Запретить лесть - да, отлично, запретить мягкие формулировки - не обязательно, можно научить говорить логично, без комплементарности, но при этом спокойно и не агрессивно, не холодно.
Но концепт великолепен, и он может быть ОТЛИЧНОЙ практикой для тех же тревожных и/или депрессивных пирожков. Я бы прям давала задание курсом там сидеть, и днями проверять всё подряд на предмет своих убеждений о себе и о мире.
А пока в массовое пользование не выпущено - можно запрашивать у имеющихся нейросеток такой промт и рационалить вовсю. И постепенно начать получать кайф от того, какая реальность на самом деле не тревожная, если убрать из неё компонент безоснавательной автоматической веры в свои страхи.
Мне всегда было интересно, как думают горе-воришки. Их мышление настолько непривычное, что обескураживает. Вот уж не зря говорят: «простота хуже воровства». Хотя в этой истории все смешалось: и простота, и воровство.
По описанию ТС, кажется, что человек попал в ловушку мышления под названием рационализация. Он может искренне убеждать себя, что раз телефон так ненадежно хранили (потеряли), значит, он достался ему по праву. Причем объективная надежность хранения вообще не имеет значения — будь телефон хоть в титановом яйце, а яйцо в попе у кролика — все одно. Раз он смог до него дотянуться, значит, не украл, а «воспользовался ситуацией».
Вряд ли человек присвоил телефон намеренно: скорее всего, все было спонтанно. Иначе он действовал бы тоньше, чем просто вставить свою симку и синхронизировать контакты. А здесь явно прослеживается беспечность и слабая дружба с причинно-следственными связями.
Так что вангую: когда его вычислили, он знатно офигел, а следом почувствовал страх и попытался избежать ответственности. А для этого нужно делать что? Правильно. Врать, даже если доказательства очевидны («мы его уже сами потеряли»).
Думается, тот человек и раньше совершал мелкие нарушения и оставался безнаказанным. Поэтому он не знает, как вести себя вести и пытается через отрицание выиграть время. Для чего? Как вариант, чтобы ТС махнула рукой и ничего не стала делать.
Если у вас есть другие идеи, что может быть в голове у таких людей — делитесь.
Когда-то давно мной было написано небольшое эссе где-то на 8 страниц. Оно называлось «Фанфик, который смог», и в нём я во все поля расхваливал «Гарри Поттер и методы рационального мышления». Сейчас вы его уже нигде не найдёте, с того момента прошло много времени, многое было переосмыслено, «ГПиМРМ» прочитаны ещё несколько раз и перелопачены во многих обсуждениях. И сейчас я решил подойти ко всему более основательно и более критично, чтобы узнать, настолько ли этот фанфик смог, как мне показалось тогда.
ВВЕДЕНИЕ
Любовь фанатов к произведениям — страшная сила, она заставляет не замечать очевидные проблемы, с трепетом ожидать продолжения и вступать в жаркие споры как между собой, так и с людьми, фанатами не являющимися. И иногда эта привязанность и любовь к произведению вытекает во что-то большее: фанатские рисунки, короткометражки, косплей и, конечно же, фанфики.
«Фанфик (от англ. fan fiction) — любительское сочинение по мотивам популярных оригинальных произведений искусства: литературных произведений, произведений киноискусства (кинофильмов, телесериалов, аниме и т. п.), комиксов (в том числе — манги), а также компьютерных игр и т. д.»
В современном мире сложилось очень неоднозначное отношение к данному жанру, люди обходят их стороной, нередко справедливо… За этим жанром закрепилось клеймо непродуманных, неинтересных, а зачастую и ненужных произведений, ярким примером служат «50 оттенков серого», которые изначально были фанфиком во вселенной «Сумерек».
"Гарри Поттер и методы рационального мышления" в трех томах
Но несмотря ни на что, есть среди фанфиков те, которые заслуживают внимание, а иногда получают известность и популярность не меньшую, чем у оригинала. Об одном из таких произведений сегодня и пойдёт речь, налейте себе чего-нибудь выпить, наложите серию из 27 заклинаний, чтобы защититься от посторонних глаз и ушей… Готово? Тогда мы можем приступать к разговору о «Гарри Поттер и методах рационального мышления». Добро пожаловать в Байесовский заговор.
О первоисточнике
В современном мире тяжело найти человека, который никогда бы не слышал о «мальчике, который выжил». Серия книг за авторством Дж. К. Роулинг стала мировым бестселлером, её сказочный мир покорил сердца читателей по всему миру и породил невероятную фанатскую базу, которая разрослась ещё больше после выхода фильмов по вселенной. Позже эта вселенная расширилась большим количеством приквелов и, конечно же, фанатским творчеством.
Дж. К. Роулинг
Но так как книги писались на ходу, они имели ряд сюжетных и логических дыр. В то время как одни читатели удовлетворились аргументом «ну это же фэнтэзи», другие размышляли на тему «Что если?». И один из них пошил дальше размышлений и написал своё виденье того, каким мог бы быть мир Гарри Поттера.
О различиях, или что пошло не так?
Многие знают про «эффект бабочки», суть которого сводится к тому, что даже незначительное изменение в истории способно изменить её ход до неузнаваемости. Именно этот приём более всего любим авторами фанфиков. Так что произойдёт, если тётушка Петуния выйдет замуж не за Дурсля, а за университетского профессора? Гарри будет расти не в семейке тиранов, а в интеллигентной семье учёного. Множество книг, разговоры о науке и поддержка семьи. Одиннадцатилетний Гарри Джеймс Поттер-Эванс-Верес подкован в научной методологии, имеет представление о когнитивных искажениях и разносторонне эрудирован. Он очарован красотой научной картины мира и мечтает быть учёным. Но в один день ему приходит письмо из Хогвартса. Городское фэнтези встаёт перед юным рационалистом в полный рост со всеми его почтовыми совами, котлами, мантиями, дурацкими шляпами, летающими мётлами и квиддичем.
Как отмечает и сам автор, нельзя сказать, что события в этом фанфике отличаются от канона из-за того, что в какой-то единственный миг всё пошло по-другому. Да, основная точка расхождения для Гарри описана выше, но есть и другие. Это касается всего: личности отдельных героев, различия в событиях и мироустройстве. Таким образом, события происходят в параллельной для основного Гарри Поттера вселенной.
Как художественное произведение
Отношение к оригиналу. В то время как классический фанфик обычно подразумевает, что читатель уже знаком со вселенной и персонажами канона, и зачастую представляет собой сиквел, «Гарри Поттер и методы рационального мышления» является одновременно и переосмыслением оригинального произведения. Сам Юдковский при описании фанфика предпочитает вместо терминов «сиквел» и «переосмысление» использовать слова «параллельная вселенная». Читатель, не знакомый с оригинальной серией книг о Гарри Поттере, может воспринимать «Гарри Поттер и методы рационального мышления» как самостоятельное произведение. В то же время знакомство с каноном позволит лучше оценить глубину персонажей и обыгрывание сюжетных ходов канона и получить большее удовольствие от чтения.
Сюжет. Пересказывать я не буду. Да, в этот раз без стены текста — нет ни времени, ни сил снова перечитывать. Скажу лишь то, что он не плохой. Он закрывает проблемы оригинала, добавляет своих проблем (например, Атлантида, которую просто упомянули и забили на неё здоровенный болт), о чём будет дальше и отдельно, но назвать его откровенно плохим я не могу.
Персонажи. Кратко и по возможности без спойлеров.
Рон, шестёрки Малфоя, Хагрид и многие другие выкинуты на свалку истории.
Драко стал чуть ли не самым прописанным персонажем истории с драмой, ростом, личностью.
Гермиона, на мой вкус, провал, она и в оригинале чудила, но ей не нужно было никому ничего доказывать, даже с её синдромом отличницы, но вот в фанфике эта её беготня за геройствами, особенно в контексте времени… убивает персонажа.
Дамблдор (а на самом деле ещё и Макгонаглл) – эталонный гриффиндорец. В доблести и героизме не откажешь, в честном бою готов откусить голову кому угодно, но кто же будет драться с ним в честном бою. Этот Дамблдор, в отличие от оригинального, не имеет той хитрости, что нужна для его борьбы. Он честно старается, но не выходит. И губит его по итогу его же доброта.
Квирел – лучший персонаж книги. Холоднокровен, расчётлив, умён.
Воланд-де-Морт – такой же дурак, что и оригинальный.
Родители Гарри – меня это так взбесило, что я про них скажу больше, чем про всех героев вместе взятых.
Открывающая сцена рассказывает нам о том, как Гарри получил письмо из Хогвартса и реакцию на известия о колдовстве приёмного отца Поттера. Он, как человек науки, не верит во всё это и находит обоснование для некоторых фокусов по типу гнущихся ложек или тому, как с помощью техники «холодного чтения» можно угадывать, что думает собеседник (что примечательно, речи об этом не шло, и потому глава семейства выглядит попускающим свою жену и выпендривающимся знаниями в какой-то области).
— Я просила их ничего тебе не рассказывать, — прошептала Петуния, — но это чистая правда, я сама видела....
Профессор закатил глаза:
— Дорогая, я знаю, ты не читаешь скептическую литературу и можешь не понимать, как легко для обученного фокусника делать невозможные на первый взгляд вещи. Помнишь, я учил Гарри гнуть ложки? И если вдруг тебе казалось, что они угадывали твои мысли, то такой приём называется холодное чтение.
— Это было не сгибание ложек.
— А что?
А вот что: Петунья всю жизнь умоляла сестру сделать её магическую пластическую операцию, но будучи скотиной, последняя отказывала, но когда во время обучения в университете она написала, что если Лили не поможет её она роскомнадзорнется сестра всё же решила помочь.
Однако тут Майкл нашёл вероятное объяснение не прибегая к магии.
Спор попытался разрешить Гарри, который выяснил, как в своё время в существовании магии убедили родителей Петуньи и предложил провести эксперимент:
Если всё правда, то мы можем просто пригласить профессора из Хогвартса. Если он продемонстрирует нам магию, то папе придётся признать, что она существует. А если нет, то мама согласится, что всё это выдумка. Нужно не ссориться, а провести эксперимент.
