Это правда. Петр угрожал сыну смертью, после чего назначенный им суд действительно приговорил царевича к казни. По официальной версии, впрочем, он умер от удара, то есть сердечного приступа. Точно так же, позднее, объясняли в XVIII веке и смерть других государей, скончавшихся при сомнительных обстоятельствах. Был ли царевич Алексей тайно казнен или, например, скончался от пыток, которым был подвергнут уже после вынесения приговора, не так важно. Его смерть в заключении в Петропавловской крепости не могла произойти без ведома и одобрения — хотя бы молчаливого — Петра.
Столь же безжалостен был государь и к прочим своим подданным. Согласно легенде, во время массовой казни восставших стрельцов, он лично брался за топор. Восходит эта легенда к сообщению одного из иностранных дипломатов, потому полной уверенности в ее достоверности нет. Совершенно точно известно, однако, что Петр лично часами присутствовал в застенке при пытках подозреваемых в измене.
В июле 1708-го по обвинению в обманном доносе на Мазепу казнили главного писаря и генерального судью Войска Запорожского Василия Кочубея. Последний предупреждал государя Петра о готовящейся госизмене, но тот не поверил и сурово наказал. Уже очень скоро царь пожалел о своем решении. Осенью того же года Иван Мазепа открыто переметнулся к шведскому королю Карлу XII. И действительно, у Кочубея были весомые причины навредить давнему соратнику, но государя он не обманул.
Древний род Кочубеев шел из крымских татар. Знатный глава семьи Кучук-Бей в 16 столетии обосновался среди казаков Малой Руси и крестился под именем Андрей. Его потомки впредь верой и правдой служили российскому государству и её правителям. За самоотдачу и готовность отдать за империю жизнь семейству был пожалован графский титул, а позже и княжеский. Сын Андрея Леонтий был товарищем самого Богдана Хмельницкого, но наибольших успехов достиг внук Кучук-Бея Василий. Он появился на свет на территории нынешней Винницкой области, где рос среди войсковых казаков. Смекалистый, способный и отважный Кочубей сблизился с генеральным есаулом Мазепой, приняв участие в коллективном доносе на гетмана Самойловича. Старшины и полковники обвинили руководителя во взяточничестве и планах преобразовать Малороссию в независимое образование. Их стараниями Самойлович был отправлен в ссылку, а место гетмана занял Мазепа.
В благодарность за содействие Кочубей получил от нового командира земельные владения, включая любимую Гоголем Диканьку, а в довесок и должность генерального войскового судьи. Так Кочубей фактически взял в свои руки всю исполнительную власть в Малороссии. Мазепа безгранично доверял Кочубею, делясь с ним самыми сокровенными мыслями и планами. Между казаками крепли и личные связи: гетман покрестил дочку Василия Матрену. Но в итоге именно она стала поводом для раздора. Красивая, бойкая и всесторонне образованная девушка стала мечтой лучших женихов. Выдать ее за своего богатого родственника предлагал даже князь Меньшиков. Да вот согласия не получил! В один прекрасный день престарелый крестный отец Матрены Иван Мазепа заслал в дом своего побратима сватов. От неожиданности Кочубей даже растерялся, а после, собравшись с духом, дал грубый отказ. Помимо всех остальных деталей, брак между крестным родителем и крестницей считался громадным грехом.
А дальнейшие события разнятся в версиях. По одной, Мазепа сначала соблазнил 16-летнюю девушку, после чего обязан был жениться. По другой, она сама влюбилась в богатого и властного гетмана, предлагая ему себя. Кочубей прислал сватов повторно, настаивая на твердом решении, но родители снова и снова отказывали в благословении. Вскоре Матрёна сбежала из отчего дома к возлюбленному, но мудрый гетман через время убедил ее вернуться домой, понимая, что так нельзя. При этом он регулярно отправлял ей письма, дорогие подарки и искал родительского расположения. Но прошел месяц-другой, и девичьи страсти улеглись. Да и Мазепа, судя по всему, остыл от бурных желаний. Матрена вышла за приближенного гетмана Василия Чуйкевича, а Кочубей, несмотря на произошедшее, продолжил служить под началом гетмана. Вот только затаенная обида осталась.
Роковой донос
Оскорбившись из-за чести дочери, Кочубей стал мстить.
