Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Пассажир
Однажды в студёную зимнюю пору, когда на дворе стояла здоровая совецкая власть, вышла из дому женщина. Она вышла из чужого дома далеко за полночь: засиделась в гостях. Хозяева были очень гостеприимны, но всё-таки оставаться ночевать было совершенно невозможно. Женщина надеялась поймать такси или попутную машину, хотя в те времена машин было куда меньше, чем желающих ими воспользоваться.
Такси было много, но притормозило первое из них лишь спустя час. «Будьте любезны, мне нужно в Чертаново», — сказала женщина. «Сколько дашь?» — нелюбезно ответил таксист. — «Пятьдесят рублей!»
Это была недельная зарплата женщины, но тем не менее таксист явно ждал большего. Он оценивающе взглянул на женщину: «Послушай, деньги мне не нужны, что мне с ними делать. А вот давай лучше устрой мне такой стриптиз, прямо в машине, а то скучно».
«Да как Вы смеете, — возмутилась женщина. — Убирайтесь отсюда!»
Таксист уехал. Прошел час зимней ночи. Уже по улицам почти никто не проезжал, а мороз крепчал, когда, наконец, около женщины остановилась еще одна машина.
«Я Вас умоляю! — замерзнув, несчастная с трудом наклонилась к окошку водителя. — Пятьдесят рублей до Чертанова!! Стриптиз прямо в машине устрою!!!»
Шофер хмыкнул: «Эка невидаль… А вот минет сделаешь?»
Дама редко слышала такие французские слова, но поняла. Она отступила на шаг назад и отвернулась, с надеждой вглядываясь в даль улицы.
Лишь под утро, когда уже начинало светать, одна из редких машин встала рядом с танцующей от холода несчастной. «До Чертанова пятьдесят рублей — стриптиз покажу — минет сделаю, только довезите!» — с трудом произнесла она.
«Б…дей не возим!» — выругался таксист и уехал.
Коммунистическая партийная элита СССР без галстука: какими были совецкие вожди на самом деле?
Из воспоминаний оперной певицы Галины Вишневской
Дача Булганина была в Жаворонках, по дороге на Николину гору, а прием — в честь его шестидесятилетия. Правда, слово «прием» тут не подходит, да русские люди и не любят этого слова: сразу представляется красивая сервировка стола, официанты, белые салфетки, хрусталь и прочие сковывающие душу атрибуты. Нет, это была наша родимая, нормальная русская пьянка, и я приехала в самом ее разгаре — дым шел коромыслом. Видно, меня здесь с нетерпением ждали — сам Серов, председатель КГБ, топтался на крыльце. Прямо из машины подхватили меня под белы руки и бегом в дом, где я и предстала перед всей честной компанией. Улыбающийся «новорожденный» провел меня на место рядом с собой, и под многозначительными взглядами присутствующих я села между ним и Хрущевым. Охватившее душу чувство смятения и напряженности уже весь вечер не покидало меня.
Собрался здесь очень тесный круг гостей — члены Политбюро, их семьи, несколько маршалов (среди них — знаменитый Жуков, после войны побывавший в сталинской ссылке). Впервые я видела наших вождей, с детства знакомых по портретам, всех вместе, да еще «дома», с чадами и домочадцами. Как странно выглядят они в домашней обстановке! За большим столом, заваленным едой и бутылками, тесно прижавшиеся друг к другу… Разговаривают громко, властно, много пьют. Чувствуется в них какой-то неестественный внутренний напор, будто собрались вместе волчьи вожаки и не рискуют друг перед другом расслабиться. Так вот он — «мозг и сердце нашей партии». Нет среди них только почившего в бозе Сталина и расстрелянного недавно Берии. Остальные верные соратники все на местах, и я имею возможность наблюдать за ними.
У всех — беспородные, обрюзгшие лица, грубые голоса, простецкое, вульгарное обращение между собой. В этом гаме постоянно слышен резкий, хриплый голос Кагановича, с сильным еврейским акцентом. Даже здесь, среди своих, — вместо тостов лозунги и цитаты из газет: «Слава Коммунистической партии!», «Да здравствует Советский Союз!»
С привычной топорностью льстят Булганину, особенно часто называют его «наш интеллигент», зная, что ему это нравится.
Женщины — низкорослые, полные, больше молчат. Внутренне скованные, напряженные… Видно, каждой хочется поскорее уйти и быть всевластной у себя дома. Конечно, ни о каких туалетах, об элегантности не может быть и речи — ни одной в длинном платье, ни одной с красивой прической. Они настолько обезличены, что случись мне на следующий день встретиться с кем-нибудь из них на улице — я бы не узнала. Их мужья не появляются вместе с ними в обществе, и ни на каких официальных приемах я этих дам никогда не видела.
А кругом плывут волной воспоминания:
— Никита, а помнишь?..
— А ты помнишь, как в тридцатых годах?..
Самая бойкая из жен — некрасивая, мужеподобная — кричит через весь стол:
— А помнишь, Коля, как ты появился у нас в Туркестане совсем молоденьким офицериком? Я Лазарю говорю: смотри, какой красивый…
Ага, это жена Кагановича.
— …интеллигентный молодой человек. Ведь ты у нас всегда был особый, ты ведь наша гордость!..
А с другого конца глухой, беззубый Ворошилов орет:
— А помнишь, каким лихим ты был кавалеристом?..
