— Ну! — рявкнул он. — Пошли, пошли!

Мы побежали. И увидели, что от штаба к нам спешит папа с несколькими бойцами. Среди них я узнал долговязого Штейна.

— Никита! — крикнул папа. Снова взрыв. Я бросил взгляд назад и обомлел. Сквозь обломки поднятого из асфальта заграждения на плац выезжали грузовики с красными крестами. За грузовиками бежали в полуприседе люди в шлемах и бронежилетах. Васкез ощерился и снова дал очередь. В ответ засвистели пули.

— Отходим! — скомандовал папа. Мы добежали до входа, и уже оттуда я увидел, как крыша одного из грузовиков раскрылась, и оттуда выехало массивное орудие со спаренными стволами. Тихо прогудев, оно развернулось к офицерскому общежитию и дробно, страшно застучало: «ду-ду-ду-ду-ду». В ответ упорно отстреливались, и тогда один из атакующих вскинул на плечо тубус и шарахнул по общежитию ракетой.

Внутри полыхнуло, из окон вырвалось пламя. И я вдруг понял, что это война. Настоящая. «Ближе, чем кажется».

— Не смотри!

Папин голос вывел из оцепенения. Меня схватили меня за воротник ипротащили по коридору до лифта. Только в кабинке папа ослабил хватку и быстро нас осмотрел.

Васкез остался наверху. И офицеры остались, кроме Штейна и ещё пары других. Папа захлопнул тяжёлую дверь, задвинул засов и опустился за длинный Т-образный стол, уставленный телефонами. Штейн сел рядом и открыл блокнот. Офицеры рассаживались за изогнутый пульт с кучей кнопок, рычажков и несколькими рядами экранов.

Экраны засветились, на них проступили кадры боя. Кто-то стрелял — беззвучно, кто-то командовал. Внизу светились надписи: «Центральный плац», «Городок», «Стрельбища», «Мастерские».

— Что со связью? — бросил папа.

— Помехи ставят, — напряжённо ответил связист. — К нашим не пробиться.

Папа скрипнул зубами и сорвал с аппарата трубку. Подождал, затем принялся напряжённо докладывать:

— Штаб, «Рубеж-один», Наумов. У нас ЧП, нападение спецназа Управления. Выводят из строя РЛС, глушат связь. Прошу немедленного подкрепления. Никак нет. Так точно. Есть держать оборону.

Он положил трубку и нервно забарабанил пальцами.

— Что? — тихо спросил Штейн.

— Да всё то же, — невесело усмехнулся папа. — «Помощь идёт». А где она, эта помощь? Летели, да не долетели.

— Кобург молчит? — Штейн взял ручку и завертел её в пальцах маленьким пропеллером.

— Молчит, — подтвердил папа. — И, похоже, уже не ответит.

— Управление?

— А кто ещё? Ты посмотри, как воюют.

На экране то там, то здесь мелькали фигуры врагов. Папины бойцы отчаянно отстреливались, на одном из экранов бинтовали солдата в набухающей кровью тельняшке.

Я понял, что про нас забыли, отодвинул тяжёлый стул и уселся. Рядышком опустилась Маруська.

Потянулись тревожные минуты ожидания. Папа хватал трубки, пытаясь дозвониться до ведущих оборону офицеров. Иногда у него получалось, и тогда он всё больше мрачнел. Дело, похоже, было плохо.

После каждого звонка он тихо советовался со Штейном. Тот яростно листал блокнот, что-то записывал и шептал в ответ.

— А если подтянуть?.. — спрашивал папа.

Штейн качал головой:

— Не успеем. Вторая ещё держится, но патроны на исходе.

— А бункер? Пробиться к танкам?

— Не успеем поднять и вывести технику. Мало людей, дежурная смена полегла с отравлением.

— Ч-чёрт!

Маруська повела плечами: лёгкий пляжный сарафанчик не спасал от прохладного бункерного воздуха. В соседней комнате я увидел солдатские раскладушки. Притащил плед и накинул Маруське на плечи.

Мышка слабо улыбнулась, и я понял, что дрожит она не от холода. Надо чем-то её занять. Я придвинул валявшиеся на столе листы, достал из стакана ручку:

— Рисуй.

— Что?

— Что хочешь.

Маруська принялась рисовать домик и солнышко. Джавад подумал и тоже притянул к себе лист.

Я водил ладонями по блестящей столешнице и слушал, как в углу гудит вентиляция. Толька молчал. На экранах разворачивалось сражение.

Враги наступали. Окружив последнюю зенитку, они выволокли всех из кабинок и повалили на землю. Из общежития больше не стреляли. Грузовики расползлись по базе, помогая давить очаги сопротивления. За каждым тянулась цепочка бойцов в броне.

— В прежние времена их бы перещёлкали, — мрачно заметил папа.

Штейн дёрнул щекой:

— Некомплект состава, техники… Они всё просчитали.

— Я ведь говорил Валерьеву… — скривился папа. — И как он сейчас удачно пропал!

— Слишком удачно, — тихо сказал Штейн.

Папа бросил на него быстрый взгляд, но промолчал. Потом повернулся к сидящему за пультом офицеру:

— Что со связью?

— Не пробиться, — покачал головой тот. — Виноват, товарищ подполковник.

— Должно же быть что-то!

— Есть громкая, — подсказал Штейн. — Громкоговорители.

Вместо ответа папа вскочил, подбежал к пульту и взял в руки увесистый микрофон со спиральным, как у телефона проводом.

— Бойцы! Это Наумов! Держитесь, помощь близка! Враг будет уничтожен!

И мы увидели на экранах, как встрепенулись солдаты. Один из них поднял сжатый кулак: слышим, мол. Но и враги это услышали.

— К штабу стягиваются, — прошептал Штейн. — Готовимся.

На одном из экранов я увидел залёгшего на втором этаже Васкеза с парнями. Среди них я узнал Рокко и Джонни. Васкез улыбнулся и подмигнул в камеру.

— Держись, колониалы, — прошептал папа. — Будет жарко.

И тут вдруг Маруська спросила. Громко, отчётливо:

— Дядя Рома, они нас убьют?

Папа повернулся к ней. В глазах у него что-то мелькнуло, но он быстро взял себя в руки.

— Не убьют. Тут вы в безопасности.

Он попытался улыбнуться, но вышло натянуто. Толька фыркнул и уставился в столешницу, а я… Мне не страшно стало, нет. Даже не знаю, как это чувство описать. Поэтому я просто встал, подошёл к папе и крепко его обнял, уткнувшись носом в погон.

— Ты чего, чего? — Папа растерянно похлопал меня по голове. — Ну брось, люди же смотрят.

Но мне было всё равно, что смотрят. Поэтому я не отпустил, а наоборот — вцепился ещё сильнее.

И он вдруг понял. Прижался ко мне щекой, погладил — по затылку, потом по спине. И мягко отстранился:

— Всё будет хорошо, слышишь?

Я кивнул и виновато шмыгнул носом:

— Обещаешь?

Но тут нас прервали: наверху, в штабе завязался бой.

Вцепившись в столешницу, я наблюдал за жутким немым кино. Вот Васкез вышибает стекло и стреляет. В ответ в окно бросают гранату, но Васкез ловит её на лету и отправляет обратно. Взрыв, дым. Фигуры внизу разбегаются, оттаскивая раненого бойца. Затем внутрь влетает дрон, а потом изображение замирает и появляется надпись «No signal».

Но Васкез жив. И парни его живы. Они перебегают из комнаты в комнату, ведя отчаянную перестрелку. В какой-то момент Джонни дёргается и неловко оседает. Васкез и Рокко бросаются к нему и тут…

Наверное, это была ещё одна ракета, потому что потолок бункера чуть дрогнул, а на экране ярко вспыхнуло и пошли полосы. Хрустнув, сломалась в пальцах Штейна ручка. Папа привстал.

Мы беспомощно наблюдали, как готландские спецназовцы втягиваются в штаб и проходят по коридорам. Навстречу с поднятыми руками выходили офицеры. У них отбирали оружие, ставили на колени и перехватывали запястья пластиковыми стяжками.

— Всё, — мрачно резюмировал Штейн. — Отвоевались.

— Наши на подходе, — протянул папа. — Надо тянуть время.

— Они пропали… — начал было Штейн, но папа вскинул руку: в дверь бункера гулко постучали.

На одном из экранов я видел собравшихся с той стороны готландцев. Один из них посмотрел в камеру и указал на дверь. Папа нехорошо усмехнулся:

— Козлятушки-ребятушки, отопритеся, отворитеся…

Готландец словно услышал. Он жестом подозвал пару своих и что-то приказал. Те скинули ранцы и достали нечто, напоминавшее свёрнутую спиралью колбасу. Перекинули автоматы за спину, распрямили «колбасу» и принялись лепить её по косяку рядом с замком.

— Вышибать будут, — прокомментировал Штейн. — Дети, отойдите подальше и зажмите уши.

Он это странно сказал: отсутствующим голосом. Словно не здесь был и не с нами.

Мы испуганно вскочили и сгрудились в дальнем углу. Я увидел, как папа достаёт из кобуры пистолет.

— Зачем, Роман Андреевич? — Голос Штейна звучал всё так же отстранённо. — Мы сделали, что могли.

Папа смерил его взглядом и вжался в стену. Готландец на экране ещё раз посмотрел в камеру, а потом махнул рукой.

Грохнуло сильно, тяжёлая створка распахнулась. От едкого дыма мы закашлялись.

— Бросайте оружие!

Штейн поднял руки. И офицеры подняли. Они так и стояли возле пульта, боясь пошевелиться.

Готландцы входили не спеша, поводя по сторонам стволами. Нас они увидели сразу, и старший поманил к себе пальцем в чёрной перчатке:

— Вы. Ко мне. Без резких движений.

А потом он увидел папу: бледного, вспотевшего, оскаленного. И сказал — спокойно, как ребёнку:

— Убери оружие, подполковник. Ты проиграл. Объект взят.

— Не дождётесь, — зло рявкнул папа.

— На подкрепление надеешься? — уточнил старший. — Они сейчас будут. Только зачем, ты думаешь, мы вышибали зенитки?

