Валентина Степановна проснулась от странного шороха. Звук доносился из серванта, где в старой чайной чашке хранились ее билеты "МММ" – все сбережения за тридцать лет работы на часовом заводе. Она включила ночник и замерла: чашка подрагивала, словно в ней возился маленький зверек.
- Допилась до чертиков с этими акциями, – подумала Валентина Степановна, протирая глаза.
Последние три месяца она только и делала, что следила за курсом "МММ" по телевизору, где Лёня Голубков обещал всем счастливое будущее.
Шорох повторился. На этот раз отчетливее.
Превозмогая страх, она подошла к серванту и сняла с чашки блюдце. В лунном свете, пробивавшемся через тюль, она увидела, как одна из акций зашевелилась. Глянцевая бумага вздулась пузырем, затем лопнула, и из нее высунулась маленькая мордочка, похожая на помесь хомяка с попугаем. Существо было размером с колоду карт, покрыто разноцветными узорами, как сама акция, а на боку виднелся портрет Сергея Мавроди в виде родимого пятна.
– Мама, – пискнуло существо и уставилось на Валентину Степановну черными бусинками глаз.
Валентина Степановна села прямо на пол. В голове промелькнуло: "Может, это от давления? Надо было послушать участкового врача и не нервничать из-за этих вкладов..."
Но существо было вполне материальным. Оно выбралось из чашки, отряхнулось, как собачка после купания, и запрыгало по полке серванта, оставляя крошечные следы из типографской краски.
– Кушать! – требовательно пискнуло оно.
– Чего тебе? – машинально спросила Валентина Степановна.
– Дивиденды! – существо подпрыгнуло и перевернулось в воздухе.
В этот момент зашевелилась вторая акция. Потом третья. К утру у Валентины Степановны было уже двадцать три живых акции – по числу вложенных билетов.
Она сидела на кухне, окруженная своим внезапным выводком, и пыталась осмыслить происходящее. Существа требовали еды, но что едят ожившие акции? Она попробовала дать им хлебные крошки – отвернулись. Налила молока в блюдце – проигнорировали.
– Дивиденды! – хором пищали они, прыгая по столу.
– Какие дивиденды? Где ж я вам их возьму? – развела руками Валентина Степановна.
В дверь позвонили. На пороге стояла соседка, Нина Павловна, в бигуди и халате:
– Валя, у тебя всё в порядке? Я какой-то писк слышу...
– Ниночка, заходи, – прошептала Валентина Степановна. – Только не пугайся.
Нина Павловна вошла в кухню и застыла. Маленькие существа с портретами Мавроди синхронно повернули к ней мордочки.
– Свят, свят, – перекрестилась соседка. – Это что же такое?
– Акции, – обречённо ответила Валентина Степановна. – Ожили.
– Вот так. Ночью. А у тебя... тоже ведь есть билеты?
Нина Павловна побледнела и, не говоря ни слова, выбежала из квартиры. Через пять минут она вернулась с трясущимися руками:
– Валя... они... они там тоже... шевелятся!
К обеду весь дом гудел. Оказалось, что акции ожили у всех вкладчиков "МММ". Кто-то пытался их выбросить – существа возвращались. Кто-то хотел утопить – они оказались прекрасными пловцами. Один пенсионер попробовал сжечь – существа только довольно грелись в огне, напевая рекламные джинглы "МММ".
Участковый милиционер, вызванный встревоженными жильцами, только развел руками:
– Это не по моей части. Тут финансовая полиция нужна. Или зоопарк. Или психиатры... Не знаю даже.
К вечеру во дворе собрался стихийный митинг вкладчиков. Люди делились опытом: у кого сколько акций ожило, чем пытались кормить, как содержать.
– Мои газеты читают! – делилась пенсионерка из второго подъезда. – Особенно финансовые новости!
– А мои телевизор смотрят, – рассказывал мужчина в потертом пиджаке. – Как реклама "МММ" – подпевают!
