Меж тем победительница, занятая хождением по комнате и рассуждениями, как лучше распорядиться деньгами, вспомнила, что на столе лежат ещё три лотерейных билета, позабытые в пылу волнений. Нет, семьсот двадцать тысяч не казались ей маленькой суммой, но нельзя было искушать судьбу: Наталья Петровна села за стол, взяла в руки карандаш и постаралась успокоиться. Два билета оказались пустыми, последний сулил выигрыш в сто сорок рублей. Бережно спрятав два выигрышных билета и выбросив ворох остальных, Наталья Петровна отправилась к соседке снизу.
Увлечение лотереей длилось давно. Корнями оно уходило в тяжелые времена, когда одна крайность сменяла другую: то бывали деньги, на которые нечего было купить, то заваленные полки магазинов при полном отсутствии денег, порой же наступали и вовсе безденежье и безнадежность. В поисках дополнительных средств для пропитания семьи, Наталья Петровна, а в тогда еще просто Наташа, стала приобретать пару лотерейных билетов в неделю. Временами фортуна улыбалась ей, и билет приносил несколько сотен, а пару раз даже и тысяч рублей, что позволяло надеяться на грядущий крупный выигрыш. Однако не только жажда наживы движила ей. Что-то волшебное было во всем процессе – в яркой раскраске лотерейных купонов, в бессменном улыбчивом ведущем и какая-то особая магия лежала в зачеркивании номеров в ожидании выигрыша. Ситуация в стране постепенно изменилась с тяжелой и нестабильной на просто тяжелую. Страшной утратой стала смерть мужа – любимого человека и кормильца. Семья содрогнулась, но выстояла, а количество покупаемых билетов возросло до трех. Дети выросли, окрепли, обзавелись собственными семьями и разъехались. Неотвратимо наступил пенсионный возраст. Каждое из этих событий увеличивало число приобретаемых купонов. Наталья Петровна получала пенсию, имела небольшую подработку, могла рассчитывать на помощь со стороны детей, и участие в лотерее уже было не попыткой выбраться со дна финансовой ямы, а просто отрадой. Так или иначе, покупка лотерейных билетов вот уже много лет была постоянной статьей расходов в бюджете пенсионерки.
В это время Вера Сергеевна, живущая этажом ниже, смотрела телесериал. Сюжетная линия сериала заключалась в том, что простая русская девушка с незамысловатым русским именем из обычной русской деревушки со слегка комичным названиваем приехала покорять столицу. Главная героиня семимильными шагами, не спотыкаясь, шла к своему счастью, прокладывая себе дорогу неисчерпаемым энтузиазмом, решая все проблемы с помощью простых и понятных мудростей, и подкупая завистников, недоброжелателей, а также зрителей простодушным отношением к миру и открытым милым личиком. Дверной звонок прозвучал во время кульминационного момента, где тайный возлюбленный главной героини, молодой миллионер, в фирме которого та работала, метался под тяжестью выбора. Ему нужно было соблазнить девушку и с ее помощью разрешить свои финансовые трудности, но также он был втайне влюблен в нее, и ему хотелось соблазнить ее не в корыстных целях, а по любви и на пятнадцать серий позже. Нехотя встав, Вера Сергеевна подошла к двери, внимательно посмотрела в дверной глазок и пробасила: “Кто?”.
- Вер, это я. Можно от тебя позвонить?
Дверь приоткрылась и в проеме показалась лицо Веры Сергеевны.
- Привет, Натусь. А ты чего такая нервная? Случилось что?
- Да все нормально, - Наталья Петровна не спешила делиться новостями с болтушкой-соседкой. - Просто занемогла немного, хочу детей о помощи попросить.
- Это да, своим-то помогать надо. - многозначительно протянула Вера Сергеевна, пропуская гостью в прихожую. - А у меня вот Пашка все никак с машиной разобраться не может. Козел этот платить не хочет.
Козлом оказался незадачливый автолюбитель, которому не посчастливилось столкнуться с автомобилем сына Веры Сергеевны. Сам Павел отделался легким испугом, но вот его и без того потрепанному транспортному средству крепко досталось. Выяснение виновных и выплаты компенсаций перетекли в судебные тяжбы, а побитая машина уже несколько месяцев простаивала во дворе, образуя под собой лужицу из горюче-смазочных материалов.
- Да заплатит, куда он денется? Так что не переживай! - ободряюще сказала Наталья Петровна, набирая номер старшей дочери.
