет в тюрьме и наконец-то выбрался на волю. И решил он прогуляться по столице, посмотреть, как изменилась Москва. Шёл, глазел, сильно удивлялся всему новому. Вдруг увидел вывеску с кофейней: "Заскочу-ка я туда, проверю, чем нынче народ себя балует"

Миловидная официантка усадила его за столик и спрашивает:

— Что закажете?

Мужик посмотрел на неё добрыми глазами:

— Я ведь, доченька, давно в Москве не бывал... Всё в новинку. А принеси-ка мне просто чай горячий.

— Но у нас огромный ассортимент! Чёрный, зелёный, травяной, ароматизированный, китайский, японский, индийский, английский... Какой именно желаете?

Подумал он немного и сказал:

— Ты уж сама выбирай...

Официантка метнулась на кухню, чуть не плача:

— Там ужасный тип засел! В наколках, золотые коронки сверкают! Заказал чай "на мой вкус"! Только что освободился, наверное, - вдруг ему не понравятся наши фирменные сорта? Он же весь ресторан разнесёт.

Повар лишь ухмыльнулся:

— Сейчас разберёмся. Неси сюда весь чай.

—Вообще весь?

—Ну да, неси. Примерно килограмм чая и литр кипятка!

Он заварил крепкий настой. Официантка налила чай в чайник и отнесла посетителю. Мужчина налил себе чашку, выпил залпом и долго смотрел на девушку, затем вздохнул:

—Да… Смотрю, жизнь тебя тоже потрепала…

На самом деле тот самый знаменитый чай в желтой упаковке с названием "Индийский", к Индии имеет отдалённое отношение. Индийский чай там конечно был, но в пропорции 1\3. Основной компонент - это советский чай, выращенный в советской Грузии. Его доля в пачке составляла 55%. Остальное добирали за счёт сырья из Шри-Ланки.

"Облапошили" - скажет читатель.

И, да и нет. Вообще с этим чаем в России вышла очень интересная история. Ниже сами убедитесь. Здесь нужно внести несколько пояснений. Традиционный чёрный листовой чай в России пьют уже более 400 лет. Однако у себя мы его выращивали в весьма скромных объёмах. В основном импорт. Первоначально из Китая.

Но кое-что своё у нас всё же было. В Царской России в начале прошлого века самое крупное чайное хозяйство находилось в 13 километрах от Батуми в Чаквинском имении (давало 150 тонн в год).

Эту плантацию возделывали русские учёные во главе с С.А. Поповым, местные грузины и несколько китайских специалистов, среди которых был Лау Джон Джау.

Именно он останется в Советском Союзе после Революции и будет помогать советским учёным и селекционерам налаживать производство.

Так вот в Россию и СССР чай в основном завозили из двух стран - Англии и Китая. И они серьёзно конкурировали между собой.

Британцы, кстати, во время Опиумных войн, попытались задавить китайцев, взяв под контроль часть их чайных плантаций. Отчасти вышло, но только отчасти. Китайцы многое отдали британцам, включая контроль над островами, портами, реками и побережьем. А вот за чай сражались храбро. Чай для Китая выше золота. Они его веками обменивали на зерно и другие товары. Даже в самые трудные времена своей истории они упрямо продолжали его возделывать.

Так вот Великобритания в 19 и 20 веках стала самой мощной чайной державой, выдавив Китай с мирового рынка. Она выращивала чай в своих многочисленных колониях, в том числе в британской Индии, а уже на Лондонской бирже продавала его чуть ли не всему миру. Ежегодно у Великобритании закупали 86 миллионов тонн чая. Сумасшедшая цифра.

Для сравнения, современный Китай в год потребляет 12,5 миллионов тонн чая.

Так вот в начале 20 века наши решили массово завезти в Россию чайные кусты и начать их выращивать, монополизировав отрасль. Но до Революции не успели, Советский Союз в середине 20-х вернулся к этой идее. Но Лондон был против, потому что для него это потеря рынка. Сами понимаете. И страны, которые хотели начать выращивать свой чай, автоматически получали палки в колёса и "красную карточку".

Советскому Союзу пришлось хитрить, причём основательно. Несмотря на ограничения со стороны Европы после Гражданской войны и многочисленные эмбарго, Англия разрешила Москве открыть у себя торговый офис, чтобы покупать напрямую чай. Заведовало им советское "Чаеуправление".

