Встреча
Тёмный ветер с силой бил в лицо. Он пах мазутом, степными травами, остывающей землёй и близкой ночью… А также обещаниями и надеждами.
Ромка ещё раз с удовольствием вдохнул вечерний воздух. Где-то впереди просипел паровозный гудок. Вагоны состава громыхали на спуске, отмечая стыки рельсов: “тики-так… тики-так…”.
Секунды пропадали в прошлом, приближая то будущее, которого Роман ждал два долгих года, и теперь смаковал каждый миг своего пребывания на “гражданке”.
Военная форма ему шла. Высокий и широкоплечий, выглядел он в своём мундире со множеством значков и аксельбантов весьма представительно. Начищенные сапоги и погоны старшего сержанта дополняли картину.
Да вот только сейчас, на подъезде к родному городу, он перестал обращать внимание на то, какое производит впечатление на встреченных им девушек.
Ромка предвкушал миг, когда увидит, наконец, в густой тьме очертания родного города в свете электрических огней.
В радостном предчувствии сжалось и засбоило сердце. Широко улыбаясь, новоявленный “дембель” отпустил поручни и закрыл дверь тамбура. Он ехал домой! И спустя столько времени сможет увидеть и обнять родителей, сестрёнок… и, конечно же, Светку.
За его спиной открылась дверь. Из болтающейся “кишки” перехода вышли двое мужчин, принеся с собой мощный запах алкоголя. Оба закурили, не прекращая оживлённо обсуждать политику.
— …Ты не прав! — говорил лысый толстяк в спортивном костюме. — Горбачёв — голова! Перестройка не просто призыв. Это идея!
— Ага, — скептически хмыкнул бородатый и худой очкарик в длинном свитере, — для кого-то отдельно взятого и только в его интересах... Брось! — решительно махнул он рукой. — Это пиздец всему…
Оба сцепились в нешуточной словесной баталии.
Роман поморщился и, намеренно толкнув обоих, открыл дверь в вагон и покинул двух орущих идиотов. Его совершенно не интересовали политические перемены в стране. Ему двадцать! Весь мир перед ним! А эти… Кретины!
Он шёл по узкому проходу своего плацкарта, аккуратно переступая через чужую обувь и подныривая под торчащие с верхних полок ноги лежащих там пассажиров. От запаха скученных уже вторые сутки в вагоне людей его улыбка несколько поблекла.
Наконец, он добрался до своей последней боковушки у туалета, откуда сейчас выходила какая-то бабка с полотенцем в руках. Из открытой двери ко всему прочему ещё и несло сортиром.
Ромка быстро собрал свои вещи и направился в обратную дорогу, к тамбуру. Уж лучше терпеть двух болтунов, чем этот задолбавший его “аромат”. Тем более, что ехать оставалось совсем недолго…
*****
Спустя сорок минут поезд въезжал на вокзал. Роман в нетерпении не сводил взгляда с приближающихся огней, вновь стоя в тамбуре с распахнутой дверью, пока пришедший проводник не прогнал его.
Состав замер, вагоновожатый отбросил люк над ступенями, и новоиспечённый дембель первым сбежал на перрон.
Дома…
Он с усилием втянул в себя воздух и медленно выдохнул. Блаженная улыбка блуждала на его лице.
Он взглянул на спешащих мимо людей с поклажей в руках, вскинул глаза к горящим здесь фонарям и пружинистым шагом двинулся к выходу.
Преодолев большой зал ожидания с людьми на креслах и кассами в углу, он открыл высокие двери и оказался по ту сторону вокзала, где шумел город. Часы на руке показывали четверть первого ночи.
Ромка на мгновение застыл на месте, запоминая все ощущения и проникаясь навсегда этими впечатлениями…
Постоял так несколько секунд и сделал шаг к ступеням, сбегающим к привокзальной площади.
Вдруг его локтя коснулась чья-то рука. С досадой на лице он обернулся… и счастливо выдохнул:
— Светка…
*****
Они были знакомы очень давно. С восьми лет, если быть точнее. Жили, тем более, в соседних “пятиэтажках”.
Окраина города в те годы, когда он неудержимо развивался, осталась окраиной и в этом времени, спустя четверть века. С одной стороны к ней приникало поле с чахлыми лесопосадками, с другой лесной массив, от которого отгораживал неглубокий, но достаточно обширный овраг с зарослями кустарника.
По мере расцветания города его центр высокомерно отдалился от постаревшего района ещё дальше и жители околицы отвечали городу взаимностью.
Нравы тут были соответствующими. Пролетарские.
Ромка родился здесь и хорошо знал, как и чем живёт район. Он не растратил себя на “червивку” и конопляные косяки, а стал заниматься боксом. Причём драться у него получалось весьма успешно — вымпелам и грамотам скоро перестало хватать одной стены в его комнате.
