CreepyStory

3 место  7500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @KatrinAp В надёжных руках. Часть 1

4 место 6500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Koroed69 Адай помещённый в бездну (часть первая из трёх)

5 место 5500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @ZippyMurrr Дождливый сезон

6 место 3500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ - @Skufasofsky Точка замерзания (Часть 1/4)

7 место, дополнительно, от Моран Джурич, 1000 рублей @HelenaCh Жертва на крови

Арт дизайнер Николай Геллер @nllrgt

https://t.me/gellermasterskya

сделает обложку или арт для истории @ZippyMurrr Дождливый сезон

Так же озвучку текстов на канале Призрачный автобус получают :

@NikkiToxic Заповедник счастья. Часть первая

@levstep Четвертый лишний или последняя исповедь. Часть 1

@Polar.fox Операция "Белая сова". Часть 1

@Aleksandr.T Жальник. Часть 1

@SenchurovaV Особые места 1 часть

@YaLynx Мать - волчица (1/3)

@Scary.stories Дом священника
Очень лесные байки

@Anita.K Белый волк. Часть 1

@Philauthor Рассказ «Матушка»
Рассказ «Осиновый Крест»

@lokans995 Конкурс крипистори. Автор lokans995

@Erase.t Фольклорные зоологи. Первая экспедиция. Часть 1

@botw Зона кошмаров (Часть 1)

@DTK.35 ПЕРЕСМЕШНИК

@user11245104 Архив «Янтарь» (часть первая)

@SugizoEdogava Элеватор (1 часть)
@NiceViole Хозяин

@Oralcle Тихий бор (1/2)

@Nelloy Растерянный ч.1

@Skufasofsky Голодный мыс (Часть 1)
М р а з ь (Часть 1/2)

@VampiRUS Проводник

@YourFearExists Исследователь аномальных мест

Гул бездны

@elkin1988 Вычислительный центр (часть 1)

@mve83 Бренное время. (1/2)

Если кто-то из авторов отредактировал свой текст, хочет чтобы на канале озвучки дали ссылки на ваши ресурсы, указали ваше настоящее имя , а не ник на Пикабу, пожалуйста, по ссылке ниже, добавьте ссылку на свой гугл док с текстом, или файл ворд и напишите - имя автора и куда давать ссылки ( На АТ, ЛИТрес, Пикабу и проч.)

Этот гугл док открыт для всех.
https://docs.google.com/document/d/1Kem25qWHbIXEnQmtudKbSxKZ...

Выбор для меня был не легким, учитывалось все. Подача, яркость, запоминаемость образов, сюжет, креативность, грамотность, умение донести до читателя образы и характеры персонажей, так описать атмосферу, место действия, чтобы каждый там, в этом месте, себя ощутил. Насколько сюжет зацепит. И много других нюансов, так как текст идет для озвучки.

В который раз убеждаюсь, что авторы Крипистори - это практически профессиональные , сложившиеся писатели, лучше чем у нас, контента на конкурсы нет, а опыт в вычитке конкурсных работ на других ресурсах у меня есть. Вы - интересно, грамотно пишущие, создающие сложные миры. Люди, радующие своих читателей годнотой. Люблю вас. Вы- лучшие!

Большое спасибо подписчикам Крипистори, админам Пикабу за поддержку наших авторов и нашего конкурса. Надеюсь, это вас немного развлекло. Кто еще не прочел наших финалистов - добро пожаловать по ссылкам!)

Диана сжала кулаки, ее разум лихорадочно искал выход, цепляясь за обрывки надежды, но тяжесть увиденного придавливала ее к холодному каменному полу, как невидимые оковы, которые сковывали не только тело, но и душу. Вина сжала ее сердце — она не смогла его спасти, не смогла остановить Тенебрис, когда та вселилась в него, разрушая все, что он любил. Но время на скорбь исчерпалось — нужно было бежать. Покинуть Вальдхейм, пока тьма, не сомкнулись вокруг нее окончательно. Совикус, этот чертов советник с ледяной улыбкой, уже наверняка узнал о случившемся в храме. Его слуги, его магия, его воля — все это было где-то рядом, готовое схватить ее, как загнанную добычу. Оставаться здесь означало сдаться без борьбы, а Диана не собиралась падать перед тьмой, которая медленно поглощала ее город, ее дом, ее прошлое.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь унять дрожь во всем теле. Холодный воздух храма, пропитанный запахом горелого воска, сырости и смерти, обжег легкие, но помог собраться, прояснить разум. «Совикус… это он принес тот проклятый металл», — подумала она, вспоминая, как кузнец рассказывал о странном заказе, о черном металле, тот пульсировал в его руках, как живое существо. Его улыбка, холодная и острая, скрывала тьму, и эта тьма теперь пожирала Вальдхейм. Он был не просто советником — он был слугой тьмы, ее орудием, как и Роберт, пока тот не стал ненужным.

Внезапно снаружи, у входа в храм, раздались тяжелые шаги, и резкий лязг металла разорвал тишину. Диана вздрогнула, ее тело напряглось, как натянутая тетива, готовое к рывку. Кто-то приближался. Она метнула взгляд по залу, ища укрытие. Тени, которые оплетали треснувшие колонны и сгущались в углах, стали ее единственным союзником в этом мраке. Быстро скользнув за массивную колонну у дальнего края алтаря, она прижалась к холодному камню, чувствуя, как его шершавая поверхность царапает плечо сквозь ткань плаща. Дыхание замерло в груди, сердце колотилось так громко, будто его стук разносится эхом по всему храму, выдавая ее, как предательский сигнал.

Звук шагов приближался, тяжёлый и решительный, словно неумолимый рок, чуждый состраданию. Сквозь покосившиеся двери в зал вошли трое стражников, их силуэты вырисовывались в тусклом свете принесенных ими факелов. Шерстяные плащи, пропитанные сыростью осенней ночи, развевались при каждом движении, а алебарды в их руках поблескивали, отражая блики пламени. Они двигались осторожно, озираясь по сторонам, и на их лицах проступали удивление и страх, который боролся с долгом. Один из них, молодой, с редкой бородкой и широко распахнутыми глазами, замер, глядя на алтарь, его рука дрогнула, сжимая древко алебарды.

— Что… что здесь произошло? — его голос дрогнул, выдавая сковавший душу ужас.

— Посмотри на это… Люминор милостивый… — Второй, постарше, с сединой на висках, содрогнулся, подняв факел выше. Свет выхватил из мрака искореженные статуи, чьи лица застыли в крике, их каменные глаза смотрели в пустоту, как будто видели конец света. Кровавые разводы на витражах мерцали, словно слезы самой тьмы, а тела священников лежали там, где их настигла смерть: один распростерся у подножия алтаря, его рука все еще сжимала обугленный символ солнца; другой скорчился в углу, его пальцы впились в камень, словно он пытался спрятаться от неизбежного, но тьма нашла его.

— Нужно сообщить мастеру Совикусу. И поднять тревогу! — резко бросил третий, судя по твердости в голосе, их командир. Его глаза, холодные и цепкие, обшаривали зал, выискивая малейший намек на движение, его лицо было суровым. — Это не людское дело. Тут тьма хозяйничала, и она все еще здесь.

«Если они доберутся до Совикуса, мне конец», — мелькнула мысль в голове Дианы, холодная и острая, как лезвие ее кинжала, который лежал в ее покоях, теперь недосягаемый. Она сильнее вжалась в колонну, ощущая, как камень холодит кожу даже через плотную ткань плаща. Стражники двинулись глубже в зал, их шаги гулко отдавались от стен, смешиваясь с треском факелов, их пламя шипело, как змеи. Молодой с бородкой обошел алтарь сбоку, оказавшись в опасной близости от ее укрытия. Диана затаила дыхание, сливаясь с тенью, ее пальцы невольно сжались в кулаки, готовые к рывку или удару. Она не собиралась повторять судьбу священников, чьи тела лежали перед ней, как немые свидетели всего произошедшего здесь.

Факел в руке солдата затрещал громче, бросив отблеск туда, где она пряталась. Свет скользнул по колонне, осветив ее край, и Диана замерла, чувствуя, как холодный пот стекает по шее, оставляя липкий след. Ее капюшон, темный и плотный, скрывал лицо, а тень колонны укрыла остальное, но каждый миг казался вечностью, растянутой до предела. Стражник остановился, его взгляд задержался на месте, где она пряталась, и ей показалось, что он вот-вот заметит ее — тень дрогнула, как будто выдала ее. Но мрак сыграл ей на руку — он нахмурился, покачал головой и прошел мимо, пробормотав что-то невнятное, похожее на проклятие или молитву. Диана медленно выдохнула, ее грудь сжалась от напряжения, а легкие горели от сдерживаемого воздуха.

Командир, остановившись у алтаря, махнул рукой, его голос был резким, как удар хлыста:

— Уходим. Тут ловить нечего — все мертвы. Надо звать подмогу, пока не поздно, пока эта тьма не пошла дальше.

Стражники развернулись и медленно направились к выходу. Они бросали настороженные взгляды на руины, словно ожидая, что тьма оживет и набросится на них из углов, их шаги были тяжелыми, но торопливыми. Диана не шевелилась, пока их силуэты не растворились в проеме дверей, а тяжелая створка не закрылась с протяжным скрежетом, отрезав ее от внешнего мира. Она выждала еще несколько ударов сердца, прислушиваясь к тишине, повисшей в зале, тяжелой и гнетущей, как предвестие бури, которая уже собиралась над городом. Только тогда она решилась выбраться из укрытия, ее ноги устали от напряжения, но разум был ясен, холоден и остёр: теперь каждая минута была на счету. Ей нужно добраться до конюшни, где ждал Ворон, и выбраться из Вальдхейма, пока Совикус не перекрыл все пути, пока слуги Моргаса не нашли ее.

Выйдя из храма через боковой проход, Диана ощутила, как осенний ветер хлестнул ее по лицу. Холодный и резкий, пронизывающий до костей, он нес с собой запах сырой земли и увядающих листьев. Сумерки опустились на Вальдхейм, окрасив дома и мостовые в тревожные темные тона — серый, багровый, черный, — они сливались в мрачной симфонии упадка. Церковная площадь, некогда полная голосов торговцев, смеха детей и света фонарей, теперь лежала в зловещем безмолвии, ее камни блестели от росы, как слезы давно покинутого мира. Где-то вдалеке завывал ветер, раскачивая одинокий фонарь, чей скрип звучал как предсмертный стон, а его слабый свет отбрасывал длинные тени, извивающиеся, как щупальца тьмы.

Но прежде, чем направиться к конюшне, Диана замерла, ее взгляд метнулся к темной громаде замка, возвышавшегося над городом, как молчаливый страж, чьи стены хранили ее прошлое. Кинжал. Тот самый кинжал, который подарил ей Роберт, с узором из листьев, вырезанным на рукояти, лежал в ее комнате, в резном сундуке у окна. «Оружие — это для защиты, принцесса», — снова в памяти звучали его слова, теплые и твердые, как сталь из его кузницы. Она не могла уйти без него. Этот кинжал был не просто оружием — он был частью ее, частью Роберта, частью света, и этот свет она должна была нести в этой тьме. Оставить его означало предать его память, его жертву. Решение вспыхнуло в ее груди, как искра в ночи, и она, пригнувшись, скользнула в тень ближайшей улочки, ведущей к замковому двору.

Путь к замку был опасен — Совикус усилил охрану, его глаза, скрытые в тенях, следили за каждым уголком Вальдхейма. Но Диана знала эти стены лучше, чем кто-либо. Еще ребенком она играла в тайных коридорах, пряталась в заброшенных галереях, где эхо ее смеха звенело под сводами. Теперь эти воспоминания стали ее оружием. Она выбрала старую тропу — узкую, заросшую плющом дорожку, петлявшую вдоль внешней стены замка, где плющ цеплялся за камни, как зеленые когти, скрывая ее силуэт. Двигаясь бесшумно, она прислушивалась к каждому звуку: далекому лаю собак, скрипу ставен, шагам патрулей, которые гулко разносились по мостовой. Ее плащ сливался с мраком, а капюшон скрывал лицо, но сердце колотилось так громко, что она боялась, как бы его стук не выдал ее.

У стены замка, где плющ был особенно густым, Диана остановилась, ее пальцы пробежались по холодному камню, ища знакомый выступ. Там, за завесой листвы, скрывалась потайная дверь — узкая, почти незаметная, ведущая в нижние коридоры замка. Когда-то ее показал отец во время одной из их игр и смеясь говорил: «Даже принцессы должны знать пути отступления». Теперь этот путь стал ее спасением. Она надавила на камень, и с тихим скрипом, заглушенным ветром, дверь поддалась, открыв темный проход, пропитанный запахом сырости и старого дерева. Диана скользнула внутрь, прикрыв за собой створку, и тьма сомкнулась вокруг нее, как объятия старого друга.

Коридоры замка были лабиринтом теней, где слабый свет факелов, висевших на стенах, отбрасывал блики на камни. Она двигалась быстро, но осторожно, ее шаги были легкими, как у кошки, избегая скрипучих досок и луж, блестящих на полу. Ее комната находилась в западном крыле, на третьем этаже, и путь туда вел через старый зал для слуг, где в такое время редко кто появлялся. Но риск все равно был велик — стража Совикуса могла рыскать по коридорам, а его магия, как шептались горожане, видела даже сквозь стены. Диана прижималась к стенам, сливаясь с тенями, ее дыхание было едва слышным, а каждый шорох заставлял ее замирать, вслушиваясь в тишину.

Добравшись до лестницы, ведущей к ее покоям, она остановилась, услышав голоса — низкие, приглушенные, но полные тревоги. Двое стражников стояли у входа в зал, их силуэты вырисовывались в свете факела, алебарды поблескивали, как клыки хищника. Они говорили о храме, о крови, о приказе Совикуса найти девчонку. Диана ждала, пока их голоса не стихли, а шаги не удалились в сторону главного зала. Только тогда она рванулась вверх по лестнице, ее ноги скользили по истертым ступеням, но она не останавливалась, подгоняемая страхом.

Комната встретила ее холодом и тишиной. Лунный свет, пробивавшийся сквозь узкое окно, падал на пол, высвечивая пыль, танцующую в воздухе. Резной сундук у окна стоял нетронутым, его деревянная крышка покрылась тонким слоем пыли — Диана запрещала слугам прикасаться к нему. Она опустилась на колени, ее руки тряслись, открывая крышку. Внутри, среди сложенных тканей и старых писем, лежал кинжал — его лезвие тускло блеснуло в лунном свете, а узор из листьев на рукояти, вырезанный рукой Роберта, казался живым, как воспоминание о его тепле. Она взяла его, ощутив холод металла, но в этом холоде была сила — сила кузнеца, который верил в нее. Диана засунула кинжал за пояс, прикрыв его плащом, и на миг закрыла глаза, шепча: «Я найду тебя, отец».

Ее взгляд скользнул по комнате, и на столике у кровати, в пятне лунного света, блеснуло что-то еще — маленькое круглое зеркало в резной серебряной оправе, подаренное торговцем Сальвио на ярмарке. Его теплый смех, когда он вручал ей этот подарок, звенел в ее памяти: «Оно покажет тебе истину, если ты осмелишься заглянуть глубже». Она протянула руку, чтобы взять его, но снаружи послышались шаги — тяжелые, быстрые, приближающиеся. Сердце сжалось, пальцы замерли в дюйме от зеркала. Времени не было. Она отступила, бросив последний взгляд на мерцающий металл, отражающий ее лицо, искаженное страхом и решимостью. «Прости, Сальвио», — мелькнула мысль, полная горечи, но шаги становились громче, и она не могла позволить себе задержаться.

Диана метнулась к окну, распахнула его и перелезла через подоконник, цепляясь за плющ, обвивающий стену. Холодный ветер ударил в лицо, но она спускалась быстро, ее пальцы цеплялись за лианы, а ноги искали опору в трещинах камня. Зеркало осталось лежать на столике, одинокое в лунном свете — еще одна утрата, которая легла на ее плечи. Добравшись до земли, она пригнулась и растворилась в тенях, ее сердце колотилось, но кинжал, прижатый к боку, был как якорь, дающий ей силы двигаться дальше.

Теперь путь лежал к конюшне. Она нырнула в боковую улочку, ведущую к задним кварталам города, ее ноги скользили по влажной мостовой, покрытой опавшими листьями, но она заставляла себя двигаться тихо, держась теней, сейчас они тянулись вдоль стен, как ее последние союзники.

