Представим ситуацию: Хрущёв прилетает в Москву, куда его выдернули с отпуска, слушает все обвинения на закрытом собрании (а на следующий день доводит всё и до Пленума, то бишь не сдаётся на первом раунде), но подписывать заявление о желании уйти на пенсию по старости и состоянию здоровья отказывается, говоря, что продолжит управлять государством и партией.
Что дальше? Как поступят "заговорщики"?
На одном из политических форумов разгорелся спор о войне и переговорах. Один из участников сначала заявил: «Сторона, которая не идёт на контакт, делает переговоры невозможными». Но в следующем сообщении он же написал: «С ними всё равно бесполезно договариваться — они всё нарушат». Так недоговороспособность, которую он критиковал, тут же стала для него собственным оправданием.
Речь идёт не о случайной ошибке мышления, а о системной логической петле — «мы хорошие — значит, нам можно». Она работает на всех уровнях — от межличностных ссор до международной политики — и происходит в три шага:
Шаг. Осуждение.
Недоговороспособность (отказ от переговоров, нарушение соглашений) представляется как порок исключительно противника. За счёт этого создаётся образ морального превосходства: «Мы — за честность, они — обманщики».
Шаг. Присвоение.
То же самое изначально осуждённое качество усваивается уже собственной стороной, но в иной интерпретации — как вынужденная мера. Логика сдвигается к формуле: «Раз они недоговороспособны, мы тоже не будем договариваться».
Шаг. Круговое оправдание.
Каждая из сторон начинает видеть в действиях другой подтверждение своей жёсткой позиции. Собственные шаги легитимизируются через проекцию на поведение противника. В итоге осуждение врага превращается в индульгенцию для идентичных действий собственной стороны.
Главная опасность здесь — подмена этики идентичностью. Если недоговороспособность объявлена абсолютным злом (1. Шаг), то она остаётся злом независимо от того, кто её применяет. Но в реальности включается механизм морального самоисключения:
Когнитивный диссонанс. Признать, что «мы» действуем так же, как «противная» сторона, — невыносимо для групповой идентичности («Мы — хорошие!»). Чтобы снять напряжение, мозг придумывает оправдание: «Наше нарушение — это не “зло”, а “ответ”, “стратегия”, “справедливая мера”».
Групповая солидарность. Любое поведение «своих» оправдывается ради сохранения единства перед внешней угрозой. Критика «своих» превращается в клеймо предательства.
Так риторика превращается в мину замедленного действия: она сохраняет видимость моральной непротиворечивости, но на деле подрывает саму логику, делая зло «относительным» — для врага оно абсолютное, для себя есть исключение.
Эта логика — не абстракция. Она неоднократно заводила конфликты в тупик, когда каждая сторона зеркально обвиняла другую в недоговороспособности. Но именно осознание этой ловушки позволяет найти возможности для выхода.
Холодная война.
СССР: «Наращиваем ракеты, потому что НАТО агрессивны!»
НАТО: «Наращиваем ракеты, потому что СССР нарушает договоры!»
Каждая сторона зеркально обвиняет другую в недоговороспособности. Итогом стала бесконечная гонка вооружений, где «ответ» оправдывал «наступление». Изменение наступило лишь тогда, когда Горбачёв и Рейган признали саму ловушку и решились на асимметрический шаг — переговоры без гарантий доверия.
Ближневосточный конфликт.
Израиль: «Не будем вести переговоры с ХАМАС — они террористы!»
Палестина: «Не будем признавать Израиль — они оккупанты!»
Каждая сторона считала, что именно другая «отменила» возможность диалога. Итогом становился замкнутый круг насилия, где аргументы лишь воспроизводили обстрелы и блокаду. Прорыв становился возможен только тогда, когда хотя бы временно откладывались взаимные ярлыки — например, в моменты, когда речь шла о водоснабжении, обмене пленными или временном прекращении огня.
Выход требует мужества отказаться от удобных самооправданий и двойных стандартов.
Принцип симметрии.
