Куда приводят мечты (1998).Культовое или отличное кино №42, которое незаслуженно провалилось в прокате
Крис отправляется за любимой из рая в ад. Мелодрама с Робином Уильямсом и «Оскаром» за спецэффекты
Куда приводят мечты (1998). Режиссер - Винсент Уорд. Жанры - фэнтези, драма, мелодрама. Оценка IMDb: 6.90. https://www.kinopoisk.ru/film/15139/
Сюжет - После гибели Криса Нилсена в автокатастрофе он, обретя бессмертие, пытается остаться рядом со своей прекрасной, но смертной женой Энни. С помощью дружественного духа, приставленного к нему в качестве проводника, он начинает привыкать к своему новому существованию в окружении, которое иначе как райским не назовешь. Но когда его обезумевшая от горя жена кончает жизнь самоубийством, ее проклинают и навечно изгоняют в ад. Крис изо всех сил пытается отыскать любимую, чтобы всегда быть с ней, но еще никому и никогда не удавалось спасти грешную душу от ужасного, но заслуженного возмездия. Благодаря помощи своих небесных друзей Крис отправляется в самое опасное и мучительное путешествие в своей жизни, точнее, в жизни после смерти.
Фильм снят по мотивам романа Ричарда Мэтисона «Куда приводят мечты» (What Dreams May Come, 1978).
Традиционный перевод названия этого фильма на русский язык игнорирует то обстоятельство, что фраза «What dreams may come» — это цитата из знаменитого монолога Гамлета «Быть или не быть…»; более правильным и соответствующим смыслу фильма переводом его названия было бы использование этой фразы в переводе Бориса Пастернака — «Какие сны в том смертном сне приснятся…» (или следующей за ней фразы
Изначально музыку к этому фильму писал Эннио Морриконе. Однако после тест-просмотров его композиции были удалены из картины. Ни режиссер, ни продюсеры не дали никаких внятных объяснений по этому поводу. В конечном счете в саундтреке ленты использовались композиции Майкла Кэмена и Альфреда Шнитке.
На роль Энни Нильсен пробовалась американская актриса Аннет Бенинг.
При бюджете в $85 000 000 (с маркетингом минимум 100 млн) фильм собрал по миру примерно 70-75 млн. Что бы окупится нужно было где-то 220 млн $.
Лично от меня 7 из 10. В РФ фильм определенно культовый, но и на Западе ценится.
Фильм залил к себе в телегу. Кто не видел вполне может глянуть (фильмов там уже прилично) - https://t.me/zverevsuperPaperPirates
Приятного просмотра или пересмотра !!!
Ищу книгу об оборотне и ведьме которые ищут свою дочь в аду. Найдено. Операция Хаос. Пол Андерсон
Ищу книгу об оборотне и его жене ведьме они, если правильно помню, муж и жена, которые ищут свою дочь в аду. Дочь похитил демон подменой на куклу без души. Сюжет сюрелелистичный, но книга на редкость захватывала сюжетом. Хотя читал лет 20 назад. Этот эпос) был в одной книге с другим рассказом о том как крестоносцы бились с пришельцами).
Баллада об Абигейл
Это случилось в звёздную ночь.
Ему был никто не в силах помочь.
Жизнь он недолгую прОжил сполна.
Жёлтая с неба светила Луна...
Шёл он один, через лес, по тропе,
Шёл он один - навстречу судьбе.
Только тьма, только тени - не видно ни зги,
В плен ночи попал он как ни крути.
Зря из гостей возвращался домой
Один-одинёшенек несчастный герой.
Когда оставалась лишь четверть пути
И сил вдруг не стало больше идти,
Её он увидел - и обмер тотчас
При виде сверкающих зеленью глаз.
Его взор коснулся огненных влас.
Ах, перси и бёдра! Ах, кожи атлАс!..
И сердце взыграло, и дух захватило,
И разум, как лезвьем, ему взбередило.
- Кто ты? - тихо шепнули губы его,
Но не услышал в ответ ничего.
Дева нагая красоты несказанной
Свернула с дороги кошкой коварной.
Затменье напало тогда на него,
За нею бежал ни с того ни с сего.
Её он искал в высокой траве,
Но только забвенье нашёл в темноте:
Крепче бетона его тело схватили
Тонкие руки удивительной дивы,
Острее кинжала клыки впились в шею -
Героя лицо в тот же миг побледнело.
Падая в вечность, лишаясь огней
Этого мира, он думал о ней.
Он сам отдавал свою душу проклЯтой,
Суккубу прекрасной, демонице завзятой.
- Скажи моё имя, отдайся же мне! -
Приказала она, и он шепнул: "Абигейл!.."
И всё завертелось, и сгинуло прочь:
Герою никто не смог бы помочь.
Он сам подарил свою суть жрице тёмной,
ОтдАл за бесценок дар цены баснословной.
Ну вот всё и кончено... Идёт Абигейл,
И бывший красавец идёт рядом с ней:
Мужчину-умертвие ссылает суккуб в Ад,
Сама же неспешно уходит назад,
Туда, в верный город, в котором живёт,
Её где судьба на Земле этой ждёт.
Как много людей прознАют о ней,
Как много ещё и зла, и смертей,
И крови как много у божьих детей...