Однако наши вместе с чаем начали втихаря выкупать у британских спекулянтов чайные кусты и посевной материал. Есть версия, что Сталин так любил чай, что велел обязательно его культивировать в нашей стране. На самом деле это не так. Чай исторически был крайне востребован в России. Его включали в рацион Императорской, а затем и Красной Армии. Не говоря уже о миллионах гражданских людей. И Россия тратила миллионы рублей на его импорт.

После сделки со спекулянтами в Лондоне, в нашу страну пошло в основном индийское сырьё. Параллельно были открыты такие же представительства в китайском Ханькоу, Шанхае и в Коломбо (ныне Шри-Ланка). В Лондоне насчитывалось 10 сотрудников (в том числе 3 титестера), в Шанхае и Ханькоу - 9 сотрудников (в том числе 4 титестера), в Коломбо - 6 человек (в том числе 2 титестера). Титестер-это дегустатор. Важная должность в этом ремесле.

Перед Великой Отечественной, в Советском Союзе были высажены первые массовые чайные плантации - Краснодарский край, Грузия, Азербайджан, Адлерский и Лазаревский районы (Сочи) и так далее.

Кстати, довольно популярный "Азерчай", которым так гордится Баку, дело рук не древних азербайджанцев, а советских учёных, технологов и аграриев.

Таким образом, отчасти было правдой, что в знаменитой жёлтой пачке со слоном был действительно индийский чай.

Потому что изначально завезённые в советскую Грузию материалы и кусты, были и правда из Индии. Просто росли они у нас. Кстати, есть две версии, почему советский чай разбавляли индийскими и цейлонскими сортами. Одна "вольнодумская", а вторая похожая на правду.

Первая состоит в том, советский чай был настолько отвратительным, что импортными сортами его сдабривали и получался чай приемлемый по качеству.

Вторая говорит о том, что своего чая Советскому Союзу по-прежнему не хватало. Хотя было создано свыше 100 чайных хозяйств. Потребление было выше, чем производство, поэтому его просто смешивали с импортными для увеличения объёма. А уже советские технологи, работая над вкусовыми качествами, создали купажный вариант.

Большое спасибо за внимание. Дорогие друзья, приглашаем заглянуть в наш телеграм и VK. А ещё,если кому интересно, у нас есть канал по подписке телеграм+, где собраны интересные статьи, которые никогда не попадут в открытый доступ.

Всем добра.

Во время Крымской войны, турецкий султан объявил, что все перебежчики из России будут приниматься на службу в Турции с тем же чином, какой они имели на русской службе.

Узнав об этом, Николай I сострил: «Жаль, что я не узнал об этом раньше, а то и я перешел бы на службу в Турцию со своим чином».

*

13 сентября 1854 года французские и английские войска высадились на западном берегу Крыма, у Евпатории. Берег был не защищен. Лишь шести казакам во главе с лейтенантом Стеценко было приказано наблюдать за действиями противника и доносить главнокомандующему Крыма адмиралу Меншикову.

Полковник Трошю и военный секретарь Стиль были посланы с переводчиком Кальвертом в Евпаторию с требованием немедленно сдать город. Их привели к старенькому чиновнику, начальнику карантинной стражи, состоящей из нескольких инвалидов. Письменное требование о сдаче города было передано ему.

Никакого языка, кроме русского, он не знал, но бумагу, полученную из рук полковника Трошю, тут же деятельно проколол булавкой не менее чем в двадцати местах и окурил. Когда Кальверт, по-русски говоривший очень плохо, кое-как растолковал ему, что пришла масса кораблей, до отказа набитых войсками, чтобы высадиться в Крыму, старичок подумал и ответил:

— Высадиться? Что ж, высаживаться на берег не воспрещается. Только, господа, в видах эпидемии холерной от начальства приказано высаживаться не иначе как непременно в карантин и выдержать там положенный 14-дневный срок.

Французы выслушали старичка-чиновника, после чего настойчиво разъяснили ему, что у них тоже есть приказ французского императора, и в карантине они сидеть не будут.

Во время Крымской войны британским командующим был назначен лорд Реглан – старый и больной человек. Реглан иногда вел себя странно, например на совещаниях упорно называл противника французами, в то время как на самом деле противником были русские. Когда французы-союзники интересовались, что он имеет в виду, Реглан отвечал, что так уж он привык во время наполеоновских войн.

