Кастомная автомобильная школа в США буквально пестрит сумасшедшими проектами. Ярчайшие ее представители, такие как Эд Рот, создавали поистине странные концепт-кары, многие из которых живы до сих пор и входят в экспозиции различных автомобильных музеев. Однако судьба космического хот-рода Orbitron висела на волоске, и, если бы не череда счастливых случайностей, мы бы никогда о нем не узнали…
«Большой папа»
Имя Эда Рота вписано золотыми буквами в историю кастомного дизайна американских автомобилей. Его работы затрагивают практически все периоды эволюции автомобилестроения, от спортивных хот-родов до драгстеров с аэродинамическими кузовами. Но самым удивительным проектом дизайнера стал космический автомобиль Orbitron.
Корпус необычной машины, построенной в начале 1960-ых, был сделан в стиле ретро-футуризма и содержал в себе множество аэродинамических элементов, включая округлую кабину в виде самолетного фонаря из плексигласа, необычную оптику и диковинные крылья-лепестки, прикрывавшие колесные арки.
В основе Orbitron лежит хребтовая рама. В качестве силового агрегата была использована V-образная восьмерка от Chevy Corvette с карбюраторным питанием, работающая в паре с двухскоростной коробкой передач PowerGlide.
Обтекаемый кузов для своего космического автомобиля Эд Рот создал из стекловолокна. Салон авто был отделан кожей и мехом, а на центральном тоннеле разместился работающий телевизор.
Творческая ошибка
Несмотря на поистине смелый дизайн Orbitron, Эд Рот считал своей проект мертворожденным, так как у автомобиля имелись проблемы с охлаждением двигателя. Да и в целом ходовая часть в этом авто оставляла желать лучшего. По этим причинам кастоймазер долгое время не мог продать футуристичную «капсулу времени» коллекционерам.
В 1967 году Orbitron из жалости выкупил коллега и близкий друг Рота, Даррел Старберд, заплатив тому скромные $750. Позже автомобиль был выгодно продан техасскому собирателю редкостей, после чего долгие 40 лет о нем ничего не было слышно.
Эд Рот умер в 2001 году, создав до этого немало других удивительных машин. Любопытно, что судьба Orbitron после продажи его не интересовала, так как кастомайзер считал этот свой проект ошибочным. Известно лишь, что в 1990-ых космический автомобиль отбыл в Мексику, где и канул бы в небытие.
Однако в 2007 году этот автомобиль, основательно изуродованный, обнаружил американский реставратор Майкл Лайтборн. Диковинный автомобиль с отпиленным носом служил подставкой для рекламы секс-шопа в мексиканском городке Сьюдад-Хуарес. Оригинальная ходовая часть Orbitron была сохранена, а вот о кузове такого сказать было нельзя.
Лайтборн выкупил машину и вернул ее в США, где перепродал другому знаменитому кастомайзеру Бо Бекману для дальнейшего восстановления. Тот на протяжении полугода реанимировал пострадавший кузов, пытаясь вернуть ему оригинальный внешний вид. Интересно, что над восстановлением интерьера трудился Джо Перес – тот самый дизайнер, помогавший Роту создавать Orbitron с нуля. А Ларри Уотсон, красивший машину в 1960-х, сумел вернуть космическому проекту оригинальный небесно-голубой цвет.
Сегодня этот автомобиль выставлен на всеобщее обозрение в «Центре искусства Пасадены» в Калифорнии.
Мир наполнен мифами. Про изобретение туши для ресниц все слышали что-то вроде: «И тогда молодой американский химик придумал тушь и назвал ее в честь своей сестры Мейбл». Все не так: он не был химиком, да и придумал тушь не он.
Если мы спросим кого-нибудь про историю изобретения современной туши для ресниц, то, скорее всего, услышим: на кухне был пожар, Мейбл сильно опалила ресницы, смешала угольную пыль, жженую пробку и вазелин, ее брат посмотрел на это и придумал Maybelline.
Почти до конца ХIХ века женщины в Европе ресницы практически не красили. В Средние века их даже выщипывали вместе с бровями — красивым считалось «голое» лицо, вообще без волос.
Но в зависимости от моды, культуры и социального статуса женщина могла подчеркнуть цвет ресниц соком ягоды бузины, жженой пробкой, угольной пылью. Был такой прием: перевернуть блюдце и держать под ним зажженную спичку, потом собрать копоть, смешать с жиром, нанести на ресницы тонкой палочкой, не моргать.
Это не тушь, это риммель.
В середине XIX века в Англии жила семья парфюмеров Риммелей. Отец, Гиацинт-Марс Риммель, приехал из Франции, учился у самого Пьера-Франсуа Любена, которого называли «личным носом» императрицы Жозефины.
С женой и сыном Эженом он уехал из Парижа в Лондон и открыл там лавку на Альбемарль-стрит. Очень скоро лавка Риммелей стала местом, где бился парфюмерно-косметический пульс Великобритании: дамы приезжали туда в поисках самых интересных ароматов и ритуалов по уходу за лицом и телом. Косметическая компания Rimmel процветала.
Эжен научился у отца всем премудростям дела, и считается, что во всем его превзошел. Он не только стал одним из самых известных мировых парфюмеров того времени, но и королем маркетинга — он придумал делать почтовые каталоги своих товаров, парфюмированные валентинки и театральные программки, придумал для выставки в Лондоне настоящий парфюмерный фонтан.
Еще он был автором бьюти-трактата, посвященного истории парфюмерии и парфюмерному сырью, в котором также давал советы дамам по использованию разных косметических средств, от духов до зубного порошка.
«Следует избегать резких, вульгарных запахов и всегда помнить о том, что как по почерку женщины можно узнать ее характер, так и правильный выбор духов свидетельствует о хорошем вкусе и хорошем воспитании. Настоящая леди очаровывает исходящим от нее легким и нежным ароматом, а надушенный заурядными духами носовой платок мгновенно выдает вульгарную особу», — вот один из его советов.
Но и это не все. В 1860 году он придумал первую в мире тушь Superfin. Это был черный брусочек, напоминающий советскую «плевалку» «Ленинградскую». Главными компонентами в нем были петролатум (предшественник вазелина) и угольная пыль.
Слова «тушь» тогда в обиходе не было, поэтому новинку стали называть просто риммель.
Да и до сих пор в некоторых языках, например португальском, турецком, румынском, тушь называется rimmel, как копировальные приборы называют ксероксами или упаковки для сока — тетрапаками.
