Ехал на работу , время 6ч утра. Заскочил в круглосуточный "Дикси" за энергосом , иду обратно к машине , ко мне подходит шатающаяся девушка, одетая словно "вышла покурить в подъезд", с приближением которой в мои ноздри стукнулся её запах перегара , и пошёл следующий диалог (Я-я , Д-девушка):
Д: А вы не такси? Я: Нет. Д: Я так замёрзла Я: А вот дикси работает, там тепло , зайдите Д: Отвезите меня домой Я: Давайте я вам такси вызову , а то я тороплюсь на работу , какой адрес? Д: А вам куда на работу? Я: На промзону Д: И я на промзону Я: Хорош мне вот мозги пудрить? Какие к черту дома в промзоне? Махнул рукой на неё и сел в машину , а она хуяк , открывает пассажирскую дверь и разваливается , как дома. Охуев и сделав неловкую паузу , велел ей немедленно выйти. Тёлка встала , сказала , что я мудак и ушла в неизвестном направлении.
Я не знаю, какими путями отчим добыл такой шикарный участок для постройки дачи, но в результате получилась небольшая усадьба. К изначальным восьми соткам он самозахватом пристегнул ещё пару-тройку раз по столько же, огородив окончание бесхозного оврага рядом с законным участком и принялся ваять дом из тех материалов, которые были доступны в те времена. То есть, из говна и палок того, что удалось добыть. Сам овраг по всей длине поделили на кусочки самымые шустрые участковладельцы и работал он с тех пор у каждого личным, нигде не учтённым наделом леса.
Дом был возведён своими руками на краю оврага, с уходящими над немалой высотой длинным помостом. Техникой безопасности в те времена никто не заморачивался, так что никаких заграждений во краям предусмотрено не было и сама суть сооружения была не очень понятна. В те времена никому даже в голову не приходило, что ребёнок, тайком от родителей жрущий гудрон, бегающий по гаражам и из любопытства проваливающийся по горло под лёд неглубокой речки, может брякнуться с высоты примерно третьего этажа и как-то повредиться. Это была Спарта, тут выживали сильнейшие.
Строили в те времена тоже кому как душа повелела, а при таком размахе площадей повеления души иногда отличались особым цинизмом. От входа в дом и чуть под уклоном спускалась дорожка, переходя в узкие мостки, которые шли над неглубоким краем оврага. Они вели мимо бани к туалету системы "домик-дырка с сидушкой" и служили местом для получения впечатлений у подвыпивших гостей. В темноте гости с мостков в овраг брякались на регулярной основе и там матерно крыли фантазии советского дачестроения в целом, и отдельных дачестроителей в частности.
Потом, через несколько лет после развода мамы с отчимом, я заехала к нему в гости и увидела картину, которая потрясла меня до глубины души. Отчим решил не останавливаться на достигнутом и обустроил не большой, но достаточно глубокий бетонный бассейн аккурат в месте приземления незадачливых гостей, желающих попасть в туалет или баню. Спарта выходила на новый уровень.
Сами мы шнырять по соединительным мосткам привыкли с момента их создания и на овражные ямки вокруг них не обращали никакого внимания. Летом в овраге росли грибы, а зимой лежали пушистые сугробы, визуально сглаживая перепад высот. Взрослые, выскочив из парилки, любили растираться снегом из сугробов около мостков и бежать обратно в тепло. По малолетству подобных развлечений мне не дозволялось, но к подростковому возрасту я обзавидовалась окончательно и решила вывести систему парилка-снег на новый уровень - улизнуть, пока мама ещё сидит в парилке и бахнуться в сугроб целиком.
Со снегом в ту зиму всё было отлично, падение с мостков прошло на ура, я ухнула от впечатлений и тут же захотела обратно в тепло. Лежать в снегу оказалось совсем не так весело, как мне представлялось раньше. Попытка выбраться обратно озадачила - перепад высот между мостками и дном оврага оказался решающим моментом. До дна сугроба я не доставала, перевернуться на пузо всё ещё не решалась, а вот спина уже изрядно замёрзла. Надо мной было ночное небо, усыпанное звёздами и ни души вокруг - мама всё ещё сидела в парилке, а отчим смотрел телевизор в доме и попискиваний со дна оврага не слышал никто.