Вера Сергеевна крякнула и затихла, одновременно прислушиваясь и к разговору соседки, и к телевизору, стоящему в соседней комнате. Из трубки раздался гам, на фоне которого грубый женский голос вместо приветствия спросил:
- Капусту будешь?!
- Алло? Света?
- Мам, это ты? - голос дочери тонул в потоке общего шума.
- Что на ужин готовить? - громогласно спросил голос, интересовавшийся о капусте.
- Свет, тебя плохо слышно. Алло? - из трубки, не переставая, доносился шум.
- Мам, я в автобусе! Тут шумно и еще несколько человек по телефону разговаривают. Слышно очень плохо.
- Я завтра вечером вернусь, - перебил ее другой голос.
- Тогда капусты купи! - ответили ему.
Послышался звонок телефона и последующее “Алло”. Остальные звонящие, чтобы компенсировать возникшую помеху, заговорили еще громче.
- Свет, ты можешь сегодня ко мне заехать?
- Что сделать?
- Заехать ко мне! Сегодня!
- Не поняла. Какой Сережа?
- Приезжай ко мне! - надрывалась Наталья Петровна.
Ответ она разобрать не смогла. Свету безнадежно заглушали крики других пассажиров, мешавших друг другу и от того кричавших еще сильнее. На мгновенье Наталье Петровне показалось, что в трубке она слышит рев реактивного двигателя.
- Я в лотерею выиграла! Семьсот тысяч! - в отчаянии заорала
женщина.
Вера Сергеевна тихо охнула и уставилась на соседку. Та поняла, что проговорилась и густо покрылась румянцем. Из трубки сдавленно прозвучал голос дочери: “Хорошо, мам. Я приеду.”, и
раздались короткие гудки.
Скрывать было больше нечего. Наталья Петровна, упорно не замечая смотрящую на нее соседку, позвонила сыну. На этот раз звонок обошелся без эксцессов: Саша внимательно выслушал мать, поздравил с выигрышем, и пообещал заглянуть через несколько дней, апеллируя тем, что его ребенок болен и даже миллион не заставит его оставить температурящего сына.
Едва Наталья Петровна положила трубку, Вера Сергеевна перешла в нападение.
- Так что ты, Натусь, правда что ли семьсот тысяч выиграла?
- Да, Вер, ты же сама все слышала.
- Деньги большие! Поздравляю! Оно так и должно быть, чтобы деньги к хорошим людям приходили. Уже думала на что потратить?
- Пока времени подумать еще не было. Детям помогу. Ремонт сделаю. Неплохо было бы еще на отдых съездить, если на что останется.
- А забирать выигрыш как будешь? С такими деньгами на улице страшно. Давай, я Пашке скажу, он тебя отвезет.
Тут настала очередь удивляться Наталье Петровне.
- Подожди, Вер, как отвезет? У него же машина разбита.
- Ну и что, что побитая? Главное, что на ходу! Все ж безопаснее, чем с кучей денег по улице шарахаться. А ты бы ему за это подкинула немножко на ремонт. Своим-то помогать надо.
- Ой, неудобно чужих людей тревожить. Я сына попрошу. Может, еще дочку позовем для надежности. Ты извини, Вер, дел еще много, бежать нужно. - не найдя лучшего предлога, женщина рванулась к двери. - Спасибо, что разрешила воспользоваться телефоном.
- Пожалуйста, о чем речь. Да и какие чужие люди, мы ж с тобой как родня. - с видом генерала, проигравшего битву, но не войну, ответствовала соседка . - Заходи если что нужно!
Вечером приехала дочь. Там было все: слезы счастья, горячие объятья, воспоминания о молодых летах и далеко идущие планы. Посетовав на заболевшего в очередной раз ребенка,
женщины решили не принимать решения без недостающего члена семьи, после чего условно поделили все деньги. Света позвонила брату и вынудила его назвать конкретную дату визита. Большое семейное собрание было назначено через три дня.
На следующий день, выходя из подъезда, Наталья Петровна столкнулась с Михалычем. У этого человека были две замечательные черты. Во-первых, он настолько давно жил в этом районе, что в лицо его узнавали жильцы всех окрестных домов. Но в то же время никто не помнил его имени, и потому все от малых детей до собутыльников звали его просто Михалычем. Это, собственно, и было его другим отличительным качеством – Михалыч регулярно прикладывался к бутылке. Любой государственный, церковный или профессиональный праздник, а также дни рождения, были достаточным поводом, чтобы выпить. Если же повода не находилось, выпить Михалыч все равно не гнушался, но делал это скромнее и с меньшим размахом.