Возненавидев в глубине души своего влиятельного начальника, Кочубей мог отомстить ему только тайно. Зная, что Мазепа давно мечтал отделиться от России, главсудья решил обличить его намерения перед самим государем. Чтоб наверняка. С лета 1707-го по зиму 1708-го Кочубей отправил на имя Петра I три доноса, где утверждалось, что Мазепа ведет переговоры с польским и шведским правителями по выходу Малороссии из состава империи. И если первые послания царь проигнорировал, доверяя Мазепе и зная о постоянных попытках украинских воевод оклеветать друг друга, то в итоге решил разобраться. Узнав о причинах возможной личной неприязни после истории с дочкой, Петр I решил, что Кочубей мстит. Да и историки все еще спорят: были у него реальные сведения о заговоре Мазепы или вышло совпадение? Как бы там ни было, Петр в Мазепе не сомневался, считая его надежным товарищем. Он написал гетману, чтоб тот поймал доносчиков и наказал их. К заговору против предателя Кочубей привлек свояка – полтавского полковника Искру. В Витебск на допрос после задержания их доставили вдвоем. Там доносчики подверглись жестоким пыткам, признав под давлением всю свою вину.
Кочубея и Искру приговорили к высшей мере наказания. По иронии судьбы арестантов обвинили не только в клевете, но и в содействии шведам в ослаблении России. 15 июля 1708-го их обезглавили у лагеря Мазепы под Белой Церковью. Происходило это действо при огромном скоплении людей в оцеплении русских солдат. Историки находили в переписках по делу свидетельства того, что Петр ждал просьбу от лица Мазепы помиловать Кочубея с Искрой. И даже серьезно удивился, когда казнь все же состоялась. Возможно, тогда в голове государя промелькнула первая мысль о том, что Мазепа темнит. А гетман же, расправившийся со свидетелями, только ускорил тайные переговоры с Карлом XII и Станиславом Лещинским. За спиной русского царя было заключено соглашение о предательском союзе.
А спустя несколько недель Иван Мазепа открыто перешел на сторону шведского короля. Это событие стало для Петра Первого огромным потрясением. Измена доверенного лица не укладывалась в прагматичной голове государя. По его высшему приказу выковали «Орден Иуды». Правда вручить «награду» так и не получилось – после предательской Полтавы Мазепа скрылся в Турции вместе со шведами и вскоре умер. Кстати, не пережив осложнения апоплексического удара, гетман впал в тяжелейший психоз и был в буквальном смысле слова съеден вшами. А Петр нашел в себе достоинство покаяться не только перед убитыми Василием Кочубеем и Иваном Искрой. Он просил прощения у жены генерального судьи, вернул обеим семьям все отобранные земли и имущество, выдав из казны очень щедрые отступные.
В старинном здании на улице Батурина у стен Казанского кремля в XIX и XX веках находилась пересыльная тюрьма. Здесь в свое время сидел Владимир Ленин за участие в студенческой сходке и легендарный конокрад Шакур Карак, с репутацией Робин Гуда.
Кто еще отбывал здесь наказание, что там сейчас находится, и что еще скрывают стены бывшей тюрьмы, рассказал краевед Марк Шишкин в спецпроекте «ТатарстанДа»
С приходом Петра Великого в России происходили изменения в различных областях, что отражалось в разнообразных показателях. Например, бюджет страны вырос до 8–10 миллионов рублей, что, учитывая деградацию монеты, означает четырехкратное увеличение.
В процессе строительства Азовского флота, который поднимался на Руси, двуручная пила, ранее редкость, использовалась теперь повсеместно. К концу царствования Петра Великого двуручная пила стала обыденной, а лесопилки с водяным колесом внедрялись широко.
В 1680-х годах Россия практически не производила железо и вынуждена была импортировать его из Швеции.
К 1720-м годам Россия полностью обеспечивала себя железом и начала его экспорт в 1724 году.
В начале царствования Петра, Россия оказалась окруженной посредниками на Балтике и Черном море, которые контролировали экспорт русских товаров на Запад. Основные покупатели, такие как англичане и голландцы, теперь могли торговать с Россией напрямую.
В 1720-х годах Россия имела свои порты на Балтике и общалась со своими основными партнерами напрямую.
В 1700 году в России было всего несколько мануфактур, а через двадцать лет их стало около сотни. Под руководством Петра появилась сеть учебных заведений, включая общеобразовательные и специализированные. Академия Наук была основана, началась эмансипация женщин, что вызвало благодарность со стороны будущих феминисток.
