«Доктор осторожно сломал печати, и на стол выпала карта какого-то острова… Он напоминал жирного дракона, ставшего на дыбы».
Карта Острова сокровищ из романа
Принято считать, что прототипом Острова сокровищ из романа Стивенсона является остров Юности (Хувентуд) у побережья Кубы. Размеры, горы, густые леса и пиратское прошлое – всё совпадает... Кроме одного: остров всё время был обитаем, и история с одичанием Бена Ганна не могла бы на нём произойти.
Остров Хувентуд на боку, север справа (чтоб было похоже на карту из романа)
Следующий кандидат – остров Норман в архипелаге британских Виргинских островов. Остров необитаем, в скалах есть глубокие пещеры (помните, где Бен Ганн перепрятал сокровища?), в окрестностях действительно был зарыт богатый клад. Вот только островок невелик, лесами и холмами похвастать не может. Другие возможные прототипы: острова Сент-Джон, Ром, Кокосовый и прочие, – ещё меньше подпадают под описание.
Остров Кулебрита. Видите перевёрнутого дракона?
Но есть ещё один остров, который мог быть использован для создания Острова Сокровищ. Это остров Кулебра в архипелаге Лос-Кайос к востоку от Пуэрто-Рико. Точнее, пара островов: Кулебра и Кулебрита.
Оба острова были одно время необитаемы. Оба использовались пиратами, которые устраивали там засады, чинились и набивали трюмы «живыми консервами» – черепахами. На вершине холма одно время стоял форт. Потом, уже в XIX веке, там построили маяк, но частокол из старых толстых брёвен еще кое-где заметен.
Там есть мелководное озеро с болотом (наверняка и лихорадка здесь есть). Скалы с пещерами. Бродят стада диких коз (опять привет Бену Ганну). Самое интересное, что описанные Стивенсоном течения, рифы и опасности почти точно соответствуют действительности. Настолько, что можно руководствоваться книгой при выборе места для якорной стоянки...
Давайте и мы с вами прогуляемся по Острову сокровищ — почувствуем себя Джимом Хокинсом. Начнём с высадки...
Вот на такой берег высаживались пираты Сильвера. На заднем плане – Кайо Ботелла, он же, предположительно, остров Скелета:
Вид на маяк (бывший форт) с северной стоянки:
«Подул вечерний бриз, и, хотя с востока бухту защищал холм с двумя вершинами, снасти начали гудеть, а паруса – раскачиваться и хлопать»:
Выход из защищённой бухты, естественный канал между мангровых зарослей. Вид с лодчонки Бена Ганна:
«Затем вышел на опушку открытой песчаной равнины, около мили длиной, где росли редкие сосны и какие-то скрюченные, кривые деревья, похожие на дубы, но со светлой листвой, как у ивы»:
Кстати, там же, на Британских Виргинских островах, есть пустынный островок под названием "Сундук Мертвеца" (Dead's Chest). Именно оттуда растут ноги знаменитой пиратской песни "Fifteen men on a Dead Man's Chest". Так выглядит знаменитый "Сундук Мертвеца" с моря:
Покажите эти фотографии детям, когда они будут читать роман!
Мальчику на фотографии немногим больше восьми лет. Недавно он прочёл книгу о трагической судьбе экспедиции на кораблях «Террор» и «Эребус». Мужество моряков и их жестокая гибель произвели неизгладимое впечатление на ребёнка и предопределили его судьбу.
Руал Амундсен в детстве
Он начинает готовиться к тому, чтобы стать образцовым полярником. Делает зарядку, соблюдает диету, спит на открытом воздухе, бегает на лыжах и много читает. Прочитав всё что можно о полярных экспедициях, он приходит к выводу, что среди главных причин их неудач были: а) неумение полярников водить корабли и б) нежелание моряков заниматься полярными исследованиями. Значит, чтобы добиться успеха, нужно совместить полярника и моряка в одном лице.
Мы продолжаем рассказ, начатый вчера в статье «Рассказ о невезучем герое». Сегодня речь пойдёт о норвежце Руале Амудсене, которого называли «последним викингом» – за физическую силу, выносливость и отчаянную храбрость...
В 1894 году Амудсен поступает матросом на парусную зверобойную шхуну, и совершает на ней своё первое плавание в арктических водах. Прослужив матросом три года, он сдал экзамен на звание штурмана. А ещё через три года Руал Амундсен стал первым помощником капитана судна «Бельжика».
Корабль попал в ледяной плен и едва не погиб. Зимовка на скованном дрейфующими льдами корабле оказалась исключительно тяжёлой. Руководство экспедицией фактически перешло в руки молодого норвежца.
Возвратившись на родину, Амундсен сдаёт экзамен на звание капитана. Теперь, обладая необходимыми знаниями и полярным опытом, он приступает к подготовке первой собственной арктической экспедиции.
Убедившись, что большому кораблю не пройти узким мелким фарватером среди многочисленных островов, разбросанных вдоль северных берегов Америки, невозможно, Амундсен приобретает небольшое парусное моторное судно «Йоа».
«Йоа» во льдах и эскимосы – учителя Амундсена
Не доверяя никому, Амундсен лично проверял качество собачьего корма, одежды, спальных мешков и прочего снаряжения. Всё было строго рассчитано до самых мелочей. Даже цистерны для керосина были подогнаны по форме судна. Маленькая «Йоа» вместила запасы продовольствия на целых пять лет. Одновременно Амундсен учился у эскимосов умению жить в полярных условиях, в частности – управлять собачьими упряжками, что очень пригодилось потом при покорении Южного полюса. Он тщательно изучал одежду, пищу и быт эскимосов.
Плавание Северо-Западным проходом продолжалось три года и было очень трудным, но завершилось успешно. В 1903 году исполнилась детская мечта Амундсена – был покорён тот самый Северо-Западный проход, арктический морской путь из Атлантического океана в Тихий, проходящий вдоль побережья Северной Америки.
В кубрике «Йоа». Экипаж занят починкой одежды. На заднем плане справа Руал Амундсен
Вернувшийся триумфатором Руал Амундсен ездит по всему миру, читает лекции, получает ордена, становится членом Американского антикварного общества, Русского географического общества, выступает в Лондоне на заседании Королевского географического общества... Короче говоря, «вот она – слава!».
Северо-Западный проход покорён! Слева в первом ряду Руал Амундсен
Однако уже в те годы во всей полноте проявились у путешественника и черты характера, которые нельзя назвать привлекательными. Это жестокость, властность, неумение прислушиваться к чужому мнению, стремление достичь цели любыми способами, жажда славы, причём не просто славы – а именно первенства, первенства во всём и любой ценой. Полярные исследования (да и не только полярные) – это ведь не только храбрость и отвага, не только физическая подготовка и припасы. Это ещё и дружба, товарищество, взаимопомощь. У Амундсена друзей не было. Часто о человеке многое может рассказать его кличка – хотя мы все ещё со школы знаем, что придумывать клички – это плохо, но... В общем, в первой же экспедиции к Амундсену прилипает кличка «Начальник».