Сначала эти брусочки продавали как театральный грим, краситель для бороды и усов. Смочить водой, пара движений кистью — и вот перед нами жгучий брюнет без следов седины. И если мы посмотрим на алюминиевый контейнер, в котором стали выпускать прототушь, то увидим, что он в целом напоминал упаковки средств для окраски усов и бороды других производителей.
Кстати, слово mascara появилось в 1890 году в словаре Century — и это была «разновидность краски, используемой для бровей и ресниц актерами». Потом Эжен доработал состав и стал выпускать Superfin Water Cosmetique — твердую тушь для бровей и ресниц.
По тем временам она была не просто хорошей, а превосходной: нормально держалась (хотя могла потечь из коробочки) и была абсолютно безвредной. Проблема с тушью была всего одна, но большая — в те годы для девушки важнее было считаться скромной, чем красивой, подчеркивать глаза и красить ресницы и брови решались единицы, а время флэпперов еще даже не маячило на горизонте.
Фото: реклама и флакон Superfin Water Cosmetique
После смерти Риммеля управление парфюмерным домом взяли в свои руки его сыновья, и доработка Superfin продолжилась. В XX веке ее выпускали уже в более привычной для нас упаковке — плоской коробке, в которой были щеточка и брусок туши.
Некролог Риммеля в The New York Times вышел под заголовком «Принц парфюмеров», но вот в истории бьюти-мира Риммель так и не получил почетного звания изобретателя туши. Вернее, получил, но этот трон ему пришлось разделить с американцем. И все это случилось, потому что однажды девушка по имени Мейбл сожгла ресницы.
Это огонь, это освещение?
Кажется, по имени девушки уже можно догадаться, кто второй обладатель почетного титула создателя туши. Да, речь идет о компании Maybelline. Ее история — это поразительный пример, как из мелкого бытового происшествия выросла огромная косметическая империя.
Началось все с того, что в 1912 году 16-летний деревенский парень Том Уильямс из Западного Кентукки сбежал из дома и женился. Через год он сбежал уже от жены, оставил ей сына и уехал в Чикаго — говорили, что боялся гнева отца, который устал от его фокусов. В Чикаго Уильямс брался то за один проект, то за другой… У него были предпринимательский талант, предприимчивость, смелость — не было только хорошей идеи.
Считается, что история туши Уильямса началась в 1915 году, когда его сестра то ли опалила ресницы, когда что-то готовила (такая версия приводится в книге «История Maybelline» Шерри Уильямс), то ли зачем-то случайно их полностью обесцветила, но факт остается фактом. Ресницы надо было спасать (девушка собиралась на свидание). И она нанесла на них смесь жженой пробки, угольной пыли и вазелина.
Фото: реклама туши Maybelline, 1915
Да, сейчас звучит так себе, но на Тома это произвело огромное впечатление: Мейбл накрасила этим зельем ресницы и брови и стала похожа не то на Луизу Брукс, не то на еще какую-то звезду немого кино.
Том одолжил у друга химический набор и занялся усовершенствованием состава сестры. Потом он привлек к своим опытам профессионального химика из отдела по борьбе с наркотиками.
В результате в продаже появилось средство для роста бровей и ресниц Lash-Brow-Ine, которое стали активно рекламировать в газетах. Это кремообразное средство в тюбике покупательницам высылали по почте.
Фото: печатная реклама Lash-Brow-Ine, 1916
Дело вроде бы пошло, но начались неприятности из-за недобросовестной рекламы: Уильямсу указали, что его средство на рост ресниц и бровей не влияет. Почему он рекламировал свой товар именно так?
Ответов сейчас мы уже не найдем, но в начале прошлого века красота все еще не была главной добродетелью и средство для окрашивания бровей и ресниц могло испортить имидж девушки. Слова «стимулирует рост», скорее всего, придавали туши респектабельность.
В итоге Уильямс назвал назвал свой продукт Maybelline в честь сестры (Мейбл + вазелин). Дизайн первой туши Maybelline тоже напоминал нашу «Ленинградскую»: черный брусок в картонной коробочке и пластиковая щеточка. Уильямс как следует вложился в рекламу.
Надо было убедить девушек не бояться косметики. Они, кстати, уже и не боялись вроде, красили губы сердечком, подводили глаза, а вот ресницы — это было слишком. Но в 1924 году для рекламы Maybelline снялась звезда немого кино Милдред Дэвис, и девушки стали пользоваться тушью смелее.
Maybelline позиционировали именно как производителя продукции для макияжа глаз: туши, теней, пинцетов, карандашей. Продукцию компании рекламировали голливудские звезды. Яркая реклама, хорошее качество и, что важно, гуманная стоимость быстро поставили компанию в один ряд с другими американскими косметическими гигантами.
Maybelline выстояла в депрессию, процветала во Вторую мировую, стала первой косметической компанией, которая рекламировалась на телевидении.
Томас Лайл Уильямс – американский бизнесмен, миллионер и создатель одного из самых известных брендов косметики Maybelline.
А Том Уильямс всю жизнь опекал всех непутевых родственников, включил их в зарплатную ведомость компании, мирил разругавшихся, помогал оступившимся: его все обожали. Он 54 года прожил с одним человеком, Эмери Шейвером, рекламным директором Maybelline, но скрывал свою личную жизнь, появляясь на публике с известными женщинами.
Часто это были модели, лица его бренда. В 2017 году в истории бренда случился еще один переворот — первый раз амбассадором стал мужчина, бьюти-блогер Мэнни Гутиеррес. Он снялся в кампании That Boss Life, которая продвигала… Думаем, вы догадались. Тушь для ресниц.
Дебютировавший в июле 2019 года среднемоторный Chevrolet Corvette C8 общественность восприняла весьма неоднозначно, разделившись на два лагеря. Одни восторгались тем, что консерваторы из General Motors наконец-то сумели родить что-то поистине новое, другие же воротили нос от всех этих заигрываний с европейским подходом к созданию поистине быстрых автомобилей. Однако путь к первому серийному Corvette с двигателем за спинками кресел начался еще в первой половине 60-х и был невероятно извилист и тернист. Сегодня мы начнем рассказ о том, как Corvette мог получить не только среднемоторную компоновку, но и алюминиевый кузов, и полный привод, и даже верхневальный мотор – и все это задолго до появления восьмого поколения самого американского спорткара.
Объективности ради стоит отметить, что абсолютно все Corvette, начиная с 1963 модельного года, формально были среднемоторными, а еще формальнее – передне-среднемоторными, так как силовая установка целиком размещалась в пределах колесной базы перед водителем. Но во избежание путаницы в этом материале термином «среднемоторный» мы будем обозначать компоновку, в которой двигатель располагается между задней осью и позвоночником водителя.
