AlexandrRayn

Лямину давно опостылело вести скудное (по его мнению) существование. Всё его в бизнесы тянуло, к большим деньгам, к успеху. То он песцов пытался разводить на лоджии, то шампиньоны в гараже, то людей — на всякие онлайн-курсы по самодисциплине и внутреннему дзену. Но когда песцы, объевшись его грибами, прорвались в комнату во время очередного прямого эфира и устроили зловонную революцию, Лямин с позором вышел сразу из всех своих проектов.

А тут, побывав на свадьбе своего брата, приехавшего из деревни, и прокатившись на заказанном лимузине, Лямин понял — оно.

Жена похолодела от ужаса, увидев знакомый пугающий предпринимательский огонёк в глазах мужа. А когда он ей подмигнул и сказал, что теперь-то уж они заживут, поняла: гренландский песец летнему отпуску.

Лямин взял кредит, продал машину, занял денег у тёщи и купил подержанный девятиметровый лимузин.

Теперь соседи начали грубить при встрече, потому что Лямин занял сразу три парковочных места во дворе.

«Завидуют успеху», — говорил Лямин, закручивая каждый день новые ниппеля и подкачивая колёса. Птицам лимузин тоже нравился — теперь даже самые неопытные попадали в цель.

Заказав рекламу в интернете и наклеив номер телефона на заднее стекло, Лямин принялся ждать больших денег. Но приходили только большие штрафы — за наезд на двойную сплошную, неправильную парковку и за тонировку.

Шли недели. Лямин катался по городу, привлекая внимание, а заодно смывая птичьи «бомбы», которыми был покрыт его бизнес. «К деньгам», — радовался Лямин, заезжая на очередную мойку самообслуживания.

Спустя две недели жена сказала Лямину, что нужно отвезти тёщу на базар.

— Сдурела? На лимузине за картошкой и перловкой? — отнекивался «бизнесмен».

— Так нечего было машину продавать! Раз другой нет — вези на этой.

— Да это же не аттракцион в парке — это лимузин! Это же представительский класс!

— Короче, один из инвесторов требует свои дивиденды — или возвращай ему его долю, — перешла жена на понятный мужу язык.

Лямин всё понял и поехал за мамой.

Центральный рынок, который в социальный день напоминал жужжащий улей, впервые в жизни умолк в одиннадцать утра, когда на парковку заехал черный лимузин.

Лямин вышел из кабины и лично открыл дверь тёще, так как замок изнутри заклинивало.

Никто не двигался. Каждому было интересно взглянуть на эту важную персону. Поймав на себе взгляды соседей по дачному кооперативу и тех, с кем она обычно делит очередь в поликлинике, тёща гордо выпятила грудь, задрала нос и пошла в сторону мясного отдела.

Продавцы сегодня обходились с тёщей как с вип-персоной — подсовывали только самое свежее и хвалили прическу. Лямин же ходил чернее тучи. Его спина гнулась всё сильней под тяжестью огромных сумок, а тёща всё набирала и набирала. Видимо, ей просто нравилось внимание.

Не менее эффектным было их появление в родном дворе. Все жильцы наблюдали с балконов, как из лимузина выгружаются сетки с картошкой и капустой.

На этом поручения для Лямина не закончились. На следующий день нужно было везти дочку в детский лагерь. Лямин долго протестовал, переживая за подвеску автомобиля, которую непременно должны были угробить лесные дороги, ведущие к лагерю, но жена была непреклонна.

— Да она же сама не любит эти лагеря, у неё там никогда с другими детьми не складывается! — искал причины не ехать Лямин.

— Ребенок должен социализироваться, а ты — рекламировать свой бизнес, забыл?

— Кому я его там буду рекламировать? Егерям? Рыбакам? Грибникам? Это надо тогда полный привод ставить, раздатку и независимую подвеску.

— За-во-ди ма-ши-ну, — сквозь зубы процедила жена, и Лямин побежал на улицу прямо в домашних тапках.

Вечером дочка позвонила из лагеря и сообщила, что благодаря папиной машине к ней сразу проявили внимание и взяли в компанию. Папа пытался объяснить, что деньги и понты — это не главное, но при этом настаивал, чтобы дочка раздавала его визитки только богатеньким детям.

Шли дни, а Лямину никто не звонил по поводу транспорта. Зато он съездил на строительный рынок и хорошо сэкономил на доставке шестиметровых досок и железных столбов для забора.

Вечером в пятницу у жены был корпоратив, и на долю Лямина выпал развоз веселого коллектива по домам. Никогда ещё работницы тепличного комбината не праздновали окончание корпоратива с таким шиком.

Женщины требовали катать их по ночному городу, высовывались из люка, пели песни и разбрасывались огурцами, словно богачи — купюрами. Естественно, всё это не могло не попасть на видео и в социальные сети. Теперь Лямин был местным клоуном, в которого каждый прохожий тыкал пальцем.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения бизнесмена, стал момент, когда полиции потребовалась его машина для погони за нарушителем. Лямин ехал поздней ночью по пустой дороге после очередного дурацкого поручения, когда его остановили два человека в форме — их машина врезалась в столб во время преследования пьяного водителя.

Преступник сам сдался через три километра, когда увидел, какая шикарная погоня ведется за ним. И с радостью переместился из своего ржавого корыта в комфортабельный лимузин, на котором его и доставили в отделение.

На следующий день Лямин выложил объявление о продаже машины. Он собирался вернуться на стройку, чтобы в течение нескольких следующих лет месить раствор для погашения всех долгов. Желание вести бизнес отпало напрочь. Но тут внезапно начались звонки.

— Здравствуйте, мне бы хотелось заказать лимузин, — прошамкали в трубке.

— Отлично! — возликовал Лямин. — Что за мероприятие? Свадьба? День рождения? Девичник?

— Нет, мне бы на овощную базу съездить. Помидоры, баклажаны, лук подешевле купить, — сказала женщина.

Лямин ничего не понял, но заказ принял. Оказалось, когда он свозил тёщу на базар, многие пенсионеры записали его номер, чтобы потом так же эффектно пускать пыль в глаза своим знакомым и получать максимальное уважение на рынках, в магазинах, в поликлиниках, на ярмарках и в других публичных местах.

Но и это было не всё. Лямину также начали звонить с просьбой сделать доставку стройматериалов. Несколько состоятельных клиентов, заметив Лямина на базе, тоже захотели, чтобы их железо и дерево возили по городу с шиком.

Заказы попёрли. Дальше — больше. Лямину позвонили представители коллективов хлебокомбината, банного комплекса, прачечной — все они хотели заказать его на корпоратив, чтобы не ударить в грязь лицом перед «тепличными».

Иногда Лямину звонили из полиции и просили машину в аренду для рейдов по поимке пьяных водителей.

Кредит начал выплачиваться, как и дивиденды инвесторам. Даже во дворе никто больше не устраивал подлянки, так как зимой, после того как лимузин выезжал, на расчищенное место могли встать сразу три машины.

Жена сказала, что Лямин справился. И судьба сжалилась над ним и его семьёй.

А потом Лямин съездил в отпуск и увидел своими глазами вертолетные экскурсии. И в его глазах загорелся знакомый пугающий предпринимательский огонёк.

Александр Райн
поддержите канал, если вам нравятся мои рассказы:)

Было у Аркадия два сына.

— Лучше б два мотоцикла было, ей-богу. Толку в сто раз больше, — ругался он как-то за завтраком.

— Чего бубнишь? — спросила жена, протирая старый холодильник, стоявший рядом с новым.

— Не надоело тебе его протирать? — ответил вопросом на вопрос Аркадий. — А я ведь еще на той неделе просил этих оболтусов приехать и помочь его выкинуть.

— Просто у ребят натянутые отношения из-за бизнеса — не могут они без ругани, — защищала мать своих отпрысков.

— Им бы глаза на одно место натянуть! Может, тогда увидят, что нам с тобой тоже помощь их бывает нужна. Ну вот, опять. Смотри, вернее, слушай, что сейчас будет, — показал Аркадий телефон, где на экране высветилось имя сына.

— Пап, я его убью! — заверещал динамик.

После этих слов мать полезла в холодильник за корвалолом.

— Убьёшь?! Брата родного? — строго спросил отец.

— С радостью! Какой он мне брат? Признайся, вы его всё-таки в магазине нашли, как ты нам в детстве всегда говорил. Не бывает таких братьев, которые так дела ведут! Все поставки мне сорвал, гад! Вот попадись он мне, сразу возьму дубинку и буду колошматить, пока всю пыль из него не выбью! А потом закопаю!