Я ничего не понял. А папа…

— Роман Дмитриевич, не надо! — предостерегающе начал Штейн.

Папа не ответил. Трясущейся рукой он вытер лоб, виновато на меня посмотрел, словно прощения просил… и вскинул пистолет.

Автомат готландца сухо стрельнул. Папа схватился за грудь и медленно опрокинулся назад.

— Дурак, — сочувственно протянул спецназовец. — Говорили же тебе по-хорошему.

Что было дальше, я помню плохо. Помню, что кричал, рвался, что меня оттаскивали назад — кажется, Штейн. Бледный как полотно Джавад закрывал Мышке глаза. Последнее, что врезалось в память, это как старший готландец устало сказал:

— За мной. Не бойтесь. Солдат ребёнка не обидит.

А Толька вдруг вскинулся, прищурился и спросил:

— Дядя Петя?

Вадику два дня назад исполнилось девятнадцать лет. Всю жизнь его контакты с внешним миром были ограничены. Он жил с бабушкой, онлайн школа, онлайн общение, онлайн покупки... онлайн женщин вот только не было - бабушка подобный контент блокировала.
Живых людей Вадику показывали изредка - когда его вывозили в город. Вобщем - вниманием и заботой Вадик был окружен, как густым мягким облаком. Было немного душновато, но в целом приятно.
На день рождения бабушка подарила ему прогулочную яхту "Рейзорбэк", но лицензию на полёты за пределы атмосферы он мог получить только через два года.
Это бесило! Негодуя третий день подряд он спустился вниз, сел за стол и стал слушать наставления бабушки, поедать "печенюшки" и запивать всё это молоком.

- Держись от человека этого подальше ты. Чувствую - большое зло исходит от него для тебя, опасность.

- Да я и не собирался никаких дел вести с ним! Строить на Луне гиперлупы - идея для умственно отсталых! - "печенюшки", конечно, были вкусные, но он был уже взрослым! 19 лет! Совершеннолетие! Всё он сам прекрасно понимает!

- Так и скажи ему это, не бойся! Не бойся ничего ты, ибо страх ведёт к гневу. Гнев ведёт к ненависти. Ненависть ведёт к страданию. Но скажи ему это ты в выражениях более мягких,- бабушка поставила на стол ещё молока.

- Всё, родная. Спасибо. Целую. Я пошёл. Буду на яхте. Там и скажу всё это Илонию, - уже на бегу произнёс Вадик и, не удержавшись от лёгкого троллинга, добавил - в выражениях более мягких, ага.

Все мы знаем насколько важны в жизни человека деньги. Причем деньги - пожалуй - единственная вещь в его жизни, количество которой однозначно важнее её качества. Положа руку на сердце - в той или иной степени - все мы такие. Но для Илония количество денег было ценностью абсолютной, а их качество не беспокоило его совсем.

Постоянно жаждущий деятельности, не терпящий простоя ум, активная воля, плюс уверенность в собственной правоте и необеспокоенность моральной стороной вопросов - отличная комбинация качеств для достижения целей.
То, чего хотите вы важнее того, чего не хотят другие.

Сейчас он искал инвесторов для своего лунного проекта с красивым названием "Гиперлупы". Дело шло туговато, инвесторам проект виделся, мягко говоря, сомнительным. Они сопротивлялись и артачились. Говоря честно - сам Илоний считал проект слишком авантюрным. Получить под такое деньги нереально!

"Строительство сети дорого для магнитно-вакуумных поездов - проект амбициозный и перспективный!"- В этом Илония убедила Дарья. Убедила настолько, что он готов был поверить даже в то, что проект придумал он сам.

Смущало, конечно, и его и инвесторов, одна деталь - Луну начали колонизировать всего несколько лет назад, и население там исчислялось несколькими сотнями... "это и называется перспектива!" - Дарья была так убедительна в своей казуистике, что через пару дней Илоний всё же в это поверил. С инвесторами было сложнее, но и они в конце концов не устояли.

Оставалось найти последние десять процентов требуемой суммы, тут и подвернулся Вадик. Деньги у молодого человека были (бабушкины). Был даже корабль (бабушкой подаренный) чтобы добраться до Луны без проблем.
Чего у Вадика не было, так это жизненного опыта. Довольно удачные комбинация и стечение обстоятельств.

Бабушку Вадик свою любил и ценил, конечно, все её советы и наставления. Но желание доказать, что он взрослый и самостоятельный мужчина оказалось сильнее.
Удивительно, но это желание появилось у него сразу после общения со знакомой Илония - с Дарьей...

— Прогноз неясный, — и поднялась.

«Неясный» — это слово стало девизом их жизни. На терминале Элары мигал значок входящего сообщения от клиники. Она открыла его в десятый раз. «Пациент: Лина. Приём: невролог. Дата: Среда. Время: между 10 и 14». Между десятью и двумя часами дня. Четырехчасовое окно неопределённости. Маршрут общественного автоматона, который должен был их отвезти, имел «вероятность прибытия: 78%». Двадцать два процента на то, чтобы остаться здесь, в этой комнате, и смотреть, как ускользает очередной шанс.

Она попыталась забронировать медицинский транспорт — более надёжный, с повышенным приоритетом. Система думала несколько минут, а потом выдала холодный вердикт: «Ошибка 7.3: Недостаточно ресурсов разрешения для подтверждения маршрута».

Спасибо, что хоть ошибку назвали.

Мама вдруг поймала и стиснула её руку, и Эларе захотелось накричать на неё.

— Я помню, ты моя дочь, — сказала мама. Элара стиснула зубы; глаза защипало. — В тот день было так ясно, так красиво. И я помню, как твой отец разливал нам вино. Мне и Ливи.

Про себя Элара продолжила: «Он сказал, что этот день такой совершенный, что…»

— Он сказал: «Этот день такой совершенный, что его внесут в Пергамент как эталон счастья». А альба пахла так, словно сам мир решил подарить нам свои лучшие духи. Каждая травинка, каждый блик на воде... я помню всё.

Почти дословно.

Мама говорила, и прошлое становилось реальным. Эларе било в глаза солнце, до которого из Дамбы ехать было не меньше суток; она чувствовала вкус вина и запах цветов. Воспоминание матери было настолько ярким и ресурсоёмким, что, казалось, оно вытягивало всю чёткость из настоящего. И Элара поддалась: всего на минуту прикрыла глаза, чтоб атлас помидора под рукой сменился шёлком неба и альб.

*

Она должна была выйти на работу между одиннадцатью и двенадцатью. Между половиной двенадцатого и двенадцатью, когда Элара уже стояла у двери, пришёл ответ от врача:

Раздался резкий сигнал терминала. Элара вздрогнула и отобрала руку у матери.

«Срочное уведомление. Для пациента Лина открылось окно в программе экспериментальной терапии. Место одно. Возможность действительна в течение следующих нескольких дней. Требуется немедленное подтверждение и прибытие в чётко назначенное время. Любое отклонение от графика аннулирует возможность».

Элара перечитала сообщение. Потом ещё раз. Слова «чётко назначенное время» горели на экране, насмехаясь над ней. Это был спасательный круг, брошенный в болото. Элара даже не была уверена, что это уведомление пришло вовремя. Хватило ли на это уделённых ей ресурсов?

— Дорогая моя, что-то случилось?

Элара набрала на терминале: «Да».

— Нет, — ответила матери.

— Это хорошо, — улыбнулась мать. — Принеси мне ещё вина. Посмотри, как блестит озеро. Ветви деревьев зелёные, но в воде они кажутся золотистыми — это потому что их подсвечивает солнце. Хочешь, совьём из них венок?

«Слот подтверждён. Временной маркер: 320 день, 11:00:00. Статус: Предварительный. Для финализации требуется физическая верификация генетического паспорта пациента Лины (ID 774-Б-91) в Центральном Архиве Сектора. Требуется личное присутствие пациента для подбора оптимального метода и финальной диагностики. Нынешний диагноз временно считать недействительным. Крайний срок: сегодня, до 18:00».

Элара сняла руку с ключа.

Работа отменялась. Она написала в терминал короткое: «Сегодня меня не будет», зная, что за это с её потока срежут вычислительные мощности, но лечение — лечение на мощностях мамы. До него надо только добраться.

— Мы едем в Центральный сектор, — сказала Элара, едва зайдя в комнату.

— Ливи? — мягко отозвалась мама. — О чём ты?

Элара не позволила себе чертыхнуться.

— Пойдём к Озеру, Лина, — сказала так ласково, как только могла. Лицо матери озарилось светом. Она поднялась со своего кресла и покачнулась: ноги едва держали. Элара метнулась ближе, подхватила под локоть. Неуклюжая, с тонкими пальцами рука мамы стиснула плод слишком сильно, и показался сок. Элара заискала глазами салфетку.

— Кажется, я сегодня устала…

— Мы пойдём медленно и осторожно, — ответила Элара. — И будем останавливаться, чтобы ты смогла отдохнуть.

— А Хальв? Хальв уже ждёт меня там? Я должна выглядеть красиво.

— Ты выглядишь красиво, — Элара метнула взгляд на фотографию. Отец — обнимает маму за плечи, галантно подаёт цветок альбы тётушке Ливи, улыбается так, что и у Элары бы подкосились колени — умер три года назад. — Хальв будет в восторге.

— Точно? Ты всегда разбиралась в моде лучше, чем я, — мама заглянула Эларе в глаза снизу вверх. — Ему нравится подземный стиль. Знаешь, много карманов, стягивающие ремни… так только в Дамбе носят...

— Он оценит тебя любой.

Элара, поддерживая мать под локти, повела её к двери. Впереди ждала длинная лестница наружу, потом — автоматон в период с 13:00 до 14:00; может быть, он уезжает сейчас.

Погодите, что она должна сделать?

— И запах альбов… — он пробивался в ноздри, был таким чётким. Руки мамы — ломкие, как шёлк; запах — как шёлк, гладок. Атласный плод остался на полу квартиры. Мама вытерла руки хотя бы об одежду?