Руал Амундсен, 1911 год
В 1907 году Амундсен начинает готовиться к новой экспедиции, на этот раз – для покорения Северного полюса. Но в 1909 году узнаёт о том, что американские путешественники Роберт Пири и Фредерик Кук сумели достичь полюса первыми. Точнее, это были две разные экспедиции – Кук уверял, что именно он первым достиг полюса, а Пири утверждал, что Кук до полюса не дошёл... Но Амундсену это было совершенно неважно! Северный полюс покорили без него – всё, проехали, он теряет к этой экспедиции всяческий интерес. Если он не первый – то никакой вообще... Чувствуете, какой характер?
Амундсен изучает карту Антарктиды
И все подготовленные для штурма Северного полюса силы Амундсен бросает на противоположную сторону земного шара – в Антарктиду, на Южный полюс!
Примерно в это же время к покорению Южного полюса готовится британская экспедиция под командованием капитана Роберта Скотта. Теперь у Амундсена главная цель – любой ценой опередить англичан, быть у полюса первым! Многие пытались тактично указать на то, что научные исследования – не скачки породистых лошадей, что путешествия в Арктику и Антарктику – дело опасное, что спортивный азарт здесь может обернуться трагедией... Но Амундсен к таким голосам был глух.
Чтобы опередить Скотта, Амундсен сперва держит свою южную экспедицию в строжайшем секрете – чтобы не «спугнуть» британцев, чтобы они до последнего не знали о том, что идут к полюсу не одни. Амундсен устанавливает стартовую базу для штурма полюса в Китовой бухте. Он знает, что британцы стоят лагерем возле пролива Мак-Мердо – это на 60 миль (почти 100 километров) дальше от полюса, чем база норвежской экспедиции.
Маршруты экспедиций Амундсена и Скотта
Кроме того, Амундсен выходит на маршрут к полюсу на три недели раньше Скотта. Англичане, когда сперва узнали о планах норвежцев, отреагировали «по-спортивному» – даже британский премьер в газетном интервью сказал: «Пусть победит сильнейший!». Но можно ли считать спортивным поведение Амундсена? Как думаете?
Экспедиция Амундсена достигла Южного полюса 14 декабря 1911 года. Кроме норвежского флага, Амундсен оставил в маленькой палатке послание своему сопернику Скотту с просьбой передать письмо с кратким отчётом о походе норвежскому королю на случай, если ему не удастся благополучно вернуться...
Норвежцы на Южном полюсе
Британцы на Южном полюсе
Экспедиция Скотта оказалась на полюсе 17 января 1912 года. Норвежец мог торжествовать победу! Он – первый в мире человек, который покорил Южный полюс! Однако дальше случилось вот что…
Группа Амундсена сумела благополучно вернуться с полюса на побережье и погрузиться на корабль. А вот группа Скотта – по многим причинам лишившаяся большей части продовольствия, горючего, транспорта – трагически погибла.
Амундсен делал основную ставку на собачьи упряжки (в его экспедиции было больше сотни собак). У Скотта были собаки (намного меньше, чем у норвежца), а также лошади и моторные сани. Скотт ошибся. Мотосани сломались, лошадей пришлось пристрелить... Назад группа шла пешком – и вся группа капитана Скотта погибла.
На картине художника Джона Доллмана запечатлён один из трагических моментов гибели английской экспедиции. На обратном пути у одного из участников экспедиции, которого звали Лоуренс Отс, начались проблемы с ногой. Он шёл с трудом и задерживал остальных, а силы и запасы продовольствия быстро таяли. И тогда, чтобы не задерживать товарищей, Отс во время очередной ночёвки вышел из палатки в метель и замёрз.
Лоуренс Отт и картина Джона Доллмана «Настоящий джентльмен»
Возвращение Амундсена должно было оказаться всемирным победным триумфом – но победа оказалась, мягко говоря, «с подпорченной репутацией». Узнав все подробности норвежской экспедиции, журналисты тут же начали писать о «неспортивном поведении» и «жадной хитрости» Амундсена. Даже на торжественном банкете в Лондоне президент Королевского географического общества демонстративно поднял тост не «за Амундсена», а «за собак Амундсена». После этого выпада взбешённый норвежский путешественник отказался от почётного членства в том самом географическом обществе... Член Королевского географического общества Милл – один из немногих англичан, поддерживающий отношения с Амундсеном – говорил, что он никогда не видел такого несчастного человека.
Руал Амундсен в своём кабинете
Гибель «дилетанта» Скотта сделала того героем в глазах людей всего мира. Трагически погибнув, он затмил своей славой достижение Амундсена! Про героического Скотта слагали стихи и поэмы, ему воздвигали памятники, о нём писали в письмах дети...
Обвинения в смерти капитана Скотта и его товарищей Амундсен категорически отвергал. В интервью газетчикам он говорил о том, что «отказался бы и от денег, и от славы, только чтобы спасти Скотта от смерти». Однако в частных беседах «среди своих» он в гневе называл Скотта «дилетантом», обвинял его в том, что британская экспедиция была плохо подготовлена.
В 1917 году Амундсен решает повторно пройти Северо-Западным проходом на шхуне «Мод», а затем, вморозив судно в дрейфующие льды, достичь Северного полюса. Планы были просто грандиозные – но на этот раз у Амундсена ничего не получилось. Хуже того, совершенно испортились взаимоотношения внутри самой экспедиции – «Начальник» разругался даже с самыми старыми, самыми надёжными своими спутниками.
Домой знаменитый путешественник вернулся только в 1925 году – причём, что называется, «несолоно хлебавши». Вдобавок ко всему у него начались серьёзные проблемы со здоровьем. Во время экспедиции он сперва сломал себе руку, а после подвергся нападению белого медведя, повредил спину. Амундсена начали мучить боли, характер у него становился всё более невыносимым.
Ну, нет, это не то самое нападение... Здесь Амундсен просто подкармливает медвежонка
Тем не менее, жажду «быть первым» неудача с «Мод» не утолила. Американский миллионер Линкольн Эллсуорт даёт Амундсену денег на новую экспедицию. На этот раз норвежец хочет стать первым в мире человеком, достигнувшим Северного полюса на самолёте.
Гидросамолёты фирмы «Дорнье» с бортовыми номерами N24 и N25 должны были вылететь со Шпицбергена, долететь до Северного полюса и вернуться обратно. Однако из-за навигационных ошибок самолёты приводнились, когда до полюса оставалось ещё примерно 200 километров. Приводнились – и тут же оказались в ледяном плену! Почти целый месяц исследователи кололи лёд и пробивали полосу чистой воды, достаточную для взлёта.