И вроде как Майкл, в духе своего характера, отказывается от предложения, даже если это разумно, так как действует в рамках собственной предубеждённости, что к слову не соответствует научному методу, но всё же речь идёт о магии так что его можно понять, а вот чего понять нельзя, так это того, какого чёрта он опять попускает свою жену?
Гарри? Магия? В самом деле? Я думал, уж ты-то знаешь достаточно, чтобы не воспринимать её всерьёз, хоть тебе и десять лет. Сынок, магия — самая ненаучная вещь, которую только можно себе представить!
Т.е. он считает свою жену глупее чем их десятилетний ребёнок. Знаете, возможно, Дурсль был не так и плох.
Гарри – я позволю себе позаимствовать идеальное на мой взгляд описание Гарри, которое @runoke дал ему в ветке комментариев, где мы с ним его обсуждали:
«Каноничный Гарри и этот отличаются тем, что первый - ребенок, которые совершает взрослые поступки. А второй - умный ребенок, который поступает как ребенок… Этот персонаж хочет, чтобы его считали взрослым, но при этом снимает с себя ответственность»
По поводу последней части мы в том числе и спорили, но в целом — это именно так. Местный Гарри, безусловно, намного эрудированней оригинала, но он буквально жертва эффекта Даннинга — Крюгера, а ещё хвастовства и позёрства. Имея больше знаний в физике и астрономии, чем большинство персонажей, он ими постоянно щеголяет (прям как его отец) и на основании этого считает себя надмозгом, способным и планы своих оппонентов разгадать, и пренебрегать опытом и знаниями союзников, и вообще все идиоты — один он Д`Артаньян… Но это ведь тоже характер и персонаж. Более того, он в процессе немного меняется, а в конце истории его буквально переламывают об колено, и спасается он чудом. Что и произойдёт с ребёнком, попавшим в такую ситуацию.
Некоторые считают его Марти Сью, но я это мнение не разделяю, так как на деле — он ведь облажался во всём.
Юмор. Юмор в «Гарри Поттер и методы рационального мышления» — особая тема, вы редко будете срываться в истерический хохот, но улыбка будет посещать вас достаточно часто. Одна из шуток, характерных для фанфика, — внутренний разговор Гарри с выдуманными олицетворениями его как гриффиндорца, когтевранца, слизеринца и пуффендуйца. Также автор любит пошутить над Роулинг и условностями оригинала. Например, Гарри из фанфика не переносит квиддич, утверждая, что снитч полностью убивает суть игры, и всеми силами пытается изменить правила.
«Кто был первым ловцом? Принц-идиот, который хотел играть в квиддич, но не мог выучить правила?»
Отдельной строкой идут эпиграфы к главам:
«Кровь для Бога крови! Черепа для Дж. К. Роулинг»
«Вражеские ворота там, где Роулинг»
«Гарри Поттер принадлежит Дж. К. Роулинг, методы рационального мышления не принадлежат не кому»
Отсылки и бонусы для посвященных. Фанфик до краев наполнен отсылками. Гарри Поттер напевающий тему Дарта Вейдера, девизы космодесантников из WarHammer 40000, сравнение Дамболдора с Гендальфом, многочисленные отсылки к D&D — это лишь маленькая часть того что вы найдете здесь. Отдельно интересен «Ритуал призыва Поттера»
««Кхорнат!», «Слаанет!», «Нурголт!» и «ТЗИНЧИ!» — Тьма за тьмой, чернее чёрного, Похороненная под рекой времени… Из тьмы во тьму, твой голос звучит в пустоте, Неведомый смерти, не познавший жизни. — Ты, кто знает врата, кто и есть врата, ключ и стража врат: Открой путь ему, и яви мне его силу! — Гарри Джеймс Поттер-Эванс-Веррес! Гарри Джеймс Поттер-Эванс-Веррес! ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР-ЭВАНС-ВЕРРЕС!»
Помимо явных и всем понятных есть и те, которые поймет меньшинство, чаще всего это отсылки к менее популярным произведениям, в том числе и к другим фанфикам по вселенной Поттера.
Работа над ошибками. Помимо того, что произведение подшучивает над сюжетными дырами оригинала, оно еще и исправляет их:
— Гермиона, серьезно, почему она попала в Грифиндор, а не в Когтевран. Фанфик это исправил.
— Нам напомнили, что в Хогвартсе вообще то 4 факультета и все они, в той или иной мере принимают участие в событиях фанфика. Более того, нам напомнили, что Грифиндор — это не только добрые герои, но еще и хулиганы, но так или иначе их атрибут смелость, что Когтевран — те, кто ценят знания, но это могут быть и отрешённые от мира люди, и зануды и фанатики своего дела, Пуфендуй — не только трусы и нюни но те для кого дружба превыше всего, ну и Слизерен — не отстойник для прогнивших волшебников, а факультет тех, кто имеет амбиции и хитрость.
— Маховик времени — способен перемещать лишь на ограниченный промежуток времени, что снимает ряд вопросов. А ещё столь ценное оборудование додумались снабдить защитной оболочкой, хоть и после подсказки Гарри
— Дементор — это аватара смерти как явления. То, как он выглядит, зависит от того, как наблюдатель воспринимает смерть и насколько смирился с ней: для обычного школьника он будет лавкрафтианским ужасом с щупальцами и слизью, для закалённого аврора — гниющим трупом, для Дамблдора, для которого «смерть — это очередное приключение» — голым человеком, на которого слегка неприятно смотреть. А для Гарри и Квиррелла, для которых смерть есть полное уничтожение, дементор — пустая чёрная дыра в пространстве, движущееся ничто, рана мира. Патронус, заклинание противодействия дементорам, работает от неверия в смерть. Но классические патронусы, способные только заслонять собой от дементоров и изгонять их, вызываются игнорированием смерти, и потому имеют облик животных (которые не способны осознать смерть), стандартная инструкция для вызова такого патронуса — сосредоточиться на счастливом воспоминании. Гарри и Квиррелл не могут это сделать не потому, что так уж несчастны, а потому, что неспособны заставить себя игнорировать смерть. Но Гарри — имморталист-трансгуманист, он верит в то, что человечество найдёт способы победить смерть, и мыслями об этом может вызывать истинного патронуса в форме человека, способного уничтожать дементоров.здать карусель
— Трансфигурация непостоянна! Здесь нет никаких законов Гэмпа и прочей чепухи, которая должна отвечать на вопросы «а почему волшебники не создают еду и золото». Потому что нельзя создавать нечто из ничего и трансфигурация непостоянна! Макгонагалл еще несколько раз повторила бы! Уже на первом занятии она требует это запомнить, ведь если в организм попадет хоть частичка трансфигурированного предмета, то человек после окончания действия заклятия умрет.
— Крестражи — почему Воландеморт создал всего 7 крестражей и то седьмой он создал случайно? Почему не 100? Почему не 400? Почему он не отправил их в космос? В этом фанфике такие вопросы не возникают (справедливости ради и в оригинале был некий ответ, но всё же живой крестраж – змея и тайник крестража в виде острова в океане, вместо того, чтобы выкинуть его в сам океан – кажется странным решением).
В защиту оригинала стоит сказать, что в отличии от Роулинг, которая писала книги последовательно, Юдковский писал, опираясь на всю вселенную.
Графомания. Автор любит уходить в излишне подробные описания. Даже открывающая сцена книги содержит метрику книг стоящих на полке. Да, иногда, через это передаётся характер персонажей, тот же Гарри мыслит именно так, но иногда это текст ради текста.
Итог. «Гарри Поттер и методы рационального мышления» — отличный фанфик, который многим понравился больше оригинала и вполне мог быть отдельным произведением. Главным свидетельством его успеха является тот факт, что он породил свою вселенную со своим фан-творчеством, в том числе и фанфики, за качество которых не ручается уже никто.
Мне частенько приходилось вступать в дискуссию с людьми, которые как терпеть не могли эту книгу, так и наоборот не видели в ней минусов, дело вкуса. Моё мнение, что Юдковскому удалось сделать неплохое художественное произведение. С драмой, ростом героев (хотя некоторые из них весьма неоднознвчные). и так далее и если бы он претендовал только на это…
Научность.
Знаете я хотел потянуть интригу, порассуждать о том, насколько это произведение дружит с наукой, но не могу. Сел это перечитывать и не могу. Юдковский, е***ь, ты что наделал?
Так, ладно, вот это сказал нам автор в эпиграфе:
«Все научные факты, упомянутые в тексте, — настоящие научные факты. Но, пожалуйста, не забывайте: когда речь не идёт о царстве науки, взгляды персонажей могут отличаться от авторских. Не всякое действие протагониста представляет из себя урок мудрости, а тёмные персонажи могут давать советы, которым либо нельзя доверять, либо они являются палкой о двух концах..».
Это, казалось бы, важнейшая мысль за всё произведение. Но на деле она лишена смысла. Научные факты – настоящие, то есть книга претендует на научность, но взгляды персонажей на научные факты могут отличатся от авторских, а значит все косяки в виде интерпретаций фактов — это не ошибки автора, а специально заложенные им в уста героев ошибки. Т.е. вся суть этого абзаца в том, чтобы сказать: «Я в домике!».
Ну ладно, взгляды могут отличаться. Но факты то должны быть верными? Более того автор утверждает, что наука соответствует не времени действия, а времени написания фанфика.
Ну давайте же посмотрим насколько автор следовал методам которые сам продвигает и как его слова соотносятся с истинной. Спойлер! Плохо. О том как и где накосячил Юдковский статьи в интернете пишут
Итак, как я и говорил при первом прочтении меня книга порадовала и я был увлечён сюжетом, поэтому многие вещи просто проглатывал, с минимальными проверками, хотя и тогда были вопросы к некоторым отдельным утверждениям, которые я списывал на личное мнение автор. Но когда я возвращался к этим фактам и тем более после перечитывания… оказалось что в тексте Юдковского много пропаганды, при чём как идей новых левых, так и близких ему либертарианских, а местами и консервативных идей. Такая эклектика довольно типична для американского общества, но нас интересуют факт. Причём научные.