CERV II
CERV (Chevrolet Engineering Research Vehicle) II стал, как ни странно, продолжением идеи, воплощенной в CERV I. CERV I при этом был прототипом с открытыми колесами, построенным в соответствии с регламентом IndyCar, но отец Corvette Зора Аркус-Дантов мечтал не об одноместных болидах для побед на домашних гоночных трассах, а о том, чтобы именно его детище все-таки получилось среднемоторным. Уже в начале 60-х стало кристально ясно, что подобная схема гарантирует ряд весомых преимуществ. Двигатель в базе позволял добиться идеальной развесовки малой кровью, а также освободить переднюю часть автомобиля от объемного узла, чтобы тем самым сделать ее более эффективной с точки зрения аэродинамики.
Зора Аркус-Дантов и CERV I
CERV II
Изначальный замысел заключался в создании приземистого купе с обтекаемым кузовом для участия в гонках на выносливость. Планировалось выпустить 6 экземпляров: 3 для соревнований и еще 3 про запас. О проекте Голубого Овала с индексом GT40 в руководстве General Motors были прекрасно осведомлены, и отсутствие конкурента под собственным брендом саднило, словно заноза в общеизвестной части организма. Тогда бельгийский инженер решил дать залп из всех орудий, применив в CERV II все имеющиеся в наличии наработки. Основным несущим элементом стал монокок, состоявший из стальных и алюминиевых панелей, склеенных между собой. Верхневальный 6,2-литровый (377 куб. дюймов) V8 с механическим впрыском топлива Hilborn был смонтирован на своей собственной пространственной раме, а 500 л.с., рожденные в недрах цельноалюминиевого мотора, распределялись на все четыре колеса. Отдельно стоит отметить саму систему полного привода, на которую Аркус-Дантов впоследствии получил патент: на каждой оси висела двухступенчатая автоматическая коробка PowerGlide, соединенная с собственным гидротрансформатором. За дизайн стеклопластиковой оболочки же отвечали Ларри Шинода и Тони Лапин, возглавивший позже Porsche Design.
Весной 1964-го на Milford Proving Grounds удалось разогнать концепт до 212 миль в час (341 км/ч), а за 60 миль в час стрелка спидометра переваливала за впечатляющие 2,8 секунды. Несмотря на достойные динамические показатели, во время тестов всплыл ряд проблем: перегревались дисковые тормоза, а передняя коробка передач неприлично часто выходила из строя. В итоге клетчатого флага машина так никогда не увидела, зато трудилась во благо научного прогресса вплоть до 1970 года. На полигоне в Милфорде CERV II намотал немыслимое количество кругов, предоставив конструкторам General Motors немало полезной информации о выносливости шин, аэродинамике и надежности отдельных механизмов.
CERV II
Здесь на мгновение перенесемся в наше время. Многие адепты нижневальной классики восприняли в штыки новый LT6 с двумя распредвалами в каждой головке блока, который устанавливается сегодня под капот Corvette восьмого поколения в версии Z06. Так вот, им не стоит забывать, что верхневальный мотор рассматривался как альтернатива традиционному смолл-блоку еще в середине 60-х.
Chevrolet Astro II (XP-880)
К началу 70-х после невероятного, пусть не финансового, но абсолютно точно медийного успеха Lamborghini Miura в 1966-м абсолютно все производители, желавшие продавать скорость задорого, обратили свой взгляд на среднемоторную компоновку. Ferrari выкатили 365 GT4 BB, Lancia подтянулась со своим Stratos, да и Bora от Maserati отлично вписалась в господствующие тенденции набирающего обороты сегмента рынка. Что уж говорить, даже Mercedes-Benz не остался в стороне, явив миру в 1969 С111 с аж трехсекционным роторным двигателем.
У GM тоже были свои варианты. Если Astro I являлся своеобразным аэродинамическим стендом на базе модели Corvair, то Astro II чисто теоретически мог стать первым Corvette, где телега с лошадью поменялись местами. После того, как CERV II убедительно продемонстрировал, что передовые технологии не чужды специалистам из General Motors, на повестке само собой появилось предложение воткнуть V8 перед задней осью. Аркус-Дантов грезил о том, чтобы потягаться с грандами европейского автопрома, и в итоге смог настоять на создании серии прототипов, призванных наглядно показать, каким может быть Corvette.
Chevrolet Astro I Concept (XP-842) ’1967
Первой ласточкой и стал Astro II с заводским индексом XP-880, показанный на автошоу в Нью-Йорке в 1968 году. Примечательно, что после того, как программу согласовали в высоких кабинетах, Аркус-Дантов попал в больницу, и тогда автор Corvair Фрэнк Винчелл решил, воспользовавшись ситуацией, представить свое собственное видение концепта. Автомобиль был построен вокруг хребтовой рамы, внутри которой располагался бензобак, а силовая установка состояла из продольно расположенного 427-го (7 л) биг-блока, агрегатированного по схеме transaxle с двухступенчатым автоматом от Pontiac Tempest. Стеклопластиковый кузов, созданный не без участия Ларри Шиноды, больше напоминал болиды серии Can-Am, нежели транспортное средство для дорог общего пользования. Масса же машины получилась практически идентичной стоковому Corvette с аналогичным мотором и незначительно превышала полторы тонны.
Chevrolet Chevrolet Astro II XP-880 Concept Car '1968
Новый 400-сильный XP-880 отлично себя показал на тестах, но там же объявился и основной недостаток конструкции – трансмиссия. Во-первых, двухступенчатый автомат уже давно морально устарел, и предлагать такое клиенту в конце 60-х означало тут же проиграть конкуренцию всем. Во-вторых, древняя коробка не была рассчитана на такую мощность. В итоге, несмотря на все усилия инженеров, создать действительно надежную трансмиссию по схеме transaxle у General Motors получится только в 80-х в контексте переднеприводных автомобилей, а в пятом поколении Corvette, вышедшем в 1997 году, технология будет отшлифована до идеала и позволит переваривать поистине суперкаровскиие цифры крутящего момента.
Chevrolet Astro II (XP-880)
XP-882
Команда Аркус-Дантова начала работу над тем, что по замыслу бельгийца должно было стать четвертым поколением Corvette, в 1968 году. В итоге было построено два прототипа с поперечно расположенным за кокпитом 6,6-литровым (400 куб.дюймов) смолл-блоком, работавшим в паре с трехступенчатым автоматом ТН425 от переднеприводного Oldsmobile Toronado. Особенностью этой коробки было то, что корпус самой коробки был развернут на 180 градусов относительно двигателя и располагался параллельно, а не соосно. Связана же она была с гидротрансформатором посредством цепной передачи. То есть, в случае с ХР-882 момент из коробки зачем-то проходил через два редуктора: один – угловой, специально спроектированный, другой – стандартный от Corvette. Сложно сказать, чем именно руководствовались инженеры Chevrolet, но с максимизацией трансмиссионных потерь они справились, безусловно, лучше многих своих коллег. В планах был и биг-блок, и полный привод, над которым Зора корпел еще со времен CERV II.