Слева: Амундсен готовится к полёту на гидросамолёте «Дорнье». Справа: расчистка полыньи для взлёта гидроплана «Дорнье»
В итоге все члены экспедиции вернулись домой живыми и невредимыми, но Амундсен был в ярости – полюса достичь так и не удалось, опять! Вдобавок ко всему неудачная экспедиция путешественника практически разорила, он был банкротом.
Однако в сентябре 1925 года в Риме Амундсен знакомится с Умберто Нобиле – блестящим инженером, изобретателем, опытным конструктором дирижаблей.
Умберто Нобиле (с собакой) и Руал Амундсен (второй справа), 1926 год. Между ними Линкольн Эллсуорт, пожертвовавший деньги на экспедицию
В наши дни дирижаблям доверяют в лучшем случае возить флаги и рекламные плакаты на праздниках – но сто лет назад к дирижаблям относились очень серьёзно, ничуть не менее серьёзно, чем к самолётам! Вертолётов тогда ещё не было, многомоторные самолёты были редкостью, а дирижабли – уже в те времена! – могли перевозить по воздуху тяжёлые грузы или большое число пассажиров.
Конструкции дирижаблей подразделяются на три типа: мягкие, жёсткие и полужёсткие. Мягкие дирижабли – это те самые, которые летают по небу с рекламой, если отбросить подробности, это просто «надувной шарик с кабиной, рулями и моторами», лёгкий и «складной».
Жёсткие дирижабли («цеппелины») оборудуются полностью жёстким корпусом, они надёжнее, обладают высокой грузоподъёмностью, но им нужны огромные ангары.
Умберто Нобиле в те годы был сторонником полужёсткой системы дирижаблей. В такой системе сама оболочка мягкая, но снизу к ней крепится длинная жёсткая ферма, которая несёт двигатели и гондолы с пилотами и пассажирами.
Использовать дирижабль N1 конструкции Нобиле для полёта к Северному полюсу Амундсену предлагает лично Бенито Муссолини – диктатор Италии. Но при этом ставится условие – Умберто Нобиле обязательно должен полететь вместе с Амундсеном в качестве одного из руководителей экспедиции. Амундсен соглашается: кому, как не конструктору, лучше всех знать особенности своей машины?
Но это была ошибка. Обладатель бурного темперамента, Нобиле не мог ужиться с командой скандинавских полярных исследователей. (При этом пятеро итальянских механиков, также входивших в состав экипажа, со своими северными коллегами прекрасно ладили.)
Тем не менее, норвежский аэроклуб покупает дирижабль N1 у итальянского правительства (деньги и в этот раз предоставил миллионер Эллсуорт), переименовывает его в «Норге» (то есть «Норвегию») и начинает подготовку.
Дирижабль «Норвегия» готовится к старту с острова Шпицберген
12 мая 1926 года, в день рождения Линкольна Эллсуорта, дирижабль «Норвегия» успешно достигает Северного полюса и делает над ним своеобразный «круг почёта». На лёд сбрасывают три флага – норвежский, итальянский и американский.
Через 70 часов после вылета «Норвегия» триумфально возвращается назад. Впервые в мире – летательный аппарат над Северным полюсом!
Бенито Муссолини награждает Умберто Нобиле орденом и производит в генералы. В благодарность Нобиле разъезжал по миру с докладами, в которых утверждал, что идея трансатлантического перелёта через полюс принадлежит итальянскому фюреру – Муссолини, а фактическим руководителем перелёта был он – Нобиле...
Умберто Нобиле в гондоле дирижабля
Руал Амундсен снова в ярости – он не в состоянии делить славу ни с кем, никогда, ни при каких обстоятельствах! Начинается самая настоящая «разборка» – кто главнее. Амундсен считает, что слава по заслугам должна принадлежать ему. Нобиле он называет «недоучкой», «бездарностью» и «выскочкой», который «ничего не смыслит в полярных исследованиях». В ответ Нобиле пишет о том, что Амундсен на борту «Норвегии» был «свадебным пупсом», который вообще ничего не делал, а только глядел сверху из кабины на проплывающие под дирижаблем льды.
С благословения Муссолини Нобиле строит новый дирижабль – N4, который называет «Италия». Он не собирается сдаваться просто так, он хочет достичь Северного полюса во второй раз – только теперь уже без «свадебного пупса» на борту.
Дирижабль «Италия» готовится к старту
«Италия» была весьма совершенным для своего времени воздушным кораблём: длина – свыше 100 метров, объём – 18 тысяч кубических метров, максимальная скорость – около 120 километров в час.
24 мая 1928 года «Италия», вылетевшая со Шпицбергена, успешно достигает Северного полюса. На полюс снова сбрасывают итальянский флаг и огромное деревянное распятие, которое Нобиле вручил лично римский папа Пий XI. Однако почти сразу после полюса погода начинает стремительно портиться. Высадить группу учёных на арктический лёд, как это было запланировано изначально, не удаётся.
«Италия» попадает в густой туман, затем поднимается сильный встречный ветер. Дирижабль начинает покрываться коркой льда. Намертво замерзает руль высоты. 25 мая примерно в 180 километрах от Северного полюса дирижабль падает.
Сильный удар, ломается хвостовая гондола и рули, затем огромный воздушный корабль делает «кувырок» и ударяется уже передней частью. Разваливается передняя гондола, 10 человек выбрасывает на лёд. Избавившуюся от лишнего груза оболочку дирижабля – и вместе с ней, увы, 6 членов экипажа! – уносит в неизвестном направлении. При ударе об лёд погиб механик Винченцо Помелла. Техник Натале Чечони ломает обе ноги. Сам Нобиле также ломает себе руку и ногу.
Лагерь аэронавтов с потерпевшего крушение дирижабля «Италия»
К счастью, внутри оторвавшейся задней гондолы было всё необходимое для выживания – продукты, тёплая одежда, аккумуляторные батареи и – главное! – радиопередатчик. Радист немедленно начинает передавать в эфир сигналы бедствия. Однако радиоволнам мешает отвратительная погода. Долгое время мир вообще не знал, что случилось с итальянским дирижаблем. Наконец, 3 июня советский радиолюбитель Шмидт ловит радиограмму: «Itali... Nobile... FranUosef... SOS SOS SOS terri etno EhH».
6 июня радисту корабля «Читто ди Милано» удалось установить связь с лагерем Нобиле. На поиски «Италии» отправили 18 кораблей и 21 самолёт, в поисках принимало участие шесть стран (включая Советский Союз). На север отправились ледокольные пароходы «Седов» и «Малыгин», а также «Красин» – на то время самый мощный ледокол в мире...
Николай Рейнгольдович Шмидт. Советский ледокол «Красин» во льдах
А что же Амундсен? А Амундсен снова в бешенстве. Повторяется история с Робертом Скоттом. Тот своей гибелью отравил норвежцу радость победы. И вот опять: оскорбивший его Нобиле погибнет героической смертью, о нём будет говорить весь мир, а история «Италии» затмит всю славу путешествия на «Норвегии» два года назад?
