Отрывок из Записей Учения Живой Этики Елены Рерих, том 17
Урусвати знает, что сеятель ветра пожнет
бурю. Но когда эта буря разразится и кто ею
смятен будет, о том люд не думают. О ни твердят
о карме и ограничивают ее своими мерами, но
карм а действует прогрессивно. Указанная буря
захватит многих, и такое следствие обрушится на
сеятеля ветра.
Когда же долетит ярое следствие бури?
Правильно говорят, что понятие времени относительно.
Так не земными часами измеряется накопление
бури. Одно остается несомненным, что сеятель
и пожнет.
Как фантасты Марс завоевывали. Часть 2
В ранних научно-фантастических сборниках звучали отголоски «Войны миров». В первом номере Amazing Stories был перепечатан рассказ Остина Холла «Человек, который спас Землю» (13 декабря 1919 г. All-Story Weekly); другим ярким примером стал рассказ Эдмонда Гамильтона «Монстры Марса» (апрель 1931 г. Astounding). Однако вскоре проявилась и реакция против клише. В романе П. Шуйлера Миллера « Позабытый житель космоса» (апрель 1933 г. Wonder Stories) изображены покорные марсиане, с которыми плохо обращаются окружающие их люди, а роман Раймонда З. Галлуна «Старый Верный» (декабрь 1934 г. Astounding) представляет собой своеобразный идеологический ответ на использование Уэллсом теории эволюции. Среди других заметных изображений жизни на Марсе - «Крушение астероида» Лоуренса Мэннинга (декабрь 1932 - февраль 1933 г. Wonder Stories), «Марсианская одиссея» Стэнли Г. Вейнбаума (июль 1934 г. Wonder Stories), Кларк Эштон Смит «Своды Йох-Вомбиса» (май 1932 г. Weird Tales), К. Л. Мур «Шамбло» (ноябрь 1933 г. Weird Tales), П. Шуйлер Миллер «Титан» (зима 1934 - лето 1935 г. Marvel Tales, неполн; в The Titan, сборник 1952 г.) и «Отшельник с Марса» Клиффорда Саймака (июнь 1939 г. Astounding). За рамками массовой периодики одно произведение выделяется среди всех остальных как ключевой вклад в мифологию Марса: Роман К. С. Льюиса «С безмолвной планеты» (1938), в котором Марс - это мир, чья жизненная система организована в соответствии с христианскими этическими принципами, а не с логикой дарвиновского естественного отбора. Во многих рассказах этого периода прослеживаются характерные черты лоуэлловского Марса - даже Льюис сохранил каналы, - но растущее знание реальных условий на планете и настойчивое требование редакции Джона У. Кэмпбелла-младшего к более продуманной научной логике подавили «традиционный» образ Марса на страницах издания Astounding Science-Fiction, основного источника фантастики в журналах. Его экзотические качества были преуменьшены и заменены своеобразным «реализмом», воплощенным в «Пещере» П. Шуйлера Миллера (январь 1943 г. Astounding), ироничном рассказе, в котором марсианские формы жизни убивают землянина, нарушившего перемирие, которое они все должны соблюдать, чтобы пережить долгую марсианскую ночь. Тем не менее, марсианская экзотика процветала, особенно в творчестве Ли Брэкетт, чей «Марсианский квест» (февраль 1940 г., Astounding) был опубликован в журнале Astounding, но основную часть своей работы она сделала для журнала Planet Stories. Ее впечатляющая версия красной планеты, где декадентские инопланетные культуры сталкиваются с угрозой вторжения землян, представлена в романах «Тень над Марсом» (осень 1944 Startling; 1951; в т.ч. «Немезида с Терры» 1961 год), «Меч Рианнон» (июнь 1949 Thrilling Wonder как «Морские короли Марса»; 1953), «Секрет Синхарата» (лето 1949 г. Planet Stories как «Королева марсианских катакомб»; опубл. 1964), «Люди Талисмана» (март 1951 г. Planet Stories как «Черная амазонка Марса»; опубл. 1964) и «Последние дни Шандакора» (апрель 1952 г. Startling).
Впоследствии Рэй Брэдбери довел романтический образ Марса до импрессионистического совершенства в «Марсианских хрониках» (сборник связанных рассказов 1950 г.; переиздание «Серебряная саранча» 1951 г.; многие последующие издания имеют разные варианты названия). В этих рассказах Марс мертв, но все еще окружен призраками исчезнувшей цивилизации, его посещают земляне, которые становятся вдвойне призраками из-за преследующих их отголосков собственного земного прошлого. Брэдбери называл Марс «зеркалом» и воскрешает использование Марса в качестве средства для критического анализа земных проблем. Истории наполнены ностальгией и необычайно притягательны. Несколько других писателей добились определенного успеха в передаче подобной атмосферы, в частности Клиффорд Д Саймак в «Семь вернулись» (октябрь 1950 г.) и Дж. Г. Баллард в «Гробницах времени» (март 1963 г.).
В 1950-х годах романтика экзотического Марса в основном осталась позади, а доминирующей темой стали проблемы колонизации планеты, на которой едва хватает воды и кислорода, хотя огромные трудности космического полета к этой цели обычно оптимистично преуменьшались, как в нехудожественной книге Вернера фон Брауна Das Marsprojekt (1952 Weltraumfahrt; 1952; перевод Генри Джей Уайта под названием "Марсианский проект" 1953). Макс Валиер «Auf kühner Fahrt zum Mars: Eine kosmische Phantasie (1927; перевод Фрэнсиса Карриера «Дерзкое путешествие на Марс», июль 1931 г. Wonder Stories) несколько более реалистично рассматривал трудности этого путешествия. В этом новом реалистичном ключе были написаны такие рассказы, как "Лодестар: Ракетный корабль на Марс" (1951) Франклина М. Брэнли, "Пески Марса" (1951) Артура К. Кларка, "Аванпост Марса" (1952; переиздан как «Грех в космосе» (1961) Сирила Джадда (C M Kornbluth and Judith Merril), «Марсианский путь» (ноябрь 1952 Galaxy) Айзека Азимова, «Круцификсус Этиам» (латынь «Распятого за нас»)(февраль 1953 Astounding) Уолтера Миллера младшего, «Чужая пыль» ( переиздание 1955) Э. С. Табба и «Полиция твоей планеты» (март-сентябрь 1953 Science Fiction Adventures как Эрик ван Лхин; переиздание 1956 как Эрик ван Лхин; переиздание 1975) Лестера дель Рея. Среди множества юношеских романов того же направления были «Красная планета» (1949) Роберта Хайнлайна и серия Патрика Мура, начатая «Миссией на Марс» (1955). Новый реализм, однако, не полностью вытеснил старый романтизм. В «Красной планете» Хайнлайна есть и лоуэллийские каналы, и разнообразные местные формы жизни, и древняя цивилизация вместе с человеческой колонией. На колониальной почве проросли и новые темы, которые впоследствии станут основой марсианского мироощущения: восстание марсианской колонии против земного господства, физиологическая адаптация человека к марсианским условиям, борьба между сторонниками терраформирования и теми, кто предпочитает Марс в его естественном состоянии («красно-зеленый» раскол, который будет занимать марсианскую фантастику 1990-х годов). В 1950-х годах также возникла марсианская робинзонада в романах дель Рея «Покинутый на Марсе» (1952), Рекса Гордона « Без Пятницы» (1956; вариант «Первый на Марсе» 1957) и - в 1960-х - в романе Джеймса Блиша «Добро пожаловать на Марс» (июль-сентябрь 1966, вариант «За час до восхода Земли»; 1967). Местные формы жизни часто встречаются в этих романах, но лишь немногие из них враждебны (хотя марсиане Гордона держат своего астронавта в качестве домашнего животного); исключение составляет роман Кеннета Ф. Ганца «Не в одиночестве» (1959). Необитаемый Марс становится мрачной колонией-тюрьмой в антиутопии «Прощай, земное блаженство» (1966; переиздание 1971) Д. Г. Комптона, а Марс двадцать шестого века - запущенной колонией второго сорта, вынужденной терпеть соперничество между Землей и внесолнечными поселениями, в романе Джона Браннера «Рожденные под Марсом» (1967). Среди других запоминающихся рассказов этого периода - пронзительный «Человек, который потерял море» Теодора Стерджена (октябрь 1959 г.), в котором медленная смерть потерпевшего крушение астронавта может быть воспринята как реквием по Марсу и рассказам о его завоевании; и новаторское исследование возможностей инопланетной сексуальности Филипа Хосе Фармера «Откройся мне, моя звезда» (май 1960 г.).