В этот час улицы должны были опустеть — горожане прятались по домам, боясь ночных патрулей, которые стали строже с тех пор, как Совикус в отсутствие короля захватил власть в свои цепкие руки. Но стража не дремала, их шаги гулко разносились где-то вдали, смешиваясь с криками и звоном металла. Диана прижималась к стенам, избегая открытых мест, где свет фонарей мог выдать ее силуэт, ее плащ сливался с мраком, как часть ночи. Каждый звук — скрип ставни, шорох листвы под ветром, далекий лай собаки — заставлял ее вздрагивать, нервы были натянуты до предела, как струны арфы перед разрывом. Сердце колотилось так сильно, что казалось, будто оно вот-вот разорвет грудную клетку, а холодный воздух обжигал легкие, смешиваясь с запахом сырости и гниющих листьев, устилающих улицы, как ковер смерти.

Она миновала несколько узких переулков, держась подальше от главных улиц, где могли рыскать патрули Совикуса, их факелы мелькали в ночи, как глаза хищников. Ее путь лежал через заброшенные дворы и заросшие тропинки.

Пройдя еще несколько дворов, она приблизилась к центральной улице. Оттуда уже был виден путь к конюшне, примыкавшей к замку, ее деревянные стены высились в темноте, как последний рубеж. До слуха донеслись обрывки голосов — взволнованных, торопливых, полных страха. Всполохи факелов мелькнули на стенах домов, бросая длинные, извивающиеся тени, те казались живыми, готовыми ожить и схватить ее. Диана замерла за брошенной телегой, присев на корточки, ее плащ сливался с темнотой, как часть мрака. Мимо пробежали двое стражников, их плащи развевались на ветру, а хриплые голоса, выдавали их ужас. Она уловила обрывки их фраз: «Храм… кровь повсюду… стража ищет кого-то…» Их шаги стихли, растворившись в ночи, но слова оставили в ее груди холодный ком, и он сжимал сердце, как тиски.

Отдышавшись, Диана вышла из укрытия и ускорила шаг, скользя по переулкам, ее ноги ныли от напряжения, каждый мускул дрожал от усталости, но она гнала себя вперед, подгоняемая страхом. Мысли ее кружились вокруг одного: успеть к Ворону, не попавшись. Она знала, что Совикус не остановится — его тень уже легла на Вальдхейм, его магия проникла в каждый уголок города, а воля сжимала горожан, как невидимые цепи. Храм Люминора был лишь первым шагом его плана, а она — ключом, который он жаждал заполучить, как Тенебрис сказала той ночью. «Ключ… Но к чему?» — думала Диана, чувствуя, как страх смешивается с гневом. Она ощущала их взгляды — не только Совикуса, но и чего-то древнего, шепчущегося в тенях следовавшего за ней из глубин бездны.

Наконец впереди показалась знакомая изгородь конюшни, ее деревянные балки высились в темноте, как стражи на посту, охранявшие ее последнюю надежду. Ворота были слегка приоткрыты, и сквозь щель пробивался слабый свет фонаря, вот-вот готовый погаснуть. У входа маячила хрупкая фигура, закутанная в потертый плащ, он слабо колыхался на ветру. Диана пригляделась и узнала Гаральда — юного конюха с растрепанными светлыми волосами, которые развевались, как пшеница на ветру. Мальчишка зябко ёжился, обхватив себя руками, и вздрагивал от каждого порыва холодного воздуха, его лицо, бледное и напряженное, выдавало тревогу, но в глазах горела искренняя преданность, тронувшая ее сердце.

Увидев ее, он встрепенулся, глаза его расширились от удивления, и он подбежал ближе, заикаясь от волнения:

— Госпожа… вы… вы здесь?

— Тсс, Гаральд, — Диана приложила палец к губам, ее взгляд метнулся по сторонам, проверяя, нет ли чужих глаз или ушей в темноте. — Тебя не видели?

Он затряс головой, сглотнув ком в горле, его голос выдал его страх:

— Нет, я один… Но ходят слухи, что в храме что-то страшное. Солдаты бегают по улицам, кричат о какой-то тьме, которая пожирает всё.

Диана горько усмехнулась про себя. Он не знал всей правды — и слава Люминору за это. Гаральд был простым мальчишкой, сыном конюха, он помогал ей с Вороном с тех пор, как научился держать в руках уздечку. Она вспомнила, как он, будучи еще совсем малышом, бегал за ней по конюшне и смеялся, когда Ворон тыкался мордой в его ладони. Его невинность была единственным светлым пятном в этой ночи, и она не хотела, чтобы тьма коснулась его.

— Мне нужно уехать. Немедленно. «Поможешь?» —спросила она, ее голос был тверд, но в нем была нотка отчаяния, и она выдавала ее страх.

Мальчик побледнел еще сильнее, его худые плечи напряглись, но он кивнул, стиснув кулаки, как будто собирая всю свою смелость:

— Конечно, госпожа.

Он повел ее внутрь. В конюшне было теплее, чем снаружи, воздух пах сеном, кожей и лошадиным теплом, оно на миг согрело ее замерзшие руки. Животные фыркали, стучали копытами, их силуэты двигались в полумраке, но Ворон выделялся среди них. Черный как смоль жеребец беспокойно перебирал ногами, бил копытом по доскам, словно чувствовал ее тревогу еще до того, как она вошла. Его грива, блестящая и гладкая, отливала серебром в слабом свете фонаря, а глаза, глубокие и умные, смотрели прямо на нее, как будто видели ее душу. Диана подошла к нему, провела рукой по его теплой шее, ощущая, как напряжение в груди чуть ослабло, как знакомое тепло пробилось сквозь холод страха. Ворон склонил голову, ткнувшись мордой в ее плечо, и она на миг закрыла глаза, чувствуя мимолетное утешение среди этого хаоса.

— Я оседлал его, — тихо сказал Гаральд, теребя край плаща, его пальцы нервно подергивались. — Думал, вы придете сегодня. Он весь день неспокоен, будто чуял беду, рвался из стойла.

Диана благодарно улыбнулась, ее взгляд смягчился, проверяя седло и поводья. Все было готово — уздечка затянута, подпруга подогнана, как будто он знал, что от этого зависит ее жизнь. Она накинула капюшон плаща, скрывая лицо в его тени, и достала из кармана три золотые монеты, тускло блеснувшие в свете фонаря, как последние искры света в ночи.

— Возьми. — Она вложила их в ладонь мальчишки, ее пальцы на миг задержались на его холодной руке, передавая ей свое тепло. — Спрячь. И уходи из города — ты тоже будешь в опасности.

— Спасибо, госпожа, — прошептал он, сжимая монеты так, будто они были его спасением, его голос был полон благодарности. — Езжайте осторожно.

Диана кивнула и уже собралась вывести Ворона за ворота, как снаружи раздался стук копыт по мостовой — тяжелый, быстрый, приближающийся, как гром перед молнией. Она замерла, кровь похолодела в жилах, ее рука невольно сжала поводья до боли, оставляя белые следы на коже. «Солдаты?» — мелькнула мысль, острая и холодная. Прятаться было поздно, тени конюшни не укроют ее от глаз Совикуса. Она вывела коня во двор, сердце заколотилось быстрее, ее взгляд метнулся к темноте, откуда доносился звук. Перед ней возник отряд — три всадника в темных доспехах, их кони фыркали, пар от дыхания поднимался в холодном воздухе, как очертания призрака. Но один из них, заметив ее, подавил улыбку, и Диана прищурилась, различив знакомые черты под шлемом.

Это был Дмитрий — широкоплечий воин с рассеченной бровью, чье суровое лицо она знала с детства, когда он служил ее отцу, Всеволоду, на учениях и в походах. За ним следовали двое его товарищей — старые гвардейцы короля, чьи шлемы скрывали усталые, но верные глаза, которые еще не угасли под давлением Совикуса. Их преданность Всеволоду была ее спасением в эту ночь, как маяк в бурю. Дмитрий подъехал ближе, понизив голос до шепота, его взгляд метнулся по сторонам, проверяя, нет ли чужих глаз:

— Принцесса, — он оглянулся еще раз, его голос был тихим, но твёрдым, как сталь его доспехов. — Мы слышали о храме. Там тьма и кровь. Вас видели, когда вы шли туда. Совикус приказал найти вас и привести. Город закрыт — никого не выпускают.

— Я знаю, — Диана сжала зубы, ее пальцы крепче стиснули поводья, голос дрогнул от гнева и страха. — Но я должна уйти, пока он не… пока тьма не забрала меня, как Роберта.

Она не договорила, но Дмитрий понял, его взгляд стал твердым, как клинок на его поясе. Она вспомнила его голос, отдающий команды на учениях отца, его руки, которые поднимали ее с земли, когда она упала с коня в детстве. Теперь он рисковал всем ради нее, и от этого ее сердце сжалось.

— Следуйте за нами, — велел он негромко, его голос был спокоен. — Мы выведем вас.

Стражники развернули коней, окружив ее плотным кольцом, их движения были быстрыми, но точными. Один из них, с длинным шрамом на щеке, жестом указал ехать между ними, его глаза под шлемом сверкнули верностью. Это был риск, но и лучший шанс, что у нее был. Они выехали на ночную улицу, держась уверенно, словно конвоируя пленницу, их доспехи звенели в тишине. Если кто-то из горожан или патрульных заметит, вряд ли заподозрит подвох — Дмитрий и его люди выглядели как часть машины Совикуса, исполняющие его приказ, их лица были суровы, как у тех, кто давно привык повиноваться. Диана опустила голову, позволяя капюшону скрыть лицо, и доверилась их плану, ее сердце билось в такт стуку копыт.

Так они добрались до городских ворот — тяжелых, обитых железом, которые возвышались над дорогой, как стражи последнего рубежа, их темные силуэты вырисовывались на фоне звездного неба. На стенах маячили тени часовых с луками, их фигуры вытягивались в свете факелов, бросая зловещие узоры на камни, как когти тьмы. Обычно у ворот дежурили люди Совикуса — холодные, безжалостные, с глазами, которые признавали только его силу, его власть. Но этой ночью их, видимо, отозвали в город для поисков, оставив лишь двоих новичков — молодых, неопытных, растерянных, чьи руки нервно лежали на рычагах механизма ворот, а взгляды метались, как у загнанных зверей.

Увидев отряд во главе с Дмитрием, они не стали задавать вопросов, их лица побледнели от страха перед его суровым взглядом. Один из них, худощавый парень с веснушками, кивнул и потянул за цепь, его руки с силой с силой нажали на механизм. Ворота заскрипели, их ржавый стон разнесся в ночи, как крик умирающего зверя. Створка медленно отворилась, открывая путь в темноту за стенами, где звезды мерцали, как далекие маяки надежды. Диана затаила дыхание, ее пальцы сжали поводья Ворона, готовясь к рывку, а тело напряглось, как перед прыжком.

За воротами пахнуло свежестью полей, ночное небо раскинулось над головой — ясное, холодное, усыпанное звездами, они сияли, как осколки света в бесконечной тьме. Ворон шагнул вперед, его копыта глухо стукнули по земле, и Диана оказалась за чертой Вальдхейма, ее грудь сжалась от облегчения и тревоги. Стражники выехали следом, но лишь на несколько сотен метров, их кони остановились у края дороги. Дмитрий развернул коня, его взгляд встретился с глазами Дианы, и он тихо произнес:

— Прости, принцесса, дальше мы не можем. Вернемся, чтобы не навлечь подозрений. Пусть свет хранит вас, как хранил вашего отца.

— Спасибо… всем вам, — выдохнула Диана, чувствуя, как горло сжимает от благодарности и горечи, ее голос дрогнул. Она посмотрела в глаза Дмитрия, затем на его товарищей, и в их взглядах увидела ту же верность и жажду жизни, какая когда-то сияла в глазах Всеволода, ее отца, чье имя было ее надеждой.

Стражники поклонились, их силуэты растворились в темноте, оставив ее одну на дороге, как только топот копыт стих. Она оглянулась: вдали над стенами Вальдхейма мерцали огни факелов, похожие на темно-рыжие звезды, горевшие в ночи, но над городом витала грозная тень — Моргас и его слуги уже начали свою игру, их когти впивались в каждый уголок, каждую душу. За спиной послышался шорох — не ветер, а что-то живое, крадущееся в темноте, шепот теней, которые следовали за ней. Диана знала: они не отпустят ее так легко. Но она вернется. И тогда битва за этот мир начнется по-настоящему.

Пока же она была свободна. Свободна, чтобы найти отца и тех, кто встанет с ней против тьмы, которая пожирала все, что она любила. «Отец… где ты? Говорят, Моргенхейм пал под тенями. Теперь такие же тени поглотили храм. Если Моргас добрался до тебя, я должна тебя спасти», — подумала она, ее решимость вспыхнула, как огонь в ночи. Ворон, ощутив ее волю, фыркнул и рванулся вперед галопом, его копыта загрохотали по земле, как барабаны войны, зовущий вперед. Холодный ветер хлестал по лицу, врываясь под капюшон, но в глазах Дианы горел огонь — огонь надежды и мимолетной свободы, и он давала ей силы для грядущей битвы.

Она уносилась прочь, оставляя позади руины храма и отголоски ужаса, цепляющиеся за ее разум, как когти. Но в глубине души она чувствовала: тени не отступят. Их шепот проникал в ее мысли, их когти ждали момента, чтобы схватить. Скоро ей придется встретиться с Совикусом, а также силой, сломившей Роберта и поглотившей свет Люминора. И эта встреча определит судьбу не только ее, но и всего Альгарда — королевства, которое уже трещало под натиском тьмы, как корабль перед штормом, не знающим пощады.

Приамурская тайга была… ужасно неудобной для человека! Совершенно не такой, какой ее показывают в кино. Аккуратные сосны, мягкие иглы под ногами, расстояние между деревьями в несколько метров…

Нет, расстояние между деревьями, конечно, было, но и оно заполнено различными кустами и кустарничками, отчего пробираться пешком по тайге весьма проблематично…

- А в кино еще показывают, как какие-нибудь зоозащитники бегают от браконьеров за редчайшим амурским тигром в белых кроссовках, шортах и майках! – саркастически говорил молодой мужчина в костюме камуфляжной расцветки. – Ведь как это, зоозащитники и без какой-нибудь…ай! – выругался, споткнувшись о переплетенные травы,  и едва не упал от перевесившего его рюкзака за спиной. – Красивой, умной, скромной, но сильной девицы! – закончил, поправляя на голове кепку. – А то, что… твою ж! – хлопнул по шее, убивая сочно хрустнувшего у него под пальцами комара, - в настоящей тайге ее точно бы сожрали не комары, так клещи, никто не подумал. Картинка важнее! Хоть бы раз этих актеров отправили в нашу родную тайгу! А не тьфу! Дубаи! «Выжить в Дубаи»! Ха! В лесу выживите для начала! Там, где нет нормальных дорог и кто-то… черт! Жрет тебя двадцать четыре на семь! У, Андрюха! Припомню я тебе прогулочку «проветриться и отдохнуть от города»! Ха-а-а-а, - выдохнул устало, выбираясь из кустарников на небольшую поляну, оттирая рукой пот с лица. – Вот только выберусь отсюда, и сразу домой! А вы чего уставились?  - пробурчал хмуро, глядя на мельтешащие перед ним разноцветные огоньки.

И нет, это были не светлячки. Мелкие духи, как теперь знал мужчина.

Эти малявки не обладали ни речью, ни даже формой, постоянно перетекая из одного в другое. От светлячков до всяких бабочек или еще какой живности. Пару раз они даже пытались изобразить самого мужчину, но летающий вокруг него глаз или ухо заставляли его содрогаться, и он очень просил их прекратить подобное издевательство.

Но как бы то ни было эти духи были практически единственные, кто путешествовал с ним по Приамурской тайге в поисках Великого духа.

Тик-так… тик-так… тик-так…

- Ты че, на «Ведьмину гору» решил забраться?! Чокнулся?

- О чем ты? Это всего лишь сказки! Да, погода там часто меняется, но... это же не самая большая гора в мире! Всего лишь чуть больше двух тысяч метров над уровнем моря!

- Но коренные народы…

- Даже коренные народы сегодня почти не верят в то, во что верили их предки.

- Там гибли люди…

- Пф-ф-ф… Ты же сам читал, что эти «альпинисты» наплевали на погоду и угрозу гроз!  Кто ж в здравом уме начнет восхождение в дождь?! Считай, премию Дарвина получили! Вить, ну че ты как... не ссы! Пойдем, с нами такие дамы будут! Умницы, красавицы, за ЗОЖ шарят. Может, и найдешь кого себе по нраву!

- Мда, Андрей, тебе реально проще дать, чем объяснить почему «нет».