...Её ты узришь - лишь шепни: "Абигейл!.."Майя Лидия Коссаковская «Сеятель ветра»
Майя Лидия Коссаковская – довольно известная в Польше писательница, до этого в России не издавалась. Её муж, Ярослав Гжендович, напротив мне хорошо известен по своему циклу «Владыка Ледяного Сада». Сможет ли жена в своём мастерстве сравниться с мужем?
«Сеятель ветра» входит в цикл «Ангельские сонмы», остальные романы которого на русский пока не переведены. Однако стоит отметить, что книга имеет вполне законченный сюжет, и может быть прочитана, как самостоятельное произведение.
За основной источник вдохновения польская писательница берет христианскую мифологию, превращая её в эпическое фэнтези. Ангелы в её исполнении больше похожи на обычных людей, чем на непостижимых Божьих воинов, несмотря на своё могущество и тысячелетия жизни. У них множество функций: от патрулирования границ Царства до управления механизмами Вселенной. Ангелы живут своей жизнью, воюют, интригуют и даже влюбляются. Главным антагонистом является Антикреатор, Тень Создателя, когда-то отделённая Богом от своей личности и вобравшая в себя все отрицательные качества.
Завязка романа состоит в том, что Создатель покинул Царство, забрав с собой серафимов и херувимов. Однако большинство рядовых ангелов об этом даже не знают. Верховные архангелы, приняв на себя власть, решили сохранить это в тайне, чтобы не сеять смуту и панику. Если же это откроется, их приговорят к смерти, а Царство погрузится в хаос и анархию. Небеса, Ад и Лимбо поделены на множество враждующих лагерей, каждый из которых преследует собственные цели. Некоторые даже считают, что Страшный Суд принесёт благо и вернёт всё к изначальному состоянию. В свете этого архангелам очень сложно удержать власть в своих руках.
Главный герой, Даймон Фрей, или же Абаддон, когда-то был полководцем ангельской армии – Саранчи. Однако из-за зависти и интриг божьего наместника Ялдабаота был подвергнут несправедливому суду и приговорен к смерти. Создатель собственноручно вернул ангела к жизни и нарек Архангелом Разрушения, Уничтожителем миров. Теперь Даймон Фрей – оружие Бога, хранитель Ключа от Бездны, единственный, кто может противостоять Антикреатору. С тех пор даже собратья боятся его, что уготовило для Абаддона судьбу изгоя. Только Даймон Фрей может предотвратить Конец Света, что делает его главной мишенью заговорщиков. Сильные союзники способны защитить ангела разрушения, поэтому и от них нужно избавиться.
В романе много и других важных персонажей. Это вызывает некоторые сложности – поначалу очень сложно разобраться в героях. У ангелов, помимо имен, есть и многочисленные титулы. Очень пригодился бы роману список действующих лиц, которого, к сожалению, нет. Касательно персонажей, у меня при чтении сложилось довольно двоякое впечатление. С одной стороны они могущественные и пафосные, с другой же излишне человечные и архетипичные. Даймон Фрей – трагичный и вечно страдающий от одиночества изгой. Михаэль – лидер Воинства, вспыльчивый и могучий вояка. Габриэль – наместник Создателя, мудрый, но уставший от своего бремени. Разиэль – архангел Тайн, самый сильный маг Царства. Люцифер – лидер восстания, в результате которого треть ангелов была признана павшими и изгнана в Ад. Он стремился к свержению старой системы и равенству различных ангелов, но был обманут. Теперь ему приходится бороться с интригами старой адской аристократии. Асмодей, прозванный Гнилым Мальчиком – один из истинных зачинщиков восстания. Хитроумный и безжалостный, именно он по факту правит павшими, легко манипулируя честным и прямолинейным Люцифером. Пистис София – самая влиятельная из женщин-ангелов. Она строит козни против архангелов, стремясь вернуться к старой системе иерархии, считая Габриэля с друзьями просто выскочками. Драго Гамерин – калека без одного крыла, бывший боец ангельского коммандос Шеол. Кстати, он получился наиболее реалистичным именно потому, что не является одним из высших чинов. Ему по сюжету предписано быть более человечным, чем архангелы. Персонажей, на самом деле, ещё довольно много, но перечислять их всех не имеет особого смысла. Прописать достоверно такое огромное число героев очень сложно, и писательнице это не удалось. Все они довольно просты, и напоминают скорее рядовых воинов из стандартного фэнтези. Большинство из них – скорее функции, чем полноценные персонажи.
Майе Лидии Коссаковской было где развернуться, так как христианская мифология даёт большой простор для фантазии. Её вселенная несколько депрессивна и населена бессмертными, усталыми существами. Небеса описаны довольно подробно, а вот Лимбо и Ад упоминаются лишь вскользь. Помимо ангелов тут живут Божьи твари, бестии, джины, гении, саламандры и многие другие. Сеттинг однозначно интересный, и хотелось бы узнать о нём побольше.
Присутствует в романе и любовная линия, но она достаточно примитивна. Глубокие чувства возникают столь внезапно, что не верится в их реальность. Ну не может тысячелетний ангел потерять голову при первом же взгляде на красивую женщину, и объяснение, что он наконец-то встретил родственную душу, выглядит довольно нереалистично.