— Идём, идём вниз, — бормотала Элара, кое-как переставляя ноги.

Когда дошли до остановки, мама наконец перестала говорить про альбы и Озеро. Она оглянулась, спросила:

— Где мы?

— За нами приедет Хальв, — заверила Элара. — Нужно только подождать. Садись. Вот скамейка.

И достала терминал.

«Приезд автоматона — с 13:00 до 17:30. Вероятность прибытия — 66%».

Ей понизили приоритет? За невыход на работу система автоматически урезала её права доступа.

— Я так люблю прикладывать лепестки альбов к щекам. Они на ощупь как вода, милая Ливи. Знаешь, что? — мама по-девчачьи хохотнула. — По секрету. Я попрошу Хальва сделать мне ванну с лепестками. Мы сядем в каверну с горячей водой недалеко от спуска в землю. А там… я хочу его поцеловать, и...

Элара её почти не слышала. «Запрос на повышение разрешения». Ответ системы был мгновенным и безжалостным: «Недостаточно кредитов. Текущий баланс: -14% от необходимой суммы».

А ведь она не умела копить: для этого нужно планировать. Звёзды, какая ирония: чтоб купить, надо копить; чтоб копить — надо планировать, чтоб планировать, надо…

— Он много говорит, что хочет работать с ядром системы. Что он столько учился и хочет в лучшем месте. И что хочет под землю, Ливи. Под землю, представляешь? В Дамбу! Я говорю ему, что это бред. А он — всё своё. Я подумала, что хочу родить ему дочку. А для этого нужно… — мама снова хихикнула. Хлопнула в ладоши, размазывая сок. — Нужна ванна с лепестками альбов! И несколько поцелуев! Ты ведь уже целовалась? Расскажи, как это...

Элара набрала воздуха в грудь.

— Лина, — сказала. Когда она в детстве обращалась к матери по имени, мама ругалась. "Не слушай эти глупые традиции, — говорила. — Там, где я родилась, всегда было: мама". — Понимаешь, я сейчас занята. Я подбираю тебе хорошую одежду, чтобы встретить Хальва. Можно я займусь?

Мама посмотрела на неё.

— Я хотела бы, чтоб моя дочь была похожа на тебя, — сказала. — Ты самая лучшая.

— Спасибо, Лина.

Элара открыла чат с коллегой.

«Что с маршрутизацией F-G до Центрального? Вижу огромную потерю пакетов», — напечатала она.

Ответ пришёл почти мгновенно.

«Весь трафик перенаправлен на рендеринг переговоров в центре. Все некритичные процессы, включая твой, переведены в очередь с низким приоритетом».

Элара стиснула зубы. Она сама занималась распределением этих мощностей. Каждый день она видела системные лазейки, отчёты о мошенничестве с низкоприоритетными узлами и знала, что «низкий приоритет» означает «никогда». Мелькнула отчаянная мысль — взломать? — но она не вышла на работу, и ежедневного кода доступа у неё не было.

«Можешь пропихнуть мой запрос на транспорт в защищенный канал? Как системный сбой», — набрала она.

Молчание. Ответ пришёл с задержкой, словно его тоже затормозила система.

«Это подделка системных логов. Трибунал. Не могу».

Элара закрыла терминал и осмотрелась так, будто видела родной район впервые. Прибытие автоматона теперь значилось с 14:00 до 18:00. А ведь Эларе было даже тяжело продумать путь по Центральному сектору до нужного дома — это было слишком подробно, дальше её горизонта планирования…

Она опустилась на корточки перед смирно сидящей мамой и заглянула ей в глаза.

— Лина, — сказала доверительно. — Я сейчас отойду. Ты — оставайся здесь и никуда не уходи. Хорошо?

Мама кивнула.

Элара поднялась. Когда она оглядывалась, она увидела вывеску: «Кредиты в кредит». Туда она и направлялась.

*

— Зачем вам? — протянул человек за стойкой. Его голос, его фигура были нечёткими, но вёл он себя так, будто был чем-то лучше Элары. Таким был отец: вечно смотрел сверху вниз.

— Выкупить больше разрешения, — сказала Элара. Нервничая, она то и дело оглядывалась на дверь: уже жалела, что оставила маму одну на остановке. — Мне очень нужны деньги в долг. И сразу же на вашей бирже купить.

— Ну можете попробовать, — ответил человек. Он двинул рукой, и на экран вылезли цены. Подсчитав, Элара подумала: может, болезнь — не так уж и плохо?.. — Что вы так смотрите? — спросил человек. — Нынче дорого. Ресурсы уходят на приезд…

— Слышала! — крикнула Элара. Облокотилась на стойку. Опустила голову. Обняла её руками. Зажмурилась. — Но мне нужно чуть больше...

— Зачем вам? — спросил человек.

Его разрешение совсем низкое, вдруг поняла Элара. Она поняла моментально. Ей приходилось работать с такими. И ей приходилось читать про мошенничество в газетах.

— У вашего узла... — начала Элара, и голос предательски дрогнул. Она сглотнула. — Рассинхронизация. С главным сервером.

Человек за стойкой лениво поднял на неё глаза.

— Какая ещё рассинхронизация? У меня всё работает.

«Провал», — мелькнуло в голове Элары. Она метнулась взглядом к экрану биржи, к идентификатору — и то, каким нечётким, заляпанным он был, вернуло ей силы.

— Это плановая проверка целостности данных, — отчеканила она уже твёрже. — После последнего обновления ядра у низкоприоритетных узлов вроде вашего наблюдаются потери.

Человек моргнул. Его лицевые анимации явно не справлялись с обработкой удивления.

— Какая… проверка?

— Проверка целостности данных, — Элара посмотрела прямо ему в глаза. Облокотилась на стойку, принимая вид системного администратора. — Наблюдаются потери пакетов при транзакциях. — она несла первую приходящую в голову чушь, но говорила уверенно. — Вы же не хотите, чтобы ваши кредиты просто испарились в системной ошибке? Ваш терминал. Быстро.

Он растерянно протянул ей устройство. Элара увидела на экране открытое окно с примитивной игрой. Он перепроходил простой уровень в тридцать первый раз.

Пальцы Элары замелькали по экрану. Она даже не взламывала ничего — да чёрт подери, она бы и не смогла, собственный разум едва выдерживал многозадачность лжи. Просто открыла стандартное приложение контроля финансов, вбила свой ID. На экране горело окно перевода средств.

— Так и думала. Конфликт запросов, — бормотала она, — Требуется принудительная синхронизация кошелька. Приложите палец для верификации, — она развернула к нему терминал.

Человек не читал. Он был перегружен её техническим жаргоном и авторитетом. Он видел только слово «Верификация» и испуганно прижал палец к сканеру. Раздался тихий звон.

— Синхронизация завершена, — Элара вернула ему терминал. — Больше сбоев быть не должно. Работайте.

Человек благодарно закивал ей; Элара вышла из «Кредитов в кредит» и прислонилась к стене, затылком прижавшись к холодному камню. Голова раскалывалась. Мир на секунду потерял чёткость, превратившись в знакомое размытое пятно. Она потратила на этот обман почти весь свой дневной ресурс планирования и концентрации. Осознать произошедшее не оставалось сил.

Она зашла обратно через минуту или пять.

— Я хочу купить больше разрешения через вашу биржу, — сказала.

*

Когда она вернулась на остановку, с её мамой кто-то разговаривал. Кто-то объяснял ей что-то…

— Кто вы! — воскликнула Элара, подходя.

— Я? — мужчина рядом с мамой вскинул брови. Он выглядел чётко. С неожиданной для себя ясностью Элара осознала: это ведь... частая проблема. И с ними уже такое было. Она просто забыла. Поэтому копить было так сложно.

— Это же Хальв, Ливи, — ответила мама.

— Наш транспорт будет с вероятностью 98% в период от 15:30 до 16:00, — отчеканила Элара. — Отойдите от моей матери.

— Мы всего лишь разговаривали. Она рассказывала мне такую интересную историю.

— Отойдите от неё, или я подниму тревогу.

Она направила почти всё разрешение на проезд, но всё-таки могла… могла подумать: чёрт подери, как глупо. Её разрешение было средним, но она смогла легко обмануть человека с совсем низким. Этот мужчина непременно бы обманул её маму, если бы только Элара не носила её терминал с собой, не отдавая в руки ни на секунду. И она поняла, что эта проблема относится и к ним, только сейчас.

Если бы она могла планировать на неделю вперёд, если бы она могла думать на неделю вперёд… какой бы она была?

— Тебе не о чем волноваться, Ливи…

Элара положила одну ладонь на терминал. Мужчина отступил на пару шагов, улыбаясь и поднимая руки.

Когда автоматон подъехал, Элара помогла матери сесть, сама — опустилась на сиденье рядом. Закрыла глаза. «Улица Эон, дом №73», — она посмотрела по карте и чётко представляла себе путь.

Она взяла руку мамы в свои. Элара сразу поняла, когда за окном начался Центральный Сектор: каждая трещинка на камне, каждая проросшая через мостовую травинка была видна. Каждая морщинка на руке матери, каждая вздувшаяся венка. Элара наклонилась и поцеловала костяшки.

Они были под нужной дверью в 17:21, и Элара, кажется, даже слышала где-то вдали праздник.

*

— ID 774-Б-91, — окликнули их.

Врачом оказался высокий, опрятный мужчина. Он сидел перед терминалом, и Элара подвела к нему беспомощно озирающуюся мать; усадила в кресло.

— Вы на диагностику и подтверждение? — спросил врач.

— Да, — откликнулась Элара.

— Что происходит?.. — озиралась мама.

— Лина недееспособна. Я… её представитель на протяжении последних трёх лет. Ей назначена экспериментальная терапия...

— Вижу, — пробормотал врач. — Приложите её руку сюда.

Элара подняла руку матери за запястье и положила на сканер. Врач наклонился к экрану.

— Спасибо, валидация завершена, — сказал. Элара подумала: неужели она тащила сюда маму только для этого?.. — Вижу. Вижу…

— Ей недоступны её вычислительные ресурсы, — робко сказала Элара. — Она живёт в совсем низком разрешении, хотя её тело в высоком, и она заслужила высокое…

— Нет, нет, — ответил врач. — Ей всё доступно.