Нет, Руал Амундсен такого допустить не может – он должен спасти Нобиле! На помощь знаменитому путешественнику приходят французы – они готовы предоставить гидросамолёт «Латам-47» с экипажем.
Гидросамолёт «Латам-47» в норвежском Тромсе
Самолёт прилетает в Норвегию, в Тромсе. Амундсен хочет лететь на следующий же день – хотя ему справедливо намекают на то, что погода очень плохая, туман, сильный ветер, да и сам самолёт не в лучшем состоянии и требует ремонта. Амундсену всё это совершенно не важно, «Начальник» стоит на своём и приказывает подниматься в воздух.
Перегруженный до отказа (одного только топлива две с половиной тысячи литров!) «Латам» 18 июня 1928 года взлетает – причём только с пятой (!) попытки. Через 2 часа с самолёта ловят последнее радиосообщение. Спустя два с половиной месяца норвежское рыболовное судно выловит в море один из поплавков самолёта; позже найдут топливный бак. Очевидно, что в тумане перегруженный «Латам» потерял высоту, ударился о воду и развалился. Однако ни Амундсена, ни его экипаж найти так и не смогли.
Топливный бак с самолёта Амундсена (был вскрыт для исследования)
В докладе экспертной комиссии говорилось: «Самолёт с силой ударился о водную поверхность, нижняя часть бензобака вмята. Самолёт оставался некоторое время на плаву, поскольку пассажиры успели слить бензин и вбить деревянную затычку, чтобы использовать бензобак в качестве поплавка». Очевидно, члены экипажа погибли довольно быстро – температура Северного Ледовитого океана столь низка, что вряд ли они продержались в воде даже несколько часов. При температуре 2–3° по Цельсию счёт жизни человека идёт уже не на часы, а на минуты.
За несколько месяцев до гибели, отвечая на вопрос журналиста о его любви к ледяным пустыням Арктики и Антарктики, Амундсен сказал: «Вы не можете себе представить, как они прекрасны! Я хотел бы там умереть».
Руал Амундсен (1872–1928)
На исчезновение знаменитого Амундсена мир среагировал крайне вяло – было не до этого; все, затаив дыхание, следили за спасением итальянских полярников. 24 июня шведский лётчик Эйнар Лундборг наконец обнаруживает лагерь выживших аэронавтов.
Кстати, забавная деталь – найти лагерь помогла... шоколадка! Точнее, фольга от съеденной шоколадки. У потерпевших аварию не было никаких средств сигнализации – ракет, огней, они не могли развести костёр. Они видят самолёт, пролетающий вдали, но как подать ему сигнал? Заметить на льду небольшую палатку с воздуха, с расстояния в несколько километров – непростая задача! К счастью, стояла солнечная погода. Техник Чечони быстро оклеивает фольгой от шоколадки деревянную дощечку и пускает в сторону самолёта солнечные зайчики. Лундборг эти вспышки замечает, сворачивает – и обнаруживает лагерь!
Ледокол «Красин» спасает экспедицию Нобиле
История с экипажем «Италии» закончилась относительно неплохо – удалось спасти ровно половину людей, 8 человек из 16. 12 июля радист «Италии» Джузеппе Бьяджи передал на «Читта ди Милано» радиограмму: «Видим «Красин» примерно в десяти километрах к юго-западу».
Кстати говоря, ледокол «Красин», который подобрал со льда остатки экспедиции Нобиле, можно увидеть (и даже посетить) и сегодня – он превращён в корабль-музей и поставлен на причал у набережной лейтенанта Шмидта в Санкт-Петербурге.
А возле «Красина» можно увидеть бюст Руалу Амундсену. Великому путешественнику с непростой судьбой.
Это окончание нашего рассказа о полярных исследователях. Начало можно прочесть здесь:«Рассказ о невезучем герое». Статьи были опубликованы в апрельском номере журнала «Лучик» за прошлый год. Кроме этого, в том номере мы подробно разбирали с детьми стихотворение Владимира Высоцкого «Белое безмолвие». Что значит "снег без грязи, как долгая жизнь без вранья"?
М-м-м... Начнём с чеснока. Тут всё просто. Всё дело в компасе. Считается, что компас изобрели в Китае больше тысячи лет назад. Сначала он выглядел как металлический «ковшик» с ручкой, позже придумали использовать лёгкую стрелку, посаженную на очень острую ось. Оставленная в покое, стрелка сама по себе поворачивалась и показывала направление на Полярную Звезду, то есть на север.
Древний китайский компас
Кстати!.. Знаете, почему на большинстве карт север расположен вверху, а юг внизу? Об этом мы расскажем как-нибудь потом, а вы пока подумайте! (Или знаете?)
Так вот, средневековые моряки и купцы не имели ни малейшего понятия о том, почему стрелка компаса так себя ведёт. Бытовало множество причудливых суеверий – например, на берегу никому нельзя было говорить, что на судне есть компас и для чего он предназначен, иначе «стрелка теряет свою силу». А согласно другому поверью, запах чеснока «сбивает с толку» магнитную стрелку и «сводит её с ума». Так что перед отправкой в море все следили за тем, чтобы на борту не было ни единой головки чеснока!
(На самом деле «сводил с ума» стрелку компаса, конечно же, не чеснок, а, во-первых, находящиеся поблизости железные предметы, а во-вторых, природное явление, которое сегодня мы называем магнитным склонением. На Земле есть места, где это склонение очень большое. В таких районах, например, двигаясь «по стрелке компаса на север», на самом деле мы будем двигаться на северо-запад или даже на запад!
Карта магнитного склонения Земли
Посмотрите на картумагнитных склонений. Стрелка компаса будет точно указывать «на Полярную Звезду» только вдоль зелёных линий и на небольшом расстоянии от них, то есть там, где склонение близко к нулю. Ну, и в-третьих: магнитные полюса Земли – вовсе не неподвижные точки на поверхности. Магнитные полюса нашей планеты движутся, причём довольно-таки быстро, со скоростью порядка 40 километров в год... Впрочем, мы отклонились от темы.
Теперь – плаванье. Да, средневековые моряки плавать почти не умели. Да что там средневековые – есть цифры начала XIX века: самым "плавающим" в британском флоте считался экипаж 74-пушечного линейного корабля "Марс", где из 584-х человек экипажа плавать умели... аж 183!
Почему так? А вы подумайте: где англичанину было учиться плавать? Темза грязная, море –холодное, а до плавательных бассейнов ещё не додумались. И ещё одна деталь, которая может показаться забавной, пока не примеришь её на себя...
Чтобы научиться плавать, нужно войти в воду, а чтобы войти в воду, нужно раздеться. А у простых людей, простите, нижнего белья не было! Идти же в воду нагишом взрослому человеку – не везде и не всегда удобно (да и "греховно"), а мокнуть в одежде... Они что, дураки?