Такими же были и все его друзья. Держались сплочённо. “Ответку”, если что, давали сходу. На районе их знали и уважали.
Светка же переехала к ним в город ещё во втором классе. И получилось так, что новенькую посадили за одну парту с Ромкой. И уже тогда он принялся всячески оберегать симпатичную и скромную девочку.
Она отвечала полным доверием и с удовольствием принимала его знаки внимания.
Так и выросли.
А на проводах его в армию обещала ждать… Письма от неё приходили едва ли не каждую неделю. На протяжении всей его службы в суровом климате уссурийской тайги.
Вот только за последний месяц ни строчки…
Это немного беспокоило Романа. Но совсем чуть-чуть. Что может произойти за такой короткий срок? Не влюбилась же она!
Как назло, в весточках матери и сестёр (отец письма не писал категорически) ничего нового для себя он не нашёл, а сам интересоваться не стал.
И вот теперь Светка стояла перед ним с немного отрешённой улыбкой на лице.
Он бросил сумку на бетон, обхватил девушку руками и приподнял, целуя в холодное лицо и губы.
— Светка! — повторил он, ставя её, наконец, на землю. — Как ты здесь оказалась? Холодная вся. Небось, стоишь тут уже вечность… Ты как узнала, что я приезжаю?! — И тут же крепко приложил себя по лбу: — Блин! Серёга?
Она кивнула с улыбкой:
— Да, он после твоего звонка заходил ко мне, сказал, когда ты приезжаешь…
Он рассмеялся:
— Фиг с ним! Потом ему выпишу за это!
Серёга Нырин был лучшим его другом, и лишь ему Роман позвонил из Уссурийска по межгороду и сообщил время своего прибытия. И просил того не только не говорить никому из знакомых, но и самому не являться встречать его.
Он хотел, чтобы был полноценный сюрприз для родных. И надо же! Тот взял и разболтал Светке! А ведь самые долгожданные эмоции были связаны именно с этой встречей…
Ладно…
Ромка немного отстранился от девушки и спросил:
— А ты чего красивашная такая? Ради меня так вырядилась?
Она и в самом деле выглядела потрясающе во всём белом: лентой в красиво уложенных волосах, изумительном платье ниже колен и туфлями.
— Ну, ты прям невеста, — произнёс он в прежнем насмешливом тоне. — Когда жениться будем?
Роман снова прижал её к себе и принялся целовать. Она отвечала на поцелуи, но как-то вяло, будто спросонья…
Ромка оторвался от неё и спросил:
— Ты чего молчишь?
Она, улыбаясь, ответила:
— Это просто ты всё время говоришь. Я не могу и слова вставить.
— Ну, это поправимо! — одной рукой он подхватил сумку, а второй приобнял Свету: — Пошли в ресторан! И можешь говорить сколько тебе угодно…
Они направились в “Платан”. Это было достаточно известное в городе заведение. Без всякой помпезности и каких-то особенных “наворотов”, оно, тем не менее, пользовалось известной славой в силу своего расположения почти в центре и хорошей кухни.
Всю дорогу до ресторана Ромка всё так же не умолкал. Он забрасывал Светку вопросами, рассказывал о службе, об однажды виденном им в карауле тигре… Улицы города рушили на проходящих по тротуарам людей мощные запахи сирени и расцветающего каштана.
Светка шла рядом, держа свою холодную ладошку в сильной кисти спутника.
Вот показалась неоновая вывеска ресторана. Девушка замедлила шаг и сказала Ромке:
— Может быть, лучше погуляем? — голос её звучал с лёгкой хрипотцой.
— Светка, да ты чего?! — он остановился и повернул её к себе. — Такая ночь! Такая встреча… К тому же ты замёрзла! Деньги есть, не беспокойся!
Он в который уже раз поцеловал её и повлёк вперёд…
В ресторане оказалось на удивление мало народа. Из пары десятков столиков было занято около половины. В хорошо приглушённом свете в зале витали запахи близкой кухни, обрывки негромких разговоров посетителей, тихое звяканье посуды. “Живая” музыка в лице четырёх участников местного ансамбля устроила себе перекур и “перепив” за сценой.
Выбрав свободный столик возле окна, парень с девушкой устроились напротив друг друга, и Роман огляделся в поисках официанта.
Толстый, с недовольным брыластым лицом, работник общепита уже направлялся к ним, держа в руках карточки с меню.
Неторопливо переваливаясь с ноги на ногу, он всё-таки добрался до них и царственным жестом водрузил на стол “зашитые” в целлофан листы бумаги.
Ромка не стал даже прикасаться к меню, а просто вытащил из кармана пачку банкнот и положил её перед собой. Взглянул на официанта и значительно произнёс:
— Для нас двоих. Всё самое лучшее. Мороженого девушке обязательно. Двести грамм водки и бутылку хорошего красного вина. — Он вопросительно взглянул на Светку: — Есть пожелания?