Элара нахмурилась.

— По её собственной воле, заявление от 230 дня 120 года, все её ресурсы направлены на поддержание воспоминания от 122 дня 98, туда же направлены ресурсы, завещанные ID 781-Б-82, — сказал врач. — За ней закреплены все ресурсы, необходимые ей. Она не нуждается в терапии.

— Но мне сказали…

— Её осматривали без доступа к логам?

Элара кивнула.

— Вот вам и сказали, — ответил врач. — С вашей матерью всё в порядке. Я могу осмотреть её физически, но в её логах указано, что она получает достаточно пищи, достаточно жидкости, что она в сознании. Она даже употребляет староорганическую пищу.

Элара молчала.

— Разрешение вашей матери покрывает в том числе этот приём, — сказал врач. — Вам не о чем беспокоиться.

— Ей нужна помощь, — выдавила Элара. — Она не в реальности… она недееспособна...

Врач посмотрел на неё исподлобья и улыбнулся с толикой сочувствия.

— С системной точки зрения, ваша мать — самый здоровый человек в этом здании. Она находится в стабильном, самостоятельно выбранном и полностью обеспеченном ресурсами состоянии счастья. Терапия не требуется. Следующий!

*

Доведя мать до дома — разрешение заканчивалось около 22:00, и Элара отлично успевала, — Элара села на кровать. Она смотрела на фотографию. На высокомерную — теперь казалось так — улыбку отца, на цветок альбов. На тётю Ливи, оставшуюся на поверхности, далеко от Дамбы. Тётя была умнее мамы и папы.

— Ливи, я приготовлю нам ужин, — позвала мама из гостиной, и Элара не откликнулась.

Она думала, и мир выстраивался перед ней с удивительной ясностью.

Сегодня — она ещё может планировать. Интересно, сколько у неё разрешение в обычном состоянии? Она ведь даже не спросила. Раньше ей не казалось это важным. И грабя того человека в Кредитах в кредит — не подумала, что, конечно, за такое последует наказание. Она перевела деньги себе напрямую. Её вычислят с лёгкостью. Она виновата...

...и она забудет об этом сегодня в 22:00, поняла Элара. Забудет, и когда к ней придут наказывать, то даже не поймёт, за что.

Она поднялась с кровати и прошла к маме. На кухне всё ещё валялся помидор — на него явно наступили несколько раз.

— Расскажи мне ещё раз об Озере, — попросила Элара. Она знала, подтверждение чему хочет услышать в этом рассказе.

*

— …и я точно знала, что хочу дочь. Такую, как ты. Всю жизнь знала. Ещё девочкой… Хальв, конечно, дурак, что собирается под землю, но он романтик. И он мне так нравится. Но он хочет под землю — он говорит, там интересно. Он говорит, ему обещают, что сделают всё, чтоб его жизнь никак не поменялась. Он говорит, его компетенции очень нужны…

— А ресурсы?

— Какие ресурсы?

— Памяти.

— Зачем? Какие?

Элара поджала губы.

— Спасибо, — сказала она. — Спасибо, Лина. Подождёшь меня дома? Я вернусь к ужину.

Элара не знала, сколько у неё времени. Но знала, что автоматон до Сектора Распределения будет здесь с 19:20 до 19:30 и знала, что она — законный представитель своей недееспособной матери.

И, глядя в окно автоматона на нечёткие фигуры людей и трещинки в камне, Элара кусала щёки изнутри и думала о том человеке, которого обворовала. Ему не будет плохо от этого. Его обеспечивают едой и водой, у него есть всё, что ему нужно. Он живёт настоящим моментом. Он… наверное, счастлив, если у него кто-то есть. Кредиты для него — лишний ресурс, и он даже не может накопить на что-то. Если смотреть с такой точки зрения, она не сделала ничего плохого. Пнула беспомощного, но что с того? Её пинок не поменял ничего в большем масштабе.

Но если подумать чуть глубже, чуть дольше, чем она была способна раньше, становилось горько.

*

На часах было 21:33. Подошла очередь Элары в Секторе Распределения.

— Имя? — спросил её клерк.

— Элара.

— ID?

— 999-B-92, но здесь я как законный представитель ID 774-Б-91.

— Цель визита?

— Перераспределение ресурсов.

Клерк постукал по кнопочкам.

— Откуда куда?

— С воспоминания от 122 дня 98 моей подопечной на моё планирование, прорисовку моего будущего и мои мыслительные затраты. Сколько там выйдет?

— Около года, — сказал клерк. Постукал по кнопочкам ещё. Элара не удержалась.

— Какой ваш личный ресурс?

— Это не протокольный вопрос.

— Но всё же. Я волнуюсь перед операцией.

— Две недели, — ответил клерк. — Хватает, чтоб съездить в отпуск.

Элара кивнула.

— Поставьте подпись здесь, пожалуйста, — сказал клерк.

Элара посмотрела на бланк. Он был заполнен. На часах было 21:42. Ещё восемнадцать минут, и она не смогла бы сделать того, что делает.

Может, это было бы и к лучшему.

— Скажите, если вы ездили в отпуск, — сказала Элара, держа ручку над бланком. — Вы, наверное, были за Дамбой?

— Да, — ответил клерк.

— И как там?

— Хорошо. Но кто-то же должен поддерживать стабильность.

Сказал бы он это, если бы его вычислительные ресурсы были больше? Элара не знала. Её ресурсов пока не хватало.

Но ведь её отец выбрал это место. Наверное, у него были причины поменять хорошо прорисованный, проработанный внешний мир на нестабильный узел расчётов.

Она поставила подпись.

— Подождите около пятнадцати минут, и операция будет завершена, — сказал клерк. — Вы можете посидеть там, на диванчике. Вам принесут воды.

Элара кивнула. Прошла в указанное место, села. Пила стакан долго, маленькими глоточками, а когда пятнадцать минут прошли — посмотрела на часы, поднялась и направилась к выходу из здания. Совесть не грызла её.

Она точно знала: она уедет из Дамбы. Уедет туда, где не нужно так распределять ресурсы, туда, где когда-то в детстве мамы её воспоминания и её будущее прорисовывались по умолчанию. Она заберёт с собой маму, уедет в те места, стабильность где поддерживает Дамба ценой своего узла — теперь она понимала папу и его ошибку: он думал, что в месте, которое на мир влияет, можно что-то изменить…

Она уедет к Озеру. И вдохнёт запах альбы.

телеграм-канал с рассказами и больше о мире. интерес к миру и к проекту -- самое приятное для автора <)

Тогда их отдали учёным, которые занимались экспертизой. Но никакого результата особо не получили. По геному, это были самые обычные рыбы, кроме тех самых генетических клеток, что давали им такой окрас. К сожалению, одними рыбками и мелкими детёнышами кого-то, всё не закончилось.

На третий день, начало происходить то, что заставило их сейчас быть вдали от родного города. Эти рыбы начали кусать людей, заражать их, пугать. Некоторые дети нашли мёртвых медуз, которых вынесло на берег. Всё бы ничего, но мёртвые медузы были прямо-таки прокушены, по всей видимости, этими же рыбёшками.

После того как люди начали жаловаться на подобное, то люди незамедлительно закрыли пляж. Тогда-то власти и обратили на это внимание, отправив множество батискафов, дабы разузнать, где находятся места с икринками данных рыб, чтобы уничтожить их.

Они вдвоём были теми немногими, кого отправили на эту миссию. Тогда они думали, что ничего такого в этом спуске не будет. Спускались и не раз, всякое повидали, но реальность оказалась суровей.

- Видно что-то?

- Нет, ничего такого. Просто дно, дно, дно. Сань, мы взяли что-то поесть?

- К нашему счастью, Я взял бутеры. Если хочешь передохнуть, могу повести Я, а ты поешь и попей чай. – Сказал Саша, своему другу Олегу, который к тому же часто работал с ним. Так получилось, что они оба учились в морском университете. Сдружились и доучившись, сначала работали моряками, спускаясь на подводных лодках в далёкие плавания с целой командой.

Собственно, потому их и брали. Батискаф, в разы легче, чем подводная лодка, предназначенная для целой команды людей.

- Святой человек, ей богу. Спасибо большое. – Он вышел из кабины управляющего, передав управление Саше. Они поплыли дальше, включив фонарики, так как они начали спускаться на первую глубину, которая почти не пропускала свет. Они плыли вокруг земли, смотря на эти гнёзда рыб.

- Слышь, походу у них гнёзда аж тут. Далеко придётся плыть нашим.

- Серьёзно? – С удивлением спросил он, доедая и прихлёбывая чай.

- Да. Я сам удивлён, если честно. Это получается они отсюда, до пляжа доплыли?

- Получается. Только тут метров 300 по моему глубины, тут уже как бы и акулы некоторые водятся. Были бы рады перекусить такими мелкими шпротами, для них, разумеется.

- Ну, ясное дело, что для них. Для нас то, они очень даже нормального размера. Так, сейчас буду спускаться. Просто предупреждаю. – Он начал спускаться, крайне аккуратно, дабы не навредить батискафу и тем более другу, что сидел в другой части данного аппарата. – Ничего. – Дежурно сказал он, смотря в расщелину, которая заканчивалась пустым тупиком. Только пара мелких рыб и тех самых, которые кусали людей. Теперь эти рыбы ели и других рыб, что говорило об их хищной натуре. – Да они жрут других рыб, видимо, вообще на всех кидаются.

- Видимо. Плыви дальше, есть ещё пара расщелин. И кстати, вруби запись, а то мало ли, что пропустим.

- Точно. А то забыл уже. – Он включил запись одной кнопкой, показывая теперь то, что он видел до этого. – Кстати, как думаешь насчёт того, чтоб бахнуть пивка потом?

- Да можно, чё. Думаю просто, чё б такое сделать на выходных…

- У тебя же девушка была, с ней не проведёшь? – Обычно, Олег и правда уделял ей время, нежели другим.