Начнём мы с вами со стэндфордского тюремного эксперимента. Да только ленивый это не пнул, но автор уделили ему 11 глав. Эксперимент был проведён в 1971 году. И уже в 1973 году Эрих Фромм утверждал, что, поскольку только треть охранников проявляла садистское поведение, СТЭ более точно является примером того, как ситуация не может повлиять на поведение человека. Он утверждает, что в результатах эксперимента были обобщения, и утверждает, что личность человека действительно влияет на поведение в заключении. Это противоречило выводу исследования о том, что тюремная ситуация сама по себе контролирует поведение человека. Фромм также утверждал, что методы, используемые для отбора участников, не могут определить степень садизма у испытуемых.
Более того выводы и наблюдения, сделанные экспериментаторами, были в значительной степени субъективными и эпизодическими, и другим исследователям практически невозможно точно воспроизвести эксперимент.
Также не стоит исключать, что поведение участников, возможно, было сформировано осознанием того, что за ними наблюдали. Вместо того, чтобы сдерживаться из-за страха перед наблюдателем, охранники, возможно, вели себя более агрессивно, когда наблюдатели не вмешались. (эффект Хоторна, тоже оспаривается, но всё же влияние наблюдателей не стоит исключать.).
Критики оспаривали достоверность и достоинство результатов исследования, утверждая, что на эксперимент существенно повлияли характеристики спроса и предвзятость отбора.
BBC проводили сходный эксперимент и его выводы не бьются с СТЭ, ну да ладно, это ведь только схожий эксперимент, не повторяющий его. Хотя вопросы с воспроизводимостью мы уже отметили.
Перейдём к словам консультанта Зимбардо, организатора эксперимента:
«Как может Зимбардо ... выразить ужас в поведении «охранников», когда они просто делали то, что Зимбардо и другие, включая меня, поощряли их делать с самого начала или откровенно устанавливали в качестве основных правил? В то время я надеялся, что помогу составить обоснованное, интеллектуально честное обвинение тюремной системе. Оглядываясь назад, я все испортил. Я стал невольным соучастником театрального представления, которое, к счастью, освобождает всех желающих от личной ответственности за их отвратительный моральный выбор»
И это всё было до написания «ГПиМРМ». СТЭ пинали все кому не лень, но Юдковский выдал нам его как научный факт, которые «настоящие научные факты».
Но давайте пойдём дальше что там с СТЭ сейчас? Неоднократно подвергавшийся сомнениям эксперимент тем не менее ещё признавался реальным. Но в 2018 году в зарубежной прессе появилось новое заявление: Стэнфордский эксперимент — мошенничество и постыдная ложь, а его результаты самым наглым образом подделаны. Такое сообщение опубликовал известный журнал Vox. Его авторы утверждают, что охранники стэнфордской экспериментальной «тюрьмы» были специально обучены жестокости.
Журналист и доктор философских наук по имени Бен Блум, анализируя видеоматериалы эксперимента и беседуя с некоторыми из его участников, он обнаружил следующее:
Заключенный Дуглас Корпи, у которого якобы был нервный срыв, на самом деле был в полном порядке и играл специально, так как хотел выйти из эксперимента раньше времени, в чем он сам признался в интервью Блуму: «Любой врач мог бы заметить, что я притворяюсь».
Охранники играли заранее выданные им роли злобных садистов. «Я воспринял это как своего рода упражнение на импровизацию», – сказал в интервью Блуму один из охранников. — «Я верил, что делаю то, чего от меня хотят исследователи».
Жестокие издевательства, якобы придуманные охранниками, на самом деле были скопированы ими — либо из более раннего эксперимента под названием «поддельная тюрьма», который был гораздо более коротким, либо из рассказов консультанта по проекту — бывшего заключенного Сан-Квентина о котором упоминалось выше.
Зачем же Зимбардо было приукрашивать результаты эксперимента, и почему участники согласились помогать ему в этом? Все очень просто: подопытные были студентами университета, которые беспокоились о своем поступлении в аспирантуру, поэтому подыгрывали преподавателю. Зимбардо, по всей видимости, не ожидал, что его исследование вызовет такой общественный резонанс. Эксперимент удачно совпал с национальным диалогом об условиях содержания заключенных. Зимбардо выступил с докладом перед Конгрессом и стал известным. Конечно, ему не хотелось лишиться своей славы, ведь этот эксперимент был делом его жизни, а защита была крайне утомительна — к такому выводу пришел Блум после интервью с профессором.
Эксперимент Зимбардо был призван подтвердить эффект, открытый им, который он назвал «Эффектом Люцифера»: он объяснял, почему хорошие люди, попав в плохую компанию, сами начинают поступать плохо. На них влияет сообщество либо среда. С помощью этого эксперимента Зимбардо хотел объяснить жестокое поведение американских солдат в иракской тюрьме Абу-Граиб в 2000 году. Разоблачение эксперимента не значит, что он был ложью от начала до конца. Заключенные действительно восстали, а охранники действительно вели себя жестоко. Однако выводы Зимбардо об определяющем влиянии среды в этом случае не выдерживают критики.
Как итог не столь важно, верен ли СТЭ или нет, как то, что автор выдаёт его как безоговорочно верный, при всём тянущемся за ним шлейфом.
Эксперимент Милгрэма. Всё тоже самое, только помноженное на гораздо большую невоспроизводимость.
Генетика. Тут даже говорить смешно, все и каждый по десять раз отметил, что автор мало того что отмёл все генетические концепции, кроме одной, что можно объяснить тем, что в книге прямо говорилось о том, что Гарри промывал мозги Драко, а вот то что он в ней сделал тонну допущений – не отменяется. Эта книга претендует на научность, так что даже если для сюжета нужно чтобы герой искажал акты науки, нам можно и подсветить, что он это делает. Итак примеры искажений.
Из текста прямо следует, что волшебником является только человек, унаследовавший по «гену магии» и от отца, и от матери. То есть маг может родиться только у следующих пар: два волшебника, волшебник и сквиб, два сквиба. У волшебника и магла дети родятся сквибами в ста процентах случаев, потому что не могут унаследовать второй «магический ген». Более того, если бы браки волшебников с маглами приводили к рождению сквибов, это оказалось бы железобетонным основанием для идеологии Пожирателей Смерти и сама идея брака волшебника и магла не рассматривалась бы всерьёз никем, кто не хотел бы рождения ребёнка-сквиба.
Можно возразить, что вероятнее всего большая част сквибов и их потомков не знают о том, что они сквибы, а потому в теории от союза мага и магла может родится маг, так как магл может быть скрытым сквибом, но:
ген мага даже от сквиба может и не передаться, а значит ситуация такая, что брак маг и магл всегда будет приводить к рождению сквибов, а брак мага и сквиба, с какой-то вероятностью мага, а с какой-то сквиба.
это не меняет основной мысли: по этой теории, которую Гарри специально модифицировал чтобы раскритиковать позицию Драко, его позиция всё ещё жизнеспособна.
Далее Гарри, объясняя Малфою законы генетики, ничего не сказал про способность генов мутировать. Помним он промывает мозги, да, но читателю то можно это отметить?
А где наука? А дальше смешнее. Вот процентов, дай бог, 30 произведения, наука хотя бы упоминается, иногда косо-криво, иногда в тему, где-то устаревшая или с ошибками, где-то верная, но она есть. А вот остальные 70% - нет. И дело в том, что наука не размазана тонким слоем по всей книге, нет: первые глав 20 она везде, потом ещё 20 – изредка есть, а потом пуф и она испарилась. И остаток времени мы просто читаем фанфик в более тёмном и реалистичном сеттинге. И возникает вопрос: «А не была ли наука – простым маркетинговым ходом?». Вопрос открытый.
Подмена рациональности – этикой. Всюду, автор только прямым текстом не говорит, что вот все люди которые мыслят рационально – будут приходить к одинаковым этическим и моральным системам, а ещё к одинаковым политическим взглядам. А значит все кто не разделяет мои, автора или персонажа, решайте сами, взгляды – нерациональны. Апогей этого тот факт, что Гарри признаёт нерациональной свою «тёмную сторону», которая в целом отличается от него в основном этическими ориентирами.
Могут ли два рациональных человека придерживаться разных этических концепций? Да могут. А политических? Тоже. Другой вопрос, что скорее всего эти этические концепции и политические взгляды будут ограничены некими рамками, например, крайне радикальные политические течения, скорее всего будут отсечены, так как радикализм, зачастую нерационален. Но некий спектр будет.
Да даже в самом «ГПиМРМ» это есть. Квирелл же такой же представитель рационального мышления как и Гарр… а точно… «тёмная сторона», которая и является воплощением мышления Квирелла в Гарри – нерациональна и от неё нужно отказаться.
Итог. Как околонаучное произведение – это провал, да оно может вызвать интерес и это будет прекрасно, но многие просто понесут в массы чушь. Не говоря о попытках выдать мнение и взгляды за рациональность.
ВЫВОДЫ
Итак, самый главный вывод к которому я пришёл: читатель «ГПиМРМ» должен применять те самые методы рационального мышления и критическое мышление к самому произведению, когда рассматривает его как пособие, и тогда он сможет получить от него пользу. Но какая это будет польза? Это не в коем случае не пособие по научному/рациональному/критическому или ещё какому-либо мышлению. В лучшем случае научно популярное произведение, но есть гораздо более сильные научно-популярные произведения и единственное в чём они проигрывают «методам» - художественность. Так себе достижение для научно-популярного произведения.
Но как художественное произведение «Методы» всё ещё хороши.
P.S. Забыл указать это в основном тексте, а теперь не знаю куда впихнуть. Стоит отметить, что сама идея популяризации науки и рационального мышления через поп-культуру - заслуживает внимания и уважения. Это может сработать, особенно если не превращать это в лекции от персонажей.
Замечали ли вы, что самые богатые страны - протестантские? США, Великобритания, Германия, Голландия, Швейцария (по крайней мере, в 18-20 веках).
Макс Вебер в своем труде попытался проследить связь между религиозным воспитанием в атмосфере протестантизма и экономическими успехами.