Его именем назвали рукав, который кроят вместе с плечевой частью полочки и спинки изделия. По одной версии, такой рукав придумали для однорукого генерала, чтобы он легко надевал и снимал одежду. По другой - продолжительные крымские дожди подтолкнули к идее такого рукава, капли стекали с него и влага не проникала внутрь.

*

При обороне Севастополя русские солдаты проявляли стойкость и героизм, но офицерский и особенно генеральский состав не всегда был на высоте. Французы острили по этому поводу: «В русской армии солдаты — с головой льва, офицеры — с головой осла и генералы — без головы».

*

По окончании Крымской кампании князь Меншиков, проезжая через Москву, посетил А. П. Ермолова и, поздоровавшись с ним, сказал:
— Давно мы с вами не видались!.. С тех пор много воды утекло!
— Да, князь! Правда, что много воды утекло! Даже Дунай уплыл от нас! — отвечал Ермолов.

Тем временем, Граф Пален выполняет своё обещание и убивает Павла 1.

На трон садится Александр 1. Саня был либерал по юности, англофил, сторонник свобод и реформ. Разумеется, ему был крайне симпатичен молодой адмирал Чичагов.

Александр Первый выпездывает нахуй с должности Кушелева за казнокрадство и долбоебство, формирует морское министерство, которое вскоре возглавит Павел Васильевич.

И вот тут я скажу очень важную вещь. Победа в любой войне куется не на фронте, а в тылу. Причем куется задолго до самой войны. Если бы у Российской Империи не было такого военного министра, как Барклай де Толли, то не видать бы нам победы над Наполеоном. Аналогично можно сказать и относительно морского министра. Чичагов в этой должности развернулся на максимум и сделать столько всего, крутого, что я даже не знаю с чего и начать.

До Павла Васильевича существовали корабельные доктора, но бессистемно и не при каждом кораблике, а он ввел офицерское звание корабельного врача и за каждым боевым кораблем закрепил команду медиков. Надо отметить, что корабельные медики тогда были редкостью даже у "просвещенной" Европы.

Флот наш жил ещё по Петровским законам, которые тот перенял у голландцев. Довольно суровые законы были с кучей телесных наказаний, казнями, да и в целом служба во флоте считалась чем-то очень опасным, рисковым и нифига не таким же престижным, как военная карьера на суше. Учредив первый в России Военно-Морской музей и организовав офицерские морские собрания Чичагов повысил престиж службы во флоте и романтизировал эту профессию.

Отменил унизительные телесные наказания на флоте и кандалы для провинившихся матросов.

Организовал обмен кадрами для морских курсантов, со стажировкой в Британии и других топовых морских державах.

Превратил Севастополь в военно-морскую базу, обеспечив нам господство в Черном Море.

Впервые унифицировал морскую форму для рядовых и офицеров.

Ввел как стандарт всем нам прекрасно знакомый морской кортик.

С 1800 до 1809 в жизни Павла Чичагова были, наверное, самые счастливые годы. Жена-красавица, троица дочерей-ангелочков, почет и уважение на службе. Давний друг Семён Воронцов, попросил приглядеть за своим сыном Михаилом. Вместе с Барклаем де Толли наш герой вхож в кабинет Императора и всё за что бы не брался, ему дается легко идёт на благо государству Российскому.

Однако только в книжках сказки кончаются на хорошей ноте. В 1809 Елизавета тяжело заболевает, будучи беременной. Ребёнок умирает, а сама она скончается в 1811. Чичагов закажет такую эпитафию на могиле:

На сём месте 24 июля 1811 года навеки я схоронил своё блаженство

Надгробие же в усыпальнице выглядело так:

И сама усыпальница:

Чичагов ещё во время болезни жены просил об отставке, но ему давали только отпуска. В отставку Чичагов ушел только после смерти Лизоньки. Он проживет ещё почти 40 лет, но Элизабет останется его первой и последней любовью.

Александр Первый не любил разбрасываться крутыми кадрами, поэтому отпустив Павла с позиции морского министра оставил его при себе "состоять при особе Государя Императора постоянно дежурным генерал-адъютантом", то бишь Павел Васильевич должен ежедневно в 11 часов утра являться во дворец и высказывать собственное мнение по различным текущим вопросам. Полагаю, что так Александр даже проявлял какую-то заботу об адмирале, не давая ему совсем захандрить.