- Да мы расстались. Притом, вообще неясно, почему. Прихожу домой однажды, после очередной командировки, а там письмо, нет её вещей, даже запаха не осталось. Значит, давно уже ушла. Пыль на вещах, доказала мне тоже самое.

- А что в письме то было? Что-то типа: «Извини, мне просто надоело»? – Такое было частым явлением, по крайней мере, Олег рассказывал, что так было уже раза три, четыре так точно.

- Своего рода. Опять нытьё про то, что не прихожу, про то, что Я не присылал деньги и бла бла бла. Женская нудятина короче, ничего интересного. Не первый раз уже, привык.

- В том то и дело. Какой это раз? Четвёртый? Пятый?

- Да хер его знает. Работа, бля, такая. Выплывай на месяца 3, 4, приезжай и отдыхай, бей лицо любовнику, его семье и выгоняй девушку из дома. Но ты прав, сколько можно то? Думаю, свалю после следующей командировки вовсе из этого. На станции буду работать и жить, как обычный человек.

- Ну, сам об этом думал. Я канеш, не такой лавелас, как ты, но сталкивался с подобным. Да и что это за жизнь такая? Хотелось бы быть среди людей и более менее, открытых пространств, а не это вот всё.

- Согласен. – Прихлебнув чай, добавил он.

Они доплыли до другой расщелины, тоже было пусто. Но теперь, были какие-то громады костей рыб, которые лежали прям на дне расщелины. – Олег, тут чёт как-то дохрена костей… слишком уж много.

- Покажь. – Он подошёл и залез в кабину, уступив ему проход. Олег тут же и осел от такого, как-то всё веселье резко закончилось. – Чё… да такое разве что у акул. Но столько? Да там штук 50-60, не меньше.

- Да, Я вижу, вижу. Ладно, сколько там осталось этих расщелин?

- Две вроде, дальше приплыть с отчётом, как и что тут. Чё думаешь, вытянем?

- А мы на ссыкунов похожи? Не, закончим и бабки получим. – Он вновь отплыл от расщелины, теперь слыша некоторый хруст вдали, он переходил в чавканье. Что-то совсем недалеко поедало тутошних обитателей.

В третьей расщелине не было ничего, кроме очередной стаи рыб. Вот только теперь, они моментально уплыли, будто боясь чего-то. Но чего? Хороший вопрос. Они проплыли дальше, толком не задерживаясь на этом, ни одной икринки в расщелине не было. Далее была расщелина, которая больше других, метров сто она была так точно.

Плывут, разговаривают и внезапно, Саша замолкает. То, что он видит, можно было увидеть только в книгах Лавкрафта. Оно было гигантским, просто невообразимо большим, прямо посреди океана, оно извивалось. Его кожа была толстой, если это вообще была его кожа, ведь на его теле были тысячи рыб, возможно, он и сам был просто сборищем рыб, но его белые глаза по всему телу, смотрелись и правда неприятно. Оно было таким большим, что хвост существа огибал его, шёл по дну на многие метры и возвращался к нему. Хуже всего было то, что у него по всей видимости, были руки и ноги, похожие на колья. Сторукий и стоногий, он обернулся, его голова обогнула несколько десятков метров, после смотря прямо на этот мелкий батискаф.

Саша перестал дышать, Олег видел это тоже и так же молчал, они оба ничего не делали, а запись шла. Руки существа потянулись к стальной коробке, сторукое, прямо как уродливый эксперимент Сатаны. Теперь, оно смотрело своими белыми глазами на них. Руки сжимали этот мелкий гроб для них, но оно поняло, что это не рыба, однако, перед тем как потерять интерес, облизнулось.

Даже его язык был соткан из тысяч рыб, что облизывали эту железку, они видели бездонную пасть. Наверное, только она одна растягивалась на метров пять, шесть. В то же время, они оба застыли от ужаса. Каждый думал о своём, но они оба сошлись на мысли, что такого существа не могло существовать в океане в принципе, это не может быть физически, но оно есть.

Оно извивалось, смеялось над ними и над самой природой, так как такого существа, просто не может существовать. Один его язык, которым он облизнул этот гроб, для них, был соткан из тысячей рыб, которые тоже смотрели на них. «Это было то, что создано для уничтожения расы или планеты», думали они. Долго продолжались их гляделки, пока они не заметили, что рыбы в его рту, те самые, которых м нашли рыбаки. Это и есть источник всех проблем, и он кажется, непобедим…

Неясно было, сколько времени прошло, но оно их отпустило. Отпустило, немного швырнув в сторону, подняв давление, но к счастью, батискаф не сломался. Они поплыли оттуда в тот же момент, без разговоров, аккуратно, но при этом быстро, чтобы точно не поймало или не словить травму органов от давления.

Они еле выплыли, ибо монстр был буквально в метре от их убийстве, но им повезло. Очень повезло. Краем фонарика, они видели, как хвост существа, дотянулся до их батискафа. Он был размером 4-5 метров, шириной, просто невообразимой для человеческого образа мышления про рыб.

Они выплыли, с такими лицами, будто смерть повидали или в ад заглянули. Мужики даже заметили, что пара волос вовсе стали седыми. Они молча отдали запись начальнику, а он отдал вышестоящим. Никто бы и не поверил, но отпечатки рук правда были, а вмятины были такие, как после удара. А запись только доказывала это всё.

Они пошли в бар, так же молча. Каждый думал о своём. Но молчание прервал Саша.

- Как думаешь, что это было?

- Не знаю. Может… что-то из библии? Ну, божественное создание? Ты вот видел его? Это же не должно существовать, сука…

- Мне кажется, оно с другой планеты. Не помню такого ни в каком из библейских, да и не только, сюжетах… Что теперь делать? Эти рыбы, тоже ведь его заслуга, Я уверен.

- Ничего. Мне насрать на этих людей, пошли выпьем и не будем говорить об этом, пока не протрезвеем.

- Поддерживаю. – Они оба пошли в бар, взяв пиво и начали его долго распивать, разговаривая, совершенно на отдалённые темы. О чём угодно, лишь бы не о сегодняшнем дне. Пили, пока не отрубились, и не проснулись где-то на улице, на лавке.

Сегодня, было хуже. Людям запретили купаться, рыба стала расти, эти головастики получили мелкие ножки и ручки. Их гнездо, скорее всего было рядом с ним… но ничто не сможет его остановить, это было и так ясно. Их опять вызвали, но видели, что они напились. Однако начальник откровенно сказал:

- Ребят, Я не знаю, что это за тварь такая, мы такого никогда не видели. Нам надо, чтобы вы спустились и достали его геном, дабы…

- Нет, нет, нет и точка. – Немного пьяным, но уверенным тоном, сказали они оба в голос. Одного раза хватило.

- Мы очень щедро заплатим, ребят. Вы его уже видели, вы привыкшие, пожалуйста.

- Засуньте себе эти бабки знаете куда? Нам одного раза хватило. Отправьте других, хоть ОМОН, нам плевать. Увольняйте, если угодно. – Олег встал и ушёл, сказав напоследок. – Сучий остров, ну, пиздец…

Саша встал так же и ушёл, не пойдя в эту экспедицию, ни за какие деньги. Это существо было либо не с нашей планеты, либо и правда-кара божья. Теперь, они шли по улице и после разошлись. В то же время, вертолёты уже высматривали данную тварь, ограждали океан. Так же отправляли координаты тем, кто начнёт арт обстрел данной твари.

В какой-то момент, оно показалось и встало на месте. Идеальный момент для атаки, чем они и воспользовались, выстрелив кучей ракет по нему, в том числе и с вертолётов. Но то, что произошло далее, не ожидал вообще никто.

Оно повернулось, поднявшись на руках прямо до небес, и конца его хвоста было не видно, разорвав зубами вертолёт. Когда по нему стреляли, то рыба отсыпалась и плавала на поверхности воды. Но ему было совершенно всё равно, никакие ракеты не оказали на него эффекта, кроме как, лёгкое пошатывание.

Оно опустилось в воду вновь и поплыло к городу, медленно, но плыло. Буквально через пару минут, людям объявили, что в городе чрезвычайная ситуация и всем стоит эвакуироваться. Тут было очевидно, что такое существо, не осталось бы пацифистом, особенно после атаки людей.

Всё происходило стремительно: людей забирали военные в большие машины, УАЗы и грузовики, не дав даже вещей собрать толком. По подсчётам властей, такая тварь окажется у города через часа два, полтора.

Саша и Олег быстро скооперировались, нашли военных, что взяли их за милую душу, дав спасение, своего рода. Они поехали рядом с вояками, которые ничем не занимались, следя только за покоем граждан внутри машины.

- Мужики, вам что сказали?

- Не можем разглашать данную информацию. – Сказали они заученным тоном, без каких либо особых эмоций. Саня кивнул и не стал приставать к ним. После всех этих событий, они просто ехали, по дороге, долгие километры и часы, уезжая от своих квартир.

Оба думали о родне. Что и где она? Как они? Знает ли общественность об эвакуации? Кто-либо из обычных людей знают про монстра или только они? Если так, то как скоро их убьют? Куда их отвезут? И тому подобные вопросы, крутились в голове парней. Они ехали несколько дней, так как регламент военных был, по всей видимости: «Уехать за несколько тысяч километров»

В итоге оба часто спали, чтоб хоть как-то скоротать время, в перерыве от еды, что раздавали каждые 4-5 часов. Воду раздавали чаще, раз в 3 часа. Вот так они снова уснули, пока ехали, неясно куда. К тому же, видимо у грузовиков были большие запасы бензина, которые они собрали до уезда из города. Внезапно, их разбудил солдат, что растормошил их со словами:

- Подъём. Приехали.

- Да, секунду.

- Чего? А, просыпаться… ща.

Оба встали, выйдя из машины, немного размявшись, смотрели на лагеря, в которые они приехали. Их обустраивали прямо в моменте. Женщины и дети боялись, а мужики помогали военным раскладывать палатки, строить дома.

Они тоже начали помогать, так как не хотели вспоминать встречу с монстром, да и вообще как либо думать сейчас об этом всём. Одного воспоминания с этим было уже достаточно, чтобы потерять всю уверенность в том, что человек-на вершине пищевой цепочки.