Мифология Марса вступила в новую фазу в начале 1960-х годов, когда в несколько сюрреализированном виде стали появляться сценарии прежних лет. Роман Хайнлайна «Чужак в чужой стране» (1961; текст воссоздан в 1990 году) возрождает мотив «человека с Марса», рассказывая о человеке, воспитанном марсианами, который возвращается на Землю, чтобы выстроить религиозную философию из элементов их культурного наследия. В романе Роджера Желязны «Роза для Экклезиаста» (ноябрь 1963 г.) эта идея меняется на противоположную: на Бракетском Марсе появляется поэт, который становится проповедником и ведет упадочных марсиан к культурному возрождению. Уолтер Тевис предлагает мрачную версию в романе «Человек, который упал на Землю» (1963); его инопланетный гость - с планеты, о которой никогда прямо не говорилось, что это Марс, хотя внутренние свидетельства делают идентификацию практически несомненной - прибывает в поисках убежища для немногих выживших после ядерного холокоста на его родной планете, но находит человеческое общество настолько развращенным и отталкивающим, что в итоге впадает в отчаяние относительно и его будущего. В романах Филипа К. Дика «Марсианское время» (август-декабрь 1963 г. «Миры завтрашнего дня» под названием «Все мы, марсиане»; опубл. 1964 г.) и «Три стигмата Палмера Элдрича» (1964 г.) использованы сюжеты колоний в качестве фона для смены реальности - засушливая, истощенная среда идеально подходит для психологического ландшафта Дика. Более сложная, но столь же загадочная фантазия - «Амсиры и Железный Торн» (1967; в дальнейшем «Железный Торн», 1968) Алгиса Будрыса. После пролета «Маринера» в 1965 году вероятность того, что на Марсе может существовать жизнь, оказалась на грани исчезновения, и «Земля близко» (1970) Людека Пешека представляет собой яркий реквием, в котором движимые мифом члены первой марсианской экспедиции одержимо ищут жизнь в среде, которая не может ее поддерживать.
1970-е и в начале 1980-х годов в марсианской фантастике наступил спад; специально для выяснения причин этого в сборнике «Старый Марс» (антология 2013 года) под редакцией Гарднера Дозуа и Джорджа Р. Р. Мартина собраны оригинальные рассказы, действие которых происходит в планетарно-романтических версиях Марса и которые, как можно предположить (учитывая дату их написания), представляют собой серию рассказов о Параллельном мире. Но в то время разочарование от «Маринера» уже успело улетучиться, и «Викинг» в 1976 году лишь подтвердил с удручающими подробностями образ Марса, непригодного для жизни, с такими суровыми условиями, что даже человеческая колония выглядела все более недосягаемой. Лин Картер создала пастиш Брэкетт - «Человек, который любил Марс» (1973) и «Долина, где время остановилось» (1974), - но это откровенная имитация; сама Брэкетт (как и многие другие писатели) ушла в новые миры за пределами Солнечной системы. Кристофер Прист вернулся к более отдаленным образам в своем уэллсовском романе «Космическая машина» (1975). Некоторые обратились к мрачному новому Марсу в произведениях со сравнительно безрадостным настроением: Роман Фредерика Пола «Человек плюс» (1976) - мрачновато-реалистичный рассказ о становлении киборга-колониста, а «В шаге от Земли» Гарри Гаррисона (март 1970 Analog) и «Эллада - Флорида» Грегори Бенфорда и Гордона Эклунда (январь 1977) - горькое разочарование от мертвого Марса. Тем не менее, несколько писателей сохранили мечту об исконной марсианской жизни. В романе Иэна Уотсона «Марсианский инка» (1976) представлены чудесным образом адаптирующиеся марсианские микробы, а в романе Джона Варли «В зале марсианских королей» (февраль 1977 г.) древняя марсианская раса, впавшая в спячку после тысячелетней «зимы» на планете, засевает почву фантастическими органическими устройствами, которые пробуждаются, чтобы подготовить окружающую среду к возрождению своих создателей.
Однако в середине 1980-х годов интерес к экспедициям на Марс и колонизации начал неожиданно возрождаться. Группа ученых и аэрокосмических инженеров, называющих себя «Марсианским подпольем», сформировалась для повторного изучения проблем проекта, НАСА провело конференцию по Марсу в 1986 году (первую со времен «Викинга»), а некоторые писатели начали снова рассматривать колонизацию в ближайшем будущем как жизнеспособную тему, как в мрачновато-реалистичном романе Льюиса Шайнера «Фронтера» (1984), хотя его марсианская колония - убогое место без особых перспектив и надежд. Пограничный Марс также фигурирует в романе Стерлинга Ланье «Угроза под Марсвудом» (1983) и в романе Джека Батлера «Найтшейд» (1989). Теоретик заговоров Ричард Хоугланд (1945- ) в своей книге «Монументы Марса» (The Monuments of Mars) привнес в общественный интерес к красной планете нечто иное. В книге «Город на краю вечности» (1987) утверждается, что на снимке «Викинга» 35A72, сделанном в 1976 году, видны таинственные инопланетные сооружения (в том числе знаменитое «Лицо»). В книге Аллена Стила «Лабиринт ночи» (1992) используются развенчанные впоследствии идеи Хоугланда, а также в книгах «Семпер Марс» (1998) Иэна Дугласа и «Великая марсианская пирамида» Джерри Олтиона (январь 1995 г.).