Группа дизайнеров создала новый кузов, выглядевший одновременно стремительно и агрессивно, но все еще в узнаваемом стиле Corvette. Несмотря на то, что речь идет о «пустом» в плане оснащения салона прототипе, весил он на 300 кг меньше, чем выпускавшийся на тот момент представитель третьего поколения модели.
XP-882
Но, как это бывает повсеместно в подобных историях, внезапно пришел злой дядя из топ-менеджмента. В нашем случае им стал не кто иной, как Джон Делореан собственной персоной, и спустил всех с небес на землю, напомнив, что у любой затеи есть финансовая составляющая, и предписал свернуть перспективный проект. Однако прознав, что Ford Motor Company планирует купить контрольный пакет акций De Tomaso Automobili и ворваться на американский рынок с моделью Pantera, глава отделения Chevrolet молниеносно сменил гнев на милость и велел подготовить к автошоу в Нью-Йорке полноценный прототип.
Делореан и Зора Аркус-Дантов
В итоге кузов окрасили в серебристый металлик, наспех собрали какой-то интерьер, и фурор вокруг концепт-кара случился. Журнал Motor Trend позже написал: «Chevrolet выехал на солнце с широко открытой дроссельной заслонкой и наблюдал, как отраженные от него лучи впиваются в блестящие бока De Tomaso Pantera». Восторги общественности невозможно купить, равно как и сэкономить на них не получится. Поэтому Делореан все-таки согласовал бюджет на разработку XP-882 с биг-блоком и четырехступенчатой механикой.
XP-895
После того, как шасси ХР-882 было одобрено, Делореан поручил Биллу Митчеллу сотоварищи усовершенствовать дизайн, сделав кузов в целом более округлым, формы – выпуклыми, а также добавить воздухозаборники и широкие дутые арки. Итоговый вариант вышел крайне удачным во всех отношениях, если не учитывать то, что он напоминал привычный Corvette еще меньше, чем ХР-882. Помимо этого, за счет стального кузова концепт весил на добрые полцентнера больше, чем серийная модель 1973 года. Так себе улучшение ездовых характеристик, стоит признать.
XP-895
Именно поэтому машину отправили в Reynolds Metals, в недрах которой родился новый кузов из крылатого металла. General Motors заключил контракт с Reynolds Metals еще в 1958-м на поставку алюминиевых сплавов для отливки блоков, ГБЦ, впускных коллекторов, а также корпусов коробок передач, генераторов, водяных помп и многих других деталей. В общем, партнер был проверенный и справился со своей задачей на «отлично»: массу удалось снизить более чем на 200 кг в сравнении со стальной версией (некоторые источники даже утверждают, что на 40%, но в это верится с трудом). При этом не стоит забывать, что у каждого фунта облегчения была своя цена в долларах, а руководство очень сильно не любит, когда затраты на проекты с туманными перспективам начинают выходить за рамки бюджета.
XP-895
В итоге XP-895 похоронили два фактора. Во-первых, между ручной сборкой одного автомобиля и серийным производством зияла бездонная пропасть, в том числе и финансовая. Во-вторых, стоимость алюминиевого кузова вне зависимости от того, на чьих мощностях бы он производился, была несоизмеримо выше, нежели «скорлупа» из стеклопластика на стальной раме. В очередной раз бухгалтеры поставили крест на мечтах инженеров, и обе созданные машины – одна стальная, другая алюминиевая – отправились обрастать пылью на задворки складов.
Спасение пришло, откуда его ждали меньше всего. Глава концерна Эд Коул всегда старался заглянуть за горизонт и очень любил всяческие новации, которые лично ему казались невероятно прорывными и многообещающими. Ну а поскольку 50 миллионов долларов на покупку патента на роторно-поршневой двигатель Ванкеля нужно было как-то оправдать, Аркус-Дантову сбили все планы, подкинув новую задачу, что называется, «со звездочкой». Следующая вариация среднемоторного Corvette должна была комплектоваться «ротором», и никак иначе.
XP-895
До появления первого серийного Corvette на цельноалюминиевом шасси оставался 41 год. До выхода первого серийного среднемоторного Corvette – 47 лет.
А о том, как раскручивалась история среднемоторных проектов Corvette и чем она кончилась, мы расскажем во второй части материала.
Многие спецоперации военной разведки засекречены до сих пор. Одна из самых ярких — захват спецназом ГРУ американских переносных зенитных комплексов «Стингер» в годы Афганской войны.
Первые «стингеры» появились у афганских душманов в сентябре 1986-го, после спецоперации ЦРУ, получившей обозначение «Циклон». Армейская авиация объединенного контингента советских войск (ОКСВ) к тому времени уже давно была головной болью для бандформирований. Вертолеты неожиданно атаковали схроны боевиков, накрывали огнем колонны душманов на марше, высаживали в проблемных кишлаках тактические десанты и, самое главное, громили караваны с оружием и боеприпасами, шедшие из Пакистана. Из-за действий советских летчиков многие банды в Афганистане сидели на голодном пайке, а предназначенные для них военные грузы сгорали в пустыне и на горных перевалах. В Белом доме сочли, что поставки современных ПЗРК боевикам заставят ОКСВ свернуть полеты и СССР лишится превосходства в воздухе. Поначалу «Стингеры» действительно стали для советских вертолетчиков крайне неприятным сюрпризом. Только за первый месяц применения ПЗРК боевики сбили три ударных Ми-24, а к концу 1986-го СССР потерял от огня с земли 23 самолета и вертолета. Новое оружие вынудило советское командование полностью пересмотреть тактику применения армейской авиации. Экипажи вертолетов с тех пор летали на предельно малых высотах, чтобы не попасть в захват головки самонаведения ракеты. Но это делало их уязвимыми для крупнокалиберных пулеметов. Было ясно, что новая тактика — лишь полумера.