Никто из них не говорил с людьми про это всё, давая пустые надежды, что всё хорошо, более или менее. Это была ложь во благо, так как правду не каждый сможет вынести на своих плечах. Слишком уж тяжёлая ноша, для обычного человека.

Обычные люди возмущались этим, не понимали ничего, пытались договориться с военными, но они были непреклонны и не давали возможности узнать, что же происходит в городе. Людей это сильно напрягало.

Военные, сами по всей видимости, не знали, что происходит. Они думали, что в городе будут проводиться какие-то тренировки нового оружия, не могли понять, что заставило властей отправить всех в далёкие края.

Некоторые же видели монстра, по его разрыву вертолёта и плаванию по морю. Они молчали и просто говорили, что надо делать. Никакой информации, ничего, кроме чувства страха по отношению к данному монстру.

Через пару часов, Саша и Олег наконец-то вздохнули с облегчением и решили выйти на перекур. Так они и вернулись туда, откуда всё начиналось.

- Олег, давай честно, чё думаешь насчёт уезда отсюда?

- Я тоже об этом подумал. Неясно, как власти распорядятся с нами. Мы не важные шишки, а просто работники. - Он докурил сигарету, выкинув окурок наземь. – Сам подумай, Сань. Мы с тобой видели то, о чём знают пара сотен человек максимум. Нас либо вальнут, либо будут допрашивать, а потом вальнут.

- К превеликому сожалению, ты очень сильно прав. Надо валить отсюда, желательно сегодня. – Он подошёл к военному и спросил его:

- Извиняюсь, что отвлекаю, но у вас есть запасные машины? Нам не нужна большая, обычная такая. – Военный кивнул, спросив другого военного, видимо, вышестоящего по званию, можно ли им уехать. Сначала, пошли отказы. В итоге им сказали: «нет». – Ясно, спасибо, в любом случае.

Они оба отошли от военных, на достаточное расстояние, дабы их никто не услышал.

- Значит, сваливаем ночью? – Задумчиво спросил Саша. – Пешком?

- Походу да. Ключи то у военных, наверняка. Хотя… если не найдём ключей, пойдём пешком. Сейчас какой план?

- Какой… как бы не звучало плохо, но надо аккуратно своровать еду и воду.

- У детей и женщин? Ты серьёзно?

- Ну, иди возьми у военных еду и воду. Тебе либо руки заломают, либо прикладом успокоят. Если такой моралист, значит стой тут, сам всё сделаю. – Он пошёл к одной из палаток, посмотрев внутрь. К счастью, там была еда и вода, в консервах, конечно, но уже что-то. Быстро взял, пока все занимались строительством и успокаивали детей, что рыдали. Вышел к Саше вновь, засунув ему в карманы куртки, половину того, что своровал. – Там банок 7 консервов и пара бутылок воды.

- Ты им ничего не оставил даже?

- Одну банку и бутылку. Давай на чистоту, у них есть большие запасы, это капля в море, по сравнению с тем, что им завезут потом. Так что перестань быть как баба. Если хочешь жить-умей вертеться.

- Сука… хреново, но ты прав. Ладно, давай, пошли. – Они оба пошли по палаткам, аккуратно и быстро своровав ещё с пару консервов и бутылок воды. Им очень повезло, что их заметила только одна мамка, которой они в руки отдали еду и воду, мол: «Мы просто людям провиант раздаём, не беспокойтесь.»

Так они и отвертелись от неё, но были уверены, что она несильно им поверила. Потому они просто ждали ночи. К счастью, всех загнали спать. Военные ходили, но после и они ушли спать, оставив одного солдата, бродившего по лагерю, с автоматом в руках.

Они оба аккуратно вышли из палатки, легко обойдя его, и зашли за ворота лагеря. К счастью, они были не заперты, видимо, военные не рассматривали никакой угрозы со стороны людей, либо же кто-то некомпетентный был на должности. Хотя, факт их жизни, уже говорит об этом.

Олег осмотрелся и увидел множество машин. Все были закрыты, а ключи и правда, были видимо у военных. Они успели отойти, собираясь уже идти пешком, когда услышали позади себя звук снятия автомата с предохранителя. Глупо было полагать, что ворота не подадут знак тому самому дежурному военному.

- Стоять. Руки вверх, медленно. – Сказал он. Они было и подняли руки, но когда он к ним подошёл, то Олег ударил с разворота. Он потерял равновесие, после чего он же и взял автомат в руки, пнув того на землю. Внезапно, силы резко поменялись. Он указал дулом автомата на военного, сказав:

- Ключи от машины. Живо. – К сожалению для солдата, у него и правда были ключи от машины. Которые он кинул, ибо дорожил своей жизнью. Саша схватил ключи, подойдя к большому грузовику. Не подошли к одному такому, но подошли ко второму. Заведя её и проехав пару метров, Саша убедился, что машина работает исправно и он их не обманул.

- Залезай, работает. – Олег медленно отошёл спиной к машине, залез в неё и закрыл дверь.

- Езжай, блядь, быстрее, быстрее! – И они отъехали от лагеря с большой скоростью, да такой, что Саша еле зашёл в поворот на шоссе. – Сука, медленнее!

- Да ты определись, быстро или медленно! – Он выровнял машину и поехал со скоростью в 60 км/ч.- Так, всё, едем. Только куда?

- А у нас есть выбор? Просто подальше отсюда и подальше от тех мест, где есть военные, да и люди тоже. Может, пока ещё не началось, но думаю, каннибализм будет сильно развит среди людей.

- Надеюсь, что не будет… Но что заставило властей так резко всех эвакуировать? Да и ехали мы дня 2, без остановок почти что. Как думаешь, где мы вообще?

- Мы видели причину, Сань. Большая тварь, скорее всего и есть эта причина. А где мы… бес понятия, если честно. Наверное, очень далеко от города. Мы же ехали и правда, без остановок почти.

На этом они замолчали, а Олег убрал автомат на заднее сиденье, предварительно поставив на предохранитель. Военные, видимо, давно всех развезли, ведь машин на дороге почти не было, только изредка, обычные люди попадались им, на своих машинах.

Иногда, были и военные, везущие людей, под двадцать за раз, если всем удавалось уместиться в большомгрузовике. К ним, почему-то не было никаких вопросов, видимо, все были заняты более важными делами, чем искать угонщиков. Им это было только на руку.

Через километров 200, они остановились возле леса дабы подлить бензина. Сначала, не поняли, где он находится, но подняв простыню заднего отсека, то увидели три канистры. Одна была почти наполовину полной, а остальные-полностью заполненные.

- Это надолго? Ну, изоляция от города, от мира, вот такие путешествия, пока бензин не закончится.

- К сожалению, наверное, да. Пока монстра не убьют, не вернут людей. Но надеюсь, что это будет недолго.

- Я тоже, очень сильно, на это надеюсь…

Продолжение следует

Вот и сейчас Зеро молча наблюдал за восходом трёх солнц. Он молчал почти всегда, даже если в общении была необходимость. Ведь между ним и Книгочеем существовала телепатическая связь, позволяющая понимать друг друга без слов. Книгочей тоже мог не разговаривать вслух, в этом не было функциональной необходимости, но звук человеческой речи ему был просто приятен. Он знал все 7150 языков, относящихся к 142 различным языковым семьям, известные на Земле, но предпочитал говорить на русском, находя этот язык самым изысканным и красивым. К тому же, именно на этом языке с ним когда-то говорили люди.

II.

Небольшой научный межпланетный корабль «Сфера» совершал разведывательный полёт всего-то в пределах десяти световых лет от Земли, с целью поиска зачаточных форм жизни на дальних астероидах. Тогда, в середине XXII века, еще не было открыто новых планет, на которых обитают разумные существа, и экипаж «Сферы» даже и не рассчитывал на подобную встречу. Тем более, что разведанное расстояние от Земли было совсем не критичным.

Но, ведь известно, что немало великих открытий делается благодаря той или иной случайности. Так произошло и на этот раз. Космический корабль с разгона влетел в некое туманное облако буквально на несколько мгновений, а вынырнул совершенно в другом месте. И где именно, не смогла определить вся научная корабельная аппаратура. К тому же, во время этого необъяснимого скачка, произошла разгерметизация всех отсеков «Сферы» и весь экипаж космолёта погиб в течение пяти минут.

Два робота, Книгочей и Зеро, смогли взять корабельное управление на себя, и удачно произвести посадку на планету, по размерам сходную с Землёй, которая оказалась поблизости. Сразу после приземления роботы, первым делом, запаяли в семи герметичных капсулах тела всех членов экипажа, и приступили к разведке «терра инкогнита». Так как в их привилегии не входило право присваивать вновь открытым планетам название, они решили называть вновь открытую землю просто Планета. Вот так, с большой буквы. 

III.

И вот, они находились на Планете уже более ста лет. Вековой юбилей они встретили на прошлой неделе, и отметили его тем, что прошли в Пантеон Героев, и больше часа вглядывались в спокойные лица членов экипажа, запаянные в специальные капсулы. Этот пантеон предложил создать Книгочей еще 50 лет назад, когда невдалеке от опустившегося космического корабля, нашлась подходящая пещера. Два робота, поочерёдно орудуя лазерными резаками (один из них постоянно дежурил в командирской рубке и охранял звездолёт), вырезали в камне, очень похожем на земной гранит анфиладу их трёх помещений. Роботы отполировали стены, пол и потолок, и устроили там Пантеон Героев. Название придумал, конечно же, Книгочей. Он любил выдумывать нечто броское и неожиданное, если же это прямо не запрещалось вложенной в него программой. И, конечно же, именно Книгочей назвал местных условно разумных существ – Леопардами. Почему такое странное обозначение? Да потому, что эти странные существа действительно очень походили на пятнистых леопардов, с той лишь разницей, что на каждой лапе у них было по шесть пальцев, в которых, при необходимости, они могли зажимать различные предметы. И, конечно же, от земных леопардов их отличала разнообразная цветовая гамма шерстяного покрова, расположенного по всему телу. От белого, черного и желтого, до синего, зелёного и даже розового. В естественной среде обитания у них не было врагов, а кормовая база была настолько обильной и разнообразной, что леопарды могли позволить себе не мимикрировать в зависимости от ареала обитания.