Понравилось мне в романе описание иерархии ангелов. У каждого вида есть свои особенности и обязанности. Нам объясняют, что представляют собой серафимы, херувимы, ангелы-хранители или даже ангелы-садовники.
Удались автору и описания батальных сцен. Они поистине масштабные, кровавые и эпичные. В бою сходятся сотни тысяч ангелов, с таким же количеством воинов тьмы. Подробно описаны различные воинские подразделения и мощные боевые единицы.
Нет ни ада, ни рая
Нет ни ада, ни рая. Ты умираешь от старости в российской деревне, родившись незадолго до второй мировой, пережив послевоенный голод, оттепель, брежневский застой, 90е, немного застав Путина, выживая последние лет 20 на мизерную пенсию, дважды побывав в браке, воспитав двух детей и четырёх внуков, открываешь глаза - вокруг сотни компьютеров и игроков, ты сидишь в огромном компьютерном клубе и думаешь: «них*я была катка», кричишь в микрофон: «админ, запускай ещё одну, похардкорнее, на той же карте - планета Земля. Плачу 10 межгалактических империалов». Темнота. Свет. Ты новорожденный в индийских трущобах...
Моя ненависть сильнее
Двери в Ад открылись в четверг, после обеда.
Это случилось на седьмом этаже, а вовсе не на шестом и даже не на тринадцатом – дело-то было в девятиэтажке: обычной, типовой, одноподъездной. Номер квартиры был 42, но никаких цифр на двери, покрашенной коричневой краской для пола не было. Ничего не было, даже дверной ручки. И внутри квартира была самой обычной: ремонт, случившийся лет 40 назад, скрипучий паркет, запах не прожитой хорошей жизни. В прихожей свален какой-то хлам, натянуты веревки для белья, на которых до сих пор висело застиранное полотенце.
Большая комната, "зала", в последние годы всегда заперта на ключ, а теперь дверь была распахнута, бесстыдно предлагая рассмотреть кое-что очень личное. С первого взгляда ничего такого в комнате не было. Сервант возле стены, на полу потертый ковер, в углу некое убогое подобие кресла. Просто старая заброшенная комната – в серванте пусто, никакого хрусталя, никаких безделушек, только толстый слой пыли. Здесь давно никто не жил… Впрочем, кое-что все же было. Фотография. Довольно большая, хотя словно бы сделанная на документы. Черно-белый мужчина на ней совсем не улыбается, но взгляд кажется очень живым. Он молод, лет 30, не больше, но от фотографии идет ощущение ранней старости. Видимо, из-за черной ленты в углу. Фотография без рамки – просто прислонена к стене.
Ковер на полу очень старый, весь в бурых пятнах. Обычный ковер, если бы не кое-что: прямо посередине на нем очерчен круг, внутри которого нарисован витиеватый знак. Старый ворс уже не мог ничего впитать, и свежая кровь блестела и сияла в лучах послеобеденного солнца. Кровяной след тянулся до самой ванной, в которой шумела вода…
Пустая пыльная комната с этими пятнами крови на полу, с этим зловещим знаком, лучах яркого солнца выглядела странно и грустно – такое чувство бывает перед самыми похоронами, минут за двадцать до печальной церемонии.
В ванной загрохотало – что-то большое упало в окружении тазов и ведер. Солнце, словно испугавшись этого звука, спряталось за тучу.
Комната завибрировала и будто растянулась. Мужчина на фотографии слегка, одними уголками губ, улыбнулся – но через секунду фотография сгорела, оставив лишь горстку пепла.
Посреди комнаты стояло Нечто.
Оно начало жадно втягивать воздух своим длинным рылом, глаза горели огнем преисподней, жесткая щетина, росшая клочками, встала дыбом. Черт прошелся по комнате, вышел в коридор. Их-под двери ванной струйкой сочилась кровь, успев собраться в небольшую лужу.
Тогда Черт заухал, захрипел, рыло его задергалось, обнажая страшные клыки. Смеялся он или плакал?..
Дверь в ванную распахнулась, Черт увидел на полу свою мать.
И стала тьма.
***
Когда было по-настоящему нужно, паники не случилось.
Люди просто возвращались домой, открывали подъездную дверь, входили… И все.
Многоквартирный дом – это не развалюха на краю деревни. К нему подведено множество коммуникаций. В нем живет много людей; и немало просто приходит в гости или по работе.
И люди отвыкли удивляться. Но привыкли отворачиваться и делать вид, что ничего плохого не происходит, что все нормально, да и вообще может подростки шумят или может кто-то кино снимает. Зачем вмешиваться в то, что тебя не касается?
Бомжиха Света ходила по двору и голосила:
— Черт! Черт пришел! Люди, ловите его!
Старик Иван сидел на скамейке возле дома и качал головой, глядя на мечущуюся бабенку.
— Белочка! – философски рассудил он наконец, принявшись ворошить клюкой жухлые листья, — эй, милая! Как тебя! Успокойся, нет никаких чертей! Я точно знаю, что нет!
— Так вот же он! – заплывшее Светино лицо затряслось, заколыхалось, нижняя губа оттопырилась. Горячие слезы стекали по щекам и падали на землю, – Вот же он, деда!