В книге 150 страниц занимает сам текст, а остальные 250 (!) - примечания и сноски))
Он выделил кальвинизм и особенно пуританство главными локомотивами в религиозном воспитании капиталистов и буржуа. В то же время пиетизм и лютеранство были более "эмоциональными" и не характеризовались такой строгой рациональностью и педантичной расчетливостью.
Кратко для ЛЛ: "Протестантизм поощрял профессиональное развитие, стремление заработать. Профессиональное призвание, труд и развитие в своей области было богоугодным. Отвергалась жесткая католическая аскеза и смирение с судьбой, ибо "все в твоих руках". Протестантская мораль соответствовала пословице Бенджамина Франклина "Время - деньги" и в целом его экономической мысли".
Я выписал несколько главных тезисов из книги:
Крупные владельцы капитала в Реформацию были одними из первых, кто принял новую веру.
Кальвинизм и пуританство носили утилитарный характер.
Вебер описывает "дух капитализма" как менталитет, который включает в себя стремление к накоплению богатства, но не к расточительству и праздности. В пример приводится цитата Бенджамина Франклина "Время - деньги" из книги "Совет молодому торговцу".
Вышеуказанный труд отца-основателя США практически соответствует профессиональной аскезе и морали кальвинистов и особенно пуритан.
ВНЕЗАПНО: нет прямой связи между успехом капитализма и низкой зарплатой. По крайней мере, Вебер считает, что этому есть предел, и капитализму необходимы квалифицированные специалисты.
ВНЕЗАПНО[2]: господство беззастенчивости и корысти в наживе денег, а также расточительстве было распространено именно в тех странах, которые по меркам Запада считались "отсталыми". Хотя Вебер и не упоминает, в каких именно.
Повышение расценок при сдельной оплате труда может иметь обратный эффект производительности. Причем традиционализм рабочих этому способствует. Некоторые противники технического прогресса и разделения труда даже портили инструменты и поджигали фабрики в Англии.
Средневековая схоластика продвигала идею, что иметь бóльшее , чем есть - грех. Мартин Лютер же считал это наоборот божественной волей.
Кальвинисты и пуритане отменили исповедь (хотя лютеранство сохранило ее)
Пуритане считали благо большинства выше блага индивида. При этом отрицались авторитеты, а также исключалось политическое повиновение, неприемлем авторитаризм. Хотя как это сосуществует с монархией Англии - неясно....
Пуритане считали богоугодным, если твоя работа приносит пользу обществу и государству.
Если ты хочешь больше, чем тебе нужно для твоих базовых потребностей - это богоугодно, а не порицается.
В кальвинизме отсутствовал фатализм, как на Востоке (Вебер приводит в пример ислам).
Кальвинисты и пуритане были уверены, что не просто трудом, а именно путем рациональной профессиональной деятельности они приближаются к Богу.
У протестантов и иудеев "расколдование мира" произошло раньше, чем у католиков.
На пуританство и кальвинизм бóльшее влияние имел именно Ветхий Завет. Тем самым в них прослеживается влияние рациональной трезвой иудейской мудрости.
Несмотря на строгую мораль, кальвинистам не было чуждо вести деловые отношения с "неверными грешниками", т.к. они не признавали распространение церковных установок на гражданскую жизнь.
Пуритане считали, что доходность профессии определяет ее богоугодность.
"На хлеб с маслом хватает, и ладно. А больше не надо". Если такую привычную для нас фразу сказать пуританам в Англии 17 века, то можно было бы отхватить. Желание быть бедным порицалось, как и отвергать посланные Богом возможности заработать.
В Англии и Голландии (то есть в оплотах пуританства и кальвинизма соответственно) запрещалось нищенствовать, а дача милостыни порицалась. Кстати, рабочие дома из объявлений на остановках и у метро - родом из Англии 17 века.
Кальвинисты и пуритане считали, что помогать нищим нужно путем предоставления им работы, а не давать подачки. Точно такой же политики придерживались Джон Рокфеллер и Генри Форд.
Макс Вебер описывал еврейский капитализм как спекулятивный. Этому виду капитализма не были чужды государственные монополии. Пуритане же выступали решительно против монополий и повсеместного контроля государства. Пуританский же капитализм Вебер описывает как буржуазную, рациональную организацию трудовой деятельности.
Основатель методизма (по сути методизм стал носителем пуританских традиций) Дж. Уэсли считал, что христианам следует стремиться к богатству.
Естественно, пуритане и кальвинисты осуждали всяческую спекуляцию и незаконную наживу.
Само собой, пуритане и кальвинисты вели речь о законном обогащении и честном труде и Макс Вебер подчеркивает это несколько раз. Праздный образ жизни, расточительство были грехом и осуждалось.
Заключение: книга стоящая и проливает свет на религиозную жизнь и мораль тех стран, которые стояли во главе технического и промышленного прогресса Европы в 17-19 веках. Можно быть сколь угодным атеистом и заявлять про "опиум для народа", но религиозное воспитание оказало невероятную роль на становление европейской цивилизации как центр промышленности и культуры.
Сдержанность и хладнокровие известных нам джентльменов в цилиндрах с тросточкой - наследие этого самого пуританства:
«Шансы взрыва ядерного реактора составляют один на десять тысяч лет» Виталий Скляров, министр энергетики и электрификации УССР за два месяца до аварии на Чернобыльской АЭС.
Ситуация в гарантийном центре по обслуживанию убеждений.
Здравствуйте! Я хотел бы вернуть пару убеждений по гарантии.
Добрый день! Давайте посмотрим. Где приобретали?
Ну вот это ещё в школе, кажется, брал, а это из книжки.
А это что? (Указывая на прилипшее к руке убеждение)
А, это из группового чата. Теория заговора про злобных англосаксов. Прилипла, не могу отодрать.
Давайте помогу (приставляет книжку Роба Бразертона “Недоверчивые умы”, убеждение с шипением отлетает). Ну смотрите, такое (указывая на отлетевшее убеждение) мы не обслуживаем. На это, школьное, срок годности вышел. А вот это давайте посмотрим. Вроде нормально всё. А в чём проблема?
Не работает. Ну как не работает, ожидания не оправдывает.
(недолго крутит в руках убеждение и светит фонариком) Ааа, понятно. Так вы в нём слишком уверены. Убеждением нормальное, вы в нём просто не сомневаетесь совсем. Про калибровку уверенности слышали?
Нет, а что это.
Оно и видно. Как зовут вас?
Гриша. И давай на ты?
Хорошо, пойдём
Куда?
В твою голову. Куда же ещё.
(громкий хлопок, герои оказываются в месте, похожем на заваленный склад)
Как я и думал. Бардачок тут у тебя. Ничего, разберёшь. Был такой когнитивный психолог, Даниель Канеман, так вот он однажды сказал: «В жизни вашего разума есть одна примечательная особенность: вы редко приходите в замешательство». Канеман имел в виду, что мы редко сомневаемся в своих знаниях, и про любую тему рассуждаем с лёгкостью. У нас есть мнение почти обо всём. О, это что, велосипед?
Да
А ты знаешь, как он устроен?
Ну да, я его тысячу раз видел
Здорово, а сможешь его нарисовать?
Ну я не художник
Это не проверка художественных способностей, просто обозначь принципиально, как надо расположить детали, чтобы он работал.
А, тогда легко. Взрослый же?
Да, взрослый. Психолог Ребекка Лоусон предложила испытуемым сделать то же самое. Все испытуемые жили в городе и видели велосипеды постоянно, большинство умели водить велосипед, и у многих он даже стоял дома. И при этом больше половины испытуемых не справились. Причём не справились, это значит, допустили принципиальные ошибки, которые приводят к тому, что велосипед точно не будет работать, как задумано. Кто-то рисовал раму между передними и задними колёсами, что не позволяет поворачивать рулю. Кто-то рисует педали на переднем колесе, хотя в задании чётко оговаривался взрослый двухколёсный велосипед. Но большинство допустило ту же ошибку, что и Гриша. Нарисовали цепь между передними и задними колёсами.
Похоже, я знаю меньше, чем казалось
Точно так же сказал один из участников исследования. Очевидно, мы можем обойтись без подробных знаний об устройстве велосипеда. Здесь важно другое. До прохождения испытания Лоусон попросила оценить уровень понимания этого самого устройства по шкале от 1 до 7 (от "я не знаю вообще" до я "досконально знаю его устройство"). Средние оценки колебались между 4-5, то есть люди думали, что довольно неплохо знают, как устроен велосипед. Однако для многих это оказалось иллюзией, которая развеялась, только когда они заглянули в свой мозг и не нашли там нормальной конструкции. Оставлю тебе это на память.
Больше велосипедов в конце статьи
Что это?
Художник Джанлука Джимини попросил друзей по памяти нарисовать велосипед, а потом воссоздал рисунки в 3д, чтобы они стали как настоящие.
М-да, лучше бы ты мне нормальный чертёж дал.
Проблема не в том, что ты чего-то не знаешь. Профессор Девид Даннинг объясняет это так: «Совершенно определённо, невежественный мозг нельзя сравнить с пустым сосудом. Он наполнен всякой накопленной за годы информацией: жизненным опытом, теориями, фактами, интуитивными догадками, стратегиями, алгоритмами, эвристическими правилами и метафорами». Нам нравится определённость, и хочется ощущать твёрдую почву под ногами. Однако зачастую это ощущение иллюзорно, а наши знания вовсе не так надёжны, как нам кажется. Посмотри, твой мозг имеет мнение по любому вопросу, и на первый взгляд они все кажутся надёжными. Но если ты взглянешь подробнее, окажется, что информация у тебя есть далеко не обо всём.
Ну это понятно. Я не могу знать всего.
Да, но это не мешает тебе одинаково уверенно рассуждать буквально обо всём, о чём ты имеешь хотя бы поверхностные знания. Учёные обнаружили, что люди особенно предрасположены к переоценке своих знаний в простых физических задачах (например: по какой траектории будет падать тело?) природных явлений (как возникает радуга и куда направлен хвост кометы?) и устройств (как работает застёжка-молния?), а также со сложными социальными структурами вроде политики или права.
Ну, допустим. Но что плохого в том, чтобы быть слишком уверенным в подобных штуках? Ну самоуверен я в области политики, кому это мешает?