За прошедшие сто лет роботы в совершенстве освоили язык леопардов и даже научились разговаривать с ними посредством телепатии. А вот сами леопарды учить земные языки не желали. И, как догадывался Книгочей, не от невозможности к обучению, а от природной практичности и лени, свойственной в той или иной степени всему отряду кошачьих.

Сразу после аварийной посадки на Планету, роботы обследовали всю ее поверхность на десантной шлюпке, и обнаружили разумную деятельность лишь в нескольких местах по всей Планете. Эти места были названы Долинами Таинственных Деревьев (название, конечно же, придумал Книгочей), где местные леопарды и селились, строя хижины в раскидистых ветвях. Выяснив, что других разумных существ на планете нет, Зеро и Книгочей перегнали космолёт поближе к одному из указанных мест, и расположились невдалеке. Космолёт был изрядно поврежден, и не смог бы выдержать длительного космического путешествия, поэтому роботы приняли решение дожидаться спасательной экспедиции на поверхности Планеты. Именно поэтому они устроились капитально и с размахом, организовав из складных модулей, хранящихся на корабельном складе, целый небольшой космический городок, который с годами таинственные деревья обвили своими ветвями так плотно, что рассмотреть его можно было лишь подойдя к нему почти вплотную. За прошедшие десятилетия местные жители постепенно приняли роботов, и уже не боялись заходить к ним в гости, чтобы просто поболтать о разных новостях, и выпить стаканчик – другой разведённого сухого молока, запасы которого на корабле оказались весьма обширны.  Была, в медицинских запасах, еще и валерьянка, но роботы благоразумно старались её наличие не слишком афишировать, добавив ее лишь однажды в молоко старейшинам при решении сложного организационного вопроса, в результате чего получили разрешение поселиться с ними рядом.

Исследуя жизнь леопардов, роботы пришли к выводу, что именно рождение и проживание этих животных среди необычных деревьев, делали их разумными существами. В загадочных долинах как-то сразу чувствовалась тайна. Местная атмосфера имела некий особенный состав, полную формулу которого никак не удавалось выяснить. Именно деревья, в процессе своей жизнедеятельности, выделяли вместе с кислородом неизвестный компонент, который Книгочей назвал Эликсиром разума. Сами деревья парили буквально в метре над поверхностью, и, видимо, были связаны с планетой неведомой силой, потому что даже ветры, порою очень сильные, не могли сдвинуть деревья с места.

IV.

- Я слышу сигнал, - громко проговорил вслух Зеро. Это было так странно, что Книгочей даже вздрогнул. Он не слышал голоса боевого робота уже много десятков лет, привыкнув общаться с ним только телепатически.

- Что это за сигнал? – Растерянно проговорил Книгочей.

- Некий космический корабль появился на внешней орбите Планеты. От него отделился разведывательный челнок, который уже вошел в плотные слои атмосферы. По моим расчетам, он приземлится примерно в тысяче километров от нас.

- Может быть, нам нужно включить маяк с нашими позывными? – спросил Книгочей.

- Я думаю, что пока этого делать не следует, - проговорил Зеро, переходя вновь на телепатическую связь, - мы не имеет контактов с разумными существами уже более века, и этот космический корабль уж точно не является спасательной экспедицией, направленной на наши поиски. А значит, цели и задачи вновь прибывающих астронавтов нам не ясны. Они всё равно уже точно совершат посадку на поверхность Планеты, так что у нас будет возможность посмотреть, кто они, и чего от них можно ожидать.

- Я согласен, - подумав всего одно мгновение, промолвил Книгочей. Он был взволнован, как может быть взволнован робот, в недрах электронных внутренностей которого встроен чип эмоциональной активности. – Как скоро они совершать посадку?

- По моим расчетам, это случится через 57 минут.

- Я думаю, что нужно отправить беспилотник, замаскированный под местную птицу, - в раздумье проговорил Книгочей, - как я понимаю, ты специально изготовил несколько штук на именно такой случай?

- Конечно, - коротко кивнул Зеро. Он обычно, почти всё свободное между вахтами время, копался в электронных потрохах различных приборов, ремонтируя, совершенствуя и изобретая. В него был встроен блок, позволяющий роботу развиваться, чем Зеро постоянно и пользовался.

Вот и в этот раз два робота совместно достали со склада нужный беспилотник, действительно очень похожий на одну из разновидностей больших хищных птиц, нечасто, но встречающихся в небе Планеты; ввели необходимую программу поиска и наблюдения, и запустили его. Батареи были настроены на несколько суток беспрерывного полёта и трансляции видеосигнала, поэтому роботы неспешным шагом направились в командирский отсек, на мониторы которого и должен был приходить видеосигнал.

Следующие несколько дней Книгочей и Зеро внимательно наблюдали за тем, как сначала десантный шлюп с тремя астронавтами высадился на поверхность, а затем и сам космический корабль совершил посадку на Планету, видимо считая ее совершенно необитаемой, и оттого – не опасной. На его боку огромными буквами было написано: «Интерстеллар».

- «Межзвёздный», - перевёл название корабля Книгочей, - как я понимаю, экспедиция прибыла с Земли, и, очень похоже, что она международная. Прибывшие сняли скафандры, и я уже могу различить различные национальности астронавтов.

Зеро коротко хмыкнул. Все это он заметил уже и сам. Непонятно было только одно: что вновь прибывшие астронавты будут делать на Планете. 

V.

Прошло пять дней. За это время астронавты вполне освоились на новом месте, и стали обследовать ближайшие окрестности. Зеро и Книгочей понимали, что оборудование прибывшей экспедиции должно быть более совершенным, чем то, с каким они прибыли на эту землю. Творческая мысль не стоит на месте, и за целый век должны были появиться новые технологии, совершенно незнакомые веку минувшему. Но и саморазвитие Зеро было вполне успешным. Он совершенствовал свои навыки и переделывал доступные ему механизмы согласно заложенной в него программе, и потому привнёс множество модернизаций и изобретений в различные проекты. Так как он работал один, лишь иногда консультируясь с Книгочеем, то ему не нужно было тратить время на согласования и разногласия, которые неминуемо возникают в творческих группах из-за амбиций, входящих в нее участников. А значит, он мог двигаться вперёд быстрее, и его исследовательская аппаратура вполне могла конкурировать с аппаратурой вновь прибывших землян. В частности, в его арсенале имелись не только летающие беспилотники, но и ползающие, как змеи; и перебегающие по земле следящие модули в форме местных скорпионов. Именно они и следили сейчас постоянно за вновь прибывшими астронавтами. Наблюдение с воздуха велось эпизодически, да и то с большой дистанции, или в темное время суток. Чаще всего они использовались в качестве ретрансляторов сигнала для того, чтобы роботы на «Сфере» могли слышать и видеть всё.

И вот, на шестой день произошло событие, которое сразу же изменило всё. В этот день астронавты с «Интерстеллара» нашли одну из немногих Долин Таинственных Деревьев. Что тут началось! Люди очень обрадовались. Наземные следящие устройства, везде сопровождающие экспедиции, показывали и картинку, и звук. Роботы уже знали, что этот космический корабль попал сюда так же, как и их «Сфера», совершенно случайно. Но вот на других планетах люди уже успели встретиться с этим необычным феноменом. Он был исследован, и выяснилось, что выжимка из свежесрубленных парящих над землёй деревьев невероятно, просто баснословно дорога. Эта тягучая, как смола живица, субстанция была способна регенерировать утраченные и больные человеческие органы, а также – увеличивать продолжительность жизни. За каждый грамм этого редчайшего вещества, на Земле платили золотом, и только золотом.

И на Планете разверзся ад. Люди, как будто, сошли с ума. В них словно вселился дьявол. И они начали действовать. Прежде всего, чужаки расстреляли из лучемётов леопардов. Всех, включая самочек и котят. Потому, что те им мешали. Их тела свалили в спешно вырытые портативными механизмами ямы, облили горючей смесью и подожгли.

А потом варвары стали валить парящих над землёй деревья, и перемалывать их в кашеобразную субстанцию, из которой уже после давили драгоценный экстракт.

Роботы, неподвижно сидящие перед экранами следящих мониторов, видели и слышали всё. Они не могли чувствовать запах, но их анализаторы дополнили картину происходящего, и каждый из них почувствовал удушающих смрад горящей плоти и шерсти мёртвых уже леопардов. Они не знали именно этих, таких удивительных и милых существ, которых постигла такая страшная участь, но они понимали, что люди не уймутся, пока не уничтожат все летающие долины, а значит и всех леопардов. Нужно было принимать какое-то решение.

VI.

- Они не остановятся, - первым нарушил молчание Книгочей, - они никогда не останавливаются, пока не обожрут, как саранча, всю Планету.

- Как ненасытная саранча, - медленно повторил, кивая, Зеро, - когда дело касается золота, люди становятся безумными.

- Но что мы можем сделать? – вопросительно посмотрел на него Книгочей, - никаких наших увещеваний они не послушают, а навредить людям мы не можем, ведь в каждом из нас находится несколько чипов, запрещающих нам причинять людям зло.

- Не можем, - как эхо повторил Зеро, а потом, повернувшись к своему компаньону добавил, - пока не можем.

- Что ты имеешь в виду? – удивление в голосе Книгочея было неподдельным.

- Я нашел способ демонтажа этих блоков без урона для нашего функционирования. Он достаточно сложен, но я смогу провести его у тебя, а затем, по моим рекомендациям, изменишь мою схему и ты.

- Мы не имеем права допустить, чтобы кто-то копался в запретных блоках, - с сомнением заметил Книгочей.

- Зато, это можно сделать во время профилактического обслуживания. Полного обслуживания, ведь в этом случае каждый из нас должен быть вначале деактивирован.

- Это может сработать, - подумав несколько мгновений, произнес Книгочей, а потом добавил, - у нас мало времени, поэтому давай начнем прямо сейчас.