Медленно, но верно "Московия", о которой мало кто в Европе слышал, стала лидером европейской цивилизации. Страна стремительно преобразовывалась из средневекового восточного царства в настоящую европейскую империю, и эта скорость изменений поражала не только население страны, но и другие государства за её пределами.
Итог:
В 1700 году наступил момент, когда определялось, кто из государств будет диктовать, а кто исполнять, Россия заняла место первое, и это произошло буквально в последнюю минуту. Этот шаг был совершен под руководством Петра Великого, Императора Всероссийского.
Славянофильская перспектива предполагала, что без реформ Петра Великого Россия находилась бы в более благоприятном положении в плане гражданственности. По мнению славянофилов, царство не подверглось бы лишь бесчувственной бюрократии, и между сословиями не возникло бы столь острой вражды. Они аргументировали, что Россия оставалась бы великой, богатой, могущественной и просвещённой своим уникальным образом.
Славянофилы отвергали идею того, что Россия обязана своим статусом великой державы исключительно Петру I. Они подчеркивали, что если бы так было, то цена, заплаченная за это, была бы несоизмеримо выше самой выгоды, полученной в результате. Эти взгляды вызвали ответ со стороны западников, которые отрицали у русских до-петровских традиций и институтов способность к саморазвитию и прогрессу.
Западники утверждали, что всё полезное для России приходило только из Запада, и именно Петр внёс это великое изменение своими реформами. Они признавали, что, возможно, Петр действовал деспотично, но только с внесением западных обычаев в быт и одежду Россия могла получить от Запада то, что ей действительно было необходимо, а именно, просвещение.
Этот диспут продолжается уже почти два века и базируется, как можно заметить, на основных убеждениях. Одни полагают, что прогресс возможен только на Западе, в то время как другие считают, что опасность для России исходит именно от туда. "Западный" взгляд подчёркивает, что без Петра Россия лишилась бы своего величия, уступив западу и став похожей на Китай, который, согласно им, отстал из-за собственной уникальности. Однако, с учетом современных успехов Китая, такой аргумент кажется утратившим актуальность. Следовательно, "неославянофилы" могут указывать на Китай как на пример самобытного прогрессивного развития.
Истина тут снова по середине, Петровское западничество является западничеством правильным, русским западничеством, полезным западничеством, не убивавшим нас, а делая могущественней. В современной России например, такое западничество отсутствует, что проявил Пётр I. Он отправился изучать Запад, начиная с самых основ, трудясь плотником, чтобы глубоко понять механизмы западного общества на всех уровнях. Его цель не была просто в восхищении или жалобе на Запад, а в том, чтобы победить лучшую армию Европы, армию шведского короля-воина и генерала-фанатика Карла XII, который считал себя богом войны и провел большую часть своей жизни на военных походах. Если кто-то тогда воплощал Европейский "Гений Войны", то это был Карл, и Пётр его победил. Затем, на банкете с пленными шведскими офицерами, Пётр произнес знаменитый тост: «Пью за наших шведских учителей!»
Вот настоящее западничество — русское западничество, выросшее из глубокого интереса и симпатии к Западу, переплетенного с национальной гордостью. Но в современной России этого почти не осталось. У наших либералов нет национальной гордости, вместо великой истории великого народа у них есть грязная карикатура из произведений Салтыкова-Щедрина. Кроме того, к данному коктейлю идей прибавляются осколки советской пропаганды, где царизм изображается как система угнетения трудящихся.
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Молодой царь Иван Васильевич, стремясь расширить свою империю во всех направлениях, за исключением северного, в 1550 году создал новый вид вооруженных сил: «В лето 7058 устроил Царь и Великий князь Иван Васильевич избранных стрельцов с огнестрельным оружием в количестве трех тысяч человек и приказал им поселиться в Воробьёвской слободе». Хотя это войско можно назвать регулярным с определенными оговорками, основной доход стрельцов все равно не зависел от жалования, которое выплачивалось им нерегулярно и часто не полностью. Вместо этого они получали различные привилегии в сфере торговли и ремесел. Несмотря на это, их организация была более строгой по сравнению с поместной конницей: стрельцы вооружались и экипировались единообразно, быстро собирались, благодаря своему местоположению в столице и приграничных городах.