О, проблема в том, что у тебя есть общее правило для сортировки всех твоих убеждений. Самоуверенность заставляет принимать необоснованные решения, которые зачастую приводят к неудовлетворительным результатам и разочарованиям. Давай возьмём, к примеру, профессиональную деятельность. В одном из исследований врачи, которые были полностью (то есть на 100%) уверены в своих диагнозах, ошибались в среднем в 40% случаев.
Но я ещё студент!
Хорошо. Студенты, которые оценили вероятность ошибки в 1%, ошиблись в 27% случаев. В другом исследовании студентов попросили оценить, в какие сроки они сдадут свои курсовые. Причём их попросили назвать три даты: к какому числу они сдадут с 50% вероятностью, с 75% И 99% вероятностью. В 50% сроки уложились только 13%, в 75% сроки уложились 19%, а в 99% сроки завершили только 45% студентов, то есть меньше половины.
Может, они не были заинтересованы угадать? Может, надо было их дополнительно замотивировать? Деньгами, например.
Учёные пробовали, сотня баксов не улучшила ситуацию. Они даже пробовали пугать испытуемых перспективой показаться глупыми перед сверстниками. Это не работает.
Звучит грустно. Но мне то, что делать? Может, стоит уже смириться с тем, что я ничего не знаю? Есть же эффект Даннинга — Крюгера, который говорит, что люди, которые только начали, в чём-то разбираться, переоценивают свои убеждения. Значит, надо просто считать, что ты ни в чём не разбираешься, и всё.
С эффектом Даннинга — Крюгера не всё так просто, но об этом в другой раз. В любом случае это не выход. Я называю позицию: “я знаю, что ничего не знаю” - грехом неуверенности. Проблема в том, что кое в чём ты всё-таки разбираешься. А в чём-то даже довольно неплохо. И свалить все эти убеждения в одну кучу - плохое решение. В твоей голове получится полный бардак. Ведь там, где у тебя вполне достаточно данных для приемлемого прогноза, ты заявишь, что недостаточно уверен. Вернёмся к тем же врачам. Представь, что ты пришёл узнать результаты анализов, а врач говорит: ну, наши тесты не обладают 100% точностью, поэтому я ни в чём не уверен._
Но разве скромность — это плохо?
Ложная скромность с занижением реальной оценки твоих знаний — это ужасное решение, из-за которого ты постоянно будешь упускать возможности.
Самоуверенность — это плохо, неуверенность это плохо. Что же тогда хорошо?
Правильная степень уверенности.
Это как?
Тебе нужно разложить убеждения по полочкам в соответствии с тем, насколько ты в них уверен.
А зачем тут цифры?
Это уровни уверенности. Я нанёс их для того, чтобы ты мог потренироваться в калибровке.
В калибровке? Про которую ты говорил в начале?
Да. Калибровкой обычно называют сравнение показаний измерительного прибора с эталоном. Но прежде чем провести сравнение результатов твоего мозга с эталоном, давай сначала соберём данные. Я задам тебе 40 вопросов, на которые тебе нужно будет ответить просто да или нет, а затем добавить степень твоей уверенности.
А почему минимум 55%?
Так как вариантов ответов всего два, то если ты совсем не знаешь, то ставь 55%, и бросай монетку. Я взял вопросы из книги Джулии Галеф.
Понял.
(Некоторое время спустя…)
Кажется, разложил.
Отлично. Смотри, это полка 55%.
То есть, грубо говоря, половина ответов, или убеждений здесь неверны. Вот только ты не знаешь, какие именно. Но если здесь и правда около половины правильных, значит, у тебя хорошая калибровка. Это — эталон. На 75% полке должны быть правильными три из четырёх ответов. А на самом верху должна быть всего одна ошибка на 20 ответов.
Ааа, вот как это работает.
Сравнение этого эталона с твоим результатом и называется калибровкой. Давай взглянем, что у тебя получилось?
Зелёная линия -это идеальная калибровка. А красная линия — это твои ответы. Чем сильнее отклонение, тем хуже твоя калибровка. Напомню, что в данном случае неважно отклонение в сторону слишком сильной уверенности или слишком слабой. И то и другое одинаково плохо. В первом случае ты будешь делать необоснованные ставки и вкладываться в малоперспективные авантюры. Во втором же случае ты будешь переплачивать за страховку и упускать реально выгодные предложения.
Кажется, моя калибровка не идеальна.
Не переживай. Ты не одинок. Исследователи Альперт и Раиффа задали испытуемым 1000 вопросов по общеизвестным темам. Вопросы были из разряда «сколько таксистов работает в вашем городе?». То есть ответы были численными. Затем их попросили обозначить 98% доверительный интервал для всех ответов.
98% чего?
Доверительный интервал, это когда ты говоришь что-то вроде: я уверен на 98% что таксистов больше чем 500, но меньше чем 50 тысяч. То есть 98% доверительный интервал означает, что реальный ответ попадёт в твой диапазон 980 раз из 1000. Ну представь, что ты начинаешь стрелять и я спрашиваю, какого размера должна быть мишень, чтобы ты 98 раз из 100 попал. Понятно, что чем меньше я буду требовать попаданий, тем меньше будет мишень.
Кажется, понятно.
Ну а ошибиться здесь будет значить, выяснить, что в реальности таксистов меньше или больше установленных тобой порогов. Если их 200 или 200 тысяч.
Теперь понятно.
Вернёмся к испытуемым, которые обозначили свои 98%-интервалы для тысячи вопросов. Если бы их калибровка была идеальной, то мы должны были бы ожидать, что в среднем 980 ответов попадут в доверительный интервал, а 20 промахнутся.
Судя по всему, промахов было больше
Сильно больше. 426!
Оу. А моя калибровка, не так уж и плоха. Но хотелось бы получше, конечно. А кто-нибудь вообще хорошо откалиброван?
Да, но ты не поверишь.
(Скептический взгляд)
Найт Сильвер написал целую книгу, где исследовал то, насколько хороши в прогнозах различные прогнозисты. И есть одна служба…
Не тяни уже, что это за служба?
Это национальная служба погоды США.
Прогнозы погоды? Но они же всегда врут?
Насколько ты в этом уверен?
На 95% (ставит это убеждение на верхнюю полку)
Тогда взгляни на график их калибровки
График взят из книги «Сигнал и Шум»
Но этого не может быть
Конечно, далеко не только прогнозисты погоды обладают хорошей калибровкой. Но об этом, пожалуй, в другой раз. Раз уж ты так уверен, то я обязан тебя предупредить: поаккуратнее с верхними полками.
Потому что с них что-то, может, упасть?
Ну можно и так сказать. Исследователи выяснили, что, когда речь идёт о небольшой уверенности всё было довольно неплохо. У них в эксперименте люди делали ставки на правильность своих ответов. Пока ставки были 1к1, 2к1 и 3к1 (то есть с уверенностью 50%, 66,6% и 75%) всё было довольно неплохо. Проблемы начинались выше, потому что по мере поднятия ставок от 3к1 почти ничего не менялось. То есть точность возрастала сильно медленнее роста уверенности. При ставке 100к1 верными оказались 73% ответов, при 1000к1 верными оказались лишь 81%. То есть там, где следовало бы поставить примерно 4к1, люди ставили 1000к1. И что хуже всего, исследователи обнаружили склонность людей к экстремально высоким ставкам (то есть к огромной самоуверенности)!
Вот блин. Придётся снять это (пробует снять убеждение с верхней полки). Чёрт, не снимается. Похоже, за что-то зацепилось.
А, это твоё эго. Видишь ли, демонстрируя сильную уверенность, ты поставил свою репутацию. К тому же в дело вступили эмоции. А они в этой ситуации не очень надёжный помощник и уж точно не мерило достоверности. Если тебе очень нравится во что-то верить, это не должно влиять на твою ставку. Ведь в реальной жизни ты ставишь не только деньги и репутацию, но зачастую и здоровье. Если ты регулярно будешь игнорировать свидетельства, которые тебе не нравятся, то со временем у тебя начнёт дребезжать адекватность.
Ладно, я понял (снимает, наконец, убеждение с верхней полки). И что я теперь должен для каждого своего убеждения придумать какую-то оценку и постоянно их менять?
Нет. Цифры я рисовал для тренировки и демонстрации принципа. Конечно, в реальности постоянно назначать осмысленные вероятности — невыполнимая задача. Но при этом всё ещё практически полезно думать об убеждениях не качественно (когда у вас есть только два варианта: знаю / не знаю), а количественно. То есть держать в голове вот такие полки, и хотя бы приблизительно закидывать убеждения в какую-то их часть. Повторюсь, мы не счётные машинки, и оперировать цифрами для нас очень сложно, поэтому чаще всего делать этого не стоит. Но если очень нужно, то я расскажу один лайфхак под названием тест эквивалентной ставки. Давай возьмём для примера какое-нибудь предсказание. Допустим, ты пытаешься понять, насколько ты уверен в том, что в течение трёх лет в твоём городе появится такси без водителя. Чтобы «оцифровать» свою уверенность в этом убеждении, попробуй следующее. Представь, что тебе дают на выбор два варианта: 1) предсказать, что такси появится, и если так и будет, ты получишь миллион рублей, и 2) тебе дают вытянуть вслепую шарик из коробки, где один белый и три чёрных шарика, и если ты вынешь белый, то получишь миллион рублей. Что ты выберешь?
Ну это легко, я бы взял шарик.
Значит, твоя уверенность меньше 25%. Пусть шариков теперь будет один белый и 15 чёрных. За белый миллион. Или ставишь на беспилотное такси?
Не, ну тогда всё-таки на такси. Шансы есть.
Твоя убеждённость выше 6%. А если один белый и 8 чёрных?
Хм. Я даже не знаю.
Вот и нащупали. Около 11%. В принципе, ты можешь оцифровать любое убеждение с любой точностью. Хотя на практике это почти никогда не нужно.
Ладно. Но я же не могу волшебным образом разложить все свои убеждения по полкам. Я уж молчу о том, чтобы разложить хорошо, тут бы хоть как-то раскидать.