Меж тем Наполеон хуел. Хуели и турки. Турков вроде как щемил на юге обласканный историками, поэтами и борзописцами Кутузов. А по моему мнению - шакал и лизоблюд, который круче всех воевал на пирах и в кабинетах, в то время как победу российского оружия тихо, мирно и без понтов создавали такие титаны, как Чичагов и Барклай де Толли.

7 апреля 1812 Александр отправляет Чичагова с инспекцией на южный фронт, чтобы проверить какой такой хуйнёй опять занят Кутузов. Напутствовал император так:

«Я Вам не даю советов, зная, что Вы — злейший враг произвола»

Ну а в сумке у Чичагова были приказы следующего характера: если на момент прибытия адмирала мирного договора с турками нет, то нахуй Кутузова, точнее на ковер в Питер. Если мир есть - то на награду в Питер.

Чичагов прибыл в ставку Кутузова 6 мая, а Кутузову повезло и предварительное соглашение по миру было подписано 5ого мая. Везучий сукин сын. Это как бы не мир, но Чичагов всегда следовал не букве, но духу закона. Поэтому Кутузов отправился в Питер с почестями на награждение.

Чичагов же приступил к инспекции дел нашего непобедимого фельдмаршала, несостоявшейся ещё грозы Наполеона. Вот вам выдержка из письма Павла Александру:

“Следует ли удивляться распущенности солдат, когда генерал Кутузов, озабоченный исключительно собственными удовольствиями, не постеснялся похитить и выслать из страны члена дивана Валахии, мужа одной из его любовниц?"

То бишь наш одноглазик охуел настолько что вампирского правителя спиздил и вывез за бугор, чтобы пёхать его женушку при всех.

Щедрый на услуги любовницам, он предоставлял их друзьям и протеже исключения из правил при дунайских таможнях.

Караваны, приходившие из Адрианополя, делали из этих таможен настоящий источник богатства, который, однако, был истощен этой узаконенной контрабандой и казнокрадством чиновников.

В общем, Чичагов выяснил следующее: Кутузов ебет всех кого хочет, дает ебать своим корешам, несогласных местных пиздит, похищает запугивает. Армия снабжается крайне хуево, несмотря на постоянные поставки солдатам всего блядь нехватает, и наши фуражиры вынуждены заниматься реквизициями у местного населения, что тоже нихуя не задабривает валашцев, щас ещё Дракула нахуй проснется от такой наглости. На самом деле всё очень печально. Нам был очень нужен мир на юге, учитывая войну с Наполеоном на севере, а Кутузов вел себя, как тот ещё мудила.

Кутузов на награждении. Чичагов на хозяйстве. И как прекрасный хозяйственник он в первую очередь начинает решать проблемы армии с поставками, проводить инспекции полков и проверять все ли бойцы сыты, помыты, обуты и здоровы.

Времечко не стоит на месте, Барклай заманил Бонапарта в ловушку, несмотря на выебоны Кутузова, французам таки дали пизды, и Чичагов получает приказ идти на соединение с 3 армией под командованием Тормасова, собрать силы в кулак и зажимать багетного в клещи.

Если бы всё было как на бумаге, а на бумаге план по разъебу Бонапарта писал Барклай де Толли, так что там всё было четенько до миллиметра, то Наполеон бы отступая уперся в свежие наши силы, охуел и вынужден был просить "Обоссыте только не бейте".

На деле случился Кутузов.

Михайло Илларионович отличался не только хитростью и пронырливостью, но и лютой злопамятностью, он каким-то раком узнал об отчетах Чичагова и решил всячески ему гадить, заодно организовав политическое убийство оппонента.

Во-первых, Кутузов всегда выстраивал пиздорезы так, чтобы сначала все обосрались, а потом он на красивом коне заезжает и всё заебись. Именно поэтому он отказался давать бой Наполеону под Гжатском, где наш фронт с флангов прикрывали бы ручьи, овраги и холмы и не надо было бы растягивать силы. А это место с сопутствующей ему педантичностью выбирал Барклай.

Нет, Кутузов решил отступать дальше и драться под Бородино, оголив левый фланг. И если бы не инспекция Барклая, который наорал на Кутузова и заставил того изменить раксстановку сил в последний момент - была бы пизда.

А во-вторых, Кутузов был мастером подковерной игры и работы на публику. Он мастерски создавал себе образ крутого генерала, например, мог выпустить специально обученного кибер-орла, когда въезжает в расположение гвардоты...

