В этот раз в выезде участвовали не только я, но и студенты. Работали как швейцарские часы: замерили глубины канала и скорость течения этой самой болотной воды. А она, к слову, была ледяная, но почти не сопротивлялась.

Отобрали пробы — теперь предстоит долгий лабораторный анализ (только в конце 2025 я получу результаты анализов). Это лишь один из маленьких, но важных шагов к большой диссертации. Кстати, тем, кто хочет погрузиться в атмосферу глубже — в этом профиле есть видео с выезда вместе с институтом биологии РАН.

Чё вы там стоите, подписывайтесь, чтобы следить за развитием болотной саги!

На первом занятии я говорю своим студентам: "Давайте мне зачетки, я всем автоматом ставлю "Отлично", можете больше не приходить". Для большинства моих студентов такой поступок является шокирующим, после чего ни один не переставал ходить на мои занятия.

Это я делаю для того, чтобы они перестали учится для оценок, а начали для знаний. Это особенно важно на первых курсах, когда приходят школьники, которые считают, что главное не знания, а чтобы мама не поругала.

Это слова знаменитого писателя, педагога, психофилософа и телерадиоведущего Андрея Максимова.

Учеба ради оценки проявляется даже в лагере. В отряде всегда заметен ребёнок, который старается или что-то делает не ради того, чтобы получить удовольствие или стать умнее, а для того, чтобы не поругала мама.

У нас несколько раз в сменах проходили мастер-классы, на которых преподносилось то, что рассказывают в школе, только не учителя, а профессиональные ведущие. Вы бы видели, с каким интересом и жадностью дети поглощают эту информацию, когда по ней не надо отчитываться.

Оценивать каждое проводимое в лагере мероприятие стоит с позиции не принуждения ребёнка в нём участвовать, а только с желания попасть в атмосферу интереса и приобретения нового опыта.

Именно на этот критерий должны опираться короткие внутриотрядные игры. Чтобы у вожатого была возможность завоевать доверие и интерес детей, он должен знать большое количество игр. Только в этом случае он сможет их менять как только заметит, что интерес пропал или игра не заходит.

Никогда нельзя угадать на какой детский коллектив зайдёт то или иное мероприятие. Поэтому нужно всегда иметь замену или возможность подстроиться в процессе.

Обращайте на это внимание при прописании пран-сеток и мероприятий.

Это как с игрой на гитаре в компании: если вы начали петь песню, которую никто не подпевает, вам нужно либо заинтересовать людей к прослушиванию, либо выбрать другую. Закончить на середине в этом случае не зазорно.

30 августа 1978 года на площади у мединститута Перми мы приняли присягу советского врача, а 31 августа с вещами погрузились на теплоход и отчалили в сторону совхозных полей Пермского края. Путь на корабле занял около восьми утомительных часов: жесткие скамьи с низкими спинками не давали ни одного шанса расслабить тело и к концу пути мы довольно сильно устали, поскольку прилечь не было возможности, а в силу застенчивости, привалиться друг на друга не хватило смелости. Единственный непосредственный человек среди нас, татарин Рафик, бросив свою телогрейку в проход улегся и заснул. К пристани пароход подошел около трех часов ночи, нас ждал автобус, который через полчаса ходу привез нас в поселок и мы расположились на полу в старом здании и уснули, подложив вещи под голову. Наутро, проснувшись, поехали на склад на грузовой машине, где загрузили в нее несколько панцирных коек и матрасы с одеялами. Расположили нас в избе, может школа была или детсад раньше, там посередине стояла большая печь с плитой в помещении на двадцать квадратных метров и ещё пара помещений метров по тридцать, где мы расставили кровати. Вскоре нам привезли посуду - эмалированные кружки и миски, алюминиевые столовые приборы и огромные кастрюли, привезли и хлеба с молоком во фляге: этим мы и позавтракали. Пара ребят пошла пилить дрова выданной двуручной пилой, с остальными двое преподавателей из института провели организационное собрание. Несколько девочек вызвались работать поварами на кухне, но впоследствии выяснилось, что повара из них - так себе и наутро мы завтракали подгоревшей молочной рисовой кашей, сдобренной слезами горе-поварих. Справедливости ради стоит сказать, что впоследствии кулинарные способности значительно выросли несмотря на тяжелые условия труда: утром надо было рано встать, растопить печку и приготовить на ораву голодных студентов неизменную кашу. Продукты выдавались на складе , а девчонки самостоятельно планировали меню и закладку продуктов. Днем в обед на столе было первое и второе, плохонькое, но горячее.Смогли бы сегодняшние выпускницы школы приготовить хотя бы кашу на сорок порций на дровяной плите?