С течением времени армия стрельцов росла, и к концу правления Алексея Михайловича (1676 год) в Московском государстве было более 70 стрелецких полков, из которых 26 находились в столице, состоящих из 800-1000 человек каждый. Эти войска отличались корпоративным духом, солидарностью, осознанием своей привилегированности и значительным боевым опытом. Они обитали вместе, и имена их полковников, такие как Зубов, Левшин, Сухарев, Колобов, оставались в названиях улиц и площадей рядом с Садовым кольцом на карте Москвы.
Тем не менее, военное дело не стояло на месте, и в 1630-е годы, параллельно со стрелецкими полками, по приказу царя начали формироваться новые полки европейского стиля: пехотные, кавалерийские и драгунские, передвигавшиеся верхом и быстро переключавшиеся на пешую атаку на поле боя. Это было уже полностью регулярное войско, получавшее жалование, пропитание, амуницию и оружие от государства, не отвлекаясь на какие-либо другие виды службы. К середине столетия оно успешно проявило себя в войнах с поляками и шведами, не уступая европейским армиям ни в уровне подготовки, ни в дисциплине. В отличие от стрельцов, у которых перспективы представлялись мрачными: либо стать городской стражей для внутреннего использования, но при этом потерять престиж и привилегии, либо присоединиться к новому военному строю, что означало прощание с домашними лавочками, доходами и казарменной жизнью. Время стрельцов медленно уходило в прошлое.
Мятеж
Результатом этой ситуации стал стрелецкий мятеж 1682 года. Смерть царя Фёдора, не имевшего наследников, в конце апреля вызвала династическое противостояние. Старший брат Фёдора, 16-летний Иван, страдал неустойчивым умом и слабым здоровьем. В то время как его младший брат, 10-летний Пётр, обладал острым умом и отличным здоровьем. Усугубляло конфликт то, что у них были разные матери, и за каждым из них стояли родственные кланы жен Алексея Михайловича — Милославские и Нарышкины. Сначала Нарышкины поддержали Петра, и большинство Боярской думы и патриарх Иоаким склонились к передаче трона ему. Однако власть не была единогласной, и этим воспользовалась противоположная сторона. По традиционной версии, идея использовать стрельцов принадлежала царевне Софье Алексеевне, женщине с наследственным умом, волей и энергией своего отца. Она распространила слухи среди стрельцов о том, что при Нарышкиных их ожидают угнетение и бесчестие. Подстрекаемые её сторонниками, утверждавшими, что Нарышкины убили царевича Ивана, стрельцы ворвались в Кремль, где устроили погром, несмотря на предъявление живого и здорового "убитого". Мятеж удалось подавить только через три месяца. Тем не менее, царевна Софья достигла своей цели, восседая на волне мятежа в качестве регентши при двух юных царях-соправителях.
Эхо этого мятежа раздались через семь лет. В начале 1689 года взрослый уже Пётр, под влиянием своей матери, женился, перестав быть в глазах того времени несовершеннолетним. Полгода спустя он сообщил сестре, что ей пора вернуться к обычной жизни царевны. Софья, не имея поддержки ни у церкви, ни у боярства, решила воспользоваться "стрельцовой картой". Ночью на 8 августа два стрельца прибыли в подмосковное Преображенское, где находился царь, и сообщили, что от имени Софьи готовится восстание стрельцов.
Пётр ушёл под защиту "потешных" в Троице-Сергиев монастырь, откуда послал приказ всему гарнизону следовать за ним. Большинство не согласилось на открытое неповиновение, и Софье пришлось признать своё поражение. Молодой царь закрепился на троне, а сестру отправил в Новодевичий монастырь в качестве почётной гостьи.
Тяжелая судьба
Тяготы и лишения стрельцов были многократными. В период Азовских походов они активно участвовали, и после успешного взятия турецкой крепости Азов четыре полка из тринадцати были оставлены для гарнизонной службы. В 1697 году их сменили, но они не вернулись в Москву, а были направлены на западную границу в армию Михаила Григорьевича Ромодановского.
Путь в Великие Луки был трудным и долгим, снабжение было плохим, и стрельцам приходилось питаться посредством средств, в некоторых случаях за что их наказывали за "опорочение царской службы". По прибытии оказалось, что жилье недостаточно, а жалования хватило только на полумесячный запас хлеба. В условиях голода и холода они терпели все тяготы и нужды, ожидая, что их вернут в Москву на следующий год. Однако они получили приказ о передислокации в Торопец.