— У меня однажды было такое. Давно… Я тогда старшего сына хоронил. Пил месяц… Или больше. А потом – разом! Все, не могу больше. День не пью, два не пью. А потом смотрю – полезли… Черти. С рогами.
— С рогами?..
— Ну! Как у оленей.
Черт невольно коснулся головы.
— И где ты, дед, таких видел? – спросил Нечистый.
— Знамо дело. В углу, над шкафом. Мелкие такие. На огурцы немножко похожие. Только с рогами.
Черта затрясло от смеха.
— Огурцы с оленьими рогами?
— Вот те крест!
— Да не надо, не надо… Давай только без этого.
Дед несколько секунд смотрел в одну точку, а потом словно очнулся.
—А кто говорил?
Бомжиха заголосила с новой силой, перекошенное ее лицо все меньше походило на человеческое. Черт хрюкнул, длинное рыло сморщилось, обнажая клыки. Дед, качая головой, засобирался домой – он только сейчас понял, что забыл взять с собой таблетки, а в груди как-то совсем нехорошо защемило, закололо, начало гореть.
Была золотая осень и Черт с удовольствием вдыхал пахнущий пожаром воздух. Гудели машины, слышались людские крики, сразу у нескольких случился в этот миг сердечный приступ. Как же давно он был этого лишен…
Деда Ивана он помнил. Он тогда, годы назад, был не дед, а вполне себе крепкий мужик, у которого было двое сыновей. Леша и Степа.
Леха умер по-глупому и совсем молодым. Есть много способов умереть; один хуже другого. А Лешка просто был хорошим парнем, который носил очки и поздно возвращался домой с учебы. Вечно задерживался… Черт его хорошо помнил, потому что Леха почти был его другом – они иногда разговаривали. И он никогда не смеялся над убогим. Никогда.
В гробу он выглядел почему-то старше, чем был, как-то строго. В толпе тогда проскакивали слова: "Ублюдки… Гопота… Все равно не найдут…". Иван все сидел возле сына, глядя на него сухими глазами. И молчал. А потом да, ушел в запой.
Черт был почти рад его видеть, насколько это вообще возможно. Но дни деда были сочтены.
Но не ради Ивана он здесь…
Черт вышел на середину двора. Мама хорошо постаралась, достала его. Но нужно было еще кое-что… Нечистый неторопливо нарисовал на земле Знак. Линии, прочерченные массивным копытом, зажглись зеленоватым светом. Черт стукнул ногой три раза – и три раза вздрогнула земля. Во всем районе завыли собаки, а птицы всполошено принялись метаться по небу. Сразу несколько человек в своих квартирах скончались.
Бомжиха Света кинулась наперерез Черту, хотела его толкнуть, но лишь поймала взгляд – в котором полыхало пламя Геенны и упала, окаменев.
А из Знака лезло Нечто.
А потом свет угас и Черт, радостно засмеявшись, поднял с земли посланца. Он выглядел как очень маленький хилый человек – лысый череп, пустые, бессмысленные глаза. Нечистый бережно понес его в подъезд.
— Не буди Лихо, пока оно тихо! – смеясь, сказал Черт, - Клянусь, скоро здесь начнут твориться интереснейшие дела, не чета предыдущим. Да, Лихо?
Человечек сонно моргнул.
— Ничего, скоро тебя разбудят, - успокоил Черт. – Тогда уж нарезвишься.
Мимо них, матерясь и гремя бутылками прошла толпа подростков. Черт проводил долгим взглядом и пламя Геенны блеснуло ярче.
— Совсем скоро.
Света подползла к лавочке и тихонько заплакала.
***
Лифт проехал до третьего этажа и остановился.
Ася и Юля разорвали поцелуй, от резкого толчка кабины разлилось чье-то пиво. Кнопка вызова диспетчера умерла – никакие нажатия на нее не действовали.
— Блядь! – с чувством выругался Демид, – Где номер лифтера?
В кабине было темно, но кто-то включил фонарик на телефоне и подсветил информационную табличку. Номер там был, хотя цифры были очень размазанные.
— Ты звонишь?
— Сети нет!
— И меня.
— Бля, у нас тоже. Слышь, Демидос, проведем вписку прямо здесь.
Грохнул смех, восьмиклассники принялись стучать по стенам, радуясь приключению.
Лихо сонно моргал, глядя на двери лифта и прислушиваясь к творящейся там вакханалии. Дети… Просто дети… Плохо воспитанные, распущенные, но все же дети. Они могли бы повзрослеть и забыть все, что творили в юности, или наоборот гордится этим, радоваться тому, что не были лошками – ровно до того момента, когда их собственного ребенка кто-нибудь не изобьет до инвалидности. Все могло быть… Но в этот день, сегодня, линии жизни сходились в одну точку.
В лифте что-то творилось. Большая кабина вместила в себя сразу девять человек, они тесно стояли рядом друг с другом, все же стараясь не грохнуть пакеты со спиртным. Кто-то снова вернулся к поцелуям, кто-то стучал по стенам, кто-то начал пить. А у одного в кармане был нож.
За что можно убивать своих одноклассников? За издевательства? За травлю? Или может быть потому, что ты обдолбан до невменяемости и тебе показалось, что это очень хорошая идея – всех зарезать. А когда они воскреснут, сказать им: "Ну вы и педрилы болотные! Орали как сученьки!". Они же должны воскреснуть…
В кабине раздались крики, сначала одиночные, потом они перешли в полный ужаса хоровой визг.