- Потому что ты – ленивая задница! Подними ее и вперед по дороге приключений!

- Надеюсь, мне не прострелят колено!

Колено Виктору не прострелили, но гора Ко, она же, как утверждали интернет-источники, с нанайского языка переводилась как «Ведьмина гора», действительно оказалась с… сюрпризом.

Их группа, ведомая опытным гидом (да не переживайте вы! Я не в первый раз поднимаюсь на эту гору! Соблюдайте технику безопасности и все будет окей!), пошла по перешейку между горой Столовая, где они и разбили лагерь и ночевали, чтобы добраться до самой вершины горы Ко, где Виктор был замыкающим, любуясь шедшей впереди Анечкой, с которой активно флиртовал эти несколько походных дней, и, кажется, она была совсем не против.

Может, Андрей был и не неправ, что ему стоит развеяться, а то, что он повидал в последние годы? Дом-работа, работа-дом, отпуск дома, возможно с выездом в ближайшее Приморье. Встречи с друзьями в баре, хорошо, если раз в месяц, а то кроме него и Андрея, которого вечно ведет дорога приключений, все были глубоко женаты, кое-кто обзавелся детьми, кто-то еще и любовницей, с которой приятнее проводить время в обход жены, чем со старыми приятелями.

Может, и ему стоит остепениться? Или не стоит? Может, после этого всего «приключения», у них с Аней будут лишь пара приятных вечеров, после которых они спокойно разойдутся по своим делам, не вмешиваясь в чужую жизнь?

Вот так задумавшись, Виктор и не заметил, как вокруг сгустился туман. Причем сгустился, это мягко сказано. Вокруг все заволокло густой, белой пеленой, скрывая даже симпатичную фигурку Анечки и остальных, отчего мужчине пришлось пристально смотреть под ноги, чтобы таки добраться до этой уже действительно чертовой горы Ко, не сверзившись.

Но яркий солнечный свет буквально ослепил его, заставляя потерять сознание, чтобы вновь прийти в себя в мире духов…

- Эй! Вы еще кто такие?!

Нет, Виктор, конечно, слышал про Чертов Плес, про петроглифы там и прочее, но чтоб там реально водились черти?!

Глаз мужчины дернулся, когда он увидел… Горлумов! По-другому он просто не мог описать небольших, похожих на детей  двух-трех лет, существ с серо-зеленой кожей, тощими конечностями и выпуклыми животами.

Вот только в кино Горлум был один, а тут Виктор лицезрел штук так… пять!

- А ну брысь отсюда! – гаркнул он. Не первый день он блуждает по миру духов, и знает, что его отчего-то духи тронуть не могут. Как, по крайней мере, ему сказал шаман, которого он встретил, оказавшись в это мире…

Виктор стоял растерянный, напуганный, прижимая к груди потертый рюкзак. Оп пришел в себя уже на вершине горы Ко. Один.

А на горе Столовая, ближайшая к горе Ко, не было ни следов их лагеря. Ни кострища, заботливо залитого водой, ни выброшенный под кусты маринованный лук, ни сломанной ветки, чтобы соорудить подставку под спиральку от комаров, ни вообще каких либо следов их стоянки!

Да, черт побери! У него даже телефона не было!

А ведь мужчина совершенно точно вчера фотографировался с Аней на свой собственный телефон и забил ее номер!

И, если по технике безопасности, которые им несколько раз рассказал их гид Иван Витальевич, пожилой, кряжистый мужчина, потерявшийся человек должен найти более-менее безопасное место и дожидаться спасателей и МЧС, то Виктор с трудом подавлял желание бежать с воплями.

Куда? Зачем? Ему это было неважно. Страх затопил все его сознание, заставляя темнеть в глазах, а сердце трепыхаться.

И лишь мелькнувшая неподалеку человеческая фигура помогла ему сдержаться и, закинув, на плечи рюкзак, поспешить за незнакомцем, даже не подумав об осторожности.

- Эй! – громко позвал он вслед удаляющейся фигуре в темно-коричневой одежде. Совсем не похожей на его походный камуфлированный костюм. – Подождите, пожалуйста!

Вдруг, стремительно дойдя до какой-то каменистой площадки, фигура остановилась, резко развернувшись, а Виктор с коротким вскриком шарахнулся от гротескного, явно не человеческого лица!

Взгляд бешено заметался по, кажется, замшевой одежде незнакомого существа, бахромой на рукавах напоминая одежды американских индейцев, но расшитый узорами ворот больше походил на русскую косоворотку. На поясе висели странные металлические бляшки, что звенели при каждом шаге чел… существа.

Или все же человека?

Некто не нападал, лишь стоял, пялясь на него гротескно нарисованным лицом на деревянной маске. Длинные, черные волосы были распущены по плечам. В руках незнакомец держал какой-то щит, сделанный из кожи и… булаву? Дубинку? Виктор не мог сразу сказать.

- Д..Добрый день, - выдохнул он, во все глаза глядя на… все же человека!

Сквозь прорези деревянной маски были видны живые, блестящие человеческие глаза! Да и уши, видневшиеся из-под волос, тоже были… вполне человеческие.

Незнакомец замер, услышав его голос, и сосредоточился на сидящем на земле мужчине.

- Кто ты, бродяга? – наконец раздался неожиданно глухой, мелодичный голос.

- Господи боже! Человек! – Виктор поспешил встать и неловко отряхнуться. – Добрый день! – начал уже уверенней. – Мое имя Виктор! Виктор Георгиевич Васильев! – неловко хмыкнул, зная, что многие его знакомые, едва услышав его полное имя, начинали хихикать, мол, три имени собрал. – Я заблудился! А мой лагерь.. точнее не мой… нас было целая группа… мы на гору Ко поднимались!

- Гора ведьм... На тропы духов шагнул ты? – человек чуть наклонил голову, но все еще не приближаясь. Даже протянутую Виктором руку проигнорировал. – Нет… другой след.

Незнакомец прошел вокруг растерянного мужчины раз. Другой.

И вдруг оказался совсем близко, отчего тот даже выставил руку, опасаясь за свое личное пространство, но человек лишь заглянул ему в глаза, снова отходя на несколько шагов.

И замер.

На минуту. Две. Три…

- Эм…. – и только растерянный Виктор собрался было позвать этого чудака, как тот встрепенулся.

Как странно вскинулся. Взмахнул руками, отчего бахрома взметнулась подобно крыльям, и со странным гортанным криком ударил «булавой» по щиту!

Только теперь мужчина понял, что это бубен. Шаманский бубен! Этот человек - шаман!

И во все глаза уставился, когда тот начал бить в бубен. Не быстро. Не медленно. Ритмично. Словно синхронизируясь с биением сердца.

Вот только кого? Шамана? Виктора? … Горы?

В ритмичный бой начал вплетаться голос. Сначала тихий, гортанный, словно робкий, с каждым мгновением он набирал силу, словно горная река, обрушиваясь на Виктора, оглушая.

Слов было не разобрать, лишь биение бубна. Сердца. Реки и ветра. Грома и отчаянного птичьего крика.

Виктор замер оглушенный, замороженный услышанным. Увиденным. Он не мог двинуться с места. Лишь смотреть. Смотреть на ускоряющего бой шамана, слышать его голос.

Он даже забыл, где они находятся и почему.

Даже, кажется, само время застыло вокруг них.

Последний удар и вскрик шамана, отозвался во всем теле Виктора дрожью.

- Великий дух отметил тебя, - вдруг совсем по-человечески произнес он, в упор глядя на мужчину. – Сам шагнул ты в объятия горы, что позвала. На тропах духов ты заплутал, по велению его. И только Великий дух может вернуть тебя обратно…

- Ч-что? – едва слышно просипел мужчина и, откашлявшись, повторил громче. – Простите, что происходит? Кто позвал? Куда? Кто вы, черт подери, такой?!

Ответом ему был тяжкий вздох.

- Тот, кто ходил этими тропами всю земную жизнь свою, и отдал духовную, чтобы остаться здесь.

 За-ши-бись.

Только это слово осталось в голове мужчины, прежде, чем он потерял сознание снова.

Ну, как бы ни было с этим самым «знаком Великого духа», Виктор четко усвоил, что другие духи сожрать его не могут. И, слава Богу! Иначе бы давно помер бы.

Но вот с этими «Горлумами» надо было что-то делать!

А те смотрят на него белесыми глазками, лопочут непонятное, тянут к нему длинные костлявые руки.

Так знакомо, что Виктора передернуло. Нет, только про эту пакость вспоминать не стоит, а то реально накличет. А еще одной встречи с этой хтонью он не переживет.

- Вон пошли! – вновь рявкнул мужчина, стягивая с плеч рюкзак, старательно размахивая им перед собой, - Прочь пошли!

Духи залопотали громче, словно застрекотали, и не слишком чуткий слух мужчины уловил знакомые интонации да даже вроде бы… слова?

Точно! Китайцы! Вот точно так же стрекочут на рынках по-своему и хрен поймешь о чем речь. О новом привозе шмоток или обсуждают, как он корячится на картонке, пытаясь застегнуть джинсы!

- У-у-у-у! Нечисть! Нелегалы хреновы! Как вообще Великий дракон вас пропустил?! Брысь отсюда говорю! – вновь заорал Виктор, приближаясь к китайским духам. – Русская здесь территория, говорю! Валите к себе!

- Помочь… Ви-и-иктор?

Рюкзак выпал из рук, плюхнувшись у его ног, а кепка, казалось, приподнялась от вставших дыбом волос.

Накликал.

Тик-так… тик-так… тик-так…

- Виктор Георгиевич! Вам клиентка звонит.

- Да елки-палки! Только кофе заварил!  Переводи на меня...

- Георгич! Что там с накладной с той компанией? Все решили?

- Продублировал! Наказал этим идиотам грузчикам, чтоб без печати не возвращались! Хоть сам с ними на развозку езжай! Каждый месяц кто-нибудь да отличится!

- Виктор! Это что за….

- Да, Дмитрий Васильевич, в связи с нынешними реалиями этот поставщик от нас отказался.

- И так просто это принял?! Что ты сделал, чтобы они реализовывали свою продукцию через нас?

- А что я мог сделать? Они разорвали контракт одним днем! Даже все полагающиеся штрафы выплатили!

- Да хоть в ногах у них валялся бы! Мне плевать! Они не должны были от нас уйти! Все ответственность на тебе!

-… Да, Дмитрий Васильевич..

- Думаю, ты понимаешь, что остаешься без премии…

Китайские духи засуетились, замахали конечностями, пытаясь бежать, но он был быстрее. Дерево, пусть и сухое на вид, острыми кольями нанизывало на себя серо-зеленые тела, развеивая духов. Отовсюду раздался жуткий свист.

Убивая их.

А Виктор замер, словно кролик перед удавом, не желая оборачиваться. Страшась того, что увидит. А увидит он явно нечто… непрезентабельное. Уж такое у этого существа понятие «прекрасного», но и показывать свой страх… нельзя.

Медленно, очень медленно мужчина повернулся в сторону, откуда выскочили эти конечности, и прикусил язык, сдерживая позорный визг.

Среди деревьев завис паук.

Гигантский, созданный из веток, игл и листьев, куча деревянных «лап» расходились в разные стороны, добивая кричащих духов.

Но самым жутким в этом был… череп.

Серый, с прозеленью удлиненный череп посредине «тела», с мерцающими алыми огоньками в глазницах.

- Леший, - медленно выдохнул Виктор, отчаянно радуясь, что не закричал от страха, не показал своей слабости, отчаянно делая вид, что происходящее позади него его не касается.

Ох уж эти детские мультфильмы, где леший изображался, как добрый старичок в шубе изо мха и грибов, готовый прийти на помощь путникам. Да-да, как тот самый маг-друид из «Хоббита», который катался на санях, запряженными зайцами. А если и шалил леший, то только по справедливости, не давая вернуться домой лиходеям.

Ага, щас! Эта хтонь, больше похожая будущую жертву ведьмака, вообще своего тела не имела, каждый раз создавая его заново из любых лесных материалом и даже, наверное, все же к счастью, не гуманоидное!

Вот только ведьмаком Виктор не был.

Он был гребанным менеджером по продажам стройматериалов!

И именно из-за лешего мужчина радовался, что для духов он невкусный.

- Неужели следишь за мной?! – громко спросил Виктор, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, а не так, будто у него коленки трясутся.

Хотя они почти неметафорически тряслись.

Но леший не ответил, лишь шарообразное тело, ловко перебирая деревянными кольями-лапками споро спускалось с деревьев.

Виктор с трудом подавил тошноту.

А вот ужас не смог.

Леший, действительно, был похож на гигантского паука. А череп, кажется, медвежий, заменял ему голову, заставляя поджилки трястись.

И нет, мужчине даже не было стыдно за свой страх. Он с гордостью скажет даже своему лучшему другу – Андрюхе, что  орал, как сумасшедший только увидев эту тварь впервые.

А если кто-то скажет, мол, трус, то они просто не видели это чудовище!

- Зачем мне следить за тобой? – голос духа был пустым и монотонным. Неживым. Хотя было ли это существо? – Все леса вдоль тела Великого дракона – мои владения.

То есть, понял мужчина, едва не скривившись.

Теперь еще и оказывается, что он фактически ходит по телу этого чудовища, как… как блоха какая-нибудь! Забавная такая блоха, которая не может найти выход.

-  Я вот поохотиться хочу предложить тебе, человек по имени Виктор… и не на этих… чужаков, что проникли, сквозь пальцы Великого дракона…

А Виктор совсем не мысленно содрогнулся. Предложение поохотиться из уст этой твари могло означать лишь одно. Браконьеры.

В этом году слишком много людей погибло от когтей тигров, медведей-шатунов…

Вот только это были совсем не зверушки. Но некому было рассказать об этом… А следы оставались… однозначные. И никто не мог предположить, что вот это вот чудовище, «очищало» свой лес от чужаков.

- Я не убиваю людей, - зло сплюнул на землю мужчина.

- Правда? – череп не мог выдать никаких эмоций, но удивление явственно звучало в монотонном голосе.  – А мне казалось, только камешком помани, помчитесь убивать себе подобных. Или слово красное молви. За слово то, проще кровь пролить…

Виктор мог поставить все зубы этой черепушки на то, что леший над ним издевается. Как, впрочем, и всегда.

- И нравится оно тебе, людей убивать, - пробурчал он мрачно, демонстративно отвлекаясь  поднятый с земли рюкзак, не выпуская, впрочем, чудовища из виду.

Хотя на него леший ни разу даже не облизывался.

Черепушка медленно наклонилась. Возможно, существо хотело придать себе вид задумчивый, но человеку стойко казалось, что неведомой тварюшке свернули шею.

- Почему же «нравится»?  Это же просто вредители.

- Они люди, - упрямо поджал губы Виктор.

- И в чем их разница от комаров, которых вы столь безжалостно давите? Хотя… разница есть, - череп приблизился к его лицу, хотя основное «тело» словно приросло к земле.

Хотя почему «словно»?

- … вас кусают самки, которым нужна кровь, чтобы продолжить свой вид. А вы, люди, - тональность на последнем слове странно изменилась, словно гнилостный плевок, оседая на лице Виктора, - убиваете из жадности. Берете больше, чем вам нужно для еды. Не оставляя еды другим, которые не могут запасать ее впрок. А потом удивляетесь, а почему же тигры выходят к людям? Шатуны заполняют лес…  Какой кошмар…

- Не все люди такие, - отчего-то мужчине жизненно необходимо было доказать, что люди не настолько пропащий вид, каким пытается выставить их леший.

Все-таки он же тоже… человек.

- А я и не говорю обо всех… только вредителях, что все портят, - череп вернулся к  телу, поняв, что отвлечься от него человек не в состоянии. Вновь словно загипнотизирован алыми углями где-то в глубине пустых глазниц.

- А просто прогнать ты и не можешь? – вскинулся мужчина. Охотиться на людей он совершенно не желал. Как и становиться невольным соучастником чьего-то убийства.

- А смысл? Все равно ведь вернутся. Не эти, так другие…

- Так и других так же! Вот смысл тебе загаживать свой лес человеческими трупами?! Сам же говорил, что такую гадость, как мы, даже падальщики часто брезгуют! – зацепился за мысль Виктор, все же надеясь хоть как-то отговорить лешего от убийств.

Нет, не из благородства или еще чего-то. Нет. Размышляя объективно. Ничего он этому лешему не сделает. Мужчина даже сомневался, что это вообще возможно – навредить духу. Ну, может, какие-нибудь суперсильные шаманы на это способны, но никак не менеджер-продажник среднего звена, который ничего тяжелее рюкзака не поднимал. В обычной жизни, за пределами спортзала, штанг и прочего. Даже при переезде, пользовался услугами грузчиков!