Так вот Кутузов начал всячески гадить Чичагову, начиная с подкупа борзописцев на тему "Хули адмирал сухопотными накомандует", заканчивая откровенным саботажем. Например, слал приказы подписанные задним числом, игнорировал письма Чичагова, говоря, что нихуя ему на емейл не приходило, пишите снова, и творил прочий офисный газлайтинг.

Простите мне моё лирическое отступление, но как же, сука, у меня горит. Я больше 10 лет работал на руководящих должностях в сравнительно крупных компаниях. И я, сука, ненавижу этот ебучий офисный серпентарий. Там вся та же хуйня: один директор валит на другого свои проблемы, а чтобы подгадить перед инвесторами не гнушается подделкой дат на письмах, удалением кусков переписки и откровенным пиздежом, о том, что он о проблемах впервые слышит, и вообще это маркетинг/айти-отдел/вставье нужное виноват.

А вышло так, что Кутузов ещё в начале 19ого века пользовался теми же подлыми приемчиками, чтобы гадить другим командующим и выбеливать себя. И это на войне, от которой судьба страны зависит. Ненавижу просто таких людей всем сердцем. Именно поэтому я ушел из найма на вольное плавание.

Блокировать Наполеона должны были 2 армии - Чичагова, и ещё одна под командованием Витгенштейна, который после переписки с Кутузовым решил:

«пусть Чичагов сам рискует и останавливает французов»

и тупо не пришел на пиздорез. Впрочем, есть мнение, что приказы Кутузова были настолько противоречивы, что Пётр Христианович Витгенштейн в принципе не мог успеть на стрелку.

Чичагов дошел. Дошёл с боями, сохраняя живую силу, всюду по пути следования вынося наглухо заградительные отряды Наполеона. Отдельно отмечу, что Чичагов шикарно справился с ролью сухопутного командующего, потому что небоевых потерь у него почти не было. Он озаботился, чтобы у каждого солдата было вдоволь мыльно-рыльных, запасные сапоги и теплые шмотки. Следил за гигиеной, за тем чтобы бойцы спали в тепле и не разболелись нахуй во время такого неибательски сурового марша с юга на север.

Вот что вёз на седле каждый кавалерист в армии Чичагова:

А мы помним, что по результатам инспекции, всего несколько месяцев назад под началом Кутузова - нихуя не хватало и солдаты были одеты/обуты абы как.

Злые языки утверждают, что Чичагов загорелся идеей поймать лепрекона и сказочно разбогатеть, но мы-то знаем, что он, давая пиздов багетным, надеялся поймать самого Бонапарта.

Вот такие указания он раздавал бойцам:

Своему другу Воронцову Чичагов так писал о Кутузове и сложившейся ситуации с соединением войск:

Что касается интриг, коварства и наглости - это (Кутузов) есть первый генерал в Европе!

Отдельный рофл в том, что несмотря на все козни Кутузова, Чичагов вышел к Березине на два дня раньше, чем основные силы.

Разумеется, Кутузов хотел провернуть свой проверенный способ: пусть другие превозмагают, а вот когда они или будут побеждать или начнут проигрывать - он тут как тут, в белом пальто, на белом коне, весь такой красивый, как Новодворская и забирает победу себе.

Из записок Чичагова мы знаем, что Кутузов игнорировал его просьбы о картах местности, посылал приказы подписанные задним числом, хамил и вел себя очень по-мудацки. Достоверности этой версии добавляет, что и в своём штабе Кутузов постоянно поливал Чичагова говной и всячески поощрял слухи и сплетни о нём.

Ну что ж. Мы добрались до речки Березина, где Чичагов дал пиздов Бонапарту. Да так дал, что у французов слово "Березина" означает тотальный полнейший разъеб.

16 ноября Чичагов отбил у французов Минск, захватил кучу провианта и несколько тысяч пленных. Пшековские силы багетного обосрались и отступили к городку Борисов.

Затем Чичагов позвал на помощь ведьмаков, и те отправили ему Ламберта.

Ламберт, обмазав кавалерийский палаш ведьмачьими маслами, въебав парочку эликсиров и навесив Квен на гусар и егерей, направился отвоевывать у французов Борисов. Вообще, он был тот ещё рубака, показал себя отчаянным храбрецом во всех сражениях где участвовал, поэтому и под Борисовым не подвел.