Глаза Лиха открылись шире, во рту показался хищный ряд мелких зубов.
— Хороши! – Черт затряс головой, длинное рыло поднялось кверху, — Крови этих засранцев тебе хватит?
— Мало, – ответил Лихо, – но я почти проснулся. Теперь хочу есть…
Черт махнул когтистой лапой и двери лифта открылись. Посреди кабины стоял парень и ошалело тряс головой. У его ног лежали мертвые тела; сам он был весь в крови.
— Иди сюда, – позвал Лихо.
Парень машинально шагнул к человечку, который теперь сам стоял на хилых ногах.
— Ты всех убил, знаешь?
— Они сейчас воскреснут… На хате респаун…
— Нет. Не воскреснут. Они умерли навсегда. Люди, вы стали чудными, всякие глупости вам приходится объяснять.
Парень провел рукой по лицу – остался густой красный след. Мальчишка. Ребенок почти.
Он заорал – сквозь пелену измененного сознания что-то начало доходить, пока смутно… Будто просыпаешься… Просыпаешься…
— Ничего, – сказал Лихо, – Иди сюда. Я тебе помогу.
Мальчик сделал шаг к монстру преисподней и тут же был проглочен.
***
Я лежала, вжавшись лицом в грязный пол и прислушивалась. Вдалеке раздавался страшный гул, кто-то кричал. Но здесь, по близости, вроде бы никого не было. Сейчас. Нужно бежать…
Едва я попыталась подняться, как меня вывернуло. Вонь горелой плоти. Господи… Господи помоги…
Но Он отвернулся.
Я все же с трудом села, прислонилась к стене, густо вымазанной кровью. Не важно… Плевать… Нужно выбраться… Только… Только… Нужно…
Подкатил еще один приступ тошноты, который, как ни странно, принес облегчение. В голове слегка прояснилось, насколько это вообще было возможно.
Так… Я просто возвращалась с работы… Просто шла по лестнице – лифт не работал… Шла… А потом…
Пустой желудок вновь свело судорогой и хотелось пить. Хоть бы глоток воды… Ничего… Нужно просто выбраться из подъезда… Там люди… Там всегда люди…
Да, я возвращалась с работы. И увидела на лестнице окровавленный труп. Мужчина, это был какой-то мужчина. Я закричала… Выронила сумку… Побежала назад. Но там, сзади… Это был коренастый человечек, я запомнила лишь его зубы – острые, как у пираньи. Он шагнул ко мне, широко раскрывая рот. Я побежала вверх.
До этого момента я ничего не знала про страх. И мои почки тоже.
Я не знаю, что случилось, но это меня спасло. Стены разъехались, подъезд стал огромным залом, по стенам которого было множество дверей. Я кинулась к первой попавшей. За ней были еще двери… И еще… И еще…
Всюду были мертвецы. Всюду были кровь и внутренности. И запах… Так не пахнет дерьмо, так не пахнет мертвечина. Я не знаю, что вообще может так пахнуть. Не знаю…
И крики. Повсюду кричали.
Нужно выйти… Выйти из подъезда…
Эта мысль стучала в висок и отдавала страшной болью. От этой мысли тошнило еще сильнее. Но знала, что она правильная. Нужно искать выход из этого Ада…
Я поползла вперед. Руки и ноги еле двигались, как ватные. От усталости. От страха. Может я сплю? Это очень страшный сон. Но просто сон. Я вся напряглась, пытаясь проснуться, и почувствовала, как по щекам потекли горячие слезы. Нет…
Чудище идет за мной… Он догонит, совсем скоро догонит…
Мне захотелось закрыть глаза и больше их не открывать. Так я и сделала.
***
Вокруг, сколько хватало взгляда, были свечи.
Я попыталась пошевелиться, но не смогла. Хотя руки… Руки все же двигались. Я дотронулась ладонью до лица и ощутила, как оно болит. Наверняка сплошной синяк…
Свечи, сколько же их здесь.
Я опустила взгляд и увидела, что сижу за столом, передо мной стояла тарелка с едой. Столовые приборы, салфетки… Кто-то даже поставил вазу с цветами. Гвоздики. Мои любимые розовые гвоздики.
— Я знал, что тебе понравится.
Я дернулась от страха всем телом и поняла, что привязана к стулу или креслу – я никак не могла понять, на чем сижу.
— Не бойся, я не причиню тебе вреда. Будь хорошей девочкой.
Голос говорившего доносился сбоку, а потом я увидела кто говорит. Несколько секунд я мучительно старалась вспомнить его имя. Но вместо этого вспомнила день его похорон.
— Узнала? – Сеня едва улыбнулся, а я поняла, что впервые слышу его голос. Он всегда молчал… Тогда. Я думала, что он немой.
Он стоял передо мной, как всегда одетый в свой старый нелепый костюм, отцовский, наверно. Когда он умер мне было 18 лет, но я хорошо запомнила тот день. Тогда впервые ко мне пришло странное чувство: страха, жалости, отвращения и вины. Вины. Сеню похоронили в этом же костюме, и я помню, как тогда на меня смотрела его старуха-мать. С какой ненавистью. Но я же не виновата…
— Ты и правда была не виновата, – согласился Сеня и со вздохом присел на стул рядом со мной, – Никто был не виноват. Ты уж прости маму, она тебе столько пакостила… Но ей было тяжело без меня. Не на ком было отыгрываться.