Но это гаденькое липкое чувство раздражало. Да, Виктор боялся. До усрачки боялся этого существа. А кто бы не испугался на его месте? Но чувство того, что он малодушно закрывает глаза на чужую смерть… было мерзко и противно.

От самого себя в первую очередь. И он отчаянно пытался избавиться от этого чувства.

Молчал леший долго то и дело, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, словно рассматривая его, Виктора, как какую-то диковинку.

- Все же странный ты человек…

- Гуманный и толерантный, - привычно отозвался тот, все-таки эти качества требовались ныне от современного человека. В противном случае, на тебя выльется столько…. Кхм… а он работает с людьми. Надо умиляться пушистым котятам, сочувствовать бомжам и не закатывать глаза, когда клиентка утверждает, что новомодное средство за дохренелион денег спасет его мозг от паразитов, которые заставляют его пить пиво по пятницам в компании копченой рыбки и жаренной картошки.

Нет, конкретно от этих паразитов Виктор не желал избавляться! Так и  без и того немногих радостей жизни остаться можно.

И вслух послать нельзя. Не ему. Не с его работой.

- И раз ты утверждаешь, что все местные леса – твои, то, может, еще ты знаешь, где найти Великого духа? – вызов в голосе скрыть не удалось, Он слишком устал от бесплодных попыток вернуться домой. Слишком устал бродить по этим чертовым лесам в компании мелких духов, кормя собой пресловутых комаров и распугивая иную живность. 

- Может, и знаю, – череп вновь отделился от основного «тела», зависнув на тонкой глиняной шее, с вкраплениями гнилых, опавших листьев, глядя на него сверху вниз. – А, может, и нет…

- И ты мне, конечно, не поможешь, - не вопрос – констатация.

- Зачем? – череп приблизился.

- Ну… - мужчина аж растерялся от неожиданности. Для него все было предельно понятно: найти этого Великого духа, чем оно ни было; попроситься домой; забросить рюкзак подальше в шкаф и забыть про весь этот ужас, как страшный сон! Виктор мог поклясться чем угодно, что ни за что не расскажет про свои похождения. Даже в пьяном угаре! Даже ради красного словца! Было стойкое ощущение, что заикнись он про хтонического лешего, который использует черепа животных и охотится на браконьеров, про мертвого шамана на горе Ко да даже про вот этих вот «Горлумов» китайского производства, то рассказывать все это придется в комнате с мягкими стеночками.

Нет! Хватит! Виктору и этого приключения за глаза!

- Потому что, я хочу вернуться! – твердо произнес он, глядя на лешего. Точнее на трещину в черепе, опасаясь вновь смотреть в черные, пустые глазницы с алыми углями глаз потусторонней сущности.

- Куда? – словно издеваясь, продолжало чудовище.

- Д..домой? – голос мужчины стал неуверенным.

Тик-так… тик-так… тик-так…

- Нам надо расстаться!

- Что? Почему? Все же было хорошо!

- Хорошо? Это тебе было хорошо! Вить… ты живешь на съемной квартире, тратишь деньги на свои игрушки, вечерами сидишь за компом!

- Не вижу проблемы.  Я же зарабатываю! В том числе и на твои «игрушки»!

- Мои? Ха! Раз в месяц сходить в кафешку средней паршивости? Ты не помогаешь мне с уборкой. Хоть бы раз приготовил хоть что-нибудь!

- А…

- Не магазинные пельмени!

- Ты ни к чему не стремишься! Либо в сериалах, либо в компьютере! Раз в месяц – бар! И то! С твоими друзьями!

- Мне казалось, что тебе нравится стабильность!

- Но не жизнь морской свинки! Все! Сегодня я собираю вещи и уезжаю! Меня ждут подруги!

- Эй!

- Куда вернуться? – повторил леший.

Виктор промолчал. Мысли заметались, словно рой мушек, в ушах звенело, а во рту пересохло.

- В мир людей, - глухим, словно чужим голосом, отозвался мужчина, помимо воли опустив взгляд в алые огни, которые словно обжигали его глаза. Выворачивали наизнанку. Заставляли задыхаться.

- Зачем? – пустой, мертвый голос, казалось, заполнил его резко опустевшую черепную коробку. Словно бы это чудовище проникло в его голову. Надел его череп, как черепа животных.

- Потому что… - голос его сорвался. – Потому… - язык еле ворочался. -
 Я - человек! – почти выкрикнул прямо в лицо-череп Виктор, отшатываясь. Ноги его подкосились, и он рухнул на землю, едва успев выставить руки, чтобы не разбить лицо.

- Так значит, да? – задумчиво протянул дух, отодвигаясь. – Ну, давай, сходи на утес, к этой назойливой женщине. Или она или дракон помогут тебе. Скажут правду в лицо. Иди по тропе… - деревянные конечности стукнули оземь, и человек увидел узкую, светлую тропу, нитью прорезавшую густой лес.

С этими словами тело лешего осело, превращаясь в то, чем было изначально – груду лесного мусора.

- Вот… тебе и путеводный клубочек, - дрожащим голосом прокомментировал Виктор, судорожно выдыхая.

Тик-так… тик-так…

- Ха-а-а-а, как я устал!

- Мгм…

- А до конца рабочего дня еще целый час…

- И это только понедельник…

- Какого, мать его! – выдохнул Виктор, бешено оглядываясь.

Шел он очень долго – небо над головой уже значительно потемнело, но он боялся потерять тропу, если остановится и разобьет лагерь.

Ноги его гудели, когда тропа внезапно прервалась. Исчезла. И мужчина замер в изумлении оглядывал крутой склон, густо заросший деревьями и травой, на котором он остановился.

Вот только ниже по склону яркой змеей искусственного освещения вился… асфальт!

И Виктор не мог перепутать его ни с чем другим.

Это городская набережная! Уж с чем-чем, а набережную перепутать сложно! Уж сколько раз он проходил ее пешком? Будучи ребенком? Да и во взрослом возрасте.

Из простой прогулочной зоны за несколько десятилетий набережная разрослась в целую развлекательно-парковую зону, со своей сценой, аттракционами для всех возрастов. Сдавались в аренду китайские рикши и велосипеды, зимой заливалася катком…

А, главное, все это находилось в черте города! Среди людей.

- То есть, эта хтонь лесная могла спокойно вывести меня к людям, а вместо этого… - Виктор тихо закричал в пустоту и, возмущенно пыхтя, поспешил к дороге.

Нормальной, асфальтированной дороге, а не абы какая, едва заметная тропа, постоянно норовящая исчезнуть в высокой траве или старой листве. Хуже было на абсолютно хвойных местах, где за мягкими рыжими иглами не было видно ровным счетом ничего!

Ну ничего, сейчас он  выйдет на набережную, закажет такси… А нет, не закажет, без телефона-то!

Ладно, на набережной явно всю ночь ходят студенты, которых не пустили в общагу, влюбленные парочки, которые, как известно, часов не наблюдают.

Кто-нибудь да поможет ему. Хотя бы с такси… деньги..

Виктор поковырялся в рюкзаке, но да… налички тоже не завалялось.

Ладно, вернется домой, и сразу же переведет деньги.

Это не…

- Андрей?! – мужчина заметил знакомую фигуру, сидящую на скамеечке-качели под одним из фонарей, поэтому лучшего друга он разглядел довольно четко. – Андрюха! – позвал громче, когда присмотревшись, ужаснулся.

Его друг выглядел… изнеможённым. Осунулся, под глазами залегли черные тени, одежда помята…

И куда только делся балагур-повеса, всегда одетый с иголочки, любитель дорогих баров и женщин?

Андрей не замечал его, разговаривая с кем-то по телефону:

- Да…. Нет, не нашли его… Да! Черт подери… поиски идут до сих пор, но… МЧС даже тела его не нашли! Да, его родителям говорят, что шансов мало…. Ну, буду подключать добровольческие организации, что тут поделать!

Виктор подошел ближе скамейке. Почти вплотную. Но теперь-то Андрей его просто обязан заметить! Не слепой же!

Но нет…

- … Ха-а-а, это я виноват… Что? Ой, Анька, ты сама прекрасно знаешь, что именно я уговорил Витьку пойти с нами! А теперь он пропал! На этой чертовой горе!

- Эй! Я здесь! – не выдержал упомянутый, помахав перед лицом друга  рукой, случайно задевая его руку с телефоном.

Но тот этого даже не заметил! Лишь рукой дернул, словно от укола.

Какого?

Андрей его не видел!

Виктор кричал, звал его, пытался прикоснуться, но его лучший друг абсолютно его игнорировал, лишь отмахивался, как от комара.

- … Да, ладно, пока, - с этими словами мужчина отключил телефон, и откинулся на спинку скамейки, слегка покачиваясь. – Да где же тебя носит, а, Витюх?

- Да здесь я!  - с досадой брякнул тот, садясь на корточки.

Тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так…

- Да все бабы – дуры!

- Воистину, дуры!

- Вот чего ей не хватало?! Работаю, не бухаю, не дерусь! Секс раз в неделю стабильно! Во, я даже тарелку за собой мою!

- Да дура просто, эта Наташка! Все, Витух, харэ депрессию разводить! Пошли в бар! Бухнем! Зажжем!

- Угу, еще скажи, баб снимем…

- Хех, ну если тебе не понравится, как они на тебе виснут, то так и быть – снимай.

- Тьфу на тебя, Андрюх!... Пошли!

В голове было пусто. Словно он бежал, разогнавшись до скорости болида со всего маху впечатался в бетонную плиту.

Неужели он действительно умер? И теперь его неприкаянная душа бродит привидением.. где?

Он не на том свете. Не в Раю, как бы его не изображали. Ад, как надеялся сам Виктор, он не заслужил.

Если он и вправду умер, то почему не отправился на какое-нибудь перерождение? Почему…

А если он стал призраком, то не должен ли здесь где-нибудь быть, какой-нибудь шаман? Или какая-нибудь говорящая с призраками, как в американском сериале. Может, если он и вправду мертв, они смогут сопроводить его «туда»?

Или же… Виктор воспрял духом. Он действительно заблудился среди духов, и шаман вытащит его отсюда! И… раз леший привел его сюда, то… как он там говорил «несносная женщина», да?

Мужчина глубоко вздохнул, успокаиваясь. Нет, еще рано сдаваться! Он слишком много времени провел, плывя по течению, он еще столько всего не сделал! Не признался в симпатиях Анне. Не послал к черту начальника. Не позвонил матери, которую видит раз в год, приезжая в отпуск.

Он бросил последний взгляд на все еще хмурого Андрея, и поспешил к утесу.

Он найдет эту женщину, во что бы то ни стало!

И вернется домой!

Тик-так… Тик… так…

-Витя, ты когда к нам приедешь? Мы уже соскучились..

- Не знаю, мам, Я занят.

- Ты всегда в последнее время занят.

- Ну, что поделать. Дом-работа-работа-дом. Ничего нового.

- А с Наташенькой что?

- …Мам, мы расстались.

- Что? Когда?

- Да.. месяца уже так…три?

- А мне ты не рассказывал…

- Все, мам, я занят. Пока.

- Люблю тебя, Вить..

- Би-и-и-п, би-и-ип…

Но даже если всё это было сфабриковано и в полицию никто не обращался, то дальнейшая работа была исключена. По крайне мере, нужно было пересмотреть меры безопасности и принять радикальные меры по защите от подобных случаев. Он начал перечитывать форумы по сетевой безопасности. Параллельно с этим, зашёл в чат, где была горячая дискуссия среди его друзей по поводу новых проектов.

— Ладно, гении, — проворчал Сандерс. — Выкладывайте свои революционные идеи. Только, умоляю, без взломов Пентагона.

— Сейчас же эра расцвета социальных сетей. — оживилась Лекси — Люди вываливают всю свою жизнь наружу. Моя идея это «Зеркальные семьи». Берем аккаунт одинокого старика. Находим его сына или дочь в другом городе. Через пару недель изучения создаём идеального цифрового двойника старика с фейковым аккаунтом его фото и другими данными. Далее, от его лица пишем сыну: «Привет, сынок, потерял телефон, забыл все пароли, займи до получки, срочно нужно на лекарства». Родные сердцу люди ведутся мгновенно. Это в десять раз эффективнее случайных обзвонов.

— Слишком много возни с одним человеком. — вмешался Сандерс. — Классика никогда не подводит. «Нигерийские письма» — это устарело, да. Но основа вечна как жизнь! Моя идея состоит в «Наследии Огайо». Рассылаем письма от имени мифического юриста о том, что у них в США умер дальний родственник миллионер, а они единственные наследники. Но чтобы вступить в права, нужно срочно оплатить «гербовый сбор» или «налог на наследство для нерезидентов». Люди сами несут свои деньги, оправдывая себя, что это инвестиция в огромное состояние. Никакого взлома, только чистая психология жадности.

— Скучно, Сандерс! — решил поумничать Тихоня. — Это ещё ваши деды могли провернуть по телеграфу. Сегодня эра крипты! Создаём красивый сайт для EcoCoin или NeuroToken. Рисуем белые бумаги, нанимаем на фрилансе пару актёров для видео презентаций, заказываем пачку восторженных отзывов в тематических пабликах. Раскручиваем историю о революционной блокчейн платформе. Собираем средства на развитие. Через месяц сайт гаснет, кошельки пустеют, а мы растворяемся. Люди сами отдают деньги за воздух, веря в хайп. Это не мошенничество, так все сегодня работают!

Воцарилось молчание. Идея витала в воздухе, пахнущая большими деньгами и абсолютной безнаказанностью.

Раджеш чувствовал, как его собственные амбиции шевелятся внутри, подхлёстываемые их безумием. Он до сих пор играл с людьми. Они же говорили о том, чтобы обмануть саму систему, в игру на доверии миллионов.

— Неплохо, — произнёс Сандерс, потирая подбородок. — Риски высокие, но окупаемость… Да.

— Вот это уже ближе к делу, — ухмыльнулась Лекси.

Раджеш медленно выдохнул, собирая мысли. Его провал с блогером научил его главному, что важно не что ты делаешь, а кого ты выбираешь целью.

— Все это сильно, — начал он. — Но это все равно удары по площадям. Мы ищем не людей, а уязвимости. Не в коде, а в социуме.

Он сделал паузу, наслаждаясь их вниманием.

— Находим программы, где государство раздаёт помощь. Вот где дыра. Создаём портал. Точную копию сайта государственной службы поддержки. Рассылаем СМС и е-мейлы: «Вам одобрена единовременная выплата по программе. Для получения перейдите по ссылке и подтвердите данные банковской карты для зачисления». Мы не обманываем, а предлагаем им спасение и в момент абсолютной растерянности человек отдаст все, что угодно, лишь бы получить обещанную помощь. Мы не воруем, а собираем пожертвования на собственное спокойствие жертв.

На время возникла тишина в чате. Первым отметился Сандерс.

— Черт возьми, парень. Ты не мошенник, а поэт хаоса!

Лекси подлила масла в огонь.

— Вот это по-нашему. Больно, цинично и идеально для момента.

Тихоня отправил смайлик в чат.

— И эти люди убеждали меня в создании морального кодекса хакера!

Активность в чате прекратилась. Все задумались. Они снова были не мелкими жуликами, а архитекторами хаоса и они были на пути к тому, чтобы сделать такое, чтобы все охренели.

***

— Народ, я тут на днях смотрела старый добрый аниме сериал про парня в маске, который ворует у богатых и раздаёт бедным. Идея жирная. — написала Лекси.

— Ты предлагаешь нам надеть трико и маски? Я в лифчике не очень, живот вывалится. — пошутил Сандерс.

Тихоня прислал ссылку на вики-статью «Робин Гуд».

Вмешался Раджеш:

— Сейчас идея социальной несправедливости в тренде. Люди готовы верить в любое чудо, лишь бы оно было на стороне маленького человека.

— Именно. — сразу же отреагировала Лекси — Мы все тут ради бабла, не будем лицемерить. Но что, если мы сделаем не просто очередного трояна вымогателя, а что-то по настоящему стоящее? Вирус, который не просто ворует, а… перераспределяет.

В чате на несколько секунд повисла пауза.

— Ты окончательно съехала, девочка. Какое перераспределение? Мы что, благотворительный фонд? — резко ответил Сандерс.