В парилку ввалилась на негнущихся ногах заиндевевшая и клацающая зубами дочь, пулей взлетев на верхнюю полку и невнятно что-то сипела там, в речи угадывались слова про "больше никогда". На сугробы после бани я с тех пор смотрела с подозрением. Фиг их знает, а вдруг там овраг внизу.
P.S. Очень схематично набросала схему в Word, пропорции очень примерные. Но кто где падал - понятно, чёрными линиями обозначены дорожки.
Источник-телеграмм канал: "Советская Мастерская". Здесь вы увидите жизнь, мечты и стремления советских людей в работах мастеров изобразительного искусства СССР.
Просто вспомнилось. 90-е. Родители в разводе. Детей нас пятеро: кто школьники в деревне с мамой, кто студенты в городе с папой. Мама в деревне. Скотина, огород, школа. Папа в городе. Подработки, какие-то деньги, университет.
И я шкет. Приехал на новогодние каникулы к отцу в город. За окном -45. Сибирь. Отец на рынке покупает мне "крутые кожаные" ботинки, потому что в валенках в городе не ходят. И на следующий день от мороза отклеивается подошва, и он всю ночь перешивает мне обувь. Я сижу на подоконнике и играюсь с наледью на окне. (Лезвием от бритвы вырезаю льдинки, поднимаю их по стеклу и наблюдаю как они стекают вниз, по пути разрушая мою вселенную со своими героями и народами). Двойная рама, вся по периметру в оконной замазке (как пластилин). А щели проклеены клестером тканью. И узоры. (когда в последний раз вы видели узоры на окнах?). Время уже ближе к 3 ночи. Отец строго: Иди спать!
9.00. Просыпаюсь. Жарко. Хотя форточки открыты. На батареях мои обновленные ботинки и шерстяные носки. Окно всё во льду и узорах. Красота.
Забегает папа и сходу: Бегом одевайся! Пару минут и мы уже по каким-то непонятным проулкам, какие-то незнакомые дяди, какие-то разговоры, а у меня мысли: ботинки кайф, подошвы мягкие.
Ближе к обеду папа говорит: подработка хорошая есть, надо народ собрать и договориться. Поэтому ходим. Есть хочешь? Мороженое будешь?
Буду!
И вот почему я решил написать все это, потому что это один из самых ярких воспоминаний моего детства. На улице -40-45. Я и папа стоим возле какого-то забора и кушаем мороженое. Именно кушаем. Потому что ...оно, мороженое ...скоро совсем замерзнет ...быстрее ешь!
фотография фиксирующая как принято считать, установку палатки на склоне горы 1079.
Нет ни одной трагедии схожей с гибелью группы Дятлова. Это единственный случай когда люди боролись за свою жизнь и замерзли ( погибли) полуодетые. ЗИМОЙ. Все остальные случаи гибели от переохлаждения произошли с туристами одетыми по сезону. Пусть им не повезло с погодой в сезон, но раздетых и полураздетых не было.
На этой почве выдвигается множество гипотез, пытающихся объяснить почему?
Почему туристы установили палатку на склоне горы, на высоте порядка 1079 метров, оставив себя без горячей пищи, воды и тепла? Вместо того что бы спустится в зону леса, где нет ветра и есть дрова. Потратив дополнительно 10 – 15 минут.
Почему зимой, в палатке без обогрева, (печка не установлена - в чехле, три метра трубы в печке, запас дров - одно палено (чурбачок)), туристы при температуре, возможно - 16 градусов (Показания для города Ивдель ), сняли теплые куртки и возможно легли спать?
Версий очень много. Основываясь на фотографиях ( к которым нет негативов) , принято считать, что установить палатку на склоне, группу заставили неблагоприятные условия погоду. Но группа Дятлова не единственная кто «пурговала» зимой выше границы леса.
В марте 1994 года, на Северном Урал, на высоте приблизительно 1100м , произошли очень похожие события, которые окончились благополучно.Группа туристов в составе тридцати человек - инструктора, школьники и учащиеся, совершали траверс горы Трапеция. С целью пройти из долины реки Серебрянка в долину реки Конжаковка и разбить лагерь чуть ниже поляны художников.