— Неужели… Оно того стоило? – я еле выдавила из себя эти слова, сердце бешено колотилось от страха.
— Без тебя я все равно не смог бы жить. Ты тогда стала для меня всем. Светом. Воздухом. Жизнью.
— Я была почти ребенком…
— Молодой девушкой, - поправил меня Сеня и слегка коснулся пальцами моего лица. Я отпрянула.
Он вздохнул, вроде кротко, но от этого вздоха во мне все задрожало. Господи, дай проснуться…
— Здесь до него далеко, – заметил Сеня небрежно, – это не его царство.
В ушах словно наяву звучал крики его матери – сколько раз я слышала их по ночам!
"Сука! Это из-за тебя он повесился! Из-за тебя! Я тебя убью, клянусь! Запомни, шалава, убью!".
Я узнала о его чувствах, когда он прислал мне письмо. Хотя я догадывалась, когда он смотрел на меня. Он часто сидел на лавочке перед подъездом и просто смотрел на прохожих. Взрослый мужик с блуждающим взглядом. Я жалела его… Пока не начала бояться. Про него шепотом говорили: "Дурачок… Мать родила его от брата…".
Я боялась, что он меня убьет. А еще больше стала бояться, когда Лешу зарезали. Как раз, когда мы хотели пожениться…
На секунду мне показалось, что Сеня исчез и на его месте сидит страшное чудовище с длинной звериной мордой… Показалось.
Сеня грустно улыбнулся:
— Мне пришлось долго ждать. Как и тебе.
— Я умерла?!
— Нет… Пока нет. Не бойся, я не стану тебя убивать. Теперь я сам снова живой и ничего такого не нужно. Я вернулся… И мы просто можем быть вместе.
— Сеня…
— Тише… Не переживай. Видишь, я приготовил ужин…
— Как-то нет аппетита.
—Ешь! – в голосе Сени зазвенела сталь.
Я посмотрела в тарелку. Что за…
— Это мама. Я ее приготовил.
— Что?..
— Она убила себя, чтобы открыть для меня дверь. Я решил, что тебе будет приятно. Все же она столько крови тебе попортила… Попробуй, это вкусно.
В глазах у меня потемнело, а в ушах загудели трубы. Судорога прошла по пищеводу, но блевать мне было уже нечем. Сеня пододвинул мне тарелку, а я бешено затрясла головой. И заорала.
— Жри, сука!
Он сгреб содержимое тарелки с ладонь и принялся размазывать мне по лицу. Я плотно сжала губы и как могла мотала головой.
— Жри!!!
Пальцы его удлинились, превратились в лапы с длинными когтями, лицо вытянулось в щетинистое рыло. Но я не сдавалась.
Глаза чудовища горели огнем.
Внутри меня поднялся крик. Я не разжимала губ, но была уверена, что Сеня тоже его услышал:
— Изыди! Исчезни!
Снова передо мной сидел мужчина в стареньком костюме не по размеру. Я, тяжело дыша, смотрела на него в упор и только сейчас заметила след от веревки на его шее.
Во мне проснулась какая-то древняя злость, которая поборола даже страх. Я взяла со стола салфетку и с омерзением вытерла лицо.
— Мы никогда не будем вместе, - это я почти прохрипела, – Ни в том мире, ни в этом. Слышишь, висельник? Никогда!
— Это мы еще посмотрим, – мужчина машинально провел рукой по шее, - Посмотрим, шалава!
— Скажи мне честно, - я посмотрела ему в глаза, — это ты убил Лешу?
Черт осклабился.
Ненависть заклокотала во мне страшной лавиной.
— Не думай, что сможешь со мной справиться, – голос Сени изменился, остался лишь гулкий вой Черта, – Ты ведь ни во что не веришь, даже в того, кого вечно поминаешь всуе!
— Когда ты стал таким?
— Как-как?
— Когда ты стал бесом? Ты родился таким?
Черт съежился и снова принял вид человека. Посмотрел на меня исподлобья и сказал медленно:
— Это прорастало не сразу. Когда меня избили во втором классе… Знаешь, они узнали, что я ссался по ночам и за это избили. Старшаки… И после этого я еще и сраться начал. Когда не понимал, что мне говорят другие люди и за это меня били и дразнили, кричали на меня. Когда мать заперла меня на сутки в кладовке, а потом тыкала носом в дерьмо, которое я там оставил. Когда про меня распускали слухи, что я собак трахаю… Знаешь, всего этого было очень много. Про себя они говорили – мы то нормальные… Слышишь? Они – нормальные… А я – урод. Ублюдок. А ты жалела меня. Тебя я тоже был противен. Но ты жалела… А теперь я вернулся, ради тебя. Мать так хотела, чтобы я вернулся. Она знала, что я продал душу и добавила еще и свою. Эта старая карга все же меня любила, хоть и заставляла все это…
— Что?
— Вам, чистеньким девочкам, этого не понять. У вас своя прекрасная жизнь, в которой вы счастливые выходите замуж и рожаете своим мужьям, пока матка не треснет.