— Пыль, значит, выбьешь и закопаешь?.. — задумчиво произнёс отец.

— Да! Он меня подставил!

— Хорошо, приезжай в деревню. Там счеты и сведете, — холодно предложил отец.

— Аркаша! — жена в ужасе прикрыла рот рукой.

— Цыц! Пусть покажет на деле, а не на словах, какой он смелый! — сказал отец громко, чтобы сын тоже услышал.

— Выезжаю! — послышалось в трубке.

Не успел отец сбросить вызов, как на экране появилось имя второго сына.

— Алло, — грозно произнёс Аркадий.

— Пап, если я твоего сына прикончу, ты сильно расстроишься? — серьёзно спросил младшенький.

— А что случилось? — отец сделал вид, что не ожидал этого звонка.

— Да этот бездельник деньги вовремя не перевёл поставщику, я из-за него половину страны напрасно пересек! Я этого мерзавца уничтожу!

Мать тем временем уже смешивала термоядерный коктейль из пустырника, валерьянки и ново-пассита.

— Маньяк какой, — цыкнул отец. — Ну приезжай в деревню, будем решать твой вопрос.

— И приеду!

— Ты с ума сошел?! — заплетающимся от успокоительного языком спросила жена и выхватила у Аркадия из рук ботинки, когда тот начал обуваться. — Они же на взводе! Им нельзя сейчас пересекаться. Натворят делов.

— На взводе — это хорошо, да и делов пора бы давно уже натворить. Где фотоальбом?

Положив фотоальбом в рюкзак и взяв обмякшую жену на плечо, Аркадий потопал вниз — заводить машину.

***

— Где он? Говори! — плюясь горячей слюной, влетел на участок старший сын.

— Вот, держи, — отец протянул биту.

— Отлично! Хорошо в руке лежит, — обрадовался сын.

— Он еще едет. Иди пока, разомнись за домом. Там ковер висит, дорожка и несколько половиков. Как подъедет, я к тебе его приведу.

Сын кивнул и поспешил за дом. Через секунду оттуда послышался истошный крик и раздались глухие удары.

— Я на коврах фото его брата закрепил, — подмигнул Аркадий жене, которая наблюдала за полетом бабочки и уже ни о чем не переживала.

Через пять минут подъехала вторая машина.

— Ага, он уже тут! Ну всё, допрыгался, пред-при-ни-ма-тель, — паясничал младший.

— Точно! А я тебе и оружие приготовил, — сказал отец и повёл сына в сарай, где показал на бензопилу. — Ты же у нас по-взрослому хотел, — вручил он инструмент сыну, слегка опешившему от такого предложения.

— Пап, да я же не так… это перебор…

— Пойдем-пойдём, я тебе разрешаю, — подмигнул отец. Младший кивнул и пошел за ним.

Над старой теплицей давно разросся колючий боярышник, который Аркадий начал пилить, да не смог справиться с ним в одиночку. На самых крупных ветках он зафиксировал отксерокопированные фотографии старшего сына.

— Тренируйся, а я пока пойду подготовлю место для костра.

— Для костра? — переспросил сын.

— Ага, надо же нам будет как-то от лишних деталей избавиться, — кровожадно ухмыльнулся старик, а сам пошел за дом, где уже прекратились хлопки.

— Ну что, отрепетировал? — спросил он у старшего.

— А-а-а-а-га, — задыхаясь, сказал тот.

— Хорошо. Вот тебе лопата, пошли яму копать.

— Яму?

— Ну да, ты же сам говорил: закопаю!

— А, ну да… — уже без энтузиазма взял лопату сын.

— Вот, я тут очертил, — Аркадий проводил парня до места. — Начинай копать. Надо минимум две метра глубиной для септика, то есть для погребения.

Вернувшись к младшему, отец увидел, что тот вошел во вкус и уже заканчивал.

— Отлично! Теперь давай отнесем хворост к кострищу!

Мокрый от пота сын кивнул.

Мать семейства тем временем пила чай с мятой и с довольной улыбкой наблюдала за тем, как ладно делаются дела.

Закончив с костром, отец повел младшего к забору.

— Надо заменить несколько штук, чтобы соседи не подглядывали и не вызвали полицию, — заговорщически подмигнул он сыну, показывая на подпорченные временем заборные листы.

Они спустили с чердака материал и вместе принялись ремонтировать ограждение.

— Пап, да я и не думал о таких серьёзных методах, — уже совсем выдохшись, сказал младший сын, когда отец дал ему молоток и повёл к брату. — Я же просто хотел ему в морду дать.

— Если силы остались, то обязательно дашь, а молоток — чтоб половицы в беседке поменять. Брата сейчас позову, он тебе поможет.

— Пошли, злодей, завтра продолжишь копать, — крикнул отец сыну, валяющемуся на земле от усталости.

Мать тем временем уже настрогала салаты, сварила щавельные щи и заварила себе ромашку. Сидя в беседке, она внимательно наблюдала за тем, как созревает крыжовник.

Грязные, обессиленные и совершенно беззлобные братья обсуждали свои проблемы, меняя половицу.

— Ну, что решили? — спросил отец.

— Это не наша вина, оказывается — это клиент влез со своей командой и натворил дел, — взял слово младший.

— Точно, надо было сначала с ним поговорить, — поддакнул старший.

— Ну вот и отлично. Спасибо вашему клиенту. Если бы не он, тут с места еще лет пять бы ничего не сдвинулось.

— Ловко ты, бать, энергию перенаправляешь.

***

Через неделю раздался телефонный звонок. Звонил младший сын, который снова был в ярости.

— Пап, опять двадцать пять! Этот гад снова меня подставляет! У меня руки чешутся — хочется крушить, ломать, резать!

— Да идите вы оба в баню, некогда мне вами заниматься, — послышалось в ответ.

— Не понял, — опешил сын, который не был готов к такому ответу. — А что, в деревне дел уже нет?

— Не до деревни мне, бизнесы поднимать нужно.

На заднем фоне слышались ритмичные удары.

— Что еще за бизнесы?

— Да много всяких. У тебя интернет есть. Вот там забей «Делов-то» — и всё узнаешь.

Сын сбросил вызов и тут же ввел в поисковик название. Через секунду он уже был на сайте, где с главной страницы на него смотрел отец, а дальше следовали список услуг и ссылки на другие сайты отца: выбивание ковров, колка дров, спил деревьев, земляные работы, психологическая помощь при стрессе, а также избавление от негативных мыслей и тревог по семейной методике.

Александр Райн

Дорогие читатели, если вам по вкусу мои истории, поддержите мой канал на пикабу!

вся серия тут https://pikabu.ru/series/maneken_12478

— Ты специально это сделала? — спросила Лена так громко, что услышал весь магазин.

— Ты чего орешь, ненормальная? — отшатнулась от неё Галя.

— Хочу и ору. Ты зачем порвала платье Марины? — еще громче заголосила продавщица.

— Точно ненормальная. Читай по губам: я ни-че-го не рва-ла! И плевать мне на твою Марину.

— Без этого платья она уже не Марина… — Лена собрала лохмотья и понесла в сторону раздевалки.

— Что ты там еще задумала? — донеслось ей в спину.

— Попробую зашить.

— Хоть санитаров вызывай, — проворчала Галя, отвернувшись.

***

— Ты помнишь, что случилось с нами? — спросил Роберт, когда они с Розой перебрали первую партию детской одежды.

— Да. Помню всё, — произнесла Роза как-то отстраненно.

— Ого, а я тут уже почти месяц голову ломаю. Ничего не могу толком вспомнить.

— Просто ты и при жизни никогда не желал вспоминать о…

— О ком? — немного раздраженно перебил её Роберт, откладывая в сторону очередной детский комбинезон.

— О людях. О своем отношении к остальным, ты даже про сына забыл…

— Я забыл потому, что стал манекеном!

— Нет, дорогой, — сухо произнесла Роза. — Ты забыл потому, что даже когда ты был человеком, то не видел его месяцами. Единственный день рождения сына, на котором ты присутствовал — это самый первый.

— Но я же… Я… Но почему?

— Потому, что ты у нас император индустрии моды! Бизнес-гений, изобретатель! Ты — настолько самовлюбленный тип, что даже душа твоя перешла в манекен, разработанный твоей компанией…

— Что? Так это я создал эти манекены? — сказанное не укладывалось у Роберта в голове.

— Их-то ты создал, зато сколько всего развалил…

— О чём ты, Роза? — Роберт отложил джинсы в сторону. Теперь всё его внимание было сконцентрировано на жене.