20 июля 1989 года - в двадцатую годовщину первой высадки на Луну - президент США Джордж Буш изложил агрессивный план пилотируемого полета на Марс к 2019 году. Марс снова стал темой для возбужденных спекуляций, но не все были полностью убеждены в этом. Терри Биссон безжалостно и сатирически описал эпическое путешествие на Марс в «Путешествии на Красную планету» (1990), а Стивен Бакстер выразил значительный пессимизм по поводу политической осуществимости такой миссии в «Путешествии» (1996), которое он счел необходимым поместить в альтернативную историю, где приоритеты Америки и НАСА были тонко переориентированы. Но другие с энтузиазмом восприняли эту перспективу - и планету, чья запретная среда становится скорее вызовом, чем проклятием, в романах Роберта Л. Форварда «Марсианская радуга» (1991), С. К. Сайкса «Красный генезис» (1991), Джека Уильямсона «Бичхед» (1992) и Бена Бовы «Марс» (1992) и «Возвращение на Марс» (1999) (романы из цикла «Рассказы о Гранд-туре»). В этих произведениях серьезно рассматриваются трудности, с которыми сопряжены путешествия на Марс и основание колоний на нем, и совершенно не преуменьшаются опасности холодного, сухого, почти безвоздушного мира, но в них также обнаруживаются зачатки эстетического восприятия пейзажей, сфотографированных «Викингом». Грег Бир фокусируется на социальных и политических возможностях колонии на Марсе - ставшем традиционным «новым стартом» - в романе «Движущийся Марс» (1993), где тема восстания выходит на первый план и разрешается только благодаря достижениям фантастической науки. В романе Кевина Дж. Андерсона «Восхождение на Олимп» (1994) вновь рассматривается идея физиологического изменения людей (с помощью генной инженерии) для жизни в марсианской среде, а также развивается интересный поворот в споре о терраформировании, когда самые ранние - и наиболее радикально измененные - колонисты сопротивляются попыткам более поздних переселенцев изменить климат.
Идея о том, что Марс может стать перспективным миром для терраформирования, вдохновила некоторые из лучших марсианских фантастов начала 1990-х годов. Возможность того, что терраформирование поможет хотя бы на короткое время реанимировать неоромантический Марс, красноречиво выражена в потрясающей книге Иэна Макдональда «Дорога опустошения» (1988) и ее еще более причудливом, магически-реалистическом продолжении «Арес Экспресс» (2001). В романе Пола Дж. МакОули «Красная пыль» (1993) барочная доминирующая китайская цивилизация двадцать шестого века привела Марс в состояние, близкое к земному, только для того, чтобы позволить ему начать сползать обратно к своему естественному состоянию. Ким Стэнли Робинсон подхватил эту тему раньше других, написав роман «Исследование Ископаемого Каньона» ( журнал «Вселенная 12», 1982, под редакцией Терри Карра) и последующую повесть «Зеленый Марс» (сентябрь 1985, Asimov's; 1988), которые с иронией смотрят в будущее, когда защитники природы будут выступать за старый красный мир против нарождающегося плодородного. Их версия является одним из нескольких аргументов в пользу терраформирования в амбициозном романе Робинсона «Красный Марс» (1992), который начинает трилогию о планете и за которым следуют «Зеленый Марс» (1993) - без связи с романом - и «Голубой Марс» (1996). Этот проект был признан ключевым произведением реалистической школы, кульминацией марсианской темы терраформирования и, как никакая другая работа, восстановил Марс в статусе центральной проблемы фантастики. Поэтические образы марсианского пейзажа Робинсона ярко выражают новую эстетическую реакцию на реальный Марс, а сложные и интеллектуально насыщенные исследования «нового начала» и утопических тем придают трилогии весомость завершающего произведения, хотя Брайан У. Олдисс и Роджер Пенроуз представили ответ на сбалансированный взгляд Робинсона в книге «Белый Марс, или Освобожденный разум» (White Mars, or, The Mind Set Free: A 21st-Century Utopia» (2000), которая, несмотря на свое название, решительно отстаивает „красную“ точку зрения. Возникновению марсианских историй о терраформировании предшествовало творчество поэта и культурного критика Фредерика Тернера, чей роман «Двойная тень» (1978), написанный сразу после высадки «Викингов», представляет себе марсианских колонистов двадцать четвертого века, живущих под землей, пока наверху происходит зачастую насильственная перестройка планеты. В «Генезисе» (1988), эпической поэме из 10 000 строк, преобразование Марса представлено в форме неоклассического мифа с акцентом на страстную и порой смертельную борьбу между терраформерами и радикальными экотеистами. Вместе Робинсон и Тернер создали видение Марса, столь же убедительное, как и у Берроуза или Брэдбери.
Когда в 1996 году миссии «Марс Патфайндер» и «Глобал Сервейор» привлекли внимание общественности по всему миру, рассказы о терраформировании вновь уступили место рассказам о миссиях и поселениях ближайшего будущего. Уильям Хартманн, ученый, участвовавший в проекте «Глобал Сервейор», предлагает реалистичную, а иногда и лиричную картину первых дней колонизации в книге «Марс под землей» (1997), а «Пересекая Марс» (2000) Джеффри Лэндиса, другого ученого, также уделяет внимание реалистичным технологиям и изображению марсианских пейзажей в истории о застрявшей экспедиции. В книге Грегори Бенфорда «Марсианская гонка» (1999) открыто заимствован план «Марс Директ», предложенный аэрокосмическим инженером Робертом Зубриным (1952- ), в котором рассказывается о частных миссиях, соревнующихся между собой за вознаграждение в 10 миллиардов долларов. Зубрин стал самым откровенным членом «марсианского андеграунда»; его книга «Доводы в пользу Марса: План освоения Красной планеты и почему мы должны это сделать» (1996) доказывает моральную необходимость освоения Марса, а также более дешевую, неправительственную модель миссии; его роман „Первая посадка“ (2002) - не более чем беллетризованная версия его взглядов. Зубрин основал Марсианское общество в 1998 году и до настоящего времени является его президентом.