Вдруг и я вспоминаю: ведь некоторые из тех, кто молча сидит сейчас за столом — эти жены вождей, — были в сталинских лагерях по многу лет. А что же мужья? Они были свободны в те годы — и они отдали своих жен на расправу по ложным обвинениям… Они не защитили их, спасали свою шкуру, трусы! И вот теперь, когда Сталина нет, эти женщины вернулись к своим мужьям и сидят с ними вместе за этим столом. Интересно, о чем они сейчас думают? Я разглядываю их, стараюсь угадать, кто же из них побывал в тюрьмах. В разное время арестованы были как сионистки жены Молотова, Калинина, Буденного, Андреева, Поскребышева, жены маршалов… Кто из них остался жив и вернулся из сталинских лагерей?
Но я вижу всех их в первый раз, а по одинаковому выражению лиц нельзя понять, кто из них кто. Почему, Господи, я сижу здесь и слушаю эту циничную ложь, почему я терплю эти многозначительные взгляды? Ведь я их всех ненавижу, я не желаю быть в их обществе… И этот старик, который смеет так смотреть на меня! Да вот потому и смеет, что ты крепостная девка, а он — хозяин. И не делай вид, что ничего не понимаешь, здесь этот номер не пройдет… И все это только цветочки, а ягодки будут потом. А имя-то у нового советского царя, как у последнего Русского Государя, — Николай Александрович… Слышу рядом вкрадчивый голос:
— Я позвонил вам домой, но мне сказали, что вы там больше не живете, что вы сбежали…
— Не сбежала, а вышла замуж!..
— Правда? Поздравляю!
(Конечно, валяет дурака, разыгрывая удивление: небось, уже и анкету Славину проверили…)
— Спасибо…
— За кого же вы вышли замуж?
— Мой муж — виолончелист Мстислав Леопольдович Ростропович.
С достоинством и подчеркнутой гордостью произнесла я это имя и от волнения даже правильно его выговорила, что не удавалось мне еще очень долгое время. Подняла голову и встретила пристальный взгляд — Жуков… Он сидел недалеко от меня и, видно, давно уже наблюдал за мной. В генеральском мундире, без орденов. Средних лет, коренастый, крепко скроенный. Сильное лицо с упрямым, выдающимся вперед подбородком… Наверное, он единственный за весь вечер не проронил ни слова, я так и не услышала его голоса — все сидел и молча всех оглядывал (и было что ему вспомнить!). Вдруг сорвался с места, схватил меня и вытащил на середину комнаты — плясать «русскую». Ну и плясал! Никогда не забуду — истово, со злостью, ни разу не улыбнулся. Уж я стараюсь перед ним — и так, и этак, а он только глядит перед собой и ногами в сапогах будто кого-то в землю втаптывает. И поняла я тогда, что русские люди не только от счастья, но и от ярости плясать умеют.
Источник: Вишневская, Галина Павловна. Галина : История жизни. — СПб.: Библиополис, 1994. — 526 с. — ISBN 5-7435-0001-0.
Компьютерный мастер. Часть 301. А кто из нас честный?
Сейчас у меня период откровений, хотя я сам себе сказал в нестабильном состоянии ничего не писать, но удержаться не могу... надо это куда то вылить и рассказать...
На днях пишет друг, что хочет купить лексус б.у., а у меня есть клиент грузин который тачки гоняет и спрашивает а честный ли он человек и можно ли ему доверять?? Я честно отвечаю доверять сейчас никому нельзя... раньше когда времена были богатые, люди были честные, а сейчас посыпались... долги кредиты семья дети, все стало оправданием... Я иногда прям в лицо говорю, не надо меня наёбывать, а им похуй... просто толи конформисты толи выживальщики любой ценой, я про последнюю историю вообще молчу, но расскажу...
Очередной большой проект с напарником, чистой прибыли на двоих 100+тр, мой старый клиент... а у меня принцип всегда делим чистую прибыль пополам, считайте меня коммунистом или социалистом, но я считаю, что наша жизнь стоит одинаково неважно от вклада в работу ибо этот вклад объективно оценить невозможно... Проект закрыт, котлета денег получена пора делить, сидим в машине и напарник начинает меня закидывать левыми чеками, товарными, накладными, исписанными от руки бумажками с расходами... я ему говорю не надо просто скажи сколько, а он продолжает свою спам атаку, а я не могу ему сказать хватить пиздеть, ну я же всё вижу, я же не идиот и то что ты оборудование подешевле впихнул и то что документы левые... а у него семья двое детей и кредитов на лям... В итоге я просто психую говорю заебал, отдаю деньги вот на дели сам, отдай мне мою долю по справедливости и в машине наступает гнетущая тишина, у него прям руки трясутся... я даже понимаю, что у него в голове происходит, хочется оставить себе побольше, но без меня он ни один проект не запустит, кроме того все богатые клиенты мои и мои они исключительно потому что я их не обманываю, не наёбываю, ну вот просто жизненный принцип такой...
Я просто в какой-то момент из машины вышел и сказал ты давай езжай, а мне погулять проветриться надо подумать...
Ответ FridrihEngels в «Коротко о капитализме»
Очень интересно читать рассуждения о великом могучем коммунизме и плохом капитализме.
Мои родители обычные бюджетные служащие из Киргизской ССР, тогда Фрунзе, сейчас Бишкек, Кыргызстан, папа врач, мама учительница, они копили как могли, точнее не получалось. Стояли в очереди много лет, не было блатных знакомых, чтобы подвинуть очередь, как было принято. В итоге СССР распался, как пишут во всех учебниках экономической теории. Сам могу привести десятки примеров за и против каждой из систем. Из минусов это отсутствия жилья, конец 80х сильно отразился на экономике СССР, вследствии замедление темпов строительства. Родители купили дом в 87 году под снос, через 4 года стало понятно, что переезда не будет.
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
ГЛ-1 / Акварель
Гоночная Липгарта. Первый советский гоночный автомобиль.
Выпущен в количестве двух штук, полностью утрачен во время войны.
Проходил испытания на бору Стригино, дождливой осенью 1938ого года