Дезертировавшие стрельцы, добравшиеся в столицу в марте 1698 года, жаловались на условия службы, высокую стоимость продуктов, а также требовали выплаты им недостающего жалования и возвращения домой на отдых. Они даже обращались с жалобами на царских воевод, обвиняя их в неудовлетворительном обращении с ними во время штурма Азова. Фёдор Ромодановский, временно руководивший столицей в отсутствие царя, решил этот вопрос, уплатив стрельцам 1 рубль 60 копеек на душу за продовольствие на пару месяцев и отправив их обратно до 3 апреля. Этот поступок вызвал благодарность царя, но также и его недовольство тем, что Ромодановский не вмешался в ситуацию раньше.
Остается вопрос, обсуждавшийся в сенях загородного двора, о том, был ли Ромодановский инструктирован провокацией стрельцов, а затем их подавлением. Может ли этот инцидент быть результатом общего недомыслия и пренебрежения к массам, которыми управляли? Эти вопросы остаются без ответа.
Бунт!
Впоследствии эта ситуация стала ещё более раздражать. Фактически бунт не был подавлен; в большей степени, он даже не начался. Сбежавшие стрельцы не вернулись к исполнению своих служебных обязанностей и продолжали создавать беспорядки, требуя выплаты денег и улучшения бытовых условий. Попытки арестовать их не увенчались успехом, и пришлось привлекать Семёновский полк. Этот шаг оказался эффективным, но ситуация только ухудшилась: возвращенные на границу "засланцы" подняли мятеж среди своих товарищей, предварительно зачитав два письма, якобы написанных Софьей в Новодевичьем монастыре (подлинность которых до сих пор вызывает сомнения).
Один из офицеров, ранее вытесненных стрельцами и прибывших в Москву для доклада, описал произошедшее следующим образом: "В июне, 6 числа, в Торопецком уезде на реке Двине, когда все четыре полка собрались вместе, у них, стрельцов, были знамена, пушки, полковые припасы, подъемные лошади, денежная казна, денщики и караульщики, которых они отобрали. Они отказали полковникам и отказались идти с ними в указанные места, предпочтя отправиться в Москву. Они не пояснили, почему они не идут в указанные места. Они били в барабан зори и гасла, поднимали восстание без ведома полковников. Они отказали полковникам, подполковникам и капитанам, выбрав из своих рядов по четыре человека, в том числе с пятидесятников и десятников, и судили их, их же отправили на караульную службу. Стрельцы с знаменами, пушками и полковыми припасами со всех четырех полков направились в Москву, идя по большой дороге."
В Москве их уже поджидали. Встреча произошла 18 июня на реке Истре, близ Новоиерусалимского монастыря. У бунтовщиков была возможность захватить монастырь и организовать в нем осаду, после чего поддерживающие их стрельцы с других участков границы, таких как Ельц и Валуек, могли бы постепенно присоединиться к ним. Однако из-за недопонимания или задержки в плане выполнения они упустили свой шанс, и встреча с авангардом царских войск состоялась.
Попытки уговорить стрельцов не привели к успеху, так как они отказывались от любых компромиссов, не включающих хотя бы временное возвращение в Москву. Войска, представляющие интересы правительства (Преображенский, Семёновский, Лефортов и Бутырский полки, а также дворянская конница), встретили стрельцов, и бой длился около часа без особой ярости. Потери составили несколько десятков человек. Однако последующие события, включая следствие и расправы, оказались более жестокими.
А итог?
Ромодановский стремился завершить следствие до возвращения царя, полагая, что представив завершенное дело, он заслужит похвалу. После быстрого допроса под пыткой нескольких десятков человек, он решил казнить 56 главных "заводчиков", бить кнутом и сослать полторы сотни поменьше, а рядовых участников похода распределить по городам в темницы в ожидании царской милости.
Царь, вернувшийся в Москву в конце августа, был недоволен результатами розыска, особенно тем, что не была раскрыта роль его сестры Софьи в мятеже. Он учредил десять следственных бригад и лично проводил важнейшие допросы. Середина октября стала временем начала казней, продолжившихся до следующего февраля. Количество казненных оценивается в тысячу человек, еще более полутысячи подвергли битью кнутом и сослали. Некоторые приговоры были вынесены и в последующие годы, с последней казнью в 1707 году.
Софью подвергли репрессиям: семьи стрельцов из Москвы были выселены, их имущество распределено, а провинциальных стрельцов превратили в солдат. Такие меры удовлетворили Петра, и он остался довольным.