Если мы считаем недоговороспособность другой стороны неприемлемой, то должны признать её столь же неприемлемой и у себя. Нарушение договоров с нашей стороны — такая же преграда для мира, как и их нарушения.
Ступенчатая взаимность.
Доверие не возникает сразу, его можно выстроить только поэтапно. Начинать стоит с малых шагов, результат которых легко проверить: локальное прекращение огня, гуманитарные коридоры, обмен пленными. Успех первого шага становится фундаментом для следующего — так же, как это работало в договорах об ограничении вооружений.
Отказ от предварительных условий.
Требование «сначала станьте договороспособными» — тупик, ведь именно диалог и нужен для того, чтобы это доверие возникло. Начинать нужно не требуя предварительных “гарантий доброй воли”, иначе процесс не начнётся никогда.
Осуждать противника за недоговороспособность, занимаясь в ответ тем же самым.
Конфликтная риторика напоминает зал кривых зеркал. В отражении противника мы отчётливо видим его пороки — недоговороспособность, агрессию, ложь. Но стоит зеркалу показать то же самое в нас самих, и отражение «ломается»: мы оправдываем себя «особыми обстоятельствами», «справедливостью» или «вынужденностью».
Мир рождается не тогда, когда мы докажем, что враг хуже. Он становится возможен лишь тогда, когда мы признаём: наша собственная недоговороспособность — не «стратегия», а часть той же самой проблемы. Пока обе стороны кричат в зеркало: «Смотри, это он не хочет договариваться!», — переговоры обречены. Изменение возможно лишь тогда, когда кто-то решается первым сказать: «Да, я тоже часть этой системы недоверия. Давайте попробуем иначе».
Первый шаг к миру — не в идеальном доверии, а в готовности рискнуть доверием. Когда одна сторона перестаёт оправдываться и говорит: “Моя жёсткость — часть проблемы” — кривое отражение начинает выпрямляться.
Историю пишут победители.
А модели мира — те, кто умеет «очищать» факты.
Очищать до блеска. До такой степени, что в них уже не остаётся ничего живого. И человек остаётся в полной уверенности, что видит истину. Хотя на самом деле он смотрит в крошечный, отполированный до стерильности осколок реальности.
Представьте двух исследователей:
Первый ищет данные, которые могут разрушить его гипотезу.
Второй отбрасывает всё, что «не соответствует стандартам объективности».
Оба умны. Но первый ближе к истине. Второй попадает в ловушку, где логика безупречна, а реальность искажается.
Механизм:
«Объективное = измеримое». Всё, что сложно измерить или кажется эмоциональным, объявляется «ненаучным» и игнорируется.
Примеры:
Бытовой: Муж видит слёзы жены и думает: «Это манипуляция» — чувства объявлены шумом.
Научный/политический: Экономист отбрасывает социологические наблюдения: «Методы ненаучны» — забывая, что бедность нельзя свести только к цифрам.
Проблема:
Как фотограф, который снимает только то, что влезло в кадр, и называет это «полной картиной».
Механизм:
Из «очищенных» данных создаётся схема, которая выглядит идеальной — потому что все противоречия заранее отрезаны.
Примеры:
Бытовой: «Все проблемы из-за соседа!» — игнорируя собственные ошибки и кризис в стране.
Профессиональный: «Рынок регулирует себя сам» — забывая о примерах финансовых катастроф.
Проблема:
Логичная модель ≠ истинная. Её стройность — результат жёсткой цензуры данных.
Как только модель построена, включается автопилот:
Эффект подтверждения: Замечается только то, что её подтверждает.
Пример: Мать видит в ребёнке гения, игнорируя двойки.
Уверенность задним числом: «Я всегда знал!»
Пример: «Я предсказывал этот кризис!» — хотя месяц назад отрицал его.
Иллюзия прозрачности: «Мотивы противника очевидны».
Пример: «Эта страна хочет уничтожить нас!» — без попытки понять её страхи.
Механизм:
В круге единомышленников рождается правило: «Субъективные аргументы — не аргументы». Инакомыслие объявляется «ненаучным».
Примеры:
Бытовой: Родительский чат: «Во всём виновата школа!» — и все соглашаются.