Она мотнула головой:
— Я не хочу есть.
— Ага, — кивнул Ромка, — разберёмся. — Он посмотрел на официанта, выражение лица которого сейчас сделалось предельно внимательным и доброжелательным. — Пока так.
— Всё будет. — Чёткий кивок и тот удалился, прихватив с собой ненужное меню.
Роман протянул руку и накрыл ладонью пальцы девушки на столе.
— Как я рад тебя видеть… — Он с нежностью взглянул на неё и вдруг вспомнил: — Кстати, а почему ты не писала мне последний месяц? Я уж думал, что всё, разлюбила…
— Никогда тебя не разлюблю, — прервала она его и сжала ему руку. — Я же обещала ждать…
— Да… — Немного смутившись, он сменил тему разговора: — Как там родители?
— Нормально, — ответила она и осторожно высвободила свою руку. Гладкие длинные волосы с обеих сторон затеняли её лицо, с которого на него смотрели тёмные глаза. — Они не знают, что ты приехал. Мама сейчас расстроена, потеряла золотую цепочку. Надо будет ей сказать, чтобы посмотрела в постели. Наверняка там порвалась и лежит. На работу всегда бегом, вот и “заправила” вместе с бельём. — Она секунду помолчала и добавила с непонятной интонацией: — И у отца всё хорошо. У обоих нормально.
— С моими видишься? — спросил он.
— Конечно, — кивнула она и длинные волосы качнулись вперёд, почти полностью закрыв лицо. — Вот примерно месяц назад они меня видели. И сёстры твои тоже. Они все вместе были. Что думаешь делать дальше? — спросила она неожиданно.
— Жениться, Светка… — счастливо выдохнул он. — На тебе.
Их беседу прервало появление официанта с подносом в руках, с которого тот принялся выгружать на стол принесённые блюда:
— Прошу вас! Водочка, вино, салат “Мимоза”, мясная нарезка, сыр, фрукты, хлеб. Сейчас принесут чахохбили, у нас его готовят как нигде больше. Да, и мороженое!
— Спасибо, — Ромка кивнул и ухватил миниатюрный графин с водкой за горлышко. Официант укоризненно взглянул на него и принялся наливать вино в бокал, стоящий перед девушкой, которая на это отрицательно махнула рукой и задела локоть официанта.
От неожиданности тот дёрнулся… и расплескал вино на скатерть и белоснежное платье Светланы.
Бордовое пятно размером с куриное яйцо в обрамлении брызг “украсило” ткань на уровне груди.
Девушка вскочила на ноги, опрокинув стул. Издав громкий крик, на который обернулись посетители и персонал ресторана, принялась яростно тереть пятно пальцами с каким-то безумным выражением на лице.
Перепуганный её реакцией Роман вскочил со стула и подбежал к ней.
— Что? Что случилось? — попытался он отнять её руки от бордовой кляксы.
— Платье… он испортил моё платье… — бормотала девушка и всё тёрла и тёрла след от пролитого вина.
Рядом замаячил опомнившийся официант. Протянул Светлане полотенце и извиняюще проговорил:
— Простите! Но вы сами меня толкнули… Пойдёмте, я провожу вас в туалет, надо сразу замыть водой и ничего не останется! — Он настойчиво совал ей полотенце в руки.
Роман приобнял девушку и бросил официанту:
— Я знаю, где здесь туалет.
Не отпуская плечи Светы, он увлёк её за собой. Они проделали обратный путь до фойе под любопытствующими взглядами ресторанной публики.
Девушка пробыла в дамской комнате несколько минут и вышла оттуда с совершенно потерянным видом.
Нетерпеливо дожидавшийся её Роман быстро шагнул к ней:
— Ну что? Всё в порядке?
Светлана молча ткнула пальцем в пятно, так и не поддавшееся воде.
— Блин… — сочувственно произнёс он.
— Я пойду, Роман… — безучастно сказала девушка, поднимая к нему бледное лицо. — Мне пора.
Она бросила быстрый взгляд на любопытно взирающую на них худую тётку-гардеробщицу и потянула новоиспечённого дембеля за рукав к выходу.
Растерянно он позволил ей вывести себя в ароматную майскую ночь и только потом остановился и сказал:
— Погоди! — Ромка развернул её к себе и почти умоляюще произнёс: — Светка! Я так эту встречу представлял… Куда ты собралась? Мы уже взрослые! Давай побудем вместе! Стол накрыли…
— Не могу, — твёрдо ответила она и добавила: — Никак.
И это её “никак” прозвучало с такой страшной убеждённостью, что Роман понял: уговорить будет невозможно.
— Я тебя провожу, — решительно сказал он и взялся за длинную ручку входной двери. — Только рассчитаюсь…