Вот и ходили моряки по океану, не умея плавать. (Вы же в курсе что на судах не "плавают", а "ходят"?) Ну, примерно, как мы летаем на самолётах, не умея летать. Да и то, по правде сказать, если судно посреди океана пойдёт ко дну, умение плавать вряд ли сильно поможет...
Теперь – рыба. Читая о морских путешествиях прошлого, можно заметить ещё одну странность. Каравеллы мореплавателей шли через сардинные отмели Карибского моря, они встречали косяки тунцов, в запасах корабельного имущества были рыболовные крючки и сети, но, пока они были в океане, они практически не ловили рыбу! Почему?
Картограф Магеллана Антонио Пигафетта сухо сообщает в своём дневнике: "Мы выловили много рыб при помощи железных крюков, но они непригодны для еды". Как именно непригодны, он не уточняет, но как раз в это время состав экспедиции сокращается почти на сорок человек. Почему?..
Антонио Пигафетта
Ему вторит англичанин Артур Барлоу: "Частенько матросы вылавливали из воды рыбу и, алча свежей провизии, тут же употребляли её в пищу. Это занятие считалось весьма рискованным, и чтобы как-то обезопасить себя, в котёл для варки опускали серебряную монету или любую серебряную вещь: если она чернела, рыба считалась ядовитой".
Очень странно. Конечно, в южных морях и на Карибах водились неизвестные рыбы, странные на непривычный взгляд и возможно опасные. Но ведь там же ловилась и рыба, известная европейцам: морской окунь, макрель, тунец и так далее. Неужели их тоже нельзя было есть?
Да, нельзя. До сих пор в рыбацких портах от Карибского моря до Вьетнама можно увидеть предупреждающие знаки: Опасно, сигуатера!
Это очень страшно, когда от обычной скумбрии или трески, не отличающейся от таких же, выловленных и съеденных в прошлом, вдруг начинает сильно болеть живот, темнеет в глазах, не хватает дыхания. Человек, съевший такую рыбу, несколько дней лежит пластом; о том, чтобы выполнять хоть какую работу, нет и речи.
"Это про сигуатеру, день шестой ... Держать руки над клавиатурой довольно трудно. Как и сохранять полувертикальное положение за столом", - пишет современная яхтсменша, отведавшая морского окуня.
Почему же обычная рыба вдруг становится такой ядовитой? Точный ответ на этот вопрос нашли не так давно. Яд нашли в микроскопических одноклеточных существах вида Gambierdiscus toxicus. Они населяют поверхность воды, входя в состав планктона.
Gambierdiscus toxicus
Их яд, сигуатоксин, для рыб безвреден. Он растворяется в организме рыбы и накапливается с каждой съеденной порцией. Чем дольше рыба живёт, тем больше в ней накопилось сигуатоксина. (Поэтому, например, хищных барракуд едят только маленьких. Тех, что выросли до метра в длину, как правило, поймав, отпускают.)
У сигуатоксина есть ещё одно свойство, о котором узнали совсем недавно: на людей, ослабленных от авитаминоза, он действует гораздо сильнее. Вот почему именно морякам есть выловленную рыбу было смертельно опасно.
Так, что мы забыли... Сыр!
Кто читал "Остров Сокровищ", помнят слова Билли Бонса: "Ром, свиная грудинка и яичница– вот и всё, что мне нужно". Но не все догадываются, что эти слова вовсе не говорят о неприхотливости старого штурмана. Напротив! Это означает, что Билли Бонс был "морским аристократом" – человеком, привычным к роскоши! Почему?
...В те времена морские путешествия длились месяцами. Чем же питаться команде на кораблях? Особенно если учитывать, что работа с тяжёлыми снастями требует много сил и энергии?
Моряки пьют и веселятся. Слева на заднем плане – запасы копчёного мяса
Свежие продукты в морских условиях быстро портятся от влаги и крыс. В муке заводятся черви, яйца могут вылежать месяц, после чего тухнут. Солонина в бочках становится отвратительной слизью.
На кораблях испанского Серебряного флота офицеры покупали у матросов крыс за солидную сумму в серебре, чтобы побаловать себя свежим мясом. Рыбу, как уже было сказано, с кораблей не ловили.
Корабельные крысы часто заполняли трюмы
Поколения британских лорд-адмиралов ломали себе голову над задачей: какой продукт может долго храниться, не портиться от влаги и не терять питательных свойств? К середине XVI века решение было найдено: суффолкский сыр.
Этот сыр готовится из обрата – то есть того, что остаётся от молока после отделения сливок. Обрат очень богат белком, а значит, может быть переработан в творог и сыр. Сыр получался сухой и невероятно твёрдый для пищевого продукта.
Так выглядит сегодня суффолкский сыр, подготовленный для хранения
На кораблях, чтобы приготовить его для еды, голову сыра рубили топором или отпиливали нужный ломоть пилой, потом вымачивали в воде (солёная тоже годилась) и через два дня его можно было есть, с некоторым риском для зубов. (Кстати, морской галетой "похрустеть" тоже было нельзя – её тоже размачивали в воде, настолько эти галеты были твёрдыми!) Матросы сравнивали суффолкский сыр вкус со вкусом глины, штукатурки и прочих несъедобных продуктов. Зато он не особо портился от воды и крыс (даже крысы с трудом его прогрызали), да и хранить его можно было где угодно, хоть на палубе.
Круги суффолкского сыра (каждый в 16 килограммов веса) использовались как скамейки, несколько штук друг на друге могли послужить столом. Надетые на верёвку, они становились противовесами, а прислоненные к борту давали дополнительную защиту в бою. В сыре застревала картечь и разлетающиеся от попаданий ядер щепки. Очень полезные свойства, вот только не для пищевого продукта.
Британское Адмиралтейство, закупавшее для матросов по тысяче тонн сыра в год, к середине XVIII века одумалось и перешло на более съедобные разновидности, к великой радости команд.
Так что Билли Бонс, заказавший себе яичницу с грудинкой на каждый день, либо отъедался на берегу за годы морских лишений, либо (если эта пища была ему привычной) привык ни в чём себе не отказывать.
Вы читали статью из журнала "Лучик", который предназначен для всей семьи: от самых маленьких, трёх-пятилетних, до бабушек и дедушек, без помощи которых не разгадать некоторые загадки.
Например, такие (о ужас):
1/5
(Не видно? А это тест на знание недавней истории, между прочим. Той, которую в учебниках не проходят...)
Ну ладно. Что-то мы опять отклонились от темы. Это всё магнитные склонения виноваты.
Чуть больше ста лет назад в США жил бравый моряк (капитан боевого крейсера), а также исследователь-историк по имени Альфред Тайер Мэхэн. Этого человека очень интересовал вопрос – почему одни империи успешно существовали на протяжении столетий и даже тысячелетий, а другие рушились буквально за несколько лет? Итоги своих многолетних исследований Мэхэн опубликовал в книге «Влияние морской мощи на историю», изданной в 1890 году.