Зеро кивнул. После этого роботы прошли в ремонтный отсек, где Книгочей сразу же лёг на диагностический стол и затих. Зеро снял защитный кожух, и переключил главный тумблер в положение «OFF».

Когда, через несколько часов, Книгочей пришел в себя, то ощутил, что в его программе произошло множество изменений. Он встал на ноги и продиагностировал себя. Прежде всего он понял, что теперь может убивать, и более того – знает, как это нужно делать. Ощущения были новыми и непривычными. Он вопросительно посмотрел на Зеро.

- Я специально ввел в твою программу полный курс боевых навыков, какими владею и я. Для этого пришлось изменить кое-что в твоей схеме. Теперь ты сможешь сделать необходимую операцию и мне. А теперь – за дело, время не ждёт.

Зеро подошел к стенду, лёг на стол и тут же затих.

Через несколько часов и его модернизация была завершена.

VII.

Зеро лежал в небольшом овраге, буквально в сотне метров от «Интерстеллара». За десять километров отсюда его высадил Книгочей из десантного катера еще вечером, и сразу же улетел, чтобы случайно не быть обнаруженным разведывательной аппаратурой неприятеля. Оставшееся расстояние до чужого космического корабля боевой робот сначала шел пешком, а затем полз, стараясь производить как можно меньше шума. Это было не так-то просто, ведь Зеро тащил на себе один из мощных стационарных лучемётов, снятых со «Сферы». Но он справился. Заранее дистанционно отключив несколько датчиков следящей вражеской аппаратуры, он не боялся быть обнаруженным. Аппаратура, хоть и была модернизированной конструкции, но принцип ее действия был вполне понятен, поэтому с ее деактивацией проблем не возникло. Теперь оставалось только ждать. И он ждал. Ждал раннего утра, часа, так называемой «собачьей вахты», когда дежурной охранной смене так хочется спать и она не сможет быстро среагировать на аварийную ситуацию, которую и хотел создать Зеро. Ему нужна была ровно одна минута для того, чтобы выполнить то, что он задумал. Всего одна минута, не больше, но и не меньше.

И вот время пришло. Зеро встал в полный рост, одновременно включая потоковый излучатель, подавший команду на открытие ремонтного люка главного двигателя. Этот код был ему известен, ведь его заранее записал один из семи скорпионов-разведчиков, постоянно снующих вокруг лагеря чужаков. Магнитная задвижка щёлкнула, и дверца приоткрылась, обнажая, чуть дышащий жарким маревом, ядерный котёл космического корабля. Он никогда не остывал, и всегда был опасен. Вот ему-то в бок и направил жерло корабельного лучемёта Зеро. И нажал на красную кнопку. Тугой луч смертоносной плазмы ударил в жаропрочную сталь котла, и начал свою разрушительную деятельность, стремясь проделать в сверхпрочном металле обшивки дыру.

А корабельный ревун уже орал в полную силу, поднимая на ноги всех членов экипажа.

«Не успеют», - подумал, не сводя зрачков своих глазных объективов Зеро, - «теперь уже не успеют. Плазменному лучу нужно еще всего несколько мгновений, а потом реактор взорвётся. Всё вокруг превратится в дым, огонь и пар. Придется, правда, погибнуть и ему. Сотня метров от эпицентра взрыва – расстояние слишком незначительное, чтобы уцелеть, но с безопасной дистанции пробить силовую защиту из их лучемётов вековой давности просто не представляется возможным».

Зеро не говорил об этом с Книгочеем, велев ему прилететь за ним утром на место высадки, но Зеро был уверен, что его друг всё понял уже давно, ещё когда они обсуждали детали операции. Ведь после того, как его, боевого робота, не станет, последней линией обороны сложившегося миропорядка станет уже именно он, Книгочей.

Зеро впервые назвал напарника другом. И это слово ему понравилось. Да, именно другом за это долгое время, стал для него Книгочей. Хорошо было осознавать, что и у него, электронного робота, есть друг. И есть еще леопарды, которые считают его крёстным отцом, и дети этих странных и милых разумных существ, и внуки. Он ощутил себя патриархом большой и дружной семьи, которую он должен оберегать. Единственное, чего ему было жаль в эти оставшиеся мгновения сознательного существования, так это то, что он не увидит в последний раз, чарующего танца трёх ослепительных солнц этой замечательной Планеты, которая стала его домом.

Он прикрыл окуляры глаз, пытаясь представить это удивительное солнечное жонглирование, и в ту же секунду грянул взрыв. На месте стоящего космического корабля возникла стена пламени, которая заглотила и втянула в себя несколько сотен метров пространства; всё, до чего взрыв смог дотянуться, а уже потом ослепительная вспышка заставила землю вздрогнуть и встать на дыбы.

Зеро улыбался. Взрыв подхватил, смял, расплавил его, и в последнее мгновение своего существования, он представил себя таким же как солнце, огненным мячиком, подброшенным неведомой рукой в синее-синее небо этой прекрасной, и ставшей родной для него Планеты. Планеты Танцующих Солнц.

- Докладываю, - сказал я совершенно спокойно. - Мы дружески беседовали. Затем сыграли в русскую рулетку. Я выиграл, а Гриша и Михаил Сергеевич проиграли. Срочно вызывайте "скорую помощь", полицию и закажите мне пиццу. Ту, которую Горбачёв рекламировал. Хочу таким образом почтить его память. Включайте "Лебединое Озеро". Также немедленно организуйте внеочередное заседание ГКЧП в следующем составе. Янаев Геннадий Иванович, Бакланов Олег Дмитриевич, Крючков Владимир Александрович, Павлов Валентин Сергеевич, Пуго Борис Карлович, Стародубцев Василий Александрович, Тизяков Александр Иванович, Язов Дмитрий Тимофеевич.

- А кто вы такой, что тут командуете? - заорал Митрич.

- Спокойно, спокойно. Командуйте сами, только не надо нервничать. А то сосудики лопнут, а тут и так уже много трупов.

- Значит так. Слушайте внимательно, - торжественно заявил Митрич. - Немедленно вызывайте "скорую помощь", полицию и сбегайте за шаурмой в ларёк. Включайте "Лебединое Озеро". Также немедленно организуйте внеочередное заседание ГКЧП в следующем составе. Состав вы слышали. Разошлите всем повестки и пошлите курьеров. А убийцу прошу арестовать.

- Позвольте спросить, а кто тут убийца? - ласково спросил я Митрича, потихоньку подбираясь к трупу генсека.

- Отвечаю, убийца - вы, - также ласково ответил Митрич.

Тут я схватил Гришкин револьвер, наставил его на Митрича и потребовал:

- Всем быстро разойтись! Буду стрелять! У меня заложник. Немедленно подготовить мне лифт для отправки в 2025 год. Иначе будет плохо.

Испуганная толпа медленно раздвинулась. Кто-то тихо и незаметно покинул место инцидента из опасения получить случайное ранение. Я схватил Митрича за шкирку и потащил его к лифту.

Митрич ругался и плевался, пытаясь попасть в меня.

- У тебя ничего не выйдет! - орал он, извиваясь, как змея. - Лифт обесточен, тросы перерезаны, да ещё и мины заложены по периметру. Как же вы надоели, проклятые попаданцы! Душили вас, душили, а вы всё лезете и лезете! Остановитесь! Что вам тут надо?

Я сильно ударил рукояткой револьвера Митрича по голове. Митрич замолчал, потёр ушибленный затылок и призадумался.

- Слушай внимательно, - прошипел я в ухо Митричу. - Повторять не буду. Отвечаю на вопросы. Посещали вас и будем посещать. Зачем? Не ваше собачье дело. Ваше дело - встречать попаданцев культурно и вежливо, с хлебом и солью. Всячески помогать им всеми способами в осуществлении их миссий. Это понятно? Кивни, если понял.

Митрич замычал и бодро закивал головой.

- Теперь немедленно готовь лифт к отправке. Если заминировано, разминируй. Если трос перерезан, цепляй новый. Даю тебе на всё пять минут.

- Это нереально, - прохрипел Митрич. - Пять минут - это очень мало.

- Пять минут - это очень много, - возразил я. - И в твоих интересах выполнить работу максимально качественно. Поедешь со мной. В твоих интересах, чтобы поездка прошла успешно. Посмотришь своими глазами, насколько прекрасно это "далёко". Это приглашение, от которого невозможно отказаться. Работаем!

Митрич достал рацию и начал общаться со своими подчинёнными.

- Пешка, Пешка, я - Слон. Слушай меня внимательно. Не стрелять! Даём ему уйти. Пусть катится к чёртовой матери.

Через несколько секунд я подслушал ответ.

- Слон, Слон, я - Пешка. Всё понял. Стрелять не будем.

- Можно ехать, - обречённо сказал Митрич. - Всё-таки, я прошу не брать меня с собой. Даю честное благородное слово, дам уйти, стрелять не будем.

- Неужели тебе нисколько не хочется посмотреть будущее, - удивился я. - Это же уникальная возможность.

- Что-то мне подсказывает, что ничего особо хорошего там нет, - ответил Митрич. - Если судить по тому, как вы массово стремитесь к нам.

- Всё-таки, придётся тебе совершить это путешествие, - настоял я, затаскивая Митрича за шкирку в лифт, - чтобы посмотреть на будущее своими глазами. Как всё-таки странно устроен наш мир! Кто-то мечтает поехать в будущее, а у него не получается. А тут человек не хочет, а его приходится насильно втаскивать! Парадокс!

...

-- Конец цитаты

Теперь приглашаю вас слушать песню к этой главе и продолжить чтение романа.

...

Первоисточник (мой персональный сайт, без оплаты, без регистрации, без СМС и, конечно, без парадоксов):

https://wpvi.ru/pages/story/00111/

Купить роман на ЛитРес, чтобы поддержать автора:

https://wpvi.ru/pages/ads/litres/ebook/72349264/

Ссылки на текущее состояние дел с музыкальным альбомом:

https://wpvi.ru/pages/story/00111/content/

Песня "Русская рулетка". Глава 14. "Русская рулетка".

https://wpvi.ru/pages/story/00111/vid014/

===