Академический: Учёные XX века, отвергающие квантовую механику как «несерьёзную».
Проблема:
Чем чище звучит хор, тем глуше слышно реальность.
Механизм:
Чем дольше человек живёт с моделью, тем страшнее её менять. Признать ошибку — значит ударить по своей самоидентификации.
Примеры:
Личный: «Я 20 лет так работаю — менять поздно!»
Исторический: СССР 1980-х, цепляющийся за коммунистическую догму при разваливающейся экономике.
Искать «неудобные» данные: Спросить себя — что я отмёл как «слишком субъективное»?
Тестировать модель на прочность: Какие факты разрушат мою уверенность?
Выходить из эхо-камеры: Разговор с несогласным — не для победы, а для обучения.
Доверять сомнениям: Неуверенность — это инструмент навигации, а не слабость.
Стерильная уверенность — это побег от реальности. Настоящая объективность начинается там, где вы умеете жить с тремя мыслями одновременно:
Я могу ошибаться.
Мир сложнее моих моделей.
Чужие страхи и эмоции — это тоже факты.
Если сейчас вы подумали: «Это точно не про меня» — возможно, вы уже внутри этой ловушки.
Что общего между парнем, которому перестала отвечать девушка, страной под санкциями и человеком, не успевшим сбежать от диктатуры? Все они говорили себе: «Это просто ошибка». Все они оказались в проигрыше.
Вчера вы переписывались, а сегодня — тишина. Для вас это недоразумение, для неё — осознанный выбор. В её глазах вы уже опасны. Не важно, согласны ли вы с этим или нет — она закрыла дверь. И теперь спорить не с кем.
Россия и США давно включили друг друга в списки угроз. Вместо того чтобы спросить: «Что именно вас пугает?», они тратят миллиарды, доказывая: «Мы не угроза». Но это лишь укрепляет недоверие.
В 1930-х многие верили, что лояльность защитит от репрессий. Они не учли: когда тебя объявили врагом, твои слова теряют силу. Их трагедия — урок для всех, кто сегодня надеется, что «врагом можно просто не быть».
Пожилая женщина, пережившая концлагерь, сказала незабываемую фразу:
Если кто-то обещает вас убить — поверьте ему
Во всех этих случаях срабатывает одна и та же ловушка — самообман.
Этот механизм можно назвать ‘выдумыванием реальности’ — когда мы создаём для себя удобную версию событий, в которой отсутствует опасность, хотя она есть на самом деле.
В этих примерах — от личных отношений до международной политики и истории — происходит один и тот же процесс: вместо того чтобы признать — «Да, кто-то видит во мне угрозу» — люди создают удобную иллюзию, где этого восприятия нет.
Это — способ защиты от неприятной правды, чтобы не испытывать страх или вину. Но такой самообман дорого обходится.
В этой выдуманной реальности оппонент «ошибся», «переоценил опасность» или «не так понял». Значит, реагировать не нужно. Такая позиция даёт иллюзию морального превосходства и временного спокойствия, но крадёт самое ценное — время, когда ещё можно что-то изменить.
В личной жизни это звучит как: «Он или она просто неправильно меня понял(а)». В международной политике — бесконечные заявления «Мы не угроза», вместо того чтобы работать с реальными страхами другой стороны. В истории — вера в то, что сторона просто заблуждается, даже когда она уже «перешла к действиям».
Отрицание не убирает опасность. Оно лишь даёт ей возможность вырасти до того момента, когда уже поздно что-либо менять.
Когда кто-то — человек, группа или государство — видит в вас опасность, у вас есть всего два пути: изменить это восприятие или подготовиться к худшему. И действовать нужно немедленно.
Примите, а не отрицайте
❌ Бесполезно: «Я не опасен!»
✅ Работает: «Что именно заставляет вас так думать?»
Пример:
Во время Карибского кризиса 1962 года США и СССР не тратили время на оправдания.
— США боялись советских ракет на Кубе,
— СССР — американского вторжения.
Поняв эти страхи, стороны договорились об обмене: вывод ракет в обмен на гарантии ненападения.