Я не стала говорить, что мне уже почти 40 и что детей у меня не может быть никогда. Он это и так знал.
— Отпусти меня.
— Даже не мечтай.
Ненависть бурлила во мне и наконец нашла выход. В крике.
Я вопила, уже зная, что после такого вряд ли смогу говорить. Мои связки напряглись донельзя, я вся отдалась этому крику. И Черт сделал шаг назад. Мой крик оборвался.
— В тебе есть сила, я знал, я знал! – зашептал он горячо, пятясь назад, – мы будем вместе! Просто отдай свою душу Господину, и твоя сила умножиться в сотни, в тысячи раз!
Я медленно покачала головой, чувствуя: путы, что держали меня, исчезли.
— Любимая, я предлагаю тебе пари: если сможешь выйти из Ада живой – я навсегда отстану. Ну, а если… Тебя убьют… Или ты попросишь моей помощи… Тогда станешь моей навечно.
Мы молча протянули друг другу руки и скрепили спор.
Я встала из-за стола и пошла к двери, к тому месту, где она должна была быть. Но ее не было. Свечи начали гаснуть одна за одной, и я осталась в темноте. Ото всюду загрохотал смех Черта.
Я отдала свой голос, но взамен ко мне кое-что пришло. Подойдя к стене, я принялась ее ощупывать и нашла, что хотела. Положила ладонь на холодный камень, закрыла глаза. На долю секунды, я увидела, что стою возле своей квартиры, в подъезде, слышу голоса обычных людей и вой сирены. Но все пропало и снова была в каменном мешке, с Чертом.
Ненависть. Моя ненависть сильнее, чем силы Ада.
Стена задрожала и обрушилась. Я вошла в лабиринт.
Аудиенция у Сатаны
Аваддон и Люцифер спускались вместе по лестнице и думали о том, зачем они понадобились своему господину. Сатана редко назначал аудиенцию, предпочитая посылать указания в письменном виде, либо являться лично в самые неудобные моменты. Пропуская множество этажей, они спустились в самый низ и переглянулись, прежде чем открыть единственную дверь, что находилась здесь.
– Люцифер, не боишься, после всего, что ты натворил показываться нашему господину на глаза? Не думаю, что он будет в восторге, когда узнает, что ты женился на полукровке, нарушая все возможные правила. - Аввадон мерзко улыбнулся, предвкушая отличную возможность занять место правой руки князя, сместив ненавистного демона с насиженного места.
– Если бы Сатана захотел это сделать, то моя голова давно валялась бы на дне лавового озера, прям под его троном. Он узнал о свадьбе уже тогда, когда в моей голове лишь промелькнули мысли о том, чтобы сделать предложение. Так что можешь даже не надеяться на моё наказание. - Люцифер повернул ручку, открывая дверь.
Они с Аввадоном никогда не могли найти общий язык. Находясь в услужении у самого могущественного существа во всех мирах, в чем все демоны были убеждены, они имели абсолютно разное виденье будущего. Аввадон был необоснованно жесток абсолютно со всеми. Его не волновала жизнь в других мирах. Раздражало, когда демоны проявляли милосердие к существам, что, по его мнению, должны преклоняться перед ними, или вовсе утонуть в собственной крови. Пытая грешников, что попадали к ним, он испытывал сексуально возбуждение, поэтому старался каждый раз придумать что-нибудь более изощренное, для причинения сильнейшей боли и самоудовлетворения собственной похоти.
Люцифер хоть и презирал большую часть людей, был более человечен. Пытки не доставляли ему и грамма удовольствия, поэтому он старался воспринимать их просто как работу. В исключительных случаях, происходили моменты, когда он сочувствовал людям. Тогда, убирая пыточные инструменты, он отворачивался и уходил, зная, что с этим справится кто-нибудь другой. Сатана симпатизировал ему, поэтому закрывал глаза на добродушие демона, тем более Люцифер, был очень умен, за что и был назначен его правой рукой.
Аввадон повернул ручку и первым прошел в дверь. Душераздирающие крики, что доносились оттуда, будто предупреждали случайно попавших на этот этаж существ, что входить не стоит. Люцифер вздохнул, представляя себе место, куда они попадут, и вошел следом за ненавистным демоном.
Они оказались на берегу лавового озера. Это место - один из приёмных залов Сатаны для официальных встреч и разговоров. Антураж внушал страх всем, кто туда входил. Раскалённые водопады окружали озеро, лава, падая вниз, разлеталась множеством брызг. Практически в упор к водопадам были подвешены за ноги грешники. Брызги попадали на их тела, причиняя им немыслимые страдания. От жара кожа лопалась, оставляя уродливые рубцы. Когда кто-то из них начинал биться в конвульсиях от боли, а разум накрывало безумием, его снимали и переносили в другое место, где от низкой температуры, грешник приходил в себя на некоторое время, ровно до тех пор, пока конечности не начинали обмораживаться.
Вокруг огненных водопадов располагалась железная дорога, в тележке, что по ней проезжала, находились близкие люди, тех, кого подвешивали, те, что помогали в совершении преступлений. Они смотрели на мучения и ожидали своей очереди. Когда кого-то снимут, подвесят одного из них. Многие теряли надежду на спасение именно на этом этапе.