— Слушай, старый ворчун. — не унималась Лекси. — Современный софт умеет анализировать трафик, данные, остатки на счетах. Технически возможно написать алгоритм. Скрипт определяет, что счёт принадлежит крупной корпорации, офшорной фирме, или просто лежит мёртвым грузом с миллионными суммами.

— Теоретически… возможно. — написал Тинохя своё заключение. — Парсинг открытых реестров, анализ шаблонов транзакций. Кошельки с высокой активностью и большим балансом могут быть приоритетной целью. Кошельки с низким балансом и малыми, частыми переводами или социальными выплатами, исключаются из целевого списка.

— Мне нравится эта идея. — включился Раджеш — Это не просто атака, а месседж. Это создаёт нам образ не жуликов, а… цифровых партизан. Народ будет нас скрывать и восхищаться нами. Полиция будет ловить, а обычные люди отпускать. Мы станем народными героями.

— Ребята, вы сговорились? — тут же возмутился Сандерс. — Это же невероятный геморрой! Как определять, кто «богатый», а кто «бедный»? А если мы случайно тронем счёт детского хосписа? И куда, прости господи, раздавать? Самому себе на счёт? Так нас влёт вычислят по первому же переводу!

— Напряги извилины, Сандерс. Мы не себе. — парировала Лекси. — Мы не лезем в карман к условному «малому бизнесу» или обывателям. Мы бьём по тем, кто ворует в масштабах государства, а раздавать можно анонимно. Через крипту, например.

— Поддерживаю. — неожиданно подключился Тихоня. — Можно реализовать модуль рандомизации. Система находит целевой кошелёк с избыточным балансом и делает микроспил в несколько процентов или даже долей процента. Незначительно, чтобы бить тревогу. Накопленная сумма распределяется между кошельками, соответствующими шаблону «низкий доход», где присутствуют частые микропейменты и переводы в страны с низким ВВП.

— Мы создаём не вирус, а систему. — не выдержал Раджеш. — Автономную и самообучающуюся. Она не просто вредит, а вносит хаос в их идеально отлаженную систему неравенства. Она должна быть призраком, бродящим по сетям. Такой своего рода цифровой Робин Гуд. Представьте заголовки: «Таинственный хакер возвращает деньги людям». Это выведет нас всех на совершенно новый уровень.

— Ладно, допустим. — согласился Сандерс. — Технически Тихоня рулит, с этим не поспоришь, но как мы монетизируем этот цирк? Мы что, на одних идеях сидеть будем?

— А кто сказал, что система не может оставлять себе скромную комиссию на развитие? — тут же подключилась Лекси — Скажем, всего лишь несколько процентов от каждого перераспределения. Незаметно. И эти средства идут на наши нужды. Мы не воруем у людей, а берём плату с системы за её же очищение. Мы станем антивирусом мировой экономики, который сам себя финансирует.

— Могу прописать алгоритм. — выдал технические детали Тихоня. — Комиссия нашего фонда и распределение в случайные кошельки из списка с низким доходом. Логирование всех операций в зашифрованном виде без возможности отследить конечного бенефициара.

— Это гениально. — ответил Раджеш. — Мы стираем грань между преступлением и правосудием, заставляя систему работать против себя самой.

Сандерс после долгих раздумий подвёл черту:

— Черт вас побери, я чувствую, что мы или войдём в историю как легенды, или сгниём в тюрьме как самые претенциозные идиоты всех времён и народов. Ладно, я в деле, но если мы тронем хоть один детский хоспис, я лично отформатирую все ваши жёсткие диски через задницу.

— Вот и наш сентиментальный старикан нашёл своё сердце. — решила поёрничать Лекси — Значит, решено!

***

Шли дни, а Раджеш так и не выходил из своей комнаты. Он ещё раз изучил все статьи про методы скрытия и обнаружения IP адресов, посмотрел целый ряд обучающих видео и нашёл множество блогеров из разных стран, разоблачающих мошенников онлайн. Похоже, разоблачение пользовалось огромной популярностью и сегодня заработать денег можно было больше не на мошенничестве, а на его разоблачении.

После этого, мысли о мелких спекуляциях больше не лезли к нему в голову и он сфокусировался на более амбиционном проекте, над которым работала вся команда.

— Ну что, Тихонь, как продвигается наш цифровой Робин Гуд? — написала в общий чат Лекси. — Уже написал алгоритм для определения уровня морального вырождения по размеру банковского счета?

— Это муторно, сложно и рискованно! — тут же отрапортовал Тихоня.

— А я говорил, что это бред сивой кобылы! — написал Сандерс. — Спасибо, Тихоня, что вернул нас на грешную землю. Давайте лучше обсудим что-то простое и прибыльное!

— Предлагаю альтернативу, — после недолгой паузы выдал Тихоня. — Делаем кнопку «Бабло».

В чате возникла пауза.

— Прошу прощения, — с недоумением вмешался Раджеш. — Кажется, я ослышался. Какую кнопку?

— Кнопку «Бабло». — с уверенностью повторил Тихоня. — Самая востребованная кнопка в мире. Интуитивно-понятный веб интерфейс. Все дела!

— Тихонь, дорогой, у тебя перегрев? — не выдержала Лекси. — Ты сейчас предложил нам реализовать несбыточную мечту каждого школьника? Ты в своём уме?

— Абсолютно. Я всё посчитал. Весь ваш Робин Гуд это хрень полная. Надо определять богатых, искать бедных, переводить копейки, прятать концы. Математика, логистика, совесть. Геморрой одним словом!

— Впервые с тобой согласен на все сто, бро. — ответил Сандерс.

— А теперь кнопка «Бабло». Логика простая, пользователь видит кнопку «Бабло» и хочет бабло. Если он жадный, то нажмёт на неё, остальные пройдут мимо. Так мы естественных образом отсеем все социально незащищённые слои за которые вы так переживаете. Нажимать на неё будут только жадные и невежественные, падкие на халяву люди, а таких не грех проучить!

— Гениальность в простоте. — пошутил Раджеш. — Я плачу. Это шедевр пост иронии. Мы просто выводим мошенничество на новый метафизический уровень. Мы даём им то, что они больше всего хотят.

— Именно! — тут же ответил Тихоня. — Чистая, концентрированная жажда наживы. Запускаем сайт, где показываем пользователю всплывающее окно: «Хочешь Бабла?». Он кликает «Да» с рефлекторной скоростью голодного хамелеона на муху.

— И что же происходит дальше? На его счёт падает мешок с деньгами с неба? — поинтересовалась Лекси.

— Нет, конечно! — ответил Тихоня со смайликами. — После нажатия «Да» запускается скрипт через свеженький эксплоит. Он в фоне сливает все его логины, пароли и данные карт нам на сервер, а ему показывается анимация типа деньги загружаются с таймером на двадцать четыре часа. Через сутки ему приходит уведомление: «Система перегружена. Попробуйте позже» или: «Для получения бабла пригласите пять друзей».

— Чтоб тебя. Это же идеально! — включился Сандерс. — Это как закон естественного отбора для интернета. Только полный идиот нажмёт на такую кнопку. Мы будем целенаправленно отстреливать идиотов! Кто же виноват, что они это просят! Мы грёбаные мечтатели!

— Целевая аудитория весь интернет. К тому же, масштабируемо. Не требует сложной логики. Всё гениальное просто!

— Мы могли бы сделать разные варианты. — подключился Раджеш — «Бабло» классика, «Халява» для специализированной аудитории, «Быстрый кредит» для самых отчаянных. Это был ба даже не вирус, а социальный эксперимент. Мы докажем всем, что человеческая жадность — это самый надёжный вектор атаки.

Тут размечталась Лекси:

— Я представляю заголовки: «Учёные создали кнопку, на которую нажимают сто процентов людей, даже зная, что это вирус». Мы получим Шнобелевскую премию по кибербезопасности! Сандерс, ты же у нас по маркетингу?

Сандерс не отставал:

— Я уже придумал слоган для кнопки «Потому что ваша жадность быстрее вашего антивируса».

— Могу реализовать прототип к вечеру. — обрадовал всех Тихоня.

— Подожди. — Раджеш решил подбросить новую идею. — А что, если мы действительно, в одном случае из миллиона, будем переводить какому-нибудь случайному лоху небольшую сумму? Самому настойчивому. Чтобы по сети пошёл вирусный слух, что кнопка «Бабло» реально работает.

— Да, чтобы все окончательно охренели! — рассмеялась в чате Лекси. — Чтобы они ломали пальцы, обновляя страницу! Чтобы боты делали миллионы запросов в секунду! Это же будет цифровой апокалипсис жадности!

Сандерс как всегда подвёл итог:

— Ребята, я плачу. Это самый прекрасный, самый идиотский и самый гениальный план за всю историю нашего… чего бы мы ни делали. Давайте делать кнопку «Бабло». К черту перераспределение! Да здравствует естественный отбор!

Работа над новым проектом закипела и Раджеш вспомнил про оператора сотовой связи, которого он не смог взломать. Он решил вернуться к этому с новыми знаниями и опытом, но на этот раз более подготовленным. Рисковать своим новым ноутбуком не хотелось, нужна была гарантия и он знал к кому обратиться.

— Тихоня, вопрос чисто гипотетический. Допустим, есть система, которая может удалённо убить биос. Как от этого защититься? Пусть даже теоретически.

Ответ пришёл не сразу. Тихоня всегда всё обдумывал.

— Гипотетически? Защита сложная. Точка входа уязвимости в удалённом управлении. Первое. Физическое отключение сетевой карты на время рискованных операций. Использовать внешний модем. Второе. Нужен аппаратный программатор. Подключается к чипу биос. Если его сожгут, можно перепрошить вручную. Стоит недорого. Третье. Запускать всё на виртуальной машине на арендованном сервере. Даже если сожгут железо сервера, то это не твоё железо. Четвёртое. Мониторить температуру процессора и процессы на низком уровне. Резкий скачок температуры без нагрузки может означать взлом, но это высший уровень паранойи. Нужно очень сильно кому-то насолить, чтобы так атаковали.

Раджеш перечитал список несколько раз. Это был исчерпывающий план. Тихоня, как всегда, был краток и гениален.

— Спасибо. Очень познавательно, — отправил он и вышел из чата.

Рвджеш последовал советам почти буквально и арендовал на сутки мощный виртуальный сервер где-то в Нидерландах, с которого и планировал проводить основную атаку. Он уже знал слабые места оператора и действовал медленно. На этот раз он не полез в лоб, через технический портал, а пошёл через отдел кадров.

Создав легенду «проверяющего из головного офиса», он с помощью фишинга выманил у неопытной специалистки логин и пароль доступа во внутреннюю базу сотрудников. Оттуда он получил доступ к списку аутсорсинговых IT-компаний, обслуживающих оператора.

Одной из них была маленькая фирма из Новосибирска. Он нашёл её внутренний чат в Телеграм, куда стекались все запросы на техническое обслуживание. Наблюдая за ними, он вычислил паттерны как ставятся задачи и отчитываются о выполнении сотрудники и тогда он нанёс удар. Он написал от имени сотрудника оператора, имитируя его стиль: «Коллеги, добрый день. Срочно нужна выгрузка по абоненту для суда. Дело срочное, горю. Номер такой-то». Он указал номер Наташи и добавил ту самую фразу, которую видел в настоящих запросах: «В ответ нужно ФИО, паспорт и актуальный адрес прописки. Жду в личку для конфиденциальности».

Он отправил сообщение и откинулся на спинку стула. Весь план висел на волоске. Если бы кто-то перепроверил запрос, но через пятнадцать минут в его фейковый аккаунт пришло сообщение. Сотрудник аутсорсинговой фирмы, не задавая лишних вопросов, скинул скриншот из базы данных.

Раджеш замер. На скриншоте было не имя Наташа. Там было мужское имя, отчество и фамилия. Он ввёл их поисковик и понял, что они узбекские. К тому же, адрес прописки был не в Москве, а в Самарканде.

Триумф смешался с горькой иронией. Он совершил идеальный взлом, обошёл все защиты, применил все свои новые навыки… чтобы упереться в очередную стену. Наташа снова ускользнула от него, оставив лишь призрак, чужое имя и адрес на другом конце света. В полном недоумении он решил спросить у Лекси. Она была родом из Питера и должна была помочь разобраться в этом сложном вопросе.

— Привет! Слушай, как такое может быть, чтобы у девушки из Москвы был телефон, оформленный на узбека?

Лекси насыпала в чат смайликов.

— Тебя что хакнула русская красавица? Бугага.

— Я серьёзно! Пытаюсь разобраться в одном деле…

— Ну что ж, спешу тебе открыть страшную тайну! Это Раша, детка. Тут симки с левыми адресами продают у каждого метро. Покупаешь за один доллар симку и вперёд на великие дела! Свобода!

— Так дёшево? Вот это халява! А покупают их только для криминала или обычные люди тоже?

— Все покупают. Если едешь за границу, то это единственный вариант, чтобы не вернуться домой со счётом на миллионы. Ну или как вариант, использовать для IP телефонии.

— Ах вот как! Понятно! Благодарю!

Раджеш отключился. Он всё понял. Наташа купила симку перед поездкой в Гоа, чтобы не рисковать своей основной в международном роуминге. Умно! Только как ему теперь найти её? Может быть она звонила с этой симки кому-то и можно будет найти её через другие контакты. Для этого нужна детальная распечатка всех звонков. Всё очень сильно усложнялось, но Раджеш любил вызовы.

Читать книгу Хакер полностью

(Спасибо за лайки и комменты которые помогают писать книгу!)

Плохо дело.

Взглядом Камил окинул и королевских арбалетчиков, выстроившихся по обе стороны от каре, зажав Дружину в тиски.

Ливень арбалетных болтов внезапно обрушился на мертвецов.

-- Чёрт возьми! – перепугался Камил, увидевший, как болты вонзались в землю рядом с гробом, и как несколько болтов прошили доски, едва не достав дружинника.

Арбалетчики явно целились в гроб.

Если его сейчас убьют, то умрёт и Камил.

Следовало уходить, уносить ноги, пока не стало поздно.

Кажется, его план разгадали. Но каким образом? Слишком уж бросилась в глаза забота мертвецов о гробе – наблюдающие за полем битвы командиры наверняка смекнули, что к чему. Ведь ещё недавно атакующим бойцам было плевать на этот гроб, но едва за него взялись покойники...

-- Сомкнуть стену щитов!! – приказал Камил, и снайперы, выстроившись вокруг гроба, создали плотный купол из павез, так похожих на древнеромейские щиты своими размерами и формой.

Арбалетчики, однако, продолжали осыпать стену щитов шквалом болтов.

Несколько мертвецов с лопатами принялись копать, ведь яма – куда более надёжная защита от обстрела, чем щиты, через которые можно было пробиться. Мертвецы копали ямы в разных частях «каре», чтобы иметь возможность к отступлению, если ситуация будет ухудшаться…

Камил потерпит поражение в этой битве. Но он постарается продать своих мертвецов подороже!

Едва Камил подумал об этом, как увидел два светлых облачка, приближающихся к нему.

Сновидцы Престола явились на битву.

***

Наёмники Дикой Тайги высадились на берег в полном составе. Их девять сотен заняли длинную часть берега и пытались потеснить мертвецов.

Завида высадил остальные сотни чуть поодаль от битвы, где берег не был занят. После наёмников Тайги быстрее всех высадились ополченцы – шесть сотен добровольцев рвались в бой и опередили ладьи кондотьеров. Жалкое зрелище – вооружены они были чертовски плохо, однако боевой дух у них был самый высокий – эти люди мечтали победить Антихриста, порвать его собственными руками.

Самыми последними на берег высадились три сотни королевских снайперов и одна сотня тяжёлых пехотинцев – лучших из лучших, коих Завида отобрал специально для полевого сражения. Кондотьеры высадились с противоположной стороны вражеских построений, растягиваясь в линию и окружая врага с юга.

В это же время из крепости с севера вышли ещё семь сотен королевских наёмников, из которых больше половины были арбалетчиками. Но эти отряды теперь ждали, пока ополченцы наконец пробегут между ними и Дружиной Смерти, чтобы наконец обрушить залпы. Тогда обстрел Дружины Смерти будет происходить сразу с двух сторон – и тогда исход боя будет предрешён. Поспешившие ополченцы мешались, вызывая у опытных кондотьеров лишь раздражение.

Впрочем, некроманту всё равно не убежать – ополченцы вот-вот завершат окружение, построившись с восточной стороны, и тогда Миробоича ждёт лишь смерть.

Ополченцы обходили каре, пытаясь его окружить, но шквал арбалетных залпов мешал им это провернуть без потерь – хлипкие щиты и отсутствие доспехов делали их крайне уязвимыми для стрельбы.