— Не помнишь?

— Нет, честно, не помню!

— Ты закрыл пятнадцать салонов по всей стране и объявил себя банкротом. Около ста пятидесяти человек остались без работы, чтобы ты смог уйти от кредиторов и налогов. Я уже не говорю о том, в каких жестких условиях ты содержал свои магазины и какие требования у тебя были к продавцам. Ты же считал себя элитой, чуть ли не богом индустрии. А всех остальных — безграмотной чернью, которая ничего не смыслит в моде. Даже мы с Максом были для тебя слишком блеклыми.

— Господи, какой ужас… — Роберт не мог поверить в слова жены. Неужели он на самом деле такое чудовище?

— Хах, — иронично усмехнулась Роза.

— Что же тут смешного?

— Смешно то, что я тысячу раз тебе говорила, что ты не прав, но до тебя начало доходить лишь тогда, когда ты стал куклой. Знаешь, я не удивлена, что мы с тобой закончили так, как закончили. Ты стольким людям испортил жизнь, что было бы странно, если бы кто-то не решился отомстить. Ты, даже будучи манекеном, смог заставить душу пожертвовать собой ради тебя…

— Что? Нет! Ты ошибаешься! Анна сама сделала свой выбор, я не просил её!

— Так или иначе — её больше нет, а ты — есть.

Остаток ночи они разбирали вещи молча, лишь изредка обмениваясь короткими «да» и «нет».

— Знаешь, здесь я кое-что понял, — прервал тишину Роберт, когда мысли начали разрывать его пластиковую голову изнутри. — Мне кажется, что я мог бы начать сначала, как восемнадцать лет назад. Я бы мог открыть новый магазин с минимальным штатом продавцов, я бы мог начать жить честно и… — он не успел договорить, так как по магазину эхом разлетелся знакомый щелчок.

— Вот чёрт, сигнализация! — испуганно крикнул Роберт. — До открытия же еще почти час. Быстрее, нам надо вернуться на свои места!

Манекены рванули было в сторону своих подиумов, но тут раздались новые щелчки, и через секунду дверь открылась, а следом зажглись лампы на потолке.

Роберт и Роза остались стоять возле вешалок. До их слуха донесся голос продавщицы:

— Давай скорее, заходи. Сейчас быстро померим то, что я тебе отложила, и пойдем в школу, — говорила Галя, пропуская перед собой сына. — Это еще что за хрень? — повисло в воздухе через мгновение.

«Чёрт-чёрт-чёрт», — Роберт проклинал ситуацию.

— Мам, а что эти дяденька и тётенька делают? — спросил мальчуган, прячась за спину матери.

— Я понятия не имею, — нахмурилась Галя, которая вчера уходила из магазина последней и прекрасно помнила, где стояли манекены.

— Ну-ка пойдем, — она взяла за руку сына и повела в сторону примерочных.

Роберт наблюдал за происходящим, а в его голове сменяли друг друга сотни разных тревожных мыслей.

— Вот, надень пока эту футболку и эту курточку, а я сделаю звонок. — Галя протянула сыну вещи, которые отложила для него пару дней назад.

— Алло, ты возвращалась вчера вечером в магазин? Нет? А сегодня утром была? Слушай, тут какая-то фигня происходит. Твои Сережи и Кати стоят не на своих местах. Ну, манекены эти, что тут непонятного?!

— Роберт, эй, Роберт, — позвала Роза мужа.

— Что?

— У мальчишки куртка нашего Макса.

— Ты уверена?

— Сто процентов. Пуговицы перешиты. На этой модели они идут другие. Я сама меняла их. Что будем делать?

Роберт не видел мальчишку, потому что тот стоял сбоку от него. Галя ходила по магазину и была занята тем, что болтала по телефону.

Не в силах сдержаться, Роберт медленно начал поворачивать голову. Ему нужно было лишь немного поменять угол обзора, чтобы разглядеть куртку и решить, что делать дальше.

— Это еще что за хрень? — ошарашенно протянула Галя, наблюдая в одном из зеркал поворот головы Роберта.

Даже не зная языка, Роберт прекрасно понял, что его заметили.

— Быстрее, нужно забрать у него куртку. Я ее задержу!

Сорвавшись с места, Роберт бросился к Гале, а Роза тем временем неуклюже поспешила к мальчику.

— Мама! — завизжал ребенок, от страха выронив куртку из рук.

— Антоша! — бросилась Галя к сыну, но на ее пути возник Роберт.

Он попытался загородить ей проход, выставив руки вперед, словно зомби. Пару секунд Галя колебалась, а затем оттолкнула манекен с такой силой, что тот отлетел на несколько метров и, врезавшись в колонну, повредил один из ручных шарниров.

Роза подбежала к мальчику, схватила куртку и тут же рванула в сторону детского манекена. Роберт тоже не стал терять времени и поспешил за ней.

Галя подлетела к плачущему сыну и схватила его под мышку. Другой рукой она сорвала огнетушитель, закрепленный на стене, и приготовилась к атаке. Но никто не нападал.

Не отпуская сына и своё оружие, продавщица медленно начала продвигаться вглубь магазина.

— Эй вы, дурилки пластиковые, выходите! Вам нас не напугать — пуганые мы! Слышите?! Я вас сейчас снова на нефтепродукты и краску разложу! — грозно кричала Галя, размахивая огнетушителем.

Обогнув очередную бетонную колонну, Галя заметила краем глаза движение. «Подмогу, видимо, активируют, — подумала она, глядя, как женский манекен оттаскивает маленький детский в самый дальний угол магазина. — Ленка была права. Это одежда их оживляет. Ну я сейчас их по ниточке всех распущу».

— Роззи, дай я помогу тебе, прошу! — промямлил Роберт, добравшись по полу к супруге.

— У тебя рука повреждена, я справлюсь, — суетливо накинув куртку на плечи маленького манекена, ответила Роза.

— Ты еще не привыкла к телу, давай я помогу. — Одной рукой он справлялся куда лучше, чем его жена — двумя.

Отпустив сына, Галя крепко взяла огнетушитель двумя руками и, словно балерина, на цыпочках быстро и беззвучно засеменила в сторону манекенов, целясь одному из них прямо в голову.

— Прости меня. Я, правда, всё понял. Когда я тут оказался, я не вспоминал ни о деньгах, ни о статусе — я думал только о тебе. А теперь я не могу выкинуть из головы и Макса.

— Уже неважно, — шепотом произнесла Роза, разглаживая детскую куртку не пластиковом теле.

— Важно, Роззи, важно. Я счастлив, что в этот момент мы все вместе, — он сказал это, как только услышал первые мысли сына: «Папа? Мама?» — Я бы всё изменил, если бы только мог, — закончил свою речь Роберт.

Физически он не мог зажмурить глаза, но мир всё равно погрузился во тьму.

Галя была уже в паре метров от противника, когда до неё дошло, что манекены обнимаются. Она не стала бить свою цель, по инерции пролетела мимо кукол и врезалась в стенку. По магазину разнесся звонкий гул упавшего на пол огнетушителя.

— Семья, значит… — прокряхтела Галя, глядя на манекенов и потирая ушибленную о стену руку.

***

— Роберт, эй, Роберт, слышишь меня? Манекен!

Как только Роберт услышал последнее слово, его веки поднялись. Белый больничный свет больно резал глаза. Перед ним в больничном халате стояла худая и бледная, как фарфоровая кукла, Роза. Рядом на стуле сидел такой же бледный Макс.

— Ну как ты? — спросила жена.

— Так себе, — прожевал слова Роберт. — Внутренности горят, а ещё локоть ноет.

— Нечего вставать на пути у таких целеустремленных продавщиц, — улыбнулась Роза.

— Это точно. Галя — настоящий танк. Интересно, она нас размолотила на части?

Роза лишь пожала плечами.

— Мы в больнице?

— Да.

— А кто отправил наши вещи?

— Я это сделала перед тем, как нас отравили.

Роберт кивнул.

— Помнишь, что ты говорил мне, когда мы были там?

— Да. Всё, до единого слова. Прости, что всё случилось так, как случилось.

— Думаю, что это лучшее, что случилось с нами, — погладила Роза по руке мужа, а затем подозвала Макса, чтобы все трое смогли обняться.

***

Проведя еще несколько дней в больнице, Роберт тщательно обдумал планы на будущее. Он собирался открыть небольшой магазинчик одежды и поначалу хотел сам работать в нём продавцом. У него чесались руки начать развешивать вещи, консультировать клиентов, наводить порядок в конце рабочего дня, как это делала каждую смену с утра и вечером Ольга Ивановна.