На работу в поле выезжали после завтрака около восьми часов утра. Трактор тащил за собой копалку, которая трясла землю, оставляя за собой вереницу клубней на поверхности рыхлой земли. Стояло бабье лето, мы работали с энтузиазмом, разделившись по парам и заполняя один мешок за другим, через пару дней приехал какой то начальник, похвалил нас и троих передовиков наградил ценными призами - вязаными перчатками. Работалось легко, погода стояла теплая, хотя к вечеру уставали и валясь в кровать сразу же засыпали. Постепенно перезнакомились друг с другом: треть ребят были деревенскими (в то время соблюдался процент набора студентов из сельской местности, но часть их была отчислена из-за неуспеваемости после первого семестра, подготовка в сельских школах была слабой). Пара человек бренчало на гитаре, собирая слушателей вокруг, другие разговаривали в сторонке, рассказывая о жизни: было три человека после армии, выделявшихся своей взрослостью и свысока поглядывающие на остальных. Они пару раз покупали водку и тайком выпивали её, приходя потом в благодушное настроение.

Но вскоре погода поменялась и зарядили дожди, похолодало и копаться руками в мокрых комьях земли стало труднее. Картошка уже не высыпалась на поверхность, её приходилось выковыривать из глинистых комков. Любимым развлечением стало приготовление картохи прямо в поле в перевернутом ведре, обложенном дровами. Но было это пару раз, потом начальство увидев обгоревшие испорченные вёдра разразилось тирадой, в которой обвинило в порче инвентаря и это развлечение сошло на нет.

По истечении пары недель нам устроили банный день, отвезя на автобусе в райцентр в общественную баню. Вообще тонкости быта вспоминаются с трудом: туалет был на улице, там же были рукомойники с кусками мыла под навесом, носки я несколько раз стирал прямо в Каме, которая текла метрах в пятидесяти за домом.

Спустя месяц сельхозработ нам всё это уже начало надоедать и мы подошли с этим вопросом к руководству. В результате совещаний с совхозным начальством нам было показано поле в тридцать гектаров, которое нужно было убрать, чтобы поехать домой. Один деревенский парень подошел и попросил выделить ему персональный участок, так как его помощи дома просит мать и он хотел бы уехать раньше, выработав свою норму. Ему выделили гектар и он убрал его за несколько дней, был отпущен домой. В нас же энтузиазм угас окончательно и каждый раз с утра оглядывая бескрайнее поле мы с тоской приступали к работе.

Начались заморозки и копалка вставала ломаясь из-за тяжелой земли. У многих из нас уже несколько дней была изжога от работы в наклонку, потрескавшаяся кожа на руках, постоянно озябшие ноги. Кто-то пробовал наматывать старые обои на ноги вместо протертых до дыр носков. Армейские весело наматывали взятые с собой портянки, посмеиваясь над проблемами школоты.

Настал день, когда трактор не мог проехать и ста метров без поломки и вскоре вместо Беларуси подъехал гусеничный с плугом и запахал оставшиеся гектары.

Вечером мы погрузились на пароход и отчалили в сторону Перми. На сельхозработах мы провели ровно сорок пять дней.