Валентина Степановна слушала и думала о том, что даже в самых страшных снах не могла представить такого поворота событий. Она вложила все сбережения в "МММ", надеясь на безбедную старость, а получила стаю непонятных существ, требующих заботы и внимания.
Вечером по телевизору показали экстренный выпуск новостей. Оказалось, что акции ожили по всей стране. В Москве открыли специальный центр изучения феномена. В Санкт-Петербурге создали службу поддержки владельцев живых акций. В Новосибирске какой-то умелец уже наладил производство специальных клеток для содержания ценных бумаг.
Следом показали обращение Сергея Мавроди. Он выглядел необычно взволнованным:
– Уважаемые вкладчики! Случившееся является... э... незапланированным бонусом нашей компании. Каждая акция – это теперь не просто бумага, а живое существо, которое будет расти вместе с вашими вложениями. Это... революционный финансовый продукт!
Валентина Степановна хмыкнула. Её "революционные продукты" в этот момент устроили беготню по люстре, оставляя на хрустале чернильные следы.
На следующее утро она поехала в офис "МММ". У входа толпились сотни людей с коробками, сумками и даже клетками для попугаев, в которых копошились разноцветные существа.
– Принимаем живые акции в качестве взноса с коэффициентом два к одному! – кричал молодой человек в фирменной футболке "МММ".
– А дивиденды? – спросил кто-то из толпы.
– Натуральными кормами! – ответил молодой человек. – Специально разработанными для финансовых организмов!
Валентина Степановна постояла немного и поехала домой. Что-то подсказывало ей, что это очередной трюк. Её существа, как бы они ни были странны, всё же были её ответственностью.
Дома она обнаружила, что акции научились складываться в пирамиды и исполнять хором "Господа, не прячьте ваши денежки". А одна, самая маленькая, даже начала выводить на обоях курс доллара.
– Ну что с вами делать? – вздохнула Валентина Степановна.
– Любить! – пискнуло существо с обоев. – И верить в рост котировок!
В тот вечер она впервые накормила их – порванными газетными вырезками с финансовыми новостями. Существа урчали от удовольствия, переваривая биржевые сводки.
На следующий день в дверь снова позвонили. На пороге стоял представительный мужчина в дорогом костюме:
– Здравствуйте! Я из инвестиционного фонда "Золотая акция". Мы скупаем живые ценные бумаги "МММ". Предлагаем очень выгодные условия...
– Нет, спасибо, – ответила Валентина Степановна и закрыла дверь.
Её акции, все двадцать три, сидели на кухне и пытались сложить из магнитных букв на холодильнике слово "КАПИТАЛИЗАЦИЯ". Получалось пока только "КАПИТАЛ", но они старались.
Вечером позвонила Нина Павловна:
– Валя, ты слышала? В соседнем районе акции научились размножаться! Делятся, как клетки!
– Да ну? – Валентина Степановна посмотрела на своих питомцев. Те сделали вид, что полностью поглощены изучением биржевой аналитики в газете.
– А у Петровны, с пятого этажа, одна акция заговорила человеческим голосом! Представляешь? Цитировала Адама Смита!
Валентина Степановна положила трубку и села в кресло. За окном темнело, в серванте тихонько позвякивала посуда – это акции устраивались на ночлег в чайной чашке. Один из зверьков забрался к ней на колени и свернулся клубочком, похожий на пёстрый финансовый отчёт.
- Может, оно и к лучшему? – подумала она, глядя на светящиеся в темноте портреты Мавроди на боках существ. – Хоть какая-то компенсация за все эти пирамиды...
В новостях передали, что завтра в Москве открывается первая биржа живых акций. А где-то на окраине города уже работает подпольный клуб, где ценные бумаги разных компаний устраивают бои без правил.
Валентина Степановна выключила телевизор. Её акции мирно спали, свернувшись разноцветными клубочками. Во сне они тихонько напевали: "МММ... МММ... МММ..."