В день выписки он забрал документы у врача и, попрощавшись с персоналом, направился к лестнице. Роберт хотел размять кости и потому миновал лифт. Спускаясь по ступеням, он вдруг уловил слабый, нехарактерный для больницы запах, который заставил его остановиться. Запах исходил из отделения хирургии. Роберт вошел внутрь и проследовал за ним. С каждым шагом запах становился всё сильнее и противней, пока ноги не привели Роберта в палату, где он увидел девушку с перебинтованной головой. Она лежала с закрытыми глазами. Рядом с ней на тумбочке стоял термос, а в кружке остывал лавандовый чай.

— Анна? — спросил Роберт, подойдя ближе.

Девушка медленно открыла глаза и некоторое время молча смотрела на Роберта. Затем она опустила руку куда-то под кровать, достала оттуда пульверизатор с водой и тут же брызнула Роберту в лицо, а затем тихонько захихикала.

— Спасибо, а то я уже начал по этому скучать, — вытирая лицо, засмеялся в ответ Роберт. — Я не могу понять… Я же порвал твое платье. Разве ты не должна была… Ну, это… — он стеснялся произнести вслух.

— Галя его зашила.

— Галя? Та самая Галя, что ненавидела нас?

— Да. Лена не смогла. Галя зашила платье, затем надела его на манекен и потом несколько дней рассказывала мне всякое о своей жизни, словно мы были старыми подругами. Знаешь, у неё весьма непростая жизнь, но она хороший человек. Все, кто там работает, — хорошие люди. Я рада, что узнала их. Но, как только Галя очистила свою душу, я почувствовала, что мне самой пора возвращаться в собственное тело. Я закрыла глаза — и спустя мгновение я уже здесь. Правда, я так и не поняла, зачем…

— Затем, что мне нужен хороший помощник в мой новый магазин, — Роберт погладил её по руке и протянул чашку лавандового чая.

Александр Райн

Понравилась история? Поддержите автора, угостив печеньками)

вся серия тут https://pikabu.ru/series/maneken_12478

Новая коллекция пришла через несколько дней. В этот раз, окрыленный успешными продажами, директор заказал одежды в два раза больше.

— Нам всем пообещали премию, если продажи будут, как на прошлой неделе, — донеслось до Анны из-за вешалок с мужскими брюками.

— В прошлый раз просто приехало нормальное шмотье, вот и всё, — скептично отозвалась Галя, развешивая джинсы. — Не понимаю, чему ты радуешься? Работы в два раза больше.

— Так ведь нам помогают, — заговорщицки произнесла Ленка.

— Ага, помогают — геморроя добавляют.

— Ты поэтесса прям. Но на самом деле ты просто премии никогда не получала. Вот дадут — и сама будешь рада.

— Ага, а потом догонят и снова дадут.

— Ну что ты всё время ворчишь?

— …

***

Следующей ночью Анна первая подошла к Роберту и рассказала ему обо всём, что услышала за день.

— Хочешь, будем продолжать разбирать вещи? — спросил Роберт, внимательно ее выслушав.

— А что, мне кажется, неплохое занятие, — по-детски радостно заявила Анна. — Знаешь, у меня никогда не складывалось с работой, вечно были причины отлынивать, потом приходилось увольняться… А тут это… Чувствую себя нужной, что ли.

— Я не против. Всё равно больше нет дел, да и возиться с одеждой мне нравится, словно я на своём месте, — согласился Роберт.

— Отлично! — Анна захлопала было в ладоши, но у неё это вышло слишком неуклюже, и она оставила попытки.

Теперь с каждым заходом солнца они с Робертом спускались со своих подиумов, прикидывали план действий и брались за работу. Роберт объяснял Анне тонкости, учил на глаз определять размер, фасон, сочетание. Они не просто развешивали вещи — они собирали целые комплекты, как это делается в модных магазинах. Теперь люди, пришедшие, к примеру, лишь за брюками, уходили еще и с кофтами, футболками и куртками.

За работой Роберт и Анна много общались. Ни он, ни она почти ничего не помнили о своей прошлой жизни, а то, что всплывало в памяти, постепенно забывалось, словно та жизнь была просто сном. Но, несмотря на это, каждый их них чувствовал, что внутри другого живёт гнетущая пустота.

Продажи пошли в гору. Не так чтоб сильно, но магазин, где по ночам трудились Роберт и Анна, был в лидерах по сравнению с другими филиалами.

Директор хвалил сотрудников, а те, кажется, вообще не понимали, что происходит, да и не пытались выяснить.

— Неужели тебе неинтересно? — без конца донимала Ленка свою коллегу.

— Нет, — отрезала Галя. — Но, если я увижу, что кто-то пытается меня подсидеть, будь то уборщица, стажёр или твои идиотские манекены, я ему голову откручу, — нарочно разбивая комплекты одежды, бубнила она.

— Я же могу купить эту куртку? — спросил пожилой мужчина, остановившись возле Роберта.

— Да, конечно, можете, — ответила Галя и потянулась к манекену, чтобы снять с его плеч кожанку.

«Только не это, только не это…» — твердила мысленно Анна.

Она была совершенно растеряна. Страх потерять Роберта был таким сильным, что Анна уже была готова на крайности и точно знала, что, если будет нужно, она сойдёт с подиума и остановит покупателя.

— Ты что делаешь? — вцепилась Ленка в руку Гали.

— Сдурела? Отпусти!

— Не смей снимать куртку с Лёшки, — процедила Лена сквозь зубы, а затем, повернувшись к покупателю, сказала: — Извините, это выставочный экземпляр, он не продается.

— Что значит «не продается»? Вот же ценник!

— Это не ценник.

На глазах у ошарашенных Гали и покупателя Лена сорвала бирку.

— Но сейчас скидки, я хочу эту куртку!

— Она вся рваная внутри, вот, видите? — продемонстрировала Лена повреждения, которые Роберт нанёс собственной куртке.

— Да плевать мне. Я в ней в лес ходить буду.

Лена отвернулась и понесла ценник в сторону кассы, где достала свой кошелек и оплатила покупку.

— Всё, видите, не продается! — показала она чек мужчине и Гале, которая смотрела на нее, как на сумасшедшую.

***

— Я уж думала, что всё — тебе конец, — нервно тараторила Анна, когда они с Робертом заступили на свою ночную смену.

— Он чуть не купил мою куртку?

— Ага. Спасибо Лене — она тебя спасла, — составляя очередной комплект, ответила Анна. — Как думаешь, вот эта футболка подходит к этой рубашке?

— Да, отлично подходит! Ты молодец! — похвалил Роберт.

— Скажи, а у тебя бывает непреодолимое желание что-нибудь съесть или выпить? — спросила Анна ближе к середине ночи.

— Не знаю, особо ничего не хочется. Иногда я думаю о вине и сигарах, но не скажу, что я бы всё отдал за это.

— А вот я всё бы отдала за лавандовый чай.

— Лавандовый? Ну и гадость.

— Сам ты гадость, — захихикала Анна. — Это лучшее, что придумало человечество. Знаешь, я тут подумала: а что если нам тут небольшую перестановку сделать, ну там, кое-что передвинуть. Вон те вешалки, например, слишком близко… Эй, ты меня слушаешь?

Роберт не слушал. Он держал на своих вытянутых пластиковых руках черное вечернее платье и не отводил от него взгляда.

— Это оно? — донеслось до него сквозь толщу мыслей.

— Похоже, — всё еще не двигаясь, ответил Роберт.

— Так чего же ты стоишь, иди скорее, надевай! — радостно подхватила Анна и легонько толкнула Роберта в плечо.

— Да… Да, конечно! Просто я не ожидал… — повернулся к ней Роберт, а затем быстро понесся в сторону других манекенов.

Он суетливо снял куртку с бездушной куклы, уронил вещь на пол, чуть не опрокинул одну из пустых вешалок, а затем аккуратно, чтобы ничего не испортить, облачил манекен в платье, которое, возможно, принадлежало его жене.

Прошли невероятно долгие секунды, которые показались Роберту годами, прежде чем манекен заговорил:

— Что происходит, где я?

Роберт был готов зарыдать. Если бы у манекенов были слёзные железы, он затопил бы слезами весь магазин.

— Роззи! Господи боже мой, Роззи, я так скучал! — закричал он и обнял своими жесткими руками холодное пластмассовое тело.