Пшек Домбровский, что был сученькой Наполеона, успел к Борисову раньше и засел в городе со своими пшековскими гусарами, но Ламберт не дал ему укрепиться и препринял дерзкий штурм силами двух егерских полков.

Первый штурм был неудачен, Домбровский отбил атаку, однако Ламберт сам возглавил второй пиздорез, вспомнив, что “ЭГЕГЕЙ, БЛЯДЬ”, работает круче, чем “ФУС РО ДАХ”

Что это был за пиздорез! Наши захватили больше 2000 пленных, 6 артеллерийский расчетов и нахуй выбили французов, а Ламберт показал ведьмачью удаль, ведь даже будучи сильно раненым, он сказал бойцам:

«Я остаюсь с вами и здесь, — сказал он егерям, снимавшим его с лошади, — или умру, или дождусь, пока вы для меня отведете в Борисове квартиру» (Что сделал с ведьмаками жилищный вопрос!)

Чичагов так писал о нём Александру 1:

«Сопротивление было сильное, а сражение жестокое и кровопролитное, но Вы имеете, Государь, в храбром и искусном Ламберте генерала, который не знает препятствий»

Затем Чичагов отправил раненого Ламберта лечиться в тыл, и тут начались проблемы. Витгенштейн медлил и не успевал на соединение в Борисове, а Бонапарт был под боком. Французы выбили наших из города. Чичагов же с помощью разведчиков узнал, где Наполеон планирует переправлять армию через реку, спойлер - сразу в нескольких местах передовые отряды багетных начали наводить переправы. Тогда Павел Васильевич рассудил, что имеющихся у него сил не хватит сразу на все направления и выбрал наиболее выгодное место для игры от обороны. Помним, что он очень ценил живую силу и никогда не жертововал людьми просто так. Именно поэтому во всех его морских сражениях потери противника многократно превосходили его потери. На суше он не стал изменять своему принципу.

Река эта, которую некоторые воображают гигантских размеров, на самом деле не шире улицы Рояль в Париже перед морским министерством. Что касается её глубины, то достаточно сказать, что за 72 часа перед тем 3 кавалерийских полка бригады Корбино перешли её вброд без всяких приключений и переправились через неё вновь в тот день, о котором идёт речь. Их лошади шли всё время по дну... Переход в этот момент представлял только лёгкие неудобства для кавалерии, повозок и артиллерии. Первое состояло в том, что кавалеристам и ездовым вода доходила до колен, что тем не менее было переносимо, потому что, к несчастью, не было холодно даже настолько, чтобы река замёрзла; по ней плавали только редкие льдины.... Второе неудобство происходило опять от недостатка холода и состояло в том, что болотистый луг, окаймлявший противоположный берег, был до того вязок, что верховые лошади с трудом шли по нему, а повозки погружались до половины колёс.

Из воспоминаний французского офицера.

26 ноября Наполеон прибыл к реке и приказал немедленно переправляться на ту сторону, причем в стороне от основных сил Чичагова. Тот, оставив небольшой заслон выдвинулся наперехват.

27-ого около двух по полудни Наполеон со старой гвардией пересек реку. А Витгенштейн только добрался до Березины и вступил в бой с 12 французской дивизией, всё ещё застрявшей на берегу реки.

Чичагов же в это время вышел на французов и принялся их теснить на западном берегу. Однако ситуацию осложняло то, что основными ударными силами у него были 9 тысяч конных гусар, а местность болотистая и лесистая, тут тебе не до “ЭГЕГЕЙ, БЛЯДЬ!” Бои шли до 28 ноября.

По утверждению бонапартовского генерала Сегюра через Березину успели переправиться около 40 тысяч французов, а в распоряжении Чичагова было 15 тысяч пехотинцев, которые отстали и 9 тысяч конницы. И что же он сделал? Теснил французов до самой переправы, однако её доламать не не смог.

28-ого Наполеон переправил взад две дивизии Дандлеса и Жерара чтобы отбивать нападения Витгенштейна с восточного берега.

И тут случился план капкан.

40 тысяч французов сгрудились у реки, с одной стороны поджимаемые Чичаговым, с другой - Витгенштейном, у которого с собой было дохуища артиллеррии, как православной, так и трофейной басурманской.

По басурманам полетели ядра, картечь, такая-то матерь и просто всё то, что можно было засыпать в жерла пушек.