В последние годы Марс не утратил своей притягательности, и отношение к нему в фантастике развивается в нескольких направлениях. Иэн Макдональд в книге «Старый космонавт и строитель мечтают о Марсе» ( журнал «Марсианские зонды», сборник 2002 года, под редакцией Питера Кроутера) изображает постоянную тоску человека по красной планете, несмотря на то, что он никогда туда не попадал. В романах Дэна Симмонса «Илиум» (2003) и «Олимпос» (2005) постлюди далекого будущего берут на себя роль греческих богов, наблюдая за ходом Троянской войны из своего дома на марсианском Олимпе Монс, а «Императрица Марса» Кейджа Бейкера (июль 2003, Asimov's) рассказывает об эксцентричном составе персонажей на Марсе двадцать четвертого века, разрабатываемом британской компанией «Ареан» (2009). Вторжения технологически развитых марсиан теперь кажутся совершенно устаревшими, пригодными лишь для сатирических целей, как в романе Фредерика Пола «День, когда пришли марсиане» (1988), но опасность вторжения микробной марсианской жизни движет действием в романе Пола Джей МакОули «Секрет жизни» (2001) и становится предметом черного юмора в захватывающе неровном комическом романе Рика Муди «Четыре пальца смерти» (2010). Другие нашли в Марсе возможность сплести пряжу ностальгической простоты. В романе «Красный гром» (2004) Джон Варли, на которого падает тень Хайнлайна, увлекательно рассказывает о космической программе на задворках, в рамках которой на Марс отправляется китайская миссия. Сиквел, «Красная молния» (2006), рассказывает о независимом от коррумпированной Земли Марсе, а другой, «Раскаты грома» (2008), к Марсу имеет мало отношения. В романе Джо Холдемана «Марсбаунд» (2008) рассказывается о привлекательном идеалистическом молодом колонисте Марса, который обнаруживает не менее симпатичные странные формы жизни, заселенные туда недоброжелательными внесолнечными пришельцами. Сиквелы «Звездный путь» (2010) и «Земной путь» (2011) рассказывают о последствиях инопланетной угрозы.
Даже в произведениях, не посвященных Марсу, миссии на красную планету и колонии на ней регулярно фигурируют в кулуарах. В романе Питера Ф. Гамильтона «Звезда Пандоры» (2004) первая пилотируемая экспедиция на Марс начинается с весьма условного прибытия, которое быстро срывается после того, как выясняется, что два молодых изобретателя добрались туда первыми с помощью передачи материи. Экстремальное искажение времени на Земле в романе Роберта Чарльза Уилсона «Вращение» (2005) позволяет завершить многотысячелетний проект по терраформированию Марса за считанные земные дни. Китай - единственное уцелевшее государство в экологически разрушенном будущем в романе Брюса Стерлинга «Кариатиды» (2009) - усердно строит планы по созданию колонии на Марсе, развивая искусственную флору и фауну в куполе, воссоздающем марсианскую среду. В романе Пола Джей МакОули «Тихая война» (2008) и сиквелах «Сады солнца» (2009) и «В пасти кита» (2012) восставшая колония на Марсе уничтожена Землей, что вынуждает выживших «аутэров» заселять луны Юпитера и Сатурна, а в романе «Пробуждение Левиафана» (2011) Джеймса С. А. Кори (Дэниел Абрахам и Тай Франк) Марс образует одну из сторон треугольника держав Солнечной системы, а Земля и свободная конфедерация Белтеров - другие. В трилогии Тома Хмелевски «Марсианские пески», открывающейся романом «Лунная пыль», «Марсианские пески» (2014) показан конфликт внутри меньшего треугольника - Земля, Луна и Марс.
Магические отголоски романтического Марса все еще проникают в некоторые недавние произведения, как они, несомненно, будут это делать, когда и если состоится первый пилотируемый полет на Марс. В «Радужном Марсе» Ларри Нивена (сборник связанных между собой рассказов 1999 года) планета населена существами и персонажами из классической марсианской фантастики, включая Берроуза, Уэллса, Брэдбери и Вейнбаума. Писатели продолжают отдавать дань уважения старому творчеству или вносить в него изменения: В антологию Питера Кроутера « Марсианские зонды» (антология 2002 года) вошли рассказы по произведениям Вейнбаума («Марсианская теодицея» Пола Ди Филиппо), Берроуза («Дети цветов Марса» Майка Резника и М Шейна Белла), Брэкетта («Потерянная колдунья из безмолвной цитадели» Майкла Муркока) и Уэллса («Война мировоззрений» Джеймса Морроу). Аль Саррантонио открыл свой планетарно-романтический цикл «Мастера Марса» романом «Гайдн с Марса» (2005). А 2012 год принес столетний юбилей «Принцессы Марса» и всплеск нового интереса к романам Берроуза. Дисней выпустил крупнобюджетный фильм «Джон Картер» (2012); появилось несколько новых изданий оригинальных романов Берроуза, в том числе одно из престижных изданий Библиотеки Америки; писатели, включая Л. Э. Модезитта-младшего, Гарта Никса и Кэтринн М. Валенте, представили рассказы для антологии новой фантастики о Барсуме «Под лунами Марса» (2012) под редакцией Джона Джозефа Адамса.
На борту посадочного аппарата НАСА «Феникс», достигшего марсианской поверхности 25 мая 2008 года, находился специально разработанный мини-DVD-диск «Видения Марса» - мультимедийная компиляция из 80 художественных и нехудожественных произведений о Марсе, а также иллюстрации, записи радиопередач и видеосообщения от различных поклонников Марса. DVD, названный «первой библиотекой на Марсе», был создан Планетарным обществом и первоначально предназначался для доставки на Марс на борту российского орбитального аппарата «Марс-96», но эта миссия провалилась. В «Видения Марса» вошли произведения марсианской фантастики Берроуза, Брэдбери, Вейнбаума, Робинсона, Брэкетта, Мура, Варли, Перси Грега, Курда Лэсвица, Александра Богданова и многих других. Среди представленных художников-фантастов - Фрэнк Р. Пол, Ричард Пауэрс, Винсент Ди Фейт, Чесли Бонестелл и Эд Эмшвиллер.
На сегодня все, ваш Дионисий!
PS.: как вы можете заметить из последних двух статей о литературе и Марсе - все циклично! То, от чего сейчас воротит нос "массовый читатель", вдруг становиться актуальным, старые и вроде забытые темы разглядывают под новыми углами, находя их достойными пристального внимания. Надеюсь, что хотя бы некоторые из прочитавших эти статьи, наконец поймут мое увлечение к переводам старой доброй фантастики)))
Монстр из "Властелина колец", о котором не знал даже Гэндальф. Кто такой Глубинный Страж у врат Мории?
Из-под пера Толкина в Средиземье появилось огромное количество самых разных существ: разумных животных и растений, драконов, троллей, гигантских волков и т.д. Многих из них он вполне подробно описал, и мы знаем об их происхождении и особенностях.
Но некоторые существа сохраняют свою загадочность. Об одном из таких существ я и хочу рассказать сегодня. Речь пойдет о Глубинном Страже, который впервые появился перед нами в "Братстве Кольца" и запомнился многим читателям и зрителям фильма.