Через неделю жизнь Валентины Степановны превратилась в бесконечный цирк. Акции освоились в квартире, облюбовав для своего гнезда не только чайную чашку, но и старую шляпную коробку. По утрам они будили её пением рекламных джинглов, а вечерами устраивали финансовые дебаты, разделившись на "быков" и "медведей".
В подъезде образовалось что-то вроде клуба владельцев живых акций. Жильцы собирались на лавочке, обменивались опытом и последними новостями. У кого-то акции научились предсказывать курс доллара, у других – рассчитывать сложные проценты в уме.
– Мои вчера пытались открыть офшорный счёт в цветочном горшке, – жаловалась Нина Павловна. – Еле остановила!
– А мои устроили хостил-тейковер кошачьей миски, – вздыхал пенсионер из седьмой квартиры. – Теперь кот боится на кухню заходить.
Валентина Степановна слушала соседей и думала о том, что её питомцы пока ведут себя относительно прилично. Разве что иногда устраивают "медвежьи" игры на рынке домашних тапочек, но это терпимо.
Однажды утром она обнаружила, что акции построили из кубиков сложную схему:
– Это что у вас такое? – спросила она, разглядывая конструкцию.
– Модель идеального фондового рынка! – хором ответили существа. – Смотрите: тут первичное размещение, тут вторичный рынок, а вот тут – биржевые площадки!
– А это что за башенка сверху?
Акции смущённо переглянулись:
– Это... небольшая финансовая пирамидка. Совсем крошечная. Исключительно в образовательных целях!
– Ну-ка, разобрать немедленно! – скомандовала Валентина Степановна. – Никаких пирамид в доме!
В тот же день по телевизору показали репортаж из Москвы. Оказывается, живые акции разных компаний начали образовывать стаи и устраивать корпоративные войны. Ценные бумаги "Гермес-Финанса" пытались поглотить акции "Хопёр-Инвеста", а бумаги "Русского Дома Селенга" организовали рейдерский захват голубятни на крыше Министерства финансов.
– Безобразие! – прокомментировала Валентина Степановна. – Вот до чего жадность доводит.
Её акции согласно закивали, хотя одна, самая предприимчивая, тайком записывала что-то в блокнотик.
В середине месяца случилось невероятное. Акции научились размножаться. Валентина Степановна проснулась и обнаружила, что вместо двадцати трёх существ у неё теперь тридцать пять. Новорождённые были размером с визитную карточку и пищали тоненькими голосами: "Купи-купи-купи!"
– Это дивиденды! – гордо объявила самая крупная акция. – Реинвестированные!
– Господи, – схватилась за голову Валентина Степановна, – чем же я вас всех кормить буду?
Но проблема с кормом неожиданно решилась сама собой. Акции научились питаться не только газетными вырезками, но и телевизионной рекламой – они буквально всасывали её через экран, при этом заметно толстея.
В стране тем временем началась настоящая акциомания. Люди специально покупали ценные бумаги в надежде, что те оживут. Открывались специальные салоны груминга для финансовых питомцев. В зоомагазинах появились отделы "Всё для вашей акции". Кто-то даже придумал поводки с надписью "Осторожно! Злая акция! Может укусить за прибыль!"
Валентина Степановна во всей этой суматохе сохраняла удивительное спокойствие. Она привыкла к своим питомцам, изучила их повадки, даже начала различать по характерам. Одна акция была явно холериком – всё время говорила о быстрой прибыли и рисковых операциях. Другая – флегматиком, предпочитала долгосрочные инвестиции и голубые фишки. Третья страдала лёгкой формой биржевой шизофрении – постоянно металась между покупкой и продажей.
Но однажды утром произошло что-то странное. Акции отказались завтракать биржевыми сводками и сбились в угол, тревожно поглядывая на телевизор.
– Что с вами? – забеспокоилась Валентина Степановна.
– Чувствуем... падение курса, – пропищала одна из акций. – Большое падение...
В этот момент по телевизору объявили экстренные новости: МММ приостановила выплаты. Начался кризис.