В те времена особо не выебывались и начиняли пушки столовой утварью, ломанным садовым инструментом, расколотыми саблями и прочей хуйней. И этот железный град холодной осенью шел на головы вымокших как сученьки французов.

Это был пиздец.

К вечеру 28ого подошли основные силы Витгенштейна и казаки под началом Платова довершили разгром непобедимой армии Бонапарта.

“Ввечеру того дня равнина Веселовская, довольно пространная, представляла ужаснейшую, невыразимую картину: она была покрыта каретами, телегами, большею частью переломанными, наваленными одна на другую, устлана телами умерших женщин и детей, которые следовали за армией из Москвы, спасаясь от бедствий сего города или желая сопутствовать своим соотечественникам, которых смерть поражала различным образом. Участь сих несчастных, находящихся между двумя сражающимися армиями, была гибельная смерть; многие были растоптаны лошадьми, другие раздавлены тяжёлыми повозками, иные поражены градом пуль и ядер, иные утоплены в реке при переправе с войсками или, ободранные солдатами, брошены нагие в снег, где холод скоро прекратил их мучения... По самому умеренному исчислению, потеря простирается до десяти тысяч человек…”

Из воспоминаний Мартоса, офицера в стане Чичагова.

“Непобедимая” армия Наполеона побеждена, казалось бы хэппи энд, но тут выпездовался Кутузов и как давай строчить доносы на Чичагова в Питер:

“...граф Чичагов... сделал следующие ошибки: 1) Вместо того чтобы занять превыгодный правый берег Березины, переправил он часть своих войск на левый и расположил главную свою квартиру в гор. Борисове, лежащем в котле, со всех сторон горами окружённом. Неизбежное последствие сего должно быть и действительно было пожертвование многих храбрых воинов в. и. в. и потеря всего при главной квартире обоза, ибо авангард, под командою графа Палена, будучи встречен в 10 верстах от Борисова всею ретирующейся неприятельскою армиею, привёл оную на плечах своих в Борисов в то время, когда в оном главнокомандующий спокойно обедал.

2) Высокий и узкий на сваях мост и плотина над речкой Зайкою, длиною до 300 сажен, не был истреблён, и неприятель им воспользовался, хотя войска адмирала Чичагова были на Березине 4 дня прежде неприятеля.

3) Неприятель строил мост, начал и продолжал свою переправу более суток, прежде нежели адмирал Чичагов о том узнал, хотя всё ему наблюдаемое расстояние было не более 20 вёрст, а узнав о сей переправе, хотя подвинулся к месту оного, но, будучи встречен неприятельскими стрелками, не атаковал их большими массами, а довольствовался действием во весь день 16 ноября двумя пушками и стрелками, через что не только не удержал ретираду неприятеля, но ещё и сам имел весьма чувствительный урон.”

Чтобы оценить объективность одноглазки, давайте почитаем письмо нашего бешеного партизана/адьютанта Багратиона Дениса Давыдова:

“Все в армии и в России порицали и порицают Чичагова, обвиняя его одного в чудесном спасении Наполеона. Он, бесспорно, сделал непростительную ошибку, двинувшись на Игумен; но здесь его оправдывает: во-первых, отчасти предписание Кутузова, указавшего на Игумен, как на пункт, чрез который Наполеон будто бы намеревался непременно следовать; во-вторых, если бы даже его армия не покидала позиции, на которой оставался Чаплиц, несоразмерность его сил относительно французов не позволяла ему решительно хотя несколько задержать превосходного во всех отношениях неприятеля, покровительствуемого огнём сильных батарей, устроенных на левом берегу реки; к тому же в состав армии Чичагова, ослабленной отделением наблюдательных отрядов по течению Березины, входили семь тысяч человек кавалерии, по свойству местности ему совершенно здесь бесполезной; в-третьих, если Чаплиц, не будучи в состоянии развернуть всех своих сил, не мог извлечь пользы из своей артиллерии, то тем более армия Чичагова не могла, при этих местных условиях, помышлять о серьёзном сопротивлении Наполеону, одно имя которого, производившее обаятельное на всех его современников действие, стоило целой армии.”