Засада у аэродрома
Чтобы эффективно противостоять возникшей угрозе, требовалось тщательно изучить образцы ПЗРК. Во-первых, надо понять принцип их действия, во-вторых — доказать прямую поддержку душманов со стороны ЦРУ. Спецназ ГРУ Генштаба объявил на «Стингер» полномасштабную охоту. Первого, кто добудет пусковую трубу, обещали сразу и без разговоров наградить звездой Героя Советского Союза. Но долгие месяцы разведывательных мероприятий результата не дали — «духи» берегли ПЗРК как зеницу ока и разработали сложную тактику их боевого применения. Вот как описывал успешную атаку начальник афганского Центра разведки Пакистана (1983-1987) генерал Мохаммад Юсуф в книге «Ловушка для медведя».
Моджахеды рядом с обломками вертолета, сбитого ПЗРК «Стингер» в Афганистане"
Около 35 моджахедов скрытно пробрались к заросшему кустарником подножию небольшой высотки в полутора километрах к северо-востоку от взлетно-посадочной полосы Джелалабадского аэродрома. Огневые расчеты находились на расстоянии окрика друг от друга, расположенные треугольником в кустах, так как никто не знал, с какого направления может появиться цель. Мы организовали каждый расчет таким образом, чтобы три человека стреляли, а двое других держали контейнеры с ракетами для быстрой перезарядки. Каждый из моджахедов выбрал вертолет через открытый прицел на пусковой установке, система «свой-чужой» прерывистым сигналом сигнализировала, что в зоне действия появилась неприятельская цель, и «Стингер» захватил головкой наведения тепловое излучение от двигателей вертолетов. Когда ведущий вертолет был всего в 200 метров над землей, Гафар скомандовал: «Огонь». Одна из трех ракет не сработала и упала, не разорвавшись, всего в нескольких метрах от стрелка. Две другие врезались в свои цели. Еще две ракеты ушли в воздух, одна поразила цель так же успешно, как и две предыдущие, а вторая прошла совсем рядом, так как вертолет уже сел". Душманы использовали тактику мобильных диверсионных разведывательных зенитных групп (ДРЗГ) — небольших отрядов, скрытно действовавших рядом с советскими аэродромами. Оружие и боеприпасы на точку пуска доставляли заранее, часто с помощью местных жителей. Подобным атакам было сложно противостоять, не зная технических особенностей применяемых зенитных ракет. Удивительно, но действующий ПЗРК спецназу удалось захватить по чистой случайности.
Лоб в лоб
Пятого января 1987-го разведгруппа 186-го отдельного отряда специального назначения под командованием майора Евгения Сергеева и старшего лейтенанта Владимира Ковтуна на двух вертолетах Ми-8 отправилась на свободную охоту. Спецназ планировал прочесать подозрительную «зеленку» недалеко от Калата по дороге на Кандагар и по необходимости уничтожить обнаруженные цели противника. «Вертушки» шли на предельно малой высоте и буквально нос к носу столкнулись с тремя боевиками на мотоциклах.
Моджахед с ПЗРК «Стингер» в Афганистане
Ковтун, обстрелял бандгруппу трассирующими из пулемета, обозначив их позицию для второго борта. Оба вертолета совершили короткую посадку, разведчики рассредоточились на местности и открыли огонь по противнику. Завязался ожесточенный бой. Вскоре к душманам подошла подмога, а один из «духов» выбежал из-за укрытия с продолговатым свертком в руках и бросился наутек. Ушел он недалеко — старлей уложил боевика метким выстрелом в голову. Не повезло и другим душманам — спецназ ГРУ без потерь уничтожил всех 16 нападавших. Владимир Ковтун первым обнаружил заветный «Стингер», завернутый в одеяло. Чуть позже бойцы принесли еще две «трубы» — пустую и снаряженную. Но настоящим джекпотом стал «дипломат» одного из душманов, в котором разведчики нашли полную документацию на ПЗРК — от адресов поставщиков в США до подробной инструкции по пользованию комплексом. Четверых разведчиков представили к званию Героя Советского Союза. Однако, как это нередко бывает, высокой награды никто не получил. Как признавались спецназовцы — из-за не самых хороших отношений с высоким начальством. Впрочем, разведчики не расстроились: для них такие задания — рутина.
Группа советского спецназа с захваченными «Стингерами»
В результате случайной, но блестяще проведенной спецоперации военной разведки советские конструкторы получили действующие образцы передового западного ПЗРК. В кратчайшие сроки разработали контрмеры, и советские вертолеты в Афгане стали сбивать гораздо реже.
16 апреля 2024 года дочка компании Hyundai — американская компания Boston Dynamics — сообщила о закрытии программы по разработке антропоморфного робота Atlas. ПО этому поводу компания опубликовала прощальное видео с подборкой лучших или курьёзных моментов испытаний Atlas. Несмотря на название ролика «Прощай, Atlas» видео заканчивается словами «Пока мы не встретимся снова». Похоже, это ещё не конец. Интересные наработки отложены до времени.
Надо отметить, что в феврале этого года компания Boston Dynamics выложила видео, демонстрирующее работу Atlas на заводе BMW. Робот занимался ручным трудом, что компания преподносила как особое достижение, показывая новый захват у манипулятора и систему компьютерного зрения с дополненной реальностью. В свете сегодняшнего объявления, можно представить, что это была последняя попытка коммерциализировать разработку антропоморфного робота.
Компания Boston Dynamics начала создавать робота-гуманоида, как часто характеризуют роботизированную платформу Atlas, почти 11 лет назад. В июле прошлого года исполнилось 10 лет с момента дебюта двуногого робота. На первых порах Boston Dynamics сотрудничала с DARPA при разработке «Атласа», но потом начала развивать его самостоятельно, пока в 2021 году компания Hyundai не приобрела её и разработки.
Можно не сомневаться, что Boston Dynamics продвинулась дальше своих конкурентов в разработке антропоморфных роботов. Этой темой сегодня занимаются множество компаний, включая самую раскрученную из них — Tesla, принадлежащую Илону Маску (Elon Musk). Но также можно предположить, что компания раньше всех упёрлась в ограничения антропоморфных конструкций на гидравлике. Даже если это так, главное в созданном заделе — это программы управления всем этим хозяйством, а они выглядят превосходно. Перефразируя, мозги — отличные, а тело подкачало. Прощай, Атлас! До встречи в будущем!
Сегодня, в эру гибридов и «электричек», кажется невероятным, что лет 60 назад было принято строить автомобиль вокруг двигателя, который как раз и определял вес автомобиля в обществе и его рыночную популярность. Да, в шестидесятые годы в американском автопроме возникло такое явление, как маслкары, которые отличались от остальных машин мощным мотором и, соответственно, динамикой. Сегодня мы будем вспоминать автомобиль, который волею обстоятельств стал основоположником этого класса. Герой нашего рассказа – Pontiac GTO, с которого всё началось.