Альфред Тайер Мэхэн (1840–1914)
В чём же суть «доктрины Мэхэна»? Он утверждал, что мощь и долговечность любой империи зависит от того, есть ли у неё мощный морской флот. Другими словами, «кто правит морем, тот правит миром». Важны не талантливые полководцы и многочисленные сухопутные победы (как, например, было у Наполеона), а хорошо защищённые и многочисленные морские торговые пути. И тогда обязательно получится мощная долговечная держава.
Прав он был или нет?
Египтяне, минойцы, финикийцы
Кто из народов древности достоин звания лучших мореходов в мире? Наверное, пальму первенства следует отдать финикийцам. В поисках новых торговых путей и колоний они сумели доплыть до нынешней Англии (полуостров Корнуолл) и Экваториальной Африки. Достижения карфагенского мореплавателя Ганнона смогли повторить только португальцы, и только в XV веке – то есть через 2 тысячи лет!
Плаванье Ганнона вокруг Африки
Однако можно ли сказать, что карфагеняне (или, как называли их римляне, «пуны») правили миром? Нет. Карфагенский флот считался лучшим в мире, но уже во время первой Пунической войны, оказалось, что римская пехота вполне в состоянии составить лучшим в мире морякам конкуренцию и даже побеждать их. В итоге Карфаген был разрушен, римляне победили.
Туле: загадочные греки
Современниками и торговыми соперниками карфагенян были греки. Греческие колонии были разбросаны по побережью Средиземного и Чёрного морей, в современной Турции, в Италии, даже в России – в Крыму (Херсонес, Феодосия, Фанагория), в устье Дона (Танаис).
Наивысшим достижением греческих моряков считается экспедиция Пифея из Массилии (современный город Марсель) на север. Пройдя через Гибралтарский пролив, Пифей пошёл вдоль берега Испании и Франции, затем обогнул Великобританию, вышел в открытое море и дошёл до загадочного «замёрзшего острова» Туле (Исландии или Гренландии).
Плавание Пифея
Однако греки не были «имперским народом». Каждая колония жила своей собственной жизнью, причём колонии неоднократно воевали друг с другом (например, Сибарис с Кротоном), становились союзниками то Рима, то Карфагена – в общем, древние греки очень неплохие мореплаватели, но не очень хорошие государственные строители. В итоге все они стали подданными Римской республики (а впоследствии – полноправными гражданами Рима).
Хитрые римляне
Римская империя – одна из самых долгоживущих в мире. Западная Римская империя просуществовала тысячу лет, а если добавить ещё и Восточную Римскую империю (Византию), то получится целых две тысячи. Насколько римляне были «морской державой»?
Безусловно, у Рима был мощный флот – в особенности торговый! Но... напрягаться со строительством многочисленного военного флота им пришлось. Римлянам на помощь пришла сама природа – все основные торговые пути в Римской империи пролегали по Средиземному морю, а оно со всех сторон окружено сушей. Римляне проанализировали ошибки древних греков и карфагенян и пришли к очень простому выводу: чтобы обезопасить морскую торговлю, нужно «просто» захватить всю сушу, окружающую море. Тогда можно будет планомерно уничтожить все пиратские базы и «пожинать плоды»: и торговля процветает, и большого военного флота содержать не нужно.
Римская империя – морская или всё-таки сухопутная?
Удался этот грандиозный замысел римлянам не сразу – однако уже в I веке нашей эры римляне гордо называли Средиземное море «Mare Nostrum», то есть по-латыни «наше море». Карфаген был уничтожен, греки – побеждены и превращены в союзников. Все торговые пути были вполне безопасными, снабжение крупных городов было налажено отлично, за попытки пиратства наказывали быстро и неотвратимо, а воевать на море было просто не с кем.
Такая образцовая ситуация длилась довольно долго – до тех пор, пока сама империя не распалась под натиском варварских племён. Заметим – сухопутных! Выходит, Римская империя несколько сотен лет «правила морем», но рухнула, проиграв варварам «на суше».
Капелька астрономии
Для того чтобы из сравнительно небольших внутренних морей, где «навсегда» не заблудишься, выйти в океан, капитану нужно средство для определения положения судна. Теоретические основы для определения местонахождения корабля по звёздам заложили ещё древнеримские астрономы, но вот составить на основе этих теорий точные таблицы для звёзд, Луны и планет никак не удавалось.
Иоганн Региомонтан (1436–1474) и Георг Пурбах (1423–1461)
Решили эту задачу только немецкие астрономы Пурбах и Региомонтан в 1474 году. Книга была издана в Нюрнберге, называлась «Эфемериды» и произвела среди мореходов эффект настоящей бомбы. Всего лишь через 18 лет после этого события Христофор Колумб откроет Америку...
О жадности: Испания и Португалия
Благодаря научным трудам Пурбаха и Региомонтана у капитанов появились первые в мире точные мореходные астрономические таблицы, которые позволяли определять положение корабля в море. Наконец мореплаватели могли «оторваться» от суши и отправиться на исследования неизведанных земель за океаном.
Первыми были португальцы и испанцы. «Эфемеридами» Региомонтана пользовались такие знаменитые мореплаватели, как Васко да Гама, Христофор Колумб, Фернан Магеллан. Испанцам и португальцам достались богатейшие колонии в Северной и Южной Америке, а также в Азии. Корабли, доверху гружённые серебром и золотом, шли в испанские и португальские порты... В 1580 году Испания присоединила к себе Португалию – так что испанцы, казалось бы, стали безраздельными «владыками морей». Но...
Галеон XVII века в разрезе
Но испанские короли тратили свалившиеся на них бешеные доходы на многочисленные войны по всей Европе (с итальянцами, немцами, турками, французами) и содержание роскошного двора, а не на поддержание флота в боевом состоянии. Король Филипп II постоянно задерживал выплату жалования своим солдатам и морякам и занимал деньги у банкиров Венеции и Генуи.
В Нидерландах произошла революция, эта страна начала против Испании войну за независимость – и выиграла. Слабеющий испанский флот постоянно терзали голландские и английские пираты – испанское золото уплывало (в буквальном смысле!) в Голландию и Англию. Испанская «морская империя» просуществовала ещё какое-то время – но «номером первым» испанские мореплаватели уже не были...
Возможно, если бы Испанией управляли более грамотно, она осталась бы самой мощной морской державой на долгие столетия. Ресурсы для этого у неё были – но, как это часто бывает в истории, они были потрачены «на другое».
Пока в Мадриде ели с золотых тарелок, в Амстердаме и Лондоне работали…
Летучие голландцы
Было время, когда крохотная Голландия вдруг обзавелась огромным флотом и стала ведущей морской державой мира. Как такое могло произойти?