Посреди лавового озера располагался остров. Вместо песка и земли были навалены черепа и кости погибших грешников, совершивших самые отвратительные преступления. Они были убиты без права на перерождения, их души больше не существовало. На вершине костяной горы расположился трон. Вальяжно рассевшись на нём, Сатана ожидал своих подчиненных. У его ног сидела низшая демонесса и тёрлась щекой о бедро своего господина. По одежде, которая совсем отсутствовала, становилось понятно, что это суккуб, только они могли позволить себе ходить в таком виде. Для неё было высшей радостью, находится в услужении у самого Сатаны. Всё её тело было покрыто ссадинами, а на руках и ногах виднелись следы от веревок. Сытый взгляд демонессы показывал, что Сатана удовлетворил все её потребности.
Князь тьмы, как его называли многие демоны, направил свой взгляд на только что прибывших слуг и оттолкнул ногой от себя суккуба. Что-то сказав ей, он показал на выход, и демонесса, тотчас послушалась его. Люцифер и Аввадон упали на колени и поклонились господину. Как только они это сделали, из озера показалась тропа, по которой можно подойти к трону, но демоны не сдвинулись с места, ожидая разрешения Сатаны.
- Поднимайтесь и подходите. У меня для вас прекрасная новость. - Голос Сатаны поражал своей мелодичностью, многих он завораживал.
Первый поднялся Люцифер, смело заглядывая господину в глаза. Многие остерегались смотреть в них, ведь белки были абсолютно черные, что пугало и гипнотизировало, но среди демонов, это считалось нормой, ведь большинство нижних могли похвастаться такими глазами. Но отличительной чертой были красные зрачки, которые в полной темноте светились, что позволяло Сатане видеть все вокруг. Аввадон поднялся следом, но держал голову опущенной, чтобы показать полное повиновение и почтение.
Как только демоны дошли до своего предводителя, трот махнул рукой и близ трона появились сидения.
- Располагайтесь, - сказал Сатана. - Наш разговор будет долгим.
Демоны устроились на созданные места и посмотрели на него, приготовившись слушать.
- Насколько вы знаете, не так давно в Валькирии умерла императрица. Её старшая дочь не может возглавить империю из-за своего ангельского происхождения. Из-за этого ей придется стать регентом своей сестры, моей дочери. Это даёт нам отличные просторы для действий, которые касаются их мира.
Аввадон подал знак о том, что хочет что-то сказать, Сатана дал ему эту возможность.
- Почему Валькирией может править только тот, в ком есть демоническая кровь? - спросил он.
- Что вы знаете о происхождении Фениксов? Как они появились? - ответил вопросом Сатана. - Но ответа от своих собеседников так и не дождавшись, ответил сам. - Считается, что раса Фениксов, та, которую мы знаем сейчас, произошла от помеси мифической птицы и ведьмы. Так как ведьмы наши прислужницы, в мире людей, чистокровность фениксов определяется по количеству демонической крови. На самом деле, размножаться с другой расой, демонической, может позволить себе, только императорская семья. Все остальные ищут пару среди своих сородичей или демонов. Первая принцесса, как и третья, та, что родилась совсем недавно, были зачаты от ангела.
- Почему потомки ведьм, нам не поклоняются, как получилось так, что они живут в отдельном от нас мире. - Аввадон недоумевал, по его мнению, все они должны ползать в ногах у высшей расы, то есть у них.
- Вот именно об этом я хочу с вами поговорить. - Сатана ухмыльнулся. - До меня дошли слухи, что старшая дочь сейчас беременна, это довольно сильно её ослабляет. После рождения ребенка, она на целых семь дней частично лишиться сил. За это время я предлагаю захватить Валькирию.
Аввадон радостно посмотрел на господина и широко улыбнулся. - Это прекрасная идея, мой князь. Наконец фениксы поймут, где их место.
Сатана в это время внимательно смотрел на Люцифера, ожидая от него какой-либо реакции. Тот сидел, смотря в одну точку, осознавая происходящее. Его лицо не выражало никаких эмоций, превратившись в камень.
- Почему ты замолк, Люцифер? Или тебе не нравится моя идея? - Сатана смотрел прямо в глаза своему слуге.
- Простите господин, я просто задумался. Да, ваша идея, несомненно, прекрасна. - Люцифер не мог ослушаться своего господина, но начало войны с другим миром его совсем не радовала.
- Вот и отлично, ведь именно ты главный исполнитель моего плана.
Глаза Люцифера округлились, но он промолчал, ожидая дальнейших слов князя.
- Единственный способ выманить первую принцессу Валькирии из замка в послеродовой период, это выкрасть её ребенка. Поэтому нужен тот, кому она полностью доверяет. По счастливой случайности, ты самый близкий демон. - Улыбка не спадала с лица Сатаны. - Эта идея возникла у меня после того, как ты сказал, что женился на этой ангельской полукровке. Надеюсь, ты не подведешь меня и не станешь предателем того, кто принял тебя после падения из рая.
- Я всё сделаю господин, можете не сомневаться. - Люцифер встал с сидения и упал на колени рядом с господином, чтобы поцеловать его руку. Он находился в сомнениях, но он никогда не предаст своего князя, и если ради этого надо отказаться от всего, пусть будет так.