Уж очень я люблю Давыдова и его воспоминания. Когда Багратион хуесосил Барклая и в хвост и в гриву, ради социального профита, Давыдов величал того каменной стеной Российской Империи и очень уважительно о нём отзывался не считаясь с настроениями в офицерском штабе и высшем свете. А всё почему? Потому что был Дениска настоящим ебакой-рубакой, которому похуй на чины, была бы правда. Именно такие офицеры ковали победу русской армии, а за подготовкой к сложнейшему пиздорезу стояли титаны вроде Барклая и Чичагова, которым похуй на балы и почести, был бы солдат сыт, здоров, одет, обут и вооружен по последнему слову техники.

Увы, несмотря на разгром Наполеона, и даже то, что “Березина” теперь на французком значит “полный пиздец”, наши расстроились что Наполеон съебался. И общественное мнение ополчилось на Чичагова.

Александр 1 знал, какая крыса Кутузов, поэтому не внял его доносам, а наградил Чичагова орденом Владимира 1 степени за битву на реке Березина. Только выт хуйлуша Крылов высмеял Чичагова в басне, а пидорчук Державин писал про него нелестные эпиграмы, желтая пресса бесновалась, высший свет по подначкам Кутузова не отставал. Даже в портретную галерею с героями 1812 года портрет Чичагова не включили, а ведь его вклад сложно недооценить!

Чичагов не отличался каменным спокойствием Барклая и всегда был легок на расправу. Он бомбанул, бугуртнул, взял прах жены из фамильной усыпальницы и свалил из России. Воронцов так писал своему другу:

Больше Чичагов в Россию не вернется, будет жить за бугром, обиженный и не понятый. Однако его потомки ещё отожгут, повоевав за Царя и Отечество не в одном конфликте, а одного из внуков Чичагова даже причислят к лику святых. Но это уже совсем другие истории...

Что ж. Вот мы и выпиздовали Непобедимую Армию Наполеона с наших земель и можно с чистой душой писать про заграничный поход нашей армии, про возвращения в войска Барклая и дерзкие атаки Воронцова-младшего, чем я и займусь на днях.

(П.С. Как вы поняли, злые модерасты пикабы меня забанили, ажно до 1 декабря. По соглашению с ними, мои тексты могут публиковать мои друзья, и я попросил Серёгу (пейсателя, вахтовика и просто хорошего чела выкладывать мои опусы, не обижайте его).

П.П.С. Ваши донаты убеждают меня, что про историю России говорить - дело благое и востребованное. Спасибо!

На международной автомобильной выставке в Париже в 1971 году советский автомобиль «Москвич-427» стал объектом внимания благодаря необычной рекламной кампании. Британская актриса Джули Десмонд, известная по роли в сериале «Казанова», позировала на фоне машины, что привлекло внимание к экспортной модели СССР.

2. Советские военные советники и офицеры ВС Северного Вьетнама фотографируются на память на фоне мавзолея Хо Ши Мина. Вьетнам, Ханой, 1975 год.

3. Деймон Албарн (основатель группы) и Сей Аделекян на концерте виртуальной группы Gorillaz. Париж, 2017 год.

4. Кортеж с президентом Конго Жозефом Касавубу и королем Бельгии Бодуэном, прилетевшим в Леопольдвиль на церемонию провозглашения независимости Конго, двигался по бульвару Альберта I. Конголезец Ambroise Boimbo приблизился к автомобилю, выхватил у бельгийского монарха меч и бросился бежать. Вскоре вор был схвачен, но отпущен в тот же день по просьбе короля. 29 июня 1960 года.

5. Сидни Кросби в детстве. Один из величайших действующих хоккеистов мира. 1994 год.

6. Пожарная служба Нью-Йорка демонстрирует паровой котел для подачи воды под давлением, переделанный из гужевой тяги под моторную. США, 1915 год.

7. Уильм Дефо на съемках фильма "Последнее искушение Христа". 1987 год

8. BMW Isetta 250 автомобиль особо малого класса, выпускавшийся в послевоенное время. Западная Германия, 1955

9. Николас Мюрей (фотограф, пионер цветной фото-рекламы) с художником Клодом Моне в Живерни. Франция, июнь 1926 года.

10. Казнь заговорщиков против Авраама Линкольна. США, 7 июля 1865 года.

11. Дегустация блюд в Департаменте сельского хозяйства. США, штат Мэриленд, 1935 год.

12. Одинокий малыш плачет на улице города после налёта японской авиации. Китайская Республика, Шанхай, 1937 год.

13. Часовой на посту. СССР, 1925 год.

14. Улица в еврейском местечке Олыка Дубенского уезда Волынской губернии. Российская империя, 1912 год.