- Будь здорова, Петровна! Я тут слышал, ты два миллиона выиграла! Па-а-а-а-здравляю!
Чертыхнувшись про себя, Наталья Петровна отрезала:
- Денег не дам, ты мне и так пятьсот рублей еще не вернул.
Выражение лица Михалыча мгновенно изменилось с просительного на оскорбленное.
- Да я не занимать пришел, тут другое. Ты ж кучу денег выиграла, а тебе так много все равно не надо. Так что я полтыщи могу и не отдавать. Ну ты ж это, сама понимаешь.
- Ты от водки своей совсем сдурел что ли? Выиграла, не выиграла – ты мне денег должен. Если до конца недели не вернешь, я заявлению в милицию напишу!
Михалыч обвел женщину неодобрительным взглядом:
- Жадность тебя погубит, Петровна!
И с этими словами исчез в темноте подъезда. Наталья Петровна только подивилась тому, какие формы могут принимать людская зависть и жадность. Однако феерия только начиналась.
В следующие два дня Наталья Петровна с удивлением для себя осознала, что у нее очень много знакомых. Многих из них она не узнавала, но они же напротив помнили ее в лицо, называли по
имени-отчеству, спешили засвидетельствовать свое почтение и откуда-то знали о лотерейном выигрыше. И, конечно, большая часть не преминула попросить денег. Это были разные люди и
действовали они по-разному. В магазине ли, на улице, в автобусе или просто не постеснявшись позвонить в дверь, они просили и требовали, заискивали и настаивали, временно и с возвратом или безвозмездно и насовсем хотели причаститься к деньгам, так неожиданно свалившимся на пенсионерку. К концу второго дня Наталья Петровна прокляла болтливую соседку и уже всерьез
опасалась, что на нее могут напасть на улице. Апофеозом стала встреча с виновницей распространения слухов.
Наталья Петровна возвращалась домой с продуктовыми пакетами, когда на горизонте появилась соседка. Заметив удачливую подругу, Вера Сергеевна крикнула “Натусь, подожди!” и
с крейсерской скоростью двинулась ей на встречу. Наталья Петровна помнила об окончании предыдущей встречи, и видя какую решительность источает соседка, поняла, что главный
штурм будет сегодня.
- Натусь, ты представляешь, этот гад все таки деньги выплатил! - светилась от радости Вера Сергеевна. - Все до копейки, а сверху еще и компенсации какие-то.
У Натальи Петровны отлегло от сердца. Кажется, соседка, пришла за другим. И, словно прочтя ее мысли, та помутилась.
- Ты прости меня за прошлый раз. Неожиданно так все свалилось, а деньги-то и вправду нужны, вот и я не удержалась. Бес попутал старую. Да еще и разболтала сдуру, - просто и проникновенно сказала она.
Наталья Петровна растаяла. После двух дней, наполненных лестью, криками, требованиями и озлобленностью, честный и дружелюбный ответ был глотком живительной влаги посреди
пустыни. Женщины разговорились и отправились к Вере Сергеевне на чай.
Впервые с момента выигрыша Наталья Петровна забыла о деньгах и тем, что с ними связано. Вечер же набирал обороты, и Вера Сергеевна извлекла откуда-то бутылку ликера и потертую
колоду карт. Впрочем, и карты, и алкоголь были лишь фоном, на котором велась беседа двух старых подружек. Тут обсуждались дети и герои телесериалов, домашние растения и городская
власть, и, наверное, не было той темы, которая не всплыла в лившемся бесконечной рекой разговоре. Ощущая непонятную легкость, Наталья Петровна с удивлением поймала себя на мысли, сколько же неприятных моментов ей принесли деньги, которые она даже не успела получить.
Меж тем Вера Сергеевна заговорщически посмотрела на свою гостью и отложила карты в сторону:
- А хочешь, я тоже с тобой тайной поделюсь?
Заинтригованная Наталья Петровна кивнула.
- Тут вот какое дело, Пашка с женой собрались бизнес открыть. Магазинчик по продаже парфюмерии, белья женского и всякой мелочи. Вообще задумка Пашкиной жены была, она там
будет и продавать, и заведовать всем, - доверительно сообщила соседка, - а Пашка больше организаторскими делами.