![Монстр из "Властелина колец", о котором не знал даже Гэндальф. Кто такой Глубинный Страж у врат Мории? Фэнтези, Обзор книг, Фантастика, Властелин колец, Мория, Героическое фэнтези, Эпическое фэнтези, Толкин, Средиземье, Экранизация, Обзор, Обзор фильмов, Фильмы, Книги, Литература, Хоббит, Гифка, Длиннопост](https://cs15.pikabu.ru/post_img/2024/06/05/6/1717574886293744119.jpg)
Что это за существо: откуда оно появилось и как выглядит
Глубинный страж представляет собой довольно большого монстра с длинными склизкими зелеными щупальцами, на конце каждого из которых - подобия пальцев, чтобы хватать добычу. Больше всего он похож на гигантского кальмара. Этот монстр жил в озере рядом с западными воротами в гномье королевство Мория.
Как он там появился, доподлинно неизвестно даже Гэндальфу, но старый волшебник предполагал, что он приплыл туда из подземных вод, скрытых в глубинах Туманных Гор. В недрах Средиземья обитали таинственные существа, о которых практически ничего неизвестно, и Глубинный Страж мог быть одним из них.
Чем питался этот монстр, мы точно не знаем, но скорее всего он был хищником. Наверно, он охотился на рыбу и на сухопутных существ, подходивших близко к воде: животных, орков и др.
Участие Глубинного Стража в событиях Средиземья
Впервые он появляется в повествовании, когда отряд Хранителей Кольца пытается проникнуть в Морию через западные врата. Проход закрыт хитроумным заклинанием, и пока Гэндальф пытается его разгадать, Боромир от скуки бросает камешек в тихую гладь озера (в фильме эту роль отвели Пипину).
Это оказывается большой ошибкой, потому что после этого из вод появляется Глубинный Страж. Он нападет на отряд, при чем заметно, что главная его цель - Фродо, который несет Единое Кольцо. С большим трудом друзьям удалось отбиться от него и сбежать через проход, который наконец смог открыть Гэндальф. В гневе Глубинный страж обрушил проход и заблокировал героям обратный путь наружу.
А уже в Мории мы узнаем, что Глубинный Страж и раньше давал о себе знать. Так, 30 лет назад он напал на отряд Балина (тот самый гном, который вместе с Торином, Бильбо и другими освобождал Эребор от дракона Смауга).
Балин тогда хотел отвоевать Морию и вернуть ее под власть гномов, но его экспедиция потерпела крах. А один из его соратников - Оин - был убит монстром из глубин озера.
Версии происхождения Глубинного Стража
Дальнейшая судьба Глубинного Стража нам неизвестна, также как и его цели. Непонятно, служил ли монстр Саурону или действовал самостоятельно (как Смауг или паучиха Шелоб).
А вот о его происхождении есть три главные версии.
1. Это аналог кракена, выведенный Мелькором. Известно, что на заре эпох Темный Властелин Мелькор создавал всевозможных монстров для борьбы со своими врагами - валар, эльфами и людьми. Возможно, Глубинный Страж был одним из них, и после поражения своего хозяина он остался доживать свои дни в глубинах подземных вод, изредко выходя поохотиться на поверхность.
2. Это разновидность дракона. Тот же Мелькор в свое время вывел несколько видов драконов, среди которых были в том числе ледяные и водные. О них почти нет никакой информации, и возможно, что Глубинный страж был одним из них.
3. Это нейтральное существо, которое жило в Средиземье с незапамятных времен. Еще одна версия - что Глубинный Страж не служит злу, что он просто как дикое хищное животное, живущее в подземных глубинах. Такое же нейтральное, как Каменные Великаны, упоминаемые в "Хоббите".
А я напоминаю, что о фантастике и фэнтези еще больше пишу в своем авторском канале. Туда можно заглянуть за рекомендациями хороших фантастических книг, сериалов и фильмов, буду всем рад.
Значение слова "намедни"
«Дети 90-х» возможно ещё помнят передачу Леонида Парфёнова с таким необычным названием. Слово «намедни» сейчас является устаревшим и означает «на днях», «несколько дней назад». Но как оно образовалось?
Слово произошло от древнерусского выражения «ономъ дьни». Это странное выражение находится в ныне несуществующем местном падеже и переводится как «в том дне» ("ономь" — это местный падеж слова "он", а "дьни" — слова "день"). Более поздней вариацией фразы является «того дня» (смысл тот же).
P.S. Если в книге вы встретите выражение «третьего дня» (у Льва Толстого, например), то знайте, что это более точный по времени аналог нашего слова и означает он «позавчера»
Больше интересных постов со значениями слов на канале "Повелители страниц"
Правда ли, что происхождение слова «толстовка» связано со Львом Толстым?
В интернете можно встретить утверждение, что название этого предмета одежды происходит от фамилии русского писателя. Мы проверили, насколько обоснованно это утверждение.
Спойлер для ЛЛ: правда
О связи толстовки и Льва Толстого пишут и сайты, продающие одежду, и блогеры (например, в LiveJournal, во «ВКонтакте» и на платформе «Дзен»). Утверждается, что название образовалось от свободной рубахи, которую носил автор «Войны и мира».
Просторная крестьянская рубаха, перетянутая поясом, была повседневной одеждой для Льва Толстого. В ней писатель изображён и на портрете работы Ивана Крамского (1873), и на картинах Ильи Репина (1887) и Михаила Нестерова (1907).
При жизни Толстого этот предмет одежды толстовкой не называли. Так, критик Владимир Стасов в статье о репинском портрете употреблял слово «блуза»: «Он смотрит прямо на зрителей, немного наклонив вбок могучую голову, с длинной седой бородой, на нём надета чёрная блуза (на портрете 1873 года он тоже в блузе, только синей), блуза стянута в талии ремнём, но как-то похожа на подрясник».
В конце XIX века слово «толстовка» обозначало последовательницу толстовства — религиозно-этического учения Льва Толстого, которое подразумевало отказ от насилия над живыми существами и от бытовой роскоши. Например, именно в таком контексте его использовал Николай Лесков в очерке «Загон» (1893): «Если вы это, может быть, по Толстому, то это так; но он напрасно расписывается за всех женщин. Может быть, такие и есть, как он высказывает, но для этого их надо было особенным образом изуродовать с детства. А моя дочь, как вы видите, это живая и полная жизни женщина, а не толстовка». Другой пример словоупотребления есть в его же рассказе «Зимний день» (1894): «Ага, значит, она толстовка! Ну, ничего: я всякие утопии ненавижу, но прислуге вперять непротивление злу, по-моему, даже прекрасно».
Применительно к одежде писателя слово «толстовка» встречается в мемуарах литератора Андрея Белого: «Седая борода стала белой совсем, поредела она и уменьшилась; уже не в штатском — в толстовке; сидел, засутулясь пред матерью». Но книгу «На рубеже двух столетий» Белый написал уже в 1930 году, когда слово получило широкое распространение в обиходе.