Да, порядок тут мгновенно не появится. Да и некоторая степень хаоса будет всегда присутствовать. Это тяжёлая работа, но ты можешь начать с малого. Разложи, то что используешь прямо сейчас. Ты вот принёс мне убеждение. Выбери для него полку. Со временем класть убеждения на свои полки, и периодически перекладывать, когда узнаёшь новые данные, войдёт в привычку. У тебя в голове появится внутренний секретарь, который в случае твоего громкого заявления начнёт постепенно шептать: убедитесь, что у вас достаточно фактов для такой уверенности. Со временем он окрепнет и начнёт орать. Наведение порядка в голове — это не героический спринт, а терпеливый марафон. Это не волшебная кремлёвская диета, а здоровое питание на всю жизнь.
То есть для начала мне нужно просто иногда задумываться о том, насколько я уверен в том, что озвучиваю и какие для этого есть основания?
Да. Со временем ты почувствуешь, что некоторые “основания” тебя часто подводят, а другие, наоборот, более надёжны. У тебя появится собственный протокол для руководства своим складом.
Выглядит посильно.
Вот и здорово. Тогда я пошёл.
Стой, ты же обещал волшебный способ улучшения калибровки, или я неправильно понял.
А, точно. Альперт и Раиффа, ну те, что просили установить доверительный интервал, провели повторный эксперимент. Они полностью повторили изначальные условия, но перед тем, как дать испытуемым приступить к работе, они показали результаты прошлого эксперимента и разъяснили концепцию калибровки. Затем испытуемые также установили 98% доверительный интервал, и на этот раз в среднем выпали уже 190 ответов (было 426), что, конечно, далеко от идеала, но сильно лучше прошлого раза. Так что я уже улучшил твою калибровку.
(Себе под нос) подожди-ка, это значит, что Сашка, который мне так уверенно что-то заявляет…
Ооо, блин. Стой. Я забыл. Знания о калибровке нужно применять к себе, а не использовать против того, с кем ты несогласен! Иначе ты можешь попасть в долину плохой рациональности!
(Загадочно улыбаясь) А насколько ты уверен в этом?
В среднем человек лжет два раза в день. В большинстве случаев – это «ложь во спасение». Сказать своей супруге, что тебе нравится ее новая прическа или посмеяться над глупой шуткой своего начальника. В подобных ситуациях мы считаем, что правда принесет больше вреда, чем пользы. Ложь необходима для мира и согласия.
Однако, последние исследования показывают, что обман справляется с этой ролью хуже, чем мы думаем, а негативные последствия от него больше, чем мы можем себе представить.
Философы всегда рассматривали честность кПодписывайтесь, чтобы не пропускать новые публикации.
Еще больше экономики и котиков в Телеграммеак достоинство человека, которое проявляется в результате его этического выбора. Но говорить правду выгодно и с экономической точки зрения. Честность имеет определенные социальные и психологические преимущества.
«Ложь во спасение» - путь к одиночеству
Если Вы постоянно обманываете, то возникает закономерный вопрос: «Говорят ли остальные мне правду?».
Может супруге, совсем не понравился романтический ужин, который Вы приготовили на годовщину?
А начальник не так уж и высоко ценит Ваши деловые качества.
Ирония в том, что Ваша собственная ложь заставляет сомневаться в искренности окружающих. Психологи называют это «недоверием обманщика».
Исследователи из Великобритании провели эксперимент. Они попросили участников в течение трех дней быть максимально честными во всех своих социальных взаимодействиях.
Люди старались открыто высказывать свое мнение, выражать чувства и делиться переживаниями. В результате, большинство признались, что получили от эксперимента гораздо больше удовольствия, чем предполагали.
Оказалась, что «горькая правда», позволяет людям успешнее устанавливать социальные контакты и взаимопонимание. Правда позволяет выстраивать обратную связь, без которой коммуникация невозможна.
Интересно, что эффект наблюдается не только у «заядлых» лжецов. В одном из исследований участники должны были лучше узнать незнакомого человека в ходе беседы. Одной группе была поставлена задача использовать «ложь во благо», других попросили ограничиться правдой.
По итогам беседы, лжецы чувствовали себя более одиноко, их оценка коммуникации была ниже, чем у тех, кто говорил правду.
Правда несет риски
Если с правдой все так хорошо, почему мы так редко ее используем?
Будем честны, мы не очень любим критику в свой адрес. Счастливое неведение позволяет нам поддерживать собственное представление о себе, инстинктивно защищаясь от правды.
Самые наглядные примеры можно найти в сфере здравоохранения. Казалось бы, что может быть важнее здоровья?
Однако, данные опроса «Врачи РФ» показывают, что большинство врачей (82%) сталкивались с пациентами, которые отказывались идти к врачу или сдавать анализы. Свой поступок они объясняли тем, что боятся узнать правду о своем здоровье.
И, судя по всему, чем серьезнее проблема, тем меньше желания узнать о ней правду. В рамках одного исследования студентам продемонстрировали образовательный фильм про вымышленное заболевание «дефицит ТАА». После просмотра студентам предложили сдать мазок, чтобы проверить риск возникновения этого недуга.
Одной группе сообщили, что для лечения болезни необходим двухнедельный курс таблеток. На мазок согласились 52% испытуемых.
Второй группе была предоставлена информация, что болезнь неизлечима и если ее обнаружат - лекарства придется принимать всю жизнь. Здесь сдать анализы захотели только 21%.
Все это говорит, что люди не всегда хотят слышать правду о себе. Поэтому если Вы настроены, повысить свой уровень честности, надо принимать это во внимание
У каждого своя правда
Многочисленные исследования показывают, что большинство попыток убедить собеседника отказаться от своей точки зрения обречены на провал. Скорее всего, оппонент только найдет новые аргументы для своей точки зрения.
Гораздо проще выстраивать коммуникацию, если Ваша цель понять другого человека, а не переубедить. Открыто высказывая свою точку зрения, Вы призываете его сделать тоже самое.
Важный шаг – продемонстрировать людям, что они могут говорить Вам правду. Авторы книги «Спасибо за обратную связь» Шейла Хин и Дуглас Стоун считают, что никто не обладает полным набором знаний, даже если он касается личных качеств человека. Поэтому важно не лишить ценности информацию, которая поступает от других.
Конечно, иногда сложно понять, где конструктивная критика, а где оскорбление, но без внешних источников мы погружаемся в пучину самообмана. Даже если замечание от других кажется Вам обидным, стоит попробовать рассмотреть его только в качестве дополнительной информации.
Честность – это лучшая политика. Правда позволит Вам лучше понять собеседника, а самая «добрая ложь» заставит сомневаться в искренности окружающих и приведет к одиночеству.
Подписывайтесь, чтобы не пропускать новые публикации.
«Многие критики, особенно наиболее ярые и философски подкованные, склонны, читая мою книгу, ограничиваться ее названием» Ричард Докинз
Вы путешественник, встречающий посреди поля забор. Если вы не знаете для каких целей этот забор установлен, худшее решение - это снести его. Причём это решение плохо именно потому, что вы не знаете функционального предназначения забора. Возможно он охраняет вас от чего-то очень опасного. Возможно он используется не так, как вы предполагаете. Так или иначе — ваше незнание о задачах, которые выполняет данная ограда вовсе не является поводом сносить её.
Этот факт подметил английский писатель Гилберт Честертон цитатой: «Никогда не ломайте забор, не узнав, зачем его поставили». Он таким образом хотел предостеречь от необдуманных реформ. Но как данный принцип может быть применён вне политики, в повседневности?
Не спешите сносить
Наши убеждения чем то похожи на заборы, о которых писал Честертон. Когда мы сталкиваемся с новым убеждением, которое кажется нам нелепым, у нас встаёт тот же выбор. Мы можем немедленно начать демонтаж. То есть промаркировать данное убеждением как глупое, а всех его носителей как людей недалёкого ума.
Но принцип «Забор/ограда Честертона» предлагает нам разобраться с какой целью и на каких основаниях существует убеждение, прежде чем бороться с ним.
Для этого нам понадобится пятьдесят грамм любознательности и тонну непредвзятости (зачем столько непредвзятости опишу в будущей статье про стилменинг и идеологический тест Тьюринга). Возможно мы выясним, что желание сносить забор было обосновано только нашим незнанием. Тогда мы сможем отказаться от необдуманных поступков.
Если же свидетельства покажут, что снос забора вполне обоснован, работа всё равно была проделана не зря. Теперь столкнувшись с защитниками забора (носителями убеждения), нам есть что обсудить. Диалог больше не нужно начинать с оскорблений и попыток ткнуть собеседнику пальцем в глаз. Мы можем обменяться с ним свидетельствами, а это в разы продуктивнее!
Конечно мы можем не договориться, особенно если хотя бы один участник дискуссии не разделяет ценность точных убеждений. Но это явно выглядит перспективнее, чем начинать разговор с сомнений в адекватности собеседника. А если нам повезёт, и собеседник будет настроен так же, мы можем прийти к наиболее оптимальному решению (не с точки зрения удовлетворить пожелания всех сторон, а с точки зрения получения лучшей модели).
Не спешите сносить ≠ не сносить вообще
«Естественный ход развития космических наук приводит к тому, что накапливаются новые данные, и во всеоружии новых фактов мы разгоняем войско устаревших идей» Карл Саган
Для демонстрации давайте обсудим изобретение «новой физики». Ну вы знаете, человек решает, что все физики ошибаются, а он изобрёл что-то принципиально новое. Чушь? Если знания человека в предметной области ограничены школьным курсом, скорее всего так и есть.
Но если он вник во все тонкости современной ему физики, возможно так и есть. Вся современная наука построена на людях, которые сдвигают границы нашего понимания. Кто-то действительно строит «новую физику». Разница лишь в том, что дилетант не может быть уверен в ложности того, чего не понимает. У него нет права сносить забор.
Таким образом, заниматься сносом конечно нужно. Ведь любое улучшение, это снесённый забор. Однако не каждый снесённый забор - это улучшение. Для развития города нужно регулярно демонтировать ненужные заборы (или хотя бы модернизировать). Но для этого просто необходимо отличать нужные от ненужных, иначе можно снести весь город (или не сносить вообще ничего от страха перед изменениями). Так что ограда Честертона - это не гимн против реформ и революций. Это призыв понять, с чем мы имеем дело, прежде чем начать действовать.