Анна стояла в стороне и прикрывала свой рот рукой, словно челюсти могли разомкнуться от нахлынувших чувств.

Роберт говорил без умолку.

— Ясно, ясно! Да, я слышу тебя, да, понимаю, да, родной, я тебя поняла, всё хорошо, правда хорошо. Только ответь мне, пожалуйста…

— Конечно! — замолчал наконец Роберт.

— Макс здесь? С тобой?

— Ма… Мак… Макс? — Роберт почувствовал, как черная дыра в его душе разрастается до размеров целой галактики.

«Боже мой, как я мог забыть про Макса? Бедный мой сынок, да как же я в самом деле?!»

Теперь картинка в памяти Роберта стала четкой и последовательной. Вот они сидят за столом: он, Роза и их семилетний сын Макс. Они едят мидии, гребешки, креветки. Вот их сыну становится плохо — он буквально на глазах бледнеет и начинает падать со стула. Его рвёт. Роза хватает Макса и тащит в ванную. Роберт видит, что его жене тоже плохо, да и сам он чувствует, как голова идет кругом. Он набирает номер службы спасения. В глазах начинает быстро темнеть. Роберт падает на пол и видит, как его жена сидит, скрючившись, возле унитаза, а дальше… Дальше он уже видит перед собой лицо Лены и серую напольную плитку секонд-хенда.

— Роберт, где Макс? — Роза вывела из ступора своего мужа.

— Я не знаю… — еле слышно произнёс он.

— Надо что-то делать. Мы должны его найти!

— Конечно! Да, непременно! Здесь осталось полно детских вещей с прошлой коллекции, пойдем вместе. Втроём мы сделаем всё быстрее! — заголосил взволнованный Роберт и потянул Розу за руку, но манекен остался на месте.

— Я не могу идти, — ответила Роза.

— Смотри, тут всё очень просто — надо сосредоточиться. Сначала сфокусируйся на какой-нибудь части своего тела, например, на ноге.

— Хорошо, попробую.

Они пробовали и пробовали, минуту за минутой, час за часом, пока к Роберту не подошла Анна и, поздоровавшись с Розой, не попросила Роберта отойти в сторону.

— Говори вслух, у меня нет секретов от жены, — нервно рявкнул Роберт.

— Она не сможет сдвинуться, — почти шепотом произнесла Анна.

— Что значит «не сможет»? — заорал Роберт. — Она просто еще не научилась, нужно немного времени!

Он повернулся к Розе и начал снова давать ей советы.

— Роберт, она не сможет, — уже более уверенно повторила Анна. — Нас всего трое таких.

— Каких — таких? — оторвался от жены Роберт.

— Таких, с шарнирами. Я, ты и тот ребенок в детском отделе. Нас — манекенов нового образца — всего трое. Остальные — это обычные неповоротные куклы, у которых только руки поднимаются и опускаются.

— Но… Но как же так? Мы должны убедиться, что наш сын жив! — голос его дрожал от тревоги.

— Ничего, Роберт, ничего… Давай ты будешь приносить мне вещи по одной, а я буду тебе говорить — Макса она или нет.

— Да, хорошо, давай! — обрадовался Роберт. — Анна, пойдем, поможешь мне.

— Конечно, — согласилась Анна, и они приступили к поискам.

Три ночи подряд они носили вещи Розе, но каждый раз это было не то.

— Это же ведь хорошо, что мы не находим его вещи, так? — спросила как-то Анна у Роберта. Они не разговаривали уже больше суток. Роберт был полностью погружен в работу.

— Не знаю. Я понятия не имею. Все, чего я хочу, — это быть с моей семьей. Думаю, что будет лучше, если мы найдем его одежду. Ведь та́м ему одному делать нечего. Моя мама не сможет его воспитать. Она еле ходит. А Роза вообще сирота… Думаю, хотя нет, уверен, что ему будет лучше с родителями… — От этих слов Анне на секунду стало не по себе. — Давай, некогда болтать, — Роберт схватил пачку новой одежды и, теряя половину по пути, понёс её Розе.

— Роберт, послушай, ты должен надеть на мой манекен платье Розы, — сказала Анна, подойдя к супругам.

— Зачем? — удивился тот.

— Затем, что вместе вы намного быстрее справитесь. Да и в целом, я думаю, вам обоим нужно двигаться. И если вы найдете своего сына, то, возможно, сможете как-то уйти отсюда… Или остаться — и жить как семья… Насколько это реально в таких условиях.

— Ты согласна на это ради нас? — спросила Роза.

— Вполне. Твой муж помог мне обрести душевный покой, и я хочу отплатить ему тем же.

— Спасибо тебе, дорогая, спасибо! — бросился Роберт в ноги Анне.

— Только есть одно условие, — сказала она металлическим голосом, помогая Роберту подняться.

— Всё что угодно!

— Ты должен порвать моё платье.

— Что?! С ума сошла? Нет, я не сделаю этого!

— Так надо. Я не хочу снова быть предметом интерьера, и я готова уйти.

— Тогда отменим всё, мы с Розой справимся.

— Нет. Я хочу уйти. Ты дал мне шанс ощутить себя нужной. Нельзя вечно цепляться за жизнь. Теперь моя душа спокойна, и я уйду в радости, а не в печали, как собиралась сделать это раньше.

— Можно носить одежду по очереди, — предложила Роза.

— Верно, молодец, родная.

— Нет. Я, правда, готова. Не отговаривайте, вы делаете только хуже…

— Но ведь мы больше никогда не увидимся… Как же я без тебя? — окончательно поникнув, спросил Роберт.

— Слышала, Роза? Он хочет заставить тебя ревновать, — хихикнула Анна. — Всё, давай, рви! Скоро придёт Ольга Ивановна со своей тряпкой — не хочу, чтобы моё лицо в очередной раз протирали, словно я пианино какое.

Роберт помедлил некоторое время, а затем, подойдя к Анне, поддел серое в мелкий цветочек платье обеими руками и начал рвать его на части. Ткань поддавалась плохо, но он старался изо всех сил.

— Ты хороший человек Роберт, спас…— почти договорила Анна, когда громкий треск разрывающейся ткани разнесся эхом по всему помещению.

Руки манекена были из пластмассы, и пальцы на них не гнулись, но, когда Роберт надевал платье жены на манекен Анны, его конечности дрожали, как натянутые до предела тросы.

продолжение следует...

Александр Райн

первая часть Манекен

— Слушай, у нас ещё скидки не начались, а мужские штаны уже почти все побрали, — меняя чековую ленту, сказала кассирша Оля, когда Галя забирала у нее со стола пустые плечики.

— Да, я за-ме-ти-ла, — задумчиво прожевала слова та. — Может, в этот раз просто товар покачественнее прислали.

— Или кто-то хорошо сделал свою работу…

— Ты на что-то намекаешь? — выпрямилась Галя так, что и без того невысокая по сравнению с ней Оля стала похожа на первоклассницу.

— Нет, ни на что я не намекаю, — поспешила та оправдаться. — Просто сегодня я несколько раз слышала фразу: «В мужском отделе наконец начали наводить порядок». Это покупатели сказали, — осторожно заправив ленту в кассовый аппарат, ответила Оля и на всякий случай сделала шаг назад от стола, глядя в прищуренные глаза Гали. Эту женщину здесь побаивались все, включая директора.

— Ха, начали! Да он всегда там был, порядок этот, — цокнула языком Галя спустя минуту раздумий и понесла плечики в сторону вешалок. Проходя мимо Роберта, она украдкой взглянула на его джинсы: «Переодела всё-таки. Вот ведь заноза в заднице эта Лена! Вкус ей подавай».

Роберт не обращал ни на кого внимания, силясь вспомнить еще что-то из своей прошлой жизни. Но последнее, что стояло перед глазами, — это Роза, скорчившаяся перед унитазом, и тревожный голос оператора, без конца повторяющий: «Алло, вы меня слышите? Алло!», а затем — темнота.

«Раз я умер и стал этим, этим… — даже в мыслях Роберт не хотел признавать то, что случилось, — этой куклой, то, значит, и Роза должна была стать такой… в случае, если она тоже умерла. Чёртов ресторан «У Франсуа». Я засужу этого ублюдка! Хотя… кого я обманываю. Ладно, спокойствие, надо подумать. Видимо, всё дело в моей куртке. Должно быть, этот магазин — один из секонд-хендов, куда сдают хорошие вещи для повторной продажи. Значит, кто-то сдал куртку, и она приехала в эту страну, а дальше… дальше уже что-то из области фантастики. Получается, что куртку отправила Роза! А может, и кто-то ещё… Например, тот, кто нашел нас — моя мама или соседи. Бедная мама... Если с Розой случилось то же самое, что и со мной, то её одежда теоретически может оказаться здесь. Нужно проверить, и я знаю, кто мне в этом поможет».