Завида Неманич же носился по полю боя со своей верной конной гвардией – пятью десятками тяжёлых всадников, верных приближённых воинов, с которыми он через многое прошёл. Он управлял сотнями, координируя передвижения войск.

Наёмники Дикой Тайги уже расправились с одной из сотен мертвецов, и  теперь уничтожали арбалетчиков, пытаясь пробиться к гробу с некромантом. Потери среди них были очень велики.

Но куда больше потери были велики среди бегущих ополченцев.

-- Помогите!

-- Я мёртв!! Я мёртв!! – вопили в ужасе подстреленные добровольцы. Всё больше раненных скапливалось в поле перед крепостью. Горожане и крестьяне, вооружённые копьями и самодельными грубыми и тяжёлыми щитами, вдруг столкнулись с жестокой реальностью войны – так непохожей на героические свершения в балладах и сказках.

Мертвецы, окружённые уже с трёх сторон, сконцентрировали всю стрелковую мощь по бегущему ополчению – это и вправду была самая лёгкая цель.

Завида Неманич скрипел зубами, обвиняя добровольцев в глупой ретивости, из-за которой те и обогнали куда более опытных наёмников, оказавшись в столь невыгодном для себя положении.

-- Вперёд!! – ревел Завида, ободряя ополчение. – Мы вот-вот победим! Вот-вот убьём некроманта! Мы должны окружить его! И тогда королевские арбалетчики и таёжные наёмники сделают за вас всю грязную работу!

Отряды бежали, выстроившись колонной – шесть сотен ополченцев оставляли позади в снегу кровавую полосу из десятков тяжело раненных и убитых.

Вопли, визги и рыдания перебивали воинственные призывы Неманича. Ополчение пришло в ужас под обстрелом.

Камил пользовался этим. Покойники выдавали синхронные залпы, сметающие всё перед собой. Королевские арбалетчики, выстроенные с противоположной стороны от ополченцев, пытались отвлечь внимание мертвецов на себя, но покойники с той стороны закрылись павезами и почти не вели ответной стрельбы, сконцентрировавшись на защите; а чуть позже наёмники Дикой Тайги окружили мертвецов и с южной стороны, встав между Дружиной и королевскими наёмниками. В своей попытке усилить натиск  и прорваться к гробу, они помешали арбалетчикам вести стрельбу. Кондотьеры были вынуждены устремиться в обход, построиться чуть восточнее, ближе к будущим позициям ополчения.

Подстрелить гроб не получилось. Королевские арбалетчики, коих на поле битвы было больше, чем мертвецов вместе взятых, оказались лишены возможности стрелять по врагу.

-- Слишком много всех высадилось! – ругался Неманич, метаясь по полю битвы. – Мешаем друг другу, толкаемся, словно на базаре!!

Но ситуацию исправлять было поздно. Завида слишком много времени потратил на поездку к крепости, ради выяснения местоположения некроманта, и не успел навести порядок, пока его ещё можно было навести. Сейчас же отряды наёмников Тайги были слишком вовлечены в битву, а ополченцы заняты окружением. Королевским кондотьерам оставалось лишь ждать своего часа.

Мёртвые пехотинцы некроманта, коих изначально было две сотни, были почти разбиты, но последние пятьдесят покойных сержантов сковывали собою почти три сотни наёмников Тайги, мешая тем прорваться в самый центр каре.

Завида отправлял приказы – поскорей покончить с этими мертвецами, и тогда мёртвые арбалетчики были бы вынуждены прекратить сокрушающую стрельбу по ополчению. Но некромант и сам понимал, к чему может привести крах последних пехотинцев на берегу – а потому определённо управлял битвой тщательно.

Сержанты преградили путь, выстроившись полукольцом вокруг арбалетчиков. Они не давали дикарям пробиться, сражаясь в нечеловечески дисциплинированной стене щитов – подобную тактику Завида Неманич ещё не видел. Строй некроманта был больше похож на черепаху, тогда как дикари атаковали толпой без особой тактики. Щитоносцы укрывались от стрел, иногда расступаясь для атак – и тогда из строя выскакивали копья, мечи и алебарды, унося жизни, а затем прячась обратно. Постепенно перед мертвецами образовывалась гора из трупов и раненных, по которой ещё живым приходилось карабкаться, задавливая раненных насмерть.

И всё же наёмники Дикой Тайги зажали некроманта, а ополченцы почти пробежали по полю, и почти открыли для королевских стрелков возможность начать стрельбу. Ещё немного – и самая сложная часть битвы окажется позади. Ещё немного – и мертвецы будут окружены. И сломлены стальным шквалом…

***

-- Они гонятся за нами! – Драган Лисич глядел королевские корабли, плывущие за ними следом. Его ладья оторвалась от ладьи Вук Вуича, чьи дружинники были менее опытными моряками. Если кого и догонят, то только Вука… -- Поднажать! Гребите вёслами!

-- Тяжело! Мы выдыхаемся, милорд!!

-- Меньше отговорок! Не то на том свете отдохнёте!!

Дружинника, стоящего перед Лисичем, вдруг пригвоздило к палубе. Барон ахнул от неожиданности.

Тяжёлый дротик пробил бойца насквозь. Драган взглянул в сторону берега. В эту же секунду второй дротик вонзился в борт.

-- На середину реки!! – отдал приказ Драган. – Поворачивай!!! Гребите, гребите, если не хотите помереть!

Ладьи повернули к середине. С берега швыряли тяжёлые дротики –  наверняка это были знаменитые Близнецы. Они шли по их следу. Неманич бросил Иванов в погоню, а это значит, что за них взялись серьёзно.

Дротики вонзались в палубы и борта, иногда пробивая гребцов. Но бойцы налегали на вёсла, стараясь поскорей убраться подальше от берега.

Они отступили. Сбежали. Бросили мертвецов на берегу. Страшно представить, что с ними сделает Миробоич, когда узнает об их проступке. Но что они могли поделать? Кораблей было так много, что Неманич привёл не меньше двух тысяч солдат! А ведь Камил освободил крепость Лисича. Где же благодарность? Как ему теперь объяснить свою трусость?

Но обо всём этом он подумает позже – если вообще выберется живым из этой передряги.

Королевские ладьи постепенно приближались к ним. На вражеских кораблях было куда больше гребцов, а поэтому они нагоняли их.

Драган видел, как Близнецы перепрыгнули сначала на королевское судно у самого берега, а затем серией последовательных прыжков добрались до ближайшей к беглецам ладье.

-- Они не люди! Чудовища! – воскликнул Вук Вуич, выхватив меч. Он приготовился к бою, ожидая, что непобедимые Иваны следующим прыжком нагрянут в его ладью. Но расстояние между кораблями ещё оставалось достаточно большим.

Лишь арбалетные болты проносились над головами гребцов, изрывая паруса.

Темнело. Берега уже почти скрылись, превратившись в мрачный силуэт. Небо было пасмурное, что обещало непроглядную ночь.

-- Поднажмите, молодцы! – вдохновлял гребцов Драган Лисич. -- Кромешная ночная тьма – наш союзник! Нам нужно лишь держаться, пока не стемнело окончательно! И тогда королевские ублюдки не смогут продолжать погоню! Они нарвутся на отмели!

Так оно и получилось. Драган Лисич и Вук Вуич хоть и с потерями, но смогли выдержать достаточное расстояние между кораблями. Наступила ночь, а Иваны-Близнецы так и не сумели подобраться к ним на расстояние прыжка. В ледяную воду же симбионты не полезли.

Преследователи ничего не видели, а дружинники выпили отвары ночного зрения, какие им выдал Камил для плавания среди ночи, если что-то пошло бы не по плану.

-- Чуть сбавить ход! Расслабить спины! – разрешил Лисич, когда корабли врагов скрылись за изгибом реки. – Вы хорошо потрудились, друзья! Мы сумели уйти от мятежников-ублюдков! И всё равно у нас очень много работы! Мы будем плыть, пока не дойдём до крепости, ибо Близнецы не дадут нам покою даже на берегу, к какому бы мы ни причалили, я клянусь вам…

***

Сновидцы наблюдали за ходом битвы. Они не шли в атаку. Но Миробоич не мог их отогнать, и был вынужден постоянно оглядываться, ведь святые могли запросто убить дружинника в гробу, если знали об этом методе расправ.

-- Проваливайте! – крикнул Миробоич. Что он мог сделать с ними?

Но сновидцы ничего не ответили. Они стояли на расстоянии, не решаясь сближаться – всё таки некромант убил уже двух сновидцев, причём разными способами – Серафим был поглощён Изнанкой, а Терраторн – уничтожен абсолютно.

Однако если они захотят, то легко помешают Миробоичу. Святые теперь будут кружить рядом, пытаясь вызнать все умения некроманта. А если они узнают о способах быстрого взятия крепостей до того, как Камил приведёт армии к столице Лесной Дали, то это почти наверняка будет означать поражение.

Впрочем, Камил и так окружён.

Сумеет ли он привести Дружину Смерти к стенам столицы? Если у него после этой битвы останется под рукой всего шесть сотен мертвецов, находящихся сейчас в крепости Лисичей? С этим жалким числом о взятии столицы придётся забыть, ведь дружины Цветана вряд ли смогут успешно штурмовать Порт.

Камил попал в западню. Однако зоркие глаза подметили нечто важное. Очень важное.

***

Вдруг войско некроманта пришло в движение. Мертвецы одновременно развернулись и устремились бежать прочь, повесив за спины щиты, чтобы спастись от стрел, отправляемых вдогонку.

-- Они бегут…

-- Кажется, некромант поджал хвост, – сказал Завида. – Как трусливо и позорно… Какой же он «царь»? Победа будет за нами.

Вся Дружина Смерти единомоментно ринулась назад. Таёжные наёмники в первые секунды этого бегства замерли, не веря глазам: вот только что гремела сталь и кипела битва, а вот мертвецы уже бегут.

Лишь когда покойники уже разорвали приличную дистанцию – дикари очухались и, словно гончие псы, бросились следом с воинственными победоносными криками.

Но сколько бы они не бежали – мертвецы постепенно удалялись от них. Мёртвые бегали если и не быстрее, но зато не выдыхались. А поэтому скоро наёмники Тайги рассыпались по полю – их строй оказался разрушен сам собою.

-- Отправь к этим таёжным идиотам приказ! – рыкнул Завида своему сотнику. – Чтобы они собрались обратно! Это может быть ловушкой!! Некромант нас дурит ложным отступлением!

-- Да! – ответил сотник и пришпорил лошадь, помчавшись через поле.

Но покойники не вернулись назад, чтобы разгромить дикарей. Они бежали прямо на ополченцев, пусть и под сыплющимися вдогонку арбалетными болтами.

-- Сомкнуть ряды! Готовься к бою!! – прокричал Неманич. Мертвецы на несколько мгновений остановились. Они выпустили болты со средней дистанции. Шквал обрушился на нестройные ряды добровольцев.

Крики, вопли, паника. Десятки горожан и крестьян, стоявших в передних рядах, свалились на землю. Некоторых пробило насквозь арбалетными болтами – ни у кого не имелось даже кольчуг...

Мертвецы перезарядили арбалеты, но второго залпа не последовало – они ринулись бежать снова.

Ополченцы были ошеломлены залпом, к тому же они были уже порядком потрёпаны во время бегства через поле – добрая одна пятая от их былого количества осталась лежать в поле после обстрела. А теперь на них бежала армия нежити. Сотни мертвецов. Дружину Смерти не сумели сокрушить наёмники, а теперь она пыталась прорваться через ополчение. К этому добровольцы оказались не готовы. Они все были смелы лишь в собственном воображении, в горделивых фантазиях. Но столкнувшись с войском Антихриста, их запал вмиг растворился в животном страхе.

Горожане и крестьяне ринулись бежать.

-- Стоять! Всем вернуться в строй!... Трусы! Ублюдки! Тупоголовая шваль! – рычал Неманич от злобы.

Завиде не удалось удержать дисциплину. Даже расправы над дезертирами не помогли. Добровольцев было не остановить.

-- Нам пора бы тоже уйти от удара, господин! – сказал один их дружинников. – Иначе мы, всего пятьдесят бойцов, не выдержим натиска нескольких сотен покойников…

Завида Неманич, не любивший отступать, едва не убил дружинника за эти слова. Ему стоило больших усилий удержаться от яростного удара. Но дружинник был прав. Мертвецы неслись сюда, словно безумные. Их не удастся остановить на этом участке сражения.

-- Уходим! – согласился воевода.

Некромант вывел Дружину Смерти из едва сомкнувшегося кольца. Миробоич хоть и покинул небольшую возвышенность, хоть он теперь и был окончательно отрезан от реки и не мог отступить к своим ладьям, но зато теперь все войска Неманича оказались сразу с одной лишь стороны, и преимущество в стрельбе сразу с двух сторон оказалось утеряно.

Вскоре арбалетчики уже не могли достать до мертвецов.

Следовало перестраивать отряды – для второй атаки на Дружину. И перестроить нужно всё так, чтобы избежать предыдущих ошибок.

-- Некроманту не уйти с этого пятачка земли! А если он перешагнёт границу Королевства, то он будет вовсе обречён! Королевство вмешается в войну и уничтожит Антихриста!

Конники Неманича отступили, обогнув Дружину Смерти по широкой дуге, чтобы мёртвые арбалетчики не сумели их достать.

Завида Неманич ещё никогда не видел столь идеального отступления. Живые ни за что не смогли бы выйти из подобной передряги.

Ополченцы рассыпались по полю, разбежались, кто куда, а мертвецы разили их в спины, изредка останавливаясь для очередного залпа.

Дикари-наёмники перешли на шаг, а затем остановились, ожидая дальнейших указаний. У них не получилось догнать мертвецов.

Королевские кондотьеры развернули свои фланги, чтобы мертвецы не смогли обойти их. Но Дружина Смерти и не думала совершать манёвр, хоть и определённо могла это сделать. Всё было похоже на отступление, на бегство.

-- Неужели некромант всё же решил бежать? – спросили дружинники.

-- Возможно, он хочет скрыться в ночи, -- предположил Завида Неманич. Его конный отряд едва донёсся до кондотьеров.

-- Собирайте сотни! -- приказывал он. -- Мы отправимся в ночную погоню! И будем гнать трусливого ублюдка до самой границы с Королевством!

Но вскоре по войску разнёсся свист.

Свист негодования.

-- Он не убегает!! – кричали повсеместно. – Он бежит к крепости!!

Дружина Смерти, едва вырвавшись из окружения, едва вырвавшись за расстояние арбалетного выстрела, вдруг повернула к замку Вуичей. Завида Неманич похолодел, осознав задумку некроманта.

-- Преградить путь! Не дать им добраться! – прокричал он, пришпорив коня.

И королевские солдаты, что недавно покинули крепость, находились ближе всего к стенам – сорвались на бег, пытаясь успеть. Под весом тяжёлых доспехов они быстро выдыхались. А когда они добежали до холма, то оказались серьёзно утомлены.

Дикари бежали следом за кондотьерами, но и они успели устать ещё во время напряжённой битвы на берегу. Мертвецы же добежали до крепости куда быстрее.

На стенах осталось всего две сотни защитников. Из них большинство были дружинниками Вуича. Они были рассредоточены по стене, и пока командир гарнизона сообразил, к чему всё клонится, пока его наблюдатели осознали, что приближающиеся в сумерках силуэты в плащах – вовсе не их прибывшие союзники – мертвецы уже успели прислонить штурмовые лестницы.

-- Все отряды! На северную стену!! Марш!! – отдал он поздний приказ, и подкрепления бросились к уязвимому месту, где некромант уже атаковал ранее.

С неба дождём сыпались плешивые крысы. Облезлые хищные птицы пикировали и выкалывали бегущим дружинникам глаза. Некоторые бойцы после укусов мёртвых тварей сваливались на землю, дрыгаясь в кошмарных агониях. Мёртвые твари замедлили переброску отрядов ровно настолько, чтобы атакующие стены мертвецы сумели пробиться на стену, закрепиться на ней, а затем броситься во внутренний двор, сметая на своём пути отряды, спешившие на подмогу.

Ворота едва успели отвориться, пропустив в крепость конный отряд Завиды Неманича, отчаянно пытавшегося спасти положение. Но ворота закрылись снова, когда башню захватили мертвецы. И запыхавшиеся кондотьеры очутились перед сброшенной железной клеткой.

-- Неманич заперт в крепости! Вместе с мертвецами!

-- Чёрт возьми! Да поможет ему Господь!

