Сливовая косточка⁠⁠

Он сидел в роскошном кожаном кресле своего просторного кабинета и раздражённо барабанил пальцами по массивной деревянной столешнице.

- Мне кажется, дело обстоит не так уж плохо. – Нарушил молчание пожилой нотариус и тут же пожалел об этом.

- Неплохо?! – Взбесился молодой владелец кабинета. – Этот старый кретин раздал весь семейный капитал благотворительным фондам! Моё наследство! Мои деньги!

- Но, - мягко возразил нотариус, - он оставил вам в наследство и сады, и заводы по производству ракии. Всё это приносит хорошую прибыль.

- Мне нужны деньги, а не возня с этими дурацкими садами!

Нотариус пожал плечами и вышел из кабинета.

Молодой человек несколько минут нервно грыз ноготь большого пальца. Потом он перевел взгляд на фотографию отца, стоящую в рамочке на столе.

- Как ты мог, папа? – Обратился юноша к фотографии. – Зачем ты обрёк меня на нищету?

***

За многие годы до этого, человек, запечатлённый на фотографии, сидел в том же самом кабинете. Хотя стол был значительно меньше, а кресло – куда скромнее. Пред ним в кресле располагался тот же самый нотариус, только ещё совсем молодой и едва начавший практику.

- Я вам искренне соболезную, - с чувством сказал он хозяину кабинета, но я здесь для того чтобы сообщить вам хорошую новость.

- Мой отец умер, - отозвался его собеседник, - что уж тут может быть хорошего…

- Он оставил вам сады.

- Что?!

- Да. Он завещал вам свои сады и в последней воле говорится, что вы вольны делать с ними всё, что вы сочтете нужным. Ваш отец особенно подчеркнул, что в том числе и для открытия завода по производству спиртного.

Человек в кресле рассмеялся.

- Ах ты старый сукин! Столько лет мы спорили…

Он посмотрел в окно и вдруг горько расплакался.

- С вами всё хорошо? – Обеспокоился нотариус.

Его клиент сделал успокаивающий жест рукой, отдышался и ответил:

- Мне очень его не хватает…

***

За многие годы до этого, молодой человек шёл по полю с деревянным ящиком в руках. Рядом с ним шагала молодая девушка.

Это поле (и ещё несколько полей вокруг) было их собственностью, за которую они отдали то немногое, что имели. Теперь, кроме этой земли у них не было ничего, если не считать наспех сколоченной хижины – навеса на самом краю.

Когда до их хибары оставалось несколько шагов, юноша поставил ящик на землю. Он подхватил с земли плоский камень и ловко вскрыл посылку. Сверху лежал листок бумаги, исписанный с двух сторон.

Мать писала ему, что отец скончался. Что перед смертью он всё-таки простил сына и благословил его брак. И что в знак своего расположения он отправляет сыну в дар сливы из их семейного сада. Мать писала, что последними словами отца были: «он знает, что ему надо делать».

Прочитав письмо, молодой человек улыбнулся и свернув, положил его в нагрудный карман единственной рубахи.

За долгие дни пути сливы стали гнить и теперь представляли собой пахучее месиво. Юноша запустил в ящик руку и, не смущаясь, нашарил там единственную крепкую сливу. Он ополоснул её в ведре, и они с женой сели, прислонившись спиной к стене хибары.

Светило солнце. Мякоть сливы была медово-сладкой на вкус.

- Чему ты улыбаешься? – Спросила девушка. – Твой папа оставил тебе ящик сгнивших фруктов и своё доброе слово.

Молодой человек посмотрел на косточку на своей ладони. Потом зачерпнул пригоршню жирной чёрной земли с поля и улыбнулся ещё шире.

- Этого вполне достаточно, чтобы разбогатеть. - Сообщил он жене. – Здесь, кстати, прекрасное место для моего кабинета.