Когда очередной день отыграл свои финальные аккорды и торговый зал обезлюдел, Роберт сошел со своего импровизированного подиума и подошел к одному из новых манекенов.

— Вы меня слышите? — спросил он у пластмассового женского личика.

Слова эти не были произнесены вслух, но Роберт наделся, что у манекенов, как у китов, есть определенные частоты, на которых они могут общаться. Манекен не ответил.

— Do you speak? Sprechen? Parlez francais?

Тишина. Роберт постучал своими нешевелящимися пальцами по пластмассовой фигуре, но та никак не отреагировала. Казалось, что всё, что волновало эту пластиковую женщину, — это плохо покрашенный угол стены, в который и был упёрт её безжизненный взгляд.

Роберт оставил куклу в покое и попробовал наладить контакт с другими манекенами, которых привезли сегодня. Спустя пару часов, словно удар погребального колокола, в голове Роберта раздалась мысль: «Я такой один».

Роберт было впал в отчаяние, но тут его посетила новая мысль: «Что если манекены обретают душу только тогда, когда на них надеты вещи уже умерших людей? Я ведь в своей куртке». Это немного успокоило его, и он решил проверить все женские вещи в магазине. «Если я не найду здесь вещей Розы, то, скорее всего, она жива!» — от этих размышлений ему стало чуточку радостнее и, не теряя больше ни минуты, Роберт кинулся к вешалкам с женской одеждой, которой здесь было на порядок больше, чем любой другой.

Гладкие спины вешалок отчаянно старались не сломаться пополам под толщей платьев, кофт, джинсовок, сорочек, свитеров и прочих шмоток, собранных здесь в одну неразделимую кучу.

«Да как вообще тут можно разобраться?! — психовал Роберт, выуживая по одному наряду. — Нет, так не пойдёт», — остановился он.

Схватив в охапку несколько вещей, он забросил их на соседнюю вешалку и начал сортировать. Время неумолимо двигалось к рассвету. Больше всего Роберт боялся не успеть. Вещи Розы могли купить, и тогда он никогда не узнает — была она здесь, рядом с ним, или нет.

Куртка за курткой, кофта за кофтой — Роберт внимательно и, насколько это возможно делать несгибающимися пальцами, быстро проверял каждую вещь. Как только ему попадалось что-то похожее, он испытывал сразу целую гамму чувств. Сначала он радовался, что нашел что-то из гардероба Розы и они, возможно, вот-вот будут вместе. А когда понимал, что кофта или куртка всё же отличаются от тех, что носила супруга, снова радовался — ведь это могло означать, что его любимая еще жива. Несколько раз Роберт ронял одежду на пол и беззвучно вскрикивал от страха, натыкаясь на собственное отражение в зеркалах, висевших внутри незашторенных примерочных. Было трудно привыкнуть к новому облику.

Наконец, перебрав две длинные вешалки, Роберт остановился как вкопанный. Казалось, что возможность двигаться покинула его, когда перед мутным взором манекена появилось любимое платье Розы.

Роберт несколько минут крутил его в руках, затем сверил размер и бирку. Перед глазами всплыл день, когда они с Розой сидели на холодных камнях набережной, ели мороженое, и на ней было это самое серое в мелкий цветочек платье. Роберт попытался вдохнуть запах, надеясь, что химия прачечной не убила ароматы духов, которыми насквозь было пропитано это платье, но его бутафорский нос не смог учуять ровным счетом ничего.

Роберт поспешил к бездушному манекену женщины, задрал её руки кверху и начал быстро, но аккуратно, словно проявляя уважение, раздевать её. Через несколько минут он закончил. Этому белому, идеально гладкому пластиковому телу было далеко до форм Розы. Роберт издал тяжелый вздох, облачил куклу в платье и принялся ждать.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Роберт услышал заветное: «Где я? Что происходит?!»

— Н-н-н-не может быть… Роза! — Роберт неуклюже обнял манекен, и они оба чуть не свалились на пол. — Слава богу, ты здесь, ты со мной! Мне столько всего тебе нужно рассказать! Роза, ты не поверишь! Тут магазин… И эти иностранцы… А еще манекены и…

— Перестаньте! Перестаньте тараторить, вы меня с кем-то путаете! — запротестовал голос, и Роберт только сейчас понял, что он принадлежит не его жене.

Отпрянув от пластиковой женщины, он взглянул на нее снова, как будто мог разглядеть что-то важное:

— Кто же вы тогда?

— Меня зовут Анна. А вы кто еще такой? Я вас не вижу. Я вообще не могу пошевелиться. Что происходит? Я в больнице? Меня похитили? Это шутка? — перебирала версии незнакомка.

— Нет, — угрюмо произнёс Роберт. — Хотя я точно не знаю. Может, и всё сразу.

Он рассказал всё, что узнал за эти несколько дней, затем показал Анне её отражение и, не дождавшись её комментариев, поспешил на своё место, услышав тяжелый кашель, доносившийся с лестницы.

***

— Классное ты ей платье подобрала, — хвалила Ленка Галю, когда они обе встретились возле женского манекена после обеда. — Имя придумала?

— Она была одета в другое, — процедила сквозь зубы Галя, не сводя глаз с пластиковой женщины.

— Как это? — вытаращила глаза Ленка и на всякий случай нервно хихикнула.

— Ка́ком кверху. Я тебе сказала, что я не одевала её в это платье. И вообще, тут кто-то хозяйничает, пока нас нет.

— Думаешь, это Лёшка? — посмотрела Ленка в сторону манекена в кожаной куртке, чья голова и руки явно были развернуты несколько под другим углом, чем вчера.

— Какой, к чёрту, Лёшка? — иронично покосилась Галя на коллегу. — Это уборщица. Приходит раньше всех и начинает тут свои порядки наводить. Я вчера всё по-другому развешивала в женском. С утра подхожу — а она там всё местами поменяла и манекен заодно переодела. Лезет не в своё дело.

— Зачем ей это?

— Ты чего полегче спроси. Откуда я знаю, что там у неё в голове. Но, надо признать, — Галя наконец отвела взгляд от манекена и посмотрела в глаза коллеги, — что люди после её вмешательств разбирают одежду быстрей, да и не копошатся почти.

— Может, у неё есть вкус и…

— И наглость. Ладно, плевать, лишь бы не забывалась.

— Ага. Так как назовём эту? — снова спросила Ленка, кивнув на куклу.

— Марина, — брякнула Галя.

— Почему Марина?

— Так мою свекровь зовут. Терпеть её не могу. Не забывай, завтра начинаются скидки, — сказав это, Галя, словно танк, подвинула Ленку своим корпусом и пошла в сторону уборной.

— Марина так Марина, — улыбнулась продавщица. — Добро пожаловать, Маринка! Уверена, что вы с Лёшкой наведёте тут порядок. — Она подмигнула манекену и пошла по своим делам.

***

— Одна из продавщиц считает, что это ты тут по ночам хозяйничаешь, — опередила Анна Роберта, когда тот подошел к ней и хотел было начать разговор.

— Ты что, понимаешь их язык?

— Да, когда я услышала их, то вспомнила, что некоторое время была замужем за русским, и мы даже несколько лет жили в его родном городе, но я не помню в каком. С памятью у меня что-то сталось, какая-то пелена. Так вот, это обычный секонд. Многие одеваются в таких отделах. Хорошие вещи задешево. Плюс у них завтра начинаются скидки…

— Скидки?! — испуганно отшатнулся Роберт.

— Да. Сначала десять процентов, потом сорок. Через неделю девяносто и потом — новая коллекция.

— Новая? А нас тоже переоденут?

— Думаю, да. Тебя, кстати, Лёшкой зовут, а меня Мариной. Неплохие имена, — она говорила, но не двигалась, продолжая смотреть в одну точку. — Послушай, Роберт, я много думала о том, что ты мне рассказал, и мне кажется, что ты прав насчет смерти.

— Что ты думаешь?

— Думаю, что это вполне возможно. Последнее, что я помню, это яркий свет фар и оглушающий скрип тормозов. Думаю, что меня сбила машина. Скорее всего, я достигла своей цели.

— Цели?