«Первое место» голландцы (не без помощи Англии) отобрали у испанцев и португальцев, причём отобрали совершенно не рыцарскими способами. Голландские пираты беззастенчиво грабили испанские и португальские корабли, захватывали береговые базы и, наконец, даже умудрились прогнать португальцев из Индии и захватить монополию на торговлю пряностями!
Сейчас мало кто вспоминает, что знаменитый город Нью-Йорк был основан голландцами, да и назывались тогда будущие Соединённые Штаты Америки «Новой Голландией». Короче говоря, деньги лились в казну рекой, но...
Нью-Йорк (тогда ещё Нью-Амстердам) в XVII веке – и то же самое место в наши дни
Есть такая немножко грубая, но вполне понятная поговорка – «вор на вора наскочил». Дело в том, что, во-первых, «хозяйничание» голландцев в море совершенно не понравилось англичанам! А во-вторых, голландцы забыли про главное правило флота (помните, мы говорили об этом в начале?). Свой торговый флот они «раздули», а вот про военный забыли. В результате англичане попросту начали грабить голландские купеческие суда (как голландцы раньше делали с португальцами и испанцами) и парализовали всю голландскую торговлю. К концу XVIII века Голландия осталась ни с чем, а британцам досталась и богатейшая Индия, и «Новая Голландия» (США), и многое другое.
Одно из первых изображений будущего Нью-Йорка: деревянная крепость, мельница и десяток домов. По легенде, голландцы купили эти земли у индейцев за 60 гульденов
Соответствовала ли Голландия «доктрине Мэхэна»? Нет. Почему? Потому что стала уделять больше внимания флоту торговому, а не военному. Какое-то время она «правила морями», но не смогла защитить свои торговые пути.
Владычица морей
Великобритания стала морской державой номер один далеко не сразу. Для этого сначала, в XVI веке, англичанам понадобилось одолеть грозный испанский флот, а в XVII–XVIII веках те же англичане целых четыре раза воевали за морское господство с Голландией. Полноправной «владычицей морей» эта страна была чуть больше 150-ти лет.
Великобритания страна небольшая, и собственные её ресурсы ничтожны. А для того чтобы иметь мощный флот и постоянно поддерживать его «в боевой форме», в те времена были необходимы – что? – совершенно правильно, лес, из которого строят корабли, железо для гвоздей и льняная пенька, из которой плетут канаты и верёвки. Уже к середине XVII века в самой Англии пригодного для постройки морских судов леса совсем не осталось – даже знаменитый Шервудский лес, в котором совершал свои подвиги славный разбойник Робин Гуд, давным-давно был вырублен. А потому Великобритания очень сильно зависела от поставок леса и железа (из Германии, Швеции, Норвегии и североамериканских колоний), а также смолы, пеньки и канатов (из России).
Английские послы на приёме у Ивана Грозного
Во время войн (война за испанское наследство, война за независимость США, наполеоновские войны) страна рисковала остаться совершенно без ресурсов. Только за один 1809 год из Канады в Англию было доставлено около 90 000 грузов леса – то есть ежедневно разгружалось по 250 кораблей!
Индия, XIX век. Товары ждут отправки в Англию
Обширная морская торговля Великобритании была огромным плюсом для страны – но и не менее огромным минусом. Соответствовала ли Великобритания «доктрине Мэхэна»? Да, соответствовала, и на какое-то время ей удалось стать самой мощной империей мира. Но ограниченность ресурсов «в карман не спрячешь». Страна попросту «надорвалась». Окончательно «добили» Великобританию две мировые войны в ХХ веке и распад мировой колониальной системы...
Так прав ли был Мэхан? То ли государство, которое владеет морскими путями, становится главным, или наоборот: которое становится главным, то и захватывает морские пути?
Вспомним, с чего мы начали. Для того, чтобы «владеть морем», нужны два флота: военный и торговый. Военный нужен, чтобы защищать торговлю, а торговый – чтобы иметь средства на содержание военного флота! Спрашивается: какой флот главнее?
Приоткроем завесу над одной тайной, о которой не принято рассказывать в школе. Дело в том, что существует не одна, а две науки-истории. Первая – это история государств, история королей и войн. Она известна достаточно хорошо – о ней пишут в учебниках. А вторая история – это история купцов и банкиров, «тайная история денег». Её изучают немногие, и учебников о ней говорят разве что мимоходом…
Вспомните, какие средневековые государства были самыми сильными, самыми главными? Германия (точнее «Священная Римская империя германской нации»), Франция, Англия… А что мы знаем о средневековой Италии?
Множество мелких княжеств, которые всё время между собой воевали. Феодальная раздробленность! Согласно школьной «истории войн и королей», у итальянцев не было единого государства, потому что они не могли договориться между собой, кому подчиняться – римскому папе или германскому императору. Но согласно «истории денег» причина была в другом…
Власть менял и ростовщиков
Слово «банк» – итальянское по происхождению. Происходит от итальянского слова «banco» – скамья, на которой меняла или ростовщик раскладывал монеты.
Бернардо Строцци (1581–1644, родился в Генуе, умер в Венеции). «Менялы и ростовщики»
Какова была роль менял и ростовщиков?
Купцы покупали и продавали свои товары в разных странах, где были разные деньги. Меняла обменивал монеты одних государств на монеты других «по курсу». Например, золотые венецианские дукаты – на серебряные германские талеры. А ростовщик давал деньги «в рост». Например, тебе срочно необходимы десять дукатов – идёшь к ростовщику и берешь у него их в долг. Но отдать придётся больше, чем взял, – долг «растёт»! Сегодня мы называем ростовщиков банкирами.
Так вот, слово «банк» не случайно итальянское! Именно в средневековой Италии в XI–XII веках образовались мощные «торговые и банковские дома»: Венецианский, Генуэзский, Ломбардский, Флорентийский… Их власть была незаметна, но она была огромной. Например, именно итальянские банкиры организовывали крестовые походы – потому что это были «выгодные коммерческие предприятия»!
Согласно «истории королей» Первый крестовый поход был объявлен папой Урбаном по просьбе византийского императора Комнина. Но зачем католическому папе понадобилось помогать православному императору? Ведь совсем незадолго до Первого крестового похода между Римом и Византией произошёл «великий раскол»!
Объединяло римских пап, византийских императоров и западноевропейских королей одно – они все были должниками «венецианцев» и «генуэзцев». Должниками в буквальном смысле! Итальянские банкиры опутали сетью долговых обязательств все королевские дома Европы, и редко какая большая война в то время велась без учёта их интересов.
Именно поэтому в средневековой Италии не было единого сильного правителя – он бы попытался подчинить итальянских банкиров своей власти, а им это было не нужно. И они этого не допустили.
Знаменитый «путешественник» Марко Поло (1254–1324), первый европеец, посетивший Китай, был агентом Венецианского торгового дома
Ост-индские компании
«Незаметные» итальянские банкиры были неофициальными властителями Европы на протяжении четырёх веков. Когда португальцы и испанцы открыли морские пути в Индию и Америку и начали получать огромные доходы, власть банкиров пошатнулась, но они поправили дело, поддержав Голландию с её стремительно развивающейся промышленностью. (Напоминаем, Голландия была главным врагом Испании.)
