Робби Амелл окажется в центре интерактивного хоррора.
Робби Амелл («Загрузка») и Виктория Джастис (Suits: L.A.) получили роли в триллере Send a Scare. Съемки возглавит Джош Транк («Фантастическая четверка»).
Сценарий пишет сам Транк в соавторстве с Эндрю Райаном. В центре сюжета фильма — интерактивный стартап, который дает любителям острых ощущений возможность отправлять страхи друзьям и близким. Когда потенциальные инвесторы устраивают демонстрацию новинки, она оказывается в руках убийцы в маске, вынашивающего чудовищные планы.
В актерский состав ленты также вошли Маккинли Уоделл, Каран Сони, Ноэл Фишер и Эдейн Брэдли.
Автомобиль был таким с момента своего создания. В 1910-е в Штатах парень на "Жестянке Лиззи" (Ford Model T) считался мажором. Когда появились другие автопроизводители, в том числе люксовые, они стали бороться за кошельки покупателей, а те, в свою очередь получили +150 к вниманию женщин. Отрицать это глупо. Потом появились хотроды, заезды по Бонневилю, Наскар, Ф1 и прочее. Вчерашние мальчишки подрастали, покупали себе убитые кузова и кастомизировали движки. Адреналин, свобода, внимание женщин.
У каждого мужчины есть хотя бы 1 автомобиль-мечта из детства, и тот, кто смог реализовать таковую свою мечту, не важно, каким путём (скопил, украл, угнал,...) имеет право на то, чтобы просто кайфовать на своём авто. Если в это понятие входит выпендрёж перед женщинами, так что же в этом плохого? Это просто один из видов "брачных танцев" в социализированном смысле) Это не значит, что мужчина однозначно чванливый, пафосный, нарцисс и т.п.
"Не понимаю. Во-первых, я не разбираюсь в марках авто, дорогая или нет - тоже не в курсе. Во-вторых, авто его и моим не будет никогда. А возить меня тоже вряд ли будет. Порадоваться за него мне как-то влом. Тогда в чем смысл?"
Авто для мужчины – одна из жён в его гареме. Мужчина таким образом одну свою жену знакомит с другой женой. Зачем? Чтобы они соперничали, соревновались друг с другом за обладание мужчиной, за власть над ним. По принципу «разделяй и властвуй».
Мужчина демонстрацией своего авто возбуждает в женщине ревность, зависть. Женщина начинает бороться за любовь мужчины с его автомобилем. В этом смысле мужчина подвергает свой автомобиль оправданному (неоправданному?) риску. Женщина становится заинтересована в причинении автомобилю мужчины какого-нибудь вреда.
Демонстрация автомобиля – это чем-то похоже на демонстрацию «мужского достоинства» женщине. Мужчина хвастает авто перед женщинами – хвастает величиной своего мужского достоинства. Эта демонстрация возбуждает и женщину, и самого мужчину.
"Во-первых, я не разбираюсь в марках авто, дорогая или нет - тоже не в курсе."
- Женщина не разбирается в "мужском достоинстве". У неё мало опыта в этом "деле".
"Во-вторых, авто его и моим не будет никогда."
- "Мужское достоинство" не будет никогда женским достоинством.
А возить меня тоже вряд ли будет.
- Мужчина даже не покатает женщину на своём "мужском достоинстве" (?).
«Была тихая звездная ночь. Где-то далеко слышны выстрелы и на окраинах города еще раздается нескладное пение „марсельезы“»,— таким заполнил наступление дня 3 марта 1917 года корреспондент газеты «Коммунар» Андрей Сорокин.
Дни, предшествовавшие февральскому перевороту в Туле, были днями напряженного ожидания бури. И первым признаком нарастающей грозы явилась забастовка в конце января на оружейном заводе.
Наступившее после нее затишье изредка нарушалось сообщениями столичных газет, выходивших с большими цензурными пробелами. Пресса писала о бурных заседания Государственной думы.
28 февраля и 1 марта 1917 года Тула в полной информационной блокаде. В почтовых вагонах проходящих через город поездов ни одной газеты. При этом все понимали — в столицах что-то происходит. Повсеместно шли оживленные разговоры, звучала масса предположений. «К вечеру 1 марта было получено известие о „переменах“ в Питере, но и эта радостная весть властью предержащей держалась в секрете». Как неизбежное она стала достоянием общественности утром 2 марта.
Первой сенсационные столичные телеграммы опубликовала «Тульская молва». Газета сообщала о роспуске правительством Государственной Думы, «которая постановила не расходиться и продолжать работу, организовала из своей среды Временный Комитет Государственной Думы и что Комитет Государственной Думы ставит основной своей задачей упразднение старой власти и замену ее новой». Далее приводилось воззвание Временного комитета государственной думы к населению с призывом о доверии и поддержке.
Весть мгновенно распространилась среди тульских рабочих, прежде других волноваться начал Патронный завод. Без долгих разговоров на коротких собраниях, не взирая на уговоры администрации, решено выходить на улицу: «У ворот, поджидая остальных рабочих, стряпаем из красных носовых платков подобие красного знамени и двигаемся с песнями через Ряжский вокзал в город.
Появившаяся было на улице у Патронного завода сотня казаков тихим шагом уходит обратно.
На углу Алексинской (ныне ул. Максима Горького. — С. Т.) и Миллионной (ныне Октябрьская. — С. Т.) улиц присоединяется еще небольшая группа рабочих со знаменем с надписью: „Пролетарии всех стран, соединяйтесь“ и на обороте „общество Тульских кустарей“(знамя, видимо, осталось от 1905 года).