Начало
Еще в тридцатые-сороковые годы прошлого века в США появились так называемые хот-роды – автомобили с форсированными двигателями, на которых молодые и горячие американцы принимали участие в любительских гонках. Однако купить такую машину новой было невозможно, а на первичном рынке подобных по динамике автомобилей, по сути, не было. И те состоятельные американцы, которые хотели ездить быстро, в пятидесятые годы должны были выбирать между каким-нибудь Ferrari или отечественным Chevrolet Corvette. И то, и другое стоило заоблачных денег и большинству средних граждан США было просто недоступно. А «обычные» автомобили хоть и оснащались двигателями относительно большого рабочего объема, не могли похвастать ураганной динамикой.
Таким, к примеру, было двухдверное заднеприводное купе Pontiac Tempest cо всего-навсего четырехцилиндровым двигателем Trophy 4.
Несмотря на рабочий объем в 3,1 л, в зависимости от степени сжатия он развивал от 110 до 168 л.с. по стандарту SAE, что вряд ли можно было считать внушительным показателем с учетом почти пятиметровой длины кузова и почти 1400 кг снаряженной массы. Ведь сочеталось всё это великолепие либо с двухступенчатой АКП, либо с трех- или четырехступенчатой механикой. Поэтому даже при большом воображении эту машину нельзя было назвать быстрой.
Новое сердце, новая жизнь
Так получилось отнюдь не случайно: своеобразная политика концерна General Motors тех лет не разрешала установку «больших» моторов на обычные автомобили вроде того же Tempest, поскольку двигатели объемом свыше пяти литров предназначались для флагманских седанов.
И чтобы обойти это ограничение, в Pontiac нашли хитрую лазейку: в придачу к опциональному пакету LeMans добавили опцию в виде букв GTO, каждая из которых стоила клиенту дополнительные сто долларов.
За три портрета Бенджамина Франклина, что эквивалентно почти трем тысячам современных долларов, покупатель Pontiac Tempest LeMans GTO получал могучий мотор – V-образную 6,4-литровую «восьмерку» мощностью в 325 «лошадок», то есть почти в три раза мощнее, чем было под капотом обычного Tempest.
В комплекте к нему шли спортивные покрышки US Royal Red Line 7,50х14, трехступенчатая механика, более жесткие стабилизатор поперечной устойчивости и пружины, а также другая выпускная система. Среди опций – усиленная система охлаждения, форсировка двигателя до 348 л.с., дифференциал повышенного трения и металлизированные тормозные колодки в тормозных барабанах, а трансмиссия за доплату могла стать четырехступенчатой или вовсе автоматической.
Tempest GTO изначально мог быть как купе, так и кабриолетом
Первоначальная идея создания GTO принадлежит Шейну Вайзеру (Shane Wiser), а также инженеру Расселу Джи (Russell Gee), работавшему в Pontiac с двигателями. Был причастен к проекту «убер-Темпеста» и сам Джон Делореан – тот самый создатель «машины времени» под собственной фамилией. Генеральный менеджер Pontiac Эллиот «Пит» Эстес одобрил новую модель, а менеджер по продажам Фрэнк Бридж ограничил первоначальный объем производства 5000 автомобилей.
Ну а чтобы обойти упоминавшиеся ограничения, в моделях 1964 и 1965 модельных годов GTO был дополнительным опциональным пакетом для Pontiac LeMans, а с 1966 по 1971 год GTO являлся отдельной моделью.
А теперь попробуем разобраться с длинным и необычным названием модели. Итак, базовое слово Tempest происходит от старофранцузского tempeste (франц. tempete), а оно – от латинского tempestas («шторм») и tempus, tempete – время, погода.
Добавочное слово LeMans произошло от французского города Ле-Ман, места проведения «24 часов Ле-Мана», старейшей в мире гонки спортивных автомобилей на выносливость, которая началась в 1923 году.
А вот аббревиатура GTO ни капли не французская – термин gran turismo omologato означает «допущенный к гонкам автомобиль», то есть, подходящий по техническим характеристикам для участия в гонках класса GT.
Откуда у американской машины появилась итальянская аббревиатура? Все просто: понтиаковцы позаимствовали его у самой Ferrari, нескромно намекая на то, что заряженный Tempest с V8 можно сравнивать по ураганной динамике с итальянским спорткаром.
Трехкратный победитель «24 часов Ле-Мана» Фил Хилл не даст соврать, что Ferrari GTO – это автомобиль профессионального гонщика.
После выхода необычной модификации современная автомобильная пресса тут же провела свои испытания GTO, подвергнув критике вялое рулевое управление и недостаточно эффективные тормоза.
А вот издание Car and Driver решило обыграть идентичные аббревиатуры итальянского спорткара и американской машины, «схлестнув» их на обложке своего мартовского номера за 1964 год.
Увы, «живой» Ferrari GTO в руки заполучить не удалось, поскольку американские владельцы таких машин отказывались от предложения предоставить собственный автомобиль на тест, а доступный гоночный GTO Боба Гроссмана после гоночного сезона был слишком «уставшим», чтобы конкурировать с одноименной новинкой Pontiac. Однако схватка всё же получилась, хоть и была заочной, тем более что Pontiac с радостью согласился на подобный «перфоманс», предоставив не один, а сразу два автомобиля. Причем это были машины с форсированными двигателями и разными трансмиссиями, а одна из них – со спортивной подвеской и гидроусилителем руля. На этих машинах за короткий срок журналисты накатали свыше 3000 миль как по дорогам общего пользования, так и на гоночной трассе Daytona International Raceway.
Результат оказался, мягко говоря, впечатляющим: GTO брал первую сотню с места менее, чем за 5 секунд, до 160 километров он разгонялся всего за 11,8 секунды, «квотер» был ему под силу за 13,1 с, а максимальная скорость достигала почти 200 км/ч.
То есть, Pontiac оказался быстрее Ferrari! И одним из самых быстрых автомобилей в мире на то время вообще. А впечатленные сотрудники издания в своём итоговом обзоре даже заявили, что «Pontiac создал лучшую американскую машину, на которой мы когда-либо ездили, и, вероятно, одну из пяти или шести лучших машин в мире для водителей-энтузиастов».
Ничто не выдавало присутствие свирепого зверя, скрывающегося внутри, и тем не менее машина притягивала восхищенные взгляды, куда бы она ни ехала. Был ли это сдержанный внешний вид автомобиля или угрожающее ворчание четырех (считайте, их четыре) блестящих выхлопных труб, мы так и не узнали.