«Толстовка — наиболее распространённый вид одежды советского работника», — писал в книге «Язык революционной эпохи» (1928) советский лингвист Афанасий Селищев. Верхняя одежда свободного кроя, подпоясанная ремнём, воспринималась как символ революционной простоты, противопоставлялась старорежимным сюртукам и фракам. Подробно об этом пишет в рассказе «Большой шлем» (1934) Борис Пильняк: «Перестроилась человеческая одежда не только тем, что исчезли галуны, золото и знаки отличия, — но тем, что незаметно, небогато, бедно одетым быть было приличнее, во всесоюзном масштабе потекли красная косынка и бурая толстовка, сапоги, кепка, — картуз исчез вместе со шляпой». В рассказе Евгения Замятина «Икс» (1919) переделанная из рясы бордовая толстовка — ключевой образ в описании трагедии дьякона, ищущего своё место в новой жизни: «Перекреститься бы — но нельзя: из уголка своего дьякон видит, что на нём не ряса, а бордовая толстовка». В советской литературе 1920–1930 годов это хоть и простая, но повседневная одежда: в толстовку одет и бухгалтер Берлага в «Золотом телёнке», и поэт Бездомный в «Мастере и Маргарите».
Впрочем, советская толстовка отличалась от крестьянской блузы Толстого. К середине 1920-х годов так называлась верхняя рубаха полувоенного покроя, а об одежде, которую носил писатель, напоминала лишь длина и непременный пояс.
Таблица из книги «Искусство в быту» (1925)
А через десять лет толстовка ушла ещё дальше от первоначального образца и стала больше напоминать френч.
Иллюстрация из альбома «Фасоны готового платья треста Москвошвей» (1936)
На традиционную толстовку был похож только один фасон — «толстовка художника», которую живописцы часто использовали как рабочую блузу.
Михаил Нестеров. Автопортрет(1928)
Нарочитая простота в одежде постепенно выходила из моды ещё в конце 1920-х годов. В 1927 году в стихотворении «Стабилизация быта» Владимир Маяковский осуждал возвращение к дореволюционному стилю, упоминая и толстовку:
Предлагаю,
чтоб эта идейная драка
не длилась бессмысленно далее,
пришивать
к толстовкам
фалды от фрака
и носить
лакированные сандалии.
Надежда Мандельштам в своих мемуарах описывала этот процесс так: «Уже не полагалось ходить в ободранном виде и надо было иметь вполне господский вид, чтобы зайти в редакцию или в кинокомитет. Куртка и толстовка комсомольцев двадцатых годов окончательно вышли из моды — "всё должно выглядеть как прежде"».
К 1940-м годам толстовки практически исчезли из быта. Слово вернулось уже в 1990-х как обозначение свободного мягкого свитера с капюшоном. В газете «Коммерсантъ» в 1992 году оно писалось в кавычках, а в 1993-м, когда употребление, видимо, стало более частым и привычным, — уже без них. Термин стал аналогом заимствованных позднее из английского «свитшота» и «худи», а слово, по всей видимости, было выбрано из-за свободного кроя, напоминающего первоначальные толстовки.
Наш вердикт: правда
В сообществах отсутствуют спам, реклама и пропаганда чего-либо (за исключением здравого смысла)
Аудиоверсии проверок в виде подкастов c «Коммерсантъ FM» доступны в «Яндекс.Подкасты», Apple Podcasts, «ЛитРес», Soundstream и Google.Подкаст
Радиосигналы. Часть 2. Глава 4 из 5
После сражения я остался спать под дубом. Решил не стоит никуда идти, да и к чему было куда-то идти, когда рассвет был совсем скоро и мне было достаточно поспать пару часов, чтобы глаза не слипались по пути в гостиницу. К сожалению, как правило сны посещают редко мой сновидческий мир. Крайне редко. Даже, если подумать, после подобного рода мероприятий, как сражение с неведомым нечто, мне всё равно ничего не снилось.
Проснувшись, в самую первую очередь я сделал две вещи, что были моим привычным делом по утру. Чашечка крепкого кофе из уже остывшего термоса и одна забивка трубки. Мне были срочно нужны эти вещи. Обе были моей слабостью и в тоже время способом окончательно пробудиться. Поэтому забив трубку я наконец втянул в себя сладостную серую смерть, запил её глотком кофе и моя голова запустилась. Первая же мысль была о том, что нужно исследовать место сражения на хоть мизерный шанс нахождения каких-нибудь улик или остатков после монстра. Это могло вывести меня на нечто большее, на тайный заговор и скрытую в тени секту.
К сожалению, совершенно ничего. Нечто, с которым я сражался в ночи не оставило после себя ничего, даже слизь, которой он был покрыт уже высохла и это была пустая зелёная чаща. По всюду виднелись остатки битвы, но, увы, ничего, что помогло бы мне узнать о секте Уо, и о нём самом. В прочем на будущее я занёс в свой блокнот дел, что нужно поинтересоваться в интернете, быть может, что-то да нашлось бы.
Таким образом, докурив трубку и собрав вещи я решил выдвигаться в сторону города. Мне срочно был нужен душ и полноценный сон, а на следующий день можно было бы уже направляться домой. Всё бы так и было, если бы не одна случайная встреча. Хотя до этого ещё долго.
Дорога до Ахтубинска была в полудрёме. До последнего боролся дабы не закрыть глаза и не уснуть в дороге, даже пару раз останавливался на обочине, чтобы продрать глаза. На въезде в город меня остановил сотрудник полиции. Совершенно не понимаю почему. Был пристёгнут, горел свет, всё имелось в машине, что необходимо, только вот какую странность мне довелось заметить, не знаю уж совпадение ли это или нет, но после остановки сотрудником полиции за мной вновь стал плестись автомобиль с чёрными номерами. Мне было плевать, моё тело и разум просили лишь одного, сна. Тело отказывалось слушать, ему нужен был полноценный отдых и расслабление, а разум хотел отключиться и уже перестать переваривать всё. Поэтому по приезду в гостиницу, даже не обратив внимания на вновь странный взгляд в мою сторону от девочки на ресепшене, я нырнул в царство, сладостное царство Морфея крепко обняв подушку.
Уж не знаю сколько я спал, ибо на часы перед сном не смотрел и ложился спать не раздеваясь, но проснувшись казалось, что проспал по меньшей мере сутки, а нет, календарь говорил о другом. Был ещё тот день, в который я уехал из Джелги. Мне требовалось кофе для запуска сознания, благо теперь имелась горячая вода. И наконец за чашечкой кофе появилась возможность приступить за изучение Уо.
В интернете не было абсолютно ничего, вот прям совершенно ничего за исключением одной статейки на общественном сайте и то, мне очень показалось, что это выдуманная статья малобюджетного писателя, ибо была опубликована в сообществе писателей. Если бы не сходства с тем, что мне рассказала девушка из Джелги, я бы точно решил, что это фантазия больного разума, но всё же решил ознакомиться.
В статье говорилось о том, что Уо, древнее существо, языческое, зародившееся на ближнем востоке. Никто не знает, как выглядит Уо, его глашатаи его никогда не видели, они имеют возможность только слышать его. В древних текстах говорится о том, что Уо имеется множество ног и несоизмеримо длинное тело. Любит, когда ему приносят в жертву кровь и чрева девственниц. О секте, поклоняющейся ему не известно совершенно ничего. На этом всё. Совсем не густо. Хотя, что ещё остаётся делать, только довольствоваться той информацией, что имеется в моём распоряжении.