примерная схема движения группы учащихся с обозначением места аварийной стоянки
Но погода внесла свои коррективы . Когда траверс Трапеции был уже завершен и группа находилась на Йовском плато, где до спуска с перевала оставалось несколько сот метров. Погода испортилась. Опустилась облачность, ухудшилась видимость и подул очень сильный встречный ветер. Настолько сильный, что дети не могли продвигаться вперед. Самые младшие участники похода учились в седьмом классе. Сначала группа спешилась ( сняла лыжи) . Потом попытались разгрузить самых слабых, забрав у них часть общественного груза из рюкзаков. В момент, когда мимо руководителя, по ветру, пролетела килограммовая банка тушенки, было принято решение об аварийной стоянке. Для чего была выбрана площадка между скальными выходами, где в снегу была ВЫРУБЛЕНА яма. Рубили топорами с длинной металлической трубой вместо топорища, высекая сноп искр, когда топор попадал по камням. Высота стенок ямы не превышала один метр. В снежную яму установили брезентовый шатер 3 х 3 метра с плоской крышей. Прижав его одной стороной к скале, для защиты от ветра. Высота шатра составляла 1.2 м, но его постарались подогнуть снизу для уменьшения ветровой нагрузки. На вооружении группы было три таких шатров, все без дна. Для крепления оттяжек шатра использовались: скалы, связки из нескольких рюкзаков, вмороженные в снег лыжи под которые предварительно пробивали отверстия в снегу. Лыжи участников были связаны в пачки и заклинены между скалками. Все рюкзаки были связаны веревкой. Из них постарались сделать стенку от ветра. На дно был уложен кусок полиэтиленовой пленки и туристические коврики. Вдоль стен сели инструктора и кто постарше. Далее, вторым и третьем «слоем» уложили детей. Теснота была такая, что когда кто то спрашивал чей ботинок упирается ему в ухо и требовал его убрать, хозяин ноги с ботинком предпочитал затаится, что бы не заставили менять положение в пространстве. После нескольких часов такого многослойного лежания- сидения ( по ощущением часа четыре), нижний « слой» понял, что больше не выдержит. Поэтому был установлен второй шатер . Стало полегче. Те кто смог добраться до своих рюкзаков сменили промокшие варежки на сухие и поделились с товарищами шерстяными носками. Группа была из аграрного района, вязанных, шерстяных носков у всех было по несколько пар. Вместо варежек оказалось самое то- анатомия позволяет. Раздали сухой паек из сала и сухарей. Паек был самым сухим, воды не было совсем. Несмотря на сильнейший грохот издаваемый под ударами ветра шатром, и болезненные удары крышей шатра по голове, ночью, уставшие дети стали засыпать. Их тормошили, заставляли делать зарядку . Один из семиклассников сумел заснуть и был очень недоволен когда его разбудили т.к. во сне ему было очень тепло и комфортно, а сейчас снова холодно и противно. Не сказать чтобы группа замерзала, они просто мерзли. Метеоданные ближайшего поселка Кытлым показывают на тот момент, до - 5 градусов на высоте 392м. над уровнем моря. Мучения приносили и бытовые проблемы. Инструктора и старшие выходили из шатра для удовлетворения естественной потребности. Младшие ребята использовали для этой же цели «щель» в шатре. Девушки – терпели. В итоге почти двадцати часов отсидки, ветер умерил свои напор, в облаках стали появляться разрывы и группа смогла оперативно покинуть перевал. Спуск до зоны леса занял не более 15 минут.
Как итог: Все живы . Частичное обморожение получили школьники и учащиеся, у многих были обморожены кисти рук (остались черные полосы вокруг запястья), те кто помладше обморозили щеки. Но ничего существенного, все ограничилось наложением стерильных повязок. И вроде как даже без насморка и кашля обошлось, во всяком случае, на тот момент.
Так вот. Единственной причиной аварийной стоянки на перевале, были дети. Точнее невозможность их дальнейшего движения вниз. Только это заставило группу «пурговать» на перевали Йовские ворота ( 1125 м), при этом никому и в голову не пришла идея снять верхнею одежду, обувь, достать спальник и лечь поспать. А ведь считается, что группа Дятлова именно так и поступила.
группа учащихся и руководитель (на заднем плане), после выхода группы с маршрута, на дороге Кытлым - Карпинск.
группа школьников и учащихся после выхода группы с маршрута, на дороге Кытлым - Карпинск.
Версия о причинах заставивших группу Дятлова установить лагерь на склоне горы, вне зоны леса, а также причину ее гибели будет опубликована позже.