Вождение этого автомобиля – это незабываемые впечатления, которые не должен упустить ни один энтузиаст. К сожалению, немногие дилеры Pontiac имеют тестовые GTO, но если вы сможете заполучить такой, как мы тестировали, стоит украсть его ради нескольких минут и неизменной фразы «Боже мой, мы едем слишком быстро». Можно было ожидать, что ускорение будет впечатляющим на первой и второй передачах, но никто из нас не был готов к тому, как нас вожмет в сиденье при нажатии на педаль газа на скорости 80 на четвертой. Этот автомобиль делает то, о чем многие другие только говорят: он действительно сочетает в себе грубую, взрывную производительность с превосходным балансом и стабильностью.
Car and Driver, март 1964
Предоставленный на тест 348-сильный автомобиль стоил 3377 долларов, а со всем набором опций GTO обходился покупателю в 4500 тогдашних долларов, что эквивалентно нынешним 43 тысячам долларов. И понятно, что это было гораздо, гораздо дешевле итальянского «скакуна», который в четыре раза дороже.
Эффект не заставил себя долго ждать: при первоначальных планах Френка Бриджа выпустить 5000 автомобилей в год американцы приобрели 32 тысячи «литерных» Pontiac – точнее, весь производственный объем, который смогли осилить в GM.
Ну а в следующем году было собрано и реализовано уже 75 тысяч GTO. А самое необычное – то, что хотя аббревиатура GTO была явным маркетинговым ходом с аллюзией на модель Ferrari, один из сотрудников Pontiac действительно омологировал автомобиль FIA в 1964 году, то есть формально эта машина смогла бы принять участие в европейских гонках спортивных автомобилей.
В качестве рекламной ассоциации Pontiac выбрал тигра – свирепого и сильного зверя, коим являлся и GTO.
От кровати к тигру – в самом расцвете модели GTO продвигали именно с помощью грозного хищника
Правда, острословы довольно быстро переименовали его в «козла» (GOAT), переставив буквы и добавив еще одну. Но существует версия, что они, как и сотрудники журнала Car and Driver, расшифровывали эти четыре буквы как Greatest Of All Time, то есть величайший автомобиль всех времен.
В 1965 году произошло обновление кузова, передние крылья которого получили выпуклые крылья в дизайне «Coke bottle», то есть, бутылки Кока-колы. В отличие от раннего Tempest, четыре круглые фары располагались вертикально, что визуально расширяло решетку радиатора и придавало машине еще более суровое «выражение лица».
Быстрая машина могла быть и открытой не только всем приключениям, но и ветрам
В остальном же GTO оставался верен сам себе: свыше шести литров рабочего объема и более трёх сотен «лошадей». В следующем году продажи достигли пиковых 96 000 штук – реакция рынка на эту модель была максимально красноречивой, поэтому указом сверху GTO превратили из «пакетной» модификации в отдельную модель.
Тот самый GTO
Хотя GTO первого поколения после множества дополнений и модернизаций неплохо продавался всё время (1967 год – 82 тысячи машин), в 1968 году вышло второе поколение, радикально отличавшееся от первого внешностью. Именно его большинство фанатов считает «лучшим GTO всех времен и народов», причем вовсе не из-за технических характеристик, а именно из-за экстерьера. Длинный и ярко выраженный в прямом смысле «нос», пара воздухозаборников в капоте, ниспадающая в районе багажника линия крыши, отсутствующий передний бампер и, напротив, массивный задний, в который были интегрированы задние фонари...
В конце шестидесятых годов GTO стал не просто маслкаром, а дрим-каром, то есть автомобилем мечты, который не только очень быстро ехал, но и ошеломляюще выглядел. Эта модель уже не скрывалась под личиной скромного Tempest былых лет – она заявляла о себе эффектным силуэтом, брутальным обликом и скромной, но предельно точной деталировкой. Одной из самых необычных «фишек» стали прячущиеся под решетку фары головного света, которые были опцией, хотя многие считали их стандартным оборудованием для GTO тех лет.
С широко закрытыми глазами GTO смотрелся еще брутальнее
Переднего бампера в его массивно-хромированном понимании у модели не было, но была инновация – резиновый бампер endura, который не боялся небольших столкновений. Компания неоднократно использовала эту особенность в рекламе, избивая ни в чем не повинную деталь – впрочем, без видимых повреждений.
Самая мощная модификация получила название Judge (Судья), причем оно произошло от комедийного номера «А вот и судья», который неоднократно использовался в телешоу «Роуэн и Мартин». В рекламных объявлениях использовались такие слоганы, как «Все встаньте за судью» и «Судью можно купить».
Эта версия была на 332 доллара дороже стандартного GTO и отличалась от него более мощным двигателем, широкими шинами, отделкой интерьера, различными наклейками и задним спойлером, который, по утверждению компании, должен был увеличивать прижимную силу.
«Скамейка» здесь еще была достаточно скромных размеров
Три сотни долларов в пакетном предложении от Pontiac выглядели примерно так
Первоначально Judge предлагался только в цвете Carousel Red, который стал своеобразной «визитной карточкой» этой модификации. Ну а 366 «лошадок» и 6,2 с до 100 км/ч – это серьезный аргумент в любом уличном споре.
Любой GTO – это V8. И очень, очень быстро
Тем не менее именно этот GTO уступил по продажам как Chevrolet Chevelle SS396, так и Plymouth Road Runner, хотя на протяжении 1969 модельного года было продано 72 тысячи автомобилей, из них почти семь тысяч – Judge.
В 1970 году над колесными арками появились характерные выступы, а передняя часть вновь получила четыре открытые фары и выступающую вперед решетку передка. Это решение понравилось далеко не всем поклонникам модели, хотя внешний вид оставался по-прежнему брутальным.
А под капотом появился 7,4-литровый двигатель – заметим, что он оказался моторной вершиной модели GTO по рабочему объему. Вдобавок у машины появилась система регулируемого выхлопа VOE – с помощью рычажка посредством вакуумного привода можно было уменьшить противодавление выхлопных газов, но при этом заметно увеличить шум, издаваемый двигателем. Эта опция продержалась всего пару месяцев – с ноября 1969 года по январь 1970 года, после чего руководство GM приказало отменить VOE.
После семидесятого спойлер начал напоминать книжную полку
А ведь у GTO того времени была еще одна интересная система динамического наддува Ram Air, позволявшая нагнетать больше воздуха во впуск по мере увеличения скорости.