Равнодушие неопределённости
Все вышесказанное относится к случаю, когда забор вам действительно мешает. Демонтаж забора (борьба с убеждениями) дело затратное, оно стоит вполне ощутимых ресурсов. Поэтому важно помнить про вариант «пройти мимо». Нет, серьёзно, если убеждение показалось вам глупым, возможно так оно и есть. Человечество накопило несчётное количество заблуждений. Благодаря ускорению обмена информацией мы получаем доступ к тоннам чуши ежедневно. И я вовсе не призываю вникать во всё это. Если забор можно спокойно обойти, то стоит ли вообще с ним связываться? Но маркировка его каким либо определённым образом - это действие. Либо честно идите мимо, либо вникайте - здесь нет царского пути. В ином случае неизбежно вырабатывается не самая продуктивная привычка маркировать чушью любое непонятное убеждение.
Важные оговорки
Этот принцип относится только к новым, непонятным идеям. Поэтому он не может использоваться для защиты. Ведь нам уже должны быть известны все обоснования того, в чём мы уверены. Так что стоит воздержаться от использования ограды Честертона в качестве универсальной защиты своих необоснованных убеждений.
Если забор нужен и работает, но можно сделать лучше - нужно делать. Уродливые заборы не украшают город, а точные убеждения должны без сожалений заменяться ещё более точными.
На оценку ценности забора никак не должны влиять потраченные на него ресурсы. Если это старый забор, который стоил кучу денег и он бесполезен, его нужно сносить. Если мы потратили кучу времени на то, чтобы изучить какую-нибудь нерабочую модель, это не должно становиться аргументом за полезность данной модели (впрочем эту идею я планирую развить в статье про невозвратные потери).
«Конфликтных зон между наукой и религией не может быть вообще»
— Сегодня все чаще можно слышать мнение, что чрезвычайно быстрое развитие современной науки вскоре не оставит камня на камне от религиозной картины мира. Действительно ли наука входит в столь острый конфликт с религией?
— Да, входит. Но только в головах у тех, кто не знает или игнорирует границу между научным и религиозным методами познания мира. А вот если мы попробуем разобраться в вопросе, то поймем, что конфликта нет — просто потому, что для него нет реальной почвы. И понимание этого в европейской цивилизации появилось задолго до нынешних времен. Обсуждение того, что может и чего не может охватить научное познание, возникло очень давно — еще в Средние века, а если точнее — в XII веке. И уже тогда, как мне кажется, этот вопрос решили достаточно разумно.
Один из знаменитых мыслителей Шартрской школы Гильберт Порретанский утверждал, что философия (то есть для Средневековья — и наука тоже) от теологии отличается как методом, так и предметом познания, а потому противоречие между ними невозможно. Научное познание, в отличие от теологии, объясняет конкретные явления видимого мира — ни больше, но и ни меньше. Фома Аквинский позже уточняет, что наука может иногда частично пересекаться с теологией по предмету, но не по методу.
И сегодня в свете накопившегося опыта мы можем с ними согласиться: конфликтных зон между наукой и религией не может быть вообще. В принципе. Они говорят о разном и на разных языках.
Но на каком-то уровне начинает работать «принцип дополнительности»: наука и религия вместе создают образ целостного мира. Можно усмотреть общий закон эволюции культуры в том, что из сплошного единства выделяются частные сферы культуры, а потом вновь интегрируются в целостность. «Абсолют есть единство различенного», — говорил Гегель.
Когда-то религиозный культ был оболочкой всех функций культуры, но потом раздал — как король Лир дочерям — все сокровища наукам, искусствам и политике. Сейчас мы видим, что религия не стала от этого беднее или слабее. Напротив — она делает именно свою работу и чужая ей не мешает.
— Однако критики христианства любят вспоминать времена инквизиции, например, XVII век, когда от ее трибунала пострадали некоторые ученые. В эпоху Просвещения, напротив, уже наука ополчается на «учение церковников». Разве это не противоречит Вашим словам, не демонстрирует трагическую конфликтность науки и религии?
— А то не было конфликтов внутри и науки, и религии! «Трагическая конфликтность» — это участь всей культуры во все времена. Создатели новой науки были христианами, и конфликты во времена Галилея не были, собственно, конфликтами науки и религии.
Некоторые историки науки — полушутя-полусерьезно — говорят, что новая наука началась в 1277 году с запрета епископом Парижским аверроистских тезисов, опиравшихся на греко-арабское естествознание. Епископ заявил, что античная наука (а другой тогда не было) не может запретить Богу создать миры в любом количестве и любого качества. Действительно, тем самым допускалась альтернативная наука, хотел этого епископ Тампье или нет. Другое дело — XVIII век. Но там, как Вы верно выразились, была война с Церковью (как правило), а не с религией. И нападала не наука, а идеологи, партия которых не представляла собой все Просвещение.
Наука может и должна объяснить всё, но в рамках своего метода. Каков он? Ученый берет факты, связывает их логической моделью, используя причинно-следственные связи, и на базе этой модели факты объясняет. При этом не принципиально, с чем ученый имеет дело — это может быть и природное явление, и какое-то мистическое видение.
Существует, например, целая научная дисциплина — религиоведение, которая, используя определенную методологию, изучает этот феномен человеческой культуры. То же самое можно сказать и о религии: она вполне может пытаться объяснить любое явление, включив его в свой опыт понимания открытых ей вероучительных истин. Поэтому, повторюсь, никакой конфликтной зоны между наукой и религией нет. После культурных трансформаций XVII–XIX веков стало понятно, что не нужно все — науку, религию, искусство, политику — выстраивать в один отряд, марширующий по пути прогресса. Необходимо размежевать территории, провести границы между этими сферами, чтобы никто со своими уставами в «чужой монастырь» не лез.
Я считаю, что это, наряду с достижениями в области техники, было главным завоеванием Нового времени. Так, религия отделилась от государства. Кому-то это сегодня не нравится, но на самом деле сильнее от этого стали и религия, и государство. Точно так же и наука отделилась от философии и религии, и мы снова видим, что все от этого только выиграли. У каждой сферы человеческой деятельности появились свои прописанные «правила игры», принципы, методы.
При этом нужно сказать, что и во времена «развода» науки и религии, в эпоху Просвещения, ученые совсем не стремились быть атеистами. Могут возразить, что научная общественность в те времена просто боялась открыто говорить о своем атеизме и поэтому оставалась верующей лишь «на бумаге». Но история подтверждений этому не дает. Даже когда уже можно было говорить о своем безверии без какой бы то ни было опасности или карьерных последствий, мы видим, что большинство ученых от веры не открестились, хотя их религиозные взгляды часто были специфическими. И мне кажется, что для человека науки вообще нет ничего конфликтного в вере и знании. Ученый хочет видеть целое и взаимосвязи разных явлений и фактов. И ему вполне естественно и верить, и заниматься наукой, и жить в мире искусства и т. д. Ведь, как было сказано выше, — это совершенно не конфликтующие между собой явления.
«Наша беда в том,что мы разучились правильно задавать вопросы»
— Но тем не менее многие и сегодня утверждают, что наука занимается описанием только материальных объектов.
— Не обязательно. Возьмите, например, социологию: здесь описывается виртуальный мир человеческих интересов, борьбы субъектов. Или психология. То же самое мы видим и в религиоведении. Ученому совершенно неважно, истинно ли то или иное верование или нет. Его задача показать, как была устроена эта религия, какие социальные реалии она создавала, как со временем менялся ее идейный каркас.
Поэтому современная интеллектуальная дисциплина требует, чтобы ученый научился четко понимать, по каким правилам и на каком поле он ведет сейчас игру — для того, чтобы избежать ошибочных интерпретаций. И я, как ученый, никогда не стану рассказывать коллегам о своих мировоззренческих симпатиях. Точно так же и в религиозном поле научные аргументы, по моему убеждению, просто-напросто неуместны (если они не относятся, конечно, к конфессиональным наукам).
— Почему неуместны?
— Давайте приведем пример из другой сферы. Представьте, что нейробиолог попробует с помощью языка науки объяснить какие-то явления в области искусства. Любой поэт или музыкант, ознакомившись с таким исследованием, скажет такому ученому: «Вы пытаетесь объяснить мне творчество с помощью взаимодействия сетей нейронов в моем мозгу? Но поймите, ни мне, ни моему слушателю или читателю это не нужно. Мы из другого мира, где действуют совершенно другие правила». Вот наглядный пример некорректного перехода из одной области в другую. Ученому для своей научной сферы может быть и полезно будет провести такие исследования, но для человека искусства в этом нет никакого смысла.
Можно привести другой пример. Известно, что современные ученые занимаются изучением того, как религиозное мировоззрение влияет на наш мозг. И ясно, что какую-то логическую и биологическую взаимосвязь можно будет найти. Но для самого верующего человека такое исследование ровным счетом ничего не объяснит. И если ученый таким образом попробует его в чем-то убедить, то покажет свою научную некомпетентность. Верующему человеку после того, как он ознакомится с этими данными, совершенно не обязательно, условно говоря, крест с себя снимать.
Ясно, например, что знаменитое мистическое видение математика и философа Блеза Паскаля (точное содержание которого нам неизвестно, хотя свои впечатления от пережитого мыслитель оставил в виде записки «Мемориал») обусловлено тем, что в его мозгу была опухоль. Однако наличие такой болезни у Паскаля никак не компрометирует то, что он видел. Потому что больных много, а Паскаль один. Абсолютно не важно, на каком именно «топливе» работало его сознание. Безусловно, и научные, и психоаналитические, и исторические, и социальные объяснения того или иного явления могут быть очень полезны. Но здесь важно поставить вопрос: что именно мы от этих интерпретаций хотим?
Представьте, что вы пишете на компьютере текст, и в какой-то момент к вам подойдет программист и спросит: «Хотите, я сейчас объясню вам, как устроен этот текст», и потом продемонстрирует, как в компьютере работают определенные электрические связи, создающие текстовую картинку на экране. Что в данном случае лично вам это даст? Ничего. Такая информация пригодится в том случае, если нужно будет компьютер починить, или когда текст, который вы набираете, не будет соответствовать тому, что отображается на экране. Поэтому так важно корректно ставить вопрос и не путать один язык интерпретации с другим.