После ознакомления с материалами из интернета я решил прогуляться вечерком напоследок. И вновь задавался вопросом почему же мне так знаком Ахтубинск. Почему же я знаю эти очертания из покатых крыш двухэтажных многоквартирных домиков, из прямых, как свеча тополей и многоэтажных человейников. Почему мне так знакома эта атмосфера и его достопримечательности. И конечно же ощущения постоянной слежки. Совсем уж не удивительно, что это чувство было всегда при мне.
Куда бы я не пошёл, куда бы я не поехал в пределах города меня всегда сопровождают машины с чёрными номерами, а теперь ещё я вижу и людей в тёмных костюмах и солнцезащитных очках. Один шёл постоянно за мной начиная от гостиницы. Неподалёку за ним ехал автомобиль с чёрными номерами и парочку таких людей в тёмных костюмах я видел по городу. Это чувство меня одолевало. Ощущение постоянной слежки пагубно влияло на мой рассудок, да и посудите сами жить с ощущением, что за каждым твоим шагом наблюдают совсем не комильфо.
Ах да, совсем забыл, рассказать о том, что произошло в номере. После изучения статья об Уо решил кое-что проверить. Есть в моём арсенале весьма один интересный прибор, как частного детектива, это поиск прослушек и скрытых камер. Он сканирует комнату на наличие таких устройств в ней. В моей комнате оказалась пара камер и одна прослушка. Достаточное количество для того, чтобы видеть всё и также всё слышать. Радует одно, этот прибор умеет выводить электромагнитными волнами данные устройства. Таким образом и не догадаешься от чего они вышли из строя. А я ещё гадал, от чего же слежка за мной усилилась. Более интересно по какой же причине она началась изначально.
Так и прошёл я сквозь центральную часть города. Через парк и площадь. Не густо для центра, да всё же достаточно по моему мнению для маленького городка населением всего в тридцать тысяч человек. Дальше пошёл по слабо освещённым улицам до ближайшего магазина, захотелось чего-нибудь сладкого. Кто знает, быть может, влияла постоянная слежка. Да в магазине произошла совершенно неожиданная встреча.
В магазине я проходил по рядам со сладостями и уже выбрав небольшую шоколадку шёл прямиком к кассе, а между рядов заметил его. Большой человек. Действительно большой, ростом под два метра, широкий и широкоплечий, он своей головой достигал вершины верхнего ряда. Что-то усиленно выбирал в отделе снеков. Ровным счётом пока не повернулся и наши взгляды не пересеклись. Большое круглое лицо, лысая голова, его голова была похожа чем-то на яйцо. Простые черты лица, гладко выбритый, ничего примечательного. Казах. Да почему же его лицо мне было так знакомо, как и сам городок?
После его глаза округлились и он полез ко мне обниматься. Говорил что-то о том, что переживал за меня. Пытался меня найти и писал письма и в интернете о том, что пропал человек. Но я не понимал совершенно ничего из того, что он мне пытался донести. Что за пропажа, что за письма, что за разгаданный шифр, вообще ничего не было для меня понятно в тот момент. Каким-то образом наш разговор зашёл за Аниму и тогда он объяснил мне, что понял. Сказал, что мне стёрли память синие пиджаки и её нужно восстановить он сможет мне помочь. Говорил о слежке и наконец рассказал свой план.
Уж не знаю почему, но поверил ему и решил повиноваться его плану. Нам следовало выйти по очереди, в разное время. Первым выходил он, брал свой скутер, уезжал узкий проулок в ближайших дворах, а мне следовало выйти позже, минут через пятнадцать. Этого времени было бы достаточно.
Он ушёл, назвался Русланом. Я стал ждать, сделал свои покупки, изобразил вид, что разговариваю по телефону, а следом, когда настало моё время следовал плану. Вышел из магазина и сразу свернул направо, вдоль фасада здания, а дальше уже завернул за него в тёмный проулок. Мне нужно было пройти по нему, через трубы, через дворы спального района из девятиэтажек и наконец подойти к этому проулку. За счёт строения двора и этого района машина не могла меня преследовать, а из агентов остался только один, другие вероятно пошли в обход с других сторон. Руслан всё прекрасно рассчитал и когда я прыгнул на заднее сиденье его скутера нас никто не мог догнать, просто по близости никого не было, за исключением одного синего пиджака в ста метрах от меня.
Он сразу же нажал на газ. Уж не знаю куда он меня вёз и как, но мы петляли, как самая крутая высокогорная дорога. Постоянно сворачивая в разные стороны по дворам частных домиков, пока наконец не добрались до спуска с обрыва. Затем, спустившись, поехали вдоль обрыва в ночи. Рядом шелестели вязы и журчала река в ночной тиши. Когда мы пересекали нормальную дорогу, а не грунтовую по которой мы неслись прежде вдоль обрыва нас озарил свет дорожных ламп и тогда я понял, как мы комично смотрелись. Огромный он на маленьком скутере с небольшим мной, особенно на его фоне, я был будто большой плюшевой игрушкой за спиной Руслана.
Вновь поехали по темноте вдоль обрыва грунтовой дорогой, между стеной из глины и стеной вязов. Наконец мы приехали, но ещё не в его владения, а к железнодорожному мосту. Автодорожный мост, который как раз был в том месте, где нас осветили дорожные лампы был для нас закрыт из-за слежки. По скорому перетащив скутер, мы вновь прыгнули на него и уже колесили по заречной части города. В этом месте нас уж точно никто не мог найти. Будто глухая деревня, практически без освещения и только с грунтовыми дорогами. Это было к лучшему и вот наконец уже ближе к ночи мы приехали в дом Руслана.
Руслан проживал на окраине заречного района Ахтубинска. Село селом на самом деле. Сплошные растянувшиеся вдоль реки частные владения с дворами и домашней живностью. Редкие высотные дома вдоль основной дороги и железной дороги и ещё дюжина таких же домиков около судоремонтного завода в конце Питера – заречной части города. Мы же находились в противоположной части города практически напротив посёлка Джелга, в котором мне довелось побывать прежде. За его домом начиналась недолгая степь, а уже впоследствии переходила в Займище и вязовый лес.
Дом у Руслана был непримечательный, небольшой, с мизерным двориком, засаженным газоном и несколькими грядками с зеленью. Внутри же он уже был порядком интересней чем снаружи. Первое, что мне бросилось в глаза, это постоянная темнота, если я любитель света, то Руслан был фанатом затенённой атмосферы, все окна были закрыты плотными занавесками, от чего даже приходилось включать свет, чтобы разглядеть наполнение его дома, а рассматривать было что, уж поверьте. Руслан самый настоящий фанатик своего дела, в его случае, это уфология. Множество книг на эту тему, газетных статей и вырезок. А на одной стене у него висел полноценный макет из фотографий, статей, незнакомых для меня имён и всё это с ворохом красных нитей и булавок. Прямо, как в каком-нибудь детективном фильме.