Из сети

Расскажу про колхоз на противоположном конце страны, в Уссурийском крае. Нас сослали туда спасать урожай всем первым курсом сразу после начала занятий, в сентябре 1983. Прямо как на войну - сутки на сборы, всё взять с собой, что там будет на месте - неизвестно. Пожрать дадут и крыша над головой переночевать вроде найдется, но несколько палаток деканат прихватит на всякий случай. Сколько это продлится? Пока урожай не спасем, вот столько и будем там торчать, хоть до морозов. Берите с собой теплые вещи. Я воспринял эту весть крайне злобно. Принудиловка же, причем с гулаговским оттенком. Делать что-то за бесплатно вообще противоестественно человеческой природе. Коммунизм обещали построить еще к 1980, и вот он настал для меня лично - как для раба какого-то древнеегипетского. А сейчас, 40 лет спустя, вспоминаю те дни в колхозе как одни из самых счастливых в моей жизни. Лучше я себя только на южных тропических курортах чувствовал, но там не было таких ништяков, как в этом колхозе. Вот их я и опишу.Стояла слегка прохладная солнечная погода, но от подвижного сбора урожая нам было тепло, при любой вспышке энтузиазма - жарко. Работали голыми по пояс, а кто и в шортах, кто догадался их взять. Девушки в тонких майках, а кто покрасивше - предпочитали щеголять юными телами в купальниках и лифчиках. Прекрасное декоративное украшение грядок в самых заманчивых и разнообразных позах! От одного их вида часто прошибал пот, хотелось искупаться. Что мы с радостью и делали каждые полчаса-час, чистая речка рядом с глубокой запрудой.Купались голыми, разумеется, посменно - парни и девушки отдельно. Но на ходу складывались влюбленные парочки, которым дозволяли сбегать искупаться вместе наедине, пока остальные вкалывают. Не за красивые глаза, разумеется, а в награду за доблестный труд - если сделали работу быстрее остальных. Эти парочки демонстрировали рекордную производительность, отрываясь по грядкам на полста-сто метров вперед, но и соблюдая между собой строгий график, чтобы сбегать искупаться наедине успели все пары.Выдавать стахановские темпы им было легко - основная масса студентов никуда не спешила. Мы были убежденными противниками рабского труда и обладали нулевой коммунистической сознательностью. Предпочитали общаться всем гуртом, знакомились, балагурили, травили анекдоты. Особенно старались развеселить девушек, чтобы хоть с какими-то из них построить столь же доверительные отношения ударного парного труда и совместных побегов на речку. Были с собой магнитофон и радиола. Мы часто танцевали, чтобы размять изнемогшие от склоненного труда спины.Но вообще мы пребывали в раю для кроликов - нас занесло на бескрайние поля сочной крепкой морковки. Ее мы лузгали как семечки за разговорами - чистили, мыли и хрумкали нон-стоп. Не торопясь, как гурманы - выбирая самую сладкую. День длинен, а более ведра морковки даже студенту на свежем воздухе съесть невозможно.Ко всей остальной морковке мы относились вполне добросовестно - то есть кидали ее в деревянные ящики, стараясь азартно целиться издали, как ножиками. По мере наполнения несли эти ящики в прибывший грузовик. Водитель его пребывал в таком же дзене и тревожил нас нечасто своими набегами. Так что избыточный труд тут был бессмыслен. Нам оставалось спасать урожай своими желудками. В целом мы сосредоточились на общении и купании. Тем не менее, мы съели не более 5% урожая, а 95% все-таки отгрузили. В основном благодаря усилиям вырвавшихся вперед романтических парочек.Кому-то может показаться, что жрать морковку от рассвета до заката может надоесть. Это не так. Такой вздор может прийти в голову только несчастным горожанам, видящим этот корнеплод только на прилавках магазинов. Морковка, только что выдернутая из земли, выбранная лучшей из десятков прочих - это своего рода наркотик, уступающий по силе только сексу. От нее невозможно оторваться. Каждое новое утро ее хочется опять. Проверено на себе. С той поры я магазинную вообще есть не могу - она никакая!Но голод на свежем воздухе разыгрывался нешуточный, а после купания в холодной воде особенно. Вот тут колхоз не подкачал - нам была выделена отличная повариха, с жалостью глядящая на бледных и тощих городских студентиков. Сытные завтраки, обеды и ужины во множество блюд. Если бы я столько на курорте за день съедал, через неделю разнесло бы за центнер.А вот после колхоза - вместо городских задохликов во Владивосток вернулись крепкие, посвежевшие, розовощекие парни. Многие лишились девственности прямо в речке. Две пары потом сыграли свадьбы. У кого-то это не сложилось, но натрахались вволю и остались довольны этим невыносимым колхозным трудом. Студенты были благодарны мудрому деканату, прихватившему несколько палаток. Самые бойкие мачо, успевшие снять первокурсниц еще в зародыше - абитурой, разумеется взяли свои палатки и прибыли на место груженые, как волы, спиртное не исключая. Так что наш спальный лагерь напоминал не тюремный, а индейский - парочки ставили свои палатки раскидисто, чтобы не мешать соседям по ночам стонами и криками.Добродетельному большинству оставалось завидовать молча и спать в воистину нечеловеческих условиях - деревянный барак с двумя отделениями, мужское и женское. В каждом военные кровати накручены в три яруса. По сорок человек в каждой камере. Все окна настежь, потому что душно. Но стонов из окрестных палаток мы не слышали. Потому что травили анекдоты и байки где-то до двух-трех ночи. Оба отделения барака иногда притихали, с интервалами в минуту-другу ржали как кони хором.Главная была проблема высыпаться по ночам - что в палатках, что в бараке. Эту проблемы мы решали как могли, отсыпаясь на речке или прямо на грядках. Пав в изнеможении от непосильного труда, как только начинало припекать солнце.Вот сколько бы стоил сейчас такой морковно-купально-юмористический секс-тур на машине времени? Все наши усилия по сбору морковки - сгибания и разгибания, выдергивания и прицельного метания в ящики, рекламщики описали бы как прекрасную программу фитнеса на природе. Гораздо интереснее, чем гирьки тягать и педали крутить на тренажерах. Если выделить ограниченное количество мест на такой тур, 100 например как в нашем колхозе, такое позволить себе смогли бы только долларовые миллионеры. А нас туда отправили принудительно!Поскольку солнечная погода затянулась недели на полторы, нам под конец понравилась поставленная задача - не уезжать, пока весь урожай не будет спасен! Гораздо приятнее купаться и общаться, чем сидеть на лекциях. Берегли урожай как могли, бережно выкапывали каждую морковку.По сравнению с этим великолепием, мой следующий колхозный тур выглядел поначалу ужасно. Я был направлен туда, где нет морковки! Но изгнанный из морковного рая, я попал в рай помидорный. Кровь нескольких тонн спелых свежесорванных помидоров до сих пор вопиет во мне - вернулся из колхоза румяный и мне это понравилось. Сохранил любовь к помидорам на всю жизнь. Но не могу с тех пор есть магазинные.