Венецианцы организовали Голландскую Ост-индскую компанию. Эта торгово-финансовая организация, которой принадлежало исключительное право морской торговли, существовала как бы «помимо государства» (почерк венецианских банкиров). Ост-индская компания имела собственную армию (!), сама чеканила деньги (!), сама назначала администрацию в восточных колониях.
В то же время (даже чуть раньше) свою Ост-индскую компанию учредили англичане. Однако первое время английская компания не была успешной. Она не приносила торговой прибыли и зарабатывала только… пиратством!
Королева Елизавета Английская, соучредительница Английской Ост-Индской компании, посвящает "королевского пирата" Френсиса Дрейка в рыцари
И тогда англичане поняли: им нужна война. Победив голландцев (не сразу: напомним, для этого понадобилось целых четыре англо-голландских войны!), англичане отобрали у них большую часть колоний, – и началась эра господства Британской (бывшей Английской) Ост-индской компании.
Виллем ван де Велде Младший (1633–1707, родился в Голландии, умер в Англии). «Сражение у Мартиники». Эпизод второй англо-голландской войны
Ост-индская компания англичан переняла «венецианский почерк» голландской компании. Это была организация «над государством». А во-вторых, бывшие итальянские банкиры, которые уже давным-давно не жили в Италии, а распространились по всей Европе, приняли активное участие в создании Английского банка
Иллюстрация к драме Уильяма Шекспира «Венецианский купец»
Точнее говоря, Английский (прежде – Лондонский) банк учреждён кланом Ротшильдов. Именно Английский банк первым в истории начал практиковать «операции с частичным покрытием». Что это такое – долго рассказывать, скажем пока так: это главный финансовый инструмент в сегодняшней экономике – и именно он привёл к нынешнему экономически-финансовому кризису: к тому, что совокупный мировой долг втрое превышает мировой ВВП. Ничего себе «частичное покрытие»!
Подробнее мы говорили об этом в следующей публикации, которая будет называться... «Жадные правят глупыми».
Существуют ли «венецианцы» сегодня?
Разумеется! Тот же Английский (Лондонский) банк и другие частные банки (Берлинский, Гамбургский, Амстердамский) в начале ХХ века объединились в организацию под названием «Федеральная резервная система США», а соблюдать мировые интересы этой организации после Второй Мировой войны была назначена организация под названием «Международный валютный фонд». Получается, от «венецианцев» до МВФ расстояние «короче воробьиного носа»!
А принципы существования Ост-Индских компаний возродились в практике нынешних «транснациональных корпораций» – крупных промышленно-финансовые объединений, у которых есть свои торговые сети, средства массовой информации, общественные организации, благотворительные и целевые накопительные фонды, научные лаборатории, службы безопасности («армии») и даже разведки.
Зависят ли они от государств, на территории которых работают? Нет! Они же транс-национальные! И очень часто действуют во вред правительствам и народам тех стран, в которых ведут свою деятельность, если эти правительства не обеспечивают им максимальной выгоды. А заботит ли их здоровье или образование населения этих стран? Подумайте сами…
Купцы всегда путешествовали из страны в страну, и потому судьба купца (если он хороший, удачливый купец) с судьбой одной определённой страны не связана…
Это была статья из журнала "Лучик"
Бесплатно скачать и полистать номера журнала можно по этой ссылке
У каждого народа есть традиционные забавы как для детей, так и для взрослых. «Казаки-разбойники», «Прятки», «Пионербол» – названия знакомые каждому.
А слышали ли вы что-то про «Удмуртские горелки»?
Предлагаем познакомиться с традиционной игрой народа
Из числа игроков выбирают «водящего» и ведущего, остальные – разбиваются на пары и строятся колонной.
Водящий встает в 10 шагах от участников игры и держит в руках платок. По сигналу ведущего он поднимает платок вверх. В это время последняя пара разъединяет руки и каждый начинает бежать вдоль своей стороны к водящему.
Тот, кто первым успеет выхватить платок, начинает водить. А прежний водящий встает в пару со свободным игроком.
Обратите внимание:
Игроки не должны выхватывать платок друг у друга;
Водящему запрещается протягивать платок игрокам;
Если одновременно за платок схватились два игрока, водящий не меняется, а пара победителей встает впереди колонны.
На фестивале мы поговорили с путешественником из Якутии, который несколько дней пожил с эвенками и даже попробовал себя в роли оленевода.
Он поделился интереснейшим фактом о том, как кочевые эвенки ходят в туалет. Не терпится и вам рассказать об этом. Напомним, кочевой народ живет на выбранной в лесу территории, там же строит себе временное жилище.
Дмитрий, так зовут путешественника», приехал к эвенкам, ему сразу же устроили экскурсию «по местности», рассказали, где кухня, рукомойник, жилище и чум-туалет из веток. По началу все казалось привычным, да, холодно, всюду снег и олени, но организация пространства напоминала туристические вылазки в лес.
Но все бы ничего, а дело житейское – нужду справить хочется. Дмитрий отправляется в тот самый чум и, вот удивление, там чисто. Белый снег, нет следов испражнений и даже ямы. Подумав, что место еще неподготовленно, путешественник решает спросить, собственно, как и куда можно сходить. Ему повторно показывают на тот самый чум и дают понять, что удивляться чистоте не стоит.
Как оказалось, «своеобразными» уборщиками являются олени, покорно выстраивающиеся в очередь за «лакомством», оставленным человеком. Северное животное обожает соль. Дмитрий даже шутил, говорит, неловко получается, делаешь дела, а тут морда заглядывает с выражением «ты скоро там, я жду?».
Богатый коммерсант устроил корпоративную вечеринку в Таиланде. Кругом экзотика, пальмы, бананы, море, крокодилья ферма...
Выпил коммерсант хорошенько и объявляет сотрудникам: "Плачу бабки за прыжок в бассейн с крокодилами! Кто выберется живым — пять миллионов зелени наликом в руки. Кто не выберется — два миллиона семье".
Тут же — бултых! — какой-то мужик прыгает в бассейн. Коммерсант охреневает, мужчины орут, женщины визжат, а мужик бьётся в бассейне с крокодилами, расшвыривает за хвосты, ломает им челюсти, уворачивается от укусов, кусает сам...
Наконец, вылезает на другой стороне бассейна. Там его уже с чемоданом денег и стаканом виски ждёт босс: "Ну, уважил! Держи пять, как договаривались". А мужик выпивает виски залпом, обводит тяжёлым взглядом толпу гостей и говорит: "Ща я разберусь, кто меня в бассейн спихнул".
Это была его жена. Потому что за каждым успешным мужчиной всегда стоит женщина.