Дело было в Абхазии, в посёлке Лдзаа, что примыкает к Пицунде. Мы приехали отдыхать семьёй в августе, и, поддерживая реноме хрестоматийных туристов каждый день ходили утром на пляж. Чуть позже, когда солнце начинало припекать, мы уходили под сосны, растущие полосой вдоль берега, и до обеда дышали благодатной смесью, состоящего из морского бриза и воздуха сосновой рощи.
Где-то на третий день нашего пребывания в Абхазии я заприметил одну любопытную компанию, каждый день приходившую на пляж.
Их было трое. Двое взрослых мужчин и один пожилой. Один из них сидел на самодельном трёхколёсном велосипеде, а пожилой мужчина и его спутник везли его, придерживая с обеих сторон.
Мне трудно сказать, что было с этим мужчиной. Скорее всего ДЦП или похожий внешне недуг. Но он не был в состоянии двигаться самостоятельно, просто сидел и опирался на руль, пока его буксировали.
Мне также трудно было оценить его речь, он издавал звуки, в которых я не смог распознать слова. Но его спутники очевидно распознавали и реагировали. Сложно сказать, была ли это связная речь, или отдельный минимальный набор слов.
Потом мужчины расстилали коврик, аккуратно снимали своего подопечного с транспортного средства, раздевали и укладывали позагорать. Делая это с явной заботой, накрывая ему глаза, чтобы защитить от солнца и протирая его тело, видно в профилактических и гигиенических целях. У больного был также катетер, к которому была присоединена пластиковая бутыль. И я понял, что проблемы не только в речи и движении. Больной был буквально лежачим.
Я же размышлял о его спутниках. Пожилой человек явно был больному отцом. Я не смог придумать кем ещё он мог бы быть и кто станет возить каждый день на море лежачего больного. Второй мужчина мог быть братом или каким-то близким родственником.
В их действиях была видна искренняя забота и это было очень трогательно. Если причина несчастья в ДЦП, то можно представить себе этот путь, который проделала семья: десятки лет заботы о ребёнке, который никогда не сможет ходить, говорить и жить той жизнью, какой бы каждый желал для своего ребёнка.
Я не понаслышке знаю, что такое особенный ребёнок и часто бываю в местах, где такие дети проходят реабилитацию. И есть одна характерная и неприятная тенденция. Чем сильнее проблемы со здоровьем у ребёнка, тем меньше вероятности, что вы увидите его отца. В 90% случаев их воспитывают матери-одиночки. А отцы уходят заводить себе здоровых потомков.
Поэтому в 99% случаев можно утверждать, что материнская любовь сильнее отцовской, потому что она безусловна. И мать любит любого своего ребёнка. А отцы, получается (как бы обидно и дико это не звучало), любят здоровых детей.
Не все, конечно, я не обобщаю, но факты – вещь упрямая: большинство детей с ограниченными возможностями живут в неполных семьях. С точки зрения биологии и дикой природы такое поведение можно обосновать и оно логично, если сослаться на естественный отбор. Но хочется верить, что мы что-то чуть большее, чем просто животные и выше законов естественного отбора и первичных инстинктов.
В суете своей мужчины ищут продолжения рода и верят, что кому-то через пятьдесят лет будет важен их род. Если ты не был Пушкиным (условно), то через полвека после твоей смерти тебя уже никто и не вспомнит. А счастье можно обрести и в заботе, если любишь, а не в амбициях по передачи своего "сверхценного" генетического материала
А мужики на пляже мои герои. Это даже не в дом горящий войти или за слабого заступиться – это десятки лет заботы и служения безнадёжно больному человеку, который никогда не поправиться, и даже, возможно, не скажет "спасибо" или, вообще, осознает эту жертву. Это ли не настоящая отцовская любовь? На мой взгляд – это
У меня есть телеграм-канал, где я рассказываю о своих экспедициях и путешествиях (я снимаю документальные фильмы о дикой природе и животных). Контент этого канала не пересекается с Пикабу, так что если вам интересно, то туда можно попасть по этой ссылке:
"Не раз очарованный странник"