— Почему в таком случае сегодня постоянно апеллируют к науке как к истине в последней инстанции?
— Такая апелляция, как мне кажется, связана с проблемами в медийно-информационном пространстве. Человек прочитал книгу одного исследователя, но при этом не знает, что таких ученых много, что они разные и у них подчас по одной и той же проблеме позиции расходятся, что они спорят друг с другом. Такому человеку нужно просто объяснить, что, во-первых, всегда существуют сообщества экспертов, которые постоянно друг с другом дискутируют, а во-вторых, напомнить, что следствие нужно объяснять адекватными причинами. Что я имею в виду? Например, текст, что я набираю на компьютере, зависит только от меня, а не от системного блока. А вот то, что мои мысли отображаются в виде текста на экране, зависит уже от компьютера.
Беда современных, даже образованных людей заключается в том, что они плохо формулируют вопрос. А ведь еще в древней Греции знаменитый Сократ весь свой философский метод построил на коррекции задаваемых вопросов. Он просто учил людей правильно их задавать.
Современный человек, формулируя вопрос некорректно, получает на него соответствующий ответ. Конечно, можно пытаться объяснить духовную жизнь психоанализом, социологией или материальным базисом. В этом есть своя польза, но строго научная, которой можно пользоваться исключительно в рамках ее поля. Ни в коем случае нельзя прыгать из одной области в другую.
Самое неприятное в современной культуре заключается в том, что у нее совершенно утрачено чувство границы, при переходе которой ты попадаешь в другую юрисдикцию, где действуют уже другие законы. Между прочим, и у верующих людей в этом вопросе тоже возникают проблемы, когда они начинают подгонять научную истину под религиозный взгляд на мир. Всегда нужно помнить об этих границах и быть осторожным. Это касается и ученых, и верующих.
«Рациональность — это такой же божественный дар, как и свобода»
— А может, когда критики религиозного мировоззрения утверждают, что вера в Бога иррациональна, а потому бессмысленна, происходит просто подмена и на место веры в Бога ставится вера в рацио?
— Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно для начала понять, что такое рациональность. Латинское слово «рацио» — это перевод греческого слова-понятия «логос». Глагол «легейн» означает «связать разорванное». Этот глагол демонстрирует связь элементов языка в высказывании. Но если рацио — это логос, то тут нужно вспомнить, что и христианские богословы называли Второе Лицо Пресвятой Троицы Логосом. Поэтому можно сказать, что христианство — это предельно рациональная религия. Ведь Евангелие как раз рассказывает о том, как в этот мир пришел Логос — Сын Божий.
Рациональность — это не что-то внешнее, к чему мы апеллируем как к какому-то объективно существующему порядку. Нельзя говорить о том, что мир сам по себе существует или устроен рационально. Рациональность — это обязательная связь того, что мы мыслим, с тем, что говорим. И потому можно сказать, что апелляция к рациональному — это защитный скафандр, который помогает человеку не растворяться во внешней и чужой ему среде.
Каждый день на нас сваливаются огромные массивы разной информации, и рациональные модели не позволяют им захламить наше сознание, отсеивая лишнее, оформляя то, что осталось, распределяя данные, как бы расставляя их по полочкам. Это — черновая работа рассудка, но даже ее Гегель называл «Божьей благодатью».
Однако вот вопрос: откуда у нас это право задавать материальному содержанию идеальную форму? Когда у меня на весах в одной чашке материальный продукт, а в другой материальный эталон (гирька), здесь все понятно. Но когда я измеряю числом или фигурой, я привношу в материю власть идеального, которое пришло из другого мира. А это уже не черновая работа, не «рабское» дело, а «царское». И оказывается, что рациональность — весьма мистическая, если угодно, сила. Интересно, что Эйнштейн как-то заметил: самое странное в этом мире то, что он познаваем. Поэтому поставить на место веры в Бога веру в «рацио» не так просто. Схоласты сказали бы: вера притягивает интеллект, а интеллект — веру.
Да, собственно, люди всегда понимали, что рациональность — это такой же божественный дар, как и свобода. Поэтому между религией и научной рациональностью конфликта нет, пока нет посягательств на границы доменов. Хотя это легко сказать: «границы». Кант говорил о своем учении: «Я ограничил знание, чтобы дать место вере». За этим простым тезисом стоит целая эпоха революции в понимании «рацио».
Философы Юм и Кант показали в свое время, что рациональность — это некоторая система идеальных, частично созданных интеллектом инструментов, с помощью которых я познаю этот мир. Оформленная рациональными схемами материя фактов становится объективным знанием. Но не реальностью самой по себе: тут-то и обнаруживаются границы науки. Наука имеет дело с той реальностью, которая, фигурально говоря, согласилась быть измеренной.
Ведь когда вы приходите в магазин, чтобы, например, купить картошку, и говорите продавцу «дайте мне три килограмма», то понимаете, что и вы, и продавец придерживаетесь некоторой общей конвенции, договора, в рамках которого килограмм — это определенный вес. И хотя сам по себе картофель этим свойством не обладает, но для вас лично три килограмма — это нечто объективное. И у вас возникнет вполне понятное негодование, когда обнаружится, что подсунули Вам не три, а два килограмма картошки.
Вся эта очень вещественная и объективная реальность — это часть бытия, подчинившаяся мере («рацио»). То есть рациональные модели — это как бы вспомогательные леса, ни больше и ни меньше. И самой реальности они не принадлежат. Так же, как, например, линейка, которой я что-то измеряю, — только лишь инструмент, которым я пользуюсь, нечто познавая. Сама же исследуемая мною вещь не обладает ни длиной, ни весом. Длина и вес — это те параметры, которыми я наделяю вещь в процессе ее изучения. Они отражают некие ее свойства, но сами по себе являются лишь мысленными конструкциями.
Именно поэтому Кант настаивал на том, что ученый, отыскивая следствия у тех или иных причин, должен понимать, что это лишь некоторая функциональная задача. Он, пользуясь определенными правилами мышления, работает не с самой реальностью, а только лишь с созданным им же конструктом. Ученый не имеет права переносить полученные знания на саму действительность, потому как мир сам по себе для него закрыт. Он, как говорил Кант, есть «вещь в себе». Но для религии, морали, искусства это табу уже не действует (хотя у них есть свои собственные, не менее строгие.)
— Но ведь из истории науки мы знаем, как часто выдвигались теории, которые воспринимались как окончательные и всеобъемлющие…
— Конечно, во все времена страшно хотелось найти одно-единственное и исчерпывающее объяснение мира и человека. Так, в XIX веке небезызвестный в нашей стране философ Карл Маркс попытался объяснить всю историю человечества классовой борьбой. И посягнул не только на политическую историю, но и на историю искусства, религии, морали. И объяснение Маркса получилось, конечно, впечатляющим. Но ошибочным.
Невозможно свести к единому знаменателю все многообразие жизни, человеческих судеб, личных решений. При этом, повторюсь, попытка навязать нам взгляд на мир как на какое-то однородное единство соблазняла многих во все века. И обыватель, у которого критический взгляд на мир не развит, всегда легко поддавался на такие интеллектуальные проекты. Ведь когда тебе на пальцах показывают всю реальность прошлого, настоящего и будущего, апеллируя, например, к рациональному опыту, то разве легко не поддаться искушению принять и усвоить такое простое и вполне доступное объяснение?
Именно поэтому, кстати сказать, обывателю кажется, будто бы наука, экономика или политика заключают в себе единственно нормальную и серьезную человеческую деятельность, а искусство, религия или философия — просто некоторый бонус, такая декоративная вишенка на торте. На самом деле такой подход — обычное невежество.
— Можно ли сказать, что современная наука сокращает количество вопросов? Что она идет по пути прогресса, у которого есть некий позитивный конец?
— Нет, ученые никогда так не скажут. Всегда было понятно, что ответы рождают другие вопросы. Конечно, в некоторых научных сферах иногда возникала иллюзия, что все объяснено и исчерпано. Так, например, наивно полагали ученые, занимающиеся формальной логикой или геометрией. Но уже в XIX веке неожиданно стало понятно, что возможны альтернативная геометрия и логика. И снова все закрутилось.
Известен один такой курьезный случай: мюнхенский профессор Филипп фон Жолли в 1878 сказал своему студенту, что не стоит заниматься физикой — там почти всё уже открыто, и остается лишь заполнить несущественные пробелы. Студентом был Макс Планк, чьи исследования спектра «абсолютно черного тела» в 1900 году привели к появлению квантовой физики, т. е. к новой научной эпохе, к странной и непривычной картине мира, в котором, как и после галилеевой революции, человеку стало не очень уютно.
Здесь, мне кажется, будет не лишней вот эта цитата: «Следует неутомимо и непрестанно продолжать борьбу со скептицизмом и догматизмом, с неверием и суеверием, которую совместно ведут религия и естествознание, а целеуказающий лозунг в этой борьбе всегда гласил и будет гласить: к Богу!» Сказано тем самым Планком.
Конечно, в науке не существует представления о том, что есть какие-то «закрытые» проблемы. Во все времена было совершенно очевидно, что ответы рождают еще больше вопросов. При этом наука не развивается равномерно. В каком-то смысле ее путь довольно приключенческий. Научный процесс может застыть, а потом неожиданно взорваться новыми открытиями, бурными дискуссиями.
Научный мир так устроен, что постоянно генерирует кризисы, которые затем преодолевает, порождая новые. В противном случае он застывает, превращается в некоторое доктринерство, идеологему, а это противоречит самой идее научного познания.
Ученый никогда не может насытиться. Он никогда не скажет «хватит». Он постоянно находится в поиске новых проблем. Это один из важнейших и фундаментальных принципов научного познания. И это, кстати, одна из причин, по которой человеку науки не так уж трудно понять человека веры.
На вопросы отвечал доктор философских наук, ординарный профессор Высшей школы экономики Александр Доброхотов.