Переводите эмоции в конкретные факты
— В личной жизни: «Ты говоришь, что боишься. Что именно я делаю, что тебя пугает?»
— В политике: создание «красных линий» для экстренной связи, как после кризиса 1962 года.
Предлагайте взаимные шаги
Формула простая: «Если я сделаю X, вы сделаете Y?»
Например:
— СССР убирает ракеты с Кубы
— США снимают блокаду и выводят ракеты из Турции.
Будьте готовы к худшему, если диалог не получается
— В личных отношениях: фиксируйте угрозы, ищите поддержку, меняйте окружение.
— В политике: укрепляйте ресурсы и союзников, продумывайте планы защиты.
Исторический урок:
Евреи, уехавшие из Германии в 1933–1938 годах, спаслись гораздо чаще тех, кто надеялся, что «всё само наладится».
Главное правило:
Если вас называют угрозой — времени мало.
— Либо меняйте восприятие (шаги 1–3),
— Либо готовьтесь к столкновению (шаг 4).
Когда вас считают угрозой, у вас есть только два варианта:
— Действовать (пока ещё можно договориться),
— Готовиться (когда разговор уже невозможен).
История не прощает тех, кто:
✔ Терял время на оправдания вместо переговоров,
✔ Путал свои добрые намерения с реальной опасностью,
✔ Надеялся, что противник "одумается", пока тот готовился к атаке.
Вопрос не только в том, кто видит в вас угрозу, но и готовы ли вы перестать спорить с реальностью и начать действовать?
Помните:
Угроза — это ещё возможность для диалога.
Враг — это открытое противостояние.
Многие великие катастрофы начинались с неверия одной стороны в серьёзность намерений другой. Не повторяйте эту ошибку.
По моему мнению, СССР разрушали десятки миллионов паразитов: Десятки миллионов паразитов разрушали СССР
Напишите пожалуйста, сколько в СССР было терпил?
терпилы как с начала 90-х начали терпеть, когда они свою же Родину разрушили, стерпели уничтожение СССР и социализма...так и терпят 35 лет. Страдают, болеют и гибнут — главное терпеть свои страдания. Но они даже терпят горе, болезни и гибель своих же детей! Интересно, что они ещё и приближают горе и гибель своих родных, своих детей, своё горе и свою гибель. Трамп конечно прав, хотя он ещё очень культурно об РФ выражается. Жаль, что нормальных людей в России совсем мало (кстати, почти все жители Ленинграда в 1991 позорно стерпели или даже одобрили переименование Ленинграда в СПб).
Была недолго проблема у нас в доме с птичницей, которая вешала кормушки...ну птицы-голуби начали засирать всё. Ходил к ней поговорить. Срезал и срывал кормушки. Проблему решил. Никто не помог (ни жители, ни государство). Ничего. Разобрался сам.
Кадры из музыкального фильма «Приключения Буратино», 1975 год
Кто бы мог подумать, что за яркими декорациями, веселыми песнями и увлекательными приключениями деревянного мальчишки скрываются настоящие драмы?
Съемки культового фильма «Приключения Буратино» (1975) оказались испытанием для всех: дети плакали, взрослые ссорились, а некоторые сцены снимались буквально на грани.
Кадр из музыкального фильма «Приключения Буратино», 1975 год
Изначально задумывался… пятисерийный мультфильм! Сценарий писала Инна Веткина именно для анимации, но режиссер Леонид Нечаев решил иначе. Он переработал историю, сократил до двух серий и превратил ее в живую сказку. И, как оказалось, не зря.
Кадр из музыкального фильма «Приключения Буратино», 1975 год
Буратино нашли в подземном переходе. Девятилетний Дима Иосифов спешил на каток с бабушкой, но судьба распорядилась иначе. На кастинге его сначала утвердили на роль Арлекина, но когда не нашлось подходящего мальчика на главную роль, выбор пал именно на него.
Дмитрий Иосифов
Грим Буратино стал настоящей пыткой: искусственный нос чесался, сковывал мимику, а съемки сцены, где герой висел вниз головой, едва не сорвались. Мама Димы категорически запретила подвешивать сына, и тогда режиссер пошел на хитрость: пока мальчик отвлекал мать жалобами на голод, команда быстро сняла эпизод с дублером.