— Да. Знаешь, я долгое время была в депрессии, пила таблетки… В общем, не забивай свою пластиковую голову, — отшутилась Анна. — Сейчас я чувствую себя намного лучше. Да, пожалуй, манекеном быть не так плохо. Что скажешь?

— Скажу, что мне нужно убедиться, что здесь нет вещей моей жены, — ответил Роберт и вернулся к вчерашнему поиску.

— Тебе помочь? — крикнула Анна.

— Не нужно, ты всё равно не знаешь, что она носила.

Сегодня у Роберта получалось намного ловчее, чем вчера. Вешалки заметно опустели, и двигать одежду было гораздо легче.

— Слушай, Роберт, а как ты умер? Ну, вернее, как, по-твоему, ты мог умереть? — кажется, Анне не хватало общения.

— Я не уверен, но, думаю, что отравился морепродуктами.

— Ого. Сочувствую. Не самая геройская смерть.

— Согласен.

— А кем ты работал?

— Не помню, — промычал задумчиво Роберт, откидывая в сторону очередную блузку. — А что?

— Насколько я поняла, из-за твоего вмешательства в развешивание товара продажи идут быстрее.

— Я не помню, но мне кажется, что моя работа как-то связана с одеждой. Я по одному взгляду на вещь могу определить из какого материала она пошита, что за фирма, какой размер. Сначала я сомневался. Но сейчас абсолютно уверен, что знаю точно.

Некоторое время Роберт молча разбирал вещи, и Анна не смела нарушать эту тишину.

— Кажется, я нашёл что-то, — Роберт достал какую-то кофту и, подойдя к другой женщине-манекену, принялся переодевать её. «Надеюсь, что тут не будет ещё одной души. Кроме моей Роззи». Он одел куклу и заговорил с ней. Роберт не заметил, как к нему подошла Анна, и вскрикнул от неожиданности, когда она спросила, как успехи. Хорошо, что этот крик больше никто не слышал.

— Пусто. Это не её вещи, просто похожие. Завтра попробую снова.

***

— Я тут поговорила с уборщицей, — заявила на следующий день Лена, когда они с Галей развешивали рекламные таблички с информацией о скидках.

— Ну и? — без интереса буркнула Галя.

— Это не она тут хозяйничает.

— А кто тогда? Оля? Она из своего «бомбоубежища» вообще не выбирается, — надменно зыркнула Галя в сторону кассирши.

— Я думаю, что это всё-таки Лёшка.

— А я думаю, что тебе надо завязывать покупать сосиски по акции. У тебя от них, походу, отравление перешло в область мозга.

— Фу такой быть, — беззлобно показала язык Ленка и ускакала к примерочным.

К концу дня на вешалках оставалось меньше половины товара. Приходил директор, громко хвалил сотрудников, а потом объявил, что новая коллекция приедет на несколько дней раньше, раз от старой уже почти ничего не осталось.

Анна всё это переводила для Роберта, стараясь перекричать шум торгового зала.

— Значит, я должен успеть сегодня проверить остатки. Хотя и так нет никакой гарантии, что кто-то уже не купил её вещи. Я наблюдаю за покупателями, но пока мне не попадалось ничего знакомого.

— Я помогу тебе сегодня.

— Хорошо, спасибо.

Всю ночь Роберт и Анна трудились вместе. Они перерыли все вещи до единой, но так ничего и не нашли.

— Ну это же здорово, ведь так? Раз ты не нашел ее одежды, значит, есть вероятность, что она жива, — подбадривала Анна поникшего Роберта, что вешал последнюю пару брюк на вешалку.

— Да… Да, ты права. Просто я…

— Соскучился, понимаю. Знаешь, всегда ведь можно…

— Что?

— Ну… — Анна вернулась на своё место и приняла то положение, в котором была несколько часов назад, — снять куртку.

— И стать как эти? — с тоской произнёс Роберт, глядя на пластиковых мужчин, женщин и детей. — Стоя́т тут, как искусственные цветы.

— Знаешь, многие всю свою жизнь вот так стоят, как предметы интерьера.

— Ой, давай без всей этой философии. Я не сниму куртку.

— А если кто-то захочет её купить?

— Не захочет. — Сразу после этих слов раздался треск рвущейся ткани.

— Что ты делаешь? — испуганно спросила Анна.

— Ничего страшного. Просто порчу товарный вид.

— Зачем?!

— Чтобы мою куртку никто не купил, разумеется. Я не готов уходить, только не сейчас. Я порву ее лишь изнутри, чтобы ее не снимали с меня, но и не захотели купить.

— Ловко придумано. Слушай, Роберт, — смущенно сказала Анна, — а ты мог бы и мое платье тоже немного подправить?

— Легко!

продолжение следует...

Александр Райн
Поддержите мой канал, если вам нравятся рассказы, которые я выкладываю для вас)

— Галь, там манекен подвезли новомодный, ну тот, у которого почти все поворачивается. Надо подобрать ему что-то поприличней. Осенний комплект.

— Что значит «осенний»? — переспросила продавщица, копошащаяся в тюках с новой коллекцией одежды, приехавшей несколько часов назад.

— Ну штаны там, футболка, куртка… — эхом донеслось уже с лестницы.

Галя швырнула очередной пустой мешок к остальным в угол и, выпрямив спину, тяжело вздохнула. Длинные блестящие вешалки гнулись от веса подержанных тряпок из Европы. Галя снова набрала полную грудь воздуха, словно собиралась нырнуть в озеро, и начала размеренно сдвигать плечики с одеждой, подыскивая что-то «поприличней».

— Муженек не нужен? — послышался тихий томный голос над ухом, и чья-то рука легла на плечо Гали.

— Ёп...Твою дивизию, — выругалась Галя, скинув с себя руку манекена и злобно зыркнув на давившуюся от смеха Ленку. — Сдурела, блин?

— Да ладно. Смотри какой мужчинка с нами жить будет, — хихикала Ленка, закрываясь манекеном от озлобленной Гали.

— Мужественности у него что-то — кот наплакал, — взглядом оценила Галя куклу ниже пояса.

— Может, вырастет еще, — пожала плечами Ленка. — А давай ему имя дадим? Тебе какое нравится?

— Отстань, — буркнула Галя. — Мне еще детский отдел весь развешивать. Придумай сама. — Она отвернулась к вешалкам и схватила первые попавшиеся джинсы: — На, надевай на него вот эти, пока ничего не выросло.

— Так ведь не по размеру же.

— Плевать. На́ еще, — Галя протянула футболку.

— Со вкусом у тебя явно проблемы, — уже без улыбки забрала одежду Ленка.

— Это секонд-хенд, сюда не за вкусом ходят. Не нравится — сама выбирай. В этой каше неделю будешь искать то, что нужно.

— Так давай сразу всё развесим по размерам, фасонам, моде…

— Делать мне больше нечего, — сказала Галя и, забрав освободившиеся плечики, направилась в детский отдел.

Ленка установила манекен на самом видном месте, протерла его голову влажной тряпкой и посмотрела кукле прямо в пустые белые глаза:

— Будешь Лёшкой, — кивнула она, а затем подошла к вешалкам с верхней одеждой.

Она долго выбирала осеннюю куртку для нового «сотрудника» магазина, пока её глаз не зацепился за простенькую, слегка потрепанную изнутри, но достойную на первый взгляд кожанку с растянутыми манжетами.

«То, что надо», — решила Ленка, накинув ее на плечи манекена.

«Что… Что происходит? Где я?» — раздалось в голове манекена, как только куртка разгладилась на пластиковом теле.

— Галь, как тебе? — крикнула незнакомая женщина, глядя прямо на него.

— Зашибись! — послышалось откуда-то из зала.

«Меня зовут Роберт. А вы кто? Что это за место?» — хотел спросить манекен у странной женщины, что любовалась им, но не мог произнести ни слова.

То, что говорила она, он и вовсе не понимал. Мало того, что все звуки доносились до него, словно он находился под водой, так еще и язык, на котором говорила женщина, был ему не знаком.

«Скажите, где я? Что это за место? А главное… — тут его пластиковое сердце кольнула самая тревожная мысль, — где Роза?»

— Ладно, закончим утром, перед открытием. Я сейчас задохнусь от этой вони. Ненавижу разбирать новые коллекции, — ворчала крупная коренастая тетка, подойдя к своей коллеге, что продолжала, как идиотка, любоваться Робертом.

— Скажи — красавец? — снова расплылась в улыбке Ленка.

— Жуткие они, — поморщилась Галя, и обе продавщицы направились к выходу.

Через десять минут электрические лампы потухли, и помещение заполнилось синим вечерним светом, проникающим с улицы через большие окна. Роберт продолжал стоять, не двигаясь.