«Уши» вокруг воздушного фильтра – признаки той самой Ram Air
Из тигров – в ботаники
Увы, в 1971 году вышел корпоративный указ, направленный на подготовку GM к использованию неэтилированного бензина, что потребовало повсеместного снижения степени сжатия, а двигатели Ram Air в 1971-м и вовсе сошли со сцены. Мощность упала до 300 л.с. по стандарту SAE, но GTO всё еще был способен разогнаться до 100 км/ч чуть более, чем за шесть секунд. В феврале того же года Pontiac объявил, что заказы на GTO Judge больше не будут приниматься, а итоговая цифра продаж стала удручающей: впервые покупателей нашли всего 10 000 автомобилей этой модели.
А уже в 1972 году модель снова превратилась всего лишь в пакет опций за 354 доллара. Мощность упала уже до 250 л.с., а продажи снизились еще на 45%, то есть до катастрофических 5000 экземпляров. По сути, это означало только одно: GTO медленно, но верно умирает.
И, наверное, лучше бы он уже скончался, но в следующем, 1973-м, вышло третье поколение в новом кузове, который современники практически не приняли. Более того, сомнительная внешность сочеталась с двигателем мощностью 230 л.с. Ну а в конце года грянул знаменитый энергетический кризис, что окончательно подорвало интерес потребителей к этой категории автомобилей, которые были не только очень быстрыми, но и невероятно прожорливыми.
GTO, ты ли это? А худшее было еще впереди…
Абрревиатуру продолжало «колотить»: всего через год, чтобы избежать внутренней конкуренции с моделью Grand Am, Pontiac переносит пакет GTO 1974 года на компактный Pontiac Ventura, который имел общий кузов с Chevrolet Nova.
Мы не будем комментировать его внешность и пропорции в сравнении с «Судьей», а скажем только, что за 461 доллар в числе прочих решеток и эмблем GTO покупатель получал 5,7-литровый двигатель V8 мощностью аж 200 лошадиных сил. Это позволяло автомобилю набрать сотню с места за «впечатляющие» 9,5 секунды – вечность по сравнению с теми пятью секундами, за которые выстреливал первый GTO. Джерри Хизли из журнала High Performance Pontiac в своем специальном выпуске GTO за август 1983 года назвал этот автомобиль «шуткой над компактной Ventura, только более уродливой и глупой».
Семь тысяч реализованных машин – это неплохо. Но и не хорошо, ведь нефтяное эмбарго и и ужесточение требований к выбросам ставило крест не только на GTO, но и на всём легионе «мускулов».
И, пожалуй, лучше ужасный конец, чем ужас без конца, ведь в последние годы некогда быстрый и брутальный GTO стал откровенно дряхлеть – сначала внутри, а потом и снаружи.
Но это не конец истории: на Детройтском автосалоне 1999 года миру был представлен концепт-кар GTO с классической формой «бутылки из-под кока-колы», решеткой радиатора и ковшом-заборником на капоте. У него было множество элементов, отдающих дань уважения всем поколениям Pontiac GTO и... никакого продолжения в виде серийного автомобиля.
Точнее, почти никакого: в 2004 году Pontiac GTO был представлен на рынке США, являясь при этим фактически австралийским Holden Monaro. Может быть, Бобу Лутцу было виднее, и Holden Commodore SS мог быть отличным «донором тела» для Pontiac GTO, но этот австралийский автомобиль собирался для рынка США в городе Элизабет, Южная Австралия. То есть, он был импортным и не американским не только «по духу», но и по месту рождения. И тот же 5,7-литровый двигатель LS1 V8 ситуацию не спасал. Это был отличный Holden, но ни разу не Pontiac. И ни капли ни GTO.
P.S. По-хорошему, эту модель следовало бы «похоронить» еще до нефтяного кризиса, навсегда оставив её в «теле» второго поколения, которое действительно было лучшим во всём, включая внешность.
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Несмотря на то что I квартал 2024 года едва завершился, журналисты и критики уже успели выбрать лучший в мире автомобиль. Премия World Car of the Year (WCOTY) состоялась на недавно завершившемся автосалоне в Нью-Йорке, где компетентное жюри в составе 100 человек из 29 стран мира определило самое совершенное транспортное средство текущего года. Спойлер: им не стала ни одна из бесчисленных моделей китайских марок.
Знак качества
Премия WCOTY хоть и проводится в США, но не является одним из многих локальных конкурсов, выбирающих лучшее авто среди новинок местного рынка. Победа в ней – знак качества, поскольку лучший автомобиль определяет компетентнейшее жюри, работа которого направлена на пристальное изучение новейших трендов и полезность их применения в повседневном использовании транспортных средств.
Премия WCOTY присуждается с 2003 года, получить ее стремятся все ведущие автопроизводители. Помимо абсолютного чемпионского титула, присуждается также ряд «малых побед» в нескольких категориях: «Лучший дизайн», «Лучший городской автомобиль», «Лучший спортивный автомобиль», «Всемирный люксовый автомобиль». С недавних пор к ним добавилась номинация «Лучший электромобиль».
В 2024 году титул «Всемирный автомобиль» достался флагманскому внедорожнику Kia EV9. Отметим, что южнокорейский бренд уже трижды побеждал в World Car Awards. За звание лучшего модель EV9 боролась с такими претендентами, как Volvo EX30 и BYD Seal. Примечательно, что китайская продукция впервые дошла до финала на стадии предварительного отбора, и это само по себе является показателем ее высокого качества.
К слову, корейский электрокроссовер EV9 одержал и «малую победу» в категории «Лучший электромобиль». В свою очередь, результату успешного шведско-китайского партнерства, модели Volvo EX30, досталось звание «Лучший городской автомобиль». Другими претендентами на этот титул были BYD Dolphin и Lexus LBX.
Для тех, кто следит за трендами мирового автопрома, не станет большим откровением победа другого южнокорейского бренда, Hyundai. В прошлом и позапрошлом годах его модели были признаны лучшими среди всех прочих претендентов. На сей раз автомобилю Hyundai Ioniq 5 N достался титул «Лучшее спортивное авто», за который он спорил с BMW M2 и XM.
В свою очередь, «баварцев» отметили в категории «Лучший люксовый автомобиль». Победа досталась модели BMW 5-series/i5, а конкурентами выступали Mercedes E-Class и EQE.
Что касается номинации «Лучший дизайн», то чемпионом 2024 года здесь единогласно была признана новая итерация гибрида Toyota Prius.
***
Хо-сунг Сонг, президент и генеральный директор Kia, на вручении призов отметил, что победа модели EV9 в номинациях «Всемирный автомобиль года» и «Лучший электромобиль» стала результатом непоколебимой приверженности к расширению границ технологий и совершенству дизайна продукции бренда. «Успех Kia EV9 будет стимулировать нас на дальнейший выпуск исключительных автомобилей, которые по-новому определят впечатления от вождения для клиентов по всему миру», – добавил он.