- Свой магазин открыть – отличное дело. И деньги есть, и работаешь сам на себя. Успехов им! - поддержала Наталья Петровна.
- Это да, это спасибо. Но ты знаешь, Натусь, у меня к тебе деловое предложение есть, - тут Вера Сергеевна придвинулась поближе. - Там для начала собрать надо этот… как его?.. стартовый капитал! Вот они и сами копят, и я помогаю потихоньку. Но, сама понимаешь, это дело не быстрое. Вот если бы ты им деньгами помогла, они бы уже месяца через три работу начали. А
тебя за помощь берем в долю, половина дохода твоя. Всем выгода получается.
Наталья Петровна робко поинтересовалась:
- А сколько нужно денег? И сколько у них уже есть?
- Насобирали они семьдесят тысяч. А еще нужно восемьсот. Так что твоя помощь очень сильно повлияла бы. И заметь, помощь-то не безвозмездная.
- И сколько они зарабатывать на этом будут? - обреченно спросила пенсионерка.
Вера Сергеевна сидела с видом деда Мороза, который принес подарки:
- Ну я думаю, поначалу тысяч пятьдесят в месяц. Половина твоя!
Просто не верилось, что такой хороший вечер должен был так закончиться! Наталья Петровна постаралась отказать мягко.
- Вер, ну посчитай сама. Пятьдесят тысяч напополам это двадцать пять на каждого. Пашка твой с женой свои деньги за три месяца отобьют. А я эту сумму возвращать три года буду. Вот ну
какая мне выгода ждать восемьсот тысяч три года, когда они у меня сейчас на руках есть?
- Ну, во-первых, Натусь, ты семье моей поможешь, спасибо тебе большое за это. Помогать людям это хорошо, это по-христиански. Во-вторых, пройдет три года, а потом у тебя доход пойдет сверх той суммы, что ты одалживала. Видишь, сначала ты нам деньги дашь, а потом мы тебе. Ну и потом, может, магазин больше прибыли приносить будет, и ты гораздо раньше деньги
вернешь.
- В том-то и дело, Вер, что может. А что если меньше? А вдруг ваш бизнес прогорит через год и что я тогда, совсем без денег останусь? Кто мне их вернет? Не выгода получается, а
сплошной убыток.
- Ах, значит, прогорит! - взвилась соседка. - Ишь чего она удумала! Что бизнес у детей прогорит, и сами они без денег останутся. А сама лялякает такая, мол, хорошая идея и удачи
желает. Змея подколодная!
- Вер, да ты что такое говоришь, - оторопела женщина. - Я же просто предположила. Показать хотела, что это не самое надежное вложение денег. Все хорошо у твоих детей будет, не
расстраивайся.
- Змея! Показать она хотела! Ты уже показала, что могла. Я тут ей сокровенное рассказала, а она мало того, что помочь не хочет, так еще и охаивает! - Вера Сергеевна пустилась в слезы. - А
я сколько раз тебе помогала, позвонить к себе пускала, и вот какой ответ! Верно говорю, змея!
- Вер, да ты в своем уме ли? Тебе самой не стыдно мне такие вещи говорить?
- А мне не о чем больше с гадюкой разговаривать! Пошла вон из моей квартиры!
С криками и причитаниями Вера Сергеевна выдворила соседку за дверь. Ошарашенная Наталья Петровна поплелась в свою квартиру и проплакала оставшийся вечер.
На следующий день состоялось общее семейное собрание. Наталья Петровна, напуганная событиями предыдущих дней, боялась скандала. Однако, семейные узы оказались сильнее
денег, и дележка, хоть и не обошлась без пререканий, прошла достаточно мирно. Пенсионерка была чрезвычайно довольна, что смогла так помочь своим детям. Деньги решено было поделить соразмерно потребностям. Чуть меньше половины выигрыша предназначалось для дочери, около трети отходило сыну, оставшуюся сумму женщина решила потратить на улучшение собственных жилищных условий. За деньгами договорились идти завтра в компании сына. На сим Света отчалила домой, а Саша остался, чтобы помочь матери собрать все необходимое.
Укладывая заветный билет в недра своей сумки, Наталья Петровна спохватилась:
- Ой, у меня же еще один выигрышный билет есть!
Саша поднял взгляд мать.
- Там выигрыш небольшой, сотни полторы всего. Пустяк конечно, но приятно. Подай, пожалуйста, он в шкафу лежит, левая дверца, верхняя полка, под полотенцами.