Акции затряслись и начали бледнеть. Портреты Мавроди на их боках поблекли, а глянцевая шёрстка потускнела.
– Мамочка, – прошептала самая маленькая акция, – мы умираем?
Валентина Степановна решительно выключила телевизор:
– Никто не умирает! Это просто... коррекция рынка.
Она бросилась к соседям. У них творилось то же самое. Акции болели, чахли, некоторые уже превращались обратно в бумагу.
– Нужно что-то делать! – кричали люди во дворе. – Они же живые!
Кто-то предложил нести акции в офис МММ, но он оказался закрыт. У дверей толпились люди с больными существами, но внутрь никого не пускали.
– Товарищи вкладчики! – вещал из динамика знакомый голос. – Сохраняйте спокойствие! Это временные трудности!
Валентина Степановна вернулась домой. Её акции лежали в коробке, прижавшись друг к другу, и тихонько стонали. Она укрыла их старым пуховым платком и села рядом:
– Держитесь, маленькие. Прорвёмся.
Ночью ей приснился Сергей Мавроди. Он сидел в огромном аквариуме, наполненном мелкими купюрами, и кормил разноцветных акций-рыбок.
– Это естественный отбор, – говорил он. – Выживет сильнейший финансовый организм!
Проснувшись, Валентина Степановна приняла решение. Она достала с антресолей старую копилку, разбила её и на все деньги накупила свежих газет, журналов и даже один учебник по экономике.
– Ешьте, – сказала она своим питомцам. – Нужно поддерживать силы.
Акции несмело потянулись к газетам. Самая маленькая грызла уголок учебника, пытаясь переварить теорию Кейнса.
В городе тем временем начались волнения. Кто-то пытался штурмовать офисы МММ, кто-то требовал признать акции домашними животными и взять под защиту государства. В новостях показывали репортажи о найденных в мусорных баках мёртвых ценных бумагах.
Но акции Валентины Степановны выжили. Они стали меньше и скромнее, потеряли былой лоск, но продолжали радовать хозяйку своими выходками. Теперь они больше не пели рекламных песен, зато научились тихонько напевать романсы о нестабильности рынка и грустные баллады о медвежьих трендах.
Как-то раз, перебирая старые фотографии, Валентина Степановна нашла свою сберкнижку времён СССР.
– А это что такое? – поинтересовались акции, разглядывая потёртую книжечку.
– Это... это были другие времена, – вздохнула она. – Тогда всё было проще.
– А эти цифры... они правда что-то стоили?
– Стоили. Но потом всё исчезло. Как будто и не было никогда.
Акции притихли. А потом одна из них робко спросила:
– А мы... мы тоже исчезнем?
Валентина Степановна посмотрела на своих питомцев. Они уже не были такими яркими и самоуверенными, как раньше. Портреты Мавроди на их боках почти стёрлись, зато появились другие узоры – будто морщинки мудрости.
– Нет, – твёрдо сказала она. – Вы уже не просто бумаги. Вы – часть истории. Нашей общей истории.
В тот вечер акции устроили незапланированное собрание акционеров прямо на кухонном столе. Они долго что-то обсуждали, голосовали передними лапками и в конце концов приняли резолюцию, которую торжественно вручили хозяйке.
"Мы, нижеподписавшиеся акции МММ, осознавая свою ответственность перед инвестором, обязуемся:
1. Не участвовать в финансовых пирамидах
2. Не поддаваться рыночной панике
3. Соблюдать правила финансовой гигиены
4. Помнить, что не в деньгах счастье (но это спорное утверждение требует дополнительного изучения)"
Валентина Степановна прикрепила эту резолюцию магнитом к холодильнику. Каждое утро акции читали её хором, как молитву, а потом приступали к своим обычным делам – учили экономическую теорию, тренировались в составлении баланса и мечтали о том, как когда-нибудь станут "голубыми фишками".
А где-то в городе уже начинали оживать ваучеры, но это уже совсем другая история...