Мальвина – шестилетняя Таня Проценко – попала в фильм благодаря случайной встрече в поезде. Ассистент режиссера была поражена: девочка читала стихи, пела и разыгрывала целые сценки!
Таня Проценко
Но на площадке возникла проблема: Таня никак не могла заплакать. Ни лук, ни капли для глаз не помогали. Тогда Нечаев применил жесткий метод – отругал ее. Настоящие слезы хлынули сами, а после сцены режиссер завалил девочку конфетами в знак примирения.
Пьеро (Роман Столкарц) страдал не меньше: грим включал чернение зубов, из-за чего мальчик не мог нормально есть весь день.
Григорий Светлорусов, Рома Столкарц
А длинные рукава костюма превращали поход в туалет в квест. В итоге Роман отказывался даже от воды, особенно в летнюю жару.
Кот Базилио и Лиса Алиса – Ролан Быков и Елена Санаева – были звездным дуэтом и в жизни, и на экране. Но за кулисами царили нервы.
Ролан Быков и Елена Санаева
Быков, перфекционист до мозга костей, доводил жену до слез жесткой критикой. А однажды он так вдохновился ролью, что разбил сиденье автобуса, скатившись на нем по лестнице в сцене с нищенством. Водитель едва не подрался с актером!
Черепаха Тортилла могла бы стать последней ролью Фаины Раневской, но легенда театра выдвинула условие: «Снимайте у меня в подъезде».
Рина Зеленая
Отказавшись, режиссер взял Рину Зеленую. Та боялась неуклюжего костюма, но Нечаев убедил: «Вы будете элегантны». А вот съемки в ледяной воде ноября стали пыткой. Две юные актрисы, игравшие лягушек, так замерзли, что Рина Зеленая ультимативно потребовала прекратить съемки.
Юрий Сергеевич Энтин, на сегодняшний день ему 89 лет
Первым к работе над музыкой привлекли Булата Окуджаву, но его тексты оказались слишком сложными для детей. Тогда подключили Юрия Энтина – и родились хиты: «Скажите, как его зовут» и «Затянулась бурой тиной…». Окуджава обиделся, что часть его песен вырезали, но позже извинился.
Фильм снимали в Беларуси и Крыму:
Поле чудес – заповедник «Херсонес Таврический».
Трактир «Три пескаря» – каньон в Крыму (после выхода фильма там открыли кафе «Буратино»).
Байдарские ворота – место, где Буратино услышал о Стране Дураков.
Кадр из музыкального фильма «Приключения Буратино», 1975 год
Когда съемки закончились, «Беларусьфильм» фильм… забраковал. Критики язвили: «Где хвост у кота? Почему Буратино не такой, как в книге?» Премьера состоялась только потому, что чиновники боялись лишиться новогодних премий.
Владимир Басов
Но зрители оценили: 1 и 2 января 1976 года страна влюбилась в эту сказку. И вот уже почти 50 лет мы снова и снова повторяем: «Не прячьте ваши денежки по банкам и углам!»
_______________________________________
Ребят, спасибо, что дочитали до конца. Очень признателен всем тем, кто делится моими статьями, ставит лайки и оставляет комментарии. Я всегда только «ЗА» конструктивную критику или оправданные замечания. Благодаря этому, становлюсь лучше и лучше с каждым разом.
Вы также всегда можете поддержать автора канала (исключительно по вашему желанию и порыву)
Также буду рад, если присоединитесь к нашему уютному сообществу, где мы обсуждаем великих людей прошлого, делимся интересными фактами и эпизодами из их жизни
➡️ Сообщество
Всем добра и тепла, до скорых встреч❤️
А не было мысли, что последние 35 лет как раз проявляются проблемы, которые старательно были заретушированы, спрятаны, задавлены при советской власти? Сжатая пружина разжалась. Но ещё немало горя и беды будет, поскольку вряд ли над этими проблемами проведена адекватная честная работа.