Наталья Петровна считала, что ценные вещи безопаснее хранить в не очевидных местах. Платяной шкаф давно служил прибежищем для сыгравших лотерейных билетов, и лишь последний из них, хранящий в себе несравненно более крупную сумму, женщина неразлучно носила с собой. Саша открыл шкаф, вытащил из-под кучи сложенных полотенец купон. Вместе с ним с полки упал еще один. Он лежал на полу выцветший и поблекший.
В углу значилась дата тиража – май девяносто шестого года. Саша поднял билет и задумался.
- Мам, а по сколько билетов ты покупаешь?
- Ну когда как. Обычно по четыре-пять, а что? - тут Наталья Петровна покривила душой, она давно уже брала не меньше восьми билетов.
- А билет стоит сто рублей, да? Покупаешь ты их давно, я еще пацаном помню. Значит, лет двадцать примерно. - сын пустился в вычисления. - Раньше ты поменьше брала, сейчас уже
по пять, ну пускай в среднем четыре билета в неделю… В году где-то пятьдесят недель, умножим на двадцать лет.
Саша посмотрел на мать:
- Получается четыреста тысяч. Положим, ты часть из этих денег отыграла, ну тогда триста тысяч.
Наталья Петровна непонимающе посмотрела на сына.
- Саш, ты о чем?
- А еще налог с выигрыша будет тысяч на девяносто. Семьсот двадцать минус девяносто и минус триста. Итого триста тридцать. Как раз Светкина доля. – усмехнулся сын.
- Какие триста тридцать тысяч? Я семьсот двадцать выиграла.
- Ты не понимаешь. Если посчитать, сколько ты за все время потратила на покупку лотерейных билетов, то прибыль от твоего выигрыша окажется куда скромнее. Я думаю, тебе не стоит больше играть. Шанс выиграть один миллион гораздо меньше одной миллионной. Триста тысяч это отличный выигрыш, на нем стоит остановиться.
– Да что ты заладил про триста тысяч? Я же выиграла семьсот. Ну и что, пускай там какие-то деньги раньше тратились. На то они и деньги, чтобы их тратить. А сейчас у нас есть семьсот тысяч, не триста, и часть из них твои!
Саша внимательно посмотрел на мать.
- Я, пожалуй, откажусь от своей части. Это не мои деньги, тебе они нужнее.
У Натальи Петровны екнуло под сердцем.
- Господи, Сашенька! Вы меня в могилу сведете! Ну а чьи же еще, как не твои? Где это видано: чужие люди у меня деньги просят, а собственные дети брать отказываются?!
Саша обнял Наталью Петровну:
- Мам, я не хочу ругаться. И расстраивать тебя не хочу, но деньги я не возьму. Я так решил. Это не мои деньги, и принять я их не могу. - тут он сделал паузу. - Ну разве что немного, сынишку на
море свозить. А то болеет часто.
Не слушая более причитания матери, Саша чмокнул ее в щеку и вышел.
Как оказалось, семьсот тысяч это не такая уж много. Не изменив серьезным образом ничего, деньги убывали с невероятной скоростью. Сколько ни досадовала Наталья Петровна, Саша согласился принять лишь сравнительно небольшую сумму. Спустя некоторое время, Наталья Петровна помирилась с Верой Сергеевной. Последняя чистосердечно попросила прощения у подруги, пеняя на старость и алкоголь. Несколько раз Наталья Петровна заметила ее покупающей лотерейные билеты. Постепенно внезапно возникшие новые знакомые пропали, хотя иногда пенсионерке казалось, что в толпе людей ловит на себе косые взгляды. Жизнь возвращалась в привычное русло. В очередной раз отправившись в магазин за продуктами, Наталья Петровна застряла на кассе. Кассир, посчитав ее покупки, озвучила:
- Триста двадцать рублей.
Но Наталья Петровна не услышала. Ее взгляд был прикован к лотерейным билетам, продававшимся на кассе наряду с жевательными резинками и шоколадными батончиками. Сколько лет прошло с момента покупки первого билета? Женщина и сама уже не могла точно ответить на этот вопрос. Менялась жизнь вокруг, менялись люди, изменилась и сама Наталья Петровна, но эти нарядные и заманчивые бумажки пестрой линией пронизывали
ее жизнь.
- С вас триста двадцать рублей! - настойчиво повторила кассир.
Наталья Петровна очнулась и оглядела прилавок.
- И три лотерейных билета, пожалуйста.