«Кажется, это какой-то магазин, — сделал он вывод. Мир вокруг был нечетким, какая-то пелена на глазах мешала разглядеть всё в деталях. — Какого чёрта со мной происходит? Почему я не могу двигаться?»

Роберт делал невероятные усилия, чтобы пошевелить хотя бы кистью, но это оказалось не так-то просто. Прошла целая ночь, прежде чем он смог повернуть шею и столкнуться взглядом с висевшим на стене большим, залапанным пальцами зеркалом, в котором отражался белый манекен.

«Это что, моя куртка на нём?» — возмутился про себя Роберт, и в этот момент потолок затрещал и загорелся электрическим светом.

Вдалеке хлопнула дверь, послышался звук швабры, окунающейся в ведро, а затем хлесткий шлепок мокрой тряпки об пол. Помещение наполнилось запахом моющего средства, который Роберт не мог унюхать. Он больше не шевелился, продолжая разглядывать в зеркале манекен, на который напялили его куртку. В том, что куртка была его, можно было не сомневаться. Роберт узнал истрепанные манжеты, потертый на кончиках ворот и другие, невидимые чужому взгляду мелочи.

«Что за нелепый прикид?» — Роберт хотел было фыркнуть, увидев безразмерные джинсы и спортивную футболку, дополняющие этот ансамбль, но не смог.

Чьи-то руки коснулись лица Роберта, и то же самое произошло с лицом манекена в зеркале. Голова Роберта и голова куклы в зеркале начали поворачиваться одновременно.

«Нет, не может быть, не может!!!» — Роберту казалось, что он начал задыхаться, но он не чувствовал, что вообще может дышать, и теперь ему стало понятно почему.

Перед его замутненным взором предстало старое некрасивое лицо уборщицы.

— Вот так лучше, — сказала она и, достав из кармана фартука какой-то спрей, пшикнула им в лицо Роберту, а затем растерла всё это тряпкой.

— Я тебе говорю: эти раздолбаи обещали в следующий раз доложить мешок. Я не понимаю, как так можно работать, — послышались эхом уже знакомые голоса.

Через несколько минут в магазин вошли вчерашние продавщицы. Они громко болтали, на ходу поправляя что-то на вешалках.

— Лёшка, ну как, освоился? — спросила, подойдя к Роберту женщина, что нашла его куртку. Она была помоложе и постройнее той, которую, как уже понял Роберт, зовут Галя.

«Я. Не понимаю. Ваш. Язык! — беззвучно кричал Роберт. — Что вы со мной сделали? Где моя Роза?!»

Никто ему не ответил. Женщины отошли от него и принялись заниматься своими делами.

«Я же не кукла? Не кукла? Отвечайте!!!»

— Девчонки, сегодня еще несколько манекенов подвезут, — послышался чей-то незнакомый голос. — Оденьте их. Только получше, чем этого.

***

Днём магазин ожил. Его заполнили люди, голоса, звуки кассы и ерзающих по вешалкам плечиков. Роберт не стал предпринимать новых попыток пошевелиться — сначала он хотел разобраться самостоятельно с тем, что происходит, а уже потом привлекать к себе внимание. Нужно было дождаться ночи.

Несколько раз к нему подходили какие-то потные, безвкусно одетые мужики и трогали своими сальными пальцами его куртку.

«Убери руки!» — хотелось крикнуть Роберту, но покупатели и без того долго не задерживались на его персоне.

Весь день Роберт смотрел на эти снующие толпы иностранцев и думал о том, что же с ним произошло. Свою жизнь он почему-то почти не помнил. Перед глазами мелькали обрывки каких-то воспоминаний: улицы, люди, дома, офисы, квартира и… Роза. Её образ, в отличие от всего остального, был отчетливым и словно осязаемым.

Роберт смотрел на молодых девушек, морщивших носики у мятых рубашек и обсуждающих блузки, искал среди них свою жену, но не находил ничего, кроме разочарования. Наконец он увидел то, что сдвинуло шестеренки его памяти, и ржавый механизм начал медленно двигаться.

На одной из девушек Роберт заметил футболку с изображением креветки. Казалось бы, что тут такого — креветка и креветка, но Роберт не сводил с неё взгляда, чувствуя всем своим пластмассовым нутром, что она имеет связь с причиной, по которой он тут оказался.

— Лёшка, у тебя тут друзья появились, — сбила Роберта с мысли та, кого называли Ленкой.

Ленка повернула голову Роберта, и тогда он понял, что́ она пытается ему сказать. Неподалеку от него, рядом с другими длинными вешалками, Галя расставляла голые манекены. Людей в магазине уже не было. Уборщица проходилась тряпкой по серым плиткам, кассирша считала кассу, а еще несколько человек что-то негромко обсуждали на незнакомом языке.

Когда лампочки на потолке погасли и звук шагов на лестнице стих, Роберт начал действовать. Он прикладывал немало усилий, направляя свои мысли на руку или ногу, чтобы те пошевелились, и ближе к середине ночи у него получилось сделать первые шаги и начать крутить головой. Приятной неожиданностью стало то, что голова у Роберта могла вращаться на 360 градусов. «Ну хоть какой-то бонус», — подумал он, полностью осмотрев торговый зал, не поворачивая туловища.

Перемещения давались Роберту с трудом — конструкция манекена не обладала безграничными возможностями в плане движения. «Зато танец робота я теперь освою в идеале», — иронизировал Роберт, гуляя по торговому залу.

Первым делом он подошел к самому большому зеркалу и детально разглядел своё новое тело.

«Если бы не куртка, я был бы рад стать манекеном без лица», — думал он, разглядывая свой наряд.

Роберт дошёл до вешалок с мужскими штанами и быстро, насколько позволяло ему пластмассовое тело, начал искать что-то более подходящее для фигуры. Он расфасовал все брюки, джинсы и трико по размерам, моделям и фирмам, в которых, к собственному удивлению, хорошо разбирался. Роберт сам не помнил, откуда у него такие познания в одежде.

Когда рассветное солнце окрасило магазин в бледно-розовый цвет, Роберт схватил те джинсы, что, по его мнению, подходили ему лучше всего, и начал переодеваться.

Это оказалось довольно непросто. Торс только поворачивался, но не гнулся, и Роберт не мог достать до своих беспалых ног. Благо, что суставы были на шарнирах. В конечном итоге он упал. Но именно это и помогло ему поменять штаны.

На своё место Роберт вернулся аккурат с приходом уборщицы. Женщина начала свой утренний ритуал, не обратив никакого внимания на смену имиджа манекена. Она, как и днём ранее, прыснула ему в лицо из пульверизатора и растерла моющее средство тряпкой.

«Спасибо», — мысленно промычал Роберт.

Наконец с лестницы послышались шаги и голоса продавщиц.

— Слушай, я себя что-то неважно чувствую, думаю отпроситься с обеда. Мы с Олежкой всю ночь на унитазе по очереди просидели. Я вот думаю: может, это сосиски? Я их купила по акции, за день до окончания срока годности.

Роберт, как обычно, не понимал, о чём идёт речь, но, когда он увидел позеленевшее лицо Ленки, что подошла к нему поздороваться, понял, в чём дело.

«Отравилась, — промелькнула мысль в пластиковой голове, и тут шестеренки снова заработали. — Креветки… Точно, мы же заказали домой ужин из морепродуктов: мидии, кальмары, гребешки, креветки. А потом…»

Перед глазами Роберта возникло лицо Розы: искаженное болью и влажное от пота. Он вспомнил, как жена стояла на коленях возле унитаза, наклонившись к нему и подергиваясь от спазмов. Он вспомнил, как ему самому было невыносимо тяжело и все внутренности сворачивались в узел. Он вспомнил голос оператора службы спасения в мобильном телефоне, а дальше была лишь тьма.

«Так я что?.. Я умер? — кинжалом пронзила душу мысль. — И Роззи… Господи, нет, только не это…» Кажется, всё вставало на свои места.

— Тебя Галка, что ли, переодела? — спросила Ленка, разглядывая джинсы Роберта. — Ну чудо. Так и знала, что ей не пофиг. А что, неплохо сидят — есть вкус.

продолжение следует...

Александр Райн

У меня тут 30 мая в 19:00 презентация нового сборника запланирована в столице, приходите, буду рад видеть Пикабушников!
Магазин Московский Дом Книги по адресу ул. Новый Арбат , д 8

п.с. будет еще встреча во Владимире 2 июня в Читай-городе