Воевода вёл конный отряд верных дружинников по улицам города, разрубая покойников молниеносными ударами. Покойники не могли его остановить. Завида был готов разбиться вдребезги, Завида был готов пожертвовать тысячами своих солдат – лишь бы настигнуть некроманта, лишь бы убить его и завершить эту кошмарную войну.

Неманич видел, как мертвецы затащили гроб на стену. И он видел, что сейчас мёртвые дружины рассеялись по стенам, чтобы не пропустить подоспевших наёмников в почти захваченную крепость.

Гроб остался без надёжного прикрытия. Его подняли на стену -- там и оставили под небольшой охраной.

-- Эта атака принесёт нампобеду!! – полководец вдохновлял своих верных соратников на последнюю атаку, и дружинники с яростным рёвом пробивались к гробу, сметая покойников на своём пути.

Неманич, мчавшийся на самом острие атаки, встал на седло и запрыгнул на дома. Перепрыгивая с крыши на крышу, он добрался до крепостной стены.

Мертвецы преградили ему путь. Сомкнули щиты. Выставил алебарды. Они попытались поразить его из арбалетов, но все болты были пойманы щитом.

Меч великого воина с грохотом рассекал воздух. Мертвецы не успевали блокировать стремительные атаки, и не могли защититься павезами – массивные щиты разрубались надвое, вместе со стоящими за ними покойниками.

В считанные мгновения Завида разрубил десяток мертвецов на части.

Гроб с некромантом оказался прямо перед ним.

Теперь ничто не могло помешать Неманичу закончить эту войну одним ударом.

-- Ты потерпел поражение, Камил Миробоич. Отправляйся обратно в ад.

Меч блеснул в свете факелов, с грохотом разрубив гроб надвое.

**

Спасибо за донат!

Константин Викторович 300р "темнейшему"

*

Штош, вижу, читатели устали от темнотоса и пора бы отдохнуть месяц-два. А пока возьмусь за долгожданных Ликвидаторов и нафармлю новую подписоту, а то чот тухло с Темнотосом стало: плюсов нету, просмотры просели, надо нагнать новых читателей кароч. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ!

Темнейший на АТ: https://author.today/work/442378

Снаружи творилось что-то несусветное. Ветер свистел и ревел, весь наш хлипкий домик трясся. Льды вокруг гудели, трещали, грохотали, визжали и стонали. Казалось, что огромные титаны дерутся, мучают друг друга и стонут от ран. Тот, кто слышал этот адский оркестр, до конца жизни не забудет страшную музыку природы. Окна наглухо залепило снегом, и свет шёл только от фонаря, стоящего на стуле посреди комнаты. Мы сидели, каждый на своей кровати. Мартинес дремал, обнимая портативную радиостанцию; Патрик ножом выцарапывал что-то на спинке кровати. А я глазел на фонарь и на тени, стараясь ни о чём не думать. На душе было гадко и муторно. Вот же я наивный дурак. Я представлял красивую героическую миссию, как мы лихо всё сделаем и всё преодолеем играючи. А вон как вышло… Крис и Джеймс уже мертвы. Снег заметает их тела, если только ветер и лёд не утащили их в море. Да, они не были моими друзьями, мы познакомились всего неделю назад, на мысе Барроу. Но они были хорошими парнями, они были морскими пехотинцами. И у них всё было впереди. Я жалел их, жалел нас, сидевших в плену гневной стихии, и представлял, как увижу в небе самолёт. На часы я нарочно не смотрел.

Не знаю, сколько прошло времени. Я задремал и даже увидел какой-то сон. Плохой, тревожный, но всё же он дал измученному телу отдых.

Когда я проснулся, то понял, что буря выдыхается. Патрик высунул голову за дверь и увидел, что снег прекратился, а ветер уже вполне терпимый. Ещё чуть-чуть, и всё утихнет. И уже светает.

Мы достали консервы, чтобы подкрепиться, и оживлённо обсуждали, кто чем займётся и куда потратит деньги, которые получит за миссию.

Вдруг снаружи раздался ужасный грохот! Громче, чем всё, что мы до этого слышали. Казалось, будто  рядом что-то взорвалось. Пол под ногами загудел, а наш домик на полозьях, хоть и был надёжно закреплён, сдвинулся с места и поехал.

— Чёртова льдина разваливается! На выход! — заорал Патрик.

Мы похватали свои вещи и бросились наружу. Вся льдина кренилась, как палуба корабля при качке, и трещала. Мы встали на более-менее ровное и целое место и стали светить фонарями, пытаясь понять, что происходит.

Буря пригнала много огромных старых льдин, и они теснили те, что уже плавали тут. Одна из них, настоящая гора, ударила нашу льдину в бок, и она начала разваливаться. Трещина, в которую провалился несчастный Крис, расширялась на глазах; тут и там появлялись новые.

У меня затряслись руки, в горле мгновенно пересохло. Сбывались худшие опасения. Страх снова заставил сердце биться так, будто оно сейчас проломит грудную клетку и выскочит. Но усилием воли я подавил этот страх. Мы справимся.

— На другую льдину! — крикнул я Патрику, и он согласно кивнул, показывая вправо, на плоскую большую льдину, которая чуть-чуть соприкасалась с нашей.

Мы побежали. Никогда в жизни я не бегал быстрее, даже когда опаздывал после весёлой самоволки к приходу злого командования. Холод обжигал и колол лёгкие, по лицу текли струйки пота. Я спотыкался об ледышки, перепрыгивал полыньи и лужи. Тяжёлый груз за спиной казался неподъёмным, но каким-то чудом я держался на ногах и бежал. Патрик тащил за собой Мартинеса, который бежать как следует из-за раны не мог.

Вдруг льдина, которую мы наметили, стала подниматься и становиться отвесно. Видимо, её подпирали снизу. Перед нами вырастала ледяная стена. С неё срывались потоки воды, сыпались мелкие обломки и снег. Мы смотрели как завороженные, как льдина поднимается всё выше, и почему-то не было сил пошевелиться и отвести взгляд. Когда отвесная стена льда доросла до высоты трёхэтажного дома, я первый очнулся от морока и дёрнул парней:

— Бежим! Нас раздавит!

— Возьми… радиста, — пропыхтел Патрик. — Потом я подхвачу.

И мы снова побежали в сторону. Мартинес виновато сопел у меня над ухом и сам, несмотря на боль и открывшуюся рану, довольно резво перебирал ногами.

Патрик отстал, и я оглянулся, ища его взглядом. И тут стоящая вертикально льдина подломилась где-то внизу и рухнула вперёд. Всей гигантской массой. Мы с Дэвидом проскочили, а Патрика прихлопнуло, как муху. Мы ещё не успели это понять, как прямо под моими ногами пошла трещина. Я заорал и перепрыгнул её. Но толку…

От удара обе льдины дробились на множество кусков. Падали в море щитовые домики станции, сминались пустые бочки. Ледяные обломки всех форм и размеров переворачивались, плыли и снова сталкивались. В этом безумном супе моря со льдом копошились мы с Мартинесом. Мы уже дважды едва не сорвались в воду, но смогли вылезти. Нужно было уйти на большую льдину, но мы никак не могли выбраться из мешанины обломков.

…Мы остановились всего-то на миг, перевести дыхание. Но в наш ледяной островок врезался другой обломок. Удар был сильный, но я устоял. А Мартинеса подвела больная нога. Он неловко упал, скатился на край… Я рванулся к нему, но не успел — тяжёлый груз за спиной перевесил, и Мартинес кувыркнулся в ледяную воду. Он вынырнул, хватая ртом воздух, и тут же скрылся. А потом вода поволокла его в сторону, в гущу ледышек. Я потерял его из виду.

Я прыгнул на соседнюю льдину, потом ещё раз, и ешё, звал его. И скоро остановился, безжалостно сказав себе, что уже нет смысла. Сколько человек проживёт в ледяной воде, да ещё и раненый? Тем более с тяжёлым грузом. Мартинес ни в какую не хотел отдать свою радиостанцию мне или Патрику. Так и утонул вместе с ней…

Перепрыгнув на льдину побольше и покрепче, я поскользнулся, упал и ударился головой и боком. И тут силы меня оставили. Я даже не стал подниматься. В бессильной ярости и горе я заколотил по льдине кулаками. Слёзы сами собой текли по щекам. Я орал проклятия льдам, ветру, морю и чёртовым советским, которые не взорвали станцию, не бросили всё в воду, а просто оставили, как есть. Если бы не это, не притащились бы мы сюда, и парни были бы живы… Я закрыл глаза, и передо мной, как живые, появились они — грубоватый Джеймс, смеющийся своим же дурацким шуткам Кристофер, умница Мартинес и лучший в мире ирландец Патрик… Я жив, но это ненадолго. Скоро холод и море возьмут своё. Не скучайте, парни. Скоро встретимся…

В голове вспыхнула боль, и я провалился в темноту.

Заметки без даты

Неприятно, знаете ли, просыпаться от того, что тебя хлопают по щекам и трясут, а под нос суют что-то вонючее. Я чувствовал чужие прикосновения, но сразу очнуться не мог. Сначала вернулась боль во всём теле, я застонал и пошевелился. Потом осознал, что мне тепло и сухо, а вокруг слышны мужские голоса. Попытался открыть глаза, но не смог — веки были тяжёлые, будто из свинца, и не поднимались.

“Я ослеп!” — как молния, ударила мысль, и веки сами собой раскрылись.

Яркий электрический свет заставил тут же зажмуриться. Но я успел увидеть несколько склонившихся надо мной силуэтов.

— Очнулся! Эй, парень! Ты кто? Как тебя зовут?

— Генри… Райт… Я — гражданин США. Где я?

— Ты на канадском траулере “Кленовый бриз”, а мы — рыбаки. Твоё счастье, Генри, что мы заметили тебя, лежащего на льдине, и выловили.

— Спасибо! Вы спасли мне жизнь.

— В точку. А как ты вообще оказался на льдине?

— Не помню, — соврал я, и мой собеседник не стал допытываться. — А куда вы плывёте?

— Домой. Везём в Ванкувер полные трюмы вкусной рыбы. Скоро будем там и сдадим тебя врачам. А пока полежи у нас в лазарете.

***

Канадцы — отличные ребята. Они спасли не только меня, но и все мои вещи, вместе с материалами с советской станции. И даже не вскрыли контейнеры, чтобы посмотреть, что там — пломбы были нетронутыми. Да и с разговорами про то, что я делал среди льдов, не приставали.

Меня положили в лучшую больницу Ванкувера, в одиночную палату. Врачи сказали, что у меня сотрясение мозга, обморожены ноги, сломано ребро и ещё россыпь мелких травм, но жизни ничего не угрожает.

На следующий день, после того как я попал в больницу, ко мне заглянула смущённая медсестра:

— Мистер Райт, как вы себя чувствуете?

— Неплохо. А что?

— К вам посетители, но если вы…

— Спасибо, милочка. Дальше мы сами. Будьте добры, оставьте нас, — и в палату, довольно бесцеремонно отодвинув девушку, вошёл высокий худощавый мужчина с военной выправкой.

А за ним - трое, похожие, как братья — высокие, крепкие, в дорогих костюмах, с серьезными лицами. Я, конечно, ждал визита людей из ЦРУ, но не думал, что так скоро. В маленькой палате сразу стало тесно. Один заглянул в шкаф, другой проверил окно, третий встал у дверей. А худощавый присел на край кровати и показал мне удостоверение.

От удивления я аж присвистнул: меня посетила большая шишка! Я попытался встать и отдать честь, но он остановил меня покровительственным жестом:

— Не стоит, Мистер Райт. Это всё-таки больница, обойдёмся без уставщины. Расскажите, как всё было. Можно без подробностей,  в общих чертах.

…Меня слушали внимательно, только иногда задавали уточняющие вопросы. А я старался говорить сдержанно и по делу. Я рассказал всё: как устроена станция, что мы делали, как погибли парни. И упомянул слова Мартинеса про инфразвук.

— Скажите, а где материалы со станции, которые удалось спасти?

— Вон, в шкафу. Я уговорил врача разрешить держать их здесь, а не в больничной камере хранения.

— Верное решение, — одобрил худощавый. — Здесь всё?

— Да, всё.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

По знаку худощавого остальные забрали контейнеры и осмотрели всю палату, включая меня самого и мою постель.

— Мы забираем материалы. А вы, Генри, выздоравливайте и возвращайтесь домой. Вы отлично послужили своей стране!

Уже в дверях худощавый обернулся и веско сказал:

— Генри, надеюсь, вы понимаете, что теперь знаете слишком много?

— Понимаю.

— Не люблю повторять очевидные вещи, но иногда всё-таки это нужно. Генри, ни одна живая душа в мире не должна ничего узнать об операции “Белая сова”. Будете молчать — с вами и вашими близкими всё будет хорошо. А болтовня обойдётся очень дорого, понимаете?

— Понимаю.

— Вот и отлично. Выздоравливайте, Генри, всего хорошего.

И они ушли.

***

Домой я вернулся только к началу лета. С людьми из ЦРУ я встречался ещё раз, и это было очень похоже на допрос: несмотря на подробный рапорт, меня долго расспрашивали и так, и эдак, пытались подловить на нестыковках. Убедившись, что я не вру, они напомнили, что операция и вся информация о ней строго засекречена, и мне лучше вообще забыть о том, что было. Я заверил, что всё понял, и буду молчать.

И на этом всё. Я не получил ни ордена, ни медали — никакой официальной награды. Деньги выдали, но вовсе не ту сумму, на которую я рассчитывал. Не получилось даже славы среди своих, мол, Генри Райт — неимоверно крутой тип, без которого не обойдётся даже ЦРУ. Большого продвижения по службе я тоже не заметил — я рос в званиях обычно, как все. Разве что на некоторые мои вольности и промахи командиры явно закрывали глаза. Не так, не так я это всё представлял…

На этом дневник заканчивается.

Октябрь 1999 года, город Мэнсфилд, штат Огайо

Последняя записка в самодельном конверте:

“Теперь, Джон, ты знаешь всё. Вот во что вляпался твой дед в молодости. Всю жизнь мне это снилось. Проклятые сны! В них я то погибал сам, то спасал парней, то снова видел тело Криса в пропасти, мозги Джеймса на стене и Мартинеса в воде. Я слышал голоса наяву. Я чуть не свихнулся.

Честное слово, твоя бабушка почти развелась со мной, потому что я замучал её криками во сне и странным поведением. А рассказать о причине я не мог… Я всю жизнь чувствовал себя виноватым перед ней. И перед женой Патрика —  я потом познакомился с ней, но не рассказал, как и где погиб её муж. Постепенно прошло, отболело… Но я ничего не забыл и хотел узнать больше о случившемся с нами. И почему выжил именно я. Представляешь, Джон, меня спасла тугоухость! Как объяснил мне один врач, из-за плохого слуха я хуже воспринимал этот самый инфразвук, и он влиял чуть меньше, чем на других. Поэтому у меня не было галлюцинаций. Такие дела. А про этот чёртов инфразвук через несколько лет после “Белой совы” вдруг заговорили все: пресса, учёные, всякие любопытные… Вроде оружие инфразвуковое пытались делать и СССР, и мы. Но дальше я не копал, это было слишком опасно. И да, я до сих пор не знаю, было ли ЦРУ в курсе, что на “Вьюге” есть такая инфразвуковая экспериментальная установка. Нам ни слова не сказали о какой-то опасности, кроме стандартных. Использовали нас как подопытных кроликов или сами не знали, не поняли? У меня нет ответа, внук… И уже не будет. Возможно, его найдёшь ты.

В этом конверте лежит стопка фото. Видишь ли, мой фотоаппарат уцелел, и я сразу спрятал его в больничном сквере — хотел сохранить фотографии, где парни живы. Да, вот такая глупая сентиментальность. Думал, что дома проявлю, распечатаю, что нужно, и отдам плёнку ЦРУ вместе с рапортом. Но я передумал. Так что ты, Джон, держишь в руках уникальные фотографии. Плёнка надёжно спрятана, на обороте написано, где. Забери её из тайника, если нужно.

Такие дела, внук… Теперь ты знаешь мою тайну. Не спеши, посоветуйся со своим приятелем из ФБР, как лучше поступить. Его зовут Фокс Малдер, если я не путаю, он был на твоём дне рождения в том году. Этот парень показался мне человеком честным и надёжным. Но решать тебе, Джон.

А я прощаюсь, мой мальчик. Теперь мне легко на сердце. И знаешь… Теперь я уверен, что когда встречу парней ТАМ, они будут рады.

Люблю тебя, Джон! Обними и поцелуй за меня всю семью.

Генри Райт.”