Так же он мне показал одну вещь, по его словам, найденную в степях после крушения самолёта. Если подумать причём здесь самолёт, уж тем более в Ахтубинске, в городе лётчиков испытателей. Да как объяснял Руслан, непонятные звуки, взрывов, рокота и скрежета металла прокатились в тот день по всей округе. В тот же день потерпел крушение истребитель, а на месте его крушения, когда уже собрали все останки от самолёта и его команды он нашёл кусок металла. Вроде металл, обычный кусок металла, немагнитный, да такое свойство присуще многим цветным металлам. Но этот кусок обладал и другими не естественными для нашего понимания и физики свойствами. Он мне долгое время объяснял их рассказывал, да уже не упомнить их совсем. Я не физик и не обладаю необходимыми знаниями в этой отрасли, поэтому даже и не буду пытаться вам их озвучить.
Мне всегда нравились люди подобные Руслану. Фанаты своего дела. Они посвящают своему делу свою жизнь целиком и полностью. Постоянно что-то изучают, исследуют, читают необходимую литературу, обзаводятся со временем необходимыми знакомствами. В них горит огонь жизни, они не текут вяло по течению жизни при этом продолжая жалкое существование, а живут жизнь. Хоть я и не уфолог и впервые в своей жизни столкнулся с людьми подобного рода и толка, но слушать Руслана, как он рассказывает о деле своей жизни невероятно приятно.
Впрочем, со временем у нас зашёл разговор о том, что он смог разгадать шифр. По первой меня одолело смутное непонимание, что за шифр, я не помнил ничего. Он мне показывал мой старый дневник, в котором я так же подробно, как это делаю и сейчас изложил произошедшие со мной события прежде в городе, а после не вернулся обратно в номер гостиницы за дневником. Руслан нашёл всё, и мой дневник и смартфон Евгения, и при этом разгадал полностью шифр. Мне были смутно знакомы закрашенные и полые круги на листке бумаги, что я перерисовал в свой дневник, да я не понимал ничего.
Когда я рассказал ему всё, что не помню ничего, смутные образы и воспоминания периодически возникают в моей голове и в том числе, когда я смотрю на шифр и вижу лицо Руслана. Как только моя речь зашла за Аниму, а точнее, что я не помню приличный отрезок времени, примерно с год, его озарило. Как он мне тогда сказал, я попал в руки синих пиджаков, это как раз те люди, что преследовали нас, от кого мы удирали, те кто постоянно следил за мной и вероятно установил прослушку в моём номере. С очень большой долей вероятности, мне стёрли память, а точнее отрезок времени начиная с моего пребывания в Ахтубинске и вплоть до стационара в Аниме. Всё тоже самое было и с Русланом, но в его случае всё было иначе, он помнил всё, ему по какой-то причине физически не могли стереть память. Тогда он предложил способ, как можно восстановить память и, как бы это банально не звучало, но это был гипноз.
Руслан уложил меня на диван, мне следовало полностью расслабиться. Трудная задача после погони и осознания, что кто-то просто стёр мне часть моей жизни. Чтобы мне было проще, он включил музыку американских народов. Удивительная вещь, пробирающая до костей и при этом такая расслабляющая. После напротив меня на тумбу он поставил небольшую разноцветную коробочку. Мне следовало на ней сосредоточиться. Начать её разбирать по составным частям в моём рассудке. На то, какие цвета имеет, что изображено на её сторонах. Какого она размера. После он начал говорить самым таинственным голосом. Его голос звучал на иных частотах для человека, но при этом прямо влиял на нервную систему и разум. Следом, я закрыл глаза и слышал его голос будто внутри себя. А потом, потом я провалился. Все события, что были со мной прежде начали врываться в мой разум. Приезд в Ахтубинск, знакомство с Ольгой, выслушивание её рассказа. Исследование мастерской Евгения, нахождение смартфона с его дневником, таинственное письмо на ресепшене, встреча с Русланом и последняя запись уже в моём дневнике. Всё-таки она стала последней.
Обратно в гостиницу я уже не вернулся. Я всё вспомнил, что со мной произошло после. По дороге в место, в которое указывали координаты меня поймали синие пиджаки. Они надели на меня мешок и повезли в неизвестном направлении. Тогда произошло столь много событий. Быть может, я о них расскажу позже, быть может в конце этого дневника, отдельной главой. Главное я всё вспомнил. Теперь я помнил всё и в первую очередь мне теперь было интересно, что говорил шифр, раз Руслану удалось его наконец разгадать.
Отлично помню его лицо в тот момент, когда я подскочил с дивана, перевернулся и упал, когда на моём лице потекли слёзы. Что зря мне пришлось пройти через Аниму, хоть там и произошло знакомство с Вано, что зря я принимал столь много психотропных препаратов. Что мне довелось пройти через карательную психиатрию по причине правительства. Руслан тогда улыбался, искренне, его улыбка была настоящей, он был рад за меня, что теперь я полноценен. Он с удовольствием мне рассказал о шифре.
Вторую часть шифра разгадал ещё Евгений, это были координаты в районе тридцать третьего разъезда, недалеко от Горы Богдо. Первая же часть шифра из закрашенных и полых кругов была образованна следующим образом: оказалось, что закрашенные круги, принимались условно за единицу, а полые за ноль. Таким образом получалась двоичная система счисления. Что нужно сделать в первую очередь с двоичной системой счисления? Правильно. Перевести в десятичную. После перевода получались длинные числа. Руслан тогда гадал, что значат эти числа. Вновь рассуждал, быть может координаты, но ничего не выходило. Пока не вспомнил о простейшем шифре, где каждая цифра равняется букве в алфавите и тогда всё встало на свои места. Получилась следующая фраза:
“Земляне, мы ждём вас.”
Когда я это услышал, у меня всё перевернулось внутри, уж не знаю, как у вас. Если это не было чей-то злой шуткой или каким-нибудь правительственным экспериментом, то это практически прямо доказывало существование внеземной цивилизации. Хотя и не было прямого контакта. И если так же с этим сообщением были указаны координаты, куда нужно прибыть, для контакта, то следовало его обязательно осуществить. Я не был уфологом, да осознание, что мы не одни во вселенной было для меня событием, переворачивающим все собственные знания и концепции об устройстве мира и вселенной.
______________________________________________________________________________________________________
Если вам по нраву моё творчество, ставьте плюсики и подписывайтесь. Это невероятно приятно видеть, когда старания проходят не зря и читателям действительно нравится, то, что я делаю. А также является прекрасным мотиватором продолжать в трудные периоды, а не забрасывать на месяца.
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Угадай произведение по сюжету
Скуф тайно проникает к несовершеннолетнему и творит с ним непотребства