Рабочие Оружейного завода, получившие призыв с Патронного завода к выходу на улицу, столпившись у первых выходных ворот, при нашем появлении прорываются наружу и общей черной волной мы двигаемся по панели (тротуару. — С. Т.) в Кремль.
На Кремлевской площади колышется море голов, через каждые три-пять минут сменяются ораторы; общий голос, общее решение — освобождать арестованных, идти к губернатору.
Появившийся в Кремле полицмейстер предупреждает собравшихся только о необходимости поддержать порядок и утекает.
Черною нескончаемой лентой от Кремля во всю Киевскую (ныне проспект Ленина. — С. Т.) улицу, при повороте на Гоголевскую, растянулось шествие к губернатору».
Дом губернатора
Улицы заполнены стихийной демонстрацией. Появляются солдаты, но неорганизованно, поодиночке или небольшими группами. Толпа гудит. На заборе против дома губернатора выступают ораторы.
Что переживал в эти мгновения последний главноначальствующий губернии Александр Николаевич Тройницкий представить сложно, на свободе ему оставалось находится считанные часы. Выходить из своего дома (дом сохранился до наших дней, находится по адресу: ул. Свободы, 52. — С. Т.) он категорически отказался, потребовав к себе делегатов.
Спешно выбрали «представителей улицы» и отправили их к царскому чиновнику.
«По прошествии небольшого времени делегаты, бывшие у губернатора, извещают массу о своем уходе в тюрьму освобождать политических. Часа через два появление освобожденных вызывает восторженные приветствия»,— это была первая победа Февральского переворота в Туле.
Аппетиты публики растут
Стемнело. Рабочая масса стала редеть. Все больше в толпе заметно солдат. По всем законам революции аппетиты публики растут. Решено вновь отправить делегацию к губернатору с требованием о допуске в казармы рабочих и освобождения арестованных солдат.
«Начальник Тульского гарнизона, генерал Бандровский, находясь у губернатора, долго не соглашался, а потом вынужден был не только согласиться, но и сам идти во главе шествия, как заложник, на случай возможной провокации».
Вот так быстро, в течении одних суток революция превращает некогда всесильных в совершенно безвольных.
«У барачного городка генерал Бандровский оставил шествие и ушел в бараки. Его долгое отсутствие вызвало подозрение. Было заметно, что генерал кого-то уговаривает и, видимо, не соглашается. Толпа волнуется и потом, не взирая на окрики часовых, врывается в казармы. Появляется оркестр и с пением „марсельезы“ шествие уже с солдатами возвращается в город. Уже за полночь. Шествие разделяется на отдельные группы и направляется арестовывать полицейских».
Власть царских чиновников в Туле кончена!
Здесь и большевики, и меньшевики, и эсеры
Утро 3-го марта. Заводы встали. Рабочие, хотя и вышли в цеха, но у станков никого нет. Кучкуясь наперебой обсуждают они вчерашнюю демонстрацию. Какая уж там работа. Кое-где происходят собрания, голосуют куда-то выборных, а затем уходят в город.
«Активная часть рабочих Патронного завода собралась в Больничной кассе и решила идти открывать союз металлистов.
Срывается красная сургучовая печать, наложенная опричниками и висевшая на входной двери союза ровно 26 дней. С пением „смело, товарищи, в ногу“ входим в помещение Союза.
Здесь и большевики, и меньшевики, и эсеры, и просто рабочие. Короткое заседание — обсуждение тактики в отношении к земцам и кооператорам. Избираются, на случай образования власти, представители от рабочих».
По городу в некоторых местах появились расклеенные воззвания Тульского городского головы, в которых доводилось до всеобщего сведения, что по извещении его председателем Государственной думы власть окончательно перешла в руки Временного комитета. Образовано временное правительство, призывающее все население соблюдать спокойствие и продолжать работу. Призыв городского головы следующий: «отнестись к переживаемому моменту с полным спокойствием и с божьей помощью продолжать свои обыденные занятия».
Дзюбин Сергей Родионович, зав. кассой Губерн. земск. кассы мелк. кредита.
Исполком и Совет
«Божья помощь» городскому голове не последовала: заводы стояли, магазины закрыли, на центральных улицах толпы зевак. Оставался нерешенным главный вопрос — организация местной власти в Туле. А потому новый центр революции — городская дума.
«Перед зданием Думы толпа. У входа настоящая давка. С трудностями удается пробраться во внутрь помещения. Лестница и зала полны народом. Шум, говор, крики ораторов заполняют залу.
По аналогии с Центром инициатива организации новой революционной власти в Туле была ухвачена демократией старого земства и кооператорами и на указанном митинге присутствовала преимущественно интеллигенция и только к концу, к моменту выборов, удалось пробраться в помещение Думы выборным от рабочих. К полудню закончился митинг и создалась новая революционная власть Тулы — Исполнительный Комитет (Исполком) общественных, рабочих и солдатских организаций».
В этот же день, 3 марта 1917 г., вечером в малом зале Тульской городской думы, совещались делегатов от рабочих. Решили: не откладывая ни дня, уже утром 4 марта, устроить по мастерским заводов выборы в Совет рабочих депутатов.
Короткая, но знаменитая, эпоха двоевластия на обломках трехсотлетней империи началась.
* Публикации цитируются с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.