Справка:

Траулер — промысловое судно, используемое для добычи рыбы с помощью трала, то есть большой сети, буксируемой за судном.

Если кто-то захочет поддержать меня донатом или следить за моим творчеством в других соцсетях, буду очень рада. Присоединяйтесь!

1) "Авторы сегодня": https://author.today/u/diatra_raido

2) Группа в ВК: https://vk.com/my_strange_stories

3) Литмаркет: https://litmarket.ru/mariya-krasina-p402409

4) Литсовет: https://litsovet.ru/user/108891

— Не смей указывать, адское отродье! Я тебе не верю!

Пока Патрик забалтывал Джеймса, я присел, якобы завязать шнурок, и перетёк правее, уходя из сектора обстрела и намечая, что делать. Свой пистолет далеко, проще руками. Я зашёл за спину Джеймсу и приготовился к броску, но замер на миг, на краткую долю секунды, подавляя острый прилив головной боли и слабости. И ровно в этот миг Джеймс оглянулся.

Его лицо перекосилось от ужаса и ярости, и он выстрелил. Но я успел рухнуть на пол и откатиться за кровать. Громыхнуло, у меня заложило уши, а Мартинес отчаянно взвыл. Пока я лихорадочно доставал из кобуры своё оружие и заряжал, раздался второй выстрел, а за ним - звук упавшего тела. Хлопнула дверь. В домик ворвался холодный ветер.

Я осторожно выглянул - Джейс удрал, а у порога валялся Патрик с залитым кровью лицом. У меня всё похолодело внутри: убит! Я бросился к нему и с огромным облегчением увидел, что пуля прошла мимо, а у командира только разбит висок — попало рукояткой пистолета.

— Радисту… Помоги, — простонал Патрик. — У меня царапина.

Борясь с головокружением и дрожью в руках, я осмотрел Мартинеса. Пуля попала в правую ногу и прошла навылет через мягкие ткани голени, не задев кости. Мартинес весь трясся, из глаз градом лились слёзы. Но, кажется, пережитый страх и боль от раны привели его в чувство: взгляд стал гораздо осмысленней, чем раньше. Я обработал рану, огляделся, нашёл на полу тот самый кусочек металла и вложил его в руку Мартинеса:

— Держи на память. Ты везунчик.

— С-с-спасибо, Генри.

Я помог ему лечь на кровать и велел укрыться одеялом. Его сейчас начнёт лихорадить. Кстати, вот тут пригодился бы техасский виски… Подобрать что ли, пусть послужит хорошему делу.

— Патрик, ты точно сам справишься?

— Да. Поймай этого кретина Фостера, Генри. А то убьётся ведь, как…

Патрик не договорил “как Кристофер”, но я понял и так. И внутренне содрогнулся, вспомнил изломанное тело в ледяной пасти.

— Никуда не денется, поймаю.

Проверив пистолет, я прислушался к звукам снаружи, потом присел и выглянул из-за открытой двери. Джеймса не было видно, но его голос доносился откуда-то справа. Я понял, что он ходит между двумя соседними домиками. Он то затейливо матерился в полный голос, то умолял оставить его в покое. Звучало бредово и очень как-то по-чужому, неестественно, бредово. Чёрт побери, всё, что творится с нами тут — бред, горячечный бред. Но мы — внутри него, и придётся с этим что-то делать. Не забывая про приказы и миссию.

Стиснув зубы и переждав новый накат тошноты и головной боли, я двинулся вперёд. Я не спешил: прятался, используя рельеф, и прислушивался. Сквозь шум ветра было слышно, как Джеймс поёт детскую песенку про утёнка, похабно коверкая слова.

Максимально тихо, стараясь, чтобы снег не хрустел под ногами, я подобрался вплотную, рывком преодолел расстояние от моего укрытия до стены и прижался к ней. Барабаны в голове и не думали утихать, и мне понадобилась пара секунд, чтобы собраться с силами. Джеймс вдруг замолк. Я напряжённо прислушался, пытаясь понять, где он.

— А-а-а-а-а! Северный чёрт!

Я аж подпрыгнул от этого внезапного вопля справа, развернулся и, не особо целясь, выстрелил. Промазал! Джеймс юркнул обратно за угол и крикнул:

— Хрен тебе, адская тварь!

— Это я, Генри Райт! Джеймс, слышишь? Успокойся, это правда я!

Конечно, я не ждал, что он вдруг одумается. Но где-то в глубине души надеялся. Я должен был попытаться! Хотя бы для того, чтобы не корить себя потом, что не попробовал.

— Сгинь, провались! Проклятая нечисть, ты сожрала их всех! Но я тебе не дамся! —  истерично завопил Джеймс и, петляя, бросился в сторону технического модуля.

Я рванул вслед и сразу стал отставать. Джеймс и так бегал быстрее, несмотря на габариты. А сейчас и ноги меня не очень слушались, и было очень скользко — мокрый снег налип на лёд, и получилось месиво, в котором одновременно и вязли, и скользили ботинки.

В голове гремели барабаны, казалось, что лёд под ногами дрожит, вибрирует в такт бешеному ритму моего сердца. Туман перед глазами рассеиваться не желал, но я усилием воли держал взгляд на Джеймсе. По уму, надо было стрелять ему по ногам, но, чёрт возьми, я не был уверен, что попаду хоть куда-то в таком состоянии и на бегу.

Кстати, а Джеймс-то чего не стреляет?

А он добежал до технического модуля и вдруг, взмахнув руками, неловко, боком рухнул в снег. Я спрятался за пустую бочку и стал ждать, что будет дальше. Это могла быть ловушка — он подманивает меня, чтобы пристрелить в упор, когда приближусь.

Но Джеймс сел и… разрыдался! Совершенно по-детски, размазывая слёзы по лицу, он трясся в рыданиях. Между всхлипами я разобрал:

— Не хочу, не хочу!.. Ледяной ад!

Смотреть на то, как здоровенный мужик бьётся в рыданиях, было и жалко, и жутко. Хотелось отвернуться, уйти. Но оставить его, как есть, нельзя: он опасен и для себя, и для нас.

Вдруг Джеймс резко затих и, будто почуяв мой взгляд, поднял голову. Я  тут же спрятался, но он наверняка успел меня заметить.

— Проклятущий север! Катись в ад! Я вам не достанусь!

Он расхохотался безумным, жутким смехом.

Грянул выстрел. Не в мою сторону, совсем нет. Вот дерьмо! Надеюсь, он не…

Но, выскочив из-за бочки, я увидел лежащего в снегу Джеймса. А на стене — розово-красные ошмётки. Техасский бык вышиб себе мозги в прямом смысле — пистолет в рот, и всё кончено.

От этого зрелища меня вырвало. Голова взорвалась изнутри болью, перед глазами замелькали цветные пятна. И меня накрыло… Волна, нет, целое цунами паники захлестнуло с головой.

Я плохо помню, что было дальше. Вроде я бежал куда-то, падал, вставал, снова падал и просил кого-то о пощаде. На какое-то время я напрочь выпал из реальности и очутился в сером кошмаре без смысла, входа и выхода. Только бьющие в голове барабаны и мозги на стене. И жуткий, невыразимый ужас, который куда-то гонит и не даёт вздохнуть.

…Очнулся я от жгучего холода в руках. Встряхнувшись, я понял, что стою на четвереньках, голыми ладонями на льду. А чуть поодаль стоит Патрик и зовёт меня по имени.

— Да, да, я… Тут. Пат, я тебя вижу. Я в порядке.

Убедившись, что я пришёл в себя, Патрик приблизился и помог мне встать.

— Джеймс Фостер застрелился. Я не успел ему помешать.

— Видел его, да. Нас теперь трое.

— Как Мартинес?

— Ничего, держится. Пока тебя не было, мы связались с базой.

— И как?! — я с надеждой уставился на него.

— Разрешили свернуть операцию. За нами прилетят утром. До этого времени мы должны собрать для ЦРУ всё, что только сумеем.

— Погоди, а почему завтра? Они успели бы и сегодня. Дни сейчас долгие, до темноты ещё несколько часов!

— Не хотят рисковать, — он досадливо пожал плечами. — Говорят, что вечером и ночью будет буря. Ещё сильнее, чем та, что была. Переждут её и утром полетят.

— Самолёты им жалко! А нас.. Что мы! Ведь арктическая буря на разваливающейся льдине — совсем не опасно, тьфу, ерунда! Подождём ещё, пустяки! — я нервно рассмеялся.

— Генри, ну хоть ты не начинай, — устало сказал Патрик. — В этом есть свой резон. В конце концов, уже скоро мы вырвемся из этого кошмара. Дотянуть бы только до утра в более-менее здравом уме.

— Уфф… Да. Слушай, Пат… Там где-то у крыльца валяется техасский виски. Кажется, пришло его время.

На лице Патрика появилось сомнение. Он подумал и с явным сожалением ответил:

— Нет, не надо. Да, звучит смешно — ирландец отказывается от виски. Но не стоит. Нас будут осматривать медики, чтобы понять, почему всем хреново и все сходят с ума. А виски испортит картину.

— Виски. Испортит. Пат, а ты точно ирландец? — улыбнулся я. — Кажется, ЦРУ подсунуло нам фальшивку.

Патрик дружески ткнул меня кулаком в плечо и рассмеялся.

…Мы все работали как проклятые, чтобы успеть до бури. Мы с Генри обшаривали оставшиеся постройки, заглядывали в каждую пустую бочку и даже сунули нос в собачью конуру. Самого пса там, конечно, не было. Надеюсь, советские полярники забрали его с собой, когда эвакуировались. Кстати, их-то, если верить обрывку записей, забрали очень быстро и не ждали лучшей погоды…

Всё найденное мы фотографировали и тащили Мартинесу. Он делал опись предметов и складывал всё в специальные водонепроницаемые контейнеры.

Ветер усиливался, то толкал в спины, то бросал в лицо снежные хлопья, а наша льдина стала как-то явно раскачиваться и скрипеть. Это испугало меня больше всего. Другую льдину искать поздно — буря вот-вот разразится. Что ж, будем выполнять задачу, молиться и надеяться на лучшее.

…Наконец остался только технический модуль. Там ещё работали самописцы, и надо было снять с них ленты. А ещё прихватить аппаратуру, которая может быть интересна ЦРУ.

— Давай притащим сюда Мартинеса, — предложил я. — Он лучше разбирается в технике, пусть посмотрит, что пригодится.

— Ты прав, Генри.

Сказано — сделано: мы вернулись с носилками, на которых возлежал, как какой-нибудь дикарский султан, Мартинес, и непрерывно шутил по этому поводу. Он вообще держался молодцом, несмотря на ранение, и даже про призраков больше не говорил. А я не спрашивал — нечего провоцировать. Хватит с нас трупов.

Глаза радиста радостно заблестели, когда он увидел советские приборы во втором модуле:

— Вот это да! Настоящая пещера с сокровищами!

— Дэвид, давай побыстрее. Глянь, что тут годится для слежения за подлодками, мы всё заберём - и назад. Буря усиливается.

— Парни, дайте несколько минут. Я не так хорош в русском, как его знает… знал Крис. Нужно разобраться.

Опираясь на нас, Мартинес с совершенно счастливым видом прыгал между столами и стеллажами, бормотал себе под нос, читая надписи на шкалах и кнопках. Он говорил, что нужно, и мы с Патриком забирали прибор, подписывали его и упаковывали. Но вот Мартинес завис над неприметной железной коробкой:

— Это странно…

— То есть?

— Вот эта шкала частот. Таких не бывает. Или я что-то не знаю, или это шифр.

— Слушай, нам некогда разгадывать загадки от комми. Берём эту штуку?

— Подожди же, Патрик! Все числа на шкале укладываются в последовательность… Дайте бумагу и карандаш, быстро!

Глаза радиста лихорадочно заблестели, а мы с Патриком переглянулись и синхронно покрутили пальцами у виска.

— Я понял, понял! — завопил Мартинес. — Так, делим это на то, а потом вот сюда. Ну точно! Это шкала от 16 до 2 Гц!

— И… Что с того?

— Инфразвук! — аж задыхаясь от распирающих его эмоций, выпалил Мартинес. — Если они изучали голос моря, то… Нет, такие приборы выглядят иначе, и зачем тогда шифровать шкалу! Это особый датчик, и он должен быть подключён именно к излучателю. У них тут работающий излучатель, и мы попали под него!

— Боже, Дэвид, не части, объясни толком.

— Инфразвук — волны слишком низкой частоты, люди их не слышат. В отличие от животных. Знаете же, что звери перед бурей или землетрясением беспокоятся и стремятся убежать? Вот, они слышат инфразвук, который нарастает перед разгулом стихии. Люди, кстати, тоже его ощущают, но хуже, конечно. Опытные моряки или жители побережий, глядя на ясное небо и тихую воду, иногда предчувствуют шторм. В общем, по инфразвуку можно предсказать природные явления.  А ещё… Я читал новые данные, из последних исследований, что у человека инфразвук вызывает панику, головокружение, тошноту, галлюцинации. Понимаете?! Где-то здесь есть работающий излучатель инфразвука! И мы попали под него! Комми проводили тут эксперименты с инфразвуком!

— Чёрт, похоже на правду, — я схватился за голову. — Но этот излучатель  не мог работать всё время. Советские сами посходили бы с ума. И этот инфразвук как-то заметили бы, правда? Хотя бы по косвенным признакам. Когда мы высадились, всё было хорошо. Нам поплохело только после обеда.

— Обед ни при чём. Стало плохо после включения электричества. Мы заодно как-то включили и эту дрянь! — Патрик в ужасе вытаращил глаза. — Господи! Мы сами себя поймали в ловушку!

Я вдохнул побольше воздуха и хорошенько, от души, выматерился. Патрик присоединился, и Мартинес тоже поддакнул.

Я не могу подобрать слова, как это назвать. Это даже не полный провал. Это что-то за гранью! И вроде никто не виноват. Кроме чёртовых комми с их экспериментами! Но они, уходя, отключили свою дрянь. А мы, не разобравшись… Боже! А Крис и Джеймс мертвы… Как страшно и как глупо.

— Где отключается эта дрянь?! — закричал Патрик. — Надо её найти!

— Некогда, буря идёт, — возразил я. — Давайте просто обесточим станцию. Печка топится углём, а утра дождёмся и так.

Мы забрали из технического модуля всё, что могли, а потом отключили питание. Станция погрузилась в темноту. Сложив на посилки Мартинеса вместе с добычей, мы вышли наружу. И тут я вспомнил, что за зданием вмёрзла в лёд какая-то железяка. Мы показали её Мартинесу, и он предположил, что это и есть излучатель инфразвука. Проклятый прибор! Из-за него уже погибли двое. Я почувствовал, как внутри разгорается ярость. До дрожи в руках хотелось вырвать его изо льда, разбить, разорвать и выбросить в море. Поквитаться за парней и за наши страдания! Но усилием воли я подавил вспышку. Сейчас мы не сможем вытащить эту штуку изо льда, да и некогда. И мы поспешили в укрытие.

Уже через двадцать минут после того, как мы отключили электричество, нам полегчало. Барабаны в моей голове утихли, тошнота почти ушла и сердце стало замедляться. Какое это, оказывается, счастье — нормальный, спокойный стук сердца! Патрик тоже порозовел и повеселел. Мартинес страдал от раны и от того, что не может покопаться в экспериментальной советской железяке, но и он бодрился.

— Вот, я был прав! — заявил он. — Нам лучше! И мы разгадали тайну советской станции — тут испытывали инфразвук.

— Завтра или даже сегодня после бури попробуем вытащить эту штуку изо льда. Но даже если не выйдет, мы уже сделали многое. ЦРУшники теперь в долгу перед нами, — прищурился Патрик.

А я промолчал. Я просто радовался, что чужой ритм ушёл из моего тела.

Финал: Операция "Белая сова". Финал

Справка:

Герц (Гц) — единица измерения частоты периодических процессов, обозначающая одно колебание или цикл в секунду. Названа в честь немецкого физика Генриха Герца.

Голос моря — природное явление, инфразвуковые волны, которые возникают над поверхностью моря при сильном ветре, когда ветер обтекает гребни волн. Распространяются на огромные расстояния и считаются признаком приближающегося шторма.

Если кто-то захочет поддержать меня донатом или следить за моим творчеством в других соцсетях, буду очень рада. Присоединяйтесь!

1) "Авторы сегодня": https://author.today/u/diatra_raido

2) Группа в ВК: https://vk.com/my_strange_stories

3) Литмаркет: https://litmarket.ru/mariya-krasina-p402409

4) Литсовет: